ОБОГАТИТЕЛЬНАЯ ФАБРИКА
На открытие “Гумилевских дней в Норильске” в северный город на один день прилетала Марина Писаренко, директор музея-квартиры Льва Николаевича на Коломенской улице.
Уже из Санкт-Петербурга гостья написала в “ФБ”, что полюбила тех, кто пришел на ее лекцию в норильский музей:
– Я давно не встречала такой публики. Язык не поворачивается назвать это сухим словом “лекция”. Это была встреча, размышление, диалог, когда люди находятся с тобой на одной волне, когда в глазах настоящие слезы и эмоции зашкаливают… До новых встреч!
Норильчане, оставшиеся после открытия выставки “Два сердца” на лекцию Марины Писаренко, с интересом слушали кому-то хорошо знакомую, а кому-то нет историю обитателей квартиры на “бестрамвайной” улице, превратившейся в музей после смерти последнего хозяина, но сохранившей эффект его присутствия.
– Фишка нашего музея в том, что это единственный мемориальный музей в Санкт-Петербурге, где не докуплен ни один экспонат того времени. В кабинете Льва Николаевича на диванах остались те же самые покрытия, на рабочем столе разложены те же открытки, на полках стоят те же книги в том же порядке… Это специально сохраняемое ощущение того, что хозяин только что вышел, по отзывам наших посетителей, очень ценно для них.
Льва Николаевича Гумилева не стало в 1992 году. Двухкомнатная квартира на Коломенской улице была первым и последним отдельным жильем Льва Николаевича, куда они с женой Натальей Викторовной переехали в 1989 году. Новосел был уже болен (перенес инсульт), но в их дом, по словам Марины Писаренко, приходило много людей, в том числе и оппонентов:
– Он уважал грамотных противников и сожалел, что в последние годы ему и поспорить-то не с кем: “грамотных оппонентов не осталось”.
Рассказывая о том, как создавался мемориальный музей, его второй директор (первым была Марина Георгиевна Козырева, хорошо знавшая Льва Николаевича и Наталью Викторовну) остановилась на истории их совместной жизни. Наталья Викторовна Симоновская ко времени знакомства с Гумилевым была успешным книжным графиком, членом Союза художников СССР. Поженились они в 1967 году. Наталья Викторовна из Москвы переехала к мужу в Ленинград, в коммуналку. Потом была еще одна, где соседей было меньше, а комната больше. Все эти годы Наталья Симоновская-Гумилева печатала научные статьи, обе докторские диссертации мужа, занималась иллюстрацией его книг, радуясь, когда те стали издаваться.
Наталья Викторовна где-то писала, что при всей трагичности жизни Льва Николаевича они прожили вместе счастливую жизнь. Овдовев, она вернулась в Москву, где живет ее племянница, профессор геологии Маргарита Ивановна Новгородова. После смерти Натальи Викторовны в 2004 году Маргарита Ивановна стала единственной наследницей не только своей тети, но и Льва Гумилева и его отца – Николая Гумилева.
В этом 2004 году квартира, подаренная Симоновской-Гумилевой городу, получила статус филиала Музея Ахматовой. (До этого времени негласный музей на Коломенской 12 лет сохраняли и охраняли Марина Георгиевна Козырева и ее помощница Таисия Петровна Беликова.)
В своем рассказе о жизни и судьбе Льва Гумилева Марина Писаренко касалась его научной деятельности, которая никогда не была безоблачной, но подробнее всего она останавливалась на том, что больше всего интересует гостей музея.
– Наших посетителей, как правило, очень интересует тема отношений Анны Ахматовой и сына. После того как мы стали филиалом музея в Фонтанном доме, все стали говорить, что так мы наконец помирили мать с сыном.
Вокруг крупных имен всегда создаются мифы и легенды. Этой участи не избежала и Анна Андреевна. Одним из самых стойких вымыслов была история их взаимной нелюбви с сыном… Слава богу, в последнее время не без нашего участия появляются документально подтвержденные доказательства обратного.
(Хочется заметить, а письма Сталину, одно из которых заканчивалось просьбой: “Спасите советского историка и дайте ему возможность снова жить и работать”? Написать их брезгливой в этом отношении Ахматовой было очень непросто: “Семнадцать месяцев кричу,/Зову тебя домой./Кидалась в ноги палачу,/Ты сын и ужас мой”.)
По словам Марины Ромуальдовны, для Ахматовой день смерти Сталина до конца жизни был самым большим праздником, хотя по иронии судьбы она и сама скончалась 5 марта 1966 года.
– У нас в музее хранится китайская пепельница, подарок Анны Ахматовой сыну на одно из новоселий после его возвращения из лагеря, с надписью на открытке: “Левушке на память о наших переводах с древнекитайского”.
В это время Ахматову уже восстановили в Союзе писателей и она брала переводы, которые за нее делал Лев. Чтобы гонорары были побольше, их печатали под именем Ахматовой. Это еще одно доказательство того, что мать и сын общались. Хотя без ссор тоже не обходилось, в частности, из-за западничества Анны Андреевны и евразийских взглядов Льва.
Окончательный разрыв в семье случился за четыре года до смерти Ахматовой. И они больше никогда не встретились.
Когда Лев узнал, что мать умирает в Москве от четвертого инфаркта, он успел приехать, но его не пустили в больницу под предлогом, что стресс убьет Анну Андреевну… По версии ахматоведов, причина была в другом: уже шла активная борьба за архив поэта и московскому окружению надо было отодвинуть сына. Так и случилось.
Хоронил Ахматову сын. За свой счет. Это были первые публичные похороны с отпеванием, которого с помощью поэта Михаила Дудина добился Лев Гумилев. Первый временный крест на могилу поставил Алексей Баталов, а Лев Николаевич заказал у своего псковского друга железный крест. И сам на своих плечах со станции Комарово донес до кладбища. Сам установил его. Это был его последний диалог с матерью.
Перед своей смертью Лев Николаевич сказал: “И все-таки я счастливый человек, ведь всю жизнь я писал то, что хотел, то, что думал, а они (многие коллеги его) то, что велели…”
Отвечая на вопрос норильчанки Елизаветы Обст, председателя общества “Защита жертв политических репрессий”, нет ли прямой вины знаменитых родителей в том, что судьба их сына сложилась так драматично, Марина Писаренко поставила точку в разговоре:
– Даже если вина родителей есть, я не считаю вправе судить. Считаю, что генетика – великая вещь и Лев Николаевич доказал своим появлением на свет, что природа отнюдь не отдыхает на детях великих… История не терпит сослагательного наклонения. Мы не можем знать, что бы он сделал, если бы не прошел свои Голгофы.
Нельзя с обывательской позиции подходить к этим людям. Ни у Ахматовой, ни у Цветаевой не было родительского таланта. Эти люди находились в диалоге с вечностью. Если бы они жили только заботами о детях, возможно, и не состоялись бы великие поэты…
Мы не можем об этом судить. Я все равно всех их очень люблю.
СПРАВКА
Проект “Гумилевские дни в Норильске” стал возможен благодаря программе “Музейный
десант” Благотворительного фонда Владимира Потанина, поддержке Агентства
развития Норильска, Благотворительного фонда “Достоинство” и компании
“Норильский никель”.
Валентина ВАЧАЕВА