Красноярская Мариинская женская гимназия-интернат
Выполнила: воспитанница 11 класса Хромченко Елена Александровна
Руководитель: Куршина Лариса Владимировна, учитель истории
Никто не знает, какие последствия повлечет за собой тот или иной поступок, не знает, что может из-за этого произойти через час, через день или год, а тем более через полвека. Не знает никто, да и не может знать, как это повлияет на людей, какой след оставит в их жизни. Изменит или разрушит ее…
Два года назад папа положил мне на стол толстую папку и сказал, что в ней копия дела моего прадедушки, которого в 1936 году обвинили в принадлежности к троцкизму и его пропаганде, осудили на 5лет, сослав в Воркуталаг. Тогда я не приняла это как личную боль за родного человека: прадедушку я не знала, и до этого момента мне о нем никто не рассказывал. Да и что могла мне рассказать моя бабушка: мать умерла, когда ей было 1,5 года, а 5 лет, когда они с отцом расстались…Бабушка помнит этот момент: «Я понимала, что его забрали – и все, конец. На свидании я поняла, что осталась одна, что он больше не вернется, единственный родной человек. Я помню, что я плакала, обняв его за коленку… Жалко, что попали в такой водоворот. В такие времена оставить ребенка одного…». Воспитывалась она в детдоме. От прадедушки остались у бабушки Томы только две фотокарточки (см. приложение № 12,13). Поэтому, когда папа 2 года назад разыскал в архивах УФСБ г.Красноярска дело прадедушки, мы взяли его в руки как старый фолиант, с трепетом в душе, что же он нам откроет, что расскажет о человеке, таком далеком, пропавшем неизвестно где и в то же время родном. Всем было очень интересно, кто же такой этот человек на самом деле, за что его осудили, …
Бабушке мы привезли почитать копию дела. Ей сейчас 73 года и она впервые держала в руках документы, которые касались ее отца, которые держал и подписывал он. Она очень волновалась, а когда прочитала, сказала: «Это как книга… « и долго плакала.
В 11 классе на уроке истории одной из тем были сталинские репрессии, на уроках литературы – «Архипелаг-ГУЛАГ» Солженицына. Постепенно у меня сложилось видение тех событий, что происходили в те годы. Я вспомнила про дело прадедушки, дома прочитала его еще раз от начала и до конца. Я начала понимать то время, понимать людей, живших более полувека тому назад, потому что ранее этот происходивший ужас не касался лично меня, а теперь если он не во мне, то идет и будет идти рядом со мной…
Но чтобы понять это, нужно знать человека, жизнь его и обстоятельства, при которых его осудили (см. прил.№1)
Мой прадедушка, Воротников Семен Евгеньевич, родился в 1902 году. Отец его был крестьянин-середняк. Прадедушка закончил 5 классов гимназии, работал - и грянула революция. В 1920 году пошел добровольцем в РККА, участвовал в боях с войсками барона Врангеля. Демобилизовался. В 1924 году его опять призвали в армию, теперь уже в Читинскую область и отправили учиться на младшего командира артиллерии. Там он познакомился с Беляевым (из дела), который заронил в нем зерно сомнения относительно того, что говорят средства массовой информации. Да и прадедушка сам уже начал это понимать, ведь человек он был не глупый (это можно понять, читая его ответы на вопросы следователя - логически верные, точные, без простонародных слов). Из школы младших командиров он отправился на Восток - на Артемовские копи - слышал, что там можно хорошо заработать, там же вступил в партию. На одном из собраний он возмутился против ведения карточного режима. За это его исключили из партии. Позднее в обвинительном заключении напишут: « Воротников… выступил на общем собрании рабочих, добивался возмущения по введению карточной системы на продовольствие, выражал недоверие к партии и правительству в проведении генеральной линии партии» (см. прил.№3).
Это был 1929 год. Позже прадедушка едет в Минусинск, а оттуда попадает в Туву (Тувинская Аратская Республика). Там он женится, и в 1931 году родилась моя бабушка (см. прил.№ 13,15). Прадед второй раз вступает в партию, при этом не скрывая, что раньше придерживался троцкистских взглядов, а сейчас придерживается другой точки зрения. Он говорил об этом на каждом собрании - эти слова многократно повторяются в деле. Однако товарищи по партии это опровергают… (см. прил.№ 16).
Постановили прадедушку вместе с семьей (к тому времени он был уже женат второй раз) выселить за пределы Республики, на границе с СССР его с семьей задержали, допрашивали, а потом увезли в Красноярскую тюрьму (см. прил.№3,4).
Оттуда в 1940 году его отправили в Воркуталаг. Насколько я знаю, там строили железную дорогу и добывали лес. Тяжелый физический труд…Здоровье прадедушки было подорвано еще на приисках, там он получил тяжелое заболевание сердца (см. прил.№2). В медосвидетельствоании написано: «Годен к легкому физическому труду». До освобождения прадедушка не дожил 8 месяцев. Он умер в марте 1941 года, отсидев в Воркуталаге 3,5 года и 5 месяцев в Красноярской тюрьме (см. прил.№7,8).
Допрашивали прадедушку на Минусинской погранзаставе. Следователи хорошо знали дело: задавали каверзные вопросы, хитро составленные так, что если человек не вдумывается, то своими ответами сам подписывает себе приговор. Допрашивали 3 дня, после 21 часа, а третий день-весь (записано в деле). Бабушка говорит: «Конечно, его допрашивали. Брр, даже страшно представить, как его допрашивали. Вот так затрепали, что он сказал, что я родилась в 1930 году”. Следователи так затрепали прадедушку, что он согласился с тем, что он организовал контрреволюционную троцкистскую организацию, которая работала и на Дальнем Востоке, и на приисках в Туве. В нее сначала входили прадедушка с Беляевым, а потом один прадедушка...
А про его фотографию моя бабуля сказала: ’’Жизнь такая была, ты сравни его фотографию, когда он в Армии, ему 20, и когда его посадили - ему 34… (см. прил.№№12,14). Изможденное, осунувшееся лицо уставшего человека. И это в 34 года”.
Бабушка Тома осталась с мачехой и сводными братом и сестрой. В 1944 году мачеха, выйдя замуж за многодетного вдовца, отдала ее в детский дом г. Усинска, Хакасия. Так как есть было нечего, семья еле перебивалась с хлеба на воду, детей было уже 12 человек. «Мы расставались со слезами, и она (мачеха) и я. Война была, голод…А в детском доме кормили и одевали - спасибо товарищу Сталину». Бабушка говорит, что никогда и не скрывала, что ее отец репрессирован, «но ведь никто и не спрашивал», хотя ведь в маленьком Усинске все друг друга знали уже давно. «Я не помню, чтобы меня называли дочерью врага народа, никто никогда не упрекнул». « Чтобы люди никогда не могли сказать про нее ничего плохого” - этот принцип бабушка пронесла через всю свою жизнь: очень активная, деятельная, в учительском институте в годы учебы - секретарь комсомольской организации, на работе – хороший организатор, думаю, Учитель с большой буквы. В партию вступила в 1964 году. Имеет звание Заслуженный учитель РСФСР, орден Трудового Красного Знамени. Это сейчас. И сейчас бабушка вспоминает о прадедушке со слезами на глазах: «Он был настоящий коммунист, такой, о которых снимают фильмы… простой, неимущий, крестьянин, работяга, он всю свою жизнь посвятил партии. Дома собирал партсобрания, а если не получалось, то уходил, и долго его не было… Храбрый был, сильный. В то время так сказать, надо было не трусить. Я спросила: «Бабушка, как ты думаешь, за что же его все-таки арестовали?” “А за то, что был связан с кем-то, были взгляды».
Но у бабушки все время проскальзывают оговорки: «Может и не был виноват, а может и был…», «что-то все равно было, раз арестовали»….
Мой папа вспоминает: «Когда я был
маленький, бабушка о нем не говорила,
вспоминала очень редко, и у нее звучало
«меньше бы болтал, так ему и надо. Следил бы
за языком. Партия просто так не накажет». И
никому не говорила, что ее отца посадили.
Получается, раньше бабушка хотела оправдать себя перед партией, что она не виновата, т.к. она твердо убеждена, что Сталин и партия всегда правы и просто так ничего не делают. Значит поделом ему.
Она со своей стороны может только забыть и не думать об этом. Так проще. Ведь тогда все боялись того, что их могут тоже забрать. И бабушка поверила в то, что прадедушка виноват, ведь она свято верила в Сталина и Сталину, и вера во многие его дела жива в ее сердце до сих пор.
В детском доме ее приучили заставлять себя верить во что-то. И сейчас, вспоминая прадедушку, баба Тома искренне верит в то, что он был «очень хороший, настоящий коммунист» и осудили его ни за что. Но справедливо это или нет, сказать не решается.
Кто скажет, в чем был мой прадедушка виноват перед государством, как и миллионы остальных безвинно загубленных в лагерях?…Кто скажет, кому и зачем это было нужно: коверкать миллионы жизней, судеб? Кто ответит за последствия, что было после? Никто не знает, ответа на эти вопросы. Так же как и я…
Но жизнь, вот она передо мною: моя бабуля Тома, ей 73 года, она всегда была одна. Сначала росла без родителей, потом, когда было 28 лет- погиб муж, и она осталась с двумя детьми. Она из тех людей, которые посвящают себя любимому делу, работе. Недаром, там, где она живет, а это станция Солянка Красноярского края, учителя говорят: «Мы называем ее меж собой Павка Корчагин”. Сталинская эпоха научила ее не сдаваться и не сгибаться.
Слабым утешением ей послужит справка о реабилитации дедушки (см. прил.№№5,6) и ее реабилитации, как подвергшейся политическим репрессиям» и прибавка к пенсии в 92 рубля. Да и послужит ли?..
Ведь этим не прикроешь горя маленькой девочки, оставшейся в 5 лет без матери и отца.
/ Наша работа/Всероссийский конкурс исторических работ старшеклассников «Человек в истории. Россия XX век»/Работы, присланные на 5 конкурс (2003/2004 г.)