В составе первых казачьих отрядов енисейскую землю осваивали выходцы из Польши. Их называли «литва», «черкасы», «поляки», «казаки литовского списка», что свидетельствовало о принадлежности этого нового сибирского населения по подданству к Речи Посполитой. Как правило, это были «служилые люди», часть которых добровольно служила Московскому государю, другая часть попала в сибирские земли в результате войн России с Речью Посполитой 1654-1662 гг. С начала XIX века присутствие поляков в Сибири определялось не только политической ссылкой, но и появлением с католической религиозной миссией, а также приездом на сибирскую государственную службу.
По переписи 1897 года в Енисейской губернии насчитывалось 6342 католика; а из 5941 представителя польской национальности 5712 человек исповедовали католицизм. То есть большинство католиков в Сибири, в том числе и в Енисейской губернии, составляли поляки. Такое соотношение католиков и поляков сохранилось на протяжении почти всего XX века.
С 1890 по 1918 гг. происходило насильственное и добровольное переселение из западных губерний. В Сибирь в поисках лучшей доли и свободных земель устремились польские крестьяне. Этот поток усилился в годы столыпинской реформы. Именно в этот период было образовано десять польских деревень и около 70 хуторов. Поселения поляков возникали преимущественно вдоль сибирского тракта.
Деревня Лакино Большемуртинского района основана в конце XIX века поселенцами из северо-восточной части некогда Королевства Польского: Вильно, Ковно, Гродно. Среди поселенцев не было особенно богатых, но и ужасающе бедных тоже не было. На протяжении одного поколения социального расслоения ещё не произошло. В чужом, зачастую настороженном к ним окружении, поляки ощущали себя единой общностью, единой семьёй. Значительное число переселенцев считали себя поляками. Об этом свидетельствуют и их имена: Агата, Юзеф, Стефания, Матеуш, Адам… Сохранились они и в детских воспоминаниях Сергея Николаевича Шинкевича: своеобразный быт, речь, обычаи. Совсем отличные от нравов и обычаев собственно Польши.
Христианская католическая религия и язык для поляков – фундаментальные ценности. Религия определяет национальную особенность – польскость, польский дух. Большинство переселенцев-поляков деревни Лакино исповедовали католическую религию и сразу после заселения на участок столкнулись с огромными трудностями, связанными с отсутствием на территории Еловской волости католического прихода. Для совершения крещения или бракосочетания им приходилось выезжать в Красноярский католический приход. Из-за существенных трудностей, испытываемых католиками при дальних выездах, в 1900 году ими было принято решение о постройке в деревне Лакино собственного костёла. Но для этого требовалось получить разрешение. В связи с чем в августе 1900 г. переселенцы-католики участков Лакинского, Ентаульского, Верхне-Подъёмского, Хмелёвского и Ломовского Еловской волости обратились к Епископу Енисейскому и Красноярскому с ходатайством о постройке римско-католического костёла в Еловской волости с помощью казны. По сведениям крестьянского начальника 4-го участка Красноярского уезда, в пяти переселенческих участках и старожильческих селениях Еловской волости сосредоточено до 500 католиков. При этом он сообщал, что есть случаи обратного движения переселенцев-католиков, обусловленного отсутствием костёла. В связи с этим, по мнению крестьянского начальника, его постройка была бы крайне желательной для закрепления католической части поселения. Не получив положительного ответа на свои ходатайства, католики без предварительного согласия и надлежащего разрешения в начале 1903 г. своими силами построили в д. Лакино римско-католический костёл. Построен он был исключительно на добровольные пожертвования крестьян-католиков. Большая территория возле костёла была огорожена узорным штакетником. На крыше располагалась колокольня, рядом был построен причтовый дом, в котором жил ксендз. При костёле существовала школа, где дети получали и религиозное, и светское образование. Перед Октябрьской революцией ксендзами в Лакино были о.о. Булла и Бичковский, им помогала сестра Анна, а органистом был Арвей Бело. Наличие костёла делало деревню административным, религиозным и торговым центром для католиков всей Еловской волости. Легализован костёл был только в 1915 г. и использовался до 1932 г. Общая численность католиков, входящих в католический приход д. Лакиной, могла составлять более 1000 человек. Так как в течение 5 лет костёл верующими для религиозных потребностей не использовался, 4 апреля 1937 г. здание было передано сельсовету, имущество на реализацию. В этом же году в здании костёла открылся сельский Дом культуры.
Потомки поселенцев впоследствии образовывают колхоз «Юбилейный», который был одним из лучших в районе, и в рыночных условиях кооператив выжил, а председатель Шинкевич Геннадий Николаевич был награждён орденом.
Переселенческий участок Тонков (д. Волынская) Большемуртинской волости, основанный в 1908 г. был также преимущественно заселён поляками. Согласно архивным данным, к 1917 г. там уже было 54 двора с населением 288 человек. Приходилось на них 145 лошадей, 134 головы крупного рогатого скота и 123 гектара посевной площади.
Большой террор коснулся всех народов, проживающих в СССР. Но и среди них поляки
были чужаками, а значит, врагами. Адамович Игнатий Петрович 1901 г.р. в
1919-1920 гг. служил рядовым в польском легионе в армии Колчака. Председатель
колхоза «Красный таёжник» в Большемуртинском районе. Арестован в июне 1938 г.,
содержался в Красноярской тюрьме, по делу проходило 12 человек. Обвинение в КРО,
КРД (контрреволюционная организация, контрреволюционная деятельность). Дело
отправлено на доследование. Освобождён УНКВД Красноярского края в 1939 г.
Адамович Станислав Петрович родился 1906 г. в Еловской волости. Поляк. Работал
стрелочником на станции Кача КЖД. Арестован 29.01.1938 г. Обвинение в АСД
(антисоветская деятельность). Приговорён Комиссией НКВД и Прокурором СССР
12.04.1938 г. к высшей мере наказания. Расстрелян 27.04.1938 г. в Красноярске.
В списках репрессированных из деревни Ентауль четыре человека по фамилии Янюк,
все поляки: Адам Иосифович 1900 г.р., Станислав Осипович 1903 г.р., Франц
Григорьевич 1906 г.р., Франц Иосифович 1906 г.р. Все из крестьян-середняков,
работавшие на момент ареста в Красноярске, все осуждены в 1938 г., первые двое
расстреляны, двое других приговорены к 10 годам лагерей.
Ночью 13 ноября 1937 г. в Николаевке, Лакино, Предивинске были арестованы 18 человек, все польской национальности. Среди них Черня Станислав Станиславович. Как следовало из обвинительного заключения, большемуртинские чекисты вскрыли и ликвидировали контрреволюционную и шпионско-повстанческую организацию среди поляков и польских перебежчиков, ставящую своей задачей свержение советской власти вооружённым путём. Найдены были и руководитель организации, и простые её члены. Руководитель организации был связан с ксендзом Церпенто, проживавшим в Красноярске, настоятелем римско-католического костёла и администратором костёлов в Сибири, который, в свою очередь, являлся резидентом польской разведки в Сибири. После следствия, когда вина каждого была «доказана», арестованных перевели из Большой Мурты в Красноярск, в тюрьму, где они и были расстреляны.
Ссылали и к нам. Из поляков был Валентин Феликсович Войно-Ясенецкий, врач с мировым именем, оказавшийся в марте 1939 г. в Большой Мурте в своей третьей ссылке.
Пожалуй, совсем немного сейчас в нашем районе людей, кто мог бы сказать о себе: я – поляк. Растворились поляки в многонациональном окружении.
Из воспоминаний Шинкевича Николая Николаевича:
«В д. Лакино, где когда-то я проживал, жили три семьи по фамилии Матус. Две из них между собой были хоть и далёкими, но родственными душами, а вот третья никакого отношения не имела. Большая часть жителей д. Лакино по национальности были поляками, и эти семьи в том числе. Как оказались в сибирской глуши, никто и не знал.
Здесь жили люди и других национальностей, их, конечно, было гораздо меньше. Но всё же между собой жители разных национальностей не ссорились, хотя кладбище было разделено дорогой: по одну сторону хоронили католиков, а по другую – православных. Поляки вместе со строительством деревни построили костёл, где проводили все свои католические праздники. В костёл ходили на молебен, как католики, так и православные, но только каждый в свой праздник. Я немного помню, как костёл уже стал клубом, а миниорган (кстати, такой музыкальный инструмент я в своей жизни больше не встречал) стоял на сцене. Это был очень красивый не только по звучанию, но и по внешнему виду клавишный инструмент. Снизу располагались меха, где при помощи ног они накачивались, как в гармошке. И регистры, с помощью которых можно было изменять звучание инструмента. Играть на нём, естественно, никто не умел, хотя он был в исправном состоянии. И так как он был бесхозным, вскоре его растащили по кускам. Вспоминается и другое. Костёл стоял на видном месте, был ограждён высоким забором типа штакетника. Во дворе стояла огромная старая берёза, а вдоль штакетника со стороны улицы росли могущественные ели и пихты. Я таких, честно сказать, не видывал. Детей в каждой семье было много – трое, пятеро, а то и больше. Поляков по фамилии Матус в деревне проживало около двадцати пяти человек – старики, отцы, матери и дети.
С годами приходила цивилизация, молодые женились, выходили замуж, невзирая на национальность и веру. Насколько мне известно, сейчас в деревне Лакино нет ни одного человека, кто бы носил фамилию Матус.
В паспортах сейчас национальность не указываем. О чём я, лично, сожалею».
Использованы: книга Д. В. Шинкевича «Переселенцы Беларуси. Люди и судьбы Лакино», архивные материалы МБУК «БКМ»
С. А. Маматова
НОВОЕ ВРЕМЯ, № 3, 18.01.2020.