Сергиенко Антон Викторович 11 класс Краснотуранский район
Красноярского края с. Новая Сыда
научный руководитель Н.М. Сергиенко
с. Новая Сыда 2003г.
Интерес к прошлому, к истории своего Отечества, своих предков заложен в каждом человеке. С самых малых лет человеку приходится слышать и понимать, что до него тоже было время, были люди, события. Человек слушает рассказы родственников, семейные легенды и в памяти постепенно складывается образ прошлого. Когда становишься старше, к увиденному и услышанному добавляется прочитанное, а также и знания, полученные на уроках в школе, из телепередач. Так в каждом человеке накапливается информация о прошлом своих близких, односельчан. В истории семьи, в судьбе отдельного человека отражается история страны, народа. Судьба человека всегда зависит от того, где, в какой стране, в каких экономических и политических условиях он родился и жил.
ХХ век – один из самых драматичных в истории России. Вокруг нас еще живы свидетели и участники событий этого века. Еще есть возможность, чтобы их память стала историческим документом. Как могли люди выжить и сохранить человеческое достоинство в экстремальных условиях голода, военной разрухи, террора? Жизнь только одна у человека, и в этот период люди дружили, любили, растили детей. Люди приспосабливались к жизненным обстоятельствам, не протестовали, когда казалось, должны были это делать. В повседневных буднях моих земляков, моих предков отразился дух времени.
Чтобы не захлестнула нас стихия забвения, не разорвалась связь поколений, обращаемся мы к прошлому.
«Всю правду о войне знает только народ»
К. Симонов
Тема человека в истории России. Судьба обыкновенной сельской труженицы – одна из наиболее интересных тем минувшей войны. Эту тему мне помогала выбрать моя мама – Сергеенко Надежда Михайловна.
Моя работа называется «Человек и война» и рассказывает о жизни моей дорогой и любимой бабушки – Щербаковой (Землянко) Антонины Яковлевны, родившейся 12 марта 1938 года в селе Андрейковичи Погарского района Брянской области.
Моя работа не претендует на все охватный показ жизни всех членов семьи моей бабушки до, и после войны. Чего только не пережили «дети войны» в нашей стране, вместе с ней строивших свои судьбы, все время, надеясь на то, что после станет лучше и легче жить. При написании своей работы, я использовал:
Из воспоминаний бабушки: «Мой папа – Яков Семеныч Землянко, 1886 года рождения, моя мама Домникия Павловна Землянко (Чернышева), 1894 года рождения, имели восьмерых детей, троих брата и пять сестер. Я была самая младшая. 12 августа 1941 года Яков Семенович и брат Михаил ушли на фронт». Отец, участник Первой Мировой, Гражданской и Отечественной, которую завершил 21. 07. 1945 года, был награжден Орденом Красной Звезды.
Как выжила семья бабушки в эту войну? Несмотря, но то, что война уже шла почти рядом. Немцы пришли в село неожиданно, их шаги по Брянщине были обагрены кровью.
«Моих братьев, Павла и Ивана забрали в плен, им было 16 и 18 лет. Они таки не вернулись больше домой. Еще в самом начале войны в нашем доме расположились немцы, как у себя».
Первыми подверглись расправе, кто работал в органах Советской власти: коммунисты, депутаты. Кто-то из деревенских был предателем. Депутатов на кладбище расстреливали, перед этим заставив копать самих себе могилы. Через месяц после начала войны пришел карательный отряд, жертвами становились не только коммунисты и комсомольцы, но и их близкие.
В отношении председателей колхозов немцы вели себя более лояльно. Видимо считая, что хозяйственные органы могут быть полезны для организации снабжения продовольствием немецкой армии.
На метах немцы организовывали небольшие военные гарнизоны и комендатуры, состоящие из солдат рейха и полиции, в которую набирали местных жителей.
В качестве наиболее «мирных» поступков немецких властей можно назвать желание организовать школы. «У нас в местечке Погар бала школа. В оккупацию заставляли учиться. Раз жил здесь. Наказывали как в царской школе – били линейкой по рукам, ставили не горох в углу», вспоминает Щекалева (Землянко) Мария Яковлевна.
«Ни одеть, ни обуть нечего, да и не где было взять, да и денег не было. Вот я помню, как я в школу пошла в первый класс, у меня туфель не было, а платье сшили из толстой мешковины. Лапти плела мне сестра Мария, сейчас она ветеран тыла, а во время войны она была мне и за отца, все работы проворачивала сама. Зимой иду в лаптях, холодно, ноги примерзали к портянкам, в которые были замотаны ноги. А папа наш все на фронте….» Воспоминания бабушки.
Несмотря на войну, людям надо было жить, кормить детей, поэтому держали хозяйство, сажали огороды, сеяли хлеб. «Крестьяне должны были сдавать немецким властям зерно, молоко, яйца. Молока с коровы – 200 литров, точно не помню, и если не сдал – били палками». (Мария Яковлевна)
«В войну требовали сдавать молоко, яйца, зерно, не сдашь молоко – корову заберут. Была норма 500 литров с коровы. Денег за это не платили, палкой платили, мало сдаешь – почему не сдаешь? Палкой за это, много сдаешь – ты воду носишь, не молоко. Это первый год войны. А после начала партизанщины это дело прекратилось, они боялись партизан». (Антонина Яковлевна)
Чем же занимались жители деревень, кроме ведения своего подсобного хозяйства? Бабушка рассказывала: «Пасла гусей, уже пять лет мне было. Поднимала меня мама в 4 или 5 часов утра, не могла перечить ей, что спать хочу…». Война словно прибавила годы вчерашним девчонкам и мальчишкам. «Это Ваш фронт» - говорили и поднимали в 3 часа утра, чтобы идти в поле. И закрепляли за ними лошадей, грузили они мешки по 50 – 70 кг.
Тыл работал в годы войны на пределе человеческих возможностей. Лозунг был короткий и много обязывающий: «Все для фронта! Все для победы!». Девушки, молодые женщины – утром доили на ферме, а после – в поле. Землянко Мария (1930г.), Нюра (1945г.) и Анна (1918г.) – бабушкины сестры – жали рожь, подавали снопы, и все это ручной труд. «Старики на работу тоже выходили рано утром, заканчивали поздно вечером, выкапывали по 3 – 4 сотки картофеля ежедневно». (Землянко Дарья Ферапонтовна)
«Малыши начальных классов с корзинами и ведрами отправлялись на сбор колосков вручную. Вслед за скашиванием ребятишки сгребали колосья конными граблями». (Мария Яковлевна)
«Перед началом уборки урожая, опытные
колхозницы рассказывали девчонкам, как
вязать снопы. Многие девчонки с первых дней
стали навязывать по 1000 и более снопов». (Антонина
Яковлевна) бабушка мне рассказывала и хорошее про
немцев. «Когда началась война, то мне было
три года, но я почти все помню, как в наши
Андрейковичи въехали фашисты. Один немец со
мной любил водиться, угощал меня вкусными
конфетами и печеньем, даже на руках меня
носил маленькую. Я была кудрявая,
черноволосая, черноглазая, полненькая».
Бабушка и остальные члены ее семьи не знали
основных нацистских идей. Они не знали о том,
какая участь их ожидает в случае победы
Германии.
«В соответствии с планом «OST» и относящимся к нему документами гитлеровцы предусматривали насильственное переселение из западной части СССР, Польши и некоторых районов нынешней Чехословакии около 51 млн. человек, которых следовало расселить в Западной Сибири, на Северном Кавказе и даже Южной Америке. На место переселенных таким образом народов Восточной Европы должны были прибыть немецкие колонисты – общей численностью до 10 млн. человек». «Колонисты должны были не только экономически освоить эти территории, но и ускорить процесс онемечивания оставшейся части коренного населения. Выполнение последней задачи должно было содействовать уничтожение местной интеллигенции и культуры коренного населения». (Сорокина О. «Этносы на оккупированной территории СССР в годы В.О.В.» История 2000 №42)
Моя бабушка помнит, страшны «хапун», когда молодежь угоняли в Германию. «Ехали хватать, брать – в Германию – хапун, называли тогда хапун-хапун идет. Все прятались, в кусты бежали. Мама сразу узел собирала с едой, и мы бежали, прятались кто где». (Мария Яковлевна)
По воспоминаниям Марии Яковлевны, первое
оккупационное полугодие было наиболее
спокойным из всего военного времени. «В то
время мне было все равно, кто был: или эти
или те. Если они ничего плохого не делали, мы
на них ни чего не имели. Но когда они стали
бить людей, жечь деревни, тогда пошла
ненависть».
Шаг за шагом накапливалось напряжение - внезапное военное вторжение на мирную брянскую землю, кровавые расправы над советскими активистами и их семьями, геноцид еврейского народа, продуктивный грабеж населения, агрессивное поведение немцев в деревнях и селах, «хапун» - все это настраивало людей против немцев. «Уже 29 июля 1941 года была принята директива Бюро ЦК ВКП(б) и СНК СССР, в выступлении по радио председателя ГКО и в постановлениях ЦК от 18 июля, давались указания о подготовке подпольных групп и организации партизанских отрядов, развертывании вооруженной борьбы против немецких оккупантов». («История России - ХХ век». А.Н. Боханов, М.М. Горинов, В.П. Дмитренко. АСТ. 2001)
С чего началась партизанское движение в пределах территории на которой жила моя бабушка и ее семья? По ее мнению в организационном плане решающую роль сыграли военнопленные. «В нашей деревне Андрейковичи, были взяты много красноармейцев. Они (немцы) окружали целые армии, кто вышел из окружения, кто не вышел. Все шли, и шли эти пленные. Попросили хозяев, чтобы взяли их как работников.
Мы все почему-то верили и понимали, что немцы не надолго, что все равно вернуться наши". Но к весне 1942 года все военнопленные затревожились, пошли в лес и организовали партизанский отряд. Они понимали, что надо защищать Родину, что их ждет, то им будет, тогда была железная дисциплина». Бабушка права, у них был один путь – партизанский отряд, только там они могли завоевать себе право на дальнейшую жизнь, как со стороны немцев, так и со стороны советских властей.
Что же заставило многих из местного населения идти в партизаны, бросить дом, хозяйство, и идти в холодные леса, в землянки, под пули, на смерть? Причины были разные и достаточно веские. Люди были недовольны агрессией, кому нравиться агрессия чужого государства? Они пошли защищать, но не только молодые, но и также и более взрослое население.
«Партизаны часто приходили по ночам. В основном за продуктами и одеждой, забрали насильно также они свиней и куриц». (Мария Яковлевна)
Вообще население на Брянщине было поставлено в такие условия, что были вынуждены обеспечивать материальными средствами, одеждой, продуктами, как немцев, так и партизан. Немцы устраивали показательные казни. Чтоб крестьяне не шли в партизаны. «Троих партизан повесили, двое суток они провисели, только потом их похоронили. Были также полицаи, набираемые из местных жителей. После войны они отсидели в тюрьме за помощь немецким властям, потом вернулись, завели семьи и спокойно жили до смерти, не смотря на косые взгляды односельчан. Дядька моей матери пришел к нам и сказал (он в полиции работал) только не ходите на это собрание, прячьтесь». (Мария Яковлевна)
«Партизаны так уж досаждали немцев, что они решили их уничтожить, окружили лес, прислали танки, технику. Много погибло, конечно, но женщин и детей прятали в погребах». (Антонина Яковлевна). Антонина Яковлевна в то время была ребенком и вспоминает: «Когда отступали немцы, они жгли дома, убивали всех, кто попадался им на глаза». Все село пылало огнем. Один немец, перед тем как зажечь дом, выкинул ребенка на улицу (мою бабушку), а матери сказал: «Шлэль, матка, тикай», таким образом, спас им жизнь.
При отступлении немцы заставляли местных жителей уходить вместе с ними. Возможно, они хотели прикрыться ими, если «наши» их настигнут.
«Когда мои родители удирали в лес от фашистов, да и вся деревня, на лошади с телегой, там были наши вещи, а наверх меня посадили. Ехали по вспаханному полю. Я как-то кувыркнулась и упала носом в землю. Лежала одна в борозде, а потом моя сестра с мамой обратили внимание на телегу и сказали: - «Тони нет». Сестра моя Мария начала меня искать, и нашла в борозде. А я вся в земле и заплаканная. Она схватила меня и посадила снова на телегу, но уже берегли меня и охраняли, чтоб опять не потерять. Мы скрылись в лесу и жили там до тех пор, пока все не успокоилось, и фашисты перестали стрелять.
Днем и ночью шли ожесточенные бои. Я маленькая была, но помню как рвались над головой пули. После всего этого нам пришлось жить в погребе, высотой 3 м.
Дом сгорел, в бане жили, спали, в общем, мучились, как только выжили? А потом папа вернулся с фронта с братом Михаилом, другие братья не вернулись. Начали стоить небольшую избу. Нанимали людей, за лесом ездили 60 км. И кое-как построили. Мама моя всю войну нас кормила, чем могла: крапива, лебеда, и 1962 году умерла.
Учится, было тяжело, я выросла, закончила 7 классов и пошла, работать с 9 лет в колхоз. С родителями я жила до 18 лет, потом вышла замуж и уехала в Казахстан. Там родились две дочери: Валентина (1959 г.р.) и Надежда (1962 г.р.)
Муж – Михаил Поликарпович Рак (1931г.р.) работал шофером в геологоразведке. Исколесили мы с ним весь северный Казахстан. В 1975 году муж заболел и умер, а я с детьми переехала в Свердловск, на Урал. Там же жила моя сестра Мария, уехавшая сразу после получения в селе Анрейковичи паспорта. Мария работала на заводе «ЗИЛ» в литейном основном цеху, ушла на пенсию в 45 лет, но продолжала работать на других работах». В данное время бабушка и ее сестра Мария живут в г. Новоуральске Свердловской области.
«Два брата Павел и Иван Землянко не вернулись из плена, убиты в 1942 году. Брат Михаил умер не так давно, когда взорвался реактор Чернобыльской АЭС, полдеревни, умерло, врачи сказали от сильнейшей радиации.
Старшая сестра Анна уехала в Москву, вышла замуж за А. Хижняково. В последствии переехала в Калининград (бывший Кенигсберг). Там у них родились Рая, Коля и Вадим, который служил пограничником на острове Даманском, его убили китайцы на посту. Когда его привезли домой в гробу, мать не вынесла горя, умерла.
Вторая сестра Нюра, умерла, попав в аварию. Ее дети выросли, редко пишут.
Отец мой жил долго, умер уже 89 лет в селе Андрейковичи» (Антонина Яковлевна).
Из письма моей бабушки: «Но я, конечно, все, со слов матери узнала, когда еще была жива…»
Дети войны – это люди «железной закалки». Когда бабушка еще жила в Казахстане, она работала на стройке 10 лет, была награждена почетными грамотами и ценными подарками. В 1977 году – «Ударник коммунистического труда», «Победитель социалистического соревнования». Работала до 1993 года на одном месте, в столовой. Ушла на пенсию, но по сей день, моя бабушка ведет активный образ жизни, работает кондуктором, в соцзащите.
Летом снова приедет к нам, и мы будем вспоминать ее военное детство. Возможно мы последнее поколение, которое еще может общаться с уходящими живыми свидетелями той поры.
Анализируя воспоминания бабушки, ее сестры Марии, мы видим, что во время оккупации зачастую между немцами и русскими устанавливалось даже подобие человеческих отношений. Хотя в целом местное население воспринималось оккупантами как варвары, а те, в свою очередь, воспринимали нашествие как временное испытание, которое надо пережить.
Все считали, что освобождение обязательно придет. Поразителен тот факт, что не смотря на все ужасы, были и среди немцев, люди, которые оставались людьми. Я имею в виду того немца, который возился с маленькой русской девочкой, а потом тот, что выбросил на улицу мать и ее дочь, перед тем как поджечь их избу. Он спас им жизнь, моей бабушке, а значит и мне!
