Авторы работы:
Римма Фанавиевна Сахаутдинова, ученица 10 класса СШ № 6 г.Минусинска
Александр Сергеевич Медведев, ученик 9 класса СШ № 1 г.Минусинска
Руководитель: Татьяна Алексеевна Зыкова, корреспондент газеты "Надежда и МЫ"
г.Минусинск, 2003/04 год
Работа над исследованием "О символах наших замолвите слово» продолжалась около шести месяцев, с июля по декабрь 2003 года. Я, как руководитель работы, помогала ее авторам - Римме Сахаутдиновой и Саше Медведеву в организационных вопросах: договориться о встрече помочь логически правильно построить исследование и оформить его, как требуется (объяснила, как заполнить анкету, составить список используемой литературы и источников, приложение и т.д.). А еще мы все вместе ходит в заброшенный Дом Вильнера, о котором идет речь в работе (одним детям находиться там просто опасно). Фотографии они делали сами (в редакции имеется цифровая фотокамера).
Саша и Римма мечтают в будущем стать журналистами, некоторые из их статей уже были опубликованы в нашей газете. Этих ребят объединяет стремление анализировать и размышлять, во всех своих работах: о будущем нашего города, изменением сознания молодежи с течением времени и т.д. Исключительные упорство, трудолюбие и... не совсем привычный для их возраста, зрелый взгляд на вещи - это тоже про них.
Римма участвует в конкурсе « Человек в истории. Россия. XX век. » во второй раз (в прошлом конкурсе она представила свое исследование «Мифы и реалии Байконура»), Саша принимает участие в подобных конкурсах впервые.
Руководитель работы, корреспондент
газеты «Надежда и МЫ»
Татьяна Зыкова
Введение: «Репрессии памяти продолжаются».
Часть I. Судьба дома...
Часть II. ... и хозяина.
Заключение: «Скажи мне, в каком состоянии
находится твой символ, и я скажу, кто ты!».
Приложение.
О каких примечательных местах и людях мы обычно вспоминаем, когда хотим представить приезжим свой старинный городок во всей красе? Музеи, театр, Спасский собор и, конечно, «Малый Сибирский Зимний дворец» - Дом Вильнера в центре города... Среди имен известных людей, в числе первых вспоминается бывший хозяин здания - купец и меценат Герш Мордухович Вильнер. Но мало кто сейчас, хотя бы исторической справедливости ради, захочет припомнить, что в свое время Советская власть дом у семьи Вильнера отобрала, сам он исчез в неизвестном направлении (по предположениям сгинул в блокадном Ленинграде), его родственники (оставшиеся в Минусинске) были репрессированы... А сам Дом Вильнера, которым все «власть держащие» у нас тычут, как визитной карточкой Минусинска, давно уже находится в заброшенном состоянии. Разрушается, разбирается «предприимчивым» народом на «запчасти» - щепки и кирпичики: топиться и строиться. А, может, «на сувениры»? Чтобы у каждого был кусочек символа в кармане: такая новая ступень исторического сознания, носить историю с собой? Или пытаться из ее «халявных» (дом-то не охраняется!) обломков построить себе банальную дачу. Правда, нечто подобное мы уже проходили. И из церквей строили, и из... И особняки, и бани, и туалеты... А потом перестраивали все обратно. Только стал ли от этого кто-то счастливее? Пытались, было, наше здание-символ (памятник архитектуры, между прочим) несколько раз ремонтировать, да воз пока и ныне там... Лишь видимость работы... Видимость сохранения истории...
Заброшенный символ города –
Дом Вильнера (центральная часть).
Современное состояние
Может, наша мысль и покажется глупой (или «немодной»), но все факты говорят о том, что репрессии продолжаются. Репрессии памяти. Подтверждением этой мысли и еще одного неожиданного вывода, который появился у нас после изучения исторических документов в местном музее, архиве, газетных публикаций и... посещения того самого дома, и будет наша работа. А исходным мотивом ее создания послужило то, что было... просто больно. Умирает дом-красавец в центре города, похожий на сказочный замок. Находится он невдалеке от нашей редакции, так что мы периодически делали туда «вылазки» - с интервалом от нескольких месяцев до нескольких дней и поражались каждый раз - умирает буквально на глазах... Вот какие-то нелюди оторвали кусок от уникальной лиственничной рамы, вот разнесли в ошметки перегородку старинной кладки, разбили вдребезги стекла, унесли решетки старинной ковки... На глазах умирает история... Неужели никто этого не понимает в нашем, почти 70-тысячном городке?!
Из окон Дома Вильнера
открывается прекрасный вид
на городскую администрацию.
Осень – 2003
Кстати, из пустых глазниц Дома отрывается прекрасный вид на городскую администрацию. Которая совсем рядышком стоит, напротив. И представители которой, принимая высоких гостей и представляя им город, непременно рассказывают им и о знаменитом купце, который вел когда-то из Минусинска торговлю с зарубежьем и щедро оплачивал благие начинания, и об его детище, выполненном в уникальном стиле «сибирское барокко»... Так было и при Советской власти, так есть сейчас. Только в последнее время о доме-символе уже предпочитают говорить заочно, где-нибудь в «высоких кабинетах», подальше от разрушенного «оригинала». А то вдруг (не дай Бог!) гостю по голове кирпич откуда-нибудь с крыши аварийного здания прилетит или он в своем родном городе расскажет что-нибудь непотребное о наших символах. Покой дороже. У нас вообще складывается впечатление, что можно изменить государственный строй, можно сменить людей у власти, но лицемерие власти и ее стремление к покою (пусть даже ценой замалчивания собственной истории) всегда остаётся.
А ведь этого дома, как и его хозяина, коснулись все перипетии противоречивого двадцатого века. И их судьбы оказались такими похожими... Представляете: судьба дома и хозяина - практически одна на двоих судьба! Даже сейчас - оказаться заброшенными и при этом оставаться символами. Это же парадокс какой-то! Где же такое еще может произойти, как не в нашей стране?
Но в нашем городке до этого, похоже, никто пока не додумался. В нашей газете писали о Доме Вильнера десятки, если не сотни, раз (некоторые публикации мы приложили к работе). Не остались в стороне и наши юные коллеги из молодежного приложения «Живого дыхания»? И что же? В ответ - гробовое молчание (только слышно, как в нем звенит ветер на разбитых стеклах Дома Вильнера, да время от времени разбиваются об асфальт падающие с него кирпичи). Похоже, жить в забытьи кому-то выгодно. А то, что утерянные звенья в цепочке знаний потом придется восстанавливать нам и нашим детям, похоже, никого не волнует. А, может, и нас это не будет волновать, когда мы вырастем и займем «теплые» кресла где-нибудь в администрации? Может, это места такие «волшебные», лишающие человека способности помнить и думать о будущем? Посмотрим. Во всяком случае, сейчас нам больно за все это. Очень.
А вот и тот самый вывод, неожиданно вылезший из «немодной» мысли про репрессии памяти. Если продолжить размышления на эту тему дальше и перефразировать одно известное выражение, то получится: «Скажи мне, в каком состоянии находится твой символ, и я скажу, кто ты».
«В начале 20 века в центре улицы Новоприсутственная (ныне Октябрьская) выросло первое в городе Минусинске трехэтажное здание - дом купца Вильнера. После Октября 1917 года дом был национализирован и передан государству. В дни белогвардейского режима (с июня по сентябрь 1919) в подвале дома Вильнера находилась тюрьма, в которой содержались многие активисты Советской власти. После освобождения Минусинска от колчаковцев 13 сентября в этом здании находился Армейский Совет партизанской армии, сосредоточивший в своих руках всю политическую, административно-хозяйственную и воспитательную власть среди партизан и населения. На первом этаже дома были размещены оружейные мастерские, химическая лаборатория для изготовления необходимых взрывчатых веществ. В настоящее время в этом здании размещаются различные государственные учреждения» (из библиотечной подборки о зданиях города советских лет).
На самом деле история этого здания гораздо интереснее и многообразнее. И пересказывали ее, как и многие события нашей истории, в разные времена - по-разному. В зависимости от политических веяний. Акцентируя внимания то на купеческом времени, то на «красно-белые» события, то на мирно-скучное существование «под учреждения», то на заброшенность начиная с девяностых. Просто Дом угораздило (иначе не скажешь) стать центром очень разных событий. Стать немым свидетелем времени.
С чего начинался Дом Вильнера. 20 октября 1897 года купец (тогда еще) 2 гильдии Герш Мордухович Вильнер купил у минусинского мещанина Узунова место земли с деревянным одноэтажным домом на базарной площади. Затем позднее подкупает еще часть усадьбы, а затем и усадьбу Михаила Копьева. На этом месте он строит в 1909-1912 гг. трехэтажный каменный дом с флигелями и постройками, которые в 1916 г. оценивались в 75 тыс.руб. В доме Вильнера размещались: магазины, кафе "Деля Пари". Сибирский торговый банк, кинотеатр "Арс", реальное мужское училище. Во дворе работал электродвижок, снабжавший электричеством центр города. Всю эту информацию мы нашли без особого труда в Минусинском архиве и местном краеведческом музее им.Н.М.Мартьянова. Рождение дома, честно говоря, было типичным для многочисленных особняков купеческого Минусинска. Как говорится «Ничто не предвещало нынешней судьбы...».
Сложнее нам даюсь узнать имя строителя здания. И все же. оно нашлось – Хадият Иксанович Исламов. Про него, оказывается, писала местная газета в начале девяностых (см. статью в Приложении). Это редкая удача - то, что мы знаем имя мастера, построившего дом Вильнера и другие здания, ставшие украшением Минусинска. Обычно известны бывают лишь имена архитекторов (это в лучшем случае - а то и они утрачиваются), а сами мастера, люди воплощавшие замысел своими руками, создавшие красоту, остаются безвестными.
Дом Вильнера: детали архитектуры.
Памятник истории выполнен в уникальном
стиле – «сибирское барокко»
Хадият был мастером-самоучкой с удачливой судьбой (после этой истории все больше и больше верится, что Случай играет в нашей судьбе не последнюю роль). Став взрослым парнем Хадият нанялся на работу к какому-то конезаводчику в Красноярске - объезжал лошадей. Исламовы в то время жили в селе, и Хадият часто приезжал домой. Младший его брат, Хусаин, в это время работал кучером у известного богатея - купца Мансурова. Вот Мансуров увидел как-то приехавшего к родителям Хадията и сказал ему: "Зачем тебе в прислужниках ходить, научись серьезному делу". И... предложил ему построить здание - складское помещение неподалеку от его минусинского дома (в бывшем доме Мансурова размещается ныне артель "Саяны"). «Да я же не умею» - возразил Хадият. — «Вот как раз и научишься», - сказал купец. Это был тот поворот судьбы, за которым круто меняется вся жизнь человека. Склад тот Хадият построил своими руками - кирпичик к кирпичику и, видать, дело его это увлекло, заразило. Потому что немного позднее он уже сам собрал свою артель и получил хорошие подряды. Скорее всего, Мансуров рекомендовал его знакомым купцам. Вильнер предложил ему построить трехэтажное здание по улице Новоприсутственной (нынешняя Октябрьская). Тогда на этом месте было длинное одноэтажное деревянное здание с рестораном и гостиницей.
Предполагается, что дом Вильнера был построен в 1909-1912 годах. Хадияту Исламову было тогда за сорок, значит был он вполне зрелым и опытным мастером. И между тем самым первым складом и затейливым домом Вильнера были еще здания, построенные его артелью.
Именно под таким названием вошло здание в историю города. Что же такого сделал в нем купец, ведь владел он им совсем недолго, уже в двадцатых годах здание было национализировано и все последующие годы в нем были лишь учреждения? Обратимся к документам.
Из архивной справки (см. в Приложении): «В 1913 году Герш Мордухович оборудовал у себя во дворе дома электростанцию, начал проводить освещение и в здание учительской семинарии, которые должно было быть закончено в марте 1914 года. Уплачено им 286 рублей (из списка кредиторов семинарии)».
Дом Вильнера: вид изнутри
Еще дом представляет интерес в архитектурном плане. Хотя сказано в разных книжках о нашем городе об этом очень сухо. Как будто авторы пытались «алгеброй» своих скучных фраз проверить гармонию «внешности» дома и его значения для города. Такое сложилось впечатление: «Этажи разделены между собой поребриком и филенчатым пояском. Окна первого и второго этажей прямоугольные с лучковым завершением, обрамлены наличниками в виде полуколонок. Окна третьего этажа в форме арок с наличниками в виде прямоугольных колонн под дорический ордер... На втором и третьем этажах имеются навесные балконы с ажурными металлическими перилами, примыкающими к центральной части здания, которые поддерживаются кронштейнами. Крыша покрыта кровельным железом... Полезная площадь 1016 квадратных метров. Решением исполнительного комитета Красноярского краевого Совета № 384-15 от 16.08.80 поставлено на местную категорию охраны». Кстати, этот дом — первый трехэтажный в нашем доме (хотя всевозможные «поребрики» тоже, наверное, важны и «охрана» (которой долгие годы не ощущается вообще)).
Чуть подробнее о бурных событиях в истории Отечества (и, так уж получаюсь, в истории Дома Вильнера (который тоже попал в и водоворот, как явствует из нашего эпиграфа)). Версия, широко представленная в найденный нами книжках (других, к сожалению, не найти). Хотя, сами понимаете, и революция, и колчаковщина, и установление Советской власти и даже партизанское движение и его деятели сегодня - темы оч-чень неоднозначные. Кстати, у нас до сих пор отмечается дата (правда, не столь пышно как раньше – освобождение Минусинска от колчаковцев, правда с некоторых пор - и с упоминанием жертв с другой стороны и некоторых других деталей. Но само название...) Итак: «С занятием партизанской армией Кравченко-Щетинкина г.Минусинска (13 сентября 1919 года) круг функций и задач армейского Совета значительно расширился. До созыва VIII (чрезвычайного) уездного съезда Советов, избравшего высший законодательно-распорядительный орган в уезде - Минусинский объединенный Совет рабочих, крестьянских и партизанских (солдатских) депутатов, высшим органом Советской власти в уезде был армейский Совет. Он руководил сельскими и волостными Советами, созданными в большинстве освобожденных волостей уезда сразу же после обращения к ним 16 сентября 1919 года главного штаба партизанской армии с воззванием о создании Советов на местах и посылке делегатов на YIII уездный съезд Советов. Армейский Совет ведал всеми вопросами народного образования и культурно-массовой работы, занимался организацией снабжения партизан, оставаясь одновременно главным политическим органом партизанской армии».
Чем же закончился этот самый съезд'? «На VIII (чрезвычайном) съезде представителей рабочих и крестьян «освобожденного уезда» с участием представителей партизанкой армии, который открылся 25 сентября 1919 года. По докладам А.Д.Кравченко (главный штаб армии) и С.К.Сургуладзе (армейский Совет) съездом было принято решение: «...поддерживать всеми силами и средствами крестьянскую армию, как ведущую беспощадную борьбу с буржуазией для счастья трудящего народа». Съезд закрепил «победу Советской власти в Минусинском уезде» и принял специальную «инструкцию о правах и обязанностях Советов», избрал объединенный Совет крестьянских, рабочих и партизанских (солдатских) депутатов». Отношения объединенного и армейского Советов были, мягко скажем, сложными. Несмотря на достаточно широкие права объединенного Совета, фактически высшим органом власти в Минусинском уезде оставался армейский Совет. По решению VI армейского съезда армейский Совет оставил за собой инициативу и окончательное разрешение на «организацию Советов крестьянских и рабочих депутатов». Президиум армейского Совета решением от 18 октября 1919 г. закрепил за собой ведущую роль, указав, что «...президиум работает не только обслуживая интересы армии, но и захватывает сферы действия объединенного и городского Совета». Армейский Совет имел право реквизиции и конфискации имущества. С разгромом колчаковских войск в Енисейской губернии высшим законодательным и исполнительным органом в Минусинском уезде в начале января 1920 года стал уездный революционный комитет во главе с С.К.Сургуладзе.
А теперь кое-какие штрихи о герое повествования - Доме Вильнера в двадцатые годы.
Из архивной справки: «В 1916 году по оценочной книге домовладений г.Минусинска за купцом Гершем (Григорием) Марковичем Вильнером значится дом... по Новоприсутственной улице (ныне Октябрьская), у купца Моисея Мордуховича Вльнера был двухэтажный деревянный дом по той же улице, флигели двухэтажный и одноэтажный стоимостью в 5500 рублей. У Файвуша - двухэтажный деревянный по ул.Петра Великого (ныне Штабная) стоимостью 8 тыс.руб. Все эти дома были конфискованы в начале 20-х годов".
Выше было то, о чем говорилось в разных официальных документах. А теперь - легендах, которыми до сих пор овеян Дом Вильнера, и которые вам поведает почти любой житель Минусинска. Например, по одной из легенд, рассказанных нам 80-летней Ульяной Ивановной Харитоновой, под домом Вильнера начинался подземный ход, который вел прямо к пристани. Причем, по нему могла спокойно проехать лошадь. И когда для купца по реке привозили товары, их прямо по этому ходу везли на подводах к дому, потому что "купец не хотел, чтобы кто-то видел его богатства". План дома с подземным ходом нам, естественно, добыть не удалось. В старинных документах нашли только перечень строений, которые относятся к дому: каменный флигель, шесть каменных кладовых и три деревянных конюшни, один деревянный сеновал и каменная электростанция. И никакого упоминания о подземелье. Еще одна легенда, поведанная пожилой рассказчицей - в подземелье дома Вильнера, якобы, обитают души замученных людей, которые до сих пор не знают покоя. На вопрос, кто и кого мучил, старушка предположила, что купец был жестокий и наказывал так своих работников за провинности. Это звучало неправдоподобно, и мы снова обратились к истории. Оказалось, что в дни белогвардейского режима (с июня 1918 по сентябрь 1919 года) в подвале Дома Вильнера находилась тюрьма, в которой содержались многие активисты Советской власти. Скорее всего, "уши" второй легенды растут отсюда.
Кстати, мы сами не раз предпринимали попытки найти этот самый подземный ход Вильнера (последний раз - около месяца назад). Ради интереса: живем в этом городе, а знаем о нем совсем немного. Но после многочисленных перестроек и начавшейся реставрации даже обнаружить нормальный ход в подвал оказалось проблемой. Какие-то лабиринты, заканчивающиеся тупиками. В общем: "Замурова-а-али!" Из находок были только документы годов пятидесятых, оставшиеся от размещавшейся здесь аптеки, да строительный хлам... А ещё в одном из предподвальных лабиринтов мы нашли почти новый мужской ботинок. Один. В полутьме. Было жутко.
Для чего вообще нужно искать подземные ходы? Кто-то из минусинцев готов сделать это просто из любви к истории и ее загадкам. А кто-то надеется найти под землей какой-нибудь клад. Так, в разное время озвучивались версии, что подземный ход дома Вильнера, часть которого когда-то занимал Сибирский торговый банк, может пролить свет на судьбу банковских капиталов. После революции Вильнер уехал, а судьба банковских капиталов так и осталась загадкой. Как и многое, что происходило в «смутные» десятые-двадцатые годы прошлого века. Насколько велика вероятность того, что подземные ходы сохранились до настоящего времени? "Очень невелика", - считают геологи. Например, тот же Дом Вильнера был построен не на самом удачном месте. Не прошло и двадцати лет после его постройки, как (даже в печати) начат говорить, что он долго не простоит. Были какие-то проблемы с фундаментом, стенами... Говорили, что дом стоит на плывуне. Подземный ход в нем, скорее всего, начинался из подвала. А подвал этого дома вообще долгое время был залит водой. Нам удалось поговорить с сотрудницей аптеки, размещавшейся в доме Вильнера, Людмилой Лукьяновой. Она припомнила, что еще в восьмидесятых годах прошлого века подвал был сухой, и там даже хранили некоторые лекарства. "А потом вдруг откуда-то начала прибывать вода. Возможно, уровень грунтовых вод поднялся, а возможно, канализацию где-то прорвало. Только подвалом больше не пользовались". Ход тоже мог быть размыт и поврежден.
Попользовались и бросили... Так можно описать ситуацию с Домом. Несколько лет в его подвалах (еще когда в нем «жили» учреждения) стояла горячая вода. И никому не было дела. У всех болела голова то о перестройке, то о хозрасчете, то о реформах (очевидно). Ведь в последние годы «незаброшенности», в восьмидесятых - начале девяностых, в Доме размещались не самые бедные учреждения - банк, аптека...
P.S. В начале девяностых годов прошлого века, когда стало ясно, что дом нуждается в ремонте, учреждения из него срочно ретировались, а отремонтировать дом, в котором много лет находились "забыли", пришло в редакцию местной газеты письмо. Роза Галеевна Исламова писала: "Обидно за дядю моего отца, который этот дом строил... "
Честно говоря, в Минусинске удачливых купцов было много. Золотопромышленность и торговля этому поспособствовали. Да, торговать у нас всегда любили. В 1861 году купцов было 408 человек в городе и 145 в округе. А спустя какую-то пару лет их уже стало 6 человек первой гильдии, 181 - второй и 35 - третьей. Большинство, как видим, торговало по свидетельствам второй гильдии, то есть вело оптовый и розничный торг, открывало фабрики и заводы и имело право на внешнюю торговлю.
Были ли в Минусинске и округе "не торгующие купцы", сказать невозможно. Минусинск тогда был центром торговли округа, и торговый оборот составлял когда-то астрономическую цифру - 2 миллиона триста тысяч рублей (на 1894 год). В основном, продавали привозные товары: мануфактурные, бакалейные, галантерейные. Из местной продукции ценились хлеб и вина.
На этом общем купеческом фоне своим богатством и деловой хваткой выделялся купец 1 гильдии еврейского происхождения - Герш Мордухович Вильнер. Его имя и по сей день овеяно мифами и легендами. Оборот торговой лавки Герша составлял 150 тысяч рублей, перепродажа пушнины и сырья приносила ему еще 100 тысяч (по пушнине, кстати, он работал с далекими Лейпцигом и Лондоном), а "торговля полуоптовая" - не меньше 12 тысяч чистой прибыли. Для сравнения: в то время особняк его брата с флигелями оценивался "всего" в 5500 рублей.
Даже по сухим цифрам, фактам и отчетам видно, что Герш был личностью незаурядной. Вот один факт из его биографии - его предками были переселенцы, крестьянствовавшие в селе Лугавском. А ему удалось оставить это занятие и выбиться в люди. Что всегда было очень непросто.
Из архивной справки: «23 декабря 1849 года Лугавский старшина писал в Тесинское волостное правление, что детям проживающего из еврей крестьянина Гершки Вильнера Ворьору - 8 лет и Мардофею 5 лет».
Последний был отцом Герша Вильнера, в дальнейшем знаменитого минусинского купца.
Как произошло перемещение в другой слой общества. По документам опять же, все очень просто. Подтверждение тому - в архивной справке: «3 декабря 1898 года податный инспектор Минусинского участка писал в Енисейскую казенную палату о Вильнере: «Вильнер со всем своим семейством причислен казенной палатой с начала 1896 года в Минусинское купечество и как потомок еврея-поселенца в Сибири до 15 мая 1837 года имеет право на перечисление из крестьян в купеческое общество, а также имеет право на постоянное проживание в Минусинске и приобретение имущества». Старт был дан.
Чего же удалось достичь выходцу из села?
Из архивной справки: «В 1908 году податный инспектор писал: «Герш и Моисей Мордуховичи Вильнер, ранее составившие одну компанию, в настоящее время ведут торговые операции отдельно. Оборот торговой лавки Герша Вильнер 150 тысяч рублей, а по скупке и перепродаже пушнины и сырья 100 тысяч. Торговля полуоптовая, дает не менее 12 тыс.руб. чистой прибыли. По пушнине работает с Лейпцигом, Лондоном, Нижним Новгородом. Самый известный и самый опытный скупщик в уезде. Принимая во внимание энергию, опытность и осторожность Вильнера и скромность его домашней жизни о кредитоспособности Вильнера можно дать благоприятный отзыв».
Без личных способностей даже при удачном течении обстоятельств вряд ли бы удалось человеку достичь такого успеха в жизни.
О судьбе клана Вильнеров в документах нам ничего найти не удаюсь.
Из архивной справки: «В 1932 году Фадей Маркович Вильнер подавал жалобу в краевую комиссию о неправильном лишении его избирательных прав за торговлю. Жалоба была отклонена. О дальнейшей судьбе членов семьи Вильнер документов не обнаружено».
До начала девяностых годов прошлого века даже местные краеведы не знали, куда подевались следы даже родственников Вильнера, не говоря о нем самом. В начале девяностых годов прошлого столетия кое-кого из них удалось обнаружить... в соседнем Абакане. Интервью с одним из них - Яковом Исаевичем Вильнером (его дедушка и отец Герша были родными братьями) было напечатано в минусинской газете «Надежда» за 16 апреля 1994 года. Нам удалось пообщаться с корреспондентом, его бравшим - Натальей Алексеевной Калеменевой, ознакомиться с ее рабочими записями, однако найти героя ее публикации, увы, уже не удалось - по телефону нам сказали, что «Здесь такие не живут. Уехали в Красноярск. Нет, адреса не оставили».
Яков Исаевич родился в 1930 году, поэтому поведал о судьбе своего клана немногое - как и во многих семьях советской страны, здесь существовал запрет на воспоминания о купеческой родословной. Но и того что знал он и еще один родственник (о котором пойдет речь выше) достаточно, чтобы понять — на судьбе Вильнеров отразились все значительные события страны. Работал этот родственник купца, кстати, в тресте «Абаканпромстрой» несколько десятков лет. Последние перед пенсией годы — в должности заместителя управляющего трестом. Как видим, многие Вильнеры в жизни благодаря своим личным качествам выбивались из рядовых работников на заметные должности. И вообще, пытаясь через поисковую систему Интернета найти что-нибудь о нашем известном земляке, мы натолкнулись на многих Вильнеров - скорее всего, однофамильцев. Хотя, возможно, и имеющих какое-то родство с минусинцами. Все они чего-то достигли в жизни - была здесь и хозяйка галереи, и руководитель крупного предприятия, и... Случайность или закономерность?
Яков Маркович смог рассказать корреспонденту только о том, что у его дедушки (которого он плохо помнил) было две дочери и пятеро сыновей. Один из них - его отец - Исай Яковлевич. Он занимался кожевенным делом. Работал в Абаканском потребсоюзе «Красная заря».
Но в начале девяностых жил в Абакане еще один родственник Вильнеров, с которым Исай Яковлевич в ту встречу познакомил корреспондента. Это двоюродный брат Якова Исаевича, Виктор Леонтьевич Лейзерович. Приемный сын купца. Когда-то брать на воспитание детей в купеческих семьях, даже многодетных, считалось обычным явлением. На ту пору (в 1994 году) Лейзеровичу было 79 лет. Его следов нам также найти не удалось. Возможно, его уже нет в живых. А у него даже сохранялись кое-какие старинные фотографии. Где они сейчас?
Лейзерович, кстати, смог сказать о том, почему Вильнеры когда-то попали в Сибирь, более конкретно, чем архивный документ: «Мне отец рассказывал, что вроде бы из Прибалтики когда-то сослали...»
О том, как и почему дела Герша Мордуховича резко начали идти в гору, Лейзерович вспоминал так: «Жена Герша Елена Ильинична (в русском варианте имя так произносилось) была вдовой, когда он женился на ней. Богатая, говорят, была женщина. Вот с этого и пошло в гору торговое дело Герша Мордуховича (в русском варианте - Григория Марковича). Он и до этого торговлей занимался, а потом вовсю развернулся. Он организовал оптово-розничную торговлю, имел контракты с пятью заграничными фирмами - они ему товар поставляли. Григорий Маркович на свои деньги первую электростанцию в городе построил. И первое кино открыл — кинозал был рядом с домом Вильнера по улице Крестьянской (ныне Кравченко)».
О душевных качествах знаменитого родственника Виктор Леонтьевич отозвался так: «...Я его застал. Очень живой был человек, вежливый, воспитанный. Добрейшей души... Отец мой был беспризорником, когда Григорий Маркович его подобрал. Взял к себе сначала в услужение мальчиком. А потом выучил и сделал поверенным в торговых делах по Туве... Моя мама, Дина Яковлевна Вильнер, была двоюродной сестрой Григория Марковича. Братья были победнее его. Все их дети - и родных, и двоюродных братьев, жили у него в доме. Всех он кормил, обувал, воспитывал — никого не обидел. И жену его, Елену Ильиничну, я тоже хорошо помню - добрая была женщина».
То, что семья Вильнеров была очень многочисленной, нам удалось подтвердить документами.
Из архивной справки: «В 1906 году семья Вильнеров состояла из: Вильнер Герш Мордухович — 36 лет, жена Ленна-Элле — 34 года, сын Абрам — 13 лет, Исаак — 6 лет, Яков — 3 года, Ревекка 10 лет, Любовь — 5 лет.
Брат Моисей Мордухович — 41 год, жена Ривка — 33 года, сын Исай — 9 лет, Израиль — 7 лет, дочери Цинна — 14 лет, Рахиль – 12 лет, Сарра — 11 лет, Лея - 8 лет, Гите — 5 лет, Залман — 1 год.
Брат Файвуш Мордухович — 34 года, жена Дафина — 23 года, Ноххем – 5 лет, Мейлех — 3 года, Герш — 1 год».
Среди меценатских дел Вильнера была постоянная помощь минусинскому Добровольному Пожарному Обществу. Чему мы нашли подтверждение в архиве пожарных (кое-что из копий документов представлено в Приложении). Отметим только, что пожертвования были регулярными и очень значительными — и 50, и 150 рублей... В 1903 году Обществом изыскивались средства для постройки здания депо. И помимо устроения лотереи-аллегри они обратились для этого «ко всем известным своей благотворительностью лицам за содействием и помощью Пожарному обществу». Г.М.Вильнер пожертвовал 50 рублей. Чтобы понять много это или мало, обратимся к приписке тут же: «Н.Н.Семеновым и Е.К.Мартьяновой пожертвовано две лошади, от продажи которых поступило 20 рублей».
О том, где теперь остальные родственники, ответ Лейзеровича был: «Сразу, как только произошла революция, его сыновья уехали сначала в Америку, а потом в Израиль. Кто-то из братьев, по-моему, Моисей написал потом письмо моей двоюродной сестре Фаине... Письмо было на английском языке. Мейер Вильнер — бывший генеральный секретарь компартии Израиля. В кругу родственников старшего поколения считают, что это и есть тот самый Моисей Вильнер — сын владельца дома. Все они внимательно следили за визитами этого человека в Советский Союз, когда его показывали по телевизору, пытаясь узнать в нем того самого Моисея. Примечательно, что секретарь израильской компартии хорошо говорил на русском языке. Как бы то ни было, утверждать, что Мейер Вильнер — сын минусинского Вильнера, пока нельзя, это еще надо уточнять...» От авторов работы — мы попытались проверить эту информацию, раздобыв в разных источниках биографию Мейера Вильнера. Но... Местом его рождения называются разные города, но городов СССР (и нашего Минусинска) конкретно среди них не было, как и среди значимых для него мест. Поэтому непонятно насколько можно доверять этому семейному преданию.
О судьбе самого купца Герша Мордуховича известно еще меньше. По словам Лейзеровича, «уезжать он не захотел, отказался. Сразу, когда в город вошел отряд Щетинкина, он сам, добровольно, отдал Советской власти свой магазин — он располагался на первом этаже. На втором жила до революции семья Вильнера. Кроме магазина с товаром, что там находился, Григорий Маркович отдал Советской власти еще два пуда золота. Все передал по документам (прим. авторов — их нам в архиве найти не удалось). Наверное, за то, что сделал он это добровольно, его и не трогали большевики. Потом, кажется, в 1923 году он уехал в Ленинград. Говорят, там вновь женился на женщине какой-то, она врач, вроде, была. А в войну, когда Ленинград был в блокаде, он умер от голода». Обилие неопределенных слов («кажется», «вроде» и т.п.) говорит о том, что истинная судьба Вильнера так и осталась загадкой, даже для его родных.
А теперь перенесемся от центра Минусинска, где «все у всех на виду», к неприметной окраине, в район местной организации Энергосбыт. Перенесемся с мыслями о людях-символах.
Заброшенное еврейское кладбище... Июль месяц... Со стороны могильные плиты, густо заросшие травой, напоминают древние менгиры (которые часто встречаются у нас). Еще лет двадцать назад захоронения были в некотором удалении от города, но сегодня Минусинск расширился настолько, что они оказались почти зажатыми между дачами и домами, от которых их отделяет всего несколько десятков метров. Невдалеке — дорога, по которой то и дело снуют машины, автобусы и дачники.
Самих могил уже не видно, хотя надписи на некоторых каменных плитах из песчаника (всего их осталось одиннадцать, одна — уроненная) сохранились отменно. Старожилы помнят. Что еще в начале восьмидесятых могил было гораздо больше. Как мы ни старались, нам так и не удалось найти в густой траве даже следов имевшихся здесь когда-то захоронений XIX века и тридцатых годов двадцатого.
Надписи на памятных плитах двуязычные (в основном на идиш и на русском), так что мы без труда обнаружили захоронения членов рода Вильнеров — Марка Григорьевича, М.Фадеевича и Нахима Фадеевича. Возможно, здесь были похоронены и другие их родственники. Сегодня кладбище даже не огорожено, и на некоторых плитах виднеются следы краски, нанесенной вандалами, кое-где валяется мусор. Местные ребятишки повадились хоронить рядом с могилами своих умерших домашних животных, ставя им импровизированные памятники-камешки с намалеванными крестами и надписями. Все это производило жуткое впечатление на фоне полуденного зноя...
Заключение: «Скажи мне, в каком состоянии находится твой символ, и я скажу, кто ты!»
Дом Вильнера (общий вид). Современное
состояние
Завершая работу, мы вышли на улицы города и обратились к минусинцам разного возраста с одним вопросом: «Какой вы видите судьбу Дома Вильнера? Как сами готовы в ней поучаствовать?» Признаемся честно, ответы нас несколько ошеломили.
Катя Титенко, 17 лет: « Что мы можем сами сделать, раз администрация не хочет шевелиться? Ну, письмо давайте в мэрию напишем. Только от этого вряд ли что изменится... Думаю, что изменить с домом уже ничего не возможно. Слышала, что на реставрацию надо больше миллиона рублей. Главное, не допустить, чтобы такое же произошло с другими зданиями исторической части. А то, глядишь, наш ушлый народец весь город на стройматериалы растащит...»
Вера Сергеевна Иванчикова, 36 лет: «Снести его надо, чтобы глаза не мозолил, раз денег и сил не находится на восстановление. Если надо будет бумагу соответствующую подписать - я «за!».
Сердитый мужчина (не представился): «У нас куча проблем – зарплаты маленькие, печение ужасное, дороги раздолбанные, а вы - про какой-то дом писать собрались! Лучше бы поднимали общественное мнение на то, что действительно беспокоит минусинцев!»
Владимир Алексеевич , 74 года: «Дом надо во что бы то ни стало сохранить! Только ума не приложу, как это можно сделать. Прежде всего, надо ограничить в него доступ людей - чтобы забить зияющие окна и двери и поставить соответствующую табличку, много денег не требуется. А потом... Я реалист. Можно начать собирать деньги у народа, раз их нет у власти. Если дом не разрушится к тому времени, как наберем хоть на какой-то ремонт, можно будет поздравить город... »
Как говорится, без комментариев. Но все эти «снести, чтобы глаза не мозолил» послышались нам как «снести свою историю, чтобы глаза не мозолила». Сегодня убрали уникальный дом. Завтра сожгли архив и закрыли музей (на них ведь тоже деньги из бюджета уходят, лучше уж разделить их на всех, чтобы хоть по копейке досталось и пусть на корм страждущим). Хорошо. Пустили. А что завтра? Или: «После нас хоть потоп?» Если так пойдет, то лет через десять будем показывать гостям города Дом Вильнера на открытке (потому что от него ничего не останется или на этом месте (а оно доходное, в центре города) встанут новенькие магазинчики). А лет через пятьдесят, глядишь, и позабудем, кто такой Вильнер был. Еще лет через сто — дату основания города (1739-й, кстати). А там - и в каком государстве живем. Будем требовать присоединения Минусинска к какой-нибудь Британии или Танзании. Только потому, что цвет флага понравился. Или предки с их народом общие обнаружились. Обезьянами называются...
Внутренний вид Дома Вильнера – символа
города
Небольшие островки памяти, которые мы не можем (и как оказалось, не очень-то и хотим!) сохранить... Заброшенные островки, носящие гордое название «символы»! Неужели нельзя хотя бы силами общественности сохранить память о значимых людях и событиях в истории города. Со своей стороны, мы продолжим эту тему в газете — обычной и молодежном приложении, попытаемся организовать какие-то акции... Сделаем, что сможем, так как еще верим в то, что отдельные люди могут влиять на ход истории (и сохранение памяти о ней). Зачем нам это надо?
Конечно, мертвым (тому же Вильнеру) и «живым мертвым» (типа некоторых равнодушных жителей) это не нужно. Как ни банально это звучит, это нужно в первую очередь нам, обитателям мира живых и... «живого» мира. Все же осталось немало людей, которые к чему-то стремятся, во что-то верят и всегда надеются на лучшее. А еще... Вы не задумывались, как будут спустя много лет воспринимать нас наши дети?
И, наконец, кто мы и как на самом деле относимся к родному Минусинску, если даже то, что мы считаем своими символами, чем гордимся, часто находится в запущенном состоянии!???
В 1994 году, когда корреспондент газеты «Надежда» беседовала с родственниками купца Вильнера, дом Вильнера еще был в относительно нормальном состоянии. Естественно, речь зашла о нем и о правах родственников купца им владеть. И вот что сказал на это тогда Яков Исаевич Вильнер: «Когда иной раз собираемся в своем кругу шутим: а не потребовать ли нам плату за аренду здания - за все годы? Да нет, на это всей жизни нашей не хватит, чтобы отсудить это наследство. Лучше жить спокойно».
Никогда не писала в газету, хотя многие события в жизни города вызывают очень сильные чувства. Но тот факт, по поводу которого я обращаюсь к вам сейчас, думаю, является форменным безобразием. Я имею в виду дом Вильнера - это часть истории города и чудо архитектуры, которую изуродовали люди и время. То, что происходит с домом Вильнера, вообще в голове не укладывается. Сначала мы его не ремонтировали. Потом для проведения реставрации освободили здание. И теперь оно разваливается, гибнет на наших глазах. Я не могу, да и не хочу знать, почему работы по восстановлению здания не ведутся. Но меня возмущает, что памятник истории, оказывается, как ТУАЛЕТ!!! Да, да! Во дворе дома Вильнера находятся гаражи для автотранспорта городской и районной администрации, а во флигеле, расположенном здесь же, работает какая-то организация. А туалета поблизости нет... Не могу осуждать этих людей - они поставлены в такие условия. Но хочу обратиться через газету к уважаемым руководителям города и района. Может быть, в пылу предвыборной кампании вам было не до того. Но сейчас, когда все козыри у вас, подумайте об обеспечении нормальных бытовых условий для людей, работающих здесь. Глядишь, так невзначай, разрешится хоть одна проблема дома Вильнера.
С уважением Л.В.Дьякова
От редакции: в правдивости слов автора этого письма мы убедились, как только вошли в здание. Запах специфический... Но нельзя винить во всем только работников организаций, расположенных во дворе дома Вильнера (управление капитального строительства и гаражи района). Практически любой желающий может свободно проникнуть в здание как с улицы Октябрьской, так и со двора. Здесь не осталось ни одного целого стекла, большинство оконных и дверных рам выломано. Всюду - открытые проемы, обрывающиеся пустотой: перекрытие второго этажа строители демонтировали, да и балконов уже нет, хотя двери, ведущие туда, открыты настежь. Как нам пояснили работники гаражей, в здание, которое никем не охраняется, постоянно заходят бомжи, дети, просто прохожие (в центре города нет ни единого туалета).
Строители (СУ-1 "Минусинскстроя") покинули этот объект еще летом прошлого года. Краевой центр по охране и использованию памятников истории и культуры прекратил финансирование строительных работ. На продолжение реконструкции средства не выделены, нет их и на содержание сторожей. Так что дом Вильнера вновь брошен на произвол судьбы. Памятник архитектуры продолжает разрушаться. На третьем этаже во многих местах огромные мокрые разводы на потолке - старая крыша протекает. Вода капает и на втором, и даже на первом этажах. Вот такую картину мы увидели здесь.
Когда уходили из дома Вильнера, столкнулись с Виктором Михайловичем Кучеренко – прорабом, который руководил здесь строительными работами. Кучеренко пришел посмотреть, в каком состоянии объект. Строители готовы вернуться сюда хоть завтра. У них тоже душа болит и за сохранность здания, и за свою работу, которая, если вовремя ее не завершить, просто пойдет насмарку. Все упирается в деньги...
А вопрос о них решается в крае. Центр по охране и использованию памятников истории и культуры краевого управления культуры выступает в роли заказчика по этому объекту. Мы связались по телефону с Константином Юрьевичем Шумовым и попросили его ответить, будут ли выделяться средства на продолжение строительных работ по дому Вильнера. Вот его ответ:
- Длительное время мы пытались добиться от краевой администрации к администрации города Минусинска в лице бывшего мэра Ю.В.Реброва ответа на вопрос, будут ли вкладываться средства в реставрацию этого памятника архитектуры. Сам центр, как вы понимаете, такими средствами не располагает, но мы заинтересованы в том, чтобы сохранить это здание и чтобы не пропали даром деньги, уже вложенные в его реконструкцию (5 млн. рублей из 20 необходимых). От первоначального замысла использовать здание под краевое училище культуры управление культуры отказалось, соответственно отказалось и оплачивать строительные работы. Муниципалитет Минусинска тоже отказался вкладывать в него деньги, пока не будет решен вопрос о передаче здания с краевой собственности в муниципальную. Коммерсанты также не проявили к нему интереса, поскольку здание расположено в такой части города, что деньги, вложенные в его восстановление, не окупятся торгово-коммерческой деятельностью. Обсуждались идеи размещения в доме Вильнера Норильского кадетского корпуса, мемориального комплекса в честь воинов-интернационалистов.
С новым мэром Минусинска А.И.Кекиным был обсужден вопрос о передаче здания в муниципальную собственность с тем, чтобы городские власти, сохранив его как архитектурно-исторический памятник, получили возможность использовать его, например, для административных функций.
Процедура передачи здания из краевой в муниципальную собственность имеет свою специфику. Сейчас юрист центра решает эти вопросы. Думаю, в ближайшее время дом Вильнера будет передан муниципалитету.
С точки зрения минусинцев
С.Савосина:
- Говорят, какой-то местный богатей хотел купить дом Вильнера целиком, а ему отказали. А зря… Денег ни у края, ни у города все равно нет на ремонт здания, а появился бы у него настоящий хозяин, поберег бы его – собственность все-таки… Что он там внутри устроит – это его дело. Для нас, минусинцев, важно, чтобы здание не разрушилось до конца. Не хотят власти продать дом, пусть отдадут в аренду. И на таких условиях, чтобы не распугать предпринимателей. Сначала вообще не брать арендную плату, наоборот, - помогать ремонтировать здание. А потом на несколько лет создать льготный режим для этого предпринимателя.
В.Федорчук:
- В городе несколько филиалов высших учебных заведений, и все они расположены в старых или неприспособленных зданиях. Я предлагаю разместить в доме Вильнера учебный центр, где собрать под одной крышей все эти филиалы.
А.Кузьмин:
- За рубежом давно бы нашли такому зданию разумное применение. Сделали бы из него гостиничный комплекс – с барами, ресторанами, бильярдными залами, игротеками и магазинами. И деньги бы нашли: создали бы акционерное общество или компанию, которая распространила бы акции среди населения. Я бы сам не отказался купить такие акции. Не в расчете на прибыль, а для того чтобы помочь сохранить дом Вильнера.
Подготовила Н.Калеменева
«Надежда» (г.Минусинск), 19.04.2001 г.
Проходя недавно мимо дома Вильнера, я случайно взглянула наверх и... остановилась от удивления. В чердачном окошке ясно вырисовывалась детская мордашка. Через минуту-другую показалась другая. Это был мальчишка. Он руками и коленями оперся на козырек, выступающий из чердака, и вот так, свесившись, осматривал то, что происходило внизу. Наши взгляды встретились. Я погрозила мальчишке пальцем и показала жестом, чтобы он спускался вниз. Никакой реакции... А пацан того и гляди сорвется вниз. Да и доски под ним наверняка гнилые от старости. Вдруг обвалятся?
Пошла выпроваживать сорванцов. Фасадная дверь с улицы Октябрьской постоянно открыта - любой прохожий может сюда зайти. А уж для мальчишек это давно не секрет, они регулярно посещают это здание. Вот и на этот раз я встретила здесь не только ребят, забравшихся на чердак, но и еще подростков. На вопрос: "Что они тут делают?" - старшая девочка ответила, что ищут брата, который не ночевал прошлой ночью дома. Подумали, может, здесь прячется и зашли его поискать в здании.
- А это не ваш там с чердака выглядывает?
- Не знаю, я его не видела.
Разговаривая, мы подошли к месту, откуда дети поднимаются на чердак. Между двумя балками, торчащими из стен снаружи на уровне третьего этажа (бывшая мансарда), они уложили дверь и несколько досок. На эту шаткую опору водрузили длинную лестницу и по ней, балансируя, как эквилибристы, забираются на чердак.
Навстречу нам вышли двое мальчишек, уже спустившихся с чердака. Они оказались не теми, кого искали подростки.
- А кто еще там есть?
- Никого.
- Зачем туда лазили?
- Просто так. Поиграть, - пожимает плечами Алеша Кузоватов.
Он и его друг Олег Федоровский - пятиклассники из школы № 3. И раньше мне приходилось выпроваживать из дома Вильнера учеников этой школы. Ребят пятых-седьмых классов этот дом просто примагничивает к себе. Они постоянно здесь бывают - курочат уцелевшие двери и окна, лазят, на чердак.
- А если с лестницы упадете?
Этот вопрос ребята оставляют без ответа. Каждый, наверное, уверен за себя - с ним, мол, этого не случится. А лестница очень рискованная...
Поэтому я и привела в дом Вильнера начальника минусинского спасотряда Н.Д.Васильева. Он подтвердил мои опасения - действительно, риск есть, и весьма серьезный. И лестница очень шаткая, и опора ненадежная. А высота - большая...
Решили, что надо для начала убрать лестницу, чтобы отвадить отсюда детей.
Через несколько дней выяснилось, что появилась еще одна опасность. Кто-то из подростков вытащил на край чердачного балкончика дома Вильнера какой-то серый ящик. Нам он показался сейфом, который мы видели в здании. Сейф над головами прохожих - это уже серьезно. Стала звонить Васильеву.
- Готовы выехать и убрать. Пусть дадут команду и хоть немного бензина, - был его ответ.
Команду в таком случае может дать заведующий отделом по гражданской обороне и чрезвычайным ситуациям городской администрации. С недавних пор эту должность занимает С.А.Лыков. К нему я и обратилась. Описала ситуацию, рассказала об опасности, которая грозит прохожим, над чьими головами висит сейф. После этого вздохнула с облегчением - передала информацию своевременно и в надежные руки.
Однако очень скоро обладатель "надежных рук" позвонил в редакцию и начал меня отчитывать:
- Прежде чем поднимать панику, залезли бы сами и посмотрели, что там на чердаке лежит. Никакого сейфа там нет.
- А что там лежит?
- Там часть от подъемного механизма.
- Какая разница? Это же висит над головами прохожих и в любую минуту может свалиться им на головы...
- А видели вы, какие там ригели? Вот слазили бы, посмотрели сами, тогда и панику не стали поднимать...
- А лестница? Вы считаете, лестница не опасна для детей?
- А детям там делать нечего. Дом Вильнера закрыт.
- Как закрыт?! Дверь постоянно открыта и дети каждый день там бывают.
- Вот и пишите об этом. А панику поднимать не надо.
Можете считать, что эту заметку я написала по совету уважаемого господина Лыкова. Я тоже против паники. Но еще я, как и всякий смертный человек, против потенциальной опасности, которая в не известный никому момент может вдруг стать реальной. Чтобы убедиться в этом, вовсе не надо лазить на чердак дома Вильнера. Достаточно вспомнить о законе земного тяготения и о почтенном возрасте досок, на которых стоит предмет. И может быть, стоит вспомнить о том, что даже обыкновенный пятак, падающий с большой высоты, приобретает силу снаряда. Что уж говорить о более тяжелом предмете? Рано или поздно предмет рухнет вниз. Не будет ли слишком поздно?
Кто даст гарантию минусинцам в том, что никакой шутник не сбросит им на голову сей предмет? А пока такой гарантии нет, наш вам совет: не ходите под чердачным балконом дома Вильнера. Помните - это опасно. Хорошо бы, чтобы господа чиновники вспомнили о том, что их служебная обязанность - не только ликвидировать последствия чрезвычайных ситуаций и несчастных случаев, но и ПРЕДОТВРАЩАТЬ их.
Тогда не придется спрашивать:
- Как такое могло случиться?..
Н.Алексеева
«Надежда» (г.Минусинск), 01.11.2001 г.
Что празднуем и как…
В календаре черным не белому написано, что 18 апреля - эта День памятников и исторических мест. Не могу представить, каким же образом принято отмечать этот праздник, только думается мне, что к Минусинску он имеет если и не самое непосредственное, то хотя бы какое-нибудь отношение...
Сами посудите: исторических мест у нас ну очень много, то есть существуют они у нас в виде разнообразных надписей и мемориальных досок. Последних так много, что мне иногда очень хочется назвать Минусинск "городом героев". Памятников тоже хватает. А еще у нас есть дом Вильнера (кто не знает - это такое старенькое-старенькое здание, которым все восхищаются, но денег на его ремонт ни у кого нет), и он ни к памятным местам, ни тем более к памятникам вроде бы не относится. Но мне почему-то хочется написать именно про него. А чтобы набраться для этого впечатлений, мы с "коллегами" решили устроить туда вылазку, благо, что от редакции - буквально рукой подать...
Маленькая справка: так называемый "дом Вильнера" когда-то (до революции) таковым и являлся. Теперь он принадлежит неизвестно кому, и пользуются им все кому не лень (может, кто-нибудь слышал, раньше лозунг такой был: "Искусство принадлежит народу!"? Вот он народу и принадлежит). Не знаю, водятся ли в нем ночью привидения, но днем здесь водится много кого. Нам, например, повстречался целый отряд (не пионерский) мальчишек, пытавшихся изображать из себя каскадеров, «позируя» перед нашим фотоаппаратом. Заодно рассказывая о том, как "весело" они тут проводят время и что знают каждый закоулок в этом здании. Руки-ноги они себе, к счастью, не поломали. Видимо, действительно все здесь облазили.
Снаружи дом, по-моему, выглядит намного приличнее, чем изнутри. Глядя на его фасад, даже может возникнуть мысль о "былом величии", о том времени, когда дом стоял с целыми стеклами и не возникало угрозы, что сверху может что-нибудь свалиться любому прохожему на голову. А внутри - пыль, сломанные стены и кое-где отрешенные, явно не от мира сего, сучки строительных материалов. Из большой, когда-то наверняка красивой, залы на третьем этаже, из оконного проема с редкими осколками стекла открывается прекрасный вид на городскую и районную администрации, площадь им.Ленина, проезжающие машины и гуляющих в сквере людей. Идеальное место для объективов камер и фотоаппаратов, художников, шпионов и снайперов.
С немного упавшим настроением спускались мы вниз по крепкой (от прежних хозяев осталась) лестнице, которая, к счастью, не собиралась обрушиваться. Из какой-то комнаты тянуло дымком костра. Потихоньку удалялись малолетние "партизаны" - видимо, домой. Завтра они опять придут сюда. Им здесь интересно.
У многих моих друзей (да и у меня тоже) в детстве была одна мечта: вырасти, разбогатеть, купить у неведомых хозяев этот дом, так похожий на сказочный замок, и восстановить его. С каждым днем эта мечта становится все более нереальной, и дело не в том, что люди перестают верить в свои силы, просто... Как сказал мне один человек: "Дома-то к тому времени уже не будет".
Так и закончилась наша маленькая "экскурсия". Внизу мы встретили еще нескольких человек: родители привели своего ребенка, чтобы он, пока еще есть такая возможность, посмотрел на этот дом. Может, и у него появится такая мечта. А может, это будет и не только мечта...
Д.Груздева
Молодежное приложение к газете «Надежда» -
«Живое дыхание»,
30.04.2002 г., г.Минусинск
Это редкая и удивительная удача - то, что известно имя мастера, построившего дом Вильнера и другие здания, ставшие украшением Минусинска. Обычно известны бывают имена лишь архитектора (это - в лучшем случае - а то и они утрачиваются), а сами мастера, люди воплощавшие замысел зодчего, своими руками, создавшие красоту, остаются безвестными.
А мы
знаем не только имя этого человека - его
звали Хадият Иксанович Исламов, но живые
люди, близкие ему, и хорошо знавшие его,
сохранили фотографии строителя. Вот он на
снимке - вместе с родными братьями - их было
четверо, вот в кавказской черкеске с
газырями, в папахе - прямо лихой джигит (черкеску
выдавал клиентам минусинский фотограф
Станчусь), а вот уже поседевший, но крепкий и
по-прежнему молодцеватый - напоминает чем-то
Буденного.
Снимки эти - из семейного альбома, их сохранил племянник Исламова - Гали Хусаинович. Вот он-то и поведал интереснейшую историю не только о судьбе своего дяди, но о всей семье Исламовых.
У каждой семьи, живущей в Сибири, есть своя история о том, как она появилась в этих краях. У семьи Исламовых это история трагикомичная. Посудите сами.
В конце прошлого века в татарской деревне Каргала Оренбургской области жил крестьянин по имени Иксан. С работой плохо было, и он зарабатывал себе на жизнь, нанимаясь в других деревнях, в том числе и русских, и лучше своих односельчан говорил по-русски. И потому, когда в деревню приехал с проверкой какой-то губернский чиновник, они попросили Иксана, чтобы он сказал ему, что их сильно притесняет староста.
- Разберемся, - пообещал чиновник. И разобрался... Иксана выслали на три года в Сибирь. В семье потом часто шутили, что отца сослали в Сибирь за длинный язык. Жена осталась одна с двумя сынишками. Через некоторое время она добилась разрешения приехать к мужу. Добралась вместе со ссыльными, этапом, пешком. Какие-то ссыльные, жалеючи детей, брали их с собой на подводу, видела она их уже только вечером, когда останавливались на ночлег. Сама же, как все каторжане, весь путь пешком, с той лишь разницей, что кандалов на ней не было. Звали эту женщину Фатиме Юсуповна. А сколько женщин вот так — безоглядно последовали за своими суженными на край света, восстанавливая самое святое - порушенную семью! Подвиг их любви и верности остался незаметным и никем не воспет. Простые, безграмотные женщины, они добирались до своих мужей не в каретах, на перекладных, как жены декабристов. Кто вспомнит их, прабабушек нынешних сибиряков?
Вот
так и пришла Фатиме к своему ссыльному мужу,
он жил в селе Большая Ничка. Жители села с
сердечной добротой и состраданием
отнеслись к Исламовым - кто нес чугунок, кто
ухват на обзаведенье нового хозяйства. А
кто-то привел телку:
- Не сдохнет — твое счастье, Фатима.
В тот год был большой мор скота. Но телка эта дареная уцелела к несказанной радости Фатиме: детишек надо было подымать.
Через несколько лет родился третий сын - Хадият - это и был герой нашего повествования. Потом дочь, и четвертый сын Хусаин – отец Галея Хусаиновича, который и поведал эту историю.
Парни в семье Исламовых были крепкими, сильными. Старший, например, Хасан, сначала работал грузчиком в пароходстве, и играючи тяжеленные тюки таскал – подымал зараз 25 пудов. Зимой же он работал на винном заводе Данилова в Минусинске - за смену перетаскивал по 500 пудов, по силушке немного уступал третий брат – Ходият.
Встав взрослым парнем - он нанялся на работу к какому-то конезаводчику в Красноярске - объезжал лошадей.
Исламовы в то время жили в Знаменке, и Хадият часто приезжал домой. Самый же младший Хусаин в это время работал кучером у известного богатея - купца Мансурова. Вот Мансуров увидев как-то приехавшего к родителям Хадията, и сказал ему: «Зачем тебе в прислужниках ходить, научись серьезному делу».
И предложил ему построить здание - складское помещение неподалеку от дома (в бывшем доме Мансурова размещается ныне артель «Саяны»).
- Да я же не умею, - возразил Хадият.
- Вот как раз и научишься, - сказал купец.
Это был тот поворот судьбы, за которым круто меняется вся жизнь человека. Склад тот Хадият построил своими руками - кирпичик к кирпичику и, видать, дело его это увлекло, заразило. Потому что немного позднее он уже сам собрал свою артель и получил хорошие подряды - видимо, Мансуров рекомендовал его знакомым купцам - Вильнер предложил ему построить трехэтажное здание по улице Новоприсутственной (нынешняя Октябрьская).
- Отец говорил, что там до этого было какое-то длинное одноэтажное деревянное здание, - вспоминает Галей Хусаинович, - там были ресторан и гостиница.
Дом Вильнера, как предполагают, был построен в 1909-1912 годах. Хадияту Исламову было тогда за сорок, то есть был он вполне зрелым, опытным мастером. И конечно, между тем первым складом, который он выложил сам во дворе дома Мансуровых и красивым, с затейливой кладкой, арочками и колоннами домом Вильнера были еще здания, построенные его артелью. Некоторые из них Исламовы могут назвать без сомнения - это дом купца Калнинга - сейчас там размещается городская администрация.
Соседний с этим - дом купца Матонина тоже построил Исламов. Еще он построил дом купцу Рогозинскому – сейчас это кинотеатр «Ровесник». Предположительно дом по улице Кравченко, где размещается вечерняя школа, тоже построил Исламов, но это - предположение (это был дом купца Савельева). Возможно, и дом купца Смирнова (угловой на Штабной и Октябрьской улицах) тоже возводила его артель. Словом, значительная часть центра Минусинска, ставшего историческим памятником, было построена артелью Исламова.
- А вы не знали, кто еще работал в артели? - спрашиваю я Галея Хусаиновича.
- Хорошо помню всего несколько - каменщика Алексея Ивановича Чернышева - он всегда в паре работал с другом. Вот как звали - не помню, потом они оба завербовались и уехали что-то строить в Туву. Я почему его помню - они были нашими соседями, мы тогда жили по улице Штабной.
Помню еще Александру Филипповну Липину - она работала на строительство дома Вильнера - подносила каменщикам кирпичи. Она тоже жила по соседству. Липина рассказывала, что дяде очень доверяли рабочие в артели. Он получал деньги сам за работу и сам же раздавал - и обид не было.
- Он где-то учился?
- Нет, что вы! Он был совершенно безграмотным человеком - умел только подписаться и то печатными буквами. Нигде никогда не учился.
От автора: думаю, это был очень талантливый человек, самородок. Вы представляете, какой мощный должен быть у человека от природы ум, как развита память, чтобы, будучи безграмотным, брать подряды на строительство таких зданий, как дом Вильнера. Он же в голове сотни цифр держал - от разметки окон и дверей до зарплаты каждого из своих артельщиков. Может быть, будь у него в свое время возможность выучиться, он стал бы хорошим архитектором. Но и того, что успел сделать этот человек на своем веку - в избытке хватает на то, чтобы не одно поколение минусинцев вспоминали его добрым словом. Сколько лет стоят дома, построенные Исламовым - а все по-прежнему крепкие, ровные - ни один не покосился, не разваливается и все радуют глаз затейливой кладкой.
- Расскажите, пожалуйста, о семье вашего дяди, - прошу я своего собеседника.
- Он был женат на русской женщине - ее фамилия была Неволина. Она была работницей того хозяина, у которого он объезжал лошадей в Красноярске. Я про нее мало что знаю, помню, что звали ее Лида. Было у них трое детей. Старший сын Павел, потом Николай и еще дочь Нина. Все дети носили фамилию матери - Неволины. А самого дядю называли чаще Александром Александровичем - это было привычней.
Обоих сыновей уже давно нет в живых. А вот жива ли дочь его - Нина, - я сейчас не могу сказать. У нее была очень трудная судьба - дважды была репрессирована, отбывала оба раза срок в Норильском лагере.
Когда она второй раз отбыла срок, приехала к отцу в Кызыл. В Туву он уехал, кажется, в 1927 году, после смерти жены своей. Сначала он работал в госхозе, в пятнадцати километрах от границы. Я к нему приезжал тогда: был случай, когда мне нужно было везти в Туву директора Тувзолота. Вот тогда останавливался у дяди. Потом он работал в Кызыле, продолжал строить. Последние годы он жил в доме, который построил сам. Эти дома строили специально для работников банка. Но ему, как уважаемому человеку дали там квартиру - он был персональный пенсионер. Умер дядя в 1967 году в возрасте 98 лет.
Невозможно не упомянуть о судьбе остальных братьев Исламовых - настолько это интересно. Старший Хасан, работавший сначала грузчиком в пароходстве, со временем стал лоцманом, водил суда от Красноярска вниз по Енисею. Был он тоже безграмотным, но поражал всех удивительным знанием своего дела - проводил суда ночью, ориентируясь по ему одному известным приметам. В общей сложности проработал на речном флоте 45 лет. Второй брат Гизят был и старателем (золото намывал), работал и в минусинской камнеломне - силой тоже был не обделен - в одиночку с сыном-подростком копал колодцы.
А самый младший брат - Хусаин - отец моего собеседника, - в восемь лет начал работать на стекольном заводе Гусевых, потом перешел на их мельницу. Работал на конезаводе - получил там увечье, на правой руке у него был лишь один мизинец, но несмотря на это принимал участие в поединках борцов и не раз выходил победителем. Был кучером сестры Гусева, которая самостоятельно управлялась со всем огромным хозяйством - сам он жил в Москве и в Минусинске появлялся редко. А потом работал кучером у купца Мансурова - так что за свою жизнь человек этот столько повидал, что книжку можно было написать. Но книжек он не написал - тоже был почти безграмотный, зато детям своим часто рассказывал о житье-бытье. За давностью лет многое из его воспоминаний забыл Галей Хусаинович, но и то, что он помнит, помогло бы восстановить некоторые страницы истории Минусинска.
Вы узнали историю двух семей минусинцев - Вильнера и Исламовых - их родословная стала строчкой в интереснейшей летописи Минусинска. А ведь таких семей было в городе много: здесь живут потомки казаков-первопроходцев, правнуки декабристов, ссыльных революционеров, купцов и мастеровых людей, чьим трудом создавался этот город.
Н.Калеменева
«Надежда» (г.Минусинск), 14.05.1994 г.
/ Наша работа/Всероссийский конкурс исторических работ старшеклассников «Человек в истории. Россия XX век»/Работы, присланные на 5 конкурс (2003/2004 г.)