Работа учащихся Саянской средней общеобразовательной школы № 32 Рыбинского района Красноярского края
Руководитель: Марченко Светлана Евгеньевна
Трехлетним осужден,
Совсем без суда
Трехлетним погружен
Незнамо куда.
В глубокой Сибири...
Мы лишние тут
К людям подселили
Мы им, как хомут.
Совсем нас не кормят,
Лишь малость дают.
На нас, немцев, смотрят:
«Фашисты», - зовут.
А.Штоль
Будут ли когда-нибудь у нас различать немцев и фашистов? Особая глава в истории российских немцев - их автономная республика, созданная ленинским декретом 19 октября 1918 года и уничтоженная сталинским указом (за подписью М.И.Калинина) 28 августа 1941 года.
1764 год.
Первые немецкие колонисты прибыли в Россию по пригласительным манифестам Екатерины II и поселились под Саратовым. По мере того, как империя присоединяла новые регионы (Новороссию, Крым, Кавказ, Закавказье), здесь тоже вплоть до конца XIX века поселялись выходцы из Германии, Швейцарии, Австрии, Франции.
1918 год.
Декретом СНК от 19 октября была образована Трудовая коммуна немцев Поволжья (с 1924 года автономная Республика). В то же время по возвращении южных окраин в состав СССР проживавшие здесь немцы получали культурно-национальную автономию.
1941 год.
28 августа немцы Поволжья были объявлены шпионами и диверсантами, а затем выселены в Сибирь и Казахстан. Причерноморские, кавказские и другие в указе не упоминались, однако последовали туда же. Взрослых обоего пола от 15 до 60 лет мобилизовали в трудармию - на лесоповал, стройки и шахты. В 1948 году высылка объявлена вечной.
1964 год.
Указ от 29 августа снял обвинения в шпионстве, но запретил возвращаться на довоенную родину. С 1972 года разрешено и это, но действуют, возможно, по сей день - негласные запреты на прописку в определенных регионах.
1965 год.
В июле делегацию немцев принял Председатель Президиума ВС СССР: в реабилитации и автономии отказано.
1989 год.
В марте советскими немцами создано общество «Возрождение». Его цель: восстановить республику на Волге. Сегодня цель и роль этого общества иная. В Красноярске создано историко-просветительское, правозащитное, благотворительное общество «Мемориал».
Возрождение немецкой республики на Волге скорее всего иллюзия. Дело в том, что перед высылкой на Волге жила лишь одна четверть всех немцев СССР. Российские немцы иногда не были ни однородны, ни монолитны. Они не только прибыли из разных княжеств и стран, но и поселились в разных местах. Они говорили на разных диалектах, использовали различные конфессии, имели свои обычаи, нравы и нравственность. От региона к региону отличались их дома, быт, уровень жизни. Подлинный этноним «немцы Поволжья» - ошибка, которая застряла в чиновном и бытовом лексиконе.
История нашего Красноярского края тесно связана с судьбами людей, репрессированных по разным причинам.
По данным архивного отдела спецфонда информационного центра по ГУВД края, за период с 1930 по 1955 годы Красноярский край был превращен в каторгу с многочисленными зонами: «Краслаг», «Норильлаг» и другие. Общее число заключенных и спецпепреселенцев составило 545 тысяч человек, 37 национальностей, среди них государственные чиновники, политики, ученые, интеллигенты.
Черная полоса репрессий впервые коснулась деревни в период всеобщей коллективизации в 1928 году.
В Красноярский край этапом, без средств к существованию было выслано 40 тысяч крестьян - тружеников, половина из которых погибла по прибытии к месту каторги.
Новая волна репрессий 1937 года коснулась 2 млн. жителей Красноярского края. По предательским доносам, по ложным обвинениям осуждались люди без суда и следствия по ст.58 «Враг народа».
В 1941 году снова вспыхнули массовые репрессии по национальному признаку.
По воле власть имущих прошлого, Красноярский край стал регионом ссылок, лагерей, тюрем и великих строек. Под своим небосводом он приютил сотни тысяч людей из разных мест огромной территории бывшего СССР. Многие из них приобрели здесь свою вторую родину, создав многорелигиозную, многоукладную, миролюбивую дружную трудовую семью.
В канун Дня жертв политических репрессий, который отмечается 30 октября в 2001 году установлен в г.Красноярске камень памяти жертвам политических репрессий.
История нашего края тесно связана с судьбой немцев, высланных не только с Поволжья, но и с других мест, т.к. сюда было сослано 75 тысяч человек. До переселения в крае проживало до 4тысяч немцев.
В.Фукс, председатель краевой организации немцев «Возрождение», выступая в 1991 году на собрании немецких россиян в честь скорбного юбилея, посвященного 50-летию Указу Верховного Совета СССР, ложно обвинившего немцев Поволжья в пособничестве врагу сказал: «Тогдашние правители старались переселять нас тайно, сознавая свое беззаконие в отношении целого народа только из-за национальной принадлежности. Указ не был опубликован, за исключением двух газет «Нахрихтен» и «Трудовая правда», издававшихся в автономной республике немцев Поволжья, а также в сборнике Ведомостей Верховного Совета, которым пользовался ограниченный круг людей в служебных целях».
Однако «шила в мешке утаить» было нельзя. Хотя немецкие семьи везли в запертых товарных вагонах в сопровождении вооруженной охраны, об этом становилось известно населению, живущему близ железных дорог. Слух о том, что везут «фашистов» распространялся во всех направлениях, разжигая враждебные отношения к ним со стороны местного населения. Это выгодно было Сталину и Берии, т.к. помогало оправдывать выселение целого народа.
Расселяли немцев по самым различным населенным пунктам, по возможности избегая компактного размещения. Таким образом, члены одной семьи оказывались за сотни километров друг от друга. Еще один указ, запрещавший перемещение за пределы места ссылки под страхом наказания каторжными работами на срок до 20 лет, превращал их, по существу, в узников ГУЛАГа.
Даже выражение «каторжные работы» было связано с немцами, ибо до Великой Отечественной войны оно не произносилось.
Находясь в концентрационных лагерях, до сих пор стыдливо именуемых «рабочими колоннами», советские немцы подвергались неслыханному унижению и оскорблению. Уголовные преступники, отбывавшие заключение вместе с ними, находились в лагерях под защитой закона, они знали конкретно, за что их осудили и на какой срок. Они могли пожаловаться прокурору или по линии НК ВД вплоть до Москвы за неправильное отношение к ним администрации лагеря. Немцы же не только не знали, за что сидят, сколько им лет находиться в заключении, но и жаловаться на оскорбление и угрозы им было некому.
Очень скоро мужчин, а потом и женщин стали направлять через военкоматы или же по предписанию местных Советов в «трудовые колонны». Там они работали по 10-14 часов в сутки в тяжелейших условиях, плохо одетые, при минимальном питании. Десятки тысяч человек погибли в лагерях, лишь немногим «трудармейцам» посчастливилось, пробыв 8-12 лет без судебного решения в заключении, выйти на свободу. Спустя полувека в 1991 году Президент СССР издал Указ о награждении медалью «За доблестный труд в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг.». Распространяется он и на немцев, подвергшихся насильственному переселению. Этот Указ советские немцы ждали десятки лет. Большинство тех, кто прошел через преступные бериевские лагеря, давно уже умерло.
До конца 80-х годов проблема российских немцев вообще замалчивалась. Только с развитием гласности стали появляться статьи, посвященные судьбе советских немцев, особенно в период роста эмиграционных настроений. За эти годы огромное число русских немцев нашли приют в Германии. Их выезд воспринимается как единственная гарантия остаться немцами, и если не родителям, то хотя бы детям стать потом полноправными гражданами в немецком государстве, поэтому их никто не осуждает. Хотя есть другой взгляд. Нам хочется привести высказывание Иммануила Яковлевича Гердта, родившегося 1 января 1924 года в деревне Штрасбург немецкой автономной республики, депортированном с семьей в д.Болчук Сухобузимского района и ныне там проживающего: «Я хочу сказать, что никогда не считал себя репрессированным. Что Волга, что Красноярский край - это все моя Родина. И хоть не все мне по душе, что сейчас происходит в России, но другого у меня нет. Понимаете? Я не осуждаю тех, кто уехал. Это дело совести каждого. Но я никогда не откажусь ни от своей национальности, ни от России. Я - русский немец».
1959 год. Для нас это событие - дата рождения станции Саянская, ныне поселка Саянский. 18 лет отделяют рождение Сталинского Указа 1941 г. и нашего поселка. А как пересекаются судьбы страны. Сегодня в нашем поселке проживает более 20 семей репрессированных в годы войны. 7 семей немцев, которые переселились в разное время со всех уголков нашей страны. Об одной из таких семей мы хотим начать наше исследование, используя документы, материалы семейного архива, воспоминания.
С 1966 года в поселке проживает семья Гаммершмидт Анны Тимофеевны и Романа Антоновича. Невозможно семимесячному ребенку, совершившему «путешествие» с Поволжья» в далекую Сибирь вспомнить о тех временах (Анна Тимофеевна родилась в январе 1941 года), поэтому ее воспоминания основаны на рассказах матери, Гаммершмидт Евгении Францевны, прожившей более 90 лет и умершей год назад. По воспоминаниям Евгении Францевны в тот год, когда им приходилось покидать родные места, выдался хороший урожай, наступила пора сбора хлеба. У маленькой Ани было две сестры (Мария, 1924 года рождения и Эмма, 1929 года рождения), два брата (Тимофей, 1931 года рождения, Александр, 1939 года рождения). В октябре 2004 года Александр умер.
Сослана семья была в д.Чарга Саянского района, где прожила до 1958 года. В первый год проживания семья встретилась с немалыми трудностями: родители не умели говорить на русском языке, не было работы и поэтому, чтобы сводить концы с концами матери приходилось ходить в соседние деревни менять вещи на муку, картошку, да и дрова на зиму приходилось заготавливать самим. В этом же году старшую сестру Марию забрали в трудармию в Монголию. Постепенно жизнь налаживалась: отец утроился пастухом, дали дом на две семьи. В Чарге кроме них проживало немало других семей, сосланных с Поволжья, поэтому им удалось сохранить свою веру (католицизм, лютеранство), национальные традиции (празднование рождества, католической Пасхи), кухни (штрудель, кребли и т.д.). У Евгении Францевны о жизни в Чарге сохранились самые теплые воспоминания, т.к. в трудные дни русские семьи помогали немцам, чем могли, дружили дети русских и немцев, не конфликтовали между собой и взрослые: «Лучше чаргинских не было» - часто говорила Евгения Францевна. С 1958 года семья переезжает в с.Унер, того же района, там она находит свою судьбу: выходит замуж за однофамильца Гаммершмидта Романа Антоновича, 1936 года рождения, с такой же сложной судьбой.
Вместе с мужем в 1966 году они приезжают в Саянскую, где живут и по сей день. Сейчас у них 3 взрослые дочери, растут внуки, а недавно появился правнук.
Тяжелые времена 40-х годов с нежеланием вспоминали в семье Ани. После многих лет молчания в 1980 году к удивлению Ани мать показала желтый листок газеты, который она хранила столько лет, где был опубликован пресловутый Сталинский Указ. Сколько лет хранить и молчать. Всю жизнь чувство обиды преследовало Евгению Францевну, хотя она это всячески скрывала.
В 1993 году старшая сестра уезжает в Германию. А в 2002 году уезжает в Германию и Эмма. Мария, находясь в Германии, узнает о судьбе своего отца Михаила (первый муж Евгении Францевны, в 1931 году был арестован), который умер в 1933 году при строительстве Беломорканала в Карелии.
В 70-х годах ностальгия по Родине заставила Тимофея посетить свой родной дом в с.Реммлер. Ныне там проживают люди, заселившиеся в 1941 году, и с благодарностью вспоминают об оставленном уютном доме, об урожае, который помог им выжить в трудные дни войны. Анна Тимофеевна нам представила свое свидетельство о рождении, справку о реабилитации мужа.
Роман Антонович до сих пор надеется на возможность получения компенсации за отобранное незаконно имущество своих родителей.
Другая семья - Зеер Екатерины Даниловны - выселена также из Поволжья и 19 сентября 1941 года отправлена эшелоном № 833 в г.Красноярск. Вместе с матерью Миной Августовной, 1897 года рождения, последовали в ссылку четыре дочери: Сара, 1919 г.р., Екатерина, 1925 г.р., Мина, 1927 г.р. и Мария, 1936 г.р. Поселены они были в д.Благодатка Саянского района. На телеге с небольшим скарбом их доставили туда. Вся деревня высыпала посмотреть на «фашистов». Из толпы слышалось: «А они без рогов, похожи на нас». «Фашисты». Трудно пришлось семье: враждебное отношение местных, голод. Меняли вещи, чтобы как-то прокормиться. Часто приходилось ходить по домам попрошайничать. Екатерина Даниловна все хорошо помнит (ведь ей было 16 лет): голод и холод постоянно преследовали. Унижения со стороны местного населения, а тут еще и незнание языка.
Трудно вспоминать время, проведенное в трудармии, куда она призвана была в 1943 году в Заполинский район Бурят-Монгольской АССР, а в 1945 году больная была возвращена, пройдя из г.Заозерного пешком более 60 км. Бережно хранит то, что связано с национальной культурой. Она лютеранка (от мамы у нее сохранились книга по лютеранству на немецком языке) умеет готовить по-немецки, часто готовит блюда из немецкой кухни, замечательная огородница, интересная собеседница.
При воспоминаниях у Екатерины Даниловны наворачиваются слезы, ведь ей до сих пор трудно понять, за что была наказана семья и обречена на такую судьбу. Всю жизнь она честно трудилась, имеет награды: медаль «За доблестный труд в Великой отечественной войне 1941-1945 гг.», медаль «Ветеран труда», медаль «50 лет Победы в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг.» и много грамот.
Человек нашел себя, не озлобился и всю жизнь честно трудился. Вообще, знакомясь с другими семьями репрессированных немцев (Кайзер Эмма Александровна, 1937 г.р., родившаяся в с.Риммер Саратовской обл. и ее муж, Кайзер Иван Васильевич, 1934 г.р., уроженца Саратовской области Бальцергского р-на, с.Высокое, Отт Виктора Фридриговича) мы увидели, как удивительно похожи их судьбы. Все эти люди всю жизнь честно трудились (о чем говорят их многочисленные награды) и не озлобились, нашли в себе силы честно трудиться, обустраивать свой быт, растить детей, при этом, по возможности, сохраняя свою культуру. Знакомясь с судьбами репрессированных немцев с Поволжья, мы столкнулись с еще одной сложной судьбой немецкой семьи, которая, проживая в Амурской области, также была подвергнута репрессии (мы уже писали о том, что в Указе 1941 г. не упоминались немцы, проживающие в других регионах, но волна репрессий обрушилась на всех российских немцев).
В Амурской области семья Тевс Ольги Федоровны (в девичестве Шендлер Ольга Фридриховна) проживала с 1933 года. До этого семья проживала на Алтае, который поразил страшный голод. Пытаясь найти спасение от того страшного бедствия, семья переселилась в Амурскую область, в с.Александровка, Тамбовского района. В 1941 году мать пятилетней Ольги с четырьмя детьми неожиданно отправилась в далекий таежный поселок Стойба Селемджинского района, 500 км в глубь тайги.
До сих пор перед глазами Ольги Федоровны стоит жуткая картина отъезда. В Стойбе их ждала череда бед: трехлетнюю сестру, сильно заболевшую в дороге, в больнице отравила русская медсестра (из-за ненависти к фашистам), а мать, Розу Густавну, забрали в трудовую колонию, детей же распределили по детским домам.
Самые страшные воспоминания у Ольги Федоровны связаны с жизнью в детском доме, после которого она никогда в жизни не произнесла ни одного слова на немецком языке. В детском доме она была со своей сестрой, с которой разговаривала по привычке на родном ей немецком языке, за что заведующая детским домом наказала ее, посадив в темный, холодный, сырой подвал на 3 дня. Сестренка тайком подбрасывала туда недоеденные кусочки хлеба. В детском доме Ольга постоянно испытывала ненависть к себе со стороны старших. Розе Густавне, матери Ольги, удается сбежать из колонии к детям. В Стойбе Ольга идет в школу.
В 1954 году выдали паспорта, и их семья переезжает в Хабаровский край на Рудник. В этом же году Ольге удается съездить в родную Александровку, где она встречается с отцом: происходит холодная встреча, о которой Ольге Федоровне не хочется вспоминать.
Семью Ольги Федоровны сильно помотало по Сибири, и только в 1997 году из Кемеровской области они с мужем приезжают в наш поселок к своей дочери. Семья Тевс живет здесь уже седьмой год, но мало кто знает, хотя наш поселок не такой уж большой (население около 5 тысяч), т.к. они живут очень скромно и даже замкнуто.
Муж Яков Абрамович избегает воспоминаний о том сложном тяжелом времени, поэтому отказался что-либо рассказать. Но мы его понимаем: кому хочется ворошить прошлое, где только боль и обида.
Всю жизнь Ольгу Федоровну (в 1954 г. при получении паспорта, изменила отчество) преследует чувство обиды: за что? Часто преследуют жуткие картины прошлого, но чувства озлобленности у этой доброй, светлой женщины нет. С мужем они воспитали двух дочерей и двух сыновей, растут внуки. Она поделилась с нами своими воспоминаниями, сказав о том, как ей хочется, чтобы кто-то написал историю ее жизни, а она бы рассказывала. Столько лет держать все в себе. Нам показалось, что, уходя, она как-то немного просветлела. Знакомясь с документами, которые она представила, мы с горечью в душе прочитали справку, выданную Управлением внутренних дел Амурской области, отделом реабилитации лиц от 24 июля 1997 года, где в графе основание применения и вид репрессии по политическим мотивам в административном порядке, записано: лицо немецкой национальности. Что это? Еще одна обида и унижение? И это через столько лет?
У всех немцев, которых коснулись жернова Указа 1941 года сложная и трудная судьба. Родина, а точнее, правители государства, жестоко и несправедливо обошлись с ними и их близкими, но они выстояли, нашли свое место на новой земле, в новых условиях. И что очень важно не озлобились, не потеряли веру в добро и справедливость, в людей. Для многих из них места, куда они были выселены стали их отчим краем, который они любят и не мыслят своей жизни и судьбы без тех, кто рядом, кто живет на этой земле.
Работа над этой темой помогла нам раскрыть связи нашего родного поселка с историей нашей великой Родины (какой бы она ни была), помогла уяснить неразделимую связь, единство истории нашего поселка с историей и жизнью страны, почувствовать причастность к ней каждой семьи и признать своим долгом, честью стать достойными наследниками лучшего.
А сын не отвечает за отца...
Но я ответить как-то должен,
Не знаю как, - ответить до конца.
Молиться за невинно убиенных,
За тех ли, кто не ведал, что творил,
При свете золотом небес надменных
На Севере, где не хранят могил?..
Роман Солнцев
Примечание руководителя: Учащиеся, работавшие над этой темой знают о судьбе репрессированных немцев от своих близких, т.к. эта страница истории коснулась их семей: у Михель Юлии – бабушка, Якоби Марта Генриховна, 1930 г.р. выслана с семьей в 1941 г. из Поволжья, с.Денгоф, Бальцерского района, Саратовской области в с.Давыдково, Боградского района, Красноярского края (недавно умерла). У Гергердт Ксении – дед, Гергердт Владимир Эдуардович, 1936 г.р. В 1941 году выслан в с.Межово, Саянского района, где и проживает в настоящее время. У Щербиной Снежанны – дед, Гесс Василий Филиппович, 1936 г.р. Выселен из Саратовкой области, с.Высокое, Бальцерского района в с.Межово, Саянского района, где проживает и сейчас.
Девочки решили продолжать работу над этой темой, т.к. она им близка, чтобы ни одна судьба семей здесь проживающих не осталась безымянной.
Сборник стихов Артура Штоля. «Порыв». Издательство «Зеленогорская типография», 2001 г.
Архивные справки и документы, фотографии семейных архивов.
/ Наша работа/Всероссийский конкурс исторических работ старшеклассников «Человек в истории. Россия XX век»