Тридцатого октября в России вспоминают жертв политических репрессий, которые стали одной из самых трагических страниц истории нашей страны. Голод, страдания, лишения пришлось пережить миллионам граждан. События того времени, коснувшиеся многих семей, сохранились в памяти на всю жизнь многих поколений. И у каждой семьи своя история, одной из которых поделилась с нами жительница Большой Мурты Светлана Афанасьевна Селютина.
Её отец, уроженец Калужской области, Афанасии Похомович Подзигун в декабре 1937 был осуждён на 10 лет без права переписки тройкой при УНКВД Тульской области по статье 58 п. 10 ч. 1 УК РСФСР, по которой устанавливали ответственность за контрреволюционную деятельность. Он имел трёх родных братьев, один из которых был расстрелян, а два других отреклись от него. После освобождения в 1947 году, на месте дома в родной деревне Алексеевка он обнаружил руины, единственное жильё сожгли. Далее его ждала ссылка в Сибирь, по пути в которую он испытал немало невзгод и лишений, но не очерствел душой, считая, что везде есть настоящие, хорошие люди, даже среди тех, кто осуществлял их конвоирование, разделяя ссыльных от уголовников.
Во время пути Афанасию Похомовичу удалось побывать в посёлке Бодайбо Иркутской области, месте, славящемся объёмами золотодобычи. Во время Великой Отечественной войны его золотые ресурсы менялись американцам на знаменитые грузовики «Студебекер». Посёлок поразил его своей чистотой и порядком, и он мечтал, что останется там, но был отправлен дальше по этапу в Красноярский края. Так и оказался жителем Большой Мурты, где был трудоустроен в ДЭУ.
В 1951 году к нему переехала его жена Наталья Егоровна с детьми Анатолием, Галиной и годовалым Сашей. Старшие дети Валентина и Володя были уже взрослыми, и в Сибирь ехать не захотели. Здесь и родилась младшая дочь Светлана, которая была поздним ребёнком, матери было 44, отцу 48 лет.
Светлана Афанасьевна поделилась своими детскими, немного скомканными от
пережитого, но, тем не менее дорогими сердцу воспоминаниями.
- Друзьями нашей семьи были такие же ссыльные, с местными общались первое время
очень мало. Но я ярко помню, какие это были добрые, воспитанные и интеллигентные
люди. Я от них не слышала ни одного грубого слова. И никогда они не пеняли на
судьбу и не винили государство. Потом, когда случилась реабилитация, спокойно
вешали на стены почётные трудовые грамоты с изображениями Ленина и Сталина.
Помнит она, как на улице местные ребята дразнили её и старшего брата Сашу контрой, но и это потом сошло на нет постепенно.
- Ох, и бедно мы жили, не мы одни, конечно, и не только ссыльные. Время такое было тяжёлое, послевоенное. Ходили в фуфайках, а новые блестящие резиновые сапоги были великим поводом для радости.
Но особенно в памяти остаётся людская доброта, а не негатив. Помню, в школе давали бесплатные пирожки для малоимущих. В моём классе мне их никогда не доставалось, а вот у брата учительница, зная это, давала ему два, чтобы мне передал. Такие мелочи может, а я их и сегодня помню...
В 1958 году случилась долгожданная реабилитация, что подтверждено официальной справкой. Государство возмещало утрату имущества репрессированным. Афанасию Похомовичу было выделено жильё в Калужской области вместо уничтоженного дома, которое осталось старшей дочери Валентине.
Наталья Егоровна умерла, когда младшей дочери было всего восемь лет. На её здоровье очень сказались тяжёлые военные годы, когда она одна с четырьмя детьми жила в оккупированной немцами Алексеевке. Афанасий Похомович больше не женился, воспитывал детей сам. Чтобы младших не забрали в детский дом, к ним приехала старшая сестра Галина, которая к тому моменту уехала в Калугу, но не смогла бросить родных людей в беде. Они вели скромное хозяйство, держали корову, чтобы прокормиться. После дорожных работ в ДЭУ, отец работал в столярке, вся мебель в их доме была сделана его золотыми, трудолюбивыми руками.
С родственниками на родине отношения складывались непросто. Некоторые с ним не общались, считали врагом народа, а может боялись, что этот факт его биографии наложит отпечаток и на их жизнь. После реабилитации он приезжал в родную Калугу, но не везде этому были рады. Рассказывает Светлана Афанасьевна:
- Родственников много было, но, когда мы приехали, не все нас и в дом пустили. В посёлке Искра жила моя тётя Ольга, вот она и её муж - писатель Андрей Алдан-Семёнов были нам очень рады, не хотели отпускать. Племянники папины потом, когда его не стало, на похороны приезжали, поддерживали с нами отношения. Вообще получается, что репрессии разделили большую семью, разбили. Здесь, в Сибири, начался новый её виток, родители, сестра Галя, брат Саша, я, мои дети и внуки.
Жизненный путь Афанасия Похомовича длился 86 лет, он прожил долгую, трудную. но
интересную жизнь. Пустил корни в сибирскую землю, воспитал детей, был добрым и
заботливым дедушкой для своих внуков, пользовался уважением земляков за своё
трудолюбие и ответственность. До последнего отказывался переехать к детям,
дорожа своей самостоятельностью и маленьким домишкой, в котором вырастил детей и
схоронил любимую жену.
Светлана Афанасьевна говорит, что её отец всегда был и будет для их семьи
примером настоящего, сильного и честного человека, которого не смогли сломить
страшные превратности судьбы.
- Он всегда говорил мне: «Света, жить надо сегодня, вчера уже нет, а завтра может и не наступить!» Я это крепко запомнила и делюсь этой мудростью с вами.
Лия Жорова.
Новое Время, № 44, 2.11.2024.
