Выполнили: ученица 10 класса Гулякова Ольга, ученица 11 класса Степанова Елена. Потаповская средняя школа (Енисейский район). Научный руководитель Степанова Ольга Николаевна. 1998 г.
(АБ -примечания Алексея Бабия, Красноярское общество "Мемориал")
Коллективизация крестьянских хозяйств сыграла сложную и противоречивую роль в истории нашего общества. Она проходила наряду с раскулачиванием, причем эти два процесса были неотделимы друг от друга. В своей работе мы попытались проследить, как совершался этот глубочайший переворот в жизни деревни, к каким непосредственным и отдаленным последствиям он привел, как же в конечном итоге оценить его сущность.
В 20-х годах был заметный подъем крестьянского хозяйства, как результат национализации земли, освобождения крестьян от помещичьего гнета и эксплуатации со стороны крупного капитала, а также в результате новой экономической политики. За 3-4 года крестьяне восстановили сельское хозяйство после сильной разрухи. В 1925-1929 гг. производство зерна колебалось на уровне чуть выше довоенного. Впечатляющими темпами увеличивалось поголовье скота: с 1925 по 1928 гг - примерно на 5% в год.
Кризис хлебозаготовок в конце 1927 г. возник как результат рыночных колебаний. Для заготовок хлеба оказался очень благоприятным предыдущий 1926 г., когда был получен хороший урожай зерновых при пониженном урожае других культур. В 1927 г. зерновых собрали на 45 миллионов центнеров меньше, а урожай технических культур заметно вырос. Это позволило крестьянам, прежде всего зажиточным, в особенности кулакам и лишь частично середняку придержать хлеб. Сокращение государственных заготовок хлеба создавало угрозу планам промышленного строительства, осложняло экономическое положение, обостряло социальные конфликты в городе и деревне. Сбои в поступлении зерновых на рынок и связанный с этим быстрый рост цен на хлеб обнаружилисьв ходе заготовительной кампании.
Хлебные затруднения были объяснены тем, что кулачество придерживает хлеб, объявив "кулацкую стачку". С 1928 г. в прессе разворачивается ожесточенная кампания против деревенской буржуазии; экономический нажим на зажиточных крестьян сопровождался ожесточенной политической травлей. Своё отношение к крестьянству писатель М.Горький выразил в статье "О русском крестьянстве", написанной в 1922 г. в эмиграции. В ней он говорил о темноте, дикости, жестокости крестьянства. Горький писал: "Внутри страны против нас хитрейшие враги организуют пищевой голод, кулаки терроризируют крестьян-коллективистов убийствами, поджогами, различными подлостями. Против нас всё, что отжило свои сроки, отведенные ему историей, и это даёт нам право считать себя всё еще в состоянии гражданской войны. Отсюда естественный вывод: если враг не сдаётся - его истребляют".
Враг был найден. Но какими методами должна проходить ликвидация кулачества как класса? Сталин, отвечая на этот вопрос, сказал: "Основным методом осуществления ликвидации кулачества как класса является метод массовой коллективизации. Все остальные меры должны быть приспособлены к этому основному методу. Всё, что противоречит этому методу или ослабляет его значение, должно быть отброшено".
Во внимание не принимался тот очевидный факт, что крестьянству просто невыгодно было сдавать хлеб государству, так как закупочные цены установили в несколько раз ниже рыночных, а в магазинах кооперации не хватало промышленных товаров. При этом заготовители хлеба не могли организовать хранение и перевозку зерна, и оно гнило на станциях. Были отменены и опасения, что репрессивная политика неизбежно должна была привести к дальнейшему сворачиванию крестьянами своего хозяйства, к стремлению сеять только для себя. К этому времени бедняцкие и маломощные середняцкие хозяйства реализовали свой "товарный" хлеб. Возникли трудности с реализацией экспортных и снабженческих планов.
Что же к этому времени представляла из себя советская деревня? В 1927 г. в стране насчитывалось 24-25 миллионов крестьянских хозяйств, каждое из которых имело 45 гектаров посева, одну рабочую лошадь, одну корову. Среди пахотных орудий сохранялась деревенская соха, среди орудий уборки коса и серп. Лишь 15,2% хозяйств имели те или иные машины конной тяги. Хозяйственная деятельность 120 миллионов крестьян была связана с обработкой мелких клочков земли с помощью примитивных орудий, обрекавших их на повседневный тяжелый ручной труд и обеспечивающий им всего-навсего поддержание существования и бесконечное воспроизводство все тех же отсталых условий труда и быта.
Зимой 1929-1930 г. развернулась сплошная коллективизация и "ликвидация кулачества как класса", проходившая в обстановке безудержного форсирования и грубого административного нажима, с применением "чрезвычайных" мер. На места последовало подписанное секретарем ЦК Молотовым В.М. циркулярное письмо "О весенней посевной кампании" от 1 марта 1928 г. В нём объявлялось, что "вся работа местных парторганизаций по проведению посевной кампании будет расцениваться в зависимости от успехов в деле расширения посевов и коллективизации крестьянских хозяйств". Раскулачивать стали не только кулаков, но и середняков - тех, кто ещё не хотел вступать в колхозы. Число раскулаченных во многих районах достигало 10-15% крестьянских хозяйств, а число лишенцев - 15-20%, тогда как в действительности удельный вес кулацких хозяйств уже осенью 1929 г. не превышал 2,5-3%. Уровень коллективизации стремительно повышался, к началу января 1930 г. в колхозах числилось свыше 20% крестьянских хозяйств, а к началу марта - свыше 50%. Конечно, среди них было немало "дутых", значившихся только на бумаге. Они создавались наиболее "сознательной" частью бедноты и в целом на добровольной основе. Их число увеличилось с 14,8 тысяч на июнь 1927 г. до 57 тысяч на июнь 1929 г., а удельный вес объединяемых ими хозяйств с 0,8 до 3,7%.
Главным последствием насилия при создании колхозов стало массовое недовольство и открытые протесты крестьян. Истребление скота приобрело массовый характер.
Так что же такое все-таки коллективизация? Это борьба против экспортной ориентации и развития сельского хозяйства, борьба за индустриализацию страны в ущерб и за счет сельского хозяйства.
Судьба всех людей, которых раскулачили, была очень тяжелой. О них можно говорить много, и у каждого будет неповторимая история жизни. Мы решили проследить всё, о чём говорили, на примере жителей нашего села, высланных из Читинской области.
Зырянский леспромхоз был основан в 1940 году спецпереселенцами, в числе которых была Пешкова Анна Григорьевна, судьба которой восхищает и удивляет. Анна Григорьевна родилась в 1915 г. в Забайкалье, в Читинской области, Оловяненского района в селе Верхний Шаранай. Семья состояла из семи человек: отца, матери, трех братьев, двух сестер. Жили они небогато. Из домашней живности было две-три лошади, пять-шесть коров, мелкий рогатый скот, птица. Вся мебель была сделана своими руками из дерева. Работали с утра до вечера. Платили налог "индивидуал" - если если они могли выплатить, то на следующий год должны были выплачивать бОльшую сумму.
В 1930 г. первая партия раскулаченных была вывезена из села. Это были самые крупные хозяйственники. В 1931 г., кажется, можно было успокоиться, но как гром среди ясного неба - снова! Ночью собрали митинг и огласили, кого будут раскулачивать, и среди многих фамилий Анна Григорьевна услышала свою. Отца и братьев увезли гораздо раньше. В одну ночь раскулачили несколько семей.
Мать и четырех детей отвезли на станцию Оловянная. Там, в клубе, собрали семьи со всего района. Обстановка была напряженной. Не хватало еды, воды и свежего воздуха. Некоторые люди сходили с ума. Просидели в этом клубе около двух недель. Анна Григорьевна хотела сбежать со своей подругой, но её отговорили, и она вернулась.
В 1931 г. прибыли в Красноярск на поезде. Там умер трехлетний брат. По дороге много людей умирало от голода, от болезней. В Красноярске - пересыльный пункт, всем были поставлены прививки от свирепствовавших в то время болезней - чумы, холеры и т.п. Здесь тоже умирало много людей.
Следующим этапом ссылки стала деревня Татарка Удерейского района на реке Ангара. В тяжелых условиях приходилось работать: корчевать пни, строить себе жилище. Организовали леспромхоз. Но там ещё существовал совхоз, в котором выращивали картофель. Однажды возвращались с работы, шестнадцатилетняя Анна с сестрой выдернули три куста картошки, за что их посадили на трое суток в карцер. Она вспоминает, как мать носила им передачи и перебрасывала в маленькое окошечко. В Татарке умерли мать, сестра и четырнадцатилетний брат. В этой деревне они работали до 1934 г.
В 1934 г. спецпереселенцев перевели на Кокуй (тоже на реке Ангаре). Такая же тяжелая работа в лесу, маленький паёк, страшные условия жизни.
В 1935 году местом поселения становится Кузьминка (сейчас там дом инвалидов Ново-Енисейска). Привезли на пустое место. Ночевали под лодками. Когда Анна Григорьевна вспоминает это время, то перед её глазами встают шалаши, костры, тучи комаров и тяжелый труд наравне с мужчинами. Здесь она пережила страшное наводнение, унесшее жизни многих людей.
В 1940 году переехали в Зырянку (правильнее было бы сказать - их направили в Зырянку - АБ). Строили леспромхоз. Тогда уже существовали Средний, Центральный леспромхозы. До них здесь были и другие спецпереселенцы, но с уголовным прошлым.
Когда началась война, незамужних и неженатых мобилизовали в трудармию. Туда попала и наша Анна Григорьевна. Жизнь в трудармии была несладкой. По распределению Анна Григорьевна была отправлена на Арктическое побережье. Там вместе с другими людьми она занималась рыболовством. Доходили почти до Аляски. Условия жизни ужасные: холод, нехватка одежды, обуви, жить приходилось в палатках. Но иногда американцы привозили кое-какую одежду, по-видимому, выполняя союзнические обязательства.
Рыбу, которую они ловили, засаливали в бочки. От соли разъедало руки. Людей не хватало, работали много и никакого отдыха. Но самое главное, что никто не знал, откуда приходили пароходы и забирали всё, что было заготовлено. В таких муках прошел сорок первый год.
В 1942 г. Анну Григорьевну отправили на Диксон. Перевозили на двух теплоходах (пароходах? АБ). Первым шёл "Котлин", на котором была Анна Григорьевна. Следовавший за ним "Монкалин", заполненный людьми и скотом, был потоплен подводной лодкой. Сколько было слёз и ужаса у тех, кто это видел.
Там (на Диксоне - АБ) от шахт катали груженые вагонетки. На одну вагонетку приходилось двенадцать женщин. Однажды она опоздала на работу на пять-десять минут, за что её вызвали к начальнику и сделали строгий выговор, но этим дело не обошлось, через несколько часов она увидела себя в стенгазете.
За всё то время, что она прожила на Диксоне, его не раз бомбили (кажется, это было всё-таки один раз, обстреливали с "Адмирала Шпеера" - АБ).
После Диксона Анну Григорьевну отправили в Хатангу. Занималась рыболовством. В день выдавали по 200 гр. белого хлеба. Давали очень маленькую заработную плату. Иногда кормили в столовой, продукты для которой поставляла Америка.
В 1958 г. Анна Григорьевна выехала с Севера и остановилась в Нижнешадрино. После - Новый городок. И только в 1960-х годах она вернулась в Зырянку. Работала на шпалорезке. За всю жизнь у Анны Григорьевны не было документов. Просто отмечалась в комендатуре, когда ей было лет двадцать пять, то выдавали листки: 1-трёхмесячный, 2 - годичный, 3- трёхгодичный, 4- пятигодичный, и только через много лет она получила бессрочный паспорт.
Сейчас Анна Григорьевна осталась одна. Её братья живут в других регионах России. Где-то на Севере похоронены её маленькие дети. Всё, что она пережила, сказалось на её дальнейшей жизни. Анна Григорьевна часто болеет и постоянно теряет зрение. Нередко она вспоминает минувшие годы. Её сердце сжимается от боли.
В 30-е годы государство покалечило миллионы людских судеб, среди которых оказалась и моя семья. Я решила проследить их дальнейшую судьбу.
Мой прапрадед Степанов Иван вместе с семьей проживал в поселке Ундино-Поселье Оловянинского района Читинской области. В поселке считался состоятельным человеком, так как в личном хозяйстве имел большой дом, три заимки, была мельница, сеялки, косилки; кроме этого держали скот: баранов, лошадей, коров. Прапрадед работал вместе с детьми. Во время сбора урожая или сенокоса нанимали работников, но в связи с тем, что осенью 1929 г. постановлением ЦК ВКП(б) вступил в силу закон о раскулачивании, семья моего прапрадеда была раскулачена.
В поселке Ундино-Поселье, где проживали семьи моего прапрадеда и прадеда, раскулачивание проходило в два этапа. В первый этап вывозили семьи, которые считались крепкими кулаками. Семья Степановых была раскулачена во втором этапе, в 1930 г. К тому времени у моего прадеда было двое детей. Его старшему сыну Владимиру было два года, а его младшей сестренке Александре всего пять месяцев. В 1931 г. их семьи вывезли. Всех репрессированных свозили в одно место, времени на сборы не давали. Людей перевозили в вагонах для скота. В них умирало много детей и взрослых, их родственники не имели возможности похоронить их по-человечески.
Первым пристанищем для моей семьи стало село Татарка на Ангаре. Перевозили людей по Енисею на баржах. Привезли на голое, совершенно пустое место. В первые дни приходилось жить под лодками, строить землянки,. Продуктов не хватало, разразился страшный голод. Умирали взрослые и дети. Среди людей, умерших голодной смертью, оказалось много родственников Степановых. Людям, которые всегда знали, за что они работали, приходилось воссоздавать всё по маленьким крупицам, ничего не получая за саой труд, лишь право на жалкое существование. Здесь они общими усилиями построили колхоз (леспромхоз? - АБ).
В 1934 г. семье Степановых вместе с другими раскулаченными вновь пришлось сменить место поселения. Теперь их домом стал Кокуй на Ангаре. Сначала переехали мужчины. Их задача заключалась в строительстве леспромхоза. Позже приехавшие женщины и дети помогали мужчинам. В 1935 г. Семья Степановых переехала теперь уже в Кузьминку (место нынешней инвалидки). Высадили людей в глухой тайге. Домами для них служили шалаши, а чтобы спастись от холода, приходилось жечь костры. Людей одолевали комары. Позже мужчины срубили барак, сколотили нары на всех. Основным занятием была валка леса, занимались строительством домов. Некоторых увезли в Степановку (напротив Галанино). Здесь начал свою трудовую деятельность восьмилетний сын Иосифа Владимир. Мой дед временно катал лес на лошадях, возил воду. Все лишения и тяготы этой страшной жизни они вместе с сестрой делили наравне со взрослыми и сами рано взрослели. Здесь же у моего прадеда Иосифа Степанова в 1936 г. родился третий ребенок, сын Николай. Прабабушка вспоминала, что роддомом служило совершенно неприспособленное здание, в котором было очень много крыс. Нередко случалось, что за ночь крысы отгрызали детям уши и щеки. Слава Богу, такая участь не постигла их сына. В Кузьминке моя семья провела пять лет. Именно здесь судьба разделила нашу семью. Мой прапрадед из-за преклонного возраста был вынужден остаться.
В 1940 году семью Иосифа Степанова перевезли вместе с другими в Зырянку. Перевозили на завознях (большая лодка с веслами длиною в шесть метров). Приехавшими мужчинами было построено несколько домов. Сркеди приехавших были: Степановы, Бекетовы, Пешкова К.И,, Пешкова А.Г, Бродникова, Якимовы, Пьянникова А.И., Кобылкины, Бутина О., Гавриловы, Пешков П.И., Пешкова А.К., Бармины, Мыльниковы, Башмаковы. К этому времени существовало село Потапово, в селе была школа. В 1941 году началась Великая Отечественная война. Всех мужчин забирали в армию. Брат моего прапрадеда тоже был призван в армию, но обратно не вернулся, пропал без вести. В селе Потапово оставили всего трёх мужчин, дали бронь. Степанова Иосифа оставили возить лес, Бекетова точить пилы, Дозорцева А.Н. начальником. Так как в доме оставался мужчина, семьи должны были платить большой налог. Подписываться на облигации, платить продуктами, деньгами. В военное время детям в возрасте 12 лет хлеб не давали, приходилось идти на работу. Многие бросали учёбу. Степанова Александра Иосифовна проучилась всего лишь 2,5 класса. На работу пошла с 12 лет. Три зимы работала техничкой на Центральном. Весной вила вицы (веревки) вместе с мальчишками сплавляла лес по речке, сажала и копала картошку. Мой дедушка закончил 4 класса. С 15 лет вместе с сестрой на основных работах. Позднее выучился на шофера, работал на машине. В 1942 г. в селе Потапово у прадеда родился сын Михаил. На семью, состоящую из шести человек, получали всего лишь 1 кг хлеба. До 1946 года все, как преступники, отмечались в комендатуре, но в 1946 году получили паспорта. После войны Владимир и Александра работали вместе с отцом, образовали звено. Все вместе получали 5 000 деньгами. Первая запись в трудовой книжке моего деда за 1944 год, когда ему было 16 лет.
Степанов Владимир Иосифович проработал сорок четыре года в общей сложности. Одиннадцать из которых посвятил Зырянскому леспромхозу. За высокие показатели в труде неоднократно награждался почетными грамотами, объявляли благодарности, был занесен на доску почета. За долголетний добросовестный труд Киргизской ССР от 25.4.1983 года награжден медалью "Ветеран труда". Здесь всю оставшуюся жизнь работал и его брат Николай, которому также неоднократно присваивались грамоты, звание "Ударник коммунистического труда", занесен на доску почета. Здесь же 12 лет работал и сын Николая Иосифовича Владимир. Благодаря их труду крепил, увеличивал свою мощь леспромхоз, рос и хорошел поселок. И как больно видеть, что это детище, выращенное у руками моих родственников, уничтожено и разбито.
Проследив судьбу этих людей, мы пришли к выводу, что коллективизация - это принудительное переселение наиболее трудоспособной части сельского населения в несельскохозяйственные районы. Это была гражданская война с "кулаком", "середняком", сельским хозяином, виной которого перед народом было владение двумя лошадьми и умение растить и хранить хлеб. Это была борьба за обобществление собственности, земли и скота. Уничтожение сельскохозяйственного опыта, передававшегося из поколения в поколение. Страна покрылась сетью лагерей, построенных спецпереселенцами ("кулаками"., членами их семей, оторванных от земли. Сотни тысяч хлеборобов стали бесплатной рабочей силой на стройках пятилетки. Был уничтожен хозяин-труженик, но те, кто доехал до места ссылки, выжили благодаря умению, трудолюбию, терпению. Неправедное, жестокое, бесчеловечное раскулачивание было преступлением не только против крестьян, но и против всего нашего народа.
Литература
1. Книга для чтения по истории СССР 1917-1930 гг. М. Просвещение. 1990 г.
2. Энциклопедия для детей. История России ХХ век. М. Аванта. 1995 г.
3. Жарова Л.Н., Мишина И.А. История отечества. 10. Санкт-Петербург ИЧП "Хордфорд" 1996 г.
4.Сборник "Суровая драма народа". Статья Л.Пияшева "Тяжелая колесница истории проехала по нашему поколению", статья Отто Лациса "Перелом". М.Издательство политической литературы, 1989 г.
5.Журнал Знамя №6 1988 г.
6.Сборник "Страницы истории КПСС".
7.М.Михайлов, п.Тинцов. "Чрезвычайщина". Журнал "Родина", 1989г., №7
8.М.Кудношина. Российское крестьянство накануне коллективизации. Газета "История", №12 1997 г.
/ Наша работа/Всероссийский конкурс исторических работ старшеклассников «Человек в истории. Россия XX век»/Работы вне конкурса