Поисковая группа несколько месяцев готовилась к этой экспедиции. Необходимо было теоретически ознакомиться с объектом "503 стройка".
Что способствовало выбору данной темы?
Наша группа участвует уже в IV этапе конкурса "Человек в истории. Россия - XX век", организованном Международным московским обществом "Мемориал", в поле зрения которого находятся и судьбы репрессированных. В 100 км от Игарки, в посёлке Ермаково, в 1948-53 гг. было расположено несколько лагерей, в которых содержались заключенные, в том числе и "политические" (статья 58), строившие железную дорогу Салехард-Игарка. Мы решили: пока ещё сохранились строения, съездить туда, чтобы увидеть своими глазами, где расположены лагерные пункты, в каких условиях жили заключенные, расспросить игарских и ермаковских очевидцев, выяснить условия быта, лагерного режима, организацию питания и досуга.
Экспедиция началась 13 сентября в 18 час. 30 мин., когда наша группа в составе: руководителей - Забрыгиной Т. Г., Тимофеевой О. Б.; учащихся - Ридель Алисы, Старостиной Елены, Шороховой Александры, Шилимаева Константина, Якимовой Анны, Иванцовой Тамары, Каунченко Светланы; научного сотрудника музея - Немченко Н. Е., фотографа - Резникова Л. Т. и его сына - Резникова Николая, расположилась в двух каютах катера "Кварц"…
РИДЕЛЬ Алиса:
В начале сентября г. Норильск выделил средства нам на поездку в Ермаково. И вот 13 сентября (пятница, 13) на катере "Кварц" в 6 вечера мы отплыли в
Ермаково. На нас выделили 5 спальных мест на 12 человек (4 взрослых и 8 детей), было катастрофически неудобно.
ИВАНЦОВА Тамара:
Вечер. Мы решили встретиться у школы. Вскоре наша группа в 12 человек была в машине. Когда я ехала в ней, то очень боялась, потому что
этот день - 13-е, пятница. А с другой стороны, я была счастлива от предстоящего путешествия. Подъехав к берегу, мы вышли. Я взглянула вдоль
Енисея: небо было мрачное, будто сейчас пойдёт сильный дождь. Обернувшись, увидела катер, причаливающий к берегу. Группа стала постепенно
взбираться по трапу. На катере имелись две каюты, в одной из которых было 3 кровати, куда нас, 8 человек, и поместили (а взрослых - в другую каюту).
Когда мы вошли в каюту, то от радости очень сильно смеялись и кричали: "Наконец-то мы поплывём!" Внутри у меня всё дрожало от беспокойства, но
скоре я всё позабыла в связи с приходившим весельем. На катере мы справили день рождения Старостиной Лены.
ЯКИМОВА Аня:
Как только мы взобрались на катер и спустились в каюты, все сразу начали "забивать" койки. Нам, детям, была выделена отдельная каюта с 3-мя койками.
Нас было 8 человек, поэтому спать надо было по двое, по трое. Учителей с нами было два человека: Татьяна Григорьевна Забрыгина и Ольга Борисовна
Тимофеева, а также сотрудник музея Наталья Евгеньевна Немченко. У них была соседняя каюта, а фотограф Леонид Тимофеевич Резников и его сын
Коля были на "капитанском мостике".
КАУНЧЕНКО Света:
Лена С. решила справить в пути свой день рождения, с собой она взяла кучу разной еды, которую впоследствии съели.
Ещё Лене подарили много всяких штучек и даже 100 рублей, приклеенные скотчем к открытке.
РИДЕЛЬ Алиса:
Но тут и начинаются наши самые прикольные моменты. Кто-то вдруг сказал о том, что можно выйти на палубу - только хорошо одеться. Мы все, конечно, поверили, разоделись, как чукчи, вышли из каюты и сразу наткнулись на удивлённые глаза руководителей. После этого случая мы долго смеялись. Но потом нам было уже не до смеха…
ЯКИМОВА Аня:
Когда мы разделись, уютно разместились, наша одноклассница Лена Старостина по случаю своих именин накрыла нам стол и стала угощать вкусным тортом, фруктами и соком. Мы плыли на катере в кругу своих одноклассников и учителей, было очень увлекательно интересно. Мы поздравили именинницу и желали всего хорошего.
СТАРОСТИНА Лена:
На катере мы отметили мой день рождения. После того, как все взрослые вышли из нашей каюты, мы убрали посуду, подмели пол, распределили полки (на 8 человек 3 полки + пол), разложили вещи, умылись и затаились в каюте. И вдруг на половине пути отключили свет. Включили аварийное освещение, но оказалось, что оторвались трубки от генератора, по которым шла электроэнергия. И мы отправились в Игарку.
КАУНЧЕНКО Света:
Через 3 (может через 4) часа в катере сломалась какая-то штука и отключили свет, пришлось возвращаться обратно в Игарку. По дороге все думали, что катер потонет (было в пятницу 13-го) и некоторые бегали в туалет молиться.
ЯКИМОВА Аня:
Начало темнеть. И вдруг неожиданно погас свет. Все подумали, что перегорели лампочки или что-то отключилось наверху. Оказывается, сломалось устройство, которое даёт на катере свет и тепло. В каюту пришёл Коля и доложил о неисправности. Мы, конечно, все испугались и пребывали в небольшой панике. На минуту включили аварийный свет, и все быстро стали убирать ненужные вещи со стола. Всего половина пути осталась до Ермаково, но пришлось вернуться обратно. Так мы поехали на "аварийке" в Игарку.
ИВАНЦОВА Тамара:
Свет погас. Вот тогда-то мы так перепугались, что типа сейчас что-то произойдёт!
А к нам спустились и сказали, что "у нас сломалась какая-то там трубка, и что поплывём обратно в Игарку". Нам посоветовали наши преподаватели ложиться спать. Но у нас у всех будто появилась бессонница. Мы не могли уснуть. Девчонки всё хохотали, рассказывали смешные истории, кто-то что-то ел (ночью). Хохот было слышно нашим взрослым, из-за этого они прибегали к нам, говорили, мол, ложитесь спать! У нас минут на 20 воцарялась тишина, чтобы уснули взрослые. Потом опять были слышны голоса: оказывается, никто из нас ещё не уснул. Кто-то из нашей каюты пошёл наверх, в капитанскую рубку. Скоро наверху оказались все наши ребята.
ЯКИМОВА Аня:
Учителя, беспокоясь за нас, пришли нас укладывать, но спать не хотелось. Учителя удалились к себе, а к нам пришёл Коля, и мы с ним стали разговаривать.
СТАРОСТИНА Лена:
Наши учителя уже уснули, а мы начинали веселиться, но поначалу веселье было вялое, мы немного переживали, затем веселье стало разгораться, и всё было ОК. Потом мы с Сашей поднялись в капитанскую рубку, там было намного прохладнее. Постепенно рубка наполнилась детьми.
РИДЕЛЬ Алиса: Естественно, никто уже не уснул. Пока учителя спали, команда разрешила нам подняться в рубку, посмотреть на огни Игарки. Перед нами открылся прекрасный вид.
ЯКИМОВА Аня:
Некоторые ребята поднялись в рулевую рубку. Вокруг было очень красиво. Вдалеке мерцали огоньки Игарки. Посмотрев, мы спустились вниз и начали рассказывать смешные истории, над которыми мы смеялись. Уже хотелось спать, но расположившиеся на верхней полке Саша и Лена долго смеялись.
ИВАНЦОВА Тамара:
Мы подплывали к ночной Игарке. Игарка очень красива ночью. А капитаны шутили, что мы подплываем к Норильску. Стояли там 10 минут. И только после этого мы угомонились и побежали спать. Правда, в темноте у меня появились ушибы, так как я ударялась о что попало (то о чью-то руку, то о стенку), еле дошла до двери, которую нащупала руками. Вскоре мы уснули.
… Проснулись в 2 часа ночи от сильного смеха детей. Взглянув в иллюминатор, увидели сияющую огнями Игарку. Удивлённые и возмущённые, пошли выяснять, в чём дело. Оказывается, в результате поломки катер вынужден был вернуться в Игарку, а отплыли мы опять в направлении Ермаково в 2 часа ночи, убедив команду не ждать утра, так как идти до лагеря от Енисея часа четыре.
СТАРОСТИНА Лена:
Учителя проснулись от нашего смеха. Ольга Борисовна и Татьяна Григорьевна махом свернули наше веселье, но тишина была непродолжительной. Света, Алиса, Тамара уснули, Костя находился в состоянии дрёмы, а я, Саша, Аня не могли уснуть, мы смеялись долго. Около четырёх часов утра мы уснули…
РИДЕЛЬ Алиса:
Из-за того, что нам было очень неудобно, учителя достали откуда-то матрас, постелили его на пол, и Тамара легла спать на него, так мы оказались по двое. Позже, наконец, уснули.
ШИЛИМАЕВ Костя:
Расстояние до посёлка Ермаково, столь знаменитого своим прошлым, более 100 км по реке Енисей. Наше путешествие проходило на катере "Кварц". В каюте места было мало, не вся наша группа удачно поместилась. Добирались мы почти 12 часов, так как произошла поломка, и мы были вынуждены вернуться для замены детали в двигателе.
ИВАНЦОВА Тамара:
Утром я проснулась раньше всех от спуска и грохота якоря. Взглянула в окно: мы прибыли в какое-то место. Все от моего пробуждения проснулись. Умылись, поели, и катер пошёл дальше.
ЯКИМОВА Аня:
Проснувшись все вместе в 8 часов утра, мы стали приводить себя в порядок. Вскоре проснулись и учителя. Они нас немного поругали за то, что мы мешали им спать, и пошли готовить завтрак.
РИДЕЛЬ Алиса:
Утром все разом проснулись от того, что вдруг что-то брякнуло (очень громко). Было 8 часов утра. В половине девятого нам принесли (точнее, мы принесли) завтрак. Где-то в 8.45 девчонки сказали: "Скоро звонок!" На что мы ответили: "Прыгаем за борт, поплыли домой - в школу, на урок русского!" Вскоре нам сообщили о том, что мы, наконец, подплываем, и мы начали потихоньку собираться.
Еще большее удивление преподнесла нам природа! Когда мы подошли к бывшему станку Полой, чтобы забрать проводников, то увидели, что выпал снег - около 15-20 см. Зрелище необычайно красивое, но для экспедиции… Полой. Крутой берег. Наверху выделяются два довольно приличных дома с антеннами. Рыбаки из совхоза - братья Усольцевы - подолгу живут здесь, именно они должны были нас сопровождать в походе. Еще в Игарке, собираясь в экспедицию, договорились о том, что наши мужчины-провожатые обязательно возьмут с собой ружья, так как неоднократно охотники и рыбаки предупреждали нас о бродящих в окрестностях медведях. Леонид Тимофеевич, поднявшись к домам, никого там не застал. И мы, надеясь, что нас ждут в Ермаково, поплыли дальше. Минут через 30 были на месте.
Старый казачий "станок" на берегу Енисея с началом строительства железной дороги Салехард-Игарка превратился в крупный поселок. К 1953 году здесь проживало около 15 тысяч "вольных" и 10 тысяч "зеков", размещённых в 3-х крупных лагерных зонах. В Ермаково располагалось руководство Северного управления ГУЛЖДС во главе с В.А. Барабановым. Тут собирались построить паромную железнодорожную переправу через Енисей, а в более отдалённом будущем - пятикилометровый мост. Начиная с 1949 года, поселок успел обзавестись Домом культуры, больницей, несколькими школами, детскими садами, даже собственной тюрьмой. Но процветание этого приполярного "новосёла" длилось недолго. В 1953-54 годах, после решения правительства о консервации, а позже и полной ликвидации строительства железной дороги, отсюда спешно были вывезены все заключён-ные, а затем выехали те, кто работал по вольному найму.
ИВАНЦОВА Тамара:
Мы слушали музыку, рисовали. Примерно в 11 часов прибыли в Ермаково. Группа собрала вещи и была наготове спуска. Спустившись, я увидела снег. Удивительно, природа там очень сходная с игарской. Нам предстояло пройти 7 км пешком.
РИДЕЛЬ Алиса:
Катер причалил, и мы наконец вышли на палубу. Преодолев свой страх высоты, я опустилась по трапу на берег. Когда, наконец, мы все спустились, то учителя сообщили о том, что придётся то-пать до лагеря 7 км, довольно много.
ЯКИМОВА Аня:
Часам к 11 дня мы подплыли к Ермакову. Одевшись потеплее, так как на земле лежал первый сентябрьский снег, вышли на берег. Леонид Тимофеевич повёл нас к месту. Первое, что мы увидели, это были рыбацкие домики. Потом мы пошли по дороге через болота.
На берегу двое рыбаков стали помогать экипажу искать место швартовки катера. И все равно спускались по очень круто поставленному трапу, над водой, под постоянно идущим снегом. Но всё обошлось, - и мы на берегу. Братьев Усольцевых и здесь не оказалось. Начало малообещающее. Экспедиция под угрозой срыва. Решили идти в сопровождении Л.Т. Резникова (фотографа), который бывал здесь неоднократно и, как мы потом убедились, знал эти места действительно хорошо. Поднялись на взгорок от Енисея, где стояли несколько домов, еще довольно крепких. Заглянули в первый дом, никого нет, кругом лежали рыбацкие снасти, стояли стол, несколько стульев, кровать. На столе лежали продукты. В сенях второго дома лежала убитая утка. Рядом с домом небольшой сарайчик с уложенными дровами (рыбаки ведь приезжают сюда и зимой). По пути к дороге зашли в брошенный сохранившийся дом. Он имел три входа, рассчитан, видимо, был на трех хозяев. Каждая квартира состояла из трех небольших комнат. В первой комнате стояла печь, по оставшимся трубам, можно предположить, что в квартирах было водяное отопление. Спустя ещё какое-то время спросили у Леонида Тимофеевича: "Когда же дорога?" И были удивлены: оказывается, мы по ней уже идём! В нашем представлении это должны быть насыпь, шпалы, рельсы. А это была обычная проселочная дорога, заросшая кустарником, которую бесконечно прерывают болота. Свой путь сверяли по картам. И удивлялись очень медленному продвижению, хотя дети шли довольно быстро, и взрослые от них прилично отставали.
РИДЕЛЬ Алиса:
И пошли мы по нехоженой, наполовину затопленной дороге…
КАУНЧЕНКО Света:
Мы поднялись в сам посёлок и зашли в чей-то дом посмотреть. Потом мы пошли дальше. По дороге был ручей, и фотограф туда свалился вместе со своими камерами и фотоаппаратами.
ИВАНЦОВА Тамара:
Сначала мы поднимались на холм. Проходили мимо рыбацких изб и охотничьих. Было безлюдно. Когда мы заглядывали в избы, видели пойманную дичь, рыбу. Шли по тропе, и вдругя услышала журчание ручья. В ручье было много воды, а у меня сапоги короткие, и при-шлось единственному мужчине среди женщин - фотографу Леониду Резникову - переносить через ручей девчонок, в том числе и меня. Ко-гда он перенёс меня на другую сторону, то неожиданно упал в воду вместе со своим фотоаппаратом и камерой. Хорошо, что они водонепроницаемы…
СТАРОСТИНА Лена:
Наша экспедиция растянулась на несколько метров. Набрали грибов, зашли на болото, где росла брусника и голубика. И вот впереди первый призрак 503-й Стройки - паровоз. Мы засняли его на камеру, фотографировались на нём, а затем отправились дальше.
ЯКИМОВА Аня:
Второе, что мы увидели, это был паровоз.
Мы быстро пустили в дело фотоаппараты. Облепив паровоз, попросили Резникова Л.Т. нас сфотографировать.
РИДЕЛЬ Алиса:
После долгого пути нам представилось громоздкое очертание паровоза. Оказалось, он был больше, чем я думала.
ИВАНЦОВА Тамара:
Когда группа шла вдоль тропы, она собирала грибы. В Ермаково очень много грибов-солянок. Также мы видели озеро. По пути у нас было много препятствий: лужи, болота. Шли мы и шли.
И наконец пришли к паровозу. Все были рады. Я думала про себя: неужели я его вижу своими глазами, а не на фотографии? Мы стали фотографироваться. Ребята залезли на паровоз. Ольга Борисовна пыталась открыть его топку. Она всё же открыла, а там всё заросло. Долго наша группа любовалась паровозом.
И вот, наконец, первая достопримечательность - ПАРОВОЗ! Восторгу не было предела! С раннего детства они видели его только на открытках и календариках. Было исследовано всё - от колес до топки, в которую кто-то положил дрова. Если их затопить и из трубы пойдёт дым, то создаётся впечатление идущего паровоза. Паровоз, действительно, простояв почти 50 лет, выглядел вполне рабочим.
ИВАНЦОВА Тамара:
Потом пошли мы дальше. Погода разыгралась, стало солнечно. Мы хотели есть, но места не находили. А нашли поляну, где были ягоды - чуть перекусили.
Идём всё дальше и дальше. Огибая болота, успевали собирать грибы, которые были засыпаны снегом и которых было несметное количество. Шли уже 2,5 часа, и вот перед нами что-то вроде свалки железа. Пока оставляли везде, где можно, автограф, подобрались к знаку, на котором прочитали: "Опасная зона в радиусе 250 метров". Узнав об этом, решили побыстрее уйти.
СТАРОСТИНА Лена:
Затем мы увидели второй призрак - место ядерного взрыва и табличку, предупреждающую о радиации (угрожающий знак мы заметили не сразу).
КАУНЧЕНКО Света:
Через некоторое время мы увидели место взрыва. Все всё начали щупать и разглядывать, но когда прочитали, что там на табличке написано (в радиусе 250 метров не ходить, радиация!), быстренько оттуда убежали.
РИДЕЛЬ Алиса:
Побывали на месте катастрофы, взрыва. Мы даже не догадывались о том, что это место радиации. Сначала мы оставили там кучу автографов, а уж потом прочитали на чёрном кружке об опасности (радиус - 250 м). Прочитав это, мы быстро убежали оттуда.
ЕРМАКОВО. ЯДЕРНЫЙ ВЗРЫВ 1978 года.
В народе бытует такая версия, что в 1978 г. экспедиция, работавшая в этом районе, решила провести плановое исследование недр Земли. Необходимо было провести взрывные работы, а для этого требовалось 500 тонн взрывчатки. Доставлять её из Красноярска до нужной точки было очень сложно, поэтому решили просить разрешения для проведения ядерного взрыва, так как завезти бомбу было гораздо проще. Видимо, всё-таки главное - это ядерное испытание, а не проблемы геофизиков, тем более взрыву предшествовала эвакуация жителей Ермаково. Для поселка, который насчитывал несколько тысяч жителей, это была трагедия. Человеческий, бытовой фактор играл немаловажную роль: обжитое место, богатая природа, Енисей с рыбой. Уезжали с принудительным выселением не все, а часть уехавших позже вернулась.
ЯКИМОВА Аня:
По прибытии в Игарку мы сходили к представителю МЧС Ка-верзину С.И., и он ознакомил нас с материалами по ермаковскому взрыву.
В районе Ермаково ядерный взрыв производился в 1978 г. в интересах народного хозяйства. Операция называлась "Кратон-2". Место проведения - левый берег р. Енисей, в 1,5 км от села Ермаково. Координаты: 66 гр. 36,5 мин. С.Ш., 86 гр. 11 мин. вост. долготы. Мощность заряда 20 килотонн. Когда мы смотрели регистр скважин ядерных взрывов на территории Красноярского края, то увидели, что на территории края в период 1975-82 гг. было проведено 9 ядерных взрывов мощностью от 8 до 20 килотонн. Самые мощные (по 20 килотонн) были в Игарском районе и в Ямало-Ненецком округе. Когда мы во время ермаковской экспедиции подошли к месту взрыва и увидели надпись, то очень испугались, что здесь сильная радиация и поспешили уйти. А грибы, которые мы собирали в этих местах, до сих пор боимся есть. Но нам пояснили, что уровень радиации в районе Ермаково соответствует санитарным нормам.
ЗАМЕТКА УЧИТЕЛЯ НА ПОЛЯХ: (CПРАВКА ДЛЯ ОТЧЁТА ОБ ЭКСПЕДИЦИИ):
Существует определенная система измерения радиационного фона в мире, и каждая страна устанавливает свои нормы. Есть страны, где допустимый уровень - 200 микрорентген. В России - 60 мкр. В Игарке радиационный фон колеблется от 8 до 20 мкр. (данные исследования за 1992 г.). В 1993 г. был снят гриф секретности с проведенных ядерных подземных взрывов на территории Красноярского края. Но всё же ещё в течение несколько лет этими данными нельзя было пользоваться. Анализируя Регистр скважин подземных ядерных взрывов, мы видим, что взрыв на территории, подведомственной Игарке - в пос. Ермаково - был самым мощным в Красноярском крае. А в 1999 г. СЭС был проведен замер радиационного фона города и района взрыва в посёлке Ермаково. Результаты не вызывают опасений, всё в пределах санитарных норм. Безопасность района ядерного взрыва объясняется его глубиной (880 м) и особым строением земной коры, где пласты (а это в основном глина, которая не дает утечки радиационных отходов) расположены не горизонтально, а вертикально, что тоже не дает распространения радионуклидов.
Правее от знака, пройдя метров 200, мы вошли в бывшее здание депо, вернее, в деревянный каркас, который от него остался. Внутри, на земле, лежали кучи различных болтов и гаек; в левом углу висело железное приспособление для заливки воды в паровозы. Стены сохранились только в подсобном помещении для обслуживающего персонала и слесарных и токарных мастерских.
ИВАНЦОВА Тамара:
Группа приближалась к депо. По пути я видела рельсы, колёса, какие-то ещё "железяки". Вскоре мы увидели старое здание, выглядевшее вверху в виде решётки. Группа вошла в депо, там валялись гайки, ещё всякие мелкие детали.
СТАРОСТИНА Лена:
Дальше находилось депо. "Поиск" направился прямиком туда.
На территории сохранились металлические детали, эстакады для составов. Депо производит тяжёлое впечатление. Кажется, что вот-вот всё оживёт и застучат молотки рабочих, колёса составов. Недалеко от депо стоит деревянный вагончик, лежат рельсы, колёса.
КАУНЧЕНКО Света:
После этого мы пошли дальше. По дороге обнаружили канал для воды, я туда залезла (зачем???). К.Ш. помог вылезти. Когда мы догнали остальных, нашли кучу всяких колёс и рельсов, древних и заржавевших.
ЗАМЕТКА УЧИТЕЛЯ НА ПОЛЯХ:
Из депо шла настоящая железная дорога (насыпь, рельсы, шпалы), которая вывела нас опять к той же дороге, по которой мы уже шли. Здесь же мы увидели стоящий в стороне вагон и груду паровозных колес. Пройдя несколько метров, ребята обнаружили, как нам показалось, какую-то землянку, стены которой были выложены бревнами. Но, спустившись вниз, выяснили, что это обыкновенный насыпной мост, обследовать который мы, конечно, не забыли.
РИДЕЛЬ Алиса:
Я,Лена,Костя и Фотограф притормозили, чтобы сменить плёнку в фотоаппаратах, и, естественно, отстали от группы. Пройдя ещё немного, мы наткнулись на чудесное место, которое группа обошла стороной. Там мы обнаружили учителей, собирающих грибы (поразительно, как их было много - я имею ввиду грибы). Вскоре я обогнала Аню и Сашу. Нам втроём было страшновато от рассказанной байки о медведице с медвежатами. Чтоб их отогнать, мы всю дорогу пели песни во весь голос.
Заметка Учителя на полях:
Следующий переход предстоял быть долгим, по карте выяснили,
что до лагеря идти 1,5 км, а времени уже 3 часа…
ИВАНЦОВА Тамара:
Леонид Резников чуть призабыл, где были бараки, и он залез на верхушку депо и разглядел. Группа пошла к баракам. Вскоре мы находили деревянные маленькие "дома".
РИДЕЛЬ Алиса:
Мы дошли до собачьего питомника. Там всё осталось, как и было. Будки, чашки, цепи, солома в
будках. Рядом с ними стояла какая-то деревянная постройка. Мы отправились
дальше.
Встретились расположенные вдоль дороги первые строения. Длинные здания были оштукатурены и побелены как внутри, так и снаружи, как и все, увиденные нами позже в лагере. Прошли последние метры, и уже должен был быть лагерь, но мы долго блуждали, не могли найти бараки самого лагеря. Кругом были такие заросли, что, пробираясь, неоднократно запутывались в кустах и проволоке. Наконец-то мы достигли цели - ЛАГЕРЬ!
СТАРОСТИНА Лена:
Далее наша группа во главе с Резниковым Л.Т. отправилась к баракам. И вот, наконец, мы пришли. Тут начался наш обход лагеря. Отдельные бараки очень хорошо сохранились, особенно нары и ри-сунки на стенах. В одном из бараков сотрудник музея Немченко Н.Е. нашла коробочку из-под папирос, а я нашла кусочек газеты.
РИДЕЛЬ Алиса:
Вскоре мы достигли лагеря. Он-то и оставил наибольший след в моей душе. Доска почёта, бараки, лазарет.
Бараки очень хорошо сохранились, и, так сказать, они ещё пригодны для жилья. Это и неудивительно, ведь строили их заключённые. В окнах бараков почти везде остались стёкла. Здание столовой было одновременно ещё и клубом. Тому свидетельством сцена. Мы увидели котлы, в которых варили пищу. В лазарете мы нашли лекарства от тифа и много бумаг.
(по видеозаписи, сделанной после экспедиции)
ОПЕНЧЕНКО Любовь Кирилловна
(секретарь лагерного суда во времена "Стройки № 503"):
Заключенных Любовь Кирилловна видела постоянно. И о лагерной жизни она знала не понаслышке. Лагерный суд рассматривал преступления, совершенные людьми уже в момент нахождения за колючей проволокой. Таких дел набиралось за месяц около десяти. Самой распространенной статьей, с которой люди попадали на стройку № 503, была знаменитая 58-я со всеми её приложениями. Самый распространенный срок - 10 лет. Жизнь в лагерях, как бы далеко они не находились от Ермаково, спокойной не казалась. Правда, побеги были редкостью, примерно один раз в году. Бежать было некуда: зимой - мороз, летом беглецов караулил не менее страшный охранник, чем человек с ружьем - гнус. Но люди всё равно бежали, хотя никто из них далеко не ушел. За побег к сроку, определенному статьей, добавляли 10 лет, столько же добавляли за убийство - в лагерях случалось и такое. А самые распространенные преступления, за которые карал лагерный суд, были драки и воровство. Для вынесения приговора суду приходилось входить внутрь зоны. "Я была бойкая, - говорит Любовь Кирилловна, - но все равно неприятно и страшно попадать в лагерь. Даже под охраной. Неприятно видеть людей, ли-шенных свободы. Неприятно и тяжело чувствовать на себе их взгляды и ощущать себя виновницей их положения. В мужской лагерь не так страшно было идти, как в женский. Мужчины вели себя благородно, а женщины - агрессивнее, и там можно было наслушаться всякого…"
Но общего зрительного представления лагеря у нас не сложилось, так как всё очень заросло кустарником, и каждый барак буквально пришлось выискивать. Решили пообедать и расположились на главной аллее у Доски Почета дорожного строительства (хорошо видно только слово "доска"). Отдыхали 30 минут: развели костер, разогрели обеды, подсушили вещи. Затем решили осмотреть ос-тавшиеся бараки.
ЯКИМОВА Аня:
Пройдя ещё немного, мы вышли на главную аллею, на которой стояла Доска почёта, вокруг бараки, столовая и медпункт.
К этому времени все уже проголодались, и мужчины развели костёр. Кто промок, тот грелся у костра. Во время еды Лена повернулась спиной к костру и …сожгла куртку. Посочувствовав ей, я, Саша, Лена, Коля, Тома остались у костра, а все остальные пошли в бывшую столовую и в медпункт.
СТАРОСТИНА Лена:
Недалеко от Доски почёта мы разожгли костёр. После обеда я решила посушиться и встала спиной к костру. Так я прожгла куртку. Видно, отмечать день рождения в пятницу, 13-го - не самая лучшая идея.
Почти вся группа пошла на исследование больницы и столовой, а я, Аня, Саша, Тамара и Коля остались греться у костра. Затем к нашему костру подошли игарские рыбаки.
ЗАМЕТКА УЧИТЕЛЯ НА ПОЛЯХ: Вот здесь перед нами из леса неожиданно возникла фигура человека. Это оказался наш проводник Усольцев Г.И. Узнав в Ермаково, что мы ушли, он поплыл на лодке по Енисею вдоль трассы и, хорошо зная окрестности, нашел наше местонахождение. Поднявшись от Енисея (1,5 км), легко вышел на нас. Конечно, его появление нас успокоило и вселило надежду на то, что мы всё успе-ем засветло…
ШИЛИМАЕВ Костя:
…Теперь мы вошли в столовую, в конце которой была видна сцена. Вечером столовая превращалась в театр, где роли исполняли сами заключённые. Деревянные колонны украшены резьбой по дереву. Сохранились и котлы, в которых заключённым варили пищу.
Здесь была и своя больница, где заключённые получали медицинскую помощь. Но здесь был и карцер, с огромными железными дверями. Вокруг карцера натянута колючая проволока. Рядом с карцером стоит полуразрушенная вышка, с которой велось наблюдение. По рассказу проводника, заключённые пытались бежать, но зимой они замерзали, а летом возвращались полуживые, искусанные комарами и мошкой.
ИВАНЦОВА Тамара:
Мы заходили внутрь бараков, пол там аж проваливался. Там были нары. Когда я была в этих комнатах, то я представила, как люди там жили…
Потом мы грелись у костра, так как сильно замёрзли. Вскоре одна часть группы пошла смотреть лагерь дальше, а вторая (в том числе и я) осталась у костра.
Когда ребята вернулись, сказали, что были в медпункте, нашли столовую. После этого все были в сборе. Я и ребята хотели идти обратно, но нас уговорили сходить в карцер. В нём увидела я один длинный коридор и комнаты с железными дверями, с решёткой. Также на дверях были железные мощные защёлки.
ЯКИМОВА Аня:
К этому времени к нам подошёл Усольцев Григорий Иванович с товарищем, Сергеем. Они должны были нас встретить, но не знали, что мы возвращались в Игарку. Когда вернулись наши учителя и одноклассники, мы потушили костёр и в сопровождении Усольцева Г.И. отправились в карцер.
А вот и карцер. Вокруг него была колючая проволока, а рядом стояла вышка. Зашли в карцер, стало как-то не по себе. На окнах решётки, железные двери с окошком, в каждой комнате стояла параша.
РИДЕЛЬ Алиса:
Часть группы, в том числе и я, отправились на поиски карцера. Он особенно мне запомнился цветком, воткнутым в решётку окна. Ольга Борисовна даже хотела меня там оставить.
ЗАМЕТКА УЧИТЕЛЯ НА ПОЛЯХ: Почти все жилые бараки были одноэтажными. Войти в них по крыльцу было очень трудно, все они развалились. Но внутри все так, как будто прошло не несколько десятков лет, а несколько месяцев. Двухъярусные нары, расположенные по обе стороны стоящих посередине колонн. Ни номера, ни фамилии на нарах не сохранились. Стены побелены, а у потолка стены украшены орнаментом. По валяющимся на полу горшкам, сделанным из досок, предположили, что все жилые комнаты старались озеленять. Перед входом в эту большую комнату (длиной около 15 м) справа и слева расположились по две небольшие комнаты: одни для охраны и персонала, в других, судя по оставшимся предметам, находились умывальники. Увиденное наводит на мысли, что люди, обреченные судьбой жить здесь по несколько лет, конечно, старались обустраивать быт: и цветы разводили, и стены украшали, участвовали в культурно-массовых мероприятиях. С одной стороны, это насаждалось искусственно, "по плану" лагерного начальства. С другой стороны, чтобы выжить в нечеловеческих условиях, люди сами старались со-хранять хоть какую-то видимость той, "прежней", жизни, оставшейся за колючей проволокой...
(по видеозаписи, сделанной после экспедиции)
БАСОВСКИЙ Василий Дмитриевич Биографическая справка Родился в 1925 г. В начале войны был угнан в Германию, где работал у немца-хозяина. Вспоминая эти годы, Василии Дмитриевич отмечает, насколько уважительно относился к нему хозяин, и как после возвращения встретили его на Родине. Нашли причину, обвинив в воровстве. Так вот и попал в Игарский ГУЛАГ, а затем в Ермаково. "Я сам прибыл из Красноярска на пароходе "Мария Ульянова". Выгрузили нас в районе Графитки, весной, на льдину, босых, затем уже обувь дали. Никакого жилья не было, сами себе строили. А в Ермаково приехали - там уже было несколько бараков. Никогда не был с тех пор там. Вначале, когда не было жилья, жили и по 200 человек, а затем по 30-50 в каждом бараке. Подсобные комнатки при входе в барак - хозяйственные: одни для сушки валенок, в другие впоследствии были поставлены умывальники. Вначале, когда нас привезли, все удобства были на улице, умывались снегом. Кормили очень хорошо - 900 грамм хлеба на день, большая чашка каши, перловой в основном, или что-то другое. Разносолов особых не было, но кормили сытно. Если выполнишь норму на 150%, добавляли свинину, окорочка, колбасу. Работал я на строительстве мостов, и выполнение нормы у нас прослеживалось строго, никаких завышений не было. Да и заинтересованность была, ведь при постоянном перевыполнении шел год за три. Вместо семи я отбыл три года. Времени определенного не было. Работали столько, сколько хотели. Норму, конечно, нужно было выполнять, а свыше кто как хотел. Одеждой обеспечивали, изнашивалась - меняли. Платили за работу частями, то есть бухгалтерия больше 100 рублей на руки не давала. Я получал по 3-5 раз в месяц, и у меня была возможность, что-то купить в магазине-лавке, который был на территории лагеря, даже вещи хорошие можно было заказать. За работу, а я считался хорошим работником, неоднократно награждали грамотой. Соберут на работе или в бараке и вручат. Баня была обязательно раз в неделю. За этим тщательно следили. Питание и баня - это было главное. В театре были профессиональные актеры. Целые бригады, высланные из Риги, Таллинна. Постановки или фильмы показывались каждый день. Никаких ограничений для нас не было - хоть каждый день ходи. В основном, ходили на рыбалку. У нас в бригаде было 32 человека, двоих всегда отправляли за рыбой. К вечеру принесут, а чистить никто не хочет. В карцер отправляли по разным причинам: потерял валенки (украл кто-нибудь) - сразу туда. Не разбирались, у кого украли, того и наказывали. Отказчиков от работы туда же отправляли. Были такие, и не мало. Ни произвола, ни жестокостей в отношениях к заключенным не было, как принято считать. Расстреливали, был такой случай, но этот человек убил нескольких заключенных за ночь, что ж его благодарить за это? Были при мне случаи бегства, но сами и возвращались. Куда бежать - болота, гнус! За побег, было, жестоко наказывали: поймают, разденут и голого привяжут, пока гнус до смерти не заест. Выдерживали только часа 2-3. В зоне, кстати, мало кто находился, только хозяйственные работники. Из зоны всех до последнего надзиратели выгоняли, даже если врач говорил о постельном режиме. Эпидемий не было. Болели, в основном, простудой. Собаки из охраны специально готовились против человека. К людям их выпускать нельзя было - разорвут в лохмотья, страшные звери были. А потом, после закрытия лагеря, их расстреляли. Барабанова приходилось видеть. Отзывы только хорошие, плохого ничего. Еще, когда лагерь был в Игарке, из постельного белья нас почти ничем не обеспечивали. Хотя был такой случай, когда я, работая на машине, вывозил хлам на отвал, увидел матрасовку из новой ткани. Разрезал - а там новые верблюжьи одеяла! Обеспечение, видимо, было хорошее, но до лагерей не доходило - разворовывалось. В жизни никто мне никогда не вспоминал об этом. Хотя, когда хотели наградить орденом, в завкоме лесопильно-перевалочного комбината спросили меня: "Был ли в местах заключения?" и, узнав о 503-й стройке, сказали: "Отходи".
КАУНЧЕНКО Света:
Уходят из жизни герои наших работ. В прошлом году - Виктор Петрович Астафьев, на днях - В.Д. Басовский. В последние дни, просматривая подаренную нами видеокассету с записью нашей экспедиции в ГУЛАГ,
где он был 50 лет назад, и запись своего рассказа, он всё сокрушался, что не всё нам рассказал…
Он был последним живым очевидцем ГУЛАГа в Игарке.
(из фондов "Музея вечной мерзлоты")
САЛАНГИН Алексей Павлович:
Первую зиму зеки провели в палатках, постепенно строили деревянные бараки. Стены в них были выбелены. Нары более комфортабельные. Потолок подпирало несколько деревянных колонн, разрисованных синей и зеленой краской и покрытых незатейливыми узорами. Решеток на окнах не было. В первую очередь в новые бараки заселяли тех, кто перевыполнял ежемесячную норму, из-за этого бараки прозвали "стахановскими". В Ермаково бригады заключенных построили поселок для гражданских, водонапорные башни, пожарку, больницу, ресторан, школу, железнодорожную станцию, перрон, депо.
В лагере существовала даже своя доска почета, но без фотографий - с номерами и фамилиями отличившихся зеков.
Зато не было кладбищ. Мертвых просто сбрасывали в болота и овраги. Умерших и застреленных в колоннах никто не трогал и не убирал. О трупах заботились дикие животные, которые каждый день, особенно зимой, сопровождали зеков на работу и обратно. Расстрелянных в списках по убытию записывали как умерших от истощения или инфаркта. На работу поднимали по "рельсе" в шесть утра. Отбой давали в 23 часа.
Зимой не работали только тогда, когда мороз достигал 55 градусов ниже нуля. Прежде, чем уложить рельсы на дорогу, под насыпь бросали и утрамбовывали охапки хвороста и тальника. Считалось, что на такой подушке дорога выдержит капризы вечной мерзлоты. Рельсы прогибались и кривились. На месте железной дороги появлялись новые болота.
Но ветку гнали и гнали вперед…"
ЗАМЕТКА УЧИТЕЛЯ НА ПОЛЯХ: Во многом либеральный режим лагеря зависел от руководителя. Многие очевидцы так и считают, рассказывая о полковнике Барабанове.
БАРАБАНОВ В.А.
(Из воспоминаний Оболенского Леонида Леонидовича,
бывшего зэка "Стройки 503"):
"Строили мы дорогу Котлас-Воркута. Начальником лагеря был полковник Барабанов. Какой человек! Совершенно фантастический по тем временам. Инженер по образованию, строитель. Не было на Урале ни одного каторжника, который плохо бы его помянул.
До него был начальник строительства, который говорил: "Мне не нужно, чтобы вы работали, мне нужно, чтобы вы мучились!". А Барабанов делал дело: все подготовил для строительства и - рванул в течение короткого срока на Воркуту железную дорогу. Прямо по мерзлоте". Был такой роман Ажаева "Далеко от Москвы". Это о Барабанове. Барабановская стройка была отлажена как часы: никаких гибелей. Помню: Заполярье, северное сияние и - Барабанов с паровозика: "Друзья мои! Все мы здесь вольно или невольно - строим подъездные пути к коммунизму! Вперед, друзья мои!"
Киноактер и режиссер ОБОЛЕНСКИЙ Леонид Леонидович
(Из воспоминаний Владимира Пентюхова, служащего внутренних войск в 40-50 гг.):
"Я знаю Леонида Леонидовича с июля 1947 года, а рядом был по июль 1951 года. Сначала по 501-ой стройке (поселок Абезь, Коми АССР), ведшей строительство Северо-Печерской железной дороги от Воркуты до Лабытнанги на Оби и которая должна была через Янов Стан, Ермаково выйти на Игарку… Будучи заключенным по 58-й статье (враг народа), Оболенский, несмотря на козни судьбы, самодурство лагерного начальства, некоторых офицеров из штаба управления стройки, особенно политотдельцев, оставался самим собой, таким, каким его воспитала родная довоенная среда, люди его круга".
Конечно, и Барабанов был полон коммунистических грёз и идеалов, но это не мешало ему быть человеком терпимым и понимающим по отношению к людям, которых таковыми, т.е. людьми, не нужно было считать. Да и можно понять, что для него это было просто опасно. По прошествии многих лет на похороны Барабанова в Москву приехали очень многие бывшие заключенные Печорлага, "503-й Стройки", с Волго-Дона и Дальнего Востока. Не каждый начальник ГУЛАГа удостаивался такой чести. Одним из детищ Барабанова был театр, труппа которого была собрана из артистов, брошенных по разным причинам в сталинские лагеря. Под разными названиями фигурирует он в публикациях: "Театр заключённых", "Крепостной театр", "Театр на болоте"… Всё это вспомнилось, всё по-особому зазвучало здесь, среди ермаковских топей и заброшенных лагерных городков. …После привала решили обследовать другие здания. Шли по главной аллее, заросшей травой и кустарником. По сторонам располагались бараки.
Первое здание слева, хорошо сохранившееся, выше всех бараков - водонапорная башня. Пройдя прямо несколько метров по оставшимся кое-где ступеням, спускаемся к очень длинному зданию, которое являлось и клубом, и столовой одновременно. Прямо напротив входа окно раздачи, далее огромное помещение с двумя рядами арочных колонн. За колоннами располагались столы, а во время театральных постановок, показа фильмов (на стене мы видели окошечки кинобудки) или торжественных мероприятий ставились скамейки. Длина зала около 20-25 метров, в конце виднеется сцена, за которой еще одна комната с выходом на сцену, видимо для артистов.
МИКУШЕВИЧ Владимир "ТЕАТР НА БОЛОТЕ"
Юсуфу Аскарову
(актёру стройки 503):
Над лесом всполохи
Лоскутьями флага.
На сцене эпохи -
Актеры Гулага.
Здесь разные стили.
Опошлена мода.
Святые прослыли
Врагами народа.
А хитрый виновник
И гений раздора,
Седой уголовник,
Играл прокурора.
На лесоповале,
Где смерть повсеместно,
Рабы забывали,
Что подло, что честно.
Но даже в бараке,
Под властью Прокруста,
Во льдах и во мраке
Царило искусство.
Сибирь не теплица,
Где копятся краски.
Разрушатся лица.
Останутся маски.
Среди эпитафий,
Нечётких от боли,
От всех биографий
Останутся роли.
Пусть лидер сменился
На дикой охоте,
Ещё сохранился
Театр на болоте.
Ещё одержима
Душонка статиста
Приманкой режима
И жестом артиста.
Биографическая справка
Зеленков Дмитрий Владимирович, 1909 г.р., уроженец Петербурга, потомок Лансере по мужской и Бенуа по женской линии. Театральный художник, попал в плен в начале блокады Ленинграда. Был в концлагере в Финляндии. В конце войны возвращен в СССР. От границы пересадили в теплушки и привезли в Московскую пересылку. 15.02.1945. Арестован. 17.04.1945 ВТ Московского ВО осужден на 10 + 5 п/п. Срок отбывал в Загорске. Весной 1948 попал в Абезь (стройка 501), вскоре попал в лагерный музтеатр в Игарке. Покончил жизнь самоубийством в начале сентября 1950 года, в Ермаково. Похоронен под номером Г-20.
(Р. ШТИЛЬМАРК, роман "Горсть света"):
"…Когда публика, потрясенная красотой декораций в пьесе "Раскинулось
мо-ре широко", устроила талантливому художнику Д.В. Зеленкову десятиминутную
овацию, выкрикивая его имя, известное стране, тупица из политотдела запретил ему
выйти и поклониться со сцены. Позднее, уже после разгона актерской труппы, во
время спектакля в поселке Ермаково, когда до освобождения оставалось всего 11
месяцев, он повесился. Видимо, он невысоко расценивал перспективы своего
раскрепощения из гулаговских уз, предвидя их смену узами новыми, может, чуть
более тонкими, но зато не менее прочными! Говорили, что сыграла свою роль
неизбежная в таких ситуациях "ля фамм" в лице некой вольной, т.е. "первой",
молодой красавицы, дочери ответственного лица, попросту запретившего ей даже
упоминать имя заключенного художника, бывшего, как утверждали, предметом её
надежд и высоких чувств…"
ЮХИН Леонид Иванович (актёр стройки 503):
"Теперь насчет Зеленкова
Димы. Наш театр Абезьский был на гастролях в Котласе. В Котласе была пересылка,
и на эту пересылку привезли заключенных из России, и в том числе Зеленкова. Это
был примерно 1947-1948 гг. И мы его сразу взяли в театр. Это был очень хороший
художник. Он тут же оформил "Последнюю жертву" и ряд спектаклей. Очень хорошо
оформил! Потом мы переехали в Игарку. И взяли его с собой, конечно. У нас было
два театра. Мы проработали месяц в Игарке, и оперетта уехала в Норильск на
гастроли, а мы, драма, в Ермаково. Разделили нас. И Дима Зеленков поехал с нами,
потому что директор был Алексеев в драме. Ну и, конечно, своя рука владыка,
поэтому он лучших взял себе. Ванда Антоновна Савнор приехала к сосланному мужу
(она актриса), и ей поручили в Ермаково держать самодеятельность. Вот там Дима
был вместе с Вандой Антоновной. Она следила за ним, потому что уже разговор
пошёл и все знали, что он хочет покончить жизнь самоубийством. Его все время
берегли и смотрели за ним. И просмотрели.… Как-то она вышла куда-то, а он пошёл
в туалет и повесился… Вот то, что знаю я. Но Ванда Антоновна знает больше меня,
потому что я-то был отправлен в спецлагерь в Тайшет, а она оставалась там как
вольнонаемная".
ОКИНИНА Кристина:
В Библиографическом словаре "Художники
народов СССР", том 4-й, книга 1-я", о Зеленкове Д.В. пишется, что он умер в 1952
г. в Ленинграде. Будучи в экспедиции, а затем, читая отзывы очевидцев, мы
узнали, что Зеленков Д.В. покончил жизнь самоубийством за девять месяцев до
освобождения из лагеря и похоронен в Ермаково. Общество "Мемориал" г.
Красноярска подтвердило наше заключение. Совершая экспедицию, наша группа не
смогла найти могилу Д.В. Зеленкова, и это остается задачей следующей экспедиции
в ГУЛАГ. Работая с архивными документами в "Музее вечной мерзлоты", мы видели и
справку о реабилитации Зеленкова Д.В. Среди заключённых находился, тогда ещё
никому неизвестный будущий писатель, Штильмарк Роберт Александрович.
РИДЕЛЬ Алиса:
Однажды, после очередной прочтенной мною книги, мне вдруг захотелось прочесть что-нибудь захватывающее, где было бы достаточно приключений. И тут мама предложила мне книгу "Наследник из Калькутты" Роберта Штильмарка. Прочитав её, я узнала как и где был написан роман. Роберт Александрович писал роман на "503 стройке", где отбывал срок "за болтовню". Он признал на допросах свою вину в том, что обозвал какое-то из новых изданий Москвы "спичечным коробком" - срок десять лет! Из которых фактически отбыл восемь и ещё три на поселении… Прибыл он в лагерь, встречающий сразу поинтересовался: "Не писатель ли?" Роберт Александрович испугался, на что встречающий ответил: "Вам здесь будет неплохо". Позже за ним прислали - главный хотел поговорить. Звали его Василевский Василий Павлович. Он попросил написать роман, ссылаясь на нехватку времени и недостатки своего мастерства. А потом добавил, что подпишет роман своим именем. Для чего он нужен, Василий Павлович не сообщил. Затем поставил условия, которым должен следовать Роберт Александрович: пусть это будет не Россия, и не ближе, чем 200 лет назад, и чтобы интересно было читать, чтоб трогательно… Чтоб ребеночка крали, для трогательности. И ещё должно быть страшное, чтоб за душу брало. Пусть обязательно будет охота на льва! Только тогда Роберт Александрович узнал, что пишет роман для Сталина. Писатель согласился. Его поселили в бане. Работать начал 17 мая, писал по шесть часов в день, потом по двенадцать, потом доходило до двадцати. Надо сказать, что жизнь ему выдалась непростая, пол был мёрзлый, спать приходилось страшно мало, но это ничего по сравнению с жизнью работавших на трассе. Роман уже в процессе создания нашёл слушателей. Читал роман Роберт Александрович, главу за главой, обыкновенным заключённым. В конечном счёте, 15 июля 1951 года, т.е. через год и два месяца, роман был готов и получил название "Наследник из Калькутты", ставший бестселлером 60-х. Весной 1953 г. автор освободился из заключения.
Далее (из зала направо) мы прошли на кухню, определили это по трем огромным котлам, стоящим на длинной печке. Котлы заполнены водой, либо набежавшей дождевой, либо от растаявшего снега, но поражает крепость котлов, как они не лопнули в морозы, которые здесь доходят до -60?. Рядом со столовой наткнулись на мусорные баки, сделанные из досок. Блуждали долго в зарослях, пока нашли на возвышенности небольшое здание. Костя Шилимаев попытался войти в него по разваленному крыльцу и провалился. Решили обойти здание и осмотреть его через окна. Из пояснений Резникова Л.Т. поняли, что это здание больницы. Здесь нами были найдены ампулы с лекарством, в основном, от брюшного тифа, аннотации к различным лекарствам, "ядовитая бумага для мух" и множество пробирок. В комнате стояли только нары и печка. Рядом с бараком осталась натянутой колючая проволока и стоит полуразваленная вышка. Перед крыльцом здания спилено несколько деревьев. Леонид Тимофеевич рассказал, что их спилили иностранцы, которые здесь снимали фильм "Поезд смерти" (чтобы лучше было снимать здание издалека). Он, как фотограф, сопровождал съёмочную группу и рассказал много интересного. Наша поисковая группа смотрела этот английский фильм по местному игарскому телевидению - несколько лет назад продюсер присылал видеокассету для показа.
КАУНЧЕНКО Света,
СТАРОСТИНА Лена:
В 1999 году съемочная группа английских кинематографистов "Октобер филмс" работала на трассе стройки № 503, снимая фильм "Поезд смерти". По всем странам прошла мировая премьера этого фильма, кроме России. Почему?
Фильм сопровождается воспоминаниями очевидцев и строителей "Мертвой дороги", но не с 503-й стройки, а с 501-й. Они рассказывают о жизни в лагпунктах от Селехарда до реки Пур, говорят о страшном голоде, который сопровождал их от первого и до последнего дня пребывания в лагерях, о бесчеловечности конвоиров, о леденящем душу холоде от нехватки тёплой одежды.
Мы же, изучая материал, столкнулись с разными фактами. По воспоминаниям Салангина, заключённого 503 стройки, они были одеты в ватные телогрейки, брюки, маски, чтобы не обморозить лицо. Подъём был в 6 утра. Отбой в 22-23 часа. Спали на матраце, набитом сеном. Укрывались серым суконным одеялом, а под головой были ватные подушки с наволочкой. По мнению Салангина, заключённые на 503-й стройке жили лучше, чем сейчас пенсионеры.
А Еремеева Мария Васильевна вспоминает: "Зачастую нам, вольнонаёмным доводилось покупать у осуждённых излишки продуктов". Мария Васильевна не верит, что в Ермаково был голод и недоедание в 1952 году.
Об этом говорят и другие бывшие заключённые, в том числе и Басовский Василий Дмитриевич. Он вспоминает: "Кормили нас хорошо, за перевыполненную норму давали дополнительный паёк. Заключённые получали заработную плату, сначала полностью, а потом по 50%, а другую половину откладывали на книжку. Некоторые выходили из лагеря с приличными деньгами на руках. Мне давали зарплату 3-4 раза в месяц (перевыполнял норму)".
Строители с объекта № 501 говорят, что дорога построена на человеческих костях. "Раз это так, если это не выдумки, то покажите мне эти кости", - запальчиво говорил нам Басовский Василий Дмитриевич, сам бывший зэком на 503-й.
Может, именно из-за какого-то несоответствия исторических фактов или какой-то предвзятости этот фильм и не демонстрировался в России? Нам пока здесь не всё понятно.
Спустившись ниже, зашли еще в одно здание, не барачного типа. Узенький коридор тянулся по всей длине здания, из него можно было попасть в отдельные комнатки-кабинеты. Напротив входа комната с множеством вешалок. Сразу определили, что это административное здание, а найдя в одной из комнат аннотации к медикаментам и ампулы с лекарствами, мы решили, что это была амбулатория или медпункт (т.е. небольшая поликлиника для вольно-наёмного состава). В одной из комнат обнаружили достаточно прилично оборудованный туалет и умывальник.
ГЛУШКОВА Виолетта:
В "Музее
вечной мерзлоты" есть копии материалов из Ярославского областного
государственного архива, где мы нашли много интересного и ещё нигде не
публиковавшегося. Например, я попыталась проанализировать таблицы "Трудопотери"
из отчёта по 503 стройке за 1951 г. На начало этого года на трассе работало 28
395 заключённых, в декабре их было 14 273 (потому что рабочую силу постоянно
перебрасывали, некоторые заключённые освобождались или отправлялись в ссылку, на
поселение). Смертность за год по официальным данным составила 131 человек, т.е.
в среднем 11 человек в месяц. Но смертность постоянно снижалась (от 18 человек в
январе до 2 в декабре). Это можно объяснить по данным документа тем, что врачи
старались выявить причины болезней, даже вызывали бригаду из Красноярского
Института Эпидемиологии и микробиологии, что вероятнее всего и помогло
определить болезни. По рассказам В.Д. Басовского и других бывших заключённых
Стройки 503 их каждый день в обязательном порядке заставляли пить отвар хвои
перед едой.
Следующее, осмотренное нами здание - это баня. В окна мы увидели огромные деревянные бочки, сделанные, как и обычные бочки, и стянутые огромными металлическими обручами. Последнее, что мы увидели в лагере - отдельное небольшое здание - карцер. Небольшие комнатки с металлическими решетками и деревянным ведром в углу вызвали у нас очень неприятные чувства.
ИВАНЦОВА Тамара:
Группа пошла по тропе, где нас ждали сопровождающие. Леонид Резников с несколькими людьми хотел найти кладбище, где мог быть похоронен Д. Зеленков, но не нашёл...
КАУНЧЕНКО Света:
Когда мы вернулись обратно к костру, все стали собираться. Все упаковались, и мы двинулись к речке Барабанихе (к катеру мы должны были ехать на лодке) с одним провожатым, другой с несколькими из нашей группы пошёл искать кладбище заключённых. Мы долго продирались через кусты и, наконец, подошли к дереву, где договорились встретиться с "искателями кладбища". Мы немного постояли, ещё немного и ещё, потом решили сфотографироваться возле большого дерева, что мы с радостью и сделали.
Вернулись к оставшимся у костра, и пошли к реке Барабаниха, так как возвращаться с нашим проводником мы должны были по трём рекам. Вначале по Барабанихе, которая впадает в Ермачиху, а та в Енисей. Уже было около семи вечера, когда мы спустились к реке. Валил сильный снег. Решили вначале отправить детей.
РИДЕЛЬ Алиса:
Время шло к вечеру, и мы решили пойти обратно. Так как идти было далеко, то нам пришлось сплавляться по реке на лодке. Но до реки нужно было ещё дойти. Рыбак-проводник повёл нас через деревья к реке, на которой уже нас ждала лодка.
Нас (7 человек) посадили в неё, и рыбак на лодке повёз (на вёслах) по реке Барабанихе. Она была не без опасностей. Свисающие ветки мешали нам плыть. Наконец, мы достигли плавучего дома, который располагался на двух баржах. Рыбак затопил печку и угостил нас рыбой, котлетами и холодцом и поплыл за остальными. Позже уже другой рыбак увёз нас на своей лодке "казанка" (вместительностью 4 человека, а вошло 9) к катеру. Потом подплыли учителя.
КАУНЧЕНКО Света:
В лодку загрузились 7 человек детей, взрослые остались ждать второго рейса.
Нас повёз наш провожатый. Ехать пришлось без мотора опять-таки через кусты, и в конце концов моя куртка из жёлтой стала жёлто-коричневой.
ИВАНЦОВА Тамара:
Лодка зацеплялась за ветки, они были сильно опущены. Когда мы проплыли Ермачиху, лодка вышла на Енисей. Мне стало жутко. Пошёл снег. Берега были намного отдалены друг от друга. От снега стоял будто туман. Мужчина грёб вручную.
ЯКИМОВА Аня:
Сергей повёл нас в свою лодку "Щука". В лодку помещалось 6 человек, поэтому пришлось сделать 2 захода. Речка была узкая, но глубокая. Барабаниха имела много изгибов и впадала в р. Ермачиху.
Плыть было страшновато. Но вскоре мы увидели дом на плаву, в котором нас высадили. Растопив печку, мы погрелись. Угостив нас рыбой, Сергей отправился за учителями. Через 20 минут приплыли наши учителя. Они очень замёрзли.
ИВАНЦОВА Тамара:
Детей посадили на лодку и отправили, а взрослые остались ждать на берегу. Ах, они, бедные!
Началось долгое ожидание. Смеркалось. Развели костер, но и огонь не согревал. Снег продолжал валить. Полтора часа ожидания, конечно, дались нам нелегко, так как мы не знали, дошла ли лодка с детьми. Но все обошлось. Пришла лодка и мы, укрываясь от свисавших над водой веток и вздрагивая на крутых поворотах (Барабаниха - река, действительно, очень коварная), вздохнули с облегчением, оказавшись на широкой, но более спокойной Ермачихе. На барже, где жил один из проводников и хозяин одной из лодок, нам радостно махали руками дети. Их уже обогрели и обсушили, накормили котлетами, и они были готовы к следующему переезду.
ИВАНЦОВА Тамара:
Вскоре привезли взрослых. Потом мы опять оделись и поплыли к катеру, примерно 5 км. Все снова со смехом и криком вошли в каюту.
ЯКИМОВА Аня:
Посадив нас в другую лодку, Г.И. Усольцев повёз нас на катер. По пути мы видели плавающих уток.
А вот и катер. Работники помогли нам подняться на палубу. Мы были очень рады своему возвращению. Несмотря на то, что мы устали, нам было интересно посмотреть записи на видеокамеру. После прихода учителей организовали ужин. Обсудив нашу поездку, легли спать.
ШИЛИМАЕВ Костя:
Каюта, которая раньше нам казалась маленькой и неуютной, после долгого путешествия показалась нам самым уютным местом.
На двух лодках, под сильным снегопадом, мы добрались до катера "Кварц". Покормив детей, успокаивать нам их уже не пришлось. Все сразу уснули. Отплыли из Ермаково утром, в 7 часов. В 1 час дня были в Игарке. Поблагодарив экипаж, довольные поездкой, радостные и веселые дети расходились домой.
ЯКИМОВА Аня:
Проснувшись на следующий день, группа "Поиск" не хотела возвращаться домой. Всем нам очень понравилась эта поездка. Спасибо всем огромное.
РИДЕЛЬ Алиса:
Нам сообщили о том, что ночь мы проведём в Ермаково. Утром в 10 часов мы проснулись и отправились в рубку, смотреть на Игарку. Команда угостила нас рябиной и разрешила посмотреть в бинокль.
На берег мы высадились в первом часу. Полчаса ждали машину, но она так и не появилась. В конце концов мы решили идти пешком. Полные впечатлений, мы разошлись по домам. Я ещё долго буду вспоминать поездку в Ермаково.
В наступившем, 2003-м, году отмечается двойная дата - 55-летие начала строительства № 501-503 и 50-летие консервации стройки. Проблему сохранения исторического памятника уже давно обдумывают работники краеведческого комплекса "Музей Вечной мерзлоты". Мы побеседовали с руководителем проекта, директором музея Марией Вячеславовной Мишечкиной. Вот конспективное изложение этого интервью.
Цель проекта заключается в увековечении памяти о строительстве железной дороги "Салехард-Игарка" (объект № 503 ГУЛАГа), о человеческом труде и человеческих жертвах, о создании музейного комплекса, имеющего исторические памятники и объективные документальные свидетельства о строительстве дороги, законсервированной, а позже заброшенной вовсе. Программа включает несколько этапов: - исследовательские работы, обработка архивных данных, встречи с очевидцами. Но материала было подготовлено намного больше, чем для предполагавшегося каталога экспозиции, поэтому в издательстве "Гротеск" вышла книга "Стройка № 503". Документы. Материалы. Исследования" (тиражом 3000 экземпляров); - экспедиционные работы с целью изучения расположения лагерей, поиска захоронений; - проведение аэрофотосъёмки лагпунктов на трассе, доставку в Игарку паровоза, изготовление памятных исторических знаков. Конечно, гранта Президента РФ, полученного музеем в 1998 г. на конкурсной основе и практического уничтоженного августовским дефолтом, недостаточно было для реализации этих задач, а городской бюджет, как всегда для таких мероприятий, оказался пуст. Поэтому реализована была только часть проекта, то, что смогли сделать своими силами и при помощи организаций-партнёров в разных городах России и даже за рубежом. Кстати, все туристические пароходы останавливаются в Ермаково - для прогулки, но лишь одинокий деревянный крест напоминает о людях, умерших в этих местах. Умерших во имя чьей-то идеи, погибших по чьему-то произволу. Необходимо создание какого-либо знака, поясняющего людям, что это за места, чем они памятны. Мы стоим у пропасти беспамятства, но ещё страшнее другая проблема - история "мертвой дороге", обрастает легендами. Взять, к примеру, фильм английских авторов "Поезд смерти" (1999 год). Участники группы "Поиск" тоже ведь не сразу увидели именно легенду в этом фильме. Причём, легенду больше политическую или политизированную, чем документальную. Или, например, экспедиции газеты "Московский комсомолец", корреспонденты которого просто вывезли из ГУЛАГа очень многие предметы, а к фактам и событиям отнеслись очень поверхностно. Все исторические события должны иметь конкретное историческое лицо, а забытые и заброшенные или оставленные без присмотра, как показывает практика тысячелетий, имеют обыкновение оживать в самый неподходящий момент, и возвращаться…
ЯКИМОВА Аня:
Экспедиция, в которой я участвовала, оставила незабываемые впечатления. Это был и поход на природу, и встреча с историческим памятником "503 стройки", о котором так много слышала, и который так и хочется назвать "мёртвый город". Лагерь оставил в душе страх и интерес. Страх от стоящих как бы в готовности бараков принять новых жильцов. Интерес - возможность увидеть все своими глазами: пачки папирос, лекарства, надписи на стенах, нары. После 50 лет существования лагеря мы нашли, конечно, немного, но в беседах с очевидцами "мертвый город" как будто оживал, наполнялся событиями и людьми.
Мои родители, родившиеся и живущие здесь, не имели такой возможности посещения "503 стройки" и постоянно расспрашивают меня об увиденном.
РИДЕЛЬ Алиса:
Мне запомнилось, как в светлой комнате на диване сидел старый больной человек - Басовский Василий Дмитриевич. Может, на вид он и обыкновенный пожилой человек, но в своем сердце переживал ту боль, те страдания, которые переживал, наверное, каждый заключённый Сталинской стройки.
Мы очень долго не могли пробиться к нему, но после долгих усилий, нам всё же удалось взять у него интервью.
Надо было видеть, с каким трудом давались Басовскому воспоминания о жизни на стройке. Порой он начинал морщиться и плакать. В его ясных глазах отчетливо читалась боль прожитых лет на каторжных работах.
Порой, невольно начинаешь задавать себе вопрос: "А действительно ли было всё так плохо?" Да, но в некоторых лагерях объекта 503 были хоть какие-то условия (по рассказам Басовского, воспоминаниям Салангина и др.).
Во время нашего визита был задан вопрос: "А хотелось бы вам снова - для экскурсии, побывать там?" Ответ не заставил себя долго ждать, Василий Дмитриевич произнес: "Да…"
Спрашивая о дальнейшей его жизни, мы узнали о несостоявшемся трудовом ордене. Его не дали только потому, что Басовский был ранее судим и отбывал наказание на Стройке. Об этом Василий Дмитриевич говорить дальше отказался, он просто махнул рукой и снова заплакал.
После этого визита мы снова приходили к нему, но его дочь сказала, что он сильно болен и только что уснул. А через неделю мы узнали о его смерти. Обидно, что он так и не смог вновь пройтись по территории лагеря, вновь увидеть бараки, "те самые злосчастные бараки", что держали его в своих "когтях". Ведь это часть его памяти, часть его жизни, пусть не самая лучшая.
Но со своей стороны мы сделали всё, что смогли, показав ему съёмку бараков и самого лагеря. Мы тоже будем это помнить.
КАУНЧЕНКО Света:
Мёртвая дорога
Для начала железная дорога, именуемая сейчас "Мёртвой дорогой", строилась для перевозки различных грузов в разные районы нашей страны, также предполагалось перевозить людей. В планах правительства, если верить прессе, было ещё строительство "перехода" через Берингов пролив из СССР в Америку.
Дорогу поделили на два участка, 501-й и 503-й. Вблизи Игарки находился 503-й участок.
Сейчас из всей "грандиозной" железной дороги функционирует лишь 501-й участок, и то частично. 501-й участок достроила какая-то организация, после того, как дорогу забросили.
На строительство 501-го и 503-го участков бросили много "рабочей силы", т. е. людей (заключённых, ссыльных, наёмных реже наёмных), потратили очень много денег. Но после смерти И.В. Сталина проект закрыли.
Я думаю, что после всех усилий, затраченных на "мёртвую" дорогу, нельзя её (дорогу) забрасывать просто так. Она могла бы служить для различных перевозок людей, грузов и т. д. по ВСЕЙ России.
СТАРОСТИНА Лена:
Стройка № 503 произвела на меня очень жуткое впечатление: рельсы, бараки, нары, собачий питомник. Было очень тяжело смотреть на это. Я представила себе жизнь заключённых в ГУЛАГЕ. Особое впечатление на меня произвёл карцер. Серые стены, решётки на дверях (наверно, это сделано специально для надзирателей, чтобы они могли наблюдать за происходящим в камере) и на окнах, параша, стоящая в правом углу возле двери, - это говорило о жизни, если её можно было бы так назвать, о ничтожном существовании. А когда мы сидели возле костра (взрослые и несколько ребят ушли обследовать территорию), и из-за спины услышали мужские голоса, мне показалось, что это идут надзиратели, но это были всего лишь рыбаки. У меня было ощущение, что вот-вот всё оживёт: пройдёт строй заключённых, идущих на работу, зазвучат голоса… Я считаю, что прожить там хотя бы несколько месяцев или несколько лет - это своеобразный "подвиг", который в те времена мог совершить каждый. Мы не должны допустить, чтобы это всё вернулось и повторилось.
ОКИНИНА Кристина:
После закрытия "503 стройки" в Ермаково участились экспедиции, которые собирали материалы об участниках этих событий, об их жизни, быте в те страшные годы. И эти "исследователи" увозили с собой очень ценные экспонаты. Теперь очень трудно найти, в каких городах они находятся. В этом разрозненном виде экспонаты не представляют особой ценности ни для музеев, ни для конкретных лиц. А для нашего "Музея Вечной мерзлоты" (отдела "503 стройки") они были бы хорошим дополнением к той картине, которую создали работники музея.
Встречая в газетах сведения о "503 стройке", мы выяснили, что не все факты соответствуют действительности, что эту тему надо ещё глубоко изучать. Например: о численности задействованных в строительстве заключённых пишут - не менее 100 тысяч человек (а по архивным данным нашего музея - 40 тысяч). Справедливо пишут о жестокости режима ГУЛАГа, но получается, что "503 стройка" всё-таки отличалась в какой-то мере от других лагерей более человечными отношениями и т.д. Всё это ещё нужно тщательно изучать.
До сих пор ребята с восторгом вспоминают нашу поездку и мечтают изучить дорогу дальше. Все найденные нами обрывки газет, пачки папирос, ампулы с лекарствами, аннотационные записки мы отдали в музей, в отдел "503 стройка", как и записи видеоматериала, сделанные детьми. Редко кому из игарчан удалось побывать в лагерях посёлка Ермаково, хотя многим, наверное, хотелось бы. И мы благодарны всем, кто помог нам осуществить эту поездку. Конечно, уже рушатся бараки в лагере, зарастают непроходимым кустарником. И нужно что-то делать, чтобы сохранить для потомков этот памятник истории как жестокий урок и назидание будущим поколениям. Уже нет пантеона Сталину в Курейке, спорного памятника, но неоценимого для истории. И, конечно, не хотелось бы терять и эту достопримечательность "503 стройки", которую имеют возможность видеть многие иностранные туристы, а из игарчан видели далеко немногие.
Дневник экспедиции на этом заканчивается. Отчёт сдан в архив. История продолжается.
Учащиеся группы "Поиск", 8 Б класса (руководитель Забрыгина Т. Г.):
а также:
Операторы: Каунченко Светлана, Якимова Анна, Забрыгина Т. Г.
Это четвертая работа группы "Поиск", которую мы отправляем для участия в конкурсе "Человек в истории. Россия - XX век". В сентябре мы совершили экспедицию в посёлок Ермаково, в один из лагерей "503 стройки", что и явилось основой работы. Задача заключалась в том, чтобы произвести фото- и видеосъёмки сохранившихся бараков ГУЛАГа, найти оставшиеся вещественные источники. Обретённый опыт помогает ребятам работать более самостоятельно. Каждый из участников экспедиции написал отчёт, на основании чего был составлен общий, ставший основой данной работы. Функции участников группы мобильны, поэтому все ребята проводили опросы очевидцев, работали с архивным материалом, посещали экспозицию в отделе "503-я стройка" в Игарском краеведческом комплексе "Музей вечной мерзлоты", писали отзывы, готовили свой фотографический материал и видеосъёмки. Несмотря на то, что в составе экспедиции в Ермаково был профессиональный фотограф, в данной работе использованы 34 фотоснимка, сделанных ребятами, и всего лишь 3 - фотографа Л. Резникова. Естественно, ребятам необходима помощь руководителя в определении целей работы и в организационных моментах. Уже несколько лет мы сотрудничаем с "Музеем вечной мерзлоты", работники которого оказывают нам методическую помощь и консультируют по возникающим проблемам. Все участники данного исследования имели возможность высказать свою точку зрения на увиденное и описываемые события, что мы старались в работе сохранить. Ребята во время экспедиции вели видеосъёмку, запись которой мы прилагаем.
Руководитель группы:
Забрыгина Татьяна Григорьевна
На главную страницу/ Наша работа/Всероссийский конкурс исторических работ старшеклассников «Человек в истории. Россия XX век»/Работы, присланные на 4 конкурс (2002/2003 г.)