МУНИЦИПАЛЬНОЕ ОБРАЗОВАТЕЛЬНОЕ УЧРЕЖДЕНИЕ
«СРЕДНЯЯ ОБЩЕОБРАЗОВАТЕЛЬНАЯ ШКОЛА №36»
Красноярский край, г. Талнах
Краевая исследовательско-поисковая акция
«Красноярский край в годы репрессий»
Выполнили: Фадеева Елена Владимировна
ученица 9 «В» класса МОУ «Средняя школа №36»;
Лабазова Любовь Валериевна
ученица 9 «В» класса МОУ «Средняя школа №36»
Руководитель: Лютых Валентина Владимировна,
учитель русского языка и литературы
МОУ «СОШ №36» г. Талнах Красноярского края
НОРИЛЬСК 2006г.
«Снегов (псевдоним, настоящая фамилия — Штейн) Сергей Александрович (р. 23.07(5.08) 1910, Одесса) — русский советский писатель, родился 23 июля 1910 года в Одессе. Окончил физико-математический факультет Одесского университета (1932). В 1934-1939годах работал на ленинградском заводе «Пирометр». В 1939-57гг. — в городе Норильске работал инженером горно-металлургического комбината. С 1958 живет в городе Калининграде. Первая книга — повесть «Двадцать четыре часа» (1956). Для лучших произведений Снегова (повесть «Взрыв», 1958, романы «В полярной ночи»1957, «Река прокладывает русло», 1960) характерно достоверное изображение жизни и труда рабочих, научно-технической интеллигенции в условиях Крайнего Севера, драматичность конфликтов. Опубликован также научно-фантастический роман «Люди как Боги» (кн. 1-2, 1966-68). Книги Снегова переводились на иностранные языки».
Эту информацию предоставляет нам Краткая литературная энциклопедия издания 1971 года. В те годы, когда известная писательница-фантастка Ариадна Громова сочиняла заметку в энциклопедию, строго запрещалось сообщать людям всю правду, даже в энциклопедиях.
Познакомившись с творчеством этого писателя, прожившего почти двадцать лет в нашем городе, Норильске, мы решили узнать о нем как можно больше. Посетили городской музей, изучили архивные документы, его переписку, воспоминания современников. Перед нашими глазами возник образ не только необыкновенно талантливого писателя, но и сильного, мужественного человека, сумевшего перенести все тяготы и ужасы эпохи сталинских репрессий и рассказать правду нам, своим потомкам. А что творилось в те страшные для всей страны годы – тридцать седьмой и тридцать восьмой – того касается Снегов во многих своих рассказах. Ведь был он не только очевидцем того, как хватали и увозили не расстрелы, но и сам ждал этого. «В Норильске, где я прожил восемнадцать лет, весной 1938 года было расстреляно около 500 лагерников, в основном – политические».
Литературная энциклопедия, конечно же, даже намекнуть не могла на причины, по которым писатель оказался в Норильске. Громова, несомненно, рассказала бы, что вынудило инженера Штейна поменять Ленинград на Норильск, почему он через девятнадцать лет оказался в Калининграде. Обязательно упомянула бы, что в Норильск Штейна привезли под конвоем, с пронумерованным личным делом, в котором значилось: «враг народа». Врагом народа Снегов стал в 1936 году. Он был арестован по подозрению в «сочувствии троцкистам» и осужден по статье 58, пункты 8,10,11,17, с поражением в правах на 5 лет и вечным поселением после освобождения. После вынесения приговора он попадает на Соловки. Из-за угрозы оккупации Соловков их было решено закрыть. В 1939 году на лесовозе «Семен Буденный» Снегова вместе с другими заключенными отправили в Дудинку. Из Дудинки его переводят в первое отделение Норильлага. В этом же году он пишет:
В невылазной грязи телеги тонут.
Из вязкой глины не извлечь кирки.
Прорабы не командуют, а стонут
И пайки сверх возможного легки.
Под конвоем и работал там этот человек, вместе со многими тысячами таких же, пока не ушел в мир иной «отец всех народов» и пока один из его помощников не распахнул ворота лагерей перед частью «врагов». Судьба свела его в Норильске с Л. Н. Гумилевым, А.М. Гарри, В.Н. Глазановым. Снегов работал после освобождения в атомных архивах, встречался в лаборатории и на полигоне с соратниками Курчатова. Чудом удалось Сергею Штейну под псевдонимом Снегов напечатать первое произведение (исписанные листки он передавал одной из вольнонаемных женщин, которые она после его освобождения вернула все до единого), а затем и расстаться с любимым городом в снегах Сибирского Заполярья. Предоставили возможность реабилитированному инженеру и писателю поселиться на берегах Балтики, хотя и не в петровской столице. По понятным причинам известность пришла к писателю только после отъезда из нашего города.
Первыми героями книг Снегова были гулаговцы. Только не разделял он их на зэков и вольнонаемных— опять же по той причине, что скрывалось это народа, несмотря на решения двух партийных съездов, упорно вдалбливалось, будто бы строились Норильск, Комсомольск и другие города и заводы комсомольцами-добровольцами, да энтузиастами прочих возрастов.
Я плохо жил, но я умру достойно -
Без плача, без проклятий, без мольбы.
Это строки Сергея Штейна (тогда он еще не взял псевдоним) – тюремные, и сложно представить, что многие произведения Снегова – так любимая многими фантастика. Да, это тот самый фантаст Снегов. Автор двадцати прозаических книг, в том числе повести "Двадцать четыре часа". Он писал о тружениках заполярной индустрии, писал об ученых-атомщиках, о внеземных мирах. Занимался лингвистикой, составлял словарь блатного жаргона.
Расцвет его таланта пришелся на норильский период жизни. Именно в Заполярном Гулаге соединились в целое задумки, произведены наброски больших и малых вещей. Начал писать прямо с "подножного", валявшегося под ногами. "Норильские рассказы" - о том, что донимало ежедневно. Изнурительное состязание со смертью в скальных обводненных котлованах, все эти конвойные с собаками, борьба за жизнь. Он брал из жизни все события, названия объектов, наконец, фамилии героев. Его поэтика закалялась в жару тюремных камер, на сквозняках заполярных ветров. Его проза обряжалась в полосатую одежду заключенного, в робу металлурга, в скафандры смельчаков межпланетных экспедиций.
То, что Сергей Штейн - незаурядный поэт, можно вычислить по его прозаическим книгам. Фантастика, смелая, размашистая, - это ли не полет поэтической мысли? А раз¬ве в добротной его прозе нет места для поэзии? Вот "северный дождь" в исполнении Снегова-прозаика: "Этот северный дождь мало напоминал веселые ливни юга. Он не был похож и на тот, что разразился на разводе. Он состоял теперь из мельчайшей водяной взвеси, непрерывно опускавшейся на землю. Когда задувал ветер, взвесь устремлялась вперед - и начинало казаться, что ты попал в разряженный поток воды. В этом удивительном дожде не было ни капель, ни струй, но из-за обилия воды не хватало воздуха. Я разевал рот, как рыба, глотал это химическое соединение воды и воздуха, отплевывая воду и проглатывая воздух".
Вот подобное ощущение, описанное в стихотворной форме:
Пустыня. Ничего. Ни лоскутка
Шатра случайного, ни ели, ни березы.
Пустыня. Камни. Горная река.
"Когда я управился со строчками, меня охватил восторг. Я захохотал и пригрозил кулаком затученному небу. Теперь я со всеми ними сосчитался - и с небом, и с дождем, и с землей, и с ветром. Отныне они бессильны надо мной. Я с наслаждением подставил ветру лицо, кожа приятно горела от ледяной воды".
Его начали печатать в "Сибирских огнях", "Неве", в газете "Советская Россия", альманахе "Енисей" - а он всё думал: "Мало. Плохо работаю. Вот бы вернуться в лагерь". Вздрагивал и гнал мысль от себя: "Да полно, пошла, пошла". А она не уходила. "А помнишь?.." Не мог он пересилить.
Всё глуше шум Медвежьего ручья,
Всё явственней пожухлых листьев лепет,
И всё проникновенней слышу я
Земли и камня потаенный трепет.
Внимая в быстрый говорок берез,
Следя гусей изломанную стаю,
Я лом кладу украдкой на откос,
Бегу, хочу взлететь
и не взлетаю...
Штейн навсегда уехал из Норильска лишь в 1957-м. Прибалтийский Калининград ждал его. Но прежде чем покинуть город заточения, который отнял у него восемнадцать лучших годов жизни, "мельком пробежал прожитое": "Ты ль, моя Шмидтиха, по-мужицки лысая да бородатая? Почему так? Мужик с виду, изнутри баба? Встань передо мною... Ах, хорошо-то как! Ведь заключение, ведь тягость, а жить хочется. Ой как хочется!" Он смотрел на горы, а по-над Шмидтихой и Барьерной, будто прощаясь с ним, угрюмилось одинокое солнце. "Будешь ли светить, как светило прежде? Солнце. Ах, солнце..."
Лагерь не смог сломать настоящего человека, на долю которого выпали тяжелейшие физические и нравственные испытания, тюремные камеры Лубянки, каменистые тропы Соловков, леденящие душу и тело норильские бараки. Он смог донести до современного читателя горькую правду о пережитом, о том, что стало для всех нас общей бедой. Его «Норильские рассказы» - исповедь человеческая, дать памяти тысяч, не увидевшим солнце после долгой полярной ночи.
/ Наша работа/Всероссийский конкурс исторических работ старшеклассников «Человек в истории. Россия XX век»/Работы вне конкурса