Выполнил: Саркисян Николай Мкртычевич ученик 64 школы, 9 «б» класса,
Руководитель: Купрякова Ирина Владимировна, преподователь школы № 64
«Красноярск 2002»
Где у человека малая Родина? Там ли где родился или там ли где прожита большая часть жизни, где родные могилы и земля любовно и бережно возделана твоими руками? И не случалось ли подчас так, что ветры истории отрывали человека, как лист дерева, и несли его в неведомые земли от родного края. И новый край становился Родиной, той единственной и любимой, о которой плачут и тоскуют в разлуке, которую любят ни за что-то, а просто за то, что она есть, и без которой жизнь человеческая немыслима. Обо всём этом задумываться я стал не сразу, а после одного памятного разговора.
Несколько лет назад мой дед по материнской линии, Щербаков Николай Степанович, прочитал заметку в газете «Аргументы и факты» о канадских фермерах. В статье писали о том, что канадская семья жила на своей земле уже триста лет, никуда не переезжая. Дед тогда сказал: «Потому у людей и достаток, что не бегают с места на место, а живут на одном месте, не забывают и копят свои традиции, семейные реликвии и предания, ухаживают за своей землёй и домом столько лет. А у нас вечно какие-то катаклизмы, заставляющие срываться людей с нажитого места, бросать своё добро, накопленное не одним поколением и ехать в никуда». И дед рассказал историю нашей семьи. Чтобы не утратить семейной истории я её записал, дополнив воспоминаниями дедушкиных сестёр и материалами из Красноярского архива и Краевой библиотеки, документами из Уярской и Партизанской районных библиотек, а также воспоминаниями старожил из деревни Ново-Михайловка Партизанского района.
К началу XX века Орловская губерния была
одной из малоземельных областей России, из
которой на Восток страны по реформе
Столыпина уехало много крестьян. Вот и мой
прапрадед Щербаков Михаил Акимович в 1901 г. с
женой и 5 детьми от 8 до 16 лет и несколько
родственных семей решили перебраться на
новое место жительства из Орловской
губернии Карачевского уезда Муравского
района деревни Куприная в деревню Ново-Михайловка
Канского уезда Енисейской губернии (рис.1) (сейчас
Партизанский район).
Одним из сыновей , ехавшим с ним на новое место, был мой прадед Стефан (рис.2).
Вместе с прадедом ехала семья его двоюродного брата Щербакова Василия Афанасиевича, определённая на жительство в Вершино - Рыбинский участок Канского уезда (сейчас это большое село Вершино-Рыбинское) (рис.3) Семье В.А.Щербакова было выделено «удобной земли надел в 30 десятин» [прил.1].
Воспользовавшись одной из пропагандистских брошюр для выбора будущего места жительства, переселенцы выбрали Енисейскую губернию. Для закрепления участка земли в Сибири был отправлен ходок, но имя его, к сожалению, не сохранилось, хотя он тоже был Щербаковым (рис.4).
«Самым надёжным средством осведомления о новых местах является посылка задумавшими переселиться - ходока от семьи. Несколько менее надёжным - посылка ходока от группы семей или от партии. В последнем случае успех ходачества зависит от личной добросовестности ходока» (Переселение в Сибирь, 1912 г.).
Ходоком был выбран участок будущей деревни для поселения возле предгорья Саян. Почему тогда был выбран этот «медвежий угол»? Ответ на этот вопрос я нашёл в книге П.Головачёва «Сибирь. Природа. Люди» (М., 1902 год).
«Как в древнее время заселение шло по течению реки, так теперь оно подвигается вдоль железной дороги. Кроме притягательной силы последней, это происходит и от того, что свободная и удобная земля в южных уездах Тобольской губернии, на Алтае, в Минусинском уезде почти все уже заняты, так что приходится обратить внимание на огромные таёжные пространства. Такие пространства имеются во всех сибирских губерниях». Место было выбрано не случайно - рядом тайга, и, значит, хорошая охота.
Сохранилось семейное предание о том, что ходок, как только увидел богатые охотничьи угодья, сразу решил закрепить эту землю. На Родине Щербаковы были умелыми скорняками - сами выделывали шкуры животных и шили из них одежду, что делало их очень популярными среди односельчан. На новом месте прадеды сразу стали заядлыми охотниками, но и скорняжий промысел не забросили.
После того как участок был выбран и закреплён в Канском уезде, начались сборы. На родине был продан дом, а кусок земли оставлен старшему брату, оставшемуся дома. То, что брат остался на западе, доказывает то, что многие крестьяне психологически не были готовы к разрушению вековых традиций крестьянской общины. Кто-то готов был покинуть родные насиженные места и броситься в погоню за новым крестьянским счастьем, кто-то по-прежнему держался за свой надел: хоть и плохой, но свой. Переселенчество разбило многие патриархальные устои крестьянской семьи, разрушило многие традиции.
Через много лет, в 20-е годы, брат с Орловщины приезжал в Ново-Михайловку и подивился, как хорошо и богато живут люди в Сибири. Больше всего его впечатлило, что сала едят вдоволь, даже с собой в дорогу много дали.
Как известно, государство давало различные льготы для поощрения переселения. К примеру, железнодорожный билет для ребёнка обходился вдвое дешевле; во время следования к месту назначения детям до 10 лет давалось горячее питание бесплатно - хлеб, суп или каша, молоко. Из-за этого моей прабабушке и ее сестре хитрый прапрадед убавил возраст, дав взятку местному священнику - чтобы тот выдал новые документы. Переселенцы ехали в Сибирь поездом, по льготному тарифу. Вот и моя семья отправилась в путь по железной дороге от станции Орёл до станции Канск. Во время пути переселенческий поезд делал остановку в Челябинске, являвшемся переселенческим пунктом, где их накормили и дали помыться, нуждающимся оказали медицинскую помощь. Изучая документы того времени, я нашёл рекомендации о том, как крестьянам было бы удобнее добираться до места поселения. Везде указывалось: «...по железной дороге до станции Канск, далее на подводах» (рис.5).
Сегодня, если ехать на поезде, удобнее и ближе добираться до станции Уяр (в начале XX века она называлась станция Клюквенная). Почему же, задумался я, крестьянам рекомендовали ехать дальше часов на шесть? Видимо, потому, что тогда станция Клюквенная была небольшим полустанком, не имевшим запасных путей, на которые необходимо было ставить отцепленные вагоны с переселенцами. Ведь они везли с собой имущество, утварь, семена, многие - бычков, лошадей, овец и т.д., чтобы не тратиться на новом месте - в Сибири цены на скот были намного выше, чем в европейской части России.
Моим предкам пришлось добираться до деревни на подводах, которые они наняли за определённую плату.
От станции Канск до села Рыбное они ехали по тракту, а вторую половину пути - от с.Рыбное до с.Перовское - по переселенческой дороге. Но д.Ново-Михайловка, куда направлялась семья, находилась южнее и восточнее Рыбного, проселочными дорогами. Путь, проделанный ими, был очень тяжёлым, так как им приходилось ночевать не одну ночь в лесу.
Таким образом, от станции Рыбное через 3-4 дня они добрались до Ново-Михайловки, проехав сёла Перовское и Вершино-Рыбинское, где остановилась на жительство семья двоюродного брата Щербакова Василия.
По воспоминаниям моей прабабушки, переселенцы ехали всю дорогу весело, с песнями под гармошку. Это были молодые, сильные люди, ведь средний возраст переселенцев был 30-40 лет; будущее казалось им светлым и радостным.
Перовская волость делилась на следующие переселенческие участки: Укантарлак, Ушкинский, Малый Хайдак, Алдаракский (сейчас село Алдарак), Синий хребет, Большой луг, Средне-Маиский, Крестьянский (сейчас д.Крестянск), Джибалджуйский, Кон, Починный, Конокский ( предназначался исключительно для переселенцев римско-католического вероисповедания, сейчас станция Конок), Попутный ключ (сейчас деревня Ново-Михайловка). Заселяли волость переселенцы из Могилёвской, Полтавской, Тамбовской, Пермской, Виленской, Витебской, Псковской, Лифляндской, Орловской губерний (Карачаевский, Дмитровский, Брянский и Севский уезды).
В Государственном архиве Красноярского края хранятся многие подробные первичные документы о ходе заселения участков. В частности, имеются справки по годам заселения. В фонде 160, опись 1 храниться дело № 1322, заведённое в связи с образованием и заселением Джибалджуйского участка (ныне Ивановка, деревня, находящаяся в 5 км от Ново-Михайловки - родины моего деда). В справке такие данные: образован в 1896 году, имеется 2577 десятин удобной земли на 163 души мужского пола (участки распределяли только на мужчин).
Участок начал заселяться 30 сентября 1899 года, и первыми поселенцами были 27-летний Иван Андреевич Борель (по его имени и была названа деревня), его жена Наталья и 26-летний Леонтий Маркович Голобурда из Гродненской губернии. К 1900 году на участок водворено 25 душ мужского пола. В их числе были и крестьяне Орловской губ., Муравского района. К сожалению, в КГА я не нашёл документов на моего прапрадеда, но есть некоторые документы на его двоюродного брата - Щербакова Василия Афанасиевича. В проходном свидетельстве (ГАКК ф.160, оп.1, д.1275) значится, что крестьянин Василий Афанасиевич, проживающий в деревне Куприная Орловской губернии Карачевского уезда, переселяется «с установленного разрешения в Сибирь в Енисейскую губернию, Канский уезд Перовской, В.-Рыбинский участок на казённую землю».
По прибытию на новое место, мой прадед, как
и все остальные переселенцы, построил «засыпушку»,
чтобы жить там до возведения дома. Это что-то
среднее между сараем и землянкой. Добротный,
настоящий дом появится ещё не скоро (рис.6).
Дома, которые строили переселенцы,
назывались «крестовые»: они
разгораживались на 4 части: кухню, прихожую,
спальню и зал. К каждому дому приписывался
земельный участок для огорода и второй
отводился для покоса.
Во дворе находились разные постройки: стоял двухэтажный амбар, конюшня, стайка. Правительство обязывало старожил давать переселенцам зерно и домашних животных. По воспоминаниям прабабушки, как только они добрались до места, из соседней деревни Ивановки крестьяне принесли переселенцам кур, гусей.
Мои предки были из тех крестьян, которые привезли скот и семена. Поэтому их хозяйство было достаточно хорошим, они держали: 6 овец, 1 корову, 1 лошадь, 1 быка. Выращивали капусту, брюкву, репу, тыкву, картофель, хлеб, огурцы. На базар за семенами ездили в Рыбное или в Уяр (рис.7).
Помидоры тогда не сажали - ещё не были выведены культуры, подходящие для Сибири. От скотины получали молоко, шерсть, мясо. Семье прадеда было выделено 60 десятин земли - «на 4 души мужского пола» (3 сына и глава семьи).
По воспоминаниям, прадед брал ссуду у государства на постройку дома и весной брал семена взаймы у соседей. Все родственники моего прадеда были скорняками и портными, шившими верхнюю одежду из овечьих шкур, сам прадед пользовался большой популярностью среди односельчан - он шил не только тулупы, но и мужские костюмы по моде того времени. Особенно популярны были «сачки» - пиджаки из овечьих шкур, мехом вовнутрь - в них было тепло и они не сковывали движения. Прабабушка умела прясть на прялке и шила женскую одежду. Мельница находилась далеко, в 80 км от деревни, в Перово. Для размола крупы пользовались ручными жерновами.
Вскоре семья обжилась, пустила корни. На новом месте высоко ценились скорняжьи навыки семьи Щербаковых. Скоро они стали заправскими портными в своей деревне. В семье до сих пор хранится швейная машинка «Зингер», являющаяся для нас своеобразной реликвией. В 2005 году машинке будет 100 лет, а она до сих нор работает. В Ново-Михайловке вырос мой прадед Стефан Михайлович, женился, вырастил 7 детей, в том числе и моего деда Николая Стефановича. Другие Щербаковы устраивались, кто как мог. Племянник прапрадеда, например, был псаломщиком в Покровской церкви села Ново-Александрова Уярского уезда. В 1915 году он подал прошение на имя Енисейского губернатора с просьбой о выдаче удостоверения о политической благонадежности для добровольного поступления в Школу Прапорщиков. (рис.8).
Но не все прижились на новом месте. Как пишет автор «Переселения в Сибирь» в 1912 год для многих «Сибирь оказалась ...мачехой и выгнала этих упорных тружеников: или своими морозами, или неурожаями, или отняла у них работников...». Стала она «мачехой» и для Василия Афанасиевича Щербакова. Шесть лет тяжёлой борьбы за выживание закончились поражением. Как и сотни переселенцев, семья моего двоюродного прапрадеда решила вернуться на Родину, о чём свидетельствует документы, обнаруженные мной в нашем Красноярском архиве [прил. 2]. Семья уезжала, имея серьёзные долги перед государством, так что в будущем жизнь обещала быть такой же трудной и безрадостной.
Всё это лишний раз доказывало, что выживание переселенцев в Сибири было далеко не простой задачей; это наводит на мысль о том, что сегодняшний сибиряк - это человек сильной воли, упорства, трудолюбия и терпения.
В начале XX века ехали в поисках «мужицкого счастья» только самые смелые, оставались и выживали только самые сильные. Все эти качества передались нам от предыдущих поколений, отстаивающих своё право жить на Сибирской земле.
К началу Первой мировой войны моему прадеду Щербакову Стефану Михайловичу было 29 лет. Он воевал, был ранен в ногу, попал в плен и пробыл в Германии несколько лет, работая на плантациях сахарной свёклы. Затем вернулся в родную деревню, где и женился на сосватанной родителями ещё до войны девушке - Пронской Екатерине. Катерина была младше своего жениха на 15 лет и, как вспоминают старшие сестры моего деда, священник в селе Вершино-Рыбное (в Ново-Михайловке не было церкви) не хотел венчать жениха с невестой из-за большой разницы в возрасте. Стефан съездил к священнику и привёз ему подарки, только после этого они обвенчались.
Шёл 1918 год. Вторая Русская Революция. До таёжной деревни новости доходили долго, поэтому, когда на свадьбу молодым дарили деньгами - «керенками», никто не знал, что они уже не платёжеспособны. Прабабушка Катерина потом много лет хранила эти деньги, вплоть до переезда в Красноярск в 1938 году. Что же заставило семью крепких крестьян бросить дом, продать скотину и уехать в город?
1938 год. Коллективизация. Зачем крестьянину, в генной памяти которого сохранился страх безземелья и нищеты, нужно было отдать свою политую потом землю и вступить в колхоз? На семейном совете было решено: бабушка вступит в колхоз и отдаст одну часть земли, а дед не будет. Тем самым он утаил другую «деляну» (сибирское выражение), которую впоследствии засеял. Официально ему нечего не могли сделать: вступление в колхоз по законам того времени было «добровольным». Но прадед, как я уже сказал, утаил кусок земли, засеял его и даже собрал урожай. По тем же законам, колхоз переделил всю землю, себе взяв хорошую, а единоличникам - если такие были - плохую. Как раз поэтому у моего прадеда был отобран его старый надел, который он укрыл, что позволяло его осудить. Думали, что всё обойдётся. Но кто-то из односельчан выдал хитрость Стефана властям. Вечером в дом к прадеду пришла девочка-посыльная и сказала, что Стефана хотят арестовать. Пришлось ему убежать в чем был. Через несколько дней Стефан уехал в Красноярск.
Приехав в город, прадед на некоторое время поселился у дальних родственников. Пришлось ему нелегко: без документов, без работы, без денег.
Через некоторое время Стефан, наконец, устроился на работу сторожем в конском загоне и получил комнату в бараке, который находился на восточной окраине города.
А представители власти ещё несколько раз приходили в дом к Екатерине, допытываясь, куда же бежал её супруг? Но прабабушка только отмалчивалась.
Власти не могли осудить семью Стефана: старшие дети и жена вступили в колхоз и отдали свой участок, а про укрытый прадедом они сказали, что даже своей семье Стефан не поведал тайны. Гораздо позже, когда вся эта история забылась, семья Щербаковых переехала в Красноярск.
Распродав имущество, но сохранив корову, и наняв повозку, Екатерина и её дети поехали в город. Они ехали неделю, преодолев 400 км дороги; ночевали в лесу. Моего шестилетнего тогда деда ждало удивительное потрясение, которое запомнилось ему на всю жизнь - он увидел поезд.
Почти в это же время, за тысячи километров от Ново-Михайловки, в д.Кодино Ярославской обл. разыгралась другая трагедия по тому же сценарию. Мои прадед и прабабушка по бабушкиной линии - Новиковы Митрий и Великанида - везли на саночках мою бабушку, старшие дети шли пешком. Убегали они от Стёпки - председателя, который преследовал их за то, что дед не вступил в колхоз. Прадед Митрий был первоклассным столяром-краснодеревщиком, плотником и бондарем; у него была своя мастерская, доставшаяся в наследство от отца - «семейный бизнес», как сейчас принято говорить. Вступила в колхоз только бабушка. Стёпка - председатель обещал прабабушке Кане: «Я вас всех в Сибири сгною». Они добрались до соседнего посёлка Варегова - там было большое торфопредприятие, рядом железная дорога. Прадед устроился мастером на железную дорогу и подрабатывал бондарем; Великанида стала работать на продуктовом складе. Моя бабушка Алла часто рассказывает, как они подростками бегали воровать торф, чтобы топить печь. В Ярославской области, в отличие от таёжной Сибири, нет леса, и поэтому топили торфом, да и сейчас так поступают. За деньги торб не выписывали - не разрешал закон. «Где хочешь, там и бери - ломай голову», - вспоминает бабушка. Так они, девчонки-подружки, собирались ночью, брали огромные мешки - матрацовки и «шли на дело». Время было военное, и если бы детей поймали, осудили бы всю семью. Так они пережили войну и лишь в 1951 году отправились в Сибирь, добровольно - одна из сестёр вышла замуж за сибиряка, уехала с ним, и потом «перетащила» всю семью. Там и встретились мои бабушка и дед.
Почти через тридцать лет прабабушка Каня ездила в родные места, встретила бывшего председателя Стёпку и сказала ему: «Зря ты пугал нас Сибирью. В Сибири-то люди лучше живут. И богаче. Там тоже земля русская».
В заключение я не могу не сказать о современной Сибири и о том, что следовало бы сделать нынешнему правительству.
Великий Михаил Ломоносов не ошибся когда-то в своих прогнозах, сказав, что «Могущество Российское Сибирью прирастать будет». Сибирь сегодня - это важнейшая составная России. И наш край, в области промышленности, среди сибирских регионов является лидирующим. Валовая потенциальная ценность балансовых запасов полезных ископаемых в крае в средних ценах свободного рынка 1996 года превышает 2,3 трлн. долл. Край постоянно входит в число 10 регионов России с наивысшим объемом производства. И потенциал далеко не исчерпан.
Как и 100 лет назад наша красноярская земля радушно принимает тех, кто хотел бы найти здесь родной дом и способствовать своим трудом дальнейшему процветанию Сибири. К сожалению, в столичном центре Сибирь воспринимают скорее как источником прибыли, забывая о насущных проблемах, которых так много в нашем регионе.
Работая над историей своей семьи, я пришёл к выводу, что правительству сегодняшней России следовало бы обратиться к опыту Царской России. Ведь уже тогда стало понятно, что главное богатство Сибири - это люди, для которых главная помощь от государства - это стабильность и уверенность в завтрашнем дне.
Приложение. Карта окрестностей Красноярска (300Кб)
На главную страницу/ Наша работа/Всероссийский конкурс исторических работ старшеклассников «Человек в истории. Россия XX век»/Работы, присланные на 4 конкурс (2002/2003 г.)