Ветеран уголовно-исполнительной системы Василий Никитич Дурочкин прослужил в СИЗО-1 Красноярска больше полувека.
Родился он 15 мая 1927 года в деревне Новониколке Крутинского района Сибирского края (на территории нынешней Омской области). Окончил четыре класса средней школы и больше не учился - на этом образование в деревне тогда заканчивалось. Получать его пришлось гораздо позже, уже взрослым.
Когда началась война, Василию было 14 лет. Отца забрали на фронт, ему с братьями довелось на себе испытать, что такое голод и серьёзный, без скидок на возраст, сельский труд.
Вася работал на тракторе, помогая девушке-комбайнёру (в те годы трактор обычно шёл по полю следом за комбайном). Кроме того, трудился конюхом - ему дали 11 жеребят, и мальчишка за ними ухаживал.
Отец вернулся с фронта раненым и вскоре был назначен заместителем директора совхоза. А сын, подрастая, брался за тяжёлую мужскую работу. В уборочную страду 1944 года выкашивал по 10 гектаров хлеба на двух парах лошадей, многие взрослые не могли за ним угнаться. Вставал рано, запрягал в пять, а то и в четыре утра, работал дотемна.
После той уборочной, в ноябре, его отправили на слёт передовиков-стахановцев. А в декабре 1944 года Василий Дурочкин получил повестку в армию.
В полковой школе города Канска ребят обучали военному делу, готовили к отправке на фронт. Кормили очень скудно, курсанты были близки к дистрофии, пока с проверкой не приехал какой-то генерал.
Он увидел призывников-доходяг, посмотрел, что они едят, и приказал обновить рацион. В школу завезли овсяную крупу. Поначалу она была тяжеловатой пищей для пустых желудков, но потом дело пошло на лад. После регулярного приёма супа и "лошадиной" каши ребята заметно окрепли.
В школе их научили стрелять из противотанкового оружия, пистолета, винтовки. Вася был лучшим, стал ворошиловским стрелком. Однако война к тому времени подошла к концу, выпускников направили в разные уголки страны.
Курсант Дурочкин вместе с группой других сотрудников МВД попал на станцию Заозёрную. Его определили охранять лагерь японских военнопленных.
- В 1945-1946 годах я стал военным комендантом лагеря. В мои обязанности входило следить за порядком и распределять продукты. В 1945-м, сразу после победы советских войск над Квантунской армией, к нам привезли 1,5 тысячи японцев. Вместе с ними прибыл эшелон продуктов: американское сало, горох, крупы, хлеб, рис. Я занялся организацией быта лагеря: заготовкой дров, еженедельно топил баню, хотя вода была привозной,- рассказал Василий Никитич.
Работали пленные на строительстве железной дороги Ирша - Бородинский разрез, в Иршинской шахте, а также на различных строительных объектах. Они привезли с собой маленьких рабочих лошадей, японских коров.
Продукты со складов выдавали строго по норме. Когда первоначальный запас истощился, пополнять его стало нечем. Изредка приходили вагоны с рисом или рыбой, но чаще всего военнопленных приходилось кормить мороженой картошкой.
Неподалёку, на станции Ирша, разгрузили вагон картошки. Её ссыпали на землю, как уголь, и сделали небольшой склад без крыши. Конечно, она вся помёрзла. Японцы, непривычные к такой пище, были обречены на голод. В течение года многие из них умерли от недоедания и болезней, а оставшихся отправили на родину.
Кстати, на память об их пребывании в Красноярске остались кирпичные двухквартирные дома на улице Калинина.
Ветеран помнит, что на Красной площади тогда располагался первый лагерь. Второй находился в бараках за ЭВРЗ, третий - на проспекте Свободном.
Вскоре пригородные лагеря начали переформировывать и объединять. И в связи с сокращением штатов Василия Дурочкина направили на работу в красноярскую тюрьму.
Время такое было: выбирать не приходилось. В следственном изоляторе в общей сложности он проработал 56 лет. Сначала - контролёром и разводящим.
В 1973 году, выйдя на пенсию, ещё 30 лет трудился там же водителем. Окончательно ушёл на заслуженный отдых только в 2004-м. На службе всегда был на хорошем счету. Много занимался спортом: бегал, ходил на лыжах, стрелял. Обучал стрельбе молодых сотрудников.
В 1953 году, когда сотрудники уголовно-исполнительной системы часто помогали в работе милиции, Василий Никитич, будучи безоружным (пистолет тогда разрешалось носить только на работе), сумел задержать и под конвоем доставить в участок двух грабителей, вооружённых ножом и пистолетом.
Кого только Василию Дурочкину не приходилось видеть в стенах и коридорах СИЗО: жену генерала Власова, многих известных интеллигентов и бандитов. В конце сороковых ему довелось охранять Георгия Жжёнова, позже ставшего знаменитым артистом.
В 1936 году брата Жжёнова арестовали по обвинению в антисоветской деятельности и сослали в Воркуту, там он умер от дистрофии. Тогда же под пристальное внимание карательных органов попал и Георгий Степанович. В июле 1938 года особым распоряжением НКВД его приговорили к 5 годам отбывания наказания в лагере на Колыме.
По окончании срока добавили ещё 2 года, затем условно-досрочно освободили. А 3 августа 1949-го по обвинению в шпионской деятельности сослали на поселение в Норильск, предварительно продержав 4 месяца в Красноярском СИЗО. Там артист и охранник встретились в первый раз.
Как вспоминает сам Георгий Жжёнов, однажды в его камеру зашёл капитан и сказал: "Выбирай, куда поедешь. Только имей в виду - тебе положено всё, что севернее Красноярска". Сначала капитан предложил ему ехать в Маклаково (теперь Лесосибирск), но он не согласился: "Что я буду делать в лесу! Я же артист!"
Жжёнов написал заявление с просьбой "распределить" его по специальности. Видимо, довод был убедительным - по существовавшим тогда порядкам осуждённых следовало "использовать рационально".
В конце концов тюремное начальство, так и не решив проблему, распорядилось выпустить его на свободу со справкой ссыльного - "конским паспортом", как тогда говорили.
Новая встреча Георгия Жжёнова и Василия Дурочкина состоялась в октябре 2000 года, незадолго до выхода в свет автобиографического фильма, созданного артистом. В нём рассказывалось о лагерях сталинской эпохи.
По воспоминаниям Василия Никитича, в камере политзаключённых, где содержался Жжёнов, находились ещё человек 250-300. Но, несмотря на "перенаселённость", политические вели себя очень сдержанно и достойно.
Менялась жизнь в стране - менялись и лица в тюремных стенах. Так, во времена правления Н. С. Хрущёва, к примеру, тюрьмы захлестнула волна женщин лёгкого поведения и "богомольцев" - жителей западных областей СССР, сосланных только за веру в Бога.
С ними, по рассказам Василия Никитича, сотрудникам тюрем и лагерей пришлось натерпеться. Они не позволяли себя фотографировать (закрывали лица и глаза), не хотели есть хлеб, ходить в баню, работать.
На Хрущёва Василий Дурочкин обижен и ещё по одной причине. В те годы вышел указ, согласно которому любое личное оружие, даже именное, из обращения изымалось. Так что именную винтовку пришлось отдать государству.
За годы его работы в СИЗО в стране сменились несколько руководителей, а в учреждении - 27 начальников. Но при любой власти он старался честно выполнять свой долг: обеспечивать охрану и достойное содержание тех, кого общество приговорило к лишению свободы.
Владимир СОЛДАТОВ.
На фото: С товарищами по службе (В. Н. Дурочкин - в первом ряду, второй справа).
Фото из личного архива.
Красноярский рабочий 20.11.2017