Почему вожди преследуют нас даже после смерти
Вождь умер, но рейтинг его растет. По опросам «Левада-центра», 52 процента россиян считают, что Иосиф Сталин сыграл положительную роль в развитии страны, 45 процентов — что жертвы той эпохи, в том числе миллионы репрессированных и расстрелянных, вполне оправданны. С инициативой ставить памятники Сталину почти одновременно выступили разные политические силы во многих регионах. Корреспондент «РР» отправился в Красноярск, чтобы взглянуть в бронзовые глаза генералиссимуса и разобраться, почему мы никак не можем оставить его в покое. А он — нас.
Он стоит на лестничной площадке. Усы, строгие брови, морщины вокруг глаз. Он похож на ворчливого соседа по подъезду — эдакого отставного военного, который рубится с мужиками в домино во дворе на лавочке. Его бронзовая кожа изъедена зелеными пятнами, будто он только что переболел ветрянкой. У него нет зрачков. Они никак не обозначены. Может быть, забыли, а может, он просто закатил глаза — поводов предостаточно. Этому увесистому бюсту Сталина уже десять лет. Все это время он стоит в пролете напротив красноярского штаба КПРФ и ждет своего часа. И, кажется, вот-вот дождется: в этот раз идею торжественно установить бюст обсуждают с каким-то особым энтузиазмом и пеной у рта. У красноярского Сталина есть все шансы покинуть скромную лестничную площадку истории и взобраться на пьедестал в центре города.
Красноярец Сергей Волков занимается бизнесом. Он основал компанию «Сибирина» и производит бальзамы, экстракты, масла и косметику из кедра и пихты. Ничего экстраординарного в его жизни не происходит. Работа — дом — работа.
В один прекрасный день Сергей Волков узнал, что депутаты местного горсовета собрали подписи за выделение места памятнику Сталину в Красноярске. Волков отправился в канцелярский магазин, за 27 рублей купил ватман, взял у сына цветные карандаши, нашел на даче старый ватник, по дороге откусил где-то бесхозной колючей проволоки — и все необходимое для его политической акции было готово.
В день очередного заседания депутатов Волков подошел к входу в горсовет и развернул плакат. Там было написано «Сталин — трагедия моей семьи. Депутаты, не делайте больно». Бизнесмен был в ватнике с номером, как у гулаговских заключенных, в руках — венки из колючей проволоки. Волков удачно встал — депутаты никак не могли его обойти или не заметить. Он пытался вручить им колючие венки, но никто не хотел их брать. Несколько особо агрессивных депутатов даже пытались его прогнать. Безуспешно. С первого взгляда ясно, что Волков упертый. «Я не робкого десятка, меня так просто с места не сдвинешь», — повторяет он уже который раз.
У Сергея Волкова не очень большой политический опыт. Когда-то он пробовал себя в СПС, поучаствовал в белоленточных митингах. Сейчас он член «Яблока», но полезные свойства кедрового масла и бальзамов ему куда интереснее и понятнее. На его одиночном пикете не было никакой политической символики, если не считать колючей проволоки.
— Для меня это очень личная история, — рассказывает Волков, — Мой дед Михаил Карлович Ибель был поволжским немцем. В 1941 году его сослали вместе с другими немцами на спецпоселение в Красноярск. Он был в трудармии. Моя мама родилась в ссылке. Дед ходил в комендатуру отмечаться. Говорили, что он даже сидел за то, что один раз пришел не вовремя. Своего деда я никогда не видел: после очередного визита в комендатуру он пришел домой и повесился. Не выдержал. Моя бабушка сидела в тюрьме за то, что с голодухи пошла с подругами на колхозное поле и взяла несколько колосков.
Волкову пришлось потратить много времени, чтобы восстановить информацию о своих предках, — в семье не принято было ворошить прошлое. «В Советском Союзе было стыдно говорить, что ты немец. Нас лишили истории», — говорит Волков.
После пикета Сергею Волкову стали писать в соцсети. Дети жертв политических репрессий, просто солидарные с его позицией. И, конечно, сталинисты.
— Они мне много писали. Мне очень понравилось, что они просили рассказать подробнее про свою позицию, в личной переписке я им охотно отвечал. Да, у нас разные исторические оценки, но мы друг друга поняли. Один даже в чем-то со мной согласился. И это главный итог моей акции. Люди готовы к диалогу, мы можем нормально договариваться. Мне не нравится, что депутаты все как-то без людей решают: выборы отменяют, памятник Сталину ставят. Они ведут себя так, словно их не народ выбирает, а нанимает кто-то там в Кремле или в других местах. Людей не спрашивают. Любой депутат может прийти к себе в округ и послушать, что люди думают. Но депутаты этого не делают.
Вообще-то в России памятники Сталину есть. Много. Полноростовые, бюсты, мемориальные таблички. Недавно в Крыму Сталина увековечили на лавочке с Рузвельтом и Черчиллем. Вся история памятников Сталину — это череда попыток осуществить какое-то политическое высказывание. Из-за многочисленных истуканов вождя проливали кровь и устраивали бунты. Можно спорить, сделал ли что-нибудь хорошее для страны живой Сталин, но его бронзовые, гипсовые и бетонные копии точно не принесли добра.
В 1990-е сталинисты находились в оппозиции к либералам, правившим бал. Тогда их попытки проталкивать памятники своему кумиру и вообще его философию власти считались одиозными и маргинальными. Сейчас расстановка сил другая, и либеральному меньшинству устраивают политическую вендетту. Фигура Сталина оказалась очень удобной для того, чтобы объединиться, показать оппонентам кузькину мать и набрать упоминания в СМИ. Говорить о таких вещах серьезно вынуждает лишь то, что многочисленные и сомнительные набросы на политический вентилятор все чаще становятся не просто частью идеологического мейнстрима, но законопроектами и даже законами.
В красноярском горсовете удивительная ситуация. Во-первых, у «Единой России» нет большинства. Во-вторых, на момент написания этого текста единороссы практически оказались в положении оппозиции: они не высказали внятной позиции по поводу памятника Сталину. Представители партии «Патриоты России» объединились с коммунистами и «Справедливой Россией» и собрали подписи за установку бюста. Красноярские политтехнологи по-разному комментируют эту ситуацию, но большинство так или иначе угадывает за ней вполне очевидную политическую игру. Лидер местных «Патриотов России», известный бизнесмен Анатолий Быков, человек с богатым прошлым, пытается показать мэру и губернатору свое влияние, хочет самоутвердиться на политической арене. Подтвердить или опровергнуть этот тезис сложно, но мысль понятная. Если его партия продавит такое резонансное решение, «Патриоты» победили. Если нет — ничего не потеряли.
Ивана Серебрякова называют правой рукой Быкова, он баллотировался в губернаторы и сейчас возглавляет «Патриотов России» в горсовете. Мы встречаемся в ресторане «Европа» — судя по убранству, тут обедает весь депутатский корпус. Серебряков — серьезный человек с золотистым двуглавым орлом на лацкане. Он так объясняет необходимость установить памятник Сталину в Красноярске:
— Я хочу, чтобы не было исторических перекосов. Мы в этом году отмечаем семидесятилетие победы. Хочу напомнить, что именно Сталин являлся верховным главнокомандующим. Именно Сталин являлся руководителем страны во время послевоенного восстановления. Я думаю, что эта историческая личность как минимум не должна быть забыта, ее не должны предать забвению. А многие пытались это сделать.
Серебряков говорит очень напористо. Он считает, что некие враги пытаются стереть из исторической памяти о Второй мировой войне Сталина, а вместе с ним и весь русский народ.
— А что, Сталин пребывает в забвении? Вроде бы рейтинг у него растет.
— Президент Владимир Владимирович Путин в некоторых своих интервью ссылается на Сталина. Мы же историю делаем для себя, для наших потомков. Памятники — это и есть наша история. То, что мы говорим или пишем в соцсетях, — это не одно и то же, что памятник, — Серебряков напористо не отвечает на мой вопрос.
— Сегодня и так время неспокойное, а этот памятник еще больше раскалывает общество.
— Люди, которые так говорят, занимаются популизмом. В Иркутске стоит памятник Колчаку и памятник Ленину. Никакого раскола там нет.
— Роль Сталина в войне никто не оспаривает. Об этом во всех учебниках истории написано. Но его репрессивные методы, огромное количество жертв — это тоже факт, с которым не поспоришь. «Мемориал», например, сейчас занимается восстановлением всех жертв пофамильно.
— «Ме-мо-ри-ал»? — задумчиво тянет Серебряков, словно пытается припомнить, что это такое. — В каком-то деле он недавно фигурировал. Их, кажется, хотели запрещать. Надо посмотреть. А вообще следует понимать, что было в тот момент, когда Сталин взял в руки управление страной. По этому поводу очень хорошо высказался вроде бы Черчилль: «Сталин принял Россию с сохой, а отдал ее с ядерной дубиной». (На самом деле Черчилль этого не говорил. Это одно из распространенных заблуждений. — «РР».) Давайте посмотрим на то количество людей, которые были репрессированы, и сравним с тем, сколько сегодня гибнет на дорогах, от наркомании, от суицида. И почему-то люди об этом молчат. Прошла только что Первая мировая война, революция, Гражданская война. Что получил Сталин, когда пришел к власти? С 1925 по 1941 год он создал ту страну, которая смогла ответить героизмом, мужеством, идеей… Против нас воевал весь мир. Есть, конечно, перекосы, я не хочу сказать, что Сталин был прав в этом отношении. Но я могу сказать как государственный муж, политик, что нужно смотреть на то, что было со страной и что стало. Без Сталина у нас бы и победы не было.
— В Красноярске почти у каждого, наверное, есть родственники, которые пострадали во времена репрессий. А у вас есть?
— Моя родная бабушка была дочерью врага народа. Моего прадеда расстреляли как врага народа. Но я вам могу сказать, что время такое было.
— Такое время, что можно было просто взять и расстрелять вашего прадеда?
— Кто такой патриот? Это человек, который ставит интересы Родины выше собственных.
Но и я, и мой собеседник, кажется, с самого начала прекрасно понимали истинную природу истории с памятником Сталину. Мне показалось, что он даже напоследок намекнул: все это — типичный вброс. Напрягаться не стоит. Но одно дело — борьба за влияние на высоких административных уровнях, другое — светлая вера в Великого кормчего.
Пожалуй, главный идейный сторонник установки бюста Сталина в Красноярске — Петр Медведев. Он — депутат местного Законодательного собрания и первый секретарь крайкома КПРФ. Медведев выступает за немедленную установку бронзового вождя. Правда, дискуссий сторонится — то согласится приехать на эфир местного телевидения, а потом передумает, то обещает дать интервью, но таинственным образом исчезает.
В поисках Медведева я отправляюсь в самое сердце коммунистического Красноярска. На лестничном проходе меня встречает Сталин. Уже десять лет он ждет решения своей судьбы. За это время бронзовый бюст вождя многое перевидал. Коммунисты с завидным упорством пытались лоббировать его установку. Этим бюстом в свое время хотели придавить репутацию одного из бывших губернаторов, а последнюю попытку установить памятник, по слухам, пресек лично Владислав Сурков. Пролетом выше стоит бюст Ленина — маленький и гипсовый. Сразу видно, кто тут главный.
— Мы — русские люди — помним свое родство. Участников Великой Отечественной войны все меньше становится. Участники ВОВ обратились к нам, коммунистам! — Медведев рассказывает о том, как в компартию обратился народ, и теперь коммунисты активно собирают подписи за установку бюста — ходят по домам, и люди «подписываются как никогда». — Сталин занял первое место в телемарафоне «Имя России», он был у нас в Красноярске. Нам никуда от этого не уйти. Вы понимаете? И если наши руководители с головой дружат, они исполнят желание жителей Красноярского края.
Петр Медведев, как и многие красноярцы, — потомок жертв политических репрессий: «Кто-то из соседей из зависти настучал — все, забрали. Но это ведь не Сталин!» Медведев уверяет, что все его пострадавшие предки, несмотря на репрессии, были за Сталина. Он рассказывает, что Сталин был скромен, думал о простых людях, повторяет избитые фразы про страну с сохой. В сознании первого секретаря те, кто против памятника Сталину, скорее всего иностранные агенты и работают на зло России.
— Кто против этого памятника? Такие как Сванидзе, засланные американские высокооплачиваемые специалисты, которые ненавидят советскую власть, русских, целыми днями трещат по телевидению. А знаете, почему они так противятся установке памятника Сталину? Потому что даже мертвого его боятся!
По мнению Медведева, те, кто протестуют против памятника Сталину, ничем не отличаются от «проплаченной Болотной»:
— Вот хорошо, если тебя мать кормила грудью. А те отщепенцы, которых мать не кормила грудью, смотрят в основном туда, за границу, — далее первый секретарь компартии Медведев сообщает все, что и так известно из телевизионных разоблачительных программ. Воспроизводить это нет никакой необходимости.
Каждый день председателя Красноярского общества «Мемориал» Алексея Бабия похож на предыдущий. Он просыпается, завтракает и идет в архив. С некоторыми перерывами это продолжается уже больше десяти лет. В архиве Бабий берет большую подшивку старых документов, вооружается лупой и кропотливо восстанавливает имена, фамилии, а также обстоятельства жизни и смерти всех, кто стал жертвами сталинских репрессий в Красноярском крае.
Лоянский Тимофей Маркович, 1893, поляк. Работал в артели портным. Арестован 21.03.1938. Обвинение в КРО, ПТА. 22.10.1938 расстрелян в г. Красноярске. Реабилитирован 22.12. 1959.
Машуков Аверьян Алексеевич, 1900, работал в колхозе, обвинен в АСА на 7 лет ИТЛ. Реабилитирован.
Миланов Николай Дмитриевич, 1900, лудильщик, арест, КРА, Ш, расстрел, реабилитация.
Тысячи и десятки тысяч имен тех, кого расстреляли или просто посадили. Каждый день. Все имена Алексей Бабий аккуратно собирает, потом они попадают в «Книгу памяти жертв политических репрессий». В этой «Книге» уже двенадцать томов. Скоро выйдет тринадцатый.
Каждую весну Бабий готовится к тому, что местные коммунисты что-нибудь выкинут. Захотят что-то установить, переименовать. Например, поставить памятник Сталину.
— Этот бюст коммунистам просто ляжку жжет, как говорил Шукшин. Как только коммунисты вытаскивают эту свою мумию, журналисты начинают проводить опросы, все радостно это обсуждают. А мне приходится каждый раз ходить и участвовать в дискуссии — за памятник или против, хороший Сталин или плохой. Я их всех уже просто посылаю. Потому что хвалишь ты его или ругаешь, ты все равно продвигаешь его вперед. Вот он лежал где-то на полке, пылился, все было хорошо, а тут — бах! Ну зачем подыгрывать им? Здесь происходит подмена тезиса. Мы начинаем обсуждать, хороший Сталин или плохой. Мы обсуждаем миф. Единственное, что нужно обсуждать, — это систему, в которой такие люди, как Сталин, могли существовать. Эта система никуда не делась. Мне вообще без разницы, какой этот Сталин. С точно таким же успехом мог Троцкий вылезти. Тогда бы Сталина где-нибудь зарубили ледорубом, у коммунистов бы висел Троцкий и не было бы «дела врачей». Но было бы какое-нибудь другое «дело». Система бы от этого не изменилась. Были бы и коллективизация, и 1937 год. Киров бы вылез — то же самое. Инвариантность этой системы стоит обсуждать, а со Сталиным идите в ****. На его месте мог бы быть любой другой.
Бабий долго писал открытые письма, шумел в СМИ, встречался, лоббировал — короче, дергал за все рычаги, как настоящий политик. Но на этот раз не выдержал. После очередной громкой новости о том, что депутаты опять хотят установить памятник Сталину, Бабий взвалил на горб двенадцать томов «Книги памяти» и под запись одной видеокамеры молча потащил свой многолетний труд на крыльцо горсовета. Его даже пустили внутрь. Он отнес охапку книг в архив. Вряд ли кто-то в обозримом будущем их перелистает, но жест был красивый.
Этот разговор не имеет конца. Начала уже никто и не помнит. За Сталина. Против Сталина. За Родину. Против Родины. Кто-то делает политическую карьеру, кто-то испытывает к этой истории почти религиозное чувство. Армии ботов из Москвы и Санкт-Петербурга голосуют за установку Сталина в соцсетях. Неожиданно городская комиссия по памятникам принимает решение поставить изваяние генерала Лебедя, бывшего губернатора края. Естественно, это наводит на мысли о том, что администрация мэра Акбулатова наносит бизнесмену Быкову ответный удар памятником — Быков и Лебедь в свое время рассорились и были непримиримыми соперниками на выборах. Кажется, что эта бредовая история никогда не закончится. Политики, бизнесмены и сумасшедшие дерутся фигурками исторических персонажей, как дети — фигурками черепашек-ниндзя, Бэтмена и Человека-паука.
Я совершаю последнюю попытку разобраться во всей этой нелепице. Политтехнолог Леонид Зольников закуривает трубку и вместо того, чтобы дать унылый комментарий, почему надо или не надо ставить памятник Иосифу Сталину, включает фильм «Красный монарх». На «Кинопоиске» у него всего шесть звезд, отзывы о нем не то чтобы очень доброжелательные. Но это и есть ответ. «Красный монарх» — гениальный политический фарс: злобный, но остроумный карлик Сталин, трясущийся над ним Берия, смерти, домогательства, лицемерие, плоский, но совершенно прекрасный в своей плоскости черный юмор.
Когда смотришь этот фильм, становится понятно, что все, что мы знаем о Сталине, — это миф. Вся наша дискуссия с умными лицами о роли Сталина в истории — фарс. За криками противоборствующих сторон не слышен голос вменяемых историков и исследователей, потому что они не орут. Сначала вождь был один — Великий Сталин, боец и сокол. Потом другой Сталин, разоблаченный Хрущевым. Потом еще какой-то Сталин, и еще, и еще. Сегодня Сталин другой. Завтра его бронзовый бюст пойдет на юбилейные монетки.
Владислав Моисеев