30 октября - День памяти жертв политических репрессий...
На фото - наш дедушка Гумер Гали с бабушкой Харирой Биктагировой и дочерьми Алсу, мамой Лилия Тихонова, и Гузель Ибрагимова (в центре), моей мамой.
Гумер Гали родился 16 июня 1900 года в селе Старые Тинчали Буинского уезда Симбирской губернии, ныне Буинского района Республики Татарстан.
Про дедушку эмоционально написала казанский журналист Анна Тарлецкая:
«…Трудная судьба Гумера Гали началась с работы в донбасских шахтах, Гражданской войны, продолжилась яркой искрометной литературной деятельностью. Автор многочисленных литературно-критических очерков, статей, обзоров, которые сыграли важную роль в развитии татарской советской литературы. Был редактором журнала «Безнен юл» (ныне «Казан утлары»), а с 1927 года в течение десяти лет работал редактором Татарского книжного издательства. Был председателем Татарской ассоциации пролетарских писателей (ТАПП) и сопредседателем оргкомитета по созданию Союза писателей ТАССР. В 1925 году его направили на знаменитую парижскую выставку представлять татарское прикладное искусство молодого государства. Интересно, что вместе с ним в поездке участвовал еще один казанец — Александр Родченко, мастер фотографии и зачинатель первой агитационной рекламы, правда, он представлял московскую делегацию. Татарстанскую же возглавлял профессор-искусствовед Петр Максимилианович Дульский. В доме у Гумера Гали часто бывали писатели и литераторы, он был соратником Максима Горького, а самого Гали называли татарским Белинским.
10 марта 1937 года Гумера Гали арестовали. Два года он провел во Владимирской тюрьме, после чего его перевели в Норильский ГУЛАГ. Что касается обвинений, его сначала обвинили в связи с Хади Такташем, Галимджаном Ибрагимовым. Обвинения были настолько нелепы — эти люди свободно ходили по улицам, жили на свободе, а Гумера Гали уже пытали, явно подкапываясь под них. Гумера Гали действительно связывала крепкая дружба с Галимджаном Ибрагимовым. Сохранилось множество писем их друг другу. Кстати, при обыске во время ареста именно письма к Ибрагимову были изъяты первым делом. Сам классик татарской литературы в это время уже не первый год находился в Крыму, ялтинский климат ему прописали доктора.
Можно только догадываться или судить о письменных свидетельствах тех, кто прошел через ад застенков НКВД. Сам Гумер Гали в краткий промежуток между арестами рассказывал супруге о таком истязании, как «выстойка». Это нехлопотный метод для истязателей, но бесконечно мучительный для подследственных. Подозреваемого ставили лицом к стене, руки за голову, пятки на пол, носки стоп — на плинтус. И так держали до полного изнеможения. На третьи сутки ноги распухали до невероятных размеров.
Из следственного документа от 4 мая 1937 года, хранящегося в архиве УФСБ РФ по РТ, видно, что критик не бросил ни малейшей тени на имя выдающегося писателя. Более того, на каждом допросе он отрицал вину, несмотря на физические муки. Поскольку признания добывались любым способом, многие не выдерживали и подписывали клевету. Одни в надежде на обещанный мягкий приговор, другие чтобы приблизить избавительницу от невыносимых мук — смерть. Однако и те и другие в итоге попадали под расстрел. Среди документов следствия сохранились также акты медицинских освидетельствований Гумера Гали. Врачей к заключенным допускали крайне редко, только в тех случаев, когда после пыток и побоев они не могли самостоятельно ходить. В справках медиков значились, как правило, простудные недомогания...
Гумер Гали на каждом допросе упорно отрицал свою вину. Вероятно, поэтому его приговорили к небольшому по тем временам сроку — 10 лет заключения и 5 лет поражения в правах по официальному обвинению «участие в контрреволюционной антисоветской националистической организации, ставившей своей целью насильственное свержение социалистического строя и физическое уничтожение видных руководящих деятелей Коммунистической партии и Советского правительства».
Супруга Харира Биктагирова работала тогда в Горфинотделе, ее начальником был Павел Аксенов, отец знаменитого писателя Василия Аксенова. Они были дружны и с супругой начальника, Евгенией Гинзбург, ей также пришлось пройти весь ужас ГУЛАГа, который впоследствии они описала в своем романе «Крутой маршрут». Как жену врага народа Хариру Зиннатовну арестовали и отправили в тюрьму. С детьми «врага народа» также разделались практически молниеносно. Сразу же после ареста Хариры Биктагировой старшую дочь, семилетнюю Алсу, забрали из школы прямо с уроков, младшую Гузель — из больничной палаты, где она поправлялась после менингита. Правда, властям лечащий врач, профессор Лепский, девочку не отдал, пока не долечил.
Алсу и Гузель перевезли на Урал и распределили по разным детским домам, изменив имена и фамилии. Бабушка с дедушкой нашли их после двухлетних поисков и привезли к себе домой в Казань.
В лагере Гумер Гали освоил профессию фельдшера, возможно, это и помогало ему выжить. Кроме того, ему удавалось доставать книги в скудной библиотеке, и он по-прежнему продолжал вести свои литературные дневники, записывая мысли, рассуждения, но — в стол. Харира Биктагирова вернулась домой в 1942 году, а летом 1948 года и Гумер Гали. Они с детьми уехали жить в родную деревню Старые Тинчали, поскольку проживание в крупных городах бывшим зекам было запрещено. Спустя год семье удалось вернуться в Казань. В издательство Гумера Гали, понятно, не брали. Он устроился медстатистом в «Старую клинику» при университете (это здание сохранилось).
У военных есть примета: бомба два раза в одну воронку не падает. Жизнь доказывает, что это не так. Падает, и дважды, и трижды. Летом 1949 года Гумера Гали вновь арестовали. В то время шла новая волна арестов, зеков таким образом выселяли из режимных городов. Писателя выслали в Красноярский край, Казачинский район, поселок Подпорожье на вечное поселение, без права переписки... Трудно представить себе состояние человека, который второй раз проходит все круги ада, а надежды и просвета впереди уже нет. Больше семья не виделась, хотя изредка передавала друг другу весточки через третьих лиц…»
6 июля 1954 года Гумер Гали трагически погиб. Через год его реабилитировали.
Правда восторжествовала, на доме в Казани, где жил Гумер Гали, установили
мемориальную доску, и одну из улиц Казани назвали его именем. Большой вклад в
увековечивании памяти Гумера Гали внёс его племянник Мубарак Мусин, который
написал книгу о нем.
Долгое время считалось, что могила Гумера Гали была затоплена при строительстве
Красноярской ГЭС. Но два года назад Вагиз Файзуллин и другие члены татарской
диаспоры города Красноярска проделали огромную работу и смогли отыскать могилу
Гумера Гали и поставить памятник. Еще раз выражаем огромную благодарность этим
замечательным людям…
Ильдар Ибрагимов