Трансполярная магистраль: участок Салехард-Игарка.
В Чехии создали музей советского ГУЛАГа. В России такого до сих пор нет. Создавшие музей энтузиасты собираются в Казахстан, чтобы изучить КарЛАГ.
Неотправленные письма заключенных, их рабочие перчатки и изношенная зимняя обувь, разбитая гитара. Эти и другие вещи, найденные в 15 заброшенных лагерях ГУЛАГа, теперь можно увидеть онлайн благодаря энтузиастам из Чехии. Вот уже более семи лет они ежегодно отправляются в Сибирь, чтобы выложить в интернет фотографии построек исправительно-трудовых лагерей спустя почти век с того момента, как появилось подразделение НКВД, ведающее местами принудительного труда заключенных.
Музей "ГУЛАГ.Онлайн" создан на средства чешской общественности, поддержавшей работу группы энтузиастов, среди которых есть историки, археологи, журналисты. Сейчас – снова в Интернете – эта группа собирает средства на поездку в Казахстан, чтобы изучить КарЛАГ. А результат их недавней работы уже выложен в сеть и доступен, в том числе, на русском языке.
История онлайн-музея началась с изучения бывшей стройки ГУЛАГа 501–503. Эти цифры обозначали строительство железной дороги Салехард – Игарка в Северной Сибири, которая должна была стать частью Трансполярной магистрали и соединить Чукотку с Баренцевым морем, но она не была достроена и сейчас не действует. Вдоль этой стройки осталось много заброшенных исправительно-трудовых лагерей, которые, в отличие от многих других, хорошо сохранились.
Сторожевая башня в одном из заброшенных лагерей ГУЛАГа.
Благодаря исследованию этого участка железной дороги можно совершить онлайн-тур по лагерю ГУЛАГа и узнать, как выглядели разные постройки, заглянуть внутрь бараков и увидеть, в каких условиях жили и работали заключенные. Эта информация сопровождается и видеорассказами очевидцев, в основном граждан Чехословакии, репрессированных в СССР. При этом каждый лагерь отмечен на карте, благодаря которой можно проследить и судьбу каждого заключенного: на ней отмечены не только лагеря, в которых человек содержался, но и места, где был арестован, допрашивался или был осужден.
3D-модель исправительно-трудового лагеря
По словам председателя общества GULAG.cz Штепана Черноушека, ни один российский музей не рассказывает о системе ГУЛАГа такие подробности, какие есть на сайте общества:
Участники экспедиции. Штепан Черноушек – крайний справа.
– Мы воспринимаем слово "ГУЛАГ" как синоним всех советских репрессий. Хотя мы начали с рассказа историй чехословацких граждан, репрессированных в СССР. Это тема членов нашего общества, сотрудников Института по изучению тоталитарных режимов в Праге Яна Дворжака и Адама Градилека. Они разделяют три основные группы репрессированных. Первая – до Второй мировой войны, с 1917 по 1939 год, – это были чехи, которые с XIX века проживали, например, в Украине на Волыни или в других областях России, а также энтузиасты-коммунисты, которые приезжали из Чехословакии помогать строить социалистическое государство и попали в ужасную репрессивную систему: их расстреляли или отправили в ГУЛАГ. Был случай в 1938 году во время Большого террора в Житомире, когда расстреляли за один день 80 чехов. Это произошло 28 сентября, в день Святого Вацлава – покровителя Чехии.
Всего же советские репрессии коснулись 25 тысяч чехов и словаков – немалое количество.
Второй период репрессий – во время Второй мировой войны. Это в основном были люди, которые убегали от нацистов или от венгерских фашистов в Советский Союз. Они надеялись там организоваться и воевать против немцев. Органы НКВД арестовывали их прямо на границе, судили и отправляли в исправительно-трудовые лагеря. Многие из этих людей спаслись в 1942 году, когда в Бузулуке был организован легион Людвика Свободы. Тогда была амнистия чехословацких граждан по всем лагерям ГУЛАГа, и многие тогда вернулись обратно домой, в Чехословакию. Таких людей насчитывается приблизительно десять тысяч.
Всего же советские репрессии коснулись 25 тысяч чехов и словаков – немалое количество. Еще есть третья группа – это репрессированные после войны, начиная с 1945 года, когда вместе с Красной армией в Чехословакию пришли органы СМЕРШа и НКВД, которые стали арестовывать либо бывших эмигрантов из России и Украины и отправлять их в ГУЛАГ, либо обычных людей, которые им чем-то не понравились, и даже случайных прохожих (были такие случаи, что прохожих арестовывали и отправляли на принудительные работы в Советский Союз).
– Выбор основного места исследования для ваших экспедиций, лагеря вдоль железной дороги Салехард – Игарка, как-то связан с историей чехословаков, прошедших через ГУЛАГ?
Участок заброшенной железной дороги Салехард-Игарка.
– Эта связь есть, но не напрямую. Участок Салехард – Игарка является продолжением железной дороги до Воркуты, которую строили заключенные, среди которых были и чехословацкие граждане – те, которые были арестованы за переход границы с Советским Союзом в 39–40 годах, когда они бежали от нацистов. Вообще лагерей ГУЛАГа сохранилось немного: из 30 тысяч всего несколько сотен. Отчасти наш выбор был связан с этим фактом.
– Меня удивило, сколько в заброшенных лагерях вдоль этой железной дороги сохранилось личных вещей заключенных... Почему в России нет ни одного музея, созданного на территории бывшего лагеря ГУЛАГа?
– Меня это тоже удивляет: заходишь в заброшенный лагерь, находящийся далеко от цивилизации, ходишь по баракам, а там – ботинки, шапки, даже письма, которые писали заключенные, в печках мы даже нашли письма со стихами. И это реальность, а не музей! Возникает вопрос, почему в России нет ни одного музея, созданного на территории бывшего лагеря ГУЛАГа? Я был во многих музеях, созданных на месте бывших нацистских лагерей, в Аушвице, в Бухенвальде, и мне сложно представить себе, чтобы в Европе были заброшенные нацистские лагеря, где мы находили бы предметы быта, например, заключенных евреев.
Но в России это до сих пор есть, поэтому у меня возникла идея создать музей, где можно было бы показать эти экспонаты: так и возникли страницы Gulag.cz. Некоторые найденные мной и коллегами вещи находятся в очень хорошем состоянии, скорее всего, из-за климата, там очень сухо, девять дней в году температура ниже нуля. При этом, конечно, многие вещи испорчены: часто из-за того, что у бараков ломается крыша, а иногда туда заходят местные рыбаки или охотники и используют все, что осталось в лагере, для поддержания костра. Так они постепенно разбирают лагерь. Поэтому мы решили использовать технологию 3D, чтобы эти предметы показать хотя бы в интернете. Так что теперь любую найденную нами в лагере вещь мы фотографируем со всех сторон, чтобы ее можно было объемно увидеть хотя бы в сети.
Дневник заключенного ГУЛАГа, найденный во время экспедиции в 2013 году.
Бритва заключенного, найденная в заброшенном исправительно-трудовом лагере.
– Поскольку вы держали в руках эти неотправленные письма, дневники, вещи заключенных, хочу спросить, что вы при этом чувствовали?
– Чувства были разными, если можно так сказать. Когда мы в 2009 году посетили первый заброшенный лагерь ГУЛАГа, я не чувствовал специфической атмосферы, все вокруг было заросшим, но когда я зашел в первый барак и нашел первые документы, история стала более живой, потому что читаешь заметки какого-то человека, не знаешь, кем он был, и начинаешь представлять себе каждодневную жизнь заключенного. Это были очень сильные эмоции. Когда приезжаешь в десятый по счету лагерь, появляется профессиональный подход. Уже знаешь, где искать, находишь вещь, фотографируешь ее и сосредотачиваешься на том, чтобы все зафиксировать, а не на своих эмоциях. Эмоции настигают меня обычно после возвращения в Прагу.
Бараки.
– Недавно прекратил существование Мемориальный центр истории политических репрессий "Пермь-36", были протесты бывших надзирателей и сотрудников лагеря, которые, видимо, повлияли на то, что руководство Пермского края уволило большинство бывших сотрудников центра. Как российские власти относятся к вашей работе?
– В ходе наших экспедиций мы контактировали с администрациями ближайших городов – Игарки, Салехарда и Надыма, которые находятся рядом с железной дорогой, – нам никаких препятствий не чинили. А сам виртуальный музей мы создаем в Чехии, поэтому никаких связей с властями не поддерживаем. Конечно, то, что произошло с музеем "Пермь-36" – единственным музеем такого рода в России, очень тревожно. Этот музей, правда, создан не на территории бывшего сталинского лагеря, а на месте, где после войны была тюрьма. Но это был единственный такой музей, и то, что власти Пермского края отобрали его у основателей, которые его создали, – меня очень тревожит.
Российское государство хочет иметь историю под своим контролем.
Мне даже это кажется опасным, потому что начинаются попытки переписать историю в
том смысле, что о каких-то событиях стараются не говорить, а говорить, наоборот,
о том, что выгодно власти. Эта тенденция в России, к сожалению, сейчас очевидна:
российское государство хочет иметь историю под своим контролем, чтобы никто не
мог независимо ее описывать, чтобы интерпретация события была только та, которая
выгодна сегодняшней власти. Сейчас говорят, что репрессии не были масштабными,
что они не имели прямого отношения к советской власти, которую славят в
сегодняшней России. Тенденция очень опасная. Можно вспомнить, что международное
общество "Мемориал" было признано в кавычках иностранным агентом, что был
приговорен к штрафу пермский блогер, написавший в сети "ВКонтакте", что
Советский Союз вместе с Гитлером занял территорию Польши в 1939 году. Все это
говорит о том, что Россия боится своего прошлого.
Александра ВАГНЕР