Демидович Анастасия, шк. №1 с.Ирбейское.
Меня очень заинтересовала тема «История моей семьи». Потому что, как мне кажется, это актуальная тема. Ведь каждый человек обязан знать, откуда произошли его предки. Например, мне очень захотелось выяснить: откуда же произошла моя фамилия, чем занимались мои родственники до Второй мировой войны, что делали во время войны, как сложилась их судьба после этой страшной трагедии.
Организаторы предугадали время для такого мероприятия, потому что в 2005 году исполняется 60 лет со дня победы во Второй мировой войне.
Но я считаю, что большая часть воспоминаний и рассказов очевидцев утрачена, так как осталось очень мало участников событий тех лет.
От своего дедушки Владимира Петровича я слышала о том, что моя фамилия произошла от русского имени Демид, который был моим предком, но никто не помнит, в каком поколении. Его детей стали называть Демидовичи дети. Так произошла моя фамилия.
Своё генеалогическое древо по маминой линии я смогла восстановить с помощью дедушки – Владимира Петровича, бабушки – Валентины Андреевны и дедушкиной сестры – Любовь Петровны, начиная с прапрапрадедушки и прапрапрабабушки, но о них я знаю только имена, фамилии и количество родившихся детей.
Часть биографии мне удалось восстановить о моём прапрадедушке Герасимчуке Марке Павловиче. Настоящая его фамилия была Герасимович, но после приезда в Сибирь, во время голода в Беларусии в 1903 году, при выдаче новых документов в его фамилии была допущена ошибка, и все его дети и он сам стали Герасимчуками. Его жена Анастасия Феофиловна Соболевская вместе с детьми приехала в Сибирь за прапрадедушкой в 1906-1910 году. Ехали они с обозом. В это время в Сибири прокладывали вторую колею Транссибирской железнодорожной магистрали.
Марк Павлович служил железнодорожным мастером на перегоне от Тулуна до Зимы. Работал он на укладке и замене железнодорожных шпал и, жили они в то время на станции Шерагул, куда приехали из деревни Поддубье Борисовского района Могилёвского уезда Минской губернии. Прапрадедушка был репрессирован, и в 1938 году в возрасте 67 лет его расстреляли в городе Нижнеудинске. Пострадал он из-за мужа двоюродной сестры. Их семья жила в деревне Кардой Братского района. Жили они зажиточно, и когда в 1932 году шла коллективизация, то вступить в колхоз они отказались. Им пришлось прятаться в лесах, там рыть землянки и, вооружившись, пытаться бороться с Советской властью. Из-за них и пострадали родственники.
У Марка Павловича осталось 6 детей, среди них была моя прабабушка Анна Марковна Герасимчук, которая вышла замуж за моего прадедушку Демидовича Петра Филимоновича. Его родители Санклетина Николаевна Марковец и Филимон Климентьевич в начале XX века приехали в Сибирь из Белоруссии на поезде, у них было трое детей.
Мой прадедушка Петр Филимонович во время Великой Отечественной войны с 1941 по 1945 год был сержантом и на станции Мальта Иркутской области учил новобранцев рыть окопы, строить блиндажи, обращаться с оружием, готовил пополнение на фронт. Его сын Александр Петрович после окончания десятого класса в 1942 году сразу же был призван в ряды Советской армии. Около трёх месяцев он провёл в учебке на Урале. Когда молодых солдат, после обучения, повезли на фронт по железной дороге, то их состав попал под бомбёжку немецких самолётов. Поезд остановился, и все бросились в рассыпную. Саша спрыгнул в первый попавшийся окоп и прижался к человеку, который там стоял, ему было сильно страшно. Когда бомбёжка закончилась, и шок немного прошёл, он обратил внимание на солдата, который находился вместе с ним в окопе и испытал неподдельный ужас: это был немец и, причём у него не было половины головы. Александр выскочил из окопа и с криком побежал. Кто-то его остановил…, но что произошло потом, он не помнит. После этого он попал на фронт. Служил в гвардии миномётной дивизии, был связан с «катюшами». Принимал участие в боях на Курской дуге, форсировал Днепр, Днестр, Вислу, Одр. Воевал в Варшаве, в Праге, Польше, Чехословакии, дошёл до Эльбы. В 1943 году был ранен, контужен. После лечения в госпитале опять вернулся на фронт.
После победы 9 мая 1945 года Александр Петрович был оставлен в Берлине для прохождения дальнейшей службы. В1947 году он был демобилизован по ранению. Где и как он его получил, никто не знает, но Любовь Петровна рассказывала, что долгое время деда Саша провёл на больничной койке, и последний госпиталь, где он прошёл курс реабилитации, был в Москве. По словам бабы Любы, там на него было совершено покушение, но спасла его медсестра из этого госпиталя. Как в последствии оказалось, она была единственной дочерью одного из высокопоставленных руководителей Москвы. Она стала женой Александра Петровича и уехала с ним в Сибирь, на его родину в город Тулун. В глуши она жить не смогла, и примерно через год вернулась в столицу. А Саша не мог оставить своих родителей.
Александр Петрович не любил вспоминать войну, ничего о ней не рассказывал и фильмы о войне не смотрел. Он считал, что в них нет правды. Но однажды деда Саша увидел фильм «Белорусский вокзал» и сильно разволновался. Причина его волнения заключалась в услышанной песне: «…нас оставалось только трое из 18 ребят…». Оказывается, что из его десятого класса на войну ушло 18 ребят, а вернулось только трое. И своей сестре Любе он говорил, что эта песня написана про них. Рассказывал он об этом со слезами на глазах. Любовь Петровна до сих пор не знает, действительно одноклассники Александра Петровича стали прототипами этой песни или это просто совпадение.
Деда Саша вернулся с войны в звании старшего лейтенанта и был награждён орденом красной звезды, орденом боевого красного знамени, имел 7 или 8 медалей.
Мой
второй прадедушка Болеев Андрей
Алексеевич тоже был на фронте. Воевал он в
армии Власова. В 1942 году генерал Власов
сдал свою армию немцам в плен (так
считалось до недавнего времени). Мой
прадедушка до 1945 года находился в
концентрационном лагере, но в каком именно
не известно. Возможно, за эти годы он
побывал в нескольких лагерях. Чья армия
освободила его из плена, мы не знаем, но
после освобождения прадедушку судили, и он,
как изменник родины, как «власовец»,
получил срок заключения 10 лет. Отбывал
наказание в Саратове. Обо всём этом
рассказывала моя прабабушка Дарья
Васильевна моей маме, а Валентина
Андреевна, её дочь, ничего об этом не знает,
так как в те годы семья врага народа тоже
подвергалась гонениям, и баба Даша
скрывала от своих детей правду. После
освобождения Андрей Алексеевич перевёз
свою семью из Баку на родину в Пензенскую
область. Там прожил он с родными не долго,
сказались годы плена и лагеря. В 1956 году он
умер.
Моя прабабушка Болеева Дарья Васильевна родилась 21 января 1902 года в деревне Петина Пензенской области в крестьянской семье. С раннего детства она познала тяжёлый деревенский быт. У них было большое хозяйство, свой надел земли, который нужно было обрабатывать, чтобы получить хороший урожай. Его должно было хватить на весь год, и часть нужно было оставить на семена.
Баба Даша рассказывала моей маме о том, что труд на земле был очень тяжёлым. Им приходилось вставать до зари, доить коров, кормить свиней, кур, уток, гусей, овечек, запрягать коней и ехать в поле. Землю пахали сохой, зёрна сеяли руками. Урожай убирали тоже вручную, хлеб жали серпами, увязывали в снопы и снопы с поля вывозили на телегах. Снопы обмолачивали цепами, сырое зерно подсушивали на печи и затем мололи дома жерновами. Муку хранили в амбарах, там были специальные сусеки, где мука не портилась. Из этой муки весь год пекли хлеб, сдобу, сушки, пряники, калинники.
Летом
они работали в поле, в огороде. Запасы на
зиму делали большие, всю ягоду сушили, так
как сахар был дорогим, и покупали его редко.
Огурцы, помидоры, капусту, солили в больших
кадушках. Так же на зиму в кадушках мочили
яблоки. Так как раньше не было
холодильников, то все продукты хранили в «мазанках»,
это такая небольшая избушка, обмазанная
глиной, а пол земляной, его уровень ниже
порога на 70 см. Молоко и сметану хранили в
крынках и горшках, яйца в плетёных
корзинках, мясо на лето солили.
Зимой работали дома: пряли, вязали, ткали половики.
Прабабушка рассказывала о том, что в детстве ходила в школу. Она умела писать, читать и считать. Когда я была маленькой, то баба Даша нам с братом рассказывала разные стихи, сказки, прибаутки, считалочки, пела песни. И будучи уже в столетнем возрасте баба читала стихи, большие поэмы, причём с каждым годом она вспоминала всё новые и новые произведения.
Дедушка Дарьи Васильевны жил в городе Нижнем Ломове и работал кучером у барина. Он видел, какие способности были у внучки к учёбе. И хотел забрать её в город и дать Даше образование, но родители были против, так как считалось, что девочка должна работать, выйти замуж и нарожать детей.
Я знаю от своего дедушки Владимира Петровича, что в детстве, будучи маленькой, баба Даша ездила с продовольственным обозом в Москву и там видела царя Николая второго, как она называла «Николашку», и всю его семью. Она знала всех его детей. Но почему и каким образом прабабушка попала ко двору царя, мы не знаем. Её девичья фамилия была Смирнова. Связано ли это как-то со знаменитым поставщиком продовольствия императорского двора, я не знаю.
Примерно в двадцатом году семью Смирновых раскулачили. Кулаками считались семьи, у которых были или 3 коровы и конь, или 5 коров и 3 коня, точно уже не помним. Семью прабабушки считали кулацкой, хотя баба Даша говорила, что бедными в их деревни были семьи, в которых не любили трудиться. «Товарищи» из этих семей и входили в комиссии по раскулачиванию. Помимо того, что со двора увели весь скот, вывезли всё зерно, даже забрали одежду, которую бабе Дашина мама успела связать в узелок и закапать на огороде. Старшую бабе Дашину сестру бабу Нюру вместе с семьёй сослали в Сибирь в город Иркутск.
Дарья Васильевна вышла замуж в возрасте 19 лет. Через 3 года её мужа Андрея Алексеевича забрали на службу в армию на 7 лет. Служба в армии, Гражданская война, заработки вдали от дома во время голода, Великая Отечественная война, плен и лагерь после войны разлучили на долгие годы бабу Дашу и деда Андрея. Ей пришлось одной воспитывать четырёх детей.
Перед Великой Отечественной войной баба Даша приехала к деду Андрею в Баку, он там был на заработках. Поэтому, когда началась война Дарья Васильевна осталась с детьми в городе, а прадедушку в 1941 году призвали в армию.
Во время войны жить было тяжело. Они пережили голод, бомбёжки, но как рассказывала баба Даша ни она, ни её дети траву не ели. Прабабушке повезло, она работала на зерновом складе, и иногда ей удавалось принести домой небольшую чашечку зерна. Зерно украсть было трудно, потому что всех работников проверяли на проходной, и если находили даже горсточку зерна, то людей судили, а иногда и расстреливали на месте. Прабабушка сшила себе толстые штаны с внутренними кармашками. В них она и насыпала понемногу зерна.
Однажды у них была усиленная проверка на проходной и, несколько человек попались с зерном. Баба Даша сильно перепугалась за себя, но ещё больше ей было страшно за своих детей. Она побежала на склад, сняла там штаны и выбросила их.
Зерно, которое баба приносила со склада, она заливала водой и распаривала на медленном огне. Эта чашечка распаренного зерна оставалась детям на целый день.
Её старший сын Леонид Андреевич работал в годы войны на заводе и получал продовольственные карточки. Трое маленьких ребятишек оставались одни дома. Баба Даша уходила на работу, они ещё спали, а когда приходила с работы – уже спали.
Один раз, когда баба и дядя Лёня были на работе, дети следили за цыплятами и в обед решили уложить их спать, но так как они не слушались и всё время разбегались, Боря решил их наказать, побил всех прутиком, сложил в рядок и укрыл листиками лопухов, как одеялками. Придя с работы, бабушка разбудить цыплят не смогла.
О жизни прабабушки после войны мы ничего не знаем до 1955 года. В этом году прадедушка вернулся из мест лишения свободы и перевёз свою семью на родину в деревню Большие Хутора Пензенской области, где деда Андрей умер в 1956 году, а моя бабушка Валентина Андреевна закончила 10 классов и уехала к своей тёте Нюре (Анне Васильевне) в город Иркутск искать работу. Там она устроилась на железную дорогу. Через несколько лет баба Валя перешла работать на авиационный завод, где и работала до 2004 года.
В 1964 году моя бабушка вышла замуж за моего дедушку Демидовича Владимира Петровича. В 1965 году у них родилась моя мама Ирина Владимировна. Один раз в 2 года моя бабушка вместе с моей мамой ездили на поезде к бабе Даше. В 1970 году у прабабушки умер сын деда Коля, с которым она жила в деревни, и у него осталось трое малолетних детей. Бабе Даше пришлось помогать своей невестке Марии, воспитывать своих внуков. Эти две женщины без мужчин в доме держали большое хозяйство.
Когда внуки выросли, прабабушку к себе забрала её дочь, баба Валя в Иркутск. Там баба Даша дожила до 101 года и умерла 14 сентября 2003 года. Всё это время прабабушка даже в городе не могла сидеть без работы. Она, будучи, слепой, с 1980 года всё время вязала, пряла, распускала старые вещи. Моя мама говорила, что в бабушкиных руках веретено просто пело, а спицы вязали сами. Это было чудно.
Другую свою прабабушку я не видела, она умерла, когда я была ещё маленькой. Баба Аня жила в Тулуне и моя мама к ней часто ездила. Дом у бабушки был большой, с высоким крыльцом, дорожки во дворе были выложены булыжником, окна закрывались ставнями, и мама говорила, что все внуки любили бегать закрывать их. Деда Петя в палисаднике на черёмухах вешал большую качелю и все внуки любили на ней качаться.
В Тулуне протекает речка Ия, все ребятишки бегали туда купаться. Река горная, в ней есть пороги и перекаты, по ней сплавляли лес. Те ребятишки, которые умели плавать ловили бревно, подгоняли их к берегу, все цеплялись за него и плыли по течению, по бурной реке.
Примерно в конце XIX века Бабарыкина Василия сослали, а потом переселили и его семью с Дону в село Ирбейское, которое раньше было маленькой деревушкой. И они сами строили дома. Стёкол не было, и поэтому завешивали окна, обычно в доме оно было одно, брюшинами. Они сеяли и убирали хлеб, помогали строить избы, занимались скотоводством.
Однажды дома я нашла небольшую коробочку и решила узнать у бабушки Антонины Александровны: для чего нужна эта необыкновенная вещица.
Внешне она напоминала обыкновенный кубик, только большого размера, как бы со срезанными углами. Сверху, на крышке, находилось 12 отверстий, расположенных в шахматном порядке в две линии в них были видны острые ножи; на противоположной стороне я нашла кнопку, при нажатии на которую все двенадцать острых лезвий, стремительно выходили из отверстий; с боку – специальный рычаг, для того чтобы взвести ножи.
Бабушка рассказывала, что эта удивительная вещица досталась её матери Наталье Максимовне от доктора ещё до революции. Этот врач был близким другом семьи Натальи Максимовны.
Машинка для кровопускания (так называла её бабушка) предназначалась для лечения в основном гипертонической болезни, то есть повышенного кровяного давления и простудных заболеваний.
Чтобы объяснить, как пользовались этой так называемой машинкой, я расскажу одну историю, которую поведала мне баба. Как-то раз Иван, как их раньше называли работник, пахал поле и потом прилёг отдохнуть на земле и уснул. Получилось так, что он простудился, и у Ивана отнялись ноги. Наталья Максимовна предложила ему полечиться с помощью этой вещицы, и Иван согласился. Сначала Ване пришлось сходить в баню и хорошенько разогреться, потом прабабушка завела механизм и нажала на кнопку. Маленькие ножички прошли в кожу, и пошла кровь, на это место сразу же поставили банки небольшого размера, две на поясницу и две ближе к ногам. И когда кровь остановилась, то банку убрали. После нескольких применений Иван вылечился.
А чтобы снизить высокое артериальное давление или снять головную боль мои бабушка и прабабушка с помощью машинки делали разрезы на шее и ставили на них банки. Когда банки набирались полными крови, их снимали, а ранки заклеивали. Так быстро проходила головная боль.
Такое лечение всегда помогало. Но после Великой Отечественной войны эту машинку запретили.
Но через несколько лет у Ивана опять заболели ноги. Он ездил по больницам даже на курорты, но ему ничего не помогало. Тогда он приехал к Наталье Максимовне. Поначалу она отказалась, так как за это могли посадить, но Иван убедил её в том, что никто ничего не узнает, и она согласилась. И потом он уже никогда не болел.
Моя бабушка Антонина Александровна провела почти беззаботное детство. С 5 до 8 лет она, как и все дети играла в игры, но была и слишком драчливой, за что ей и попадало. Однажды её мама Наталья Максимовна заставила прясти, но естественно маленькой Тоне не хотелось работать, и она садилась на прялку и качалась, пока, в конце концов, не разбила окно. И когда мама увидела разбитое окошко, то Тоня сказала ей, что это сделала курица. И мама естественно поверила.
После Гражданской войны баба Тоня осталась одна с мамой, потому что сначала умер её отец, а потом, вернувшись с войны, и брат. Это случилось, когда Тоне было примерно 10 лет. И ей пришлось всё делать самой, ведь мама заболела. Баба косила сено, жала, а ведь всё приходилось делать руками, доила корову, ездила на лошади по дрова. А после того как Наталье Максимовне полегчало, они вместе сеяли и убирали хлеб.
Когда бабе было лет 13-15, её стали отправлять в колхоз, но она не пошла. А после устроилась работать в больницу. Затем баба Тоня перешла на работу в заготзерно сушильщицей и погрузщицей. Она поехала на слютфабрику под Бирюсой, но пришлось вернуться домой, так как мама написала письмо, в котором говорилось о том, что Наталья Максимовна болеет. Так Антонина Александровна стала работать в сплавной Каннское ЛП Краслаг НКВД техничкой.
После того как баба устроилась на работу, она вышла замуж, но через некоторое время мужа взяли в армию. Баба Тоня, во время войны, пошла тыловой работницей на сплав леса. И в последствии за это получила медаль.
В 1933 году стало очень трудно жить из-за неурожая и поэтому даже одежду приходилось менять на хлеб. Но не только ей было трудно. В колхозе, например люди ели траву.
Баба получала поёк 600 грамм. Одежда была плохая, так как не было снабжения. Работа была очень тяжёлая, потому что приходилось целыми днями ходить по реке Кан, а вода была сильно холодная. Спичек тоже не было, поэтому приходилось выдирать клочок ваты из фуфайки. Этот кусочек ваты ложили на бревно и тёрли палкой, пока не появлялся комочек, который впоследствии загорался.
Хлеб был овсяный. Его обрабатывали плохо, потому что мужчин не было. Бабе Тоне приходилось ходить со всеми на воскресник, то есть в воскресенье все ходили помогать в колхоз. Урабатывались на своей работе, а ещё и на другую приходилось ходить. Но зато в колхозе было проще, ведь не нужно бродить и стоять в холодной воде.
Помощи не было никакой, так как всё отправляли на фронт. Правда баба Тоня получала даже сахар, а иногда давали и рыбу.
Во время войны Антонина Александровна поехала вместе с подругой на машине в город Канск, чтобы продать масло и заехала к знакомым, которые предупредили её, чтобы она не ходила по домам, а продавала только на базаре. Когда они пришли на рынок, то к ним подошла старушка и захотела купить масло, но ей не хватило денег. Старушка попросила их сходить к ней домой. По её словам, жила она недалеко. Баба Тоня согласилась и они пошли. Дойдя до дома, старушка завела их в маленькую пустую избушку, в которой была только одна лавочка и в углу стояла печка. Она попросила их посидеть, пока та сбегает занять денег, и ушла. И моя баба со своей подругой сидели и ждали. Через некоторое время старушка вернулась, но без денег, попросила подождать ещё немного и вышла.
Как только она вышла, немного погодя пошли баба Тоня с подругой. Выходя из дома, в воротах они встретили эту бабушку с каким-то мужчиной, который попытался их задержать, но не смог. Тогда то они и поняли, что это была ловушка.
Вскоре бабин муж погиб на войне, и она получила похоронную, но не пала духом и по-прежнему осталась работать в сплавной, но только до 1950 года. Потом устроилась в детский сад и проработала там до самой пенсии.
В 1947 году Антонина Александровна познакомилась с молодым человеком по имени Фёдор, и вскоре родился дядя Саша, но к этому времени баба разошлась с Федей.
Когда дядя Саша учился в 4 классе, выяснилось, что он болеет малокровием. Но врачи это отрицали, хотя ему и делали уколы и говорили, что Шура здоров. А когда мальчику стало хуже, решили сделать анализы. Вот тогда-то и обнаружилось, что малокровие составляет уже 60%. Тогда один из врачей попытался отправить дядю Сашу на лечение в город Красноярск, но этому препятствовали другие врачи, утверждавшие, что мальчик здоров. И всё-таки Шура попал в городскую больницу, но было уже поздно, и врачи ничем не могли ему помочь. И через некоторое время баба Тоня забрала его домой. Когда он приехал, то к нему прибежали друзья и попытались как-то развеселить его тем, что дали книжку. Но дядя Саша просто посмотрел на неё. Друзья привить ему охоту учиться, а Шура как будто чувствовал, что его дни сочтены и, в конце концов, забросил учёбу. И 19 января 1959 года он умер.
Потом моя баба вышла ещё раз замуж за Опарина Леонида Сергеевича. И в 1960 году родился мой папа Владимир Леонидович.
Мне
было интересно собирать сведения из
различных источников, узнать много нового
о своих предках, открыть поразительные
стороны и черты характера людей, живших в
других веках, при разных режимах власти.
Очень жаль, что мы мало уделяем внимания своему происхождению, своим корням, и невидимые нити родственных связей прерываются не только с мёртвыми, но порой и с живыми. Мы мало общаемся, разъезжаемся в разные стороны и забываем друг друга. Так нельзя. Я поняла это, прокинув тоненькие ниточки паутинки в прошлое. Они очень не прочные и слабые. Жаль, что немного раньше я не заинтересовалась историей своей семьи.
/ Наша работа/Всероссийский конкурс исторических работ старшеклассников «Человек в истории. Россия XX век»