В 2002 году в школе №10 Центрального района Красноярска, где во время Великой Отечественной войны в эвакогоспитале жил и оперировал Валентин Феликсович ВОЙНО-ЯСЕНЕЦКИЙ, открывали музей легендарного хирурга и архиепископа. В ожидании прибытия владыки Антония шумная толпа учеников в парадной форме вышла на улицу. Прохожие стали интересоваться, что происходит? Услышав имя Войно-Ясенецкого, люди, как писала «Красноярская газета», с удивлением переспрашивали: кто это?
В школьном музее помимо иконы Святителя Луки выставлены личные вещи и некоторые труды профессора, хирургические инструменты, благодаря которым спасены тысячи людей...
«Если станете описывать мою жизнь, не пробуйте разделять хирурга и епископа», — просил Валентин Феликсович при жизни. И талантливый красноярский скульптор, заслуженный деятель искусств России, профессор Борис МУСАТ исполнил это желание. Памятник по его проекту установлен в сквере архиерейского дома на углу проспекта Мира и улицы Горького. Святой Лука Войно-Ясенецкий здесь изображён в рясе, в спокойной, статичной позе мыслителя. Сделан акцент на руки — характерный жест хирурга. И ещё деталь: если подойти к памятнику сбоку — видна телогрейка зэка. Валентин Феликсович был узником сталинских лагерей и… лауреатом Сталинской премии за книгу «Очерки гнойной хирургии».
Фундаментальный труд Войно-Ясенецкого «Очерки гнойной хирургии», выдержав пять изданий, и сегодня претендует на роль учебника для начинающих врачей, справочного пособия для профессионалов. Специалисты считают, что здесь много идей и материала для дискуссий.
— Очерки впервые увидели свет в 1934 году. С тех пор это настольная книга хирурга, — подтверждает д.м.н., профессор, заведующий кафедрой общей хирургии Красноярского медуниверситета, заслуженный врач РФ, академик РАЕН Юрий ВИННИК. — К монографии могут обращаться нейрохирурги, офтальмологи, стоматологи, урологи и представители других специальностей, потому что это энциклопедия хирургического лечения гнойных заболеваний практически всех локализаций. И я пользовался ею, когда собирал материал для своей кандидатской диссертации по гнойным ранам и отморожениям. В книге описано подробно более 370 историй болезней! За свою жизнь Войно-Ясенецкий написал более 50 научных работ по хирургии и анатомии и множество проповедей. Но одним из главных его научных достижений стал труд «Очерки гнойной хирургии».
Дом в Красноярске (на Вейнбаума), где некоторое время жил архиепископ Лука
— Книга позволила нам тактически определиться с подходом к гнойной хирургии, с подходом к больным, — говорит заведующая урологическим отделением Красноярского краевого госпиталя для ветеранов войн Татьяна БУРГАНОВА. — Я уже 44 года оперирую, и у меня эта книга всегда под рукой, всегда на видном месте.
— Как правильно вскрывать гнойники мягких тканей, каков должен быть разрез по направлению, длине, глубине, нужны ли дополнительные разрезы — ответы на все эти вопросы даёт книга… До сих пор она может быть использована как руководство к действию, — считает корифей красноярской хирургии, д.м.н., профессор, создатель и первый руководитель межобластного центра детской хирургии в Красноярске, заслуженный врач РФ Валентина КРАСОВСКАЯ. — Войно-Ясенецкий так интересно написал свой труд, что я читала эту книгу как художественную. Многие описанные им методы применяются до сих пор.
— Когда читаешь обычный учебник, монографию, то просто берёшь оттуда информацию, а в «Очерках…» описан конкретный пациент, его жизнь — это всегда совершенно по-другому воспринимается, — делится представитель молодого поколения хирургов, д.м.н., Надежда МАРКЕЛОВА. — Очень многие методики Валентин Феликсович разработал лично. Это доступы к суставам, определённая техника вскрытия гнойников различной локализации и т.д. Если брать область военно-полевой хирургии — это методологии ведения больных с огнестрельными ранениями, с перитонитом. Вся книга, по сути дела, его новаторство — то, что он сам увидел, доказал и описал. Он заметил, что раневой процесс течёт по-разному и предположил, что возбудители раневой инфекции тоже могут быть различными. Таким образом, предвосхитил появление микробиологии.
— В 10-й школе во время войны доктор-священник жил в тесной комнатушке под лестницей, оперировал по 10—12 часов. Очень тяжёлые были больные — запущенные, с остеомиелитами, гнойными ранами. И он справлялся без антибиотиков и хороших антисептиков, только благодаря своему уму и рукам. У хирургов, есть тонкости всякие, а Валентин Феликсович был очень хорошим анатомом, до ссылки в Сибирь заведовал кафедрой топографической анатомии и оперативной хирургии, — добавляет профессор Винник. — Мало того что книга читается, как роман, так она ещё снабжена авторскими рисунками. Этот талантливый человек вполне мог стать и великим художником…
«С детства у меня была страсть к рисованию, и одновременно с гимназией я окончил Киевскую художественную школу, в которой проявил немалые художественные способности, участвовал в одной из передвижных выставок небольшой картинкой, изображавшей старика-нищего, стоящего с протянутой рукой. Влечение к живописи у меня было настолько сильным, что по окончании гимназии решил поступать в Петербургскую Академию художеств» (из автобиографии святителя-хирурга).
Экспозиция в музее Енисейска
Автор книги «Очерки гнойной хирургии» признавался, что мог бы пойти по дороге ВАСНЕЦОВА и НЕСТЕРОВА. Где бы он ни был — на улице, в трамвае, на базаре — везде наблюдал жизнь: «все ярко выраженные черты лиц, фигур, движений и по возвращении домой всё это зарисовывал. На выставке в Киевской художественной школе получил премию за эти свои наброски».
Что же помешало стать великим художником? Как пишет сам Войно-Ясенецкий, во время вступительных экзаменов в Петербургскую Академию художеств им овладело тяжёлое раздумье о том, правильный ли жизненный путь он выбирает: «Недолгие колебания кончились решением, что я не вправе заниматься тем, что мне нравится, но обязан заниматься тем, что полезно для страдающих людей».
Учась на третьем курсе медицинского факультета, Войно-Ясенецкий увлёкся изучением операций на трупах. «Произошла интересная эволюция моих способностей: умение весьма тонко рисовать и моя любовь к форме перешли в любовь к анатомии…».
«С самого начала своей хирургической деятельности в Чите, Любаже и Романовке я ясно понял, как огромно значение гнойной хирургии и как мало знаний о ней вынес я из университета, — вспоминал хирург и архиепископ Лука. — Я поставил своей задачей глубокое самостоятельное изучение диагностики и терапии гнойных заболеваний. В конце моего пребывания в Переславле пришло мне на мысль изложить свой опыт в особой книге — «Очерки гнойной хирургии». Я составил план этой книги и написал предисловие к ней. И тогда, к моему удивлению, у меня появилась крайне странная неотвязная мысль: «Когда эта книга будет написана, на ней будет стоять имя епископа».
Через несколько лет эта мысль станет реальностью.
— Очевидцы рассказывали, что перед операцией он всегда молитву читал. Когда операционное поле обрабатывал, рисовал йодом крест, — вспоминает Юрий Семёнович Винник. — А знаете, почему наш вуз назван его именем? Он ведь студентам лекции читал, и они помогали врачам в госпиталях. Например, известный красноярский нейрохирург, профессор Нина Семёновна ДРАЛЮК, недавно ушедшая из жизни, в годы Великой Отечественной войны работала рядом с Валентином Феликсовичем в госпитале санитаркой.
Войно-Ясенецкий не переставал писать свои «Очерки…» и будучи главным врачом ташкентской больницы, и позже, находясь в тюрьме за свои религиозные взгляды, и в сибирской ссылке. В Ташкенте, когда ему оставалось закончить последний очерк первого выпуска — «О гнойном воспалении среднего уха и осложнениях его», начальник тюремного отделения разрешил работать в его кабинете по вечерам.
Памятник архиепископу
В автобиографической книге «Я полюбил страдание…» сказано, что, прежде чем владыка Лука был отправлен в ссылку, он успел обратиться к наркому просвещения А.В. ЛУНАЧАРСКОМУ, ведавшему также наукой и делами издательскими. Заключённый профессор просил у наркома, чтобы тот разрешил ему указать на обложке будущей монографии не только фамилию, но и духовный сан. Луначарский решительно отказал, мол, советское государственное издательство не может выпускать книг епископа Луки. Историки свидетельствуют, что отпечатанный на машинке ответ наркома Войно-Ясенецкий показывал позднее студенту-медику Ф.И. НАКЛАДОВУ.
После первой ссылки Валентина Феликсовича вышло первое и далеко не полное издание очерков. Имя епископа там упомянуто не было.
Интерес к гуманитарным наукам и, в частности к богословию, у Войно-Ясенецкого проявился ещё во время обучения на юридическом факультете. Тогда он уехал в Мюнхен, чтобы обучаться живописи у профессора Книрр, но вскоре затосковал и вернулся домой. В своих воспоминаниях он писал, как после возвращения на родину часто ездил в Киево-Печерскую Лавру, бывал в киевских храмах, делал зарисовки, наброски и эскизы богомольцев…
В 1920 году на одном из церковных съездов ему было поручено сделать доклад о современном положении в Ташкентской епархии. Вдохновлённый речью Войно-Ясенецкого епископ Ташкентский Иннокентий сказал пророческие слова: «Доктор, вам надо быть священником…». В 1923 году учёный-хирург был рукоположен в епископы.
Середина 30-х годов… Уехав в Ташкент, Войно-Ясенецкий стал заведовать отделением гнойной хирургии на 25 коек при городской клинической больнице. Однако ему самому понадобилась операция на глазах. Пришлось ехать в Москву, в клинику к профессору ОДИНЦОВУ.
Из мемуаров владыки: «… Я лежал с завязанными глазами после операции, и поздно вечером меня опять внезапно охватило страстное желание продолжать работу по гнойной хирургии. Я обдумывал, как снова написать наркому здравоохранения, и с этими мыслями заснул. Спасая меня, Господь Бог послал мне совершенно необыкновенный вещий сон, который я помню с совершенной ясностью и теперь, через много лет».
А снилось Валентину Феликсовичу, что он находится в маленькой пустой церкви, где ярко освещён только алтарь. Неподалёку у стены стоит рака какого-то преподобного, закрытая тяжёлой деревянной крышкой. В алтаре на престоле — широкая доска, и на ней лежит голый человеческий труп. Вокруг престола стоят студенты и врачи, курят папиросы, а он, профессор, читает им лекции по анатомии. Вдруг раздаётся тяжелый стук, и он, обернувшись, видит, что упала крышка, преподобный сел в гробу и смотрит на него с немым укором.
«Непостижимо для меня, что этот страшный сон не образумил меня. По выписке из клиники я вернулся в Ташкент и ещё два года продолжал работу в гнойнохирургическом отделении, работу, которая нередко была связана с необходимостью производить исследования на трупах. И не раз мне приходила мысль о недопустимости такой работы для епископа. Более двух лет ещё я продолжал эту работу и не мог оторваться от неё, потому что она давала мне одно за другим очень важные научные открытия, и собранные в гнойном отделении наблюдения составили впоследствии важнейшую основу для написания моей книги «Очерки гнойной хирургии».
В своих покаянных молитвах я усердно просил у Бога прощения за это двухлетнее продолжение работы по хирургии, но однажды моя молитва была остановлена голосом из неземного мира: «В этом не кайся!». И я понял, что «Очерки гнойной хирургии» были угодны Богу, ибо в огромной степени увеличили силу и значение моего исповедания имени Христова в разгар антирелигиозной пропаганды».
Книга написана с большой любовью к страдающему человеку и к читателю. Вот только один фрагмент.
«Приступая к операции, надо иметь в виду не только брюшную полость, а всего больного человека, который, к сожалению, так часто у врачей именуется «случаем».
Человек в смертельной тоске и страхе, сердце у него трепещет не только в прямом, но и в переносном смысле. Поэтому не только выполните весьма важную задачу подкрепить сердце камфарой или дигаленом, но позаботьтесь о том, чтобы избавить его от тяжёлой психологической травмы: вида операционного стола, разложенных инструментов, людей в белых халатах, масках, резиновых перчатках — усыпите его вне операционной. Позаботьтесь о согревании его во время операции, ибо это чрезвычайно важно».
Профессор был трижды репрессирован, дважды отбывал ссылку в Красноярском крае. В Енисейском краеведческом музее хранится справка от 7 апреля 2000 г. о его реабилитации. Профессор Ташкентского госуниверситета и заведующий хирургическим отделением городской больницы был арестован 10 июня 1923 г. и осуждён 26 октября 1923 г. комиссией НКВД по административным высылкам. В графе «Квалификация содеянного и мера наказания» отмечено: «По ст.ст. 70, 72 и 73 УК РСФСР (в редакции 1922 г.) выслан в Сибирь». Дата освобождения — январь 1926 г.
По дороге в Енисейск, остановившись на ночлег, Валентин Феликсович прооперировал крестьянина лет тридцати. Из мемуаров: «После тяжёлого остеомиелита (гнойное воспаление костного вещества), никем не леченного, у него торчала из зияющей раны в дельтовидной области вся верхняя треть и головка плечевой кости. Нечем было перевязать его, и рубаха, и постель его всегда были залиты гноем. Я попросил найти слесарные щипцы и ими без всякого затруднения вытащил огромный секвестр».
По свидетельству жительницы Енисейска, Владыка Лука якобы пересадил почки телёнка умирающему мужчине, после чего больному стало легче. Но эта информация не подтверждена официально. В 1924 году Луку отправили под конвоем в Енисейский район, в деревню Хая на реке Чуне. Дальше последовали Туруханск, деревня Плахино за Полярным кругом и вновь Туруханск.
В другой раз — с 1939 по 1941 год — владыка отбывал ссылку в селе Большая Мурта Красноярского края. И вновь обратимся к его мемуарам: «Мне прислали очень много историй болезней из гнойного отделения ташкентской больницы, и я имел возможность благодаря этому написать много глав своей книги… Неожиданно вызвали меня в муртинское ГПУ и, к моему удивлению, объявили, что мне разрешено ехать в Томск для работы в тамошней очень обширной библиотеке медицинского факультета. Можно думать, что это было результатом посланной мной из ташкентской тюрьмы маршалу Клименту ВОРОШИЛОВУ просьбы дать мне возможность закончить свою работу по гнойной хирургии, очень необходимую для военно-полевой хирургии».
В Томске профессор за два месяца перечитал много новейшей литературы по гнойной хирургии на немецком, французском и английском языках и сделал выписки из неё. «По возвращении в Большую Мурту вполне закончил свою большую книгу «Очерки гнойной хирургии», — писал он позже.
В 1941 году владыка был доставлен в Красноярск для работы в местном эвакогоспитале 15-15, где трудился в течение трёх лет. В 1942 году епископ Лука был возведен в сан архиепископа. Служение на Красноярской кафедре владыка совмещал с научной деятельностью. Из мемуаров Луки: «Священный Синод при местоблюстителе Патриаршего престола митрополите Сергии приравнял моё лечение раненых к доблестному архиерейскому служению и возвёл меня в сан архиепископа».
Впоследствии он получил благодарственную грамоту Западно-Сибирского военного округа, а позже медаль «За доблестный труд в Великой Отечественной войне 1941—1945 гг.».
Во все воскресные и праздничные дни Войно-Ясенецкий ходил в отдалённую маленькую кладбищенскую церковь в Николаевке, так как других в городе не было. Он вспоминал, как однажды на полдороге завяз в грязи, упал и вынужден был вернуться домой.
— Он был поливалентный хирург. Не только хирургия, но и травматология его конёк. Профессор не ампутировал, а старался спасти повреждённый сустав, правда, функцию сустава сохранить не всегда удавалось, но человек мог самостоятельно ходить! Войно-Ясенецкий разработал подходы к резекции коленного сустава, лечению посттравматических остеомиелитов — это то, чем в настоящее время занимается наша кафедра общей хирургии совместно с СФУ и Институтом биофизики СО РАН, — рассказывает Юрий Семёнович Винник. — Сейчас врачи шагнули далеко. То, что не мог он тогда применить, мы используем сегодня — это и антибиотики, и новые классы специально синтезированных препаратов для восстановления кости.
— Совместно с учёными, и в частности, профессором СФУ Татьяной Григорьевной ВОЛОВОЙ, имеющей мировую известность, мы разрабатываем имплантаты, позволяющие закрывать дефекты костной ткани биопластиком, который впоследствии рассасывается, а на этом месте формируется костная ткань, — делится Надежда Маркелова, доцент кафедры общей хирургии КрасГМУ. — Это новый виток в медицине, реконструктивно-восстановительная хирургия (недавно вышла в свет коллективная монография, — прим. автора). Например, для лечения гнойных ран сейчас испытываем новые перевязочные материалы, созданные по технологии, в основе которой — принцип управляемой биодеградации. Наши коллеги — учёные-биотехнологи научились синтезировать нетканое ультратонкое волокно из этого материала. Так что есть шанс представить на российский рынок абсолютно конкурентоспособную продукцию, которая нисколько не уступает зарубежным аналогам.
...Говорят, что хирурги — циники, привыкают к смерти. Мне, кажется, к этому нельзя привыкнуть — большинство хирургов умирают с каждым пациентом... Таким был и Войно-Ясенецкий, — об этом рассказывали те, кто работал рядом с ним.
Помню пациента, у которого шансов выжить не было вообще. В 2011 году он попал к нам в очень тяжёлом состоянии: острый холецистит, осложнённый перитонитом, впоследствии сформировался толстокишечный свищ. Всё это вяло текло, организм пациента был истощён. Прооперировали уже деструктивный холецистит — время было упущено, он поздно обратился. Потом всё перелилось в абдоминальный сепсис. Оперировали ещё и ещё, потому что продолжался вялотекущий перитонит. И каждый раз, когда заканчивалась операция, я где-то морально готова была уже расписаться в беспомощности, но постоянно в мыслях за этого больного молилась… И он выжил. Его жена подарила мне живую орхидею. Цветок до сих пор растёт и напоминает мне о чудесном спасении…
С декабря 2007 года Красноярский медицинский университет носит имя легендарного хирурга. По старому стилю 27 апреля, а по новому — 9 мая — день его памяти. При вузе действует храм имени В.Ф. Войно-Ясенецкого. В главном корпусе медуниверситета 1 сентября 2014 года открылся мемориальный зал Войно-Ясенецкого — Святителя Луки, где хранится второе издание книги «Очерки гнойной хирургии», дополненное мэтром во время работы в Красноярске и вышедшее в свет в 1946 году. Именно за это издание и научный труд «Поздние резекции при инфицированных огнестрельных ранениях суставов» архиепископ Тамбовский и Мичуринский Лука получил Сталинскую премию и большую часть денег пожертвовал детям-сиротам войны.
Известно, что выдающийся богослов и врач некоторое время жил в деревянном доме по адресу Вейнбаума, 21. Несколько лет назад там случился пожар. Коллеги Войно-Ясенецкого вытащили из огня ставню и дверь и перенесли их в alma mater. Подержаться за эти реликвии, которых касался когда-то Святитель Лука — особый ритуал для служителей Гиппократа…
О «красноярском» периоде в жизни прославленного хирурга Владыки Луки написано не так уж и много. Возможно, найдётся автор, и на свет появится ещё одна книга…
Вера КИРИЧЕНКО