В тоталитарном государстве человек — даже не винтик, а единичка в отчетности
Попробуйте по фотографии этого молодого человека отгадать его профессию и социальное положение. Породистое лицо, ухоженные волосы, прекрасный костюм — наверное, это музыкант или художник. Или, бери выше, — дворянин.
Ошибаетесь. Этот денди — железнодорожный слесарь из харбинского депо. Железнодорожники на КВЖД — привилегированная и хорошо оплачиваемая каста.
Антон Францевич Купа родился на КВЖД в 1908 году и почти всю жизнь там прожил. Дальнейшая жизнь тоже была расписана как по нотам, но нотные листы разметало ветром истории, и Антон Францевич оказался в депо станции Боготол Красноярского края — тоже железнодорожным слесарем.
13 октября 1937 года его арестовали — как раз началась «харбинская» операция НКВД, и «кавэжэдинцев», вернувшихся на родину, арестовывали по всей стране. Если не хватало харбинцев, брали тех, кто родился восточнее Иркутска. В Красноярский край в начале тридцатых были высланы раскулаченные крестьяне из Забайкалья. Их начали арестовывать: кого по «кулацкому» приказу 00447, кого — по «харбинскому» приказу 00593. Судьба их была предопределена, вопрос в НКВД был только в том, по какой операции их оформить. В октябре 1937 года лимит по «кулацкой операции» был выполнен (забайкальские крестьяне оформлялись как японские шпионы и улучшали отчетность Управления НКВД по Красноярскому краю), а «харбинская» только началась.
Судьба Антона Францевича тоже была предопределена. Он был поляк, даже отчества с фамилией хватало, чтобы расстрелять его как польского шпиона. Однако родился и жил он на КВЖД, а этого было вполне достаточно, чтобы казнить его как шпиона японского. В той сбывшейся антиутопии, наверное, расстреляли бы дважды — если б не берегли патроны. И если б, главное, не порядок в отчетности, не позволявший дублировать единички — имена приговоренных. Поэтому надо было решать, «по какой линии» отчитаться. Решили — по «харбинской»: поляков в крае пруд пруди, а с харбинцами — напряженка. Из знакомых Купы сколотили шпионскую организацию. Они в НКВД очень ценились. Одно дело, когда ты арестовал какого-нибудь болтуна, ляпнувшего на базаре про советскую власть, или школьника, уронившего нечаянно бюст Сталина. И совсем другое, когда ты раскрыл целую организацию. Это очень способствовало продвижению по службе.
В Боготольском депо НКВД поработал на славу. Всего за год там были арестованы: начальник вагонного депо, двенадцать машинистов и семь помощников машиниста, шестнадцать слесарей, кузнецов и токарей, а также кочегары, смазчики, мастера… Очевидцы говорят, что работа депо была фактически парализована. На боготольской дистанции пути начались проблемы, которые списывались на происки врагов. И все лишь потому, что региональному управлению НКВД надо было отчитаться по той или иной операции.
Говорят, что в тоталитарном государстве человек — винтик. На самом деле гораздо меньше. Единичка в отчетности.
Алексей Бабий
председатель Красноярского общества «Мемориал»
Новая газета 27 сентября 2017