с.Казанцево Шушенского р-на Красноярского
края, средняя школа, 11 класс.
Научный руководитель: Л.Г.Кускашева
В 10 классе неожиданно для себя я увлекся работой в школьном музее, который носит название «История села». В музее развернуто 6 экспозиций, посвященных этапам жизни села Казанцева: «Предметы быта первой половины XX века», «Гражданская война на юге Красноярского края», «Участие сельчан в Великой Отечественной войне», «Организация колхозного строительства», «Трудовая слава совхоза «Шушенский», «История Казанцевской средней школы». Я вдруг понял одну простую вещь: наше село может ярко представить многие страницы жизни нашей Родины. Можно сказать, что значительная часть истории страны отражается в истории моего села Казанцева и может служить своеобразным учебником истории. Меня заинтересовала одна из экспозиций, посвященная становлению и развитию колхозного движения. Руководит работой музея моя учительница истории Кускашева Людмила Григорьевна. Во время музейной практики я увлекся историей коллективизации и создания сельскохозяйственных предприятий на территории Казанцевского сельсовета. Под руководством Людмилы Григорьевны я принял участие в межрайонной краеведческой конференции и успешно выступил по данной теме. В ходе работы мы обратили внимание на то, какие разные роли в процессе коллективизации сельского хозяйства сыграли потомки основателей села. Узнав о всероссийском конкурсе «Человек в истории: Россия XX век», я решил принять в нем участие.
При работе были использованы следующие источники:
Мне трудно дать оценку содержанию данных работ. Коллективный труд авторов Быкони Г.Ф., Шейнфельда МБ., Дроздова Н.И., на мой взгляд, написан более беспристрастно, возможно потому, что исторические события рассматриваются до 1917 года. А, знакомясь с «Историей Красноярского края» под ред. Моисеева Л.Д., я понял что такое идеологизация. В данной работе коллективизация преподносится как геройский подвиг молодежи, бедняков и власти. Так, убитый за изъятие хлеба у сельчан д. Михайловки секретарь Красноярского райкома ВЛКСМ А. Гладков назван «мужественным комсомольцем, справившимся с порученным ему партией делом» . А кулаки представляются как бандиты: «Они запугивали односельчан, поджигали здания и колхозный хлеб, клеветали на партийных и советских работников и сельских активистов, убивали их из-за угла» . Однако в ходе работы над темой я на примере судьбы конкретной семьи убедился, что это далеко не так и сделал вывод, что источники советского периода предвзято, в угоду коммунистической партии, освещают те события.
Кроме того, стало ясно: в литературе кампания коллективизации хорошо разработана в масштабах страны и регионов, а такие мелкие административные единицы, как села, деревни, хутора, а также методы коллективизации не всегда освещались и попадали в статистические данные, а если и освещались в публикациях, то в плане общецифровой информации. Человеческие же судьбы, превратности самого процесса, особенности, связанные с местными условиями, часто просто не рассматривались.
В очерках И.М. Попова, посвященных истории кооперации в сельском хозяйстве края, я тоже не встретил критического анализа тех событий. В основном, восхваление заслуг сибиряков, восхищение их трудовыми подвигами. Не вызывает никакого сомнения тот факт, что мои земляки – люди высокого полета – не боялись экспериментов, не унывали от неудач, растили и отдавали стране хлеб. Например, хлеба и других продуктов по продналогу Минусинский уезд собрал 100,6%, больше всех других районов края . Да и цифры потерь, приведенные автором, говорят о том, что кулаки доставляли много хлопот. Этому не верить нельзя. Но не встретилось ни одного рассказа о том, что часто в кулаки записывали случайно, что крестьяне страдали напрасно, да и кулаки – тоже люди. Их семьи, как правило, были многодетны, а у них отбирали все в пользу бедных. Как бы поддерживали одних за счет других. Об этом я не нашел в главе «В хорошей артели все при деле» никаких сведений. Этот источник особенно важен, потому что писал его мой земляк. Иван Михайлович Попов родился в деревне Лыткино в 1925 году. Тогда она входила в состав Нижне-Койского сельсовета Минусинского уезда. Эта деревня расположена в 18 км от села Казанцева. Сегодня она входит в состав нашего Казанцевского сельсовета Шушенского района. Более того, там, одновременно с Казанцевской, тоже образовалась коммуна, которая в отличие от нашей была преобразована в колхоз. Впоследствии и этот колхоз, и Нижне-Койский стали отделениями совхоза «Шушенский», центральная усадьба которого расположена в нашем селе. Я надеялся найти в очерках Ивана Михайловича сведения и о нашей Коммуне. О многих других, что существовали на севере и в центре края, упомянуто. Про нас же, к сожалению, ничего. За исключением нескольких строк о Краевой Матрене Ивановне, председателе Казанцевского сельсовета с 1930 года, у которой кулаки убили мужа, да о колхозе им. К. Маркса , что был за рекой Оей. О Краевой М.И. автор пишет очень тепло, опираясь на воспоминания старожилов нашего края. Однако это не совсем совпадает с воспоминаниями старожилов села Казанцева, что видно из интервью с Толстовой А.М. . Но эта не тема моего исследования.
Труд Гришаева В.В. представляет собой серию документальных рассказов о возникновении и развитии сельхозкоммун в Сибири, о бескомпромиссной борьбе коммунаров с классовыми врагами, которые представлены людьми смелыми, инициативными, трудолюбивыми, глубоко преданными советской власти и идеям социализма. В этой книге говорится только о положительном опыте. А между тем в нашей деревне этот опыт едва ли можно назвать удачным. Таким образом, данная работа не содержит критического анализа, а имеет односторонний подход в оценке этого исторического события.
Процесс сбора и обработки информации оказался увлекательным, но довольно трудным делом. Было очень интересно знакомиться с жизнью конкретных людей в первой половине XX века. Но, вместе с тем, возникли проблемы недостатка опубликованных источников по данной теме и невозможности лично поработать с подлинниками документов из-за архивных правил: получать любую архивную информацию о репрессированных и раскулаченных могут только родственники, а их в живых почти никого не осталось, либо они живут далеко за пределами района. Нами была запрошена информация в архивах Ермаковского, Курагинского районов, сделан запрос в Красноярский реабилитационный центр, написано письмо в республику Казахстан, где проживает родная дочь героя нашего исследования. Но ответ мы получили только из Красноярского реабилитационного центра. Его информация полностью повторяет данные семейного архива Казанцева А.А. О правилах пользования архивными документами нам сообщила заведующая архивом Ермаковской администрации Чеховская Н.И. Материалы семейного архива нам любезно предоставила вдова А.А. Казанцева (сына героя нашей истории, умершего в июне 2002 г.) Мария Прокопьевна. Литературы мемуарного плана по теме не обнаружено.
Своими воспоминаниями с нами поделились старожилы села и Мария Прокопьевна.
Таким образом, хотя исследование частично было основано на подлинных исторических документах, а частично – на косвенных, которые могут носить субъективный характер, все-таки представляется возможным составить цельную картину жизни односельчан в конце 20-х начале 30-х годов XX века.
Наше село Казанцево ведет свою историю со второй половины XVIII века. До 1822 оно входило в состав Минусинского уезда Приенисейского края , а после реформы М.М. Сперанского – в состав Минусинского округа Енисейской губернии . Основали его два брата Казанцевых на берегу реки Оя, на перекрестке дорог в Шушенское, Абакан, Кызыл. «Село быстро росло, и в 1814 году здесь числилось уже 22 двора и 68 душ мужского пола» . Среди них уже фигурируют семь братьев Казанцевых. У всех братьев было по несколько детей, так что их род разрастался. Поэтому неудивительно, что потомков Казанцевых можно встретить в любой исторический период жизни села.
О двух из них я и расскажу. Один, Казанцев Антон Николаевич, был назван кулаком и пострадал от советской власти, на мой взгляд, незаслуженно.
Другой, Казанцев Иван Александрович, основоположник коллективизации в селе Казанцево – пользовался доверием советской власти. Под его руководством в 1929 году в селе была создана первая коммуна . После ее распада начались бесконечные процессы образования новых коллективных хозяйств, их объединений, распадов и вновь возникновений. Готовясь к одной из районных краеведческих конференций, мы недели три вычерчивали схему с хронологическим графиком образования коллективных хозяйств. Только в довоенный период одновременно существовало 4, во время войны на территории нашего сельсовета – 3 хозяйства». Лишь в 1949 году они все объединились в колхоз «Енисей» (См. приложение).
В работе мне оказывала помощь Людмила Григорьевна: консультировала, корректировала, помогала в сборе данных (интервью с Казанцевой М.Л.).
Наше село не стояло в стороне от всех начинаний советской власти. Здесь, как и во многих селах края, коллективизация, по рекомендации XV съезда партии , началась в 1929 году с простейших форм кооперации. Следует заметить, что такие формы кооперации были для сибирских крестьян делом не новым. Первое потребительское общество появилось в Красноярске в 1895 году, а первое сельское общество потребителей – в селе Тесинском Минусинского уезда Енисейской губернии – в 1899 году . Первые коммуны возникли еще в 1918 году . К концу гражданской войны в Енисейской губернии было зарегистрировано 112 коллективных хозяйств, в том числе 43 коммуны. Из них в Минусинском уезде – 10. С переходом к новой экономической политике наблюдается самоликвидация коллективных хозяйств . Однако в 1929 году страна взяла курс на коллективизацию, и процесс образования коллективных хозяйств вспыхнул с новой силой. Так по сведениям колхозсоюзов Российской Федерации «на 15 октября 1927 года в республике насчитывалось 1076 коммун, на 1 октября 1928 года – 1540 и на 1 июля 1929 года – 2719 коммун. Наибольшее их число имелось на Северном Кавказе, Урале и в Сибирском крае, где на 1 июля 1929 года их было 431» .
В нашем селе процесс коллективизации начался с образования Коммуны. Во главе Коммуны стоял Казанцев Иван Александрович, потомок основателей села братьев Казанцевых. К сожалению, не удалось узнать особенностей его личности, внешнего вида, черт характера по весьма простой причине – его никто не помнит. Однако некоторые данные об образовании первого коллективного хозяйства были собраны.
По словам старожила села Толстовой Анастасии Максимовны , 1921 г.р., осенью 1929 года коммунары поселились в 7 км от села Казанцева в сторону села Ермаковского на территории так называемой «Гремячки» (название луга). Из деревни были перевезены дома и выстроены в одну улицу. Так начался в нашем селе знаменитый исторический процесс, который, вписавшись во всесоюзный, внес свою лепту в ослабление деревни и крестьянства.
Члены Коммуны, по воспоминаниям Саблиной Марии Антоновны , объединили свои земельные участки, овец, коров, инвентарь и начали вести совместное хозяйство.
Но Коммуна просуществовала недолго. Не успев получить названия, весной следующего года она распалась. По официальной версии – со смертью главы Коммуны Казанцева, которого, якобы, убили кулаки. По неофициальной – в результате бытовой ссоры. В нашем селе, как и во многих других, характер у сельчан был по-деревенски скандальным. Боевитость, необузданность в разрешении житейских вопросов имели место и в нашем случае. Вот что вспоминала по этому поводу Саблина Мария Антоновна : «В коммуне на один из весенних праздников была заведена квашонка теста для блинов, их напекли много, но на всех не хватило, и коммунары переругались и даже подрались». После этого ни о каком совместном ведении хозяйства уже не было речи. Фактически коммунары не успели даже начать посевную на общей пашне, как их Коммуна распалась. Думается, что распад Коммуны был предначертан самими условиями ее образования. Ведь в нее могли входить только деревенские бедняки, как и во все другие коммуны Сибири . Вероятно, бедняки хотели поправить свое материальное положение за чужой счет. По словам А.М. Толстовой, работать никто не умел, да и не хотел. Своего хозяйства бедняки не имели, значит, и опыт отсутствовал, и не было привычки работать с утра до вечера. Поэтому блины стали лишь предлогом для раздора среди коммунаров и послужили поводом для распада Коммуны. Кроме того, в действительности Коммуна оказалась совсем не такой, какой односельчане ее себе представляли. Анастасия Макимовна рассказывала: «Мой отец говорил мне про крестьян, которые хотели войти в Коммуну. Они думали, что у них будут общие жены и спать они будут все под одним одеялом». Такие мысли вряд ли способствовали росту численности коммунаров. Кому хотелось иметь общих жен? Конечно, наивными были представления моих односельчан о целях, форме и роли коллективных хозяйств. Они хотели иметь результаты, как в сказке про скатерть-самобранку: крикнул скатерть, она появилась и подала все в готовом виде. Но они забыли одну простую истину: «Без труда не вынешь и рыбку из пруда». Это был первый блин, и он оказался комом. Но даже такой опыт коллективного хозяйствования не прошел даром. После этого коллективизация начала развиваться так интенсивно, что старожилам села было трудно припомнить все колхозы, которые создавались на территории Казанцевского сельсовета. Думается, что эта интенсивность была инициативой не только односельчан, но и советской власти, везде форсировавшей темпы коллективизации. Так к сентябрю 1929 года в коммунах, сельскохозяйственных артелях и ТОЗах в нашем крае состояло 4,5% крестьянских хозяйств, к 10 февраля 1930 года 31,8% состояло в колхозах, а к 20 февраля уже – 42,3% . Перечисленные цифры говорят о сплошной коллективизации. Однако её темпы не обеспечивали качественной деятельности коллективных хозяйств.
На территории нашего Казанцевского сельсовета в 30-х годах могли одновременно существовать до 4 колхозов. Но эти коллективные хозяйства не были прочными, между ними не возникало конкуренции, т.к. образовывались они либо по инициативе лидеров разных концов села (это чисто русская черта, она напоминает борьбу концов г. Новгорода в средние века), либо под давлением районных властей в более мелких деревнях, входящих в Казанцевский сельсовет (например, колхоз им. Калинина в деревне Козлово).
Оборотная сторона коллективизации – это борьба с частными собственниками – крепкими крестьянами, которых советская власть причисляла к кулакам. Зажиточные семьи работали на себя и не собирались входить в колхозы. Этим они мешали воплощению в жизнь идеи коллективного хозяйствования. Поэтому советская власть, лишала их материальной базы, уничтожала индивидуальный труд, тем самым расчищая дорогу коллективному. Методы ликвидации кулачества у нас были очень жестокими, впрочем, как во всем государстве. Крестьян, попавших в разряд раскулачиваемых, лишали имущества в пользу колхозов и сельской бедноты и высылали семьями в северные районы, где они начинали все с нуля.
Все это, т.е. раскулачивание и ссылку, пришлось пережить семье Казанцева Антона Николаевича, а также семье его родного брата Петра Николаевича и многим другим семьям.
Антон Николаевич Казанцев, родившийся в 1882 году в нашем селе, женился на Казанцевой Анастасии Максимовне, 1886 г. рождения. Семья получилась многодетной: пять сыновей – Александр, Алексей, Константин, Валентин, Виталий и две дочери – Прасковья и Клавдия.
Антон Николаевич занимался крестьянским трудом, а сыновья росли помощниками. Не шиковали и не голодали. Сами обеспечивали себя продуктами. Семья жила в дружбе и согласии, пока не пришла в их дом беда.
В 1930 году глава этого большого семейства был записан в кулаки потому, что считался по тем временам зажиточным крестьянином, имел молотилку и жатку, которые «эксплуатировал на стороне». Так говорят сухие строки протокола №22 Ермаковского райисполкома по пересмотру избирательных прав Антона Николаевича и его семьи. Хозяина и всех его домочадцев объявили кулаками, лишили избирательных прав, а все имущество описали. Сегодня поражаешься тому, с какой легкостью имущество многодетной семьи было описано как кулацкое. Посмотрим, справедливым ли было это решение.
Советской властью кулаки были разделены на три разряда . В 1 разряд входили кулацкие хозяйства со стоимостью средств производства более 1600 рублей, при условии сдачи в аренду этих средств производства или при условии использования наемного труда более 50 дней в году. 2 разряд составляли кулацкие хозяйства, имевшие средства производства со стоимостью от 801 до 1600 рублей, если ими использовался наемный труд 75 дней в году. 3 разряд предполагал хозяйство со стоимостью средств производства от 401 рубля до 800 рублей, причем наемный труд должен использоваться 150 дней в году.
Исходя из архивной справки Минусинского Государственного городского архива , все имущество Антона Николаевича оценивается в 856 рублей 50 копеек и, казалось бы, он попадает в третий разряд кулаков. Однако посмотрим, что же было описано как кулацкое хозяйство? Всего 28 видов конфискованного имущества, в том числе шкаф, диван, половики, одеяла, сапоги, посуда, самовар, перины и т.д., которые к средствам производства отнести никак нельзя – это личные вещи и предметы быта. Наличие жатки и молотилки в справке зафиксировано, а объемы использования наемного труда нет. Нанимались к Антону Николаевичу люди, скорее всего, в период сезонных работ, который вряд ли длился 150 дней.
Таким образом, А.Н. Казанцева даже к третьему разряду кулаков отнести нельзя. Это было сделано с очень большой натяжкой и, скорее всего, здесь сыграла роль неприязнь односельчан к этой семье из-за Анастасии Максимовны, женщины грубой и решительной, способной «и жердью ударить» .
Соседи неоднократно уличали её в конокрадстве, которое в то время равнялось смертному греху. Лошадь являлась основной рабочей силой. Поэтому сельчане не хотели с ними соседствовать. Антон Николаевич с женой и пятью детьми, взяв с собой лишь теплую одежду, отправились в ссылку, а имущество было передано в пользу колхоза «Экономия». Двое старших детей, уже имевших свои семьи, остались в Казанцево. Это были Константин и Клавдия (по мужу Конева).
В акте о высылке записано: «Казанцевых отправить в комендатуру г. Новосибирска, где находилось управление сибирских исправительных трудовых лагерей» . Там семью «отдали» в распоряжение Ольховского комбината цветных металлов, располагавшегося в Курагинском районе. Поселились они в соседней с Курагино деревушке – Ольховке. Позже в Курагино был сослан родной брат Антона, Петр, а затем еще его старшая дочь с семьей, Клавдия.
На новом месте обживаться семье Антона Николаевича было крайне тяжело. Условия жизни ужасны. Мария Прокопьевна , жена Алексея Антоновича, из рассказов мужа вспоминает: из хозяйства у них была одна курица. Они или боялись заводить хозяйство, или им не разрешали его иметь. Там, в Ольховке, у них родилась девочка, ее назвали Тамарой. Но, дожив до возраста ребенка первого класса, она умерла. Там же мальчиком умер и Виталий. Семье было очень тяжело, всем приходилось много работать. Не успев окончательно встать на ноги, семья переживает новое потрясение, впрочем, как и вся страна, – начинается Великая Отечественная война.
Постепенно на фронт уходят пятеро детей: Константин, Алексей, Валентин, Александр и Прасковья. Об этом рассказывала Мария Прокопьевна. Из семьи, обиженной советской властью, пятеро детей идут защищать эту власть, и возвращаются все, кроме Константина: он погибает под Ленинградом в 1941 году. Остальные, имея по несколько ранений, вернулись домой, обратно в ссылку, в село Ольховку Курагинского района.
Поговорить о фронтовых днях с Алексеем Антоновичем, как и с Александром Антоновичем, не удалось. Их нет в живых. Прасковья Антоновна живет в Казахстане, и Валентин Антонович жил там, но три года назад умер. Мы не знаем о героике их военных будней, но что все пятеро ушли защищать Родину – знаем точно. И низко кланяемся им за это. Очень любопытно, что в развитии сельского хозяйства им не доверяли, а в защите Отечества от фашистских полчищ на их помощь опирались. Какой парадокс! Мария Прокопьевна вспоминала : Алексей Антонович пришел с фронта с тяжелым ранением бедра (одна нога была короче другой на 15 сантиметров), пробыв на войне с 1942 по 1944 год. Однако наград не получил. Наградные листы говорят о том, что Орден ВОВ первой степени и медаль Жукова вручены ему после войны к юбилеям Победы. Что это? Следствие военной неразберихи или нежелание награждать раскулаченного на фронте? Возможно, получение Алексеем Антоновичем заслуженных наград явилось следствием развенчания культа личности Сталина, пересмотра неправильного отношения власти к пострадавшим от раскулачивания и репрессий. Обычно, к круглым датам ветераны войны награждались юбилейными медалями, поэтому награждение Алексея Антоновича орденом навело на мысль, что эта награда заслужена им еще во время войны и, по определенным причинам, была задержана. Алексей Антонович также награжден Орденом Славы первой степени, но, по словам Марии Прокопьевны, наградные документы на него, к сожалению, утеряны. Беседуя с нею, мы не услышали жалоб или озлобленности на жизнь. Так жило большинство населения.
После долгих лет изгнания в 1947 году советская власть разрешила Казанцевым вернуться теперь уже в Шушенский район. (В 1944 г. Ермаковский район был разделён на два: Шушенский и Ермаковский) Поселились они на территории того же Казанцевского сельсовета, в деревне Чихачево, в народе «Гавани». Там и доживали свой век глава семейства и его жена. Антон Николаевич умер в 1954 году от миакардиосклероза, Анастасия Максимовна умерла еще раньше, в 1947 году, почти сразу после переезда, от малярии. Все умершие похоронены в деревне Казанцево. Александр и Алексей обосновались в Шушенском, а Прасковья и Валентин – в Казахстане. Их внуки и правнуки живут на севере (в Северо-Енисейске), на Камчатке, в Москве, в Казахстане, по всему Красноярскому краю и, по словам Марии Прокопьевны, все имеют высшее образование. Фамилия эта очень распространенная. Мне иногда кажется, что все ее носители в прошлом родственники. Ведь два брата Казанцевых, ушедших в наши края в XVIII веке, скорее всего, не были сироты, кого-то оставили в Центральной России.
С перестройкой в нашей стране начался процесс гласности, показавший всю несправедливость власти по отношению к простым крестьянам, жившим своим трудом. Алекскй Антонович, сын Антона Николаевича, начал ходатайствовать о реабилитации всей семьи и добился своего. В 1996 году его отец, мать, две сестры и три брата были реабилитированы. Справедливость восторжествовала, спустя столько лет, не застав в живых практически никого. И мне стало очень обидно за эту простую семью тружеников. Глядишь на фотографию: обыкновенные русские лица, крестьянские руки, простая одежда, сибирская обувь – валенки и никакой вражды в глазах. Ну, какие они кулаки и, тем более, враги? Обыкновенные русские крестьяне.
Завершая эту исследовательскую работу, следует подвести итоги и высказать свое мнение по теме. Обозначая ее таким образом, хотелось подчеркнуть разные характеры ролей двух потомков основателей села в этом достаточно жестком историческом явлении и попробовать ответить на вопрос: почему так получилось? Очевидно, советская власть внесла свою лепту в жизненный путь двух Казанцевых, но ведь они сами, вероятно, не были «оловянными солдатиками» и как-то делали свой выбор. А может, именно рок подтолкнул их делать так, как сделано? Одна мысль просто не дает покоя: Антон Казанцев, прошедший «огни, воды и медные трубы», оставил большое потомство, которое живет, творит, растит детей, как бы благодаря деда за то, что он выбрал правильный путь, обеспечив им жизнь и будущее. Об Антоне Николаевиче и его жене знают в селе старожилы, помнят совместно прожитые годы. А Иван Александрович, как бы вступив в сделку с властью, погиб. Все попытки узнать что-либо о его судьбе или потомках не увенчались успехом. Его не помнит никто. Не расплата ли это за его выбор?
Думается, что особенностью начального периода коллективизации в селе Казанцево можно назвать «необузданность» этого процесса. Редкое село может «похвалиться» тем, что на сравнительно небольшой территории одновременно могли существовать столько сельскохозяйственных коллективов. Причем, люди относились к образованию коллективных хозяйств очень неоднозначно. Складывается впечатление, что мнений было столько, сколько лидеров в деревне. Каждый тянул «одеяло» на себя и, если не получалось забрать себе, громко хлопал дверью, уходил и искал новое «одеяло».
Показалось, что власть действовала по принципу: разделяй и властвуй. Ведь смогла же она разделить двух родственников. Как сложилась судьба Антона Николаевича, нам понятно. А вот если бы представить себе: Иван Александрович остался жив. Наверно, он попал бы в номенклатурные списки и стал либо хозяйственным руководителем, либо партийным работником. Так хотелось узнать, были ли какие-нибудь взаимоотношения между этими двумя людьми? Ведь они пусть далекая, но все же родня. Жена Антона Николаевича в девичестве тоже была Казанцева. Это видно из свидетельства о рождении. Видимо, она появилась из какой-либо далекой боковой ветки, так как браки между близкими родственниками православной церковью запрещены, а все они были людьми верующими. Но не всегда только одна власть была инициатором нелицеприятных действий. Мы видели, как личные интересы подталкивали людей на крайние меры, вплоть до высылки из деревни. Наверное, эта ментальная черта русских – все время выяснять отношения и объединяться лишь при большой опасности. А власть этим пользовалась, раздувала искры пожара, готовясь наносить новые удары.
Еще хотелось бы заметить, что даже по истечении времени власть себе не изменила (т.е. своей идеологии), объясняя распад Коммуны убийством председателя. Эта оправдывало ее действия против кулаков, в том числе и против Антона Николаевича. Но «шила в мешке» не утаишь, молва через семьдесят лет донесла народную версию распада Коммуны.
Как бы там ни было, но фамилия Казанцевых прогремела в кампанию коллективизации, и является предметом исследования до сих пор. Но если взять любой другой исторический отрезок жизни нашего села, мы их найдем и там. Эта непреходящее и внушает надежду на то, что так будет и дальше, а значит, их можно назвать основной составляющей нашего села, обеспечивающей стабильность его существования. Другими словами: пока живут Казанцевы – живо и само село Казанцево.
Взято 26 августа 2002 года у Толстовой Анастасии Максимовны, 1921 г.р., проживающей по адресу с.Казанцево, ул.Ленина, 89.
Вопр.: Помнится ли Вам время конца 20-х-начала 30-х годов, когда в нашем селе шла коллективизация?
Отв.: Сама помню мало, мне было 8-10 лет. Однако разговоры родителей соседей припоминаю. В то время председателем сельсовета была Краева Матрена, и все на нее ругались. Ходила она в штанах, голос у нее был грубый, она часто скандалила и всем все приказывала. Мужа у нее убили еще доприезда к нам в Казанцево. Поговаривали, что хотели мужики убить ее, да в темноте не разглядели, попали в него.
Вопр.: Известно ли Вам о создании Коммуны в нашем селе, о ее председателе – Казанцеве Иване Александровиче, особенно о его смерти?
Отв.: Что Коммуна была, помню точно, об этом отец рассказывал. Туда долго никто не хотел идти, потому что думали, что будут общие жены, одеяла, посуда, а не только труд. А вот про председателя ничего не помню.
Вопр.: А где располагалась Коммуна и когда она была образована?
Отв.: Кажется в 1929 году, осенью. Потому что, когда коммунары ехали в возках в сторону Ермаков, была слякоть, а ехали они на Гремячку. Туда же и дома свои перевозили из деревни. Из них построили там одну улицу и жили всю зиму.
Вопр.: А Вы не знаете, кто входил в Коммуну? Из чего складывалось общее имущество коммунаров? И как распределялись полученные доходы?
Отв.: Как они делили все – не знаю, но, думаю, и делить им было нечего. Туда поехали одни бедняки, которые и не знали, как запрячь кобылу, потому что лошади были далеко не у всех. Рассказывали, что работа у них не получалась, потому что не было привычки работать с утра до вечера и причем каждый день. Да и не умели они. Крестьянская сноровка вырабатывалась годами, а у них у многих хозяйств не было. Где ж ее вырабатывать?
Вопр.: А Антона Николаевича Казанцева, раскулаченного и высланного из деревни. Вы помните?
Отв.: Казанцевых в селе очень много, и семей высылалось много. Теперь я не разберусь в своих воспоминаниях, немного помню рассказы отца о том, что Казанцева Анастасия коней воровала. Её однажды мужики чуть не побили, потому что поймали с поличным, так она едва ноги от них унесла, но это были не наши мужики, а с Ямок.
Вопр.: Что-нибудь помните о созданий других коллективных хозяйств? Отв.: Хозяйств было очень много, особенно в годы войны. По-моему, три или четыре колхоза.
Взято 28 августа 2002 года у Саблиной Галины Прохоровны, 1944 г.р., проживающей по адресу: с.Казанцево, ул.60 лет Октября, д.№15, кв.№1, невестки Саблиной Марии Антоновны, оставившей свои воспоминания о коллективизации в устных рассказах.
Вопр.: Галина Прохоровна, нет ли у Вас в вашем семейном архиве каких-либо сведений о коллективизации?
Отв.: Моя свекровь, рожденная в 1911 году часто рассказывала мне об этом, т.к. была не только свидетельницей, но и активной участницей этих событий. Я даже помню, у нас была фотография, где она вместе со свекром в амбаре пересыпала зерно. Этот снимок был сделан как раз в тот период. Свекор с окладистой бородой, в крестьянской одежде, а Мария Антоновна туго повязана платком. Но, к сожалению, эту фотографию забрала их племянница в память о них.
Вопр.: Известно ли Вам что-нибудь об образовании Коммуны в 1929 году и о ее председателе Казанцеве Иване Александровиче?
Отв.: Вот про председателя, кроме того, что был такой, ничего не помню. А про Коммуну в памяти кое-что осталось. Свекровь говорила, что они все свои пашни, луга, овец, коров объединяли. Объединились осенью. Прожили все вместе зиму, а посеять ничего не успели. Мария Антоновна рассказывала, что все были своенравны, каждый хотел, чтобы было по его, поэтому Коммуна долго и не продержалась. Решили коммунары по весне какой-то праздник вместе отметить, кажется Масленицу, завели большую квашонку блинов, напекли их, но на всех не хватило. И началась перебранка, вылившаяся в потасовку. После нее о совместном житье-бытье речи быть уже не могло. Дома повезли обратно в деревню.
Вопр.: Что сталось с коммунарами после этого?
Отв.: Про других не знаю, а свекровь со свекром долгое время в колхоз не вступали.
Взято 27 августа 2002 г. у Владимира Николаевича Казанцева , 1925 г. р., проживающего по адресу: с.Казанцево, ул.Рабочая, 4, кв., 2.
Вопр.: Ваша фамилия Казанцевы, имеет ли ваша семья отношение к раскулаченному в 1930 году Антону Николаевичу Казанцеву или к основателю Коммуны Ивану Александровичу Казанцеву?
Отв.: Скорее всего, имеет, но очень далекое, т.к. род Казанцевых состоит теперь уже из сотен веток и прослеживать родство трудно, но все Казанцевы в прошлом – родня.
Вопр.: Может Вы из рассказов своих родителей знаете что-нибудь о коллективизации?
Отв.: Особых воспоминаний нет, за исключением нескольких моментов. Вот, например, про Анастасию Максимовну поговаривали, что она была крутая женщина, ее побаивались на сходках даже мужики. Если что не по ней, могла и жердью огреть. А еще ходил слух, что могла коней красть, а так ничего больше не припомню.
Взято 4 сентября 2002 г. у Марии Прокопьевны Казанцевой, 1921 г. р., проживающей по адресу п. Шушенское, П мкр., д. №6, кв 51.
Вопр.: Мария Прокопьевна, помните ли вы что-нибудь из жизни вашего мужа, Казанцева Алексея Антоновича, в начале 30-х годов?
Отв.: Мало что. Я вышла за него замуж в 1947 году. Если только из его рассказов. Времени прошло очень много. Почти все забылось.
Вопр: Можете он вам что-нибудь рассказывал о том, как они жили в Курагино в ссылке, когда их раскулачили. Тяжело или сносно? Что держали из хозяйства?
Отв.: Да очень трудно. Из хозяйства, говорил, что была одна курица на всех. Родители работали, где придется. Получали мало, жили скудно.
Вопр.: А сколько человек их туда поехало? Почему-то в справке о раскулачивании не указан сын Константин и дочь Клавдия, а в схеме его родовой ветви они есть.
Отв.: Так они были уже взрослые, Константин отделился, был женат. Его не раскулачивали. Он так и остался в Казанцево, а Клава вышла замуж за Конева и тоже жила своей семьей. Но их потом вместе с мужем тоже туда же выслали.
Вопр.: А вот в схеме есть еще Виталий. Про всех других после ссылки вроде информация есть, а про него нет.
Отв.: Так он был мальчиком, там в Ольховке и умер. Там же родилась еще дочка Тома, но в семь лет умерла и она. Там где-то и похоронена.
Вопр.: А про Константина что-нибудь знаете?
Отв.: Его убили на войне. Когда началась война, их всех – Костю, Сашу, Алешу, Валентина и Прасковью – забрали на фронт. Костю убили в 1941 году под Ленинградом. А остальные вернулись все пораненные. Мой Алексей в 1944 году – в бедро. Левая нога у него была короче правой на 15 см. Он сильно хромал. Так и хромал до смерти своей.
Вопр.: А награды за войну у него есть?
Отв.: С войны наград не видела. А вот коробочку его храню. Там какие-то есть. Посмотрите. Вроде, их как бы потом давали. У него много медалей. Есть и к 100-летию Ленина, и к 25-летию Победы. Он все на парады ходил. Похоронила его недавно, еще не могу опомниться, что одна осталась. Вот внуки навещают, а дочь в Москву уехала. Там живет.
Вопр.: А когда их всех призвали в армию?
Отв.: А вот его трудовая, в ней все записано – 9 января 1942 года в РККА. Было ему 24 годочка. А всех других когда – не помню. Саша потом, жил в Шушенском. Уже давно умер. У него 7 детей осталось. Надя с Любой живут на Камчатке, Алеша с Володей здесь, Витя в – Красноярске, Юра – в Щетинкино, под Ермаками, дочь Вера где-то за Абаканом живет. У Прасковьи – 3 дочери – все в Казахстане. У Валентина – 2 сына и 2 дочки – тоже там же остались, в Джезгазганской области. И у нас с Алексеем двое детей сын Витя живет в Енисейском районе, работает начальником участка в конторе по сплаву леса, у него трое детей. А дочь Надя где-то в Москве экономистом, имеет двух сыновей. Все мои дети и внуки имеют высшее образование, жизнью своей довольны, нас любят и навещают.
Вопр.: А Клавдия, что с ней?
Отв.: Живет в Ермаках. Ей уже 92 года. У нее дочери Людмила, Маша, Лариса и сыновья Виталий и Миша.
Вопр.: Мария Прокопьевна, а вы не помните, когда семье разрешили выехать из ссылки?
Отв.: Помню. Мы в этом году и поженились, в 1947. А ведь там в ссылке был и брат моего свекра Антона Николаевича, Петр Николаевич со своей семьей. Так вот он там и остался жить. Наверное, понравилось.
Вопр.: А Алексей Антонович вам что-нибудь рассказывал о войне?
Отв.: Особо нет. Говорил, что страшно было. Вам, может, и рассказал бы.
Вопр.: А вы сами где жили до замужества?
Отв.: В Чихачево, возле с. Казанцево.
Вопр.: А что-нибудь помните о Коммуне и коммунарах, о Казанцеве Иване Александровиче?
Отв.: Нет. Слышала, что были такие. Маленькая была.
Вопр.: А вы можете нам дать адрес Прасковьи?
Отв.: Дам. Мы ей писали о смерти Алексея, но она приехать не смогла.
Вопр.: А почему нет справки о реабилитации на Анастасию Максимовну?
Отв.: Не знаю. Может, потерялась. Реабилитировали тогда всех.
На главную страницу/ Наша работа/Всероссийский конкурс исторических работ старшеклассников «Человек в истории. Россия XX век»/Работы, присланные на 4 конкурс (2002/2003 г.)