Жизнь прожить, не поле перейти

Выполнила ученица 10 класса Кузнецова Елена Викторовна

Руководитель Кузнецова Людмила Николаевна Учитель истории, МХК

Енисейск 2003 г.

Историю России можно проследить на примере любой семьи. Однажды я у дедушки увидела старинные фотографии и начала расспрашивать его, стараясь записать, что он говорит. Оказалось, восстановить события очень сложно. При разговоре выяснилось, что в Советском обществе не приветствовалось сохранение родовых реликвий, воспоминаний, фотодокументов, писем. Жили будто одним днем. Поэтому, через определенный отрезок времени человек уже не мог знать историю дальше 2-3 поколений своего рода.

Главными фигурами в моей работе будут мои дедушка Степан Максимович и прадедушка Максим Никитович.

Прадедушка и прабабушка, Марфа Григорьевна жили в Тюменской области, село Соломатово. Жили крепким хозяйством. Это была типично сибирская семья зажиточных крестьян. Имели пять лошадей, несколько коров, телят, овец, свиней и ягнят.

В общем, на таких семьях держалась Россия. В начале XX века, например, в Уфимской губернии учреждался нагрудный знак, которым удостаивали за наибольшие успехи в аграрном деле. Помимо Крестьянского банка создаются общества, где сосредотачиваются средства, в том числе и из государственной казны, которые направляются на развитие крестьянских хозяйств. Люди все активнее начали заниматься земледелием, приобретать технику.

«В начале века Россия занимала первое место в мире по общему объему сельскохозяйственной продукции, сохраняя высокие темпы прироста до 1914 года. На ее долю приходилось 50 % мирового сбора ржи, 20 % мирового сбора пшеницы, 25 % экспорта зерна. То есть основным производителем сельскохозяйственной продукции являлось крестьянство. Hо не все, а лишь 15 - 20 % зажиточных хозяйств.

К началу XX века 2 - 3 % составляли кулаки, 15 % зажиточные крестьяне (свыше 4 голов лошадей и коров), 25 % безлошадных и 10 % хозяйства в которых отсутствовала корова ».

Приведенные выше сведения подтверждают, что семья моего прадеда принадлежала к социальной группе зажиточных крестьян, а значит, у семьи были хорошие перспективы на будущее. Как вдруг... .

«30 июля 1914 года в 6 часов вечера был передан по телефону царский указ по всей стране о всеобщей мобилизации русской армии»,

«1 августа Германия объявила войну России. Первая мировая, или как ее уже тогда называли современники Великая война, началась». (Новейшая история Отечества. ХХ век. Под ред. А.Ф.Киселева, Э.М.Щагина, 2002, Т.1, с.48)

Максим Никитович тоже был мобилизован на войну, об этом свидетельствует единственная его фотография, сохранившаяся в семье. Фотография 1914 года на ней прадедушка со своими сослуживцами. Максим Никитович в центре, справа от него неизвестный нам человек, а вот слева (небольшого роста) его земляк, который прожил более 90 лет. Солдаты в летнем обмундировании. При более внимательном рассмотрении фотографии, я отметила в военной форме той поры некоторый аскетизм. Все самое необходимое с собой: шинель, винтовка «Мосина» со штыком, сумка — холщевка, на ремне маленький ранец для патрон. У Максима Никитовича сумка не стандартная как у его сослуживцев, а самошитая с узлом вместо регулятора длинны ремня. Этот факт вызвал у меня неприятные ощущения. И вспомнились документальные кадры, где показывали солдат в Чечне. Почему русский солдат так неприхотлив во всем и всегда? А может, государство было, всегда уверенно в героизме своего солдата в любых условиях без добротной пищи, одежды, вооружения.

Итак, Марфа Григорьевна осталась одна с сыном Максимом после ухода прадедушки на войну. Максиму тогда было 2 годика (родился 1912 году).

Вглядываюсь в другую фотографию, сделанную примерно в 1916 году. Где моя прабабушка Марфа Григорьевна (сидит), рядом с ней стоит Максим (старший брат моего дедушки) ему здесь 4 года за ними их родственница. Марфе Григорьевне хотелось порадовать своего мужа, выслав ему эту фотографию на фронт. От фотографии веет спокойствием и миром, но это обманчивое впечатление.

«Нам было очень тяжело, трудно! Но ничего, выжили! Работать приходилось пуще, прежнего. Но, как говорится, глаза боятся, а руки делают» - рассказывала мать моему дедушке.

В семье счастливый день, Максим Никитович вернулся с войны. Устроили скромный, но праздник. Радостная встреча с родными. Максим Никитович и Марфа Григорьевна строят планы на будущее. Нужно восстанавливать запущенный дом, хозяйство. Многому учить подрастающею сына и родить еще детей. Взаимоотношения в семье по патриархальному принципу. Прабабушка была покорна мужу и очень трудолюбива. С возвращением прадеда с войны жизнь в семье закипела.

После разлуки, которая в любой момент могла закончиться трагично, Уважение и ценимость друг друга выросли еще больше. Им хотелось быстрее встать на ноги, работая день и ночь. Именно такое впечатление складывалось у меня, когда я слушала рассказ дедушки. Многое он помнит со слов матери и старшего брата.

Вскоре оказалось, что война это еще не все испытания. Начались: Гражданская война, советская власть, хлебозаготовки, коллективизация, раскулачивание.

Годы коллективизации ассоциировались у моего дедушки с чем - то горьким и тяжелым. И рассказывал он о ней неохотно, вспоминая рассказы матери и брата.

Прадедушка никак не мог понять, что коллективизация была направлена на искоренение настоящих тружеников и хозяев своей земли. Многие в деревне не верили в рассказы, слухи о коллективизации. Всем было страшно, за свое кровью и потом заработанное хозяйство. Да и по всем параметрам семья Максима Никитовича считалась «кулацкой». А сверху уже зрели и печатались постановления. Например, постановление от 5 мая 1931 г. «О ликвидации кулачества как класса».

Деревня была по социальному составу разноликой. Волновались те, кому было что терять. В колхозе люди работали за килограмм зерна и тянули всю страну. Соседи между собой говорили только на бытовые темы. Доходили сведения о заговорах против советской власти. И удивляла скорость решений по этим делам. О чем свидетельствует постановление Центрального Исполнительного Комитета СССР от 1 декабря 1934 года «О занесение изменений в действующие уголовно-процессуальные кодексы союзных республик».

Беда не заставила себя ждать. Раскулачили брата прабабушки Константина Григорьевича и, не дав опомниться, отправили одного на лесоповал в Ярцевский район Красноярского края деревня Кривляк, где примерно в 5 километрах находился Сибирский лагерь особого назначения (СИБУЛОН). «По данным ОГПУ только за два года (1930 - 1931) было выселено — с отправкой на спецпоселение - в Сибирь, Казахстан и на Север 381026 семей общей численностью 1803392 чел.

Некоторая часть кулацких семей (200 - 250 тыс.) «самораскулачилась», т. е. ликвидировали свои хозяйства, часто просто бросая имущество, бежали в города и на промышленные стройки». (Новейшая история Отечества. ХХ век. Под ред. А.Ф.Киселева, Э.М,Щагина, 2002 г., Т.1, с.56)

Решение прадеду пришлось принимать быстро. У семьи был хороший знакомый, который на руках имел печать сельсовета. Он предупредил Максима Никитовича о беде, которая надвигалась на семью. Знакомый сделал справку вместо паспорта. И в ночь, закопав что ценное в саду, взяв лошадь, скарб и детей (их уже было уже четверо), бежали в город Колпашево на Оби Тюменской области. Но легко не было и здесь. А тут еще беда. Зимой 1937 года прадедушка поехал за сеном. Проезжая через реку провалился по лед, но чудом спасся. Но сильно простудился, заболел и умер. Жить стало, совсем тяжело. Тогда и позвал к себе сестру с детьми ее брат Константин Григорьевич. Он к этому времени уже жил с семьей на поселении в Луговатке (Ярцевский район).

 Через некоторое время, за прабабушкой стал ухаживать мужчина. У него был велосипед, что по тем временам являлось большой роскошью (возможно если бы Марфа Григорьевна не уехала, а вышла замуж то и жизнь у нее сложилась несколько счастливее, замуж она так больше и не вышла). Но в начале 40 года Марфа Григорьевна с семьей решилась ехать к брату, подальше от советской власти, как говорит дедушка Степан. К этому времени, Максим (старший брат) уже был женат и имел детей, Федору было 13 -14 лет, Степану седьмой год, Полине 4 годика. Продали корову, купили коня, поехали зимниками по Кети через Обьенисейский канал. Дорога длилась примерно две недели. Путь невольного передвижения в глубь Сибири я проследила по контурной карте.

Первое время жили у брата Марфы Григорьевны, потом общими усилиями построили домик. Рядом построился Максим, где жил уже своей семьей. Люди, особенно родные, старались быть вместе и помогать друг другу. Иначе не выжить. Прабабушка не работала, жили своим маленьким хозяйством. Федору Марфа Григорьевна разрешила взять отцовское ружье, чтобы охотиться. Сами катали дробь для ружья, растопляя свинец на сковороде. Рыбачить тоже было нечем, щуку, например, ловили петлей из конского волоса. Марфа Григорьевна иногда нанималась стирать белье к людям. В общем, серое существование на выживание, но вокруг почти все жили так. Оставалось лишь надеяться и мечтать. По крайней мере, это не могли запретить властьдержащие, а в праздники умели все трудное, тяжелое забыть и петь песни, плясать.

И опять беда! Которая отозвалась в каждой семье — это Великая Отечественная война. Максима забрали на фронт. Ему посчастливилось, он остался живым. И вернулся с войны. Так и жили в Луговатке.

В 1952 году дедушка Степан был призван в армию на Сахалин. На фотографии дедушка снялся 20 декабря 1952 года и отправил своей матери Марфе Григорьевне в деревню. Служил дедушка добросовестно. Выучился на механика. Служил долго. Служить после войны больно то некому было. Всех собирали и чукчи были, которые и писать то не умели. Оставляли служить сверхурочно. 1953 год был годом необычных изменений в стране. Сначала смерть Сталина, которая воспринималась окружающими по-разному. Кто-то роптал, кто-то открыто горевал. А потом события катились как снежный ком.

«На Пленуме ЦК КПСС с докладом о преступлениях Л.Берия выступил Г.Маленков. За антипартийные и антигосударственные действия Берия и его подручные были осуждены в порядке, установленном законом 1 декабря 1934 г. по ст.58 УК РСФСР». (Новейшая история Отечества. ХХ век. Под ред. А.Ф.Киселева, Э.М.Щагина, 2002 г., Т.1, с.297)

Зазвучали первые нотки критики Сталина, а потом как гром среди ясного неба, произошло уже совсем что-то немыслимое. Все друг друга спрашивали, как же так?

«В 1956 г. 25 февраля прозвучал доклад Н. Хрущева о культе личности».

Все эти события освещались на политзанятиях в армии. Всем казалось, грядут перемены. Степан Максимович уже собирался домой. Но пришло сообщение, что мать заболела. Раньше домой не отпустили. На душе было тяжело. Возвращаясь с армии, торопился домой, но была распутица и, доехав до п. Ярцево, Ярцевского района не мог попасть в Луговатку (250 км). Ходил, просил посодействовать в военкомат. Не помогли, а через неделю умерла мать. Так и остался в Ярцево. Здесь было больше возможности устроиться на работу. Остановился у двоюродной сестры и через неделю уже работал Матросом на мотолодке при рыбозаводе.

В этом и других случаях из жизни хорошо видно, как люди облеченные властью могут решать судьбу простого человека. Когда он - простой человек нужен, его найдут. Когда человеку нужна поддержка и помощь, то государственным мужам нет времени или ждут важные дела и вообще он (человек) ведь такой незначительный и их так много... .

В следующую весну Степан Максимович женился на моей будущей бабушке Октябрине Константиновне. «Нам дали хибарку, - как говорит бабушка, - не пригодную для жилья». Помочь им было не кому, не было даже самого необходимого. Решили они уехать в город Енисейск. И весной следующего года, по Енисею на пароходе, «Иосиф Сталин», добрались до Енисейска. В Енисейске дедушка сразу устроился на механический завод котельщиком (судоремонтником) с окладом 150 рублей.

Завод был мощным предприятием для Красноярского края. На заводе собирали плавкраны, автокраны, трактора разных модификаций. Производили ремонт судов, тракторов, катеров. Завод занимал большую территорию. К сожалению, сейчас территория завода сокращена вдвое. Завод еле «дышит». Зарплата не выплачивается. Работы почти прекращены. Жилищный и коммунальный фонд давно отдан в городское ведомство.

Здесь Степан Максимович проработал до пенсии. Работал добросовестно слесарем ОГМ (отдел главного механика). За работу награждался большим количеством грамот, ездил на курорт 6 раз. А вот благоустроенную квартиру так и не заработал. Живет в общем, деревянном доме на 8 квартир, где печное отопление и вода, которую привозит машина за плату. Наливают воду в бочки во дворе. Нет также ни слива воды, ни туалета.

Не любит дедушка ходить, клянчить, доказывать... А это очень выгодно высоким начальникам, таких рабочих можно использовать и забыть об их существовании, а на большом собрании такое отношение компенсировать вручением грамот или крошечных премий. Вот такая «забота» о советском гражданине! Вот так строили развитой социализм! А вокруг голые полки магазинов, блат ...

А тут подоспели новые изменения в стране - перестройка. Люди радовались, удивлялись, тревожились и опять возникали надежды на лучшее житье. Казалось терпения достаточно, чтобы выдержать полное отсутствие зарплаты, распределение талонов на элементарные промышленные товары и продовольствие. Все это дедушка рассказывает мне, демонстрируя фотографию, где стоит автобус и очередь возле него, там и мой дедушка. Это исторический момент - идет раздача талонов. А перестройка все длится и длится....

Написанная мною работа дала мне возможность узнать и обобщить, логически выстроить небольшой отрезок моей родословной. К сожалению, все, что было перед историей жизни прадедушки Максима Никитовича видимо, уже не восстановить никогда. Даже то, что написано, было с трудом восстановлено (нет большого желания у дедушки вспоминать бесконечно тяжелую жизнь), что-то дедушка уже не помнит или не знает.

Передо мной как на фотографии проявлялся путь вынужденной миграции семьи и бесконечные трудности, трагедии, испытания которые выпадают на каждое новое поколение. Россия как экспериментальный полигон. Хочу видеть Россию благополучной, сильной, но думаю, это не возможно, если вновь ценность одного человека не будет реальностью каждого дня.

Аннотация

В моей работе исследуется жизненный путь прадедушки Кузнецова Максима Никитовича и дедушки Кузнецова Степана Максимовича. Исследование для меня было сложным. Многие факты безвозвратно потеряны. Я использовала свидетельства дедушки и несколько старинных фотографий чудом сохранившихся.

Мой прадедушка участвовал в Первой мировой войне и вернувшись с войны вступил на дорогу которой уже большими шагами шла страна. Дорога резких испытаний, перемен, насилия, страха и минутных просветлений. А дедушка, как бы перенимая «эстафету» тоже идет через трудности и лишения.

Главная цель стоявшая передо мной при написании работы, это воссоздание кусочка истории семьи в логической последовательности. А так же хотелось проследить влияние исторических процессов нашей страны на судьбу простого человека. При этом я увидела в ходе работы, что у меня будет возможность донести и не растерять ветви дерева родословной для моих будущих детей чтобы, смотря фотографии из семейного архива, можно было ответить: «Кто? Почему? Как? Когда?»

При написании работы у меня появилось желание не формально, а с любопытством просмотреть историю описываемых событий и даже найти документы, подтверждающие некоторые события, происходившие в жизни моих прадедушки и дедушки.

/ Наша работа/Всероссийский конкурс исторических работ старшеклассников «Человек в истории. Россия XX век»/Работы, присланные на 5 конкурс (2003/2004 г.)