Работа Завгородней Натальи Юрьевны, ученицы 10 «Б» класса средней школы № 91
Научный руководитель: Таенкова Антонина Владимировна, учитель истории школы № 91
г.Красноярск 2003 год
В 50-70 годы XX века Красноярский край был центром Всесоюзных ударных комсомольских строек. В эти десятилетия были построены Красноярская ГЭС, КРАЗ, Ачинский глинозёмный завод, Красноярский ЦБК, Назаровская ГРЭС, реконструирован Норильский горно-металлургический завод. Все эти стройки были важными как для Красноярского края, так и для страны в целом.
Строительство железных дорог — особая страница в истории развития края. Железные дороги играют огромную роль в жизни человека. Трасса Абакан — Тайшет должна была стать конечным звеном Транссибирской магистрали, обеспечить транзитные перевозки из районов Восточной Сибири и Хакасии в районы Средней Азии и Дальнего Востока, а также способствовать развитию сельского хозяйства в южных районах Красноярского края.
Объём производственных работ тем более удивителен, что в наше время (конец XX - начало XXI века) таких широкомасштабных строительств, да ещё в большом количестве, не производится. Конечно, было бы интересно изучить опыт строительства хотя бы одной железной дороги. Так родилась идея работы «Трасса Абакан — Тайшет», которая была посвящена моменту изысканий, начавшихся ещё в годы Великой Отечественной войны (см. приложение № 1). Экспедицию, исследовавшую маршрут будущей трассы, возглавил инженер Кошурников. Выполняя поставленную цель, Кошурников и его товарищи погибли, но была составлена карта и собраны необходимые строителям сведения. Именами этих людей названы станции, их подвигу посвящен музейный комплекс, несколько мемориалов, памятников и обелисков.
Собственная история строительства трассы раскрыта во второй работе «Трасса Абакан — Тайшет. Люди и годы». В ней рассмотрены все этапы строительства с 1958 по 1965 годы, приведены цифры и факты, сроки и стоимость стройки. При работе над темой были изучены материалы музея железной дороги Транссибирской магистрали по Красноярскому краю, фонды архива ЦХИДНИ, а также книги: «Серебряные рельсы» В.Чивилихина, «Высокое пламя» Р.Паля, «Здравствуй, Абакан — Тайшет» В.Распутина (см. приложение № 2).
Среди людей, интересовавшихся и
занимавшихся историей экспедиции
Кошурникова и трассы, был Гелий Николаевич
Боголюбов, интереснейший человек, жизнь
которого напрямую связана с железной
дорогой, поскольку он сам был
железнодорожником. Изучение его
богатейшего личного архива позволило бы
существенным образом расширить и углубить
сведения об истории Красноярского края. Вся
жизнь и деятельность этого человека
заслуживает самого пристального внимания,
так как является примером патриотического
отношения к стране, образцом творческой и
активной жизненной позиции для молодежи.
Это и стало целью новой научной работы, основные задачи которой:
В работе использованы архивные фонды, впервые введенные в научный оборот, и воспоминания блокадников.
Главная сложность при сборе материала
заключалась в почти полном отсутствии
научных и публицистических сведений о
личности Боголюбова, в необходимости
разыскивать тех, кто лично знал
председателя общества «Блокадник». Это
было трудно еще и потому, что члены общества
- люди немолодого возраста и собираются
вместе не чаще одного раза в два месяца.
В работе используются такие методы как исследовательский, поисковый, мыслительный эксперимент, выдвигаются объяснительные гипотезы.
Работа может быть использована учителями истории и обществознания, как на семинарах и уроках, так и для проведения внеклассных мероприятий (например, заочной экскурсии, лекции по истории края и др.) с целью воспитания патриотизма среди современной молодежи, любви к родному краю и его традициям.
Гелий Николаевич родился 3 января 1930 года
в Ленинграде. Его семья жила на улице
Моховой, 16, квартире 25, на 5 этаже. Мать Гелия
Николаевича пережила трудное детство.
Чтобы прокормить себе, она была вынуждена
работать нянькой у чужих людей. Особого
образования не имела. Отец Гелия
Николаевича работал в Ленинградском
институте. В 1939 году его направили в
Краснодар директором фармацевтического
института. Вскоре, однако, отца Гелия
Николаевича перебросили обратно в
Ленинград, где он преподавал в Лодейном
Поле химию, физику и анатомию. А в 1941 году
его назначили начальником санитарного
отряда. 5 ноября 1941 года Отца Гелия
Николаевича расстреляли, а маленького
Гелия вместе с матерью выслали в Сибирь (см.
приложение № 3).
В феврале 1942 года его отца объявили изменником Родины.17 марта с Финляндского вокзала их отправили из Ленинграда как семью «изменника» Родины. Перед самым отъездом, накануне дня рождения Гелия, мать сходила на рынок, выменяла на папиросы один талон хлебной карточки на 125 граммов и плитку шоколада. На следующий вечер после отъезда грузовая машина, в которой ехали Боголюбовы, остановилась на берегу Ладожского озера, видимо, водитель «нащупывал» дорогу, ту самую, которую потом окрестили Дорогой жизни. Дольше они двигались железной дорогой. Ехали они очень долго через всю европейскую часть России и Западную Сибирь. Наконец эшелон остановился на станции Омск. Оттуда 10 апреля 1942 года их отправили в Красноярск на станцию Енисей. В дороге мать Боголюбова заболела, в Красноярске ее сняли с поезда и увезли в госпиталь, а Гелия отправили в детскую комнату для эвакуированных (см. приложение № 4). Мать его поправлялась долго, 3 месяца. Когда она вышла из больницы, заболел тифом Гелий. После выздоровления они с матерью на пассажирском пароходе «Фридрих Энгельс» отправились вверх по Енисею на новое место жительства. Через 3 дня их высадили на пристани Усть-Туба, оттуда они добрались до Курагино - большого села на берегу Тубы. Из Курагино Боголюбовы отправились в Жаровск, где они жили всю войну.
Их поселили в небольшой комнате, где стояли топчан, стол, скамья и печь-голландка. Мать Гелия сразу же пошла работать на скатку леса, чтобы зарабатывать хлебный поек. Сам Гелий получил иждивенческую карту. Так как хлеба не хватало, а есть больше было нечего, приходилось ходить в соседнюю деревню за картошкой, мукой, маслом. Иногда удавалось принести по 3 ведра, но картошки хватало не надолго, поэтому за картошкой ходили через день.
Среди зимы мать поставили работать поварихой. Жить стало легче. В это время и пошёл слух, что где-то здесь, в Саянах, потерялась партия то ли геологов, то ли топографов... Говорили, что они вроде ушли за границу. Приезжал чей-то отец и обещал награду тому, кто докажет, что такого не могло случиться. Таким было первое знакомство Гелия с легендарными первопроходцами трассы Абакан — Тайшет Александром Кошурниковым и его товарищами.
Наступила весна 1943 года. Гелий устроился на работу. С начало он выполнял мелкую работу, но вскоре его взяли на работу в тайгу. Здесь он помогал вывозить лес и сплавлять его по реке. Работа была трудной и тяжёлой, приходилось каждый день проходить по 6 километров туда и обратно. Бывали случаи, когда в сильные морозы он был вынужден ночевать в конторке, разжигая костёр.
Шло время. Гелий подрастал. Война кончилась. Он продолжал работать: летом — сплав леса, зимой — заготовка и вывозка.
В 1947 году Гелий вступил в профсоюз и в комсомол. С профсоюзом было проще. А вот в комсомол его записали только со второй попытки. В первый раз его заявление забрал какой-то деятель из Артёмовского райкома ВЛКСМ... и потерял. Через месяц приехал другой комсомольский работник: «Пишите снова». Гелий снова написал. Где-то через год его вызвали на комсомольскую конференцию в Артёмовск. В райкоме вручили билет и значок. В 1949 году Гелия Николаевича избрали секретарём комсомольской организации и председателем профсоюзной на лесоучастке.
В Жаровске Боголюбовы прожили до 1953 года, до самой смерти «величайшего вождя и учителя всех народов». Затем они уехали под Красноярск, в Мостовской лесоучасток Большемуртинского района. Этот период жизни особым образом отразился в биографии Гелия Николаевича.
Спустя годы он вспомнил о той давней, подростком услышанной истории о пропавшей экспедиции. Подробности произошедшего он узнал из книги Владимира Чивилихина «Серебряные рельсы». Известно было лишь то, что экспедиция, ушедшая на изыскания, не вернулась, а останки одного из них захоронены на заимке Нижняя Тридцатка, выше Жаровска по Казыру на 25 км. Лишь много позже работая на железной дороге в локомотивном депо станции Красноярск, Боголюбов узнал подробности подвига изыскателей Кошурникова, Стофато, Журавлева и трагедии постигнувшей их в 1942 году. И сразу у него появилось неодолимое желание побывать на месте захоронения останков Кошурникова - человека, который станет его героем, его идеалом на всю жизнь. Повинуясь зову души, он взял очередной отпуск и поехал на юг. Ехал он сюда, чтобы побывать на могиле Александра Кошурникова,
Доехав до Ачинска, он пересел на электропоезд до Курагино. Приехав в Курагино, он остановился у своего старого товарища - Анатолия Конобеевского. Встреча была бурной и запоминающейся. А рано утром Анатолий уже провожал Гелия Николаевича на автовокзал. Автобусы ходили только до Кизира, так как река все еще не замерзла на столько, что бы по ней могла пройти машина. Здесь его подобрал шофер совхозной машины. Он довез Гелия Николаевича до Тюхтяты, а затем он отправился пешком до Жаровска.
Несколько дней в Жаровске он прожил у старого товарища Михаила Желтышева. Рано утром 12 декабря, еще впотьмах, встал на лыжи и отправился к могиле. До места нужно было пройти 15 км по тайге. К часу дня дошел до заимки. Раньше здесь жили рыбаки и охотники. Теперь лишь в одном пятистенном доме жили супруги Рязановы. Рядом с заимкой возвышалась гора, заросшая лесом. Там и была могила Кошурникова.
Рязановы встретили его приветливо и сразу показали путь к могиле изыскателя. На лыжах Гелий Николаевич дошёл до горы, а потом пешком поднялся по едва заметной тропе в гору. Перед ним стоял бетонный обелиск. Чёрные чугунные цепи покоились на четырёх столбиках из труб. На один из столбиков была опрокинута пол-литровая бутылка с отбитым горлышком, дном вверх. В ней была бумага и карандаш, завернутые в целлофан, - для записок посетителей, побывавших у памятника. Оставив записку и сделав несколько снимков, отправился обратно. В этот же день он собирался добраться до бывшей погранзаставы на Верхней Тридцатке. Пройдя десять километров, оказался у старого друга Василия Конобеевского. Переночевав у него, следующим утром Гелий отправился к Рязановым. Здесь он сделал снимки мемориала А.Кошурникова. А затем на поезде отправился в Красноярск.
В Красноярске он обратился в редакцию газеты «Красноярский рабочий» с просьбой помочь в сооружении памятника. Опубликованная в «Красноярском рабочем» письмо редакция направила начальнику Восточно-Сибирской дороге Тетерскому и в институт «Сибгипротранс», в Новосибирск (см. приложения № 5, 6, 7). Ответы Тетерского и института «Сибгипротранс» газета опубликовала 12 мая 1972 года. Тетерский признавал критику правильной и обещал принять меры по благоустройству могилы Кошурникова. Ответ института был краток: «Летом 1972 года на могиле захоронения останков Кошурникова будет сооружен новый памятник».
После этого Гелий Николаевич сразу же написал письмо в институт с просьбой взять его на постройку памятника. 8 июля он получил ответ: «Детали памятника готовятся на четырех новосибирских предприятиях. Переброска груза из Курагино - вертолетом вместе с людьми числа 10-15. Высылаем эскиз памятника». А 19 июля пришло еще одно письмо: «В связи с задержкой изготовления деталей выезд планируется 1-5 августа. По готовности сообщим телеграмму». В третьей телеграмме, которая пришла 15 августа 1972 года, говорилось, что 19-20 августа поездом из Курагино выезжает группа из 8 человек. Помимо них в постройке памятника участвовали Михаил Федорович Коковихин, Александр Захарович Фомин, В.Н.Соболев и Гелий Николаевич Боголюбов. Работа началась 1 сентября и закончена 5. В два часа дня 7 сентября состоялось открытие памятника. Открыл этот небольшой митинг А.З.Фомин, продолжил Коковихин. Спрятанный за стеной памятника магнитофон записывал все, что говорили в эти минуты. Потом фотографировались всеми фотоаппаратами. На следующий день пришлось долго ждать вертолет, который пришел только в три часа. Пилот сказал, что сразу всех переправить не сможет, так как мала взлетная площадка. Договорились часть людей переправить на левую сторону Казыра. Оттуда они должны были отправиться в Курагино. А там поездом добраться до Красноярска. Так был поставлен первый памятник Кошурникову.
Еще один памятник решено было соорудить на Алтае, в селе Усть-Муна, где жила сестра Кошурникова, Елена Михайловна. В декабре 1973 года была опубликована маленькая заметка Боголюбова о подвиге группы Кошурникова. И сразу же в газету «Комсомольская правда» стали обращаться люди из разных концов страны. Таким образом Гелий Николаевич познакомился со школьниками из маленького села Поканаевка на железнодорожной ветке Решоты - Богучан. Так познакомились Гелий Николаевич и Григорий Михайлович из Барнаула, товарищ детских лет Кошурникова. Из села Поканаевки к нему приехала целая делегация школьников во главе с пионервожатой. Договорились, что Боголюбов напечатает фотоснимки для школьного музея. Снимки - около сотни самых разных размеров, для стенда и для альбомов - он выслал очень скоро. А через пару недель и сам туда отправился. Из Поканаевки выехал в Бийск. Здесь, на турбазе «Рассвет», он отправился в Усть-Ману, где жила сестра Кошурникова Елена Михайловна. Неподалеку от села было решено поставить мемориал. В субботу, 6 июля, после того, как собрались люди и были подготовлены материалы и инструменты, начали выкладывать стены. В эту стену вмонтировали памятные плиты. После того, как работы была завершена, в клубе Гелий Николаевич рассказал местным жителям о Кошурникове. Утром следующего дня состоялось открытие мемориала. Выступали председатель колхоза, председатель сельсовета. Речи были проникновенные, Елена Михайловна была очень взволнована и всех благодарила. Экспедиция была завершена.
Занимаясь историей изысканий Кошурникова и его товарищей, стремясь понять те трудности, что выпали им на долю, в 1975 году Боголюбов совершает путешествие по маршруту группы Кошурникова вместе со своими друзьями Борисом Артюшенко, Анатолием Шубиным и Александром Шарниным. 3 августа 1975 года в 15 часов выехали на автомашине в Верхний Кужебар Каратузского района. Ехали три часа. Из Верхнего Кужебара на вертолете прилетели на Казыр. Высадились на песчаной косе, около Саянского порога. Утром отправились на разведку. В этот же день перетащили вещи ниже Саянского порога. Здесь они развели два костра: один - для ужина, второй - сушки одежды. Готовили ночлег, ставили палатку. Начали делать обвязку плота, прибили сухие сосновые, толстые жерди, сухие осиновые — для настила. Следующую ночь ночевали выше Петровского порога.
В первый же день Боголюбов начал вести дневник, в котором записывал все, что происходило с членами Экспедиции.
«11 августа видели при входе в Петровский порог охотничью избушку с мачтой для антенны.
12 августа плаванье прошло без приключений. Проплыли порог Щеки. Затем пристали к берегу, стали сгружаться.
13 августа предстояло переплыть Верхне-Китайский порог. Порог был недлинный, но оказался со своим сюрпризом. Посередине торчал огромный скалистый остров. Мы благополучно преодолели препятствие.
В субботу, 16 августа, встретили на Казыре старых знакомых. Еще в палатке услышали рокот мотора, и вскоре рыбаки подплыли к нам. Оказалось, что одним из них был Алексей Гилев, а второй рыбак Валерий Кулаженко. Старые друзья дали много ценных сведений, как подойти к Базыбайскому порогу, показали нам приметные места и объяснили, что, несмотря на то, что там, у скал, нас встретят большие валы, надо смело идти на них. Поблагодарив рыбаков за советы, мы спустили плот по реке и завели в большую заводь под порогом. Дальше пешком отправились к Верхней Тридцатке, где побывали на могиле Кошурникова. Здесь оставили записки со своими именами и датой посещения. Поход был окончен».
У Боголюбова была традиция - каждый год, в день рождения Александра Михайловича (13 марта) бывать на его могиле.
В 1979 году Гелий Николаевич познакомился с Володей Стофато, с сыном Константина Стофато (см. приложение № 8). Парень оказался простой, скромный и отзывчивый. Он продолжил дело своего отца, стал строителем трассы Абакан – Тайшет. А в июле 1980 года Боголюбов впервые встретился с дочерью Кошурникова Ниной Александровной. Небольшого роста, худенькая, в очках, очень энергичная. Сразу же выехали на могилу отца. Первая остановка Кошурниково. Там их встретили, они осмотрели поселок, побывали в музее, который был создан по инициативе местных школьников. Нина Александровна с интересом рассматривала фотографии. Оттуда они отправились в Щетинкино. Затем они побывали на берегу Казыра, где находилась могила Кошурникова.
К личности и к подвигу Кошурникова Гелий Николаевич обращался неоднократно, каждый раз по-новому открывая для себя и истории эту незаурядную личность. Так, у него была задумка пройти пешком дорогу Абакан – Тайшет. И вот летом 1987 года он принял окончательное решение и стал собираться в дорогу. 30 мая Гелий Николаевич получил пропуск на прохождение «искусственных сооружений на дороге Абакан — Тайшет», то есть тоннелей и мостов. 647 километров пути предстояло пройти пешком. Вот как он писал в своей книге об этом: «14 июня 1987 года, воскресенье. Я в Тайшете, стартовом пункте моего пешего путешествия. Сегодня выходной, и в отделении железной дороге никого нет. Прогулялся по городу. Сделал снимок вокзала Тайшет. В два часа вышел из Тайшета, открывая первые из 647 предстоящих километров по шпалам. К 9 часам вечера дошел до станции Тагул. Здесь я переночевал. На следующее утро, отойдя на 5-6 километров от станции, я спустился с насыпи к ручейку, решив отдохнуть и позавтракать. Дальше я перешел по мосту реку Бирюсу.
15 июня, понедельник. Сегодня прошел 34 километра. Устал. Всего прошел 62 километра, одна десятая часть пути. В Саранчете меня устроили на ночлег.
16 июня, вторник, 20 часов. Ночую на станции Кварцит. Дежурный по станции устроил меня в НУПе. Обещали позвонить на следующую станцию, чтобы взяли для меня буханку хлеба в вагоне-магазине. К вечеру очень болят подошвы, но уже пройдено 90 километров и впереди не 647, а только 557.
17 июня, среда. Я на станции Ельник. Шел под дождем, но без накидки. Видел медведя. Первая мысль была: сфотографировать. Вторая мысль: не примет ли бурый ствол фотоаппарата за наведенное ружье? Пока я думал фотографировать или нет, он опустился на четыре лапы и показал мне зад.
18 июня, четверг. Вечер. Я на стации Береж. День был хмурый, холодный, с дождем. Пока из Ельника дошел до станции Абакумовка, руки замерзли так, что не смог завести затвор фотоаппарата. В Абакумовке пробыл около часа, попил чая, а когда дождь кончился, я снова пошел по линии. На сегодня пройдено 154 километра.
19 июня, пятница, станция Коростылево. Прошел 34 километра. Дорога все та же. Кругом болота. Досталось здесь и изыскателям, и строителям. Очень много длинных, прямых участков по два-три километра. Мало разнообразия. Встретил бригаду монтеров на пути. Поговорил с ними, сфотографировал, записал. Не забывал фотографировать и окрестный пейзаж, чтобы потом людям показать и самому не забыть.
21 июня, воскресенье. Саянская. Перегон до станции 31 километр. На небольшом озерке встретил выводок диких уток. Родители сильно заволновались и взлетели вверх, кружа надо мной. Я сделал снимки и ушел.
22 июня, понедельник. День начала Великой Отечественной войны. Сегодня у меня день отдыха. Позвонил домой, поговорил со всеми. Все благополучно. Ходил по магазинам, купил хлеба и сахара. Жду «скорый» с тушенкой и фотопленками. Кое-что отправлю домой, чтобы не нести лишний груз.
23 июня, вторник. Дошел до станции Иней. Болит левая нога, видимо, потянул связки. Шел не более 2 километров в час.
24 июня, среда. Сегодня перегон для меня короче - 25 километров.
25 июня, четверг. Станция Хабайдак. Опять погода радовала разнообразием: то дождь, то снежная крупа.
26 июня, пятница. Станция Аргиджек. Здесь стоят солдаты, они строят второй путь. Сегодня сюда пришел вагон-клуб, и я ходил смотреть кино.
27 июня, суббота. 17 часов дошел до станции Джетка. Прошел 37 километров.
30 июня, вторник. Пишу на станции Кизир. Раньше не было времени писать. До станции доплелся кое-как. Ноги не идут, а завтра снова длинный перегон 31 километр.
31 июня, среда. Утром очень не хотелось вставать. Вышел в 6 часов. Встретил бригаду с прибывшего поезда.
1 июля, четверг. Станция Ирба. Здесь виделся с Александром Баштаковым, тем самым мальчишкой из книги Чивилихина «Серебряные рельсы».
2 июля, пятница. Станция Курагино. Пришел в 7.30. Сделал отметку, отыскал свою тушенку у вагонников и отправился со станции в поселок.
3 июля, суббота. С утра в райкоме партии. Секретарь ждал меня. Позвонил в редакцию районной газеты «Заветы Ильича». С редактором мы долго разговаривали о моем походе. Расставаясь, редактор просил прислать побольше материалов и снимков. Ночевал в Курагино у старой знакомой Анны Ивановны. Ей привезли машину угля. Перекидал уголь в сарай. Устал. Анна Ивановна постирала мое белье, истопила баню. Я удовольствием смыл дорожную грязь и въевшуюся угольную пыль. До Абакана всего 103 километра.
4 июля, воскресенье. Станция Жерлык. Идти осталось 71 километр. Болит правая нога.
7 июля, среда. Три часа утра. Подсинее. Здесь был у своих друзей Желтышевых. Из Подсинего ушел поздно, в 6 часов. До цели осталось 12 километров. Однако последние километры давались очень тяжело. Вот уже перед глазами вокзал Абакана, а идти не могу. Пришлось сесть, отдохнуть. В Абакан пришел в 8.20. ночевал в комнате отдыха. Конец пути.
8 июля. Возвращаюсь домой по пройденным местам. Я не только уложился в свой график движения, но и сократил путешествие на один день. Вот и всё».
Но не только историей частного подвига интересовался Гелий Николаевич. Много сил, душевных и физических, приложил он к созданию общества «Блокадник» в Красноярске, в память о людях, переживших трагические и страшные девятьсот дней Ленинградской блокады, о людях, эвакуированных из родного города и навсегда осевших на берегах сибирской реки, много сил вложивших в развитие и процветание Сибирской земли. Да ведь и сам Боголюбов, и его мать - ленинградцы, высланные из города в начале войны, после несправедливого обвинения и казни отца.
В свое время, когда Боголюбов вступал в комсомол, то не сказал никому, что его отец расстрелян в 1941 году, как изменник Родины. Что там было на самом деле, он так и не узнали. Да и мать не рассказывала ему почти ничего. Спустя много лет обмолвилась как-то, что с нее взяли подписку о неразглашении разговоров, которые с нею вели в КГБ. Как мог отец изменить Родине, будучи начальником санитарного отряда, для Боголюбовых осталось загадкой. Может быть, что-нибудь неосторожно сказал о силе немцев или о нашем критическом положении на фронтах? Впрочем, все это лишь домыслы. Мать сказала Гелию только, что, когда ей дали подписать документы, обвиняющие отца и требующие полного ее молчания обо всем, у всех обвинителей были еврейские фамилии. Остального она не поняла и не запомнила.
Мать не сказала сыну в свое время и о том, что они были не просто эвакуированы, а высланы из Ленинграда. И даже был приговор и был срок: ссылка на 5 лет и 5 месяцев. В общей суматохе отъезда они ехали в общем поезде со всеми эвакуированными, и в Сибири, в Жаровске, Гелию тоже было неизвестно о "мере наказания". Возможно, Боголюбовы не просто жили в Жаровске, а отбывали ссылку и были на учете, как другие ссыльные. Ссыльные были и в Мостовском, куда они переехали в 1953-м.
На партийном собрании при вступлении в партию Гелий Николаевич сказал, что является сыном изменника Родины. К тому времени в Мостовском его знали очень хорошо. Был он там фактически вторым человеком после начальника лесоучастка. Мастер лесозаготовок, а кроме того, председатель рабочкома, секретарь комсомольской организации, депутат сельсовета, нештатный участковый уполномоченный, рабкор районной газеты "Путь к коммунизму". Лидер и организатор самодеятельности. И потому на партийном собрании, когда Боголюбов признался, кто он такой есть, никто и не подумал проявлять "политическую бдительность". Сказали только: "Сын за отца не отвечает". А главное, почему так решили, было в том, что уже за плечами был XX съезд КПСС и Сталин перестал быть отцом народов и благодетелем человечества, а вчерашние "враги народа" в большинстве своем превратились в "невинно оклеветанных" и "посмертно реабилитированных". Так получилось впоследствии и с отцом Боголюбова, когда он получил долгожданную бумажку о его невиновности и посмертной реабилитации.
В Мостовском весьма энергично Боголюбов проработал до 1964 года, до тех пор, пока райком партии не надумал сделать из него председателя сельсовета. С этим он никак не мог согласиться и потому быстренько уволился в леспромхозе, съездил в Большую Мурту в районный отдел милиции, сдал дела как нештатный участковый уполномоченный и переехал в Красноярск, где устроился работать в локомотивное депо слесарем по ремонту электровозов. Сначала Гелий Николаевич мечтал стать машинистом электровоза, а когда познакомился с работой локомотивных бригад, такое желание отпало.
Документы на отца пришли в 1965 году: "Боголюбов Николай Владимирович реабилитирован посмертно за отсутствием состава преступления" (см. приложения № 9, 10, 11). Хорошо, что это выяснилось при жизни матери Боголюбова. Все же, наверное, ей легче стало. С одной стороны, конечно. И многократно горше — с другой. Зря погубили человека.
Мать Гелия Николаевича умерла в сентябре 1965-го от рака желудка.
В 1957 году возобновились свои связи с Ленинградом. И больше их не прерывал. Боголюбов писал письма сестре отца, тете Нине (она умерла в 1985 году), наездами бывал в Ленинграде — по делам или в отпуск. Он не забывал свою родину, и город-герой тоже не забывал о нем. Где-то в конце 80-х ему прислали оттуда удостоверение и знак "Жителю блокадного Ленинграда». Он думал: «А сколько таких блокадников живет в Красноярске? Хорошо бы всем собраться!». Сказано — сделано. Гелий Николаевич написал в "Красноярский рабочий" письмо-обращение к ленинградским блокадникам: «Давайте соберемся 27 января — в день полного освобождения Ленинграда от блокады».
Пришло около двадцати откликов. Подумалось, что и народу на первую встречу придет ненамного больше. Пришло около сотни. На первую встречу 27 января 1991 года. Встреча длилась три с половиной часа. Решили создать свою организацию блокадников. Выбрали руководящий орган в количестве семи человек. Боголюбов во главе. Первой задачей поставили: зарегистрировать всех лениградских блокадников, проживающих на территории Красноярского края, и вручить всем специальные удостоверения и знаки.
Так и началась в Красноярске "блокадная" жизнь. Весьма напряженная. Особенно для Гелия Николаевича. На втором собрании блокадников было уже 150 человек. Учитывая письма тех, кто не смог приехать по разным причинам, "блокадная" организация насчитывала уже более 250 членов. Собрание назвали учредительным. Руководящим центром утвердили все ту же семерку, а Гелия Николаевича председателем.
Пошли "блокадные" будни. Они несколько раз ходили в исполком горсовета, чтобы добиться прикрепления "блокадников" к магазину "Ветеран". Добились. Решали вопрос о приобретении сложной бытовой техники. Решили. Третье общее собрание провели близко от второго — 2 июня. И договорились больше ни у кого не отнимать драгоценное летнее время. Следующее наметили на 27 октября. И поговорить на нем о проведении дня прорыва блокады Ленинграда 27 января 1992 года. Для многих из эвакуированных это круглая дата — 50-летие пребывания на красноярской земле.
Теперь, чем бы Боголюбов ни занимался и где бы ни был, мысли о блокадных делах никогда не покидали его. Тем же июнем 1991 года, возвращаясь вместе с корреспондентом "Красноярского рабочего" Татьяной Величко из поездки на могилу А.М.Кошурникова, он разыскал в Курагино, на улице Челябинской, блокадницу, побеседовали с ней. Гелий Николаевич занес ее в свои списки, а Татьяна Величко записала подробно эту беседу для газеты.
Наступил 1992 год. А вместе с ним наступила на горло эпоха рынка. Ликвидировали Советский Союз. Под шумок "ликвиднули" и Коммунистическую партию, чтобы потом она возродилась в новом качестве. Большинство людей сокращали и увольняли с работы.
Но жизнь продолжалась. За последние месяцы обществом было сделано многое. Прежде всего, оно было официально зарегистрировано. Теперь оно — Красноярское краевое добровольное общество "Блокадник". Регулярно проходят и собрания, и заседания правления. Приходят письма от блокадников, не сумевших поступить в общество (см. приложение № 12). В основном письма с просьбами. На каждое надо дать ответ - а это очень тяжело. Не легко приходилось Боголюбову.
26 января 1992 года состоялась встреча блокадников и сибирский золотой юбилей. Блокадники были уверены, что придут максимально 150 человек, а явились около четырехсот! Кошмар для организаторов мероприятия! Пришли неведомо кто, неизвестно откуда, с орденами, медалями, и без того, и другого, и третьего. Но нечаянную ошибку с количеством удалось исправить быстро. Отпечатали пятьсот членских билетов. Теперь этот билет будет служить пропуском и доказательством, что "предъявитель сего" — ленинградский блокадник!
В 1994 года праздновали 50-летие полного освобождения Ленинграда от блокады. Боголюбова и Татьяну Андрющенко (председатель Советского района) пригласили на это торжество в Ленинград.
Они прибыли в город на Неве раньше положенного времени. Потому успели потолкаться по магазинам. Купили книгу "900 дней" и кое-что из обуви. С удовольствием бродил по городу. Невский, Литейный, Финляндский вокзал. Побывали на Моховой, 16, где жил когда-то Боголюбов.
С Татьяной Андрющенко они были в Ленинграде и в 1995 году. Ехали на поезде. Татьяна сопровождала Боголюбова, так как после инсульта, случившегося с ним в ночь с 10 на 11 мая 1994 года, здоровье его не позволяло ему путешествовать одному. В родной город приехали 19 марта, где возложили венок на Пискаревском кладбище от всех блокадников-красноярцев. Сделали фотографии. Сходили в ассоциацию и зарегистрировались. Теперь он и Андрющенко входят в Международную ассоциацию блокадников города-героя Ленинграда. Каждому ее члену выданы удостоверение и знак "Жителю блокадного Ленинграда". А Гелию Николаевичу даже вручили Почетную грамоту ассоциации за активную работу.
22 марта был съезд. После съезда ездили в парк Победы. Там, на месте кирпичного завода, где во время блокады сжигали трупы, выстроена арка с памятником внутри и мемориальной доской снаружи. В Смольном смотрели документальный фильм "Блокада".
В Красноярске Пенсионный фонд выделил обществу на I квартал 10 миллионов рублей. Эти деньги раздавали по районам города и по краю. Заполнил 126 переводов. На второй квартал получили 15 миллионов.
27 января 1996 года состоялась очередная годовщина снятия блокады Ленинграда. Был концерт, было телевидение, праздничный вечер. На следующий день бывшие блокадники благодарили за праздник. С 9 по 12 апреля 1996 года проходил 5-й съезд Международной ассоциации блокадников города-героя Ленинграда. Вновь Боголюбов с Татьяной Андрющенко отправились туда вместе. Открытие съезда было в Смольном. В штаб-квартире ЖБЛ (жители блокадного Ленинграда) на Невском проспекте, 104, где закупили книги "Блокада рассекреченная". В программе — возложение венков и цветов на Пискаревском кладбище, выезд в парк Победы к Кирпичикам. Там, кроме возложения венков и цветов, был отслужен молебен. Обедали в Мариинском дворце, в помещении Законодательного собрания. В последний день съезда нам вручили пакеты документов, которые теперь надо изучать и проводить в жизнь. Всем делегатам раздали видеокассеты с документальным фильмом "Блокада". В Красноярске Боголюбов его размножил. Одну кассету он подарил сыну Валерию, другую — Культурно-историческому центру на Стрелке, а третью отнес на ТВ, чтобы показали фильм о ленинградской блокаде всем красноярцам.
Воспоминания современников о Боголюбове Г.Н.
Для того чтобы составить полную картину о личности Гелия Николаевича Боголюбова нужно было, конечно же, побывать в обществе «Блокадник», которое было основано им, пообщаться с людьми, лично знавшими его. Бывшая блокадница Шампурова Людмила Яковлевна, член общества тепло, сердечно вспоминала Гелия Николаевича.
«Молодец, что организовал наше общество, а то мы бы друг друга никогда б не узнали. Здесь мы видимся, решаем все свои дела, общаемся. Он деловой человек. Помогал нам, собрал нас всех вместе, а так мы жили по разным районам, не знали друг друга. Даже будучи больным, он не отступал. Частично парализованный был, но все-таки вел собрания. Ездил в Ленинград. Добился льгот нам. Спасибо ему...
Еще он ребят возил трассу Абакан – Тайшет смотреть, к памятнику. Книгу написал очень хорошую, «Не могу иначе» называется. Он нам книгу подарил; не продал, а подарил!
Постоянно письма писал разным богатым людям, по-нынешнему - олигархам, и нам помогали все. Каждый год, 27 января, мы празднуем большой праздник - день снятия блокады Ленинграда. Он всегда такие столы ставил, музыкантов приглашал или арендовал кафе. Таких людей мало. Сам все пережил с детства, с малых лет. Сослан был с матерью в Курагинский район, где мальчиком работал на сплаве леса. Здесь стал пионером и комсомольцем, его все уважали.
А какой работоспособный был! Его больного под руки вели, помогали подняться на трибуну. И вообще он работал до последнего дня. Он всего добивался. Его весь город знал. Куда бы он не обратился, ему везде помогали, нигде не отказывали.
Как он нас нашел? Он дал объявление в газету и на радио, что в ДК проходит собрание блокадников, и приглашение прийти. А еще там, где он работал в железнодорожном депо, было объявление в красном уголке. Сначала нас было мало, всего 12-13 человек, потом дошло до 300. А.Бортников, корреспондент газеты, написал большую статью о нас и о Гелии. Вот так мы все и собрались. Я кого знала, привела, и нас стало много, а теперь - мало. Есть очень пожилые среди нас. 80-90 лет. Старые, но крепкие, может еще лет 10 проживем. А молодые слабее нас, правда, слабее. Вот я смотрю на тех, кого детьми по 2-3 года собрали тогда в Ленинграде и привезли сюда. Здесь они учились, жили в детдоме, потом стали работать слесарями и токарями. А это ведь тяжело, тем более для девушек. Вот они сейчас и болеют, хотя и моложе нас на 10-15 лет.
Но мы еще продолжаем собираться и встречаться. Теперь у нас Антонова Валентина Степановна председатель (см. приложение № 13). Грамотный человек, большой души. Она нам помогает, заботится о нас».
Своими воспоминаниями поделилась и Татьяна Петровна Андрющенко, верная помощница Гелия Николаевича. Родилась она в Ленинграде в 1939 году. Отец погиб, защищая город на Неве. Мать осталась в блокаде с тремя ребятишками: дочерям по семь и два года, сыну четыре. Мама рассказывала потом, что Таня помирала десять раз на дню. Спасали ее, положив в рот нажеванного блокадного хлеба. Со снятием блокады семью вывезли в Узбекистан. Хоть и есть пословица, что Ташкент - город хлебный, пришлось и там хватить лиха. Но все дети выросли, получили образование. И Татьяна Петровна закончила в Ташкенте техникум и заочно — институт. С 1963 года ее семья живет в Красноярске. Татьяна Петровна работала инженером-электриком на Красноярском металлургическом заводе. Она ветеран труда, председатель Советского района Общества «Блокадник».
«Знала ли я лично Боголюбова? Конечно, он нас собрал. Это был 1991 год 27 января. Через газету «Красноярский рабочий» обратился к нам: «Жители блокадного Ленинграда, отзовитесь!» Там-то и там-то будет собрание. Пришло более 100 человек. Нужно было зарегистрировать всех. Он организовал наиболее активных: это была я, Валентина Степановна и Кертту Эдуардовна Ильмаст. Мы записывали фамилию, имя, отчество всех пришедших, а потом выбрали Гелия Николаевича председателем. Он был большой души человек, очень заботливый, помогал нам получать документы, ведь после войны у нас их не было, а он (и я вместе с ним) ездил в Ленинград, где запрашивал данные и помогал нам получить справки.
Я хорошо знаю его семью, у него взрослые сын и дочь. Сын живет в Солнечном, а дочь на Курчатова, 9, квартира 39. Гелий Николаевич и его жена жили вместе с дочерью, зятем и двумя внуками.
Я по сию пору поддерживаю с ними отношения. Дочь вступила в наше общество. На собрания она не ходит (очень занятый человек, преподаватель, работы много), но членские взносы платит регулярно. Мы от общества, на свои деньги поставили Гелию Николаевичу памятник, а дети деньги нам вернули и сказали, что памятник должен быть от детей, а не от общества.
Вообще он вел очень активную жизнь, интересовался историей. Для него самая важная тема была: «Кошурников, Стофато, Журавлев». Это наши изыскатели, погибшие в Саянах. И он всю жизнь, пока не организовал общество «Блокадник», возил школьников туда в Саяны, в Кошурниковский район на экскурсию, не только из Красноярска, но и из Курагино. И всегда это было самое холодное время года - ноябрь, потому что была там дата гибели Кошурникова. Ведь сколько забот, какая ответственность, но дети должны знать историю края и выдающихся его людей. Гелий Николаевич принимал участие в строительстве памятника. Вместе с людьми из изыскательского института на вертолете в тайгу завозили цемент, камень и другое. Памятник получился красивый. Я там была, и не один раз. У памятника был специальный ящик для отзывов экскурсантов. Когда я их вытащила, чтобы прочитать и оставить свою, то увидела, что там были записки людей, живших в Карелии. А ведь здесь тайга, глухомань, сюда нелегко добраться. Это раньше было легче. Гелий Николаевич обращался за помощью в райком партии, и ему бесплатно выделяли транспорт для школьников, чтобы довезти детей до места. А сейчас очень тяжело туда добраться. Но люди ведь ездят семьями и в наше время.
Где похоронен Боголюбов? На Николаевском кладбище. 20 ноября исполняется три года, как он умер. Я и еще несколько женщин собираемся посетить его могилку.
У него на рабочем месте висел лозунг: «Спешите делать добро!» - и он спешил. Ведь почему он назвал книгу «Не могу иначе», потому что он иначе не мог: такой он был человек: если где-то беда, значит стремился помочь чем может, документы достать, письмо написать куда надо. Очень был энергичным человеком... Светлая ему память» (см. приложения № 14, 15)
Жизнь Гелия Николаевича - бывшего
ленинградца, ставшего ветераном труда,
почетным железнодорожником, получившим
высшую профессиональную награду - звание и
Знак «Почетный железнодорожник»,
переплелась с судьбой первопроходца трассы
Абакан – Тайшет - Александра Кошурникова, с
судьбами многих людей, волею рока
заброшенных в суровую Сибирь, далеко от
родных мест.
Своеобразным памятником Гелию Николаевичу стали его дневники, переданные в фонды ЦХИДНИ. Составлял он их с 70-х годов XX века. Огромная удача получить возможность работать с материалами его фондов 1004 и 1474. Из этих записей встает перед нами образ человека удивительно собранного, волевого и решительного, сильного духом и вместе с тем доброго, отзывчивого. Думается, что такие люди, как Боголюбов - истинные патриоты, умеющие на деле, а не на словах доказывать свою любовь к отчизне, оставившие заметный след в сердцах и судьбах людей, в истории Красноярского края, достойны куда большего внимания и почитания со стороны своих земляков и родственников. В особенности обидно такое забвение, непонимание со стороны близких людей.
Кто-то назовет людей, подобных Гелию Николаевичу Боголюбову - подвижниками. Кто-то - чудаками. Но жизнь была бы темна без таких людей. Они - как факел в ночи. Невозможно повторить их подвижнический путь. Но ими нельзя не восхищаться (см. приложения 16, 17).
На главную страницу/ Наша работа/Всероссийский конкурс исторических работ старшеклассников «Человек в истории. Россия XX век»/Работы, присланные на 4 конкурс (2002/2003 г.)