Министерство общего и профессионального образования РФ
Управление образования администрации Ленинского района
Лицей № 3
Секция исторического краеведения
История в судьбе человека: Портрет В. П. Астаниной
Исполнители: Харитонова Евгения Сергеевна, 10 кл.
Руководитель: Даниленко Юрий Владимирович, учитель истории лицея № 3, кандидат исторических наук
Красноярск, 2001 г.
Большая часть моей жизни, жизни моего поколения пройдёт в ?XXI веке. Как она сложится, мне не ведомо. Уверена в одном – нам самим придется сделать основательную инвентаризацию наследия, доставшегося от XX века. А сделав это, определиться, в память о чём возводить памятники и петь гимны, а что помнить, чтобы не повторять.
В своём реферативном историко-краеведческом исследовании прикоснемся к одной из бесчисленных ипостасей XX века - к его репрессивности. Но это не будет самоцелью.
Цель исследования - понять самой и помочь понять своему окружению, как рождается соль земли. Внести посильный вклад в утверждение величия человеческого духа, жизнестойкости, веры в лучшую жизнь, справедливость, в чудотворную силу созидательного труда.
Подобные качества в современном обществе, в среде моих ровесников становятся все более дефицитными. А это значит – перед нами острая, общественно-значимая проблема.
Она имеет ряд аспектов. В частности воспитательную. Уже сама её постановка, тем более решение пусть даже в локальных масштабах, представляется делом целесообразным, практически-значимым.
О репрессивной природе тоталитаризма существует большая литература. Наша ниша – исследование места определенного человека в истории 20 века, его судьбы, одновременно типичной и уникальной.
Человек этот – Валентина Павловна Астанина.
Она – урожденная Крят. Родилась в
семье кадрового офицера Красной Армии и
учительницы.
Отец – Крят Павел Дмитриевич, уроженец села Спасское Ново-Московского района Днепропетровской области. В 1923 г. окончил военно-политическую школу, а в 1926 г. – повторное отделение комсостава. Дослужился до должности начальника управления военно-строительных работ 421-го Забайкальского военного округа. Воинское звание – капитан.
По материнской линии Валентина Павловна восходит ко многим поколениям донских казаков. Там, в самобытном казачьем мире, любили свободный труд на хлебородной земле, исправно несли службу Отечеству, держали в почете грамотных людей.
Семья коренных казаков посылает Марию Михайловну, тогда просто Машу, в Санкт-Петербург учиться. Приговор семейного совета был строг: "Быть тебе, Мария, учителкой!"
В северной столице России Мария приобретает профессию педагога по специальности французский и немецкий языки, русский язык и литература. Там же она встречает Павла. Двое красивых, умных молодых людей создают семью. У них появляются дети: Владимир, Виктор, Валентина.
Подлинную дату своего рождения Валентина Павловна не знает по сей день.
Из справки ФСБ РФ. Управление по Омской области от 23 февраля 1999 г. № 10/10 – 470:
"Уважаемая Валентина Павловна!
… Личных документов, сведений о дате и месте Вашего рождения в архивном уголовном деле в отношении Вашей матери Крят Марии Михайловны не имеется. В ее анкете от 03.10 1937 года указаны дети: сыновья Владимир, 11 лет, Виктор, 8 лет, дочь Валентина, 5лет.
В деле имеется справка от 28. 11 . 1937 года, в которой указывается, что в читинский приемник-распределитель поступило трое детей: Крят Владимир Павлович, 1926 г. р., Крят Виктор Павлович, 1929 г. р., Крят Валентина Павловна, 1932 г. р. без метрических выписей согласно отношения Особого Отдела УНКВД от 26.11 1937 г. …"
И только год спустя, когда девочка уже находилась в своем первом детском доме, ей, как и остальным вновь прибывшим детдомовцам, датой рождения оформили 1 мая – День международной солидарности трудящихся всех стран. Заодно омолодили на год (01. 05. 1933 г.), так как никаких документов у нее с собой не было.
Но это перерождение будет потом. А пока … Судьба военного строителя бросает Павла Дмитриевича и его семью по военным городкам и строительным объектам от Порт-Артура до Читы. Отец строит, мать учит солдат, офицеров, детей.
На календаре 7 июля 1937 г. Дает металл Магнитка, электроэнергию – Днепрогэс, завершена коллективизация. В газетах сообщения о разоблачении "антисоветского заговора военно-фашистской организации в рядах Красной армии". И везде портреты Сталина.
7 июля 1937 г. военный строитель, капитан Крят П.Д., ушел на службу и … не вернулся.
Из справки Службы Безпеки Украины.
Управление по Днепропетровской области.
От 16 марта 1999 г. № 10/ п – 15704:
"Выдана в том, что Крят Павел Дмитриевич, 07 декабря 1900 года рождения… беспартийный, проживал по адресу: г. Чита-2, ул. Хабаровская, д. 46 … был арестован 07.07.1937 года и необоснованно обвинен в том, что он, якобы являлся участникам антисоветской военно-фашистской организации и занимался подрывной деятельностью, т. е. в совершении преступлений, предусмотренных ст. ст. 58-1 "Б", 58-8, 58-9 и 58-11 УК РСФСР, а приговором Военной Коллегии Верховного суда СССР от 10 октября 1937 года был приговорен к высшей мере наказания - расстрелу с конфискацией всего лично ему принадлежавшего имущества. Приговор приведен в исполнение 11 октября 1937 г. в г. Иркутске. Место захоронения тела Крят П. Д. установить не предоставляется возможным".
Жена арестованного ежедневно ходит в Читинскую тюрьму. Носит передачи, добивается встречи с супругом. И в том и в другом ей отказывают. "Врагу народа это не положено".
Сколько было таких поломанных судеб!
Журнал "Источник" ведет традиционную для него рубрику "Письма в защиту репрессированных". В частности, в его третьем номере за 1999г. помещены новые документы из Центрального архива ФСБ РФ. Они рисуют драму семей Любощинских-Фокиных-Старицких. Эти семьи были связаны родственными и дружескими узами с гордостью русской медицины Н. И. Пироговым, с выдающимся ученым В. И. Вернандским, со славой отечественной и мировой культуры Л. Н. Толстым, со многими незаурядными скрипачами и пианистами Советского Союза. Об арестованных хлопочут. За них дают
поручательства. И тем не менее, обвинение нелепо, несправедливо, жестоко: "Обвиняется в причастности к контрреволюционной организации, в сношении с иностранными миссиями и участии в нелегальных кружках контрреволюционного характера".
За Павла Дмитриевича Крят никто не хлопочет. Лишь Мария Михайловна продолжает долгие с утра до вечера безрезультатные стояния. Продолжаются это до тех пор, пока, как вспоминает Валентина Павловна рассказы своей матери, какой-то сердобольный военный не передал ей потихоньку записку: "Ходить не надо. Вашего мужа в тюрьме нет".
31 октября 1937 г. по обвинению "в пособничестве врагу народа" была арестована и Мария Михайловна. Вместе с ней в тюрьму были помещены и трое ее детей: Владимир, Виктор, Валентина. Чтобы вызволить их оттуда она подписывает признание, которого от нее добивались следователи.
Страшное дело! Чтобы хоть немного облегчить участь детей, мать оговаривает любимого мужа: "Мертвый простит". Оговаривает самою себя. Но грех ли это? А если грех, то чей?
Лишив троих детей родителей, родного крова, надежного куска хлеба, государство взяло "заботу" о них на себя.
Братьев и сестру распределили по разным детдомам. На многие годы они потеряли связь друг с другом и матерью. Время и вся система воспитания вытравили из памяти родные черты, разрушили семейные узы. Когда много лет спустя Владимир, Виктор и Валентина встретились, – это не была встреча братьев и сестры. К тому же один из них, кто от рождения звался Виктор Павлович Крят, теперь по паспорту был Виктором Ивановичем Прониным, отказавшимся в свое время от отца – "врага народа".
Поборов деликатность, мы задаем вопрос Валентине Павловне: "Не разглядели ли Вы на челе своего брата Иудиной печати?". "Бог ему судья", - ответила пожилая женщина. Да и виноват ли он? Ломались взрослые, сильные люди. А Виктор был мальчишкой. Винить надо тех, кто его поломал.
Из Читинской тюрьмы, в которой дети оказались вместе с матерью, пятилетняя Валя и два ее брата переводятся в местный детприемник. Цена этого перевода – лжесвидетельство о "пособничестве врагу народа". Вырванное тюремными следователями иезуитским методом у исстрадавшейся матери, оно в итоге оказалось святым.
Из Читинского детприемника Валю переводят в г. Ачинск. Ее первый детдом располагался на улице маршала Буденного. Затем детдом в с. Кемчуг, наконец, в Гремячке в 12 километрах от Боготола.
Просим Валентину Павловну рассказать хотя бы об одном типичном детдомовском дне. У нее превосходная память. Говорит, что многие события помнит, как если бы это было вчера. И, тем не менее, с "типичным днем" не получилось. Видно отторгает память чуждое природе ребенка.
Об Ачинском детдоме №1 вспомнилось, что он был уж очень маленьким. "Как мы в нем помещались", - недоумевает его воспитанница. Он сильно походил на тюрьму. Такая же колючая проволока. Директор, хватающийся за кобуру на боку. Детдомовцы страшно боялись его до тех пор, пока не разобрались, что кобура пустая. Дети, особенно девочки, как проклятье воспринимали стрижку под ноль, тем более, когда за какую-либо провинность им выстригали на голове полосы.
Вспомнила Валентина Павловна и то, как девочки умудрялись проникать за колючую проволоку на территорию пошивочной мастерской, расположенной рядом. Трофеями таких вылазок становились тряпочки, из которых они шили наряды своим куклам. Детям ведь было по 5-6 лет.
Само собой разумеется, в детдоме был портрет Сталина. Однажды случилось ч.п. Кто-то выколол изображению вождя глаза. Это была катастрофа. "Чем же все кончилось?" - спрашиваем рассказчицу. Нашли местного художника. Он
заштопал дыры. Наложил на них толстый слой краски. Глаза получились объемные и очень страшные. Не только дети, но и взрослые смотрели на товарища Сталина с великим трепетом.
Теплые воспоминания остались от Гремяченского детдома. "Гремячки", как тогда его называли воспитанники и их наставники, - чудная сибирская природа, хороший подбор педагогов и воспитателей, зарубцевавшиеся душевные раны, нанесенные разлукой с родными, постепенно формировали новое, более умиротворенное мироощущение.
Газета Красноярский рабочий № 74, от 21 апреля 2000 г., поместила статью директора гремяченского детского дома А. Тепляшина "Дети войны". Статья сопровождена старой групповой фотографией. Ей более полувека. Лица размыты, но Валентина Павловна без труда узнала себя на ней. Она стоит за автором статьи, который ошибочно называет ее Томой Авдюшиной.
Детдомовская полоса в жизни Валентины Павловны Крят закончилась. Началось освоение рабочей профессии в ремесленном училище г. Ижевска. Училась в Вечерней школе рабочей молодежи.
"Молоденький токарь" из Ижевска был распределен на КрасМаш завод. На нем Валентина Павловна Крят, после замужества Астанина, проработала до пенсии, так не разу и не встав к токарному станку. Отчаянная детдомовка, не раз ударявшаяся в бега, дравшаяся с мальчишками, ложившаяся за компанию с сорвиголовами между рельсами под проносящиеся над ними составы, боялась шумливого токарного станка.
Последующая жизнь Валентины Крят заполнена событиями, которыми жили ее современники: молодые люди, женщины и мужчины из рабочей среды, те, кого тогда называли социальной опорой Советской власти. Не отрекается от своего пионерского и комсомольского прошлого. Считает, что современная молодежь многое приобрела, но больше потеряла. Не хватает ей трудовой закалки, духа коллективизма, чувства сопричастности с делами народа, страны. Мы с ней немного спорим, но сильно не настаиваем.
В свое время Валентина Павловна очень хотела вступить в ряды КПСС. Ее даже готовили к приему. Но она оказалась слишком беспокойным, неудобным товарищем, и ей отказали.
С прошлым счеты не сводит. Жалеет, что не удалось в свое время получить хорошее образование. Частично восполнила эту потерю дочкой Юлей, Юлией Георгиевной. Она у нее по специальности врач-невропатолог. Очень похожа на свою бабушку Марию Михайловну. Замужем. Живут вместе с Валентиной Павловной маленькой дружной семьей.
Недавно Валентина Павловна овдовела.
Вроде судьба написана. Однако жизнь продолжается.
То, что случилось с семьей Крят, называют политической репрессией.
Закон Российской Федерации "О реабилитации жертв политических репрессий" от 18.10.1991 г. статьёй первой разъясняет указанное понятие следующим образом: "Политическими репрессиями признаются различные меры принуждения, применяемые государством в виде лишения жизни или свободы, помещение на принудительное лечение в психиатрическое лечебное учреждение, выдворения из страны и лишения гражданства, выселение групп населения из мест проживания, направления в ссылку и на спец поселение, привлечение к принудительному труду в условиях ограничения свободы, а также иное лишения или ограничения прав и свобод лиц, признававшихся социально опасными для государства или политического строя по классовым, социальным, национальным или иным признакам, осуществлявшихся по решению судов и других органов, наделявшихся судебными функциями, либо в административном порядке органами исполнительной власти и должностными лицами и организациями или их органами, наделявшихся административными полномочиями".
Подобного рода деяния попирают идею права и справедливости. Тоталитарный режим практиковал их на протяжении многих лет.
О масштабах террора против собственного народа можно судить по служебной записке Генерального прокурора СССР Р. Руденко секретарю ЦК КПСС Н. С. Хрущеву от 1.02.1954 г. Представляется очевидным, что ни один, ни другой не были заинтересованы в завышении приводимых ниже цифр.
Напомнив своему высокому адресату о том, что с "Контрреволюционными делами" разбирались: Коллегия ОГПУ, тройки НКВД, Особое Совещание, Военная Коллегия, суды и военные трибуналы, Генеральный прокурор докладывает.
С 1921 г. по 1954 г. (на его начало) по политическим обвинениям было приговорено:
К смертной казни - 642980 человек;
К лишению свободы - 2 млн. 369220 человек;
К ссылке - 765180 человек.
Определенной части приговоренным к смерти высшая мера наказания заменена лишением свободы.
Есть и другие подсчеты. Например, Григорий Нилов в статье "Сорок лет катастрофы" приводит цифры в 10,5 млн. Именно таковы, по его убеждениям, были людские потери страны между 1927 - 1941 годами. Он их называет "потерями от репрессивных войн".
Автор не беспристрастен.
Для семьи Крят, как и для многих других семей, трагичным оказался 1937 г. Именно тогда были арестованы Павел Дмитриевич, Мария Михайловна, а, фактически, и дети: Владимир, Виктор, Валентина.
Число заключенных в лагерях НКВД тогда составляло 820881 человек
Трудно и нескоро пришло государство к осознанию своей вины перед людьми, к осуждению многолетнего террора и массового преследования собственного народа, к выражению сочувствия жертвам необоснованных репрессий, их родным и близким. Достаточно напомнить, что между ликвидацией ГУЛАГа и принятием закона "О реабилитации жертв политических репрессий" от 18.10.1991 года – без малого полвека. Уже само принятие закона свидетельствует о существовании проблем, решить которые он призван.
Упомянутый закон провозглашает целью "реабилитацию всех жертв политических репрессий", восстановление их в гражданских правах, устранение иных последствий произвола и обеспечение посильной в настоящее время компенсации материального и морального ущерба.
Правовая база о репрессированных сложившаяся в 90-е годы, побудила многих людей к действию. Среди них – Валентина Павловна Астанина (урождённая Крят). Напомним, что на момент ареста матери, ареста и расстрела отца ей было 5 лет, что вместе со своими несовершеннолетними братьями она некоторое время содержалась в тюрьме, а потом в детских домах, первый из которых сильно напоминал колонию.
После официального признания факта политических репрессий в нашей стране, встал вопрос о несовершеннолетних, лишенных в свое время детства. Просто ли им посочувствовать, вернув хотя бы моральный долг? Признать ли пострадавшими от политических репрессий, без фиксированных обязательств перед ними? Рассматривать ли в качестве самостоятельного правового субъекта, носителя права на реабилитацию, моральную и материальную компенсацию?
Общественное сознание, правовая мысль, официальная позиция развивалась именно в такой последовательности. И только в 1995 году федеральным законом от 4 ноября утверждается принципиально новая юридическая норма, введенная и в закон "О реабилитации жертв политических репрессий" от 18 октября 1991 года. Его статья 1.1 гласит: "Подвергшимся политической репрессии и подлежащими реабилитации признаются дети, находящиеся вместе с родителями в местах лишения свободы, в ссылке, высылке, на спецпоселении."
С согласия Валентины Павловны мы приводим в виде приложения подборку документов из ее личного архива, иллюстрирующих реабилитационный процесс в отношении ее родителей, изменения ее собственного статуса.
"Официальная реабилитация состоялась. На очереди, - считает Валентина Павловна, - самореабилитация."
С этой целью вместе с группкой таких же как она сама "неспокойных" людей, В. П. Астанина пытается организовать 800 реабилитированных, проживающих в Ленинском районе г. Красноярска, побуждает их осознать свои цели, права и возможности, почувствовать силу организации. Убеждена, что ее товарищам по несчастью необходимо преодолеть до сих пор дающий о себе знать психологический надлом, апатию, боязнь кабинетов, начальников.
Мы подарили Валентине Павловне распечатку закона РФ "О реабилитации жертв политических репрессий" от 18.10.1991 г. Порекомендовали тщательно изучить его в группах. Не заклиниваться только на материальных аспектах закона, каким бы трудным не было реальное положение ее подопечных. Не замыкаться в себе. Идти к людям. В частности к детям.
Сейчас Валентине Павловне Астаниной 68 лет. Пенсионер “не по своему хотению”. Общительна. Хлебосольна. Открыта.
Ничто в ее сложной драматической жизни для нас не было засекречено. Проявляя удивительно свежую память, с мельчайшими подробностями, чаще всего с юморком, она рассказывала за чашкой чая "как все это было".
Пожалуй, наиболее сущностной чертой Валентины Павловны Астаниной является жизнелюбие, причем деятельное. Энергии, трудолюбия у женщины на двоих. На вопрос: "Откуда это все?" Отвечает: "От жизни моей. И еще от казачьей закваски". Убеждена в действии генного фактора. Вместе с пенсионным билетом Валентина Павловна получила непрошеную свободу от работы в трудовом коллективе, которому отдала много лет жизни. Теперь неисчерпаемую энергию и трудолюбие реализует на дачном участке земли и в общественной деятельности.
Земля дает маленькой семье "привесок к столу" и выход "зову предков", распахивавших пашню в донских степях. "Она заряжает, - говорит Валентина Павловна, - бодростью, облагораживает трудом".
Земля, оплодотворенная разумом, трудом и добрым сердцем могла бы сыграть роль целителя и для обитателей нынешних детских домов. Детские дома, раз уж им суждено быть, хорошо бы создавать в "умирающих деревнях". Детдомовцы и их воспитатели, разумеется, при поддержке властей, вдохнули бы своим трудом жизнь в один из уголков родной земли, а обездоленная сейчас земля вернула бы обездоленным детям заработанный кусок хлеба, веру в себя.
Сама Валентина Павловна происшедшее с ней, со многими ее соотечественниками воспринимает как общественную трагедию. Однако без надрыва: "Что было, то было". И мудро не сводит далекое теперь прошлое к репрессиям, жертвой которых она безусловно является. Весьма критично воспринимает современные реалии.
Свои пожелания нынешней молодежи наша героиня выразила в записке, адресованной автору реферата.
"Женя! Я приятно удивлена и очень рада, что молодежь с помощью своих учителей пытается понять наше время, прочувствовать нашу судьбу.
Впрочем, почему "нашу"? Это судьба и ваша. Историю нельзя разделить на "Вашу" и "Нашу".
Желаю тебе и твоим ровестникам воспитывать в себе трудолюбие и уважение к людям.
Овладевайте знаниями. Они помогут решить многие личные и общественные проблемы. Не допускайте повторения того, что случилось с нами.
Пусть не будет на нашей земле колючей проволоки. Мы все достойны жизни в достатке и счастье".
Валентина Павловна Астанина.
Приложение.
Документы из личного архива В. П. Астаниной.
На главную страницу/ Наша работа/Всероссийский конкурс исторических работ старшеклассников «Человек в истории. Россия XX век»/Работы, присланные на 3 конкурс (2001/2002 г.)