Выполнила: Кушнина Екатерина Петровна, 9 «Б» класс, средняя школа 161
Руководители: Кушнина Татьяна Валерьевна, Рытикова Надежда Михайловна (учитель географии)
2003 г.
Проводя свои исследования, я поставила цель: найти место в истории моих предков по маминой линии - бабушки Раисы Ильиничны Шурыгиной, прадеда и прабабушки Патракеевых Ильи Михайловича и Таисии Ивановны, прапрадеда и прапрабабушки Патракеевых Михаила Александровича и Аксиньи Егоровны, конкретных людей с их человеческими судьбами и рассказать как жили зажиточные крестьяне в начале XX века, как происходила коллективизация, раскулачивание, трудолюбивых людей, как поступило Советское государство с миллионами семей, лишив их собственных домов и выкинув их в малозаселенные места.
Задачи решала через:
Встречаясь с оставшимися в живых родственниками, мы восстанавливали в памяти, как жила семья Патракеевых до революции в с.Короли Долматовского района Курганского округа, как их раскулачили и выслали в с.Косулино Свердловской области, как решением НКВД перебросили на ВИЗ в г.Свердловск, а затем в Серовскую контору на лесоповал. Сколько домов им пришлось строить, сколько видеть искалеченных судеб, горя и несчастья, сколько хоронить своих детей и близких.
И даже в наши дни - не смогли наши чиновники извиниться за искалеченную жизнь, не говоря уж о выплате компенсаций жертвам политических репрессий.
Составила:
ученица 9 б класса школы 161 г.Зеленогорска Красноярского края Кушнина Екатерина
Моей бабушке наверняка хотелось бы родиться заново и прожить свою жизнь без ярлыка «дочь кулака». Как и многим другим, ей хотелось бы забыть зловещий шепот за спиной, отчуждение знакомых, презрение соседей. А как хотелось бы увидеться с родственниками, которых злой рок разбросал по всему белому свету.
С приходом демократии нам дали свободу слова. И все чаще и чаще стали затрагивать такие темы, о которых раньше молчали - за одни разговоры могли посадить. Историю мы учили по материалам съездов партии КПСС, по ударным комсомольским стройкам и стахановским движениям. Теперь мы знаем, что это были за стройки! Один Беломорканал чего стоит! И не боимся выслушать историю из уст родных о наших предках и открыто об этом говорить и писать. Я хочу описать историю моих предков - историю семьи Патрикеевых с начала XX века до наших дней.
В своей работе мне хочется отразить историю прошлого века на примере семьи моей бабушки Раисы Ильиничны Шурыгиной (Патракеевой). Жизнь семьи Патракеевых была типичной для начала 20 века.
Жила семья Патракеевых в селе Короли,
Далматовского района Курганского округа.
Жили зажиточно. Детей в те времена имели
много - нужны помощники в хозяйстве. Чем
больше сыновей, тем больше выделяли земли
на семью, так что имели большие земельные
угодья. Хозяйство имели справное: дом
большой, баню, стайки и загоны для скота и
птиц. Выращивали и держали лошадей, коров с
телятами, овец, кур, гусей, пасеку. На земле
выращивали рожь, овес, зерно, лен. Для их
обработки приобретали технику: плуг, сеялки,
веялки, молотилки, ткацкие станки.
Село стояло возле озер, которые изобиловали рыбой. На этих озерах все лето паслись гуси - отвозили их по весне, а осенью забирали, проведывали да подкармливали один-два раза в неделю.
В семье Михаила Александровича было два сына от первого брака: Григорий и Петр, и две дочери: Евдокия и Марианна. Овдовев и женившись второй раз на Аксинье Егоровне, они родили еще трех сыновей: Михаила, Илью, Федора и трех дочерей: Евдокию, Анастасию, Анисью.
Летом мужская часть семьи занималась сельским хозяйством и скотом, женщины занимались детьми, огородом, заготовками на зиму, доили коров, из молока делали молочные продукты. С малых лет трудились и дети: занимались прополкой, боронованием, развозили навоз по полям, помогали взрослым во время сенокосов и уборочных.
Осенью, убрав весь урожай, мужики шли на заработки, работали по найму -вывозили на своих лошадях лес на станцию. Однажды Илья, имевший сильного, молодого коня Воронко, поспорил, что он сможет поднять по снегу в горочку сто пудов. Выиграв в споре сто рублей, все дружно прогуляли этот выигрыш. Федор вспоминает, как его, еще совсем молодым пацаненком сажали в сани и отправляли с провиантом к отцу и старшим братьям.
Женщины зимой ткали льняные ткани, шили одежду, вышивали, пряли шерсть из овчины, вязали теплые вещи, шили из овчины шубы и полушубки, валяли валенки.
Трудились все, не разгибая спины, нажитое не пропивали. Чтили и соблюдали библейские законы, праздновали религиозные праздники - святое дело. В церковь ходили по праздникам всей семьей. Время было такое, что образованных и даже грамотных людей было мало. Оканчивали три-четыре класса церковно-приходской школы и скорей торопились работать.
Чужой, подневольный труд в семье не использовался. Единственное что было - это отработка за использование сельхозтехники.
Дети росли, женились, рожали детей. Для них тоже строили дома поблизости, отделяли из хозяйства их долю, но продолжали работать все вместе и друг другу всегда помогали.
История доказывает, что государство всегда было сильно фамилией, семейными традициями и кланами, из поколения в поколение свято хранившими свои традиции. Система власти, сложившаяся в России после 1917 года, была направлена против семьи. Кому-то очень хотелось, чтобы мы жили Иванами, не помнящими родства. Каждого по отдельности системе было проще уничтожить и поработить.
В 1917 году в стране случилась революция, шла гражданская война, а пашня вздыхала весной свежими парами, ждала хозяйские руки. Молодую республику со всех сторон стали душить армии белых офицеров, активно поддерживаемых иностранными интервентами-гостями. 18 ноября 1918 года на Востоке, в Сибири и на Урале установил военную диктатуру Колчак Александр Васильевич. Основной базой Колчака стала Сибирь - г.Омск. Урал, Оренбургская губерния и Уральская область являлись фронтовой и прифронтовой зонами. Колчак располагал золотым запасом, захваченным в Казани белочехами в ходе мятежа Чехословацкого корпуса 1918 году.
Колчака активно поддерживала Уральская и Сибирская буржуазия, казачья верхушка, церковь, кулачество и городская мелкая буржуазия. Так, весной 1919 года военные действия развернулись в непосредственной близости села Короли. В Красную армию забирали всех, кто мог держать винтовку.
Так и старших сыновей Михаила Александровича - Михаила и Илью забрали и направили в пункт формирования полков в г.Шадринск. Илье тогда было всего 14 лет, маленький да щупленький, ждал он, куда его направят воевать под дверями военного комитета. Когда военком его увидел, то сказал: «А ты что, пацан, тут делаешь? Забирай свою лошадь и возвращайся домой». А вот старшего Михаила забрали, и воевал он в рядах Красной армии, пока не разбили Колчака. Адмирал Колчак был арестован, судим, расстрелян 7 февраля 1920 года в г.Иркутске.
Вернулся Михаил с Гражданской войны, и родилось у них с Анастасией Дмитриевной 5 детей: Саша, Анатолий, Ангелина, Валентин, Володя. Старшего сына Михаил Александрович отделил, дом ему построил.
А тут уже и Илья женихаться начал. Поедут бывало Илья с Федором на покосы, покос рано начинали, пока роса не ляжет, потом отдых, и опять за работу - уже в зной дневной. Зато как вечереть начнет - запряжет свою пару удалую, пронесется по дороге - пыль столбом. А потом и гармонь достанет, вся молодежь возле него толклась - «первый парень на деревне». Гармонь играет - аж кони пляшут. А жениться надумал в 18 лет на девушке с соседнего села Летягино, чаще его Бабиновым называли, так как там почти все были Бабиновы. Хотя и не дружили, не хороводились Илья с Таисией, но когда сваты на двор пришли отказать не могли. Как же! Такой парень, да на их двор со сватами!
В семье Бабиновых хозяйство было поменьше - две лошади, две коровы. Семья тоже большой была, но парней на войну забрали: Сергей в первую мировую в плен попал, Долмат в Финскую (в 1940 г. погиб), Кронит ступил на стезю преступности, работать не любил, так в тюрьме и пропал.
А девушки все на славу были: Таисия, Зоя, Наталья. Мать Таисии - Афанасия Терентьевна славной мастерицей была: полотна из льна ткала, вышивала, платья свадебные шила. Отец Иван был признанным краснодеревщиком. Один раз даже велосипед из дерева смастерил и на нем в город укатил. Силен был, часто в кулачных боях участвовал. Имея золотые руки, семья не умирала с голоду, и девчата были прилично одеты. Свадьба Ильи и Таисии (в 1922 году) была хорошей, только венчать поп отказался, уж больно невеста молода была, не было 18 лет. На первое время молодым «малуху» дали - малый дом в подсобном хозяйстве, корову (нетель) и лошадь.
Но не давало чужое счастье покоя бедным и ленивым, живущим по соседству. Очень уж хотелось голытьбе пустить по миру работяг, чтобы и они жили, как все в нужде и голоде. Так в 1924 году ночью поджигают хозяйство Патракеевых. Горели конюшни, амбары и другие хозяйственные постройки. Таисия помнит, как ревел скот, спасали, кто что мог, заливали все водой, из домов выбрасывали все, т.к. и дом мог загореться в любую минуту. Едва придя в себя от шока, она вспомнила, что в доме их первенец Виктор. Потом оказалось, что его вместе с мокрой постелью вытащили и бросили в безопасное место. Дома тогда не пострадали, а вот хозяйственные постройки пришлось строить заново, причем решили строить из кирпича.
Для Ильи с Таисией по соседству была куплена усадьба. Дом с усадьбы раскатали и сделали из него сельсовет, так что на старый фундамент надо было новый дом поставить. Но не успели... Началась коллективизация.
Наехали в Далматовский район уполномоченные и стали организовывать колхозы. Люди в колхоз идти не хотели. Шли те, кто ничего не имел. А те, у кого было хозяйство, жалели отдавать свою скотину в общее стадо. Это были трудолюбивые люди, которые работали с утра до вечера. Крепко были привязаны к личному хозяйству крестьяне. Все в душе поднималось против того, чтобы на общий двор вести кормилицу-буренку, отказаться от трудяги-коня и богатых на шерсть бестолковых овец.
В колхозах работали без выходных, а на усадьбах управлялись урывками. Вокруг колхозов было много конфликтов. Тех, кто не вступал в колхоз - раскулачивали. Начались ссылки, выселения за неуплату сельскохозяйственного налога. А платить в 1929 году было уже нечем. Так, в 1929 году Михаила Александровича посадили за то, что не справился с продовольственным заданием, не сдал нужное количество продуктов, зерна - на 4 года - в Усолье.
Летом 1930 года Аксинья поехала к мужу в тюрьму, а тут приехали уполномоченные прямо на поля. Забрали всех, привезли к дому и зачитали указ: «Взять необходимые вещи и покинуть родные дома».
Семью старшего - Михаила не тронули, он ведь красноармейцем был. А семья Ильи была признана зажиточной и причислена к категории кулаков. Самый главный и самый нищий «народный избранник» сразу накинул себе на плечи волчий полушубок Ильи, другие тулупы раздарил пришедшим «к раздаче». При этом никто не предъявлял акта о конфискации имущества. Семейство Патракеевых получило приказ: «Раздеться и выметаться!». Со всех сняли верхнюю одежду, девчата остались в одном нижнем белье, дали на семью крынку, чугунок и 2-3 ложки, посадили на подводы и повезли на станцию Камышлов.
В таком виде несколько семей отправили далее. С семьей Ильи были отправлены и его младший брат Федор и сестры. Позднее Таисия рассказывала своим дочерям: «Хорошо, что в нашем белье не стыдно было ехать. Все сделано добротно, красиво вышито». Вспоминала, как одна из высланных женщин говорила своему мужу: «Не садись, а то кальсоны порвутся».
Привезли Патракеевых на станцию Косулино (30 км от Свердловска), где было всего 14 дворов, и оставили у самых болот - вот мол, ваше новое место жительство. Семьи поселили в дощатый клуб, кто прибывал позже - рыли землянки. Причем, сразу не всех выселяли, трудоспособных женщин оставили, чтобы они свой урожай собрали и сдали его колхозам. Так Аксинье и Таисии пришлось урожай свой собирать, потом уж им разрешили к семьям присоединиться.
Зима на носу... Мужики сразу стали строить бараки. Бараки были двухэтажные, для каждой семьи отведен малюсенький уголок, в котором можно было построить лежак и столик. На Косулино был частный кирпичный завод, который был экспроприирован Советской Россией. На этом заводе и пришлось работать многим, кого прислали в Косулино. Делали кирпичи, торфяные брикеты.
Здесь то, в 1936 году и родилась моя бабушка - Раиса Ильинична. В семье Ильи и Таисии она была уже десятой после Виктора, но все дети до этого умирали, не дожив до 2-4 лет (от недоношенности умер семимесячный мальчик, от простудных и инфекционных заболеваний, 2 девочки от кори). Да и сама Раиса чуть от дизентерии не умерла. Врач прописала ей диету - голод и вода, но, несмотря на это, соседка накормила ее пельменями, после чего щечки у девочки порозовели, и опасность миновала. Обустроившись в бараках, семейные стали строить себе отдельные дома, заводили хозяйство.
Только в первые годы испугал ссыльных новый край, но инстинкт самосохранения, стремление выжить и великое трудолюбие способствовали тому, что они стали на ноги и здесь. Понимали, чтобы выжить - нужно заводить хозяйство, огород, как и прежде жить своим трудом.
Валили вековые ели, корчевали пни, разбивая место под огороды. Что могло спасти от голода? Конечно картошка и молоко. Некоторые строили большие дома, Илья построил дом 6x6, посадил огород, завели корову, появилась собака Розка, позже пасека. Построилась целая улица семейных домов, назвали ее, как ни странно, улицей Свободы. Но свободы-то никакой не было. Ссыльных привозили каждый год, в поселке строили все новые и новые бараки, подселяли и к семьям в дома. Так к Илье и Таисии подселили Матрену Николаевну («Мона Мановна» - как ее звала Раиса), с дочерью и зятем. Зять был художником, он нарисовал маленькой Раисе розового поросенка, который был у нее вместо игрушки. Была у нее и розовая посудка, из которой она «кормила» этого поросенка.
Местные держались от ссыльных подальше, зачастую относились к ним враждебно. А в чем они были виноваты? Политика государства всю страну превратила в лагерь.
В тех деревнях, из которых выселяли кулаков - жизнь тоже была не сладкой. Новоиспеченные «хозяева жизни» не смогли совладать с общественным хозяйством. У кого хоть что-то осталось в хозяйстве - бежали, куда подальше из этих колхозов, обычно поближе к городам, где можно было найти работу. Вслед за Ильей приехала семья старшего брата Михаила, правда вместе в Косулино им жить не разрешили, но они быстро дом срубили в соседней деревне Глубоково. Приехали и родители Таисии - Бабиновы.
А в деревнях начался голод, многие деревни тогда повымерли, в том числе и село Короли. Нет ее с тех пор на картах. Последствия «сплошной коллективизации» - сталинский мор, сначала падеж скота, а потом и люди стали умирать с голоду.
В Косулино за два года на месте сплошных болот переселенцы выстроили небольшой абразивный завод - для изготовления точил и наждачной бумаги. Работали дружно, помогали друг другу, держались вместе. Маленькая Раиса помнит, как она бегала в гости к своим родным: тетушкам и дяде Феде.
В каждой семье обязательно должен был быть портрет Ленина. Был такой портрет и у Ильи с Таисией - в простенке между окнами. Портрет большой: Ленин во весь рост, в лакированных туфлях и в кепке - под стеклом. Но во время очередной уборки, Таисия разбила стекло с портрета, так потом долго переживала, что ее могут за это посадить.
Детство Раисы было типичным для ее сверстников. Родители не распространялись в разговорах о том, что, по их мнению, не надо было знать маленькой девочке. За любое нечаянно оброненное слово ребенка, могла поплатиться вся семья.
Страшное время было! Сколько народу безвинно загубили! А как боялись об этом вслух говорить! Ведь сегодня сказал, а завтра уже десять лет лагерей получил. Люди сотнями от голода умирали.
Только в 1939 году у Ильи Михайловича появилась трудовая книжка, в которой первой записью написано: общего стажа работы по найму до поступления на Косулинский завод «Огнеупор» нет, т.е. стажа не имеет. Принят сначала кузнецом в механический цех, потом помощником машиниста. Работая на вагонетке, ему велели заправлять масло на ходу, экономя так время - тогда ведь стахановское движение развивалось - «бери больше, кидай дальше». При такой экономии оторвало ему 4 пальца левой руки. Сильно переживал он по этому поводу - как теперь с деревом работать? Как на гармошке играть? Он ведь на свадьбах играл.
Так они прожили до 1940 года. К этому времени уже шла Вторая Мировая война. Немцы воюют в Италии, Франции, Польше. Сталин, хоть и имел с Гитлером договор о ненападении, но понимал, что это неизбежно. И вот он решает, что за Уралом надо строить оборонные заводы. В том числе и на станции Косулино решено строить станкостроительный оборонный завод. И опять «неблагонадежные» кулаки им мешают.
В августе 1940 года Илья Михайлович по распоряжению НКВД отозван и направлен в Свердловск. И опять их сгоняют из построенного жилья. Раисе было 4 года, но она помнит, как пришли люди в кожанках и велели собираться. Чтобы иметь при себе какие-то деньги, Илья продает за бесценок пчел, корову. Правда, самый лучший улей он оставил семье старшего брата Михаила (как это помогло в годы войны семье, потерявшей кормильца в первый же год войны!).
Семья опять оказалась в бараке в малюсенькой комнатке в районе ВИЗа (Верхне-Исетский завод). Илья работает в Свердловском облстройтресте сторожем. Старший сын Виктор к тому времени уже учился в ФЗУ, брат Федор и сестры остались в Косулино. У Анисьи уже своя семья была. Федор работал на огнеупорном заводе, и хоть уже 17 лет ему было (1914 г.р.), ни писать, ни читать не умел. Однажды уполномоченный, увидев в документах-ведомостях вместо подписи - отпечаток пальца, вызвал его и велел ходить к себе домой, а старшим дочерям поручил его обучать грамоте. Так пришлось великовозрастному детине сесть за азбуку. Мать (Аксинья) за это обучение занималась уборкой в доме уполномоченного.
Июнь 1941 года - началась В.О. война. Среди мужчин было не мало тех, кто знал о войне не понаслышке - прошел Финскую, у них стояли слезы на глазах, а кто-то, не стесняясь окружающих, плакал, говоря: «Не беда пришла, а великое горе. Немец воевать умеет и вооружен хорошо. Тяжело придется всем». Крестьянский ум и смекалка подсказывали - готовиться надо к длительному лихолетью.
Затихли деревеньки, сельчане сидели по домам, делали запасы табака, собирали пожитки, немудреный провиант для мужчин призывного возраста. С 23 июня начали разносить повестки. Заголосили по деревням молодухи, запричитали женщины повзрослее, заплакали малые детишки. Первым ушел на войну Михаил, бывший красноармеец, обратно не вернулся, последняя весть о нем из Кимров была.
В первые месяцы войны из спецпоселенцев никого на фронт не брали. Хотя добровольцев много было. Считалось, что неблагонадежные они. А потом, когда немцы к Москве подступили, стали брать и наших. Обратно с фронта мало кто вернулся.
30.07.1941 года Илья опять отозван по распоряжению НКВД и направлен на север Урала в Серовскую сплавную контору треста Серовлесдревмет - чернорабочим. Им разрешили взять на 40 семей 13 коров. И вот 12 мужиков и одна женщина Таисия Ивановна вели своих коров по дороге от Свердловска до Серова - 400 км, потом 40 км без дорог по тайге и реке Какве к своему новому стойбищу. По дороге Таисия доила коров, сколько могли - выпивали, остальное просто выливали на землю. Более месяца добирались они на новое место жительства. А остальные мужики в это время валили лес и строили дома - один на 4 семьи. Селение в последствии назвали поселок Веселый, хоть не до веселья им там было. Каждой семье по углу, чем не «коммунизм»?
28 августа 1941 выходит указ Президиума Верховного Совета СССР «О переселении немцев, проживающих в районе Поволжья». Потом подобные указы о переселении с Украины, Крыма, Московской и Ленинградской области. В указе говорилось: «...переселенцев наделить землей, оказать государственную помощь по устройству в новых районах...» Но кто указы выполняет на сто процентов? В деревни приезжали люди в кожанках и шинелях, собирали всех на площади, зачитывали списки и велели собираться. Всех сажали на телеги, отвозили на станцию, а оттуда в вагонах-телятниках на Урал и в Сибирь.
Так, с 1941 года наряду со ссыльными кулаками начали появляться трудармейцы немецкой национальности. Бок о бок будут они работать на лесоповалах, на строительстве заводов: все для Победы. Это была их родная земля, откуда шли их корни, которые невозможно было предать или отдать на поругание, которую нужно было защитить до последней капли крови. И они ее защитили, они выстояли, они победили. Правда какой ценой?
Мало-мальски обустроившись, все взрослое население, мужчины и женщины работали на лесоповале. Лес валили ручными пилами. Женщины с обветренными красными лицами, с хронически простуженными голосами, укутанные в шаленки, в ватниках и валенках, утопая по пояс в снегу, рубили трещавшие на морозе сучья поваленных деревьев. Работали женщины и на рубке деревьев, и на распиловке. Бревна вывозили к реке на лошадях, а весной сплавляли по реке Какве, по которой шел большой сплав. Сплавщики следили за тем, чтобы не повреждались лесом опоры, разбирали заторы из бревен, нередко мокли в холодной воде, простывали, болели. На такой работе Илья застудил ноги, начался остеопороз кости, который будет о себе напоминать до последних дней жизни - постоянно гноящимся свищем.
Изматывал голод. Питание было настолько скудным, что не только не прибавляло сил, а приводило к болезням. Понос был всеобщим заболеванием, а как следствие этого - инфекция и истощение. Не было врачей, практически не было никаких лекарств. Люди в прямом смысле доходили.
Старшим над ссыльными был комендант, который следил за тем, чтобы все жители подведомственного ему поселка находились только в его пределах, никуда не отлучались без особого на то разрешения.
Пока взрослые работали на лесоповале, всех детей оставляли под присмотром «воспитателя» - бабки Осиповой. Раисе тогда было 5 лет, она помнит, как они весь день щелкали орехи для малышей, норма - плошка чуть больше стакана. Для совсем маленьких орехи толкли - делали кашку. Когда привели коров, стало полегче, молоко сдавали в «детский сад». Девочке запомнилось, что в детском бараке были полчища мышей, которые бегали где хотели - по лавкам и столам. Дети, пища прыгали на полатях, а бабка сметала их тряпкой. Воспитательница «детского сада» получила на мужа похоронку, а когда в реке на сплаве утонула ее дочь - сошла с ума и повесилась.
От голода спасала тайга, питались тем, что можно в ней добыть, в основном это был кедровый орех, ягоды, грибы. Ребятне старались отдать лучшие куски, а взрослых косила голодная смерть. Раисе запомнилось, как умирали полные и вроде бы здоровые мужики. Позже она поняла, что люди просто пухли от голода.
После того, как старший брат Михаил пропал на войне, его старший сын Саша пошел мстить за отца. Но так как молод еще был — отправили его учиться в авиационное училище. Закончив его, он всю войну прослужил механиком в авиационных полках.
Забрали и младшего брата Федора. Собрали всех на эвакуационном пункте, выдали трехдневный паек. Но пока ждали эшелоны, подвезли молоденьких солдат в новом обмундировании, их и отправили в первую очередь. А тут и уполномоченные оборонки прибыли - собрали всех, спросили, у кого какие специальности есть, отобрали, кто им нужен и забрали к себе в стройбат. Так Федор оказался в Ревде (Первоуральск) на строительстве завода № 518 по обработке цветного метала. По приказу Сталина они должны были построить его и ввести в действие за 3 месяца. Все работали, не покладая рук - и задание выполнили в срок. За это Сталин отблагодарил всех - прислал вагон табаку. Начальство велело поделить табак всем поровну, независимо - куришь или нет. Ведь табак всегда можно было на что-то поменять.
После строительства завода Федор оказался в трудармии - работал на шахте Кизиловского угольного разреза. Однажды вагонеткой ему сломало ногу, долго он лежал в госпитале, даже предлагалось ампутировать ногу. Но врач смогла спасти ее. С тех пор одна нога стала короче другой.
На фронте оказался сын Ильи - Виктор. Осенью 1942 года под Ленинградом сложилась благоприятная обстановка для прорыва блокады. Сентябрьские бои к югу от Ладожского озера получили название Синявинские - по имени поселка Синявино, переходившего из рук в руки. Важен был не сам поселок, а так называемые Синявинские высоты, на которых он расположен.
Весь Синявинский уступ был в руках у немцев, а наши войска находились внизу, под уступами, на плоской равнине. Немцы чрезвычайно дорожили таким преимуществом, считали его очень существенным для своих позиций под Ленинградом. «Бутылочное горло» - так называли гитлеровцы выступ своего фронта, упиравшегося в ладожское озеро. Этот выступ перерезал сухопутные пути из Ленинграда на Большую землю. Он был узким 12-14 км. С одной стороны его стояли войска Ленинградского фронта, с другой - войска Волховского фронта. «Бутылочное горло» было удобно для обороны. С одной стороны его окаймляло широкая Нева с обрывистым берегом. Преодолеть водную преграду шириной 600-800 метров очень трудно, а потом еще надо взбираться на обрыв высотой с четырехэтажный дом! Дальше шли сплошные болота, поросшие лесом. Болота оставались топкими. Они не промерзали даже в холодную пору.
Эти гиблые места гитлеровцы превратили в сплошную сеть укреплений, изрезали траншеями, укрепили до предела дзотами, опорными пунктами. Там, где вырыть траншею было нельзя, построили стены из бревен, между которыми насыпали землю, а кругом тысячи и тысячи мин, бесконечные ряды колючей проволоки. В общем, Синявинские болота превратились в огромный укрепленный район.
На этом узком, сплошь укрепленном выступе фронта очень трудно было совершить обходные маневры, приходилось брать вражеские позиции в лоб. Наши несли огромные потери. В минуты откровений Виктор вспоминал, рассказывал своим родным, как приходилось им ползать по этим болотам - разминировать пути для прохода наших войск. Миноискатели использовать было бесполезно - металла в земле было столько, что в наушниках стоял сплошной однотонный писк. Солдаты пользовались палкой с тонким металлическим наконечником, сделанным из шомпола от винтовки. Сколько погибло на этих минах! Сколько незахороненных тел и останков раскидано по этим болотам. Даже не новичков выворачивало наизнанку от трупного запаха, стоящего вокруг.
Когда наши войска начали атаковать Синявинские высоты, они напрягли все силы, чтобы удержать их. Бои у Синявинских высот велись обеими сторонами с исключительным ожесточением. Чтобы преодолеть 14 км разделяющего их пространства, войскам двух фронтов понадобилось 7 дней. Так сильно было укреплено «Бутылочное горло», так ожесточенно отбивался враг. Но, не смотря на это, 18 января 1943 года Ленинградский фронт встретился с Волховским. Ленинград восстановил сухопутную связь со страной.
В своих воспоминаниях Виктор говорил о роще «Огурец» - хотя все деревья там давно уничтожены снарядами и бомбами. Участок был тяжелейшим - туда впору лишь лосю пройти.
Летом 1943 борьба за Ленинград получила название Синявинской операции. Синявинские бои продолжались полтора месяца на одном и том же месте. На двенадцатикилометровом участке наступления среди торфяных топей, вокруг высот, занятых немцами, батальоны и полки одних дивизий заменяли другими по несколько раз, ходили в атаки, отражали контратаки практически все на одном месте.
Кто из воинов, сражавшихся летом 1943 года под Ленинградом, не помнит Синявинских болот! Далее ночью тебя мутит от зловонных испарений, от смрада непрерывно тлеющего торфа. За неделю преют и расползаются на солдатах гимнастерки. Узкие тропы между разминированными участками простреливаются минометами противника.
При взятии сопки «Огурец», на которой находился дзот, пришлось сначала поле минное расчищать. Мины оказались прыгающими - марки «S». А пулемет из амбразуры сечет. Одни поле расчищают, другие к дзоту подбираются. Добрались ребята до дзота - выскочили немцы, ушли своими траншеями-тропами, все вещички свои побросали. Дорогу пехоте открыли, батальон пошел вперед. Так заняли опорный пункт «Огурец», были еще подобные опорные пункты «Лютик», «Колокольчик», «Незабудка», «Мимоза».
В то время, когда Патракеевы работают на лесоповале в п.Веселом, в поселке Турьинские рудники разворачивается строительство крупнейшего Богословского алюминиевого завода (БАЗа). С 30-х годов велись здесь изыскательские работы по месторождениям бокситов. И вот в конце декабря 1940 года на площадке, отведенной для завода, появились первые строители, стал складываться рабочий коллектив. С началом войны встал вопрос о быстрейшей эвакуации западных промышленных предприятий на восток. В Турьинские рудники была направлена значительная часть демонтированного оборудования Волховского, Тихвинского и частично Днепропетровского заводов.
Руководили эвакуацией и сопровождали на Урал эшелоны лучшие люди тех заводов, специалисты, которым затем довелось сыграть большую роль в строительстве и пуске Богословского алюминиевого завода.
Эвакуация демонтированного оборудования внесла коррективы в проект и сроки строительства завода. Сроки по-военному сокращены. Организовывались добыча местных стройматериалов, производство кирпича и шлакоблоков, открыты участки лесозаготовок.
Кто же были они, первые строители и работники БАЗа? Это рабочие и специалисты эвакуированных с западных заводов и институтов, это местное население - женщины и подростки из семей золотоискателей и горняков, и, наконец, мобилизованные в трудармию представители различных «слоев» и национальностей нашей страны, главным образом - немцы Поволжья.
Так и работали всем миром - кто в тайге лес валил, кто на стройке работал, кто для фронта продукты заготавливал, шил обмундирование, делал снаряды и военную технику - работали не жалея сил и здоровья. И все ради одной всеобщей цели - разгромить врага лютого. О тяжести труда заставляло забывать одно чувство, одна мысль: «Все для фронта, все для победы!»
В 1943 года Рая Патракеева пошла в школу. В п.Веселом школы не было, добирались до нее 3 км в IX квартал. В начальном звене дети репрессированных учились отдельно, преподавала жена «неблагонадежного». Она вела уроки сразу у всех - давала задания, объясняла по очереди всем. В среднем звене отношения к детям «кулаков» было иным: никакой жалости и сочувствия. Раю не принимали в пионеры, не давали путевки в пионерские лагеря.
Вспоминая соседей, с которыми они жили в доме, Раиса помнит, как два соседских мальчика Ракульсовы, катали ее на спинах - они были «лошадками». Потом эти «лошадки» съедали ее хлеб, ведь лошадок надо кормить.
Рядом жили переселенцы с Украины. Но, несмотря на то, что судьбы были похожи, украинцы нисколько не помогали собратьям по несчастью. Таисия выменивала у них картофельные очистки на свои кофточки, очистки потом мололи на муку. Весной очистки и картофельный «горох» посадили на целину - урожай удался на славу. Теперь дети могли поесть картофеля.
Так и прожили они в поселке Веселом всю войну: валили и сплавляли лес, тушили лесные пожары, женщины занимались заготовками - что можно было добыть в тайге, сдавали все в заготконторы, собирали посылки на фронт: грибы, ягоды, орехи и теплые вещи. Получали похоронки и опять продолжали работать, рожать детей. Так в марте 1943 года у Ильи и Таисии родилась еще дочь Лина (Ангелина). Здесь они дождались радостной вести — закончилась война! Раиса хорошо помнит этот день - ликовал весь поселок. Все стали ждать возвращения отцов и сыновей с фронта. Илья и Таисия ждали возвращения Виктора - все прислушивались: вот откроется дверь и войдет их старшенький.
Но Виктор вернулся только в 1947 году. После капитуляции Германии демобилизовали в основном всех старше 25-30 лет. Молодежь оставалась в оккупационных войсках, очищала территории от остатков власовцев, эсесовцев, других гитлеровских прихвостней. После победы Виктор еще 2 года возил начальника штаба войск, он предлагал потом и в Москву с ним поехать, но Виктора все же тянуло к своим.
Здесь, в п.Веселом умер глава - старший Михаил Александрович Патракеев. Раиса помнит, как попросил он у нее ковш воды, попил, лежа на полатях, и рука повисла. Илья допытывался у Раисы: «Как долго рука у деды висит?». А Раиса отвечала: «Да, как попил, так и повисла». Так и ушел из жизни, не причиняя никому не забот, не хлопот. Сама жизнь заставила жить как мышке - никуда не высовываться, никуда не соваться.
После Победы в войне наконец-то «неблагонадежные» перестали представлять опасность для Родины. Всем разрешено было устраиваться с жильем и работой по собственному усмотрению. Обратно уехали многие, но многие остались жить здесь навсегда, примирившись с холодным и суровым краем. Семья Ильи Патракеева, не дождавшись сына с войны, решила перебраться в деревню Гаревую Турьинского района (от слова «Гарь» - горевшее место). На Гаревой жили всего 20 семей, были пустые заброшенные дома, был магазинчик. Разрешили выбрать себе любой дом. Только благоустроились, 18.11.1945 года родилась еще одна дочь Нина. Таисия решила, что раз уж радость у них такая - Виктор жив после войны остался - родить еще, сколько получится, хоть и не молода была уже, да и годы были нелегкими. А 09.10.1947 еще и сына родила - Володю, последнего уже.
Илье Михайловичу, наконец-то, доверили леса охранять - сначала приняли в качестве лесника, потом лесообъезчиком, техником участка. В то время это было почти «начальство». Мужики возвращались с войны, строили дома. Илья осматривал леса: плохой лес шел на дрова, отбирал и отписывал лес для застройщиков, делали просеки 2x2 км, чтобы легче лес вывозить было, на вырубках производили лесопосадки молодняка. Хоть и платили за такую работу крохи, всего 300 рублей, но и они были не лишними. Зато была выделена лошадь, которую он сам же должен был прокормить, а для этого и сена надо приготовить и овса вырастить.
Дом сделали себе, разобрав бывшую конюшню, позже пристроили стайку для скота, баню, мастерскую. На Гаревой опять заводят хозяйство: купили телку, овец, поросят, развели кур, опять появилась пасека, сенокос, на огороде - все свое. С тех пор уже никто не голодал, дети росли - помогали родителям. Таисия сама делала сливки, сметану, сбивала масло, варила творог, варенец.
Вернувшись с войны, Виктор женился на учительнице Евгении Константиновне из д.Замарайки. Потом дом им из старого перекатали. Работал на драге, на золотодобыче. Однажды ударило его лебедкой по виску, кость проломило, но пронесло и на этот раз фронтовика, жив остался. Тут и первая их дочка родилась в 1948 - Татьяна (по мужу Дильдина). В 1950 году на Белке построили новую школу, и семья учительницы перебирается туда. Раскатали свой дом, а на Белке его собрали - рядом со школой. В 1952 году родилась у них вторая дочь - Людмила (по мужу Стародубцева). Виктор стал работать шофером - возил начальника Белкинского карьера. Так и проработали они до пенсии на Белке.
Жена Ильи Таисия Ивановна, хоть и проработала всю жизнь, не имела даже трудовой книжки. Паспорт был выдан только в 1947 году. Всю свою жизнь была она предана мужу и следовала за ним по всем переселениям. Еще в девках ее научили шить, ткать, вязать, вышивать. Так что, приобретя еще в Свердловске швейную машинку ПГМЗ 1924 года (бывший Зингер), обшивала своих детей, себя, да и соседям что могла шила (машинка до сих пор хранится у моей бабушки Раи). Из старых ветхих вещей ткала половые коврики и дорожки - был свой самодельный ткацкий станок. Вышивала рушники, шторки и занавески, постельное белье, плели и вязали салфетки и скатерти.
В деревне Гаревая не было ни почты, ни клуба, ни школы. Поэтому детям приходилось ходить в школу в поселок Шихан - 2 км, а когда и там школу закрыли - в п.Воронцовск - 4 км.
Тогда ребятня дружной стайкой ходила за знаниями пешком. Изредка их подбирал машинист, проезжавший по узкоколейке. Пока погода была теплая, эти прогулки были не в тягость, но когда начиналась суровая северо-уральская зима, было тяжело. Не имея нормальной теплой одежды и обуви, дети часто простывали, болели, пропускали уроки. Младшая дочь Нина помнит как их однажды чуть не замело пургой. И если бы не собака Пальма, которая выла и рвалась, предчувствуя беду, потеряли бы сразу двух девчат: Нину и соседку Розу.
Старших детей иногда оставляли знакомым в Воронцовске - жили в «людях». Везли им картошку, сало, овощи. На выходных дети прибегали домой. Раиса помнит, как она жила у Федоровой тети Поли, у Лукина Егора, у Смирновой Евдокии. Спала чаще всего у порога на сундуке, и только у Лукиных они с хозяйской дочерью Валей спали на полатях. Зато отец Вали часто пил и гонял свое семейство.
Только после смерти Сталина жизнь Раисы
Патракеевой, как и многих других, вошла в
обычное русло. Уже обучаясь в фельдшерско-акушерской
школе в г.Серове (1951-1954 гг.), приняли ее в
комсомол. Окончив медицинскую школу, она
направляется в один из детских садов БАЗа в
Краснотурьинск - ясли № 2 для дизентерийных
хроников - для детей, мамы которых сидели в
исправительных колониях (за великие «прегрешения»
- украла кусок мыла, булку хлеба, ведро зерна,
картошки и доже за сбор оставшихся на полях
колосков).
Про Раису (когда-то «дочь кулака»!) писала даже местная газета «Заря Урала». Газетная заметка сообщала, что шесть задорных девчат, составляющих комсомольскую организацию садика, являются ударниками коммунистического труда.
Позже, обучаясь в школе трудящейся молодежи с 1955 года, она познакомилась со своим будущим мужем - Шурыгиным Валерием, сыном бывшего 2 секретаря Краснотурьинского горкома КПСС. По долгу службы ему приходилось в шахты спускаться, на аварии приезжать, тогда он был не один раз облучен метановыми газами и в возрасте 47 лет умер от лейкемии в 1955 году. Весь город пришел на его похороны.
Раиса не застала отца Валерия, т.к. поженились они в 1957 году, но много слышала о нем хороших, добрых слов. Свекровь Раисы - Александра Васильевна тоже окончила горное училище, много работала на обработке золота, а в военные годы была начальником военного стола. Здесь, в Краснотурьинске, у Раисы и Валерия родились дочери: в 1958 году - Ольга, в 1962 году -Татьяна.
Когда основные цеха БАЗа были построены, и завод набрал мощности, многие краснотурьинцы поехали вслед за своим начальником цеха ТЭЦ Ф.П.Бараном искать романтики в Сибири. Кругом шло строительство промышленных гигантов, молодежь ехала по комсомольским путевкам в разные уголки страны. Поехал в 1963 году и Валерий - в закрытый город, ящик № 73, позже 285.
Там разворачивалось строительство крупнейшего оборонного предприятия по производству военного урана. Так частичка Ильи и Таисии оказалась в Сибири, ныне город Зеленогорск. Приехав сюда в 1963 году, Валерий и Раиса (мои дедушка и бабушка) все свои годы проработали в этом молодом городе. Валерий на ГРЭС-2 слесарем КИПиА, а Раиса - всю жизнь с детьми. Сначала она работала в детских садах медсестрой, а позже, после окончания Иркутского педагогического института, дефектологического факультета - в школах города.
Всю жизнь работая с детьми и видя, сколько для них сейчас делается, Раиса невольно вспоминала детство, украденное государством. Но не было злости, только обида- с каким трудом пришлось добиваться всего достигнутого.
Дочери Раисы Ольга и Татьяна (моя мама) пошли по ее стопам. Позже закончили тот же институт, и работают с детьми - логопедами. Выросли они уже в другое время, но бережно хранят память о своих дедах и прадедах. Иногда достают они старые фотографии, семейные бумаги и старые вещи. У мамы до сих пор сохранились Таисины скатерти: выполненная в стиле филейно-гипюрной вышивки, вязанная крючком, шаль, вязанная крючком, домотканый рушник с вышивкой и кружевами (побывавший ни на одной свадьбе), льняные шторы для дверей, выполненные в стиле ришелье, занавески, домотканые дорожки.
Семейные рассказы по фотографиям и старым вещам окунают нас в далекое прошлое. И тогда, представляя все их тяготы и трудности, приходит мысль - ведь не опустились люди на дно, никто не стал «бомжем», не озлобился на весь белый свет, еще и радость видели в своей жизни и верили в светлое будущее для своих детей.
Младшие дети Ильи после окончания школы закончили техникумы, у всех свои семьи - дети, уже и внуки растут.
Дочь Ангелина уехала в шестидесятых годах в Молдавию и проработала там до пенсии в Электросетях.
Дочь Нина закончила финансовый техникум. В 1973 году уехала всей семьей к старшей сестре Раисе в Зеленогорск, где и проработала до пенсии в бухгалтериях Гороно, строительства.
Младший сын Володя окончил электромеханический техникум на слесаря КИПиА и всю жизнь проработал слесарем на БАЗе в г.Краснотурьинске, в электролизном цехе. Ушел на пенсию по льготному стажу.
Выросли и разлетелись дети по разным городам. Только младший сын не смог уехать далеко, оставив своих старых родителей. Постоянно помогал им по хозяйству. Ведь до последнего держали корову, кур, огород, сенокос.
В семидесятых годах из д.Гаревая стали все разъезжаться. Молодежь училась и оставалась в городе, кто-то состарился и умер, одиноких стариков забирали взрослые дети. Но до 1975 года оставалось там 6 дворов. Теперь от деревни остался только ключ. Проезжающие в дом отдыха «Шихан» останавливают машины - набрать чистой ключевой воды, некоторые специально за водой приезжают.
В 1971 году Илья с Таисией тоже уезжают с Гаревой, покупают дом в п.Воронцовск, по улице Школьной, как раз напротив школы, но учиться к тому времени было уже некому. Поселок в то время имел около 500 дворов - все почти были переселенцами. Были там и клуб, почта, аптека, школа, столовая, поликлиника, поссовет, работала шахта.
Прожив с 1922 года - пятьдесят нелегких лет Илья Михайлович и Таисия Ивановна решили созвать всех своих детей и внуков, родственников на золотую свадьбу. Ведь в это время дороги не подарки, а внимание. Многие соседки шушукались: «Лучше бы детям деньгами помогли». Но к тому времени дети стояли прочно на ногах, и те 50-100 рублей, которыми смогли бы «осчастливить» супруги детей были им ни к чему. Тогда по приглашению отца и матери съехались все дети и внуки.
Моя мама хорошо помнит эту свадьбу, ей было уже 11 лет. Свадьба удалась на славу, не хуже чем у молодоженов. Столы стояли во дворе, двор украшен цветами, ветками березы, играла музыка. Собрались родственники, друзья и соседи, пришли представители сельсовета, сказали много теплых и нежных слов. Поздравляли сыновья и невестки, дочери и зятья, внуки (к тому времени было уже 6 внучек и один внук, и родилась первая правнучка - Машенька)
В 1978 году, после инсульта, на 75 году жизни умирает Таисия Ивановна. Все дети съехались на похороны. Отец тоже уже стар. На семейном совете решают: отцу уже трудно держать хозяйство, предлагают ехать к кому-нибудь из детей. Два года он еще жил один, справляясь с хозяйством (огород, дом, баня). Но здоровье стало резко ухудшаться. Все чаще давало о себе знать нога - гноилась надкостница, да и зрение резко ухудшилось, стала развиваться катаракта. Поэтому дом все же пришлось продать. Последние годы прожил Илья Михайлович у детей, на 18 лет пережив свою Таисию Ивановну. Умер Илья в феврале 1996 года и похоронен на кладбище города Зеленогорска. Постоянно навещают его могилку три его дочери, зятья, внуки и внучки, правнучки и правнук. За могилкой Таисии Ивановны смотрит младший сын Володя, внучка Наталья и правнуки.
Когда вышло постановление правительства о политических жертвах сталинских репрессий, Раиса послала запрос в Далматовский район Курганской области. При оформлении реабилитации в документах, присланных с Далматовской прокуратуры, сообщалось: «Постановлением президиума Долматовского РИКа в 1930 году Патракеев Илья Михайлович был выслан вместе с семьей. Освобожден со специального поселения 11.02.1947 года.
Основание применения и вид репрессий по политическим мотивам в административном порядке: «Член кулацкой семьи».
На основании пункта «в» ст.3 Закона России от 18 октября 1991 г. «О реабилитации жертв политических репрессий» гр-н Патракеев Илья Михайлович реабилитирован. Справка выдана 16.02.1995 гида. Такая же справка была выдана на Таисию Ивановну.
Раисе Ильиничне пришла справка, как пострадавшей от репрессий. Далее сообщалось, что сведений о конфискованном имуществе Патракеевых не имеется, чтобы не беспокоили больше чиновников по этому поводу.
Ссыльные крестьяне стали основной рабочей силой на строительстве индустриальных гигантов первых пятилеток. По подсчетам А.Базарова «с 1929 года по 1933 год число занятых в промышленности Урала возросло более чем в 3 раза. Спецпереселенцы и принудительно-мобилизованная деревенщина. Демидовский основательный быт уральских городков оживили кулаки, ссыльные, казарменные поселки с барачно-социалистической застройкой и гарнизонным распорядком жизни».
Ради чего их сгоняли с обжитых мест? - большой вопрос истории. Ведь после выселения трудяг опустели те места или вовсе превратились в заброшенные пустыри.
Не менее трагичны судьбы и других родственников.
Каково было остаться жене старшего брата Михаила Михайловича Патракеева, погибшего в первый же год войны, с пятью детьми и одной поднимать их на ноги.
А как было трудно Таисии Тарасовне Вяткиной - матери Евгении Константиновны Патракеевой, когда ее отца в 1937 году забрали по доносу за то, что он не хотел скрывать финансовые нарушения председателя колхоза. Председатель на него и донес. Но не спасло это председателя — в 1939 г. его все же забрали и «разобрались» с ним в духе того времени.
Семья Галины Михайловны Патракеевой (Горожанкиной), мать - Вера Яковлевна из семьи немцев, репрессированных в 1949 г. из Ленинграда.
Семья Аксиньи Михайловны и Александра Григорьевича Патракеева тоже из Косулино были высланы на север Урала, проживали на Шихане, но в 1954 г. вернулись в Косулино, где и были похоронены.
Собирая по крупицам истории жизни отдельных людей и личностей, пишем страницы той истории, которой жил наш народ, а не той, которая изучалась нашими родителями по учебникам: История КПСС, материалы съездов партии.
Мечты и деяния многих, кто слепо верил в непогрешимость партийных идей и счастливое завтра, разбились в 30-е годы. Тогда единственная и неповторимая для многих коммунистическая святыня превратила работающих людей в кулаков, а их маленьких детей - в беженцев.
Описывая жизнь своих предков, мы хотели написать небольшую страничку в новейшую историю нашей страны.
1. Гражданская война и военная интервенция в СССР, Советская энциклопедия, М., 1983 г.
2. История Второй мировой войны, 1939-1943 г., т.5, 6. Военное из-во Мин. Обороны СССР, 1975 г.
3. Венок славы. Подвиг Ленинграда, т.3., М.: Современник, 1987 г.
4. Бычевский Б.В. Город фронт. Л.: Лениздат, 1967 г.
5. Каржавин Н.А. Красная шапочка, М.: Советская Россия, 1978 г.
6. Путилов Б. Вставший на крыло, Свердловск: Средне-уральское из-во, 1980 г.
7. Воспоминания Федора Михайловича (сына Михаила Александровича).
8. Воспоминания Евдокии Михайловны Суровцевой (дочери Михаила Александровича).
9. Воспоминания Валентины Александровны Поповой (дочери Анисьи Михайловны).
10. Воспоминания Натальи Ивановны Паньковой (дочери Ивана Бабинова)
11. Воспоминания Евгении Константиновны Патракеевой (жены Виктора Патракеева).
12. Воспоминания Татьяны Викторовны Дильдиной (дочери Виктора Патракеева).
13. Воспоминания Шурыгиной Раисы Ильиничны (дочери Ильи Патракеева).
14. Воспоминания Зловских Нины Ильиничны (дочери Ильи Патракеева).
15. Воспоминания Коптеловой Лины Ильиничны (дочери Ильи Патракеева).
16. Воспоминания Патрекеева Владимира Ильича (сына Ильи Патрикеева).
17. Воспоминания Шурыгина Валерия Вадимовича (сына Шурыгина Вадима Григорьевича).
18. Воспоминания Кушниной Татьяны Валерьевны (внучки Ильи Патракеева).
19. Материалы статей журналиста газ. «Алюминщик» г.Краснотуринска Натальи Паэгле.
20. Периодическая печать г.Зеленогорска «Сегодняшняя газета», «Импульс», «Панорама».
21. Материалы Турьинской геолого-разведочной базы, 1932 г., издание Турьинского геолого-разведочной базы. Турьиинские рудники, 1932 г.
На главную страницу/ Наша работа/Всероссийский конкурс исторических работ старшеклассников «Человек в истории. Россия XX век»/Работы, присланные на 4 конкурс (2002/2003 г.)