История семьи. Михаил Иннокентьевич Ловцов (Судьбы в эпоху репрессий на основе семьи Ловцовых)

Работа Широкаловой Анжелики Евгеньевны Ученицы 10 В класса Средней школы №91

Научный руководитель: 

• Таенкова Антонина Владимировна Учитель истории,
• Кириллова Наталья Васильевна Учитель русского языка и литературы

г. Красноярск 2004 год

ПЛАН

Вступление
1.семья
2. «Мемориал»
Заключение
Библиография
Приложение

ВСТУПЛЕНИЕ

1917 – 1956гг.

(25окт.) 7ноября 1917 г. в Петербурге залпом ударили по крейсеру “Аврора’’. По приказу В. И. Ленина началась Октябрьская революция. Целью ВКП (б) было свержение царя и всего дворянства силами рабочих и крестьян частично при поддержки армии и флота.

К 1918 г. в России среди разных слоев населения было много недовольства, т.к. то, что было обещенно новой властью, не исполнялось: крестьянам земли не передали. В результате этих наступательных действий началась Гражданская война. По всей России люди не знали, какую власть поддерживать, поэтому повсеместно отец воевал против сына, брат против брата, дочь против матери, дед против внука и наоборот.

10 – 16 марта 1921 г. в Москве X съезд РКП (б) принял резолюцию «О единстве партии», запрещавшую внутрипартийные группировки. Но это не избавляло партию от внутренних конфликтов и борьбы. Многие конфликты были связаны с поиском путей развития нового государства. Остро развивались споры по вопросу взаимоотношений союзных республик - дело дошло до скандала. Большие дискуссии вызывали вопросы о путях развития сельского хозяйства и промышленности. Здесь столкнулись «левые» (Троцкий, Преображенский, Пятаков и др.), которые настаивали на введении «диктатуры промышленности», и «правые» (Бухарин, Дзержинский и др.), которые считали необходимым, прежде всего, обеспечить интересы крестьян. Особую остроту дискуссия между ними приобрела на сентябрьском пленуме ЦК 1923 г. Дзержинский предложил обязать каждого коммуниста передавать в распоряжение возглавляемого им ведомства сведения о существовании фракций и уклонов. Дискуссии продолжались в начале октября, когда Троцкий в письме в ЦК обвинил «диктатуру аппарата» в экономических трудностях в стране. Через несколько дней те же обвинения были повторены в «Декларации 46-и», разногласия утихли в середине января 1924 г.

В середине декабря 1922 г. у В.И.Ленина произошел инсульт, но, несмотря на все ухудшающееся состояние, Ленин продолжал работать. За два с половиной месяца им было продиктовано 5 статей, которые будут опубликованы в «Правде» и станут, известны как «Политическое завещание В.И.Ленина», и несколько писем. В «Письме к съезду» он дал весьма нелицеприятные характеристики Л.Д.Троцкому, Н.И.Бухарину, Г.Л.Пятакову и И.В.Сталину. Кроме того, были затронуты вопросы о необходимости реформы правительственного аппарата и о перспективах новой экономической политики. В январе-феврале 1923 г. Ленин продиктовал еще 5 статей, посвященных вопросам о его возможном преемнике и о необходимости реформы правительства. 21января1924 г. В.И. Ленин умер.

Смерть Ленина придала борьбе внутри партии большую остроту. 23 - 31 мая 1924 г. прошел XIII съезд партии. На съезде обсуждалось предложение Ленина о смещении с поста Генерального секретаря. Оно было отклонено. Не было принято и заявление Сталина.

В октябре 1924 г. была опубликована статья Троцкого «Уроки Октября», в которой автор выделил свою роль в революции. Позиция Троцкого была осуждена на январском 1925 г. пленуме ЦК. В ходе дискуссии с Троцким Сталин сформулировал принцип возможности построения социализма в отдельно взятой стране. Против этого тезиса выступила так называемая «новая оппозиция» во главе с Зиновьевым и Каменевым. 5сентября Зиновьев, Каменев, Сокольников и Крупская подписали документ, названный «платформа 4-х».

В апреле 1926 г. сложилась новая, так называемая «объединенная оппозиция». В нее вошли Зиновьев, Каменев, Троцкий, Пятаков, Сокольников, Капронов, Шляпников и другие. Оппозиционеры (их было несколько тысяч) создавали подпольные организации, выступали с заявлением на пленуме ЦК, и на собрание парт ячеек в 1936 г. Дискуссия была настолько напряженной, что во время одного из заседаний у Дзержинского даже произошел сердечный приступ.

Внутри самой оппозиции не было единства из-за того, что в ней объединились слишком разнородные силы. Троцкого и Каменева исключили из состава Политбюро, затем 14 ноября 1927г. Троцкий и Зиновьев исключены из партии, а Каменева и Раковского-из состава ЦК. На XV съезде еще 93 видных деятеля оппозиции были исключены из партии. На апрельском пленуме ЦК 1928 г. началась активизация «правой оппозиции». Столкновение произошло на июльском пленуме. Завершением борьбы стала XVI партконференция (апрель1929 г.). Вскоре Бухарин был снят с поста глав.редактора «Правды», а затем отстранен от руководства Коминтерном. Бухарин исключен из Политбюро. Началась партийная чистка.

В 1928 г. началась коллективизация сельского хозяйства.

В начале 20-х годов начались репрессии против церкви. Они были разграблены, как и приказал Ленин «с беспощадной решительностью» и «в кратчайший срок». Расстреляно 40 000 священников, дьяков и монахов, а также около 100 000 верующих. Чистая прибыль от грабежа церковного имущества составила два с половиной миллиарда золотых рублей. Расправа над русским духовенством была проведена на основе секретного директивного письма, направленного Лениным 19 марта 1922 г. членам Политбюро.

Вступления в колхозы добровольно, как планировали органы Советской власти, не произошло. Везде происходили нарушения: крестьяне, в основном, жили единоличным хозяйством, имея коней, коров, овец, птицу и свиней, разную утварь для ведения хозяйства (телеги, косилки, плуги, бороны, лошадиную упряжь). Их заставляли все это передавать колхозам бесплатно - « и тогда они могли считаться членами колхоза”. Поэтому, население, имея вышеперечисленное имущество и животных, боялись отдавать все в колхозы. Считали, что “никто не будет заботиться обо всем”. Опасались, что все рухнет, и в дальнейшем жить будет не с чем; наступит голод и возобновить хозяйство будет невозможно. Именно из-за этого зажиточные крестьяне не торопились вступать в колхозы, выжидая момент, когда будет более ясна и понятна цель Советской власти. Но массовая нехватка продуктов питания в России вынуждала Советскую власть ускорить создание колхозов.

Начавшееся в феврале-марте 1930 г. массовое раскулачивание вызвало крестьянские выступления, в которых принимали участие более 700 тыс. человек. Начинается отход крестьянских семей в город, массовый убой скота, восстания.

Я обратила внимание на некоторые моменты, свидетельствующие о том, что многие семьи не только выживали, но умудрялись в жутких условиях более-менее сносно кормить детей, одеть – отнюдь не благодаря колхозному «изобилию», а благодаря крестьянской смекалке, хитроумности, мудрости. Это была вынужденная форма своеобразного сопротивления труженика-крестьянина той власти, под которой, силой обстоятельств, он оказался.

Как же крестьяне реагировали на происходящее? Известны восстания целых деревень в Омской области, выступления на Алтае…

Чаще же протест выражался в уничтожении собственного добра. Но уже к середине 30-х годов сопротивление было в основном сломлено. Крестьяне учились «жить по-новому», а точнее сказать, выживать в новых условиях, приспосабливаясь к новой власти.

Голод 1932-1933 гг. приостановил коллективизацию. Стали распространяться мнения о пересмотре политике в деревне. Предлагалось расширить личные подсобные хозяйства. Но в июне 1934 г. было объявлено о начале нового, завершающего этапа коллективизации. Были повышены ставки сельхозналога с единоличников, на 50% увеличиваются нормы обязательных поставок государству по сравнению с колхозниками.

К 1937 г. коллективизация фактически завершилась. 93% крестьянских хозяйств были объединены в колхозы.

ОТНОШЕНИЕ К СПЕЦАМ

В августе 1922 г. центральные газеты опубликовали сведения о Петроградской боевой организации, обвиняя ее в подготовке переворота. Активными участниками этой организации была объявлена группа российских ученых и деятелей культуры. Некоторые из них, были приговорены к смертной казни, в том числе - ученый-химик профессор М.М.Тихвинский, поэт Н.Гумилев. К середине 20-х годов за границей оказались многие деятели культуры - И. Бунин, А Куприн, К Бальмонт, З. Гиппиус, С. Прокофьев и многие другие.

Советская власть к этим категориям лиц начала применять репрессивные меры. Поэтому по всей России начали производить аресты. Были созданы органы: двойки, тройки…, которые судили по доносам. Люди, не совершившие никаких преступлений, но обвиненные по доносу, подвергались всевозможному насилию, даже пыткам, часто, теряя сознание от изнеможения, осужденные подписывали клевету за истину. После чего, этих людей заключали в тюрьмы, далее перевозили в отдаленные районы (Сибирь, Север, Камчатку, Сахалин и др.), где под охраной, в тяжелых условиях труда, униженные и замученные, они работали в шахтах, рудниках, на предприятиях добычи золота и лесной промышленности.

• Гранитный ИТЛ действовал с мая по октябрь 1950 г., его управление располагалось в районе станции Базаиха (Красноярский край). В лагере находилось до 5700 заключенных, строивших железнодорожную ветку к объекту работ Полянского ИТЛ.
• Енисейский ИТЛ действовал с ноября 1940 г. по май 1942 г., его управление находилось в г. Красноярске. В лагере содержалось до 12000 заключенных, строивших сульфитно-спиртовые и гидролизные заводы, Красноярский аффинажный завод
• Полянский ИТЛ организован в марте 1950 г. и действовал, по меньшей мере, до 1960 г., его управление находилось в г. Красноярске. В нем содержалось до 27600 заключенных, строивших объекты, связанные с атомным проектом, другие промышленные, гражданские и жилые сооружения, работавших на обслуживании промышленных предприятий, на лесозаготовках, добыче полезных ископаемых.
• ИТЛ Красноярского строительства действовал с июля 1949 г. по октябрь 1951 г., его управление дислоцировалось в г. Красноярске. В лагере содержалось до 1200 заключенных, занятых в промышленном и гражданском строительстве.
• ИТЛ Аффинажного завода существовал с июня 1940 г. по сентябрь 1951 г. (был закрыт в период с февраля по май 1950 г.), его управление располагалось в г. Красноярске. В лагере содержалось до 1900 заключенных, занятых на строительстве и обслуживании аффинажного завода.

г. Красноярск (около Культурно-исторического центра на Стрелке)
Камень памяти жертвам политических репрессий
Дата открытия: 30 октября 2001 г.
Надпись: "Памяти жертв политических репрессий"
Авторы: архитектор О. Литвинов.
Установлен по инициативе Красноярского общества "Мемориал" совместно с "Союзом Правых Сил"
На фото: В день открытия Камня памяти

г. Красноярск (на правом берегу Енисея, на месте бывшего пересыльного пункта КРАСЛАГа)
Свято-Никольский храм-памятник жертвам репрессий
Дата открытия: 1995 - 2000 гг. (время строительства), действует с1998г.
Авторы: архитектор В.В. Терсков (автор проекта).
Установлен на средства, пожертвованные горожанами и предприятиями г. Красноярска.

Принудительные миграции до начала второй мировой войны (1919–1939)

Первые советские депортации и переселения в 1919–1929 гг.

Бытует мнение, что к таким мероприятиям, как депортации, советская власть приступила только в 1930-е гг. На самом же деле ими отмечены уже самые первые годы правления большевиков, когда вовсю еще полыхала или дотлевала Гражданская война.

Избыточное население РСФСР, БССР и УССР (млн. чел.)

 Важность и необходимость переселенческой кампании была подтверждена целым рядом государственных постановлений. Она началась в 1924 году переселением в Поволжье, продолжилась в 1925 году переселением в Сибирь и на Дальний Восток, а в1926 году — на Урал и Северный Кавказ.

4–8 марта 1927 года в Москве состоялось. Первое Всероссийское совещание работников по переселенческому делу, обосновавшее, в частности, заселение Дальнего Востока (в том числе Сахалина), Сибири и Карело-Мурманского края с одновременным развертыванием в этих районах железнодорожного и промышленного строительства. Поэтому в таких регионах, как Карелия, выказывалась особенно большая заинтересованность в заселении малоосвоенных территорий

 Нередко перераспределение населения диктовалось и крупными проектами гидроэнергетического и мелиоративного строительства, например, на Кавказе или в Средней Азии, что в конечном итоге было призвано ликвидировать зависимость народного хозяйства СССР от импорта хлопка и других технических культур. Оно носило, по возможности, внутри региональный характер, что в условиях горно–долинного расселения в большинстве случаев означало переселение из горных районов в равнинные, или, на языке того времени, переселение с гор на плоскость

Вместе с тем финансовое и информационное обеспечение переселенческих программ было совершенно недостаточным. Государство фактически пыталось переложить расходы по переселению на самих переселенцев, так что нечего и удивляться тому, что в реальности на переезд решались не более 5% от планируемого количества.

Так что вполне допустимо считать, что политика добровольного планового переселения — провалилась.

Раскулачивание и «кулацкая ссылка» в 1930–1931 гг.

История «кулацкой ссылки» является составной и неотъемлемой частью истории раскулачивания и коллективизации, центральными идеями которой были недопущение кулака в колхозы, экспроприация его имущества, изоляция и депортация (а при сопротивлении — и уничтожение) кулачества как класса. Районами сплошной коллективизации, откуда осуществлялась и высылка, являлись основные зернопроизводящие районы страны.

Связанные с переселением директивы ОГПУ издало еще 18 января 1930 года. Но именно Постановление ЦК ВКП(б) «О мероприятиях по ликвидации кулацких хозяйств в районах сплошной коллективизации» от 30 января 1930 года задало репрессиям против крестьянства неслыханные прежде глубину и масштаб. К массовому раскулачиванию приступили уже в январе 1930 года: при официальной среднестатистической доле кулацких хозяйств, равной 2,3%, во многих районах число раскулаченных достигало 10–15% населения

Понятно, что установочные цифры по аресту кулаков первой категории были перекрыты уже к середине февраля. Раскулачивание проводилось даже там, где оно не планировалось: в Северном крае, например, и в том числе среди малых народов Севера, отмена чего потребовала отдельного постановления ЦК. Решавшиеся как бы попутно задачи колонизации малоосвоенных или неосвоенных районов за счет практически бесплатного трудоиспользования кулаков на лесоповале, горнодобыче или в сельском хозяйстве, хотя и являлись, особенно поначалу, «второстепенными», но со временем выдвигались на первый план. «...В последующее время, — писал Сталину секретарь Севкрайкома ВКП (б) С. А. Бергавинов 12марта 1930 года, — это (направление в край сотен тысяч раскулаченных. — П. П.) явится огромнейшим фактором, не только решающим проблему колонизации края, не только гигантским усилением края трудовыми ресурсами, но и фактором развития производительных сил новых районов, ибо 250–300 тыс. человек — это же сила крепкая».

Конвейер «кулацкой ссылки» был налажен только в феврале, но директивы ОГПУ в связи с предстоящими массовыми депортациями были посланы в районы сплошной коллективизации на места еще в январе. Осуществлять мероприятия надлежало особо уполномоченным райисполкомов (совместно с ОГПУ и местными комбедами), причем уже в феврале-мае, то есть, в основном, до весеннего сева. Самих раскулачиваемых поделили при этом на три категории: 1) «контрреволюционный актив»: их заключали без суда в концлагеря и даже расстреливали (членов их семей могли отправить на спецпереселение, причем первоочередным порядком, но могли и оставить дома; позднее, в 1931–1932 гг., представителей первой категории как бы перевели во вторую, отправив и их на спецпереселение и по возможности с семьями); 2) «остальные элементы кулацкого актива, богатые кулаки и полупомещики»: их выселяли в отдаленные местности СССР или отдаленные местности данного края; 3) оставляемые в пределах района кулаки: их сселяли в небольшие поселки на землях за пределами колхозных угодий. Разумеется, у всех трех категорий конфисковывалась большая часть их имущества и денежных накоплений, полученные таким образом средства шли в погашение кулацких «долгов» государству или поступали в неделимые фонды колхозов.

Первыми к переселению должны были приступить на Северном Кавказе, на Средней и Нижней Волге (10 февраля), затем — на Украине и в ЦЧО (15 февраля) и позже всех - в Белоруссии (1 марта). Завершить переселение в целом планировалось к июню, а первый этап - к 15 апреля.

Число кулаков первой и второй категории, по районам выселения (тыс. семей)

Районами приема кулацких масс из зоны сплошной коллективизации были первоначально намечены Северный край (наряд на 70 тыс. семей), Сибирь (50 тыс., не считая 25 тыс. семей «своих», сибирских, кулаков), Урал и Казахстан (по 20–25 тыс.), причем оговаривалось, что имеются в виду необжитые или малообжитые районы, где раскулаченные должны были заниматься в первую очередь промыслами (лес, рыба) и только во вторую очередь - с сельским хозяйством. Плановая «матрица» депортаций выглядела при этом следующим образом: в Северный край высылались кулаки с Украины и из ЦЧО, в Сибирь — с Нижней и Средней Волги и из Белоруссии, а на Урал и в Казахстан - с Северного Кавказа (соответственно, 23 и 5 тыс. чел.).

В целом в этой плановой установке просматривалась несколько размытая, но все же тенденция: игнорировать природно-климатические условия проживания (и, соответственно, хозяйственные навыки) депортируемых кулаков и избегать их расселения в регионах, смежных с районами выселения.

Депортации кулаков второй категории, по районам выселения (на 1.01.1930; семей и чел.)

Примечания.

* Выселенные из пограничной полосы Украины и Белоруссии независимо от социальной принадлежности.
** Из Закавказья, ввиду обострения политического положения, выселение не производилось.

Для выработки конкретных рекомендаций по вселению, расселению, хозяйственному устройству и трудоиспользования спецпереселенцев 9 марта 1930 года была создана комиссия при СНК РСФСР (под председательством наркома внутренних дел РСФСР В. Н. Толмачева), а 1 апреля - для самого общего руководства этими вопросами — еще и спецкомиссия при СНК во главе с зам. председателя СНК В. В. Шмидтом. Аналогичные комиссии учреждались и на краевом уровне.

В результате к 1 мая было депортировано 66 445 семей, или 340 753 чел., по линии межкраевого переселения и 31 557 семей, или 158 745 чел., по линии переселения внутри краевого. Вместе это составляет 98 002 семьи, или 499 498 чел. За исключением Средней Азии и Закавказья, план выселения кулаков второй категории в установленный срок был практически выполнен.

Депортации кулаков второй категории, по районам вселения (6.01.1930; семей и чел.)

Примечание. * Вместе с одиночками «особого назначения».

Из таблицы видно, что ни Сибирь, ни Казахстан как регионы межкраевого вселения кулаков сколь либо значительной роли на данном этапе не сыграли. Иными словами, сталинская рекомендация от 16 февраля 1930 года была фактически проигнорирована, и большинство раскулаченных отправили на европейский Север и на Урал, причем именно в пропорции 3:1. Новыми «уральцами» стали поголовно все кулаки с Северного Кавказа, большинство крымских и половина белорусских кулаков. В Северный край было депортировано кулачество Украины, ЦЧО и Поволжья (не считая половины белорусских и части крымских кулаков). Из таблицы видно, что дальше всех отправляли обитателей западных границ («одиночек особого назначения»): их переселяли в Восточную Сибирь и даже на Дальний Восток.

Расселяли кулаков небольшими поселками под управлением комендантов (так называемые «трудовые поселки»), именуя их при этом «спецпереселенцами» (до 1934 года), затем «трудпоселенцами» (в 1934–1944 гг.), а с 1944 года — «спецпоселенцами». Права и обязанности спецпереселенцев и административное управление спецпоселками регламентировались особыми положениями и инструкциями центральных и местных органов власти, а с 20 мая 1931 года — органов ОГПУ. Управлялись спецпоселки спецкомендатурами, во многих случаях фактически являвшимися неформальными низовыми органами советской власти на местах.

Точное число спецпоселков в 1930 и 1931 гг. неизвестно

Всего же к концу 1930 года из районов сплошной коллективизации было переселено 77 795 семей, насчитывавших 371645 человек. С учетом внутрикраевой миграции (по состоянию на 1 января 1931 года) общее количество депортированных в 1930 году кулаков составило 109 352 семьи, или 530390 чел., а с учетом переселений кулаков третьей группы — 161 241 семью и около 780 тыс. чел. Формально из этого числа следовало бы вычесть 18473 «одиночек особого назначения», высланных из пограничных районов Украины и Белоруссии, хотя и одновременно с раскулаченными, но совершенно по другой линии — в порядке «зачистки границ» и вне зависимости от социального статуса (среди них, напомним, были и середняки, и бедняки). Таким образом, суммарное число лиц, раскулаченных и депортированных в течение 1930 года, составляло около 3/4 млн. чел.

На местах, тем не менее, оставалось не менее 1 млн. уже раскулаченных кулаков, судьба которых была, в сущности, предрешена: их ждали голодная зима и неминуемая ссылка. Многих, естественно, это не устраивало, и по всей зоне сплошной коллективизации прокатились крестьянские волнения, убийства колхозных активистов и агитаторов. Но большинство все же бунту предпочитало иную форму протеста — бегство на отхожие промыслы. в том числе 123 807 мужчин, 113653 женщины и 134 185 детей.

Кулацкая ссылка в 1930-1931 гг.

В докладной записке Ягоды Сталину от 4 января 1932 года приводятся суммарные цифры наличных спецпереселенцев-кулаков по 14 районам СССР: ее итог составляет 1 421380 чел. Разница между двумя цифрами (0,6 млн. чел.) так или иначе, распределена между тремя основными составляющими «убыли» кулаков: смертностью, успешным бегством и выводом из статуса спецпереселенца по тем или иным причинам (по установлению неправильности высылки, по браку с вольным и др.). Для лучшего понимания всей грандиозности «кулацкой ссылки» как вида административных репрессий приведем численность заключенных, содержавшихся в лагерях ОГПУ: на 1 января 1932 года она составляла всего лишь 268 700 чел., или менее одной пятой от числа наличных спецпереселенцев–кулаков.

Больше всего раскулаченных за 1930–1931 гг. «поставила» Украина — 63,7 тыс. семей; из них больше половины (32,1 тыс.) выселили на Урал, а еще около 20 тыс.— в Северный край. На втором месте — уже Западная Сибирь (52,1 тыс. семей), но в пяти регионах - Северном, Западно - и Восточно-Сибирских и Дальневосточном краях, а также в Казахстане — переселения были исключительно внутрикраевыми. Сюда же можно добавить Урал, где на внутрикраевое переселение приходилось около 95%, и Башкирию (около половины). Тем самым вся Азиатская и существенная часть Европейской части СССР стали зоной внутрикраевого характера «кулацкой ссылки». Это и не удивительно, если вспомнить, сколь обширными были соответствующие административные единицы

«Кулацкая ссылка» и последствия голода в 1932–1934 гг.

20 июля 1931 года ПБ ЦК ВКП (б), рассмотрев вопрос о массовом выселении кулаков, сочло, что это стратегическое задание партии в основном выполнено. Все последующие высылки рекомендовалось осуществлять строго в индивидуальном порядке. Но, несмотря на это, массовые депортации кулаков продолжались — в порядке исключения или в виде чистки колхозов от кулацких элементов и саботажников - и в1932, и в 1933 гг., и даже позднее. Более того, 13 февраля 1933 года ОГПУ обратилось в ПБ с предложением дополнительно расселить в Западной Сибири и Казахстане по 1 млн. чел.(!) Таких контингентов, как, во-первых, раскулаченные, виновные в срыве хлебозаготовительной и иных кампаний, во-вторых, горожане, не желающие в связи с паспортизацией выезжать из городов, в-третьих, крестьяне, бежавшие в города ипромцентры от раскулачивания и коллективизации и, в-четвертых, выселяемые из приграничной полосы и осужденные ОГПУ на сроки от 3 до 5 лет. Следствием этой инициативы стало постановление ПБ об организации трудовых поселений ОГПУ от 17 апреля 1933 года, но испрашиваемые суммы выделены не были.

Голодомор 1932–1933 гг. имел самые разные последствия и принес множество проблем. Не последней среди них была проблема заселения территорий, особо пострадавших от голода и раскулачивания, где в результате попросту не хватало рабочих рук. Такими регионами, в частности, оказались Украина, Северный Кавказ (главным образом Кубань) и Поволжье. Естественный прирост в них (а также в Центрально-Черноземной обл.) в 1933 году был феноменально отрицательным как по городскому, так и по сельскому населению. Суммарный же недород населения составил по одной только УССР 1459, по Северному Кавказу— 278 и по Среднему и Нижнему Поволжью — 175 тыс. чел.

Поистине, как писал О. Мандельштам в статье «Гуманизм и современность» (1923): «...египетские строители обращаются с человеческой массой как с материалом, которого должно хватить, который должен быть доставлен в любом количестве»!

К 1935 году все пограничные районы в обязательном порядке были очищены от кулаков и прочих неблагонадежных. 17 января 1935 года Г. Ягода писал Сталину о «политической нежелательности» возвращения восстановленных в гражданских правах трудпоселенцев в места, откуда они были выселены. При этом он предлагал внести уточнение о том, что восстановление в правах не подразумевает права выезда из мест вселения.

Расселение трудпоселенцев (1938)

Пограничные зачистки и другие принудительные миграции в 1934–1939 гг.

Тридцатые годы — период отнюдь не начала, но резкого усиления внешнеполитической самоизоляции Советского Союза. Именно тогда начал выстраиваться тот «занавес», который впоследствии был назван «железным». Государственные границы, по точному наблюдению А. Рогинского, все больше приобретали характер «линии фронта». И это весьма ощутимо отразилось на депортационной политике Сталина (см. рис. 2).

Пограничные зачистки и другие принудительные миграции в 1929–1938 гг.

Депортированные контингенты:

1а—социально-опасные из приграничной зоны БССР (1929);
1б—социально-опасные из приграничной зоны УССР (1929);
2—финны-ингерманландцы из окрестностей Ленинграда (1935);
3—поляки и немцы из приграничной зоны УССР (1936);
4—курды и др. народы из приграничной зоны и Закавказья (1944);
5—корейцы из Приморского края (1937);
6—евреи-ирани из Марийской обл. (1938);
7—иранцы из пограничных районов Азербайджанской ССР (1938).

В середине 30-х гг. началась серия акций, а точнее, продуманная и последовательная кампания по обеспечению безопасности крупных городов, границ и приграничных территорий посредством их «зачистки» (часто классовой, но еще чаще — этнической) от «социально опасных», то есть неблагонадежных, с точки зрения советского руководства, элементов. Мы уже отмечали, что первые решения о «зачистках» на западных границах с Литвой и Польшей датируются еще 1929 годом, а сами «зачистки»— 1930 годом. Существенно, что эти первые зачистки еще не были ни «классово», ни «этнически» окрашенными.

Не забудем и того, что введение 27 декабря 1932 года в СССР паспортной системы в первую очередь обосновывалось необходимостью разгрузки Москвы, Ленинграда, Харькова и других крупных городов и промышленных центров от контрреволюционных, кулацких, уголовных и прочих, антисоветских и «лишних» элементов.

С концом 1934 — началом 1935 г. принято связывать резкое усиление всяческих репрессий, формальным поводом для чего послужило убийство 1 декабря 1934 года С.М. Кирова. Впрочем, такой разновидности репрессий, как депортации, это коснулось все же в сравнительно малой степени.

СЕМЬЯ. «РОБИНЗОНИАДА» В БАРАКАХ

Мои прадедушка Иннокентий Федосеевич Ловцов и прабабушка Надежда Прокопьевна Ловцова (Шелкунова) жили в селе Шазарга Закаменского района БМАССР (Бурятско-монгольской автономной Советской Социалистической республики), и имели небольшое хозяйство. Семья состояла из двух трудоспособных членов (матери и отца) и четырех едоков – троих детей: дочери Тани 6 лет, сыновей Никонора 4 лет и Федора 2 лет, а также матери Иннокентия Федосеевича (Варвары Егоровны) 71 года. В 1931 году их начали притеснять, а с ними , в их деревне, еще 9 семей также обязывали вступать в колхоз. Но они боялись и не вступали. Созданные Советской властью «тройки» всем им вынесли решение: без судебного расследования раскулачить и выслать с места проживания (см. приложение №1). Сначала забирали глав семей-отцов и увозили из деревни в районный центр под охраной, где их держали по одному, боясь, что мужчины объявят бунт. После чего с решением, вынесенным «тройкой», приходили в дом к семье и, согласно решению, объявляли о необходимости в течение 24 часов, в лучшем случае, 48 часов, поскольку семья высылается с места проживания. Женщины с маленькими детьми и стариками за такое короткое время не могли ничего собрать в дорогу, да и все пожитки, которые можно с собой брать, были ограничены. Поэтому брали только необходимое: одежду и немного продуктов питания. Все остальное: дома, постройки, скот, сельскохозяйственные орудия производства, огороды, покосы-все оставалось органам власти, никаких документов о конфискации имущества и скота не выдавалось.

В основном, крестьяне были неграмотны. Не зная законов и напуганные таким беззаконием, не могли ничего требовать от власти, молча со всем, соглашались, погружая все в одну-две повозки и следовали под охраной к пункту железнодорожной станции, где их помногу человек грузили в товарные вагоны и увозили в неизвестном для них направлении. В бараках не было печей, и комнаты не были отгорожены друг от друга. Все это было в августе. Первое время готовить пищу приходилось на кострах. Лес находился недалеко, поэтому дрова таскали на себе. Воду приносили из речки, которая протекала на расстоянии 500 метров от деревни. В августе начались дожди. В бараках стояла постоянная сырость. Появилась срочная необходимость выложить печь и каким-то образом построить перегородки, соорудив хотя бы комнаты. Но для того, чтобы выкладывать печи, необходимо было иметь кирпич. А такового в наличии не было. Поэтому срочно нужно было придумать, как его изготовлять. Некоторые крестьяне, прибывшие в ссылку, умели это делать. Они объединились в бригаду и под руководством опытного умельца Белобородова Ильи Сидоровича разыскали карьер, где была хорошая глина. Изготовили всевозможные приспособления: стеллажи, лари, формы и начали производство кирпича. Из камней выложили специальную печь, где впоследствии производили обжиг кирпича, при этом использовали древесный уголь, который примитивно добывали вручную. Первую партию кирпича получили только в конце октября. В бараках было холодно. Среди детей и стариков начались повальные болезни. Трудоспособные мужчины и женщины работали на заготовке леса и вывозили его лошадьми к месту складирования к реке, а после работы все вместе выкладывали печи, строили перегородки, перегораживая комнаты. Дети-подростки и старики, которые могли выполнять мелкую работу, заготавливали мох, носили к баракам и конопатили их, засыпали завалинки. Для отделочных работ необходимо было иметь доски. Для их изготовления делали специальные козлы, на которые подымали бревно, закрепляли его и два человека: один вверху, другой внизу - пилили и строгали разной толщины доски. Делали лавки, кровати, шкафы для посуды, обналичку окон, дверей, рам. У бараков не было крыш, поэтому срочно собрали еще одну бригаду, которая заготовляла бревна длиной 1,5 метра, впоследствии из них «драли дранку», которой потом крыли крыши. Гвоздей не было, вместо них использовали проволоку диаметром 4 мм. Ее рубили на 5см. и крепили дранку к прожилинам. Так как неотвратимо наступали холода, все работали, не покладая рук. И к Новому году некоторые бараки были утеплены и имели печи. За время общей работы люди знакомились, сближались. Расселялись, учитывая общность интересов и характеров, наличие детей одного возраста.

Еще в пути по железной дороге Иннокентий Федосеевич познакомился и в последствии подружился с Белобородовым Ильей Сидоровичем, ранее проживавшим в Цакирском районе (Бурятском округе). Они и здесь оказались вместе.

На заготовке леса валили лес двуручными пилами, значит, работали по двое мужчин вместе. Они постепенно узнавали друг друга. Это давало повод к сближению. К ним приставляли одну из жен этих мужчин, которая обрубала сучья у спиленного дерева и складывала в кучи. А мужчины производили «раскряжевку» по длине (6метров, 4метра). Из таких звеньев (два вальщика и один сучкоруб) комплектовали бригады по 15 человек. Сначала распиленный лес на лошадях из лесосек вывозили на верхние склады, где укладывали штабелями в несколько сотен кубометров. И этот лес находился там до зимнего времени. Когда наступала зима, готовили «ледяную дорогу», по которой на специальных санях лошадьми вывозили лес на нижние склады в районе реки Колбы, где также укладывали в штабеля. Этот лес до вскрытия реки находился в штабелях. Когда река «вскрывалась», проходил лед, начинали лес скатывать в реку, который плыл по течению, образуя заторы. Поэтому рабочих рассредоточивали в зависимости от русла реки по 2-3 человека на 2-4 км., они ходили по берегу и баграми не давали возможности к образованию заторов в русле река. Чаще всего на отмелях рабочие заходили в воду и сталкивали лес в глубину, для того, чтобы он плыл дальше по течению. Для окончательной зачистки русла реки от леса, создавалась специальная бригада по 15-20 человек. Они готовили большой плот из леса, на котором все снаряжение для работы и кухня. В обязанность этой бригады входило - через 15-20 дней до реки Маны сплавлять весь лес, который находился в русле реки Колба. Лесозаготовительные участки Колбинского леспромхоза были расположены по реке Колба:участок Анастасьино, следующий участок, на расстоянии 14 км. - Черемушки, потом, на расстоянии 28км. - Муртук, далее на расстоянии 22 км - река Мана. Последующий сплав леса производили по реке Мана до устья этой реки; специальная бригада производила зачистку берегов от бревен. С устья Маны в летнее время лес плотами сплавляли на лесозаводы, которые находились в г. Красноярске. С появлением в леспромхозе тракторов, кранов, погрузчиков, автомобилей и другой техники сплав леса по реке Мана был запрещен. Вывоз леса начали производить автомобильным транспортом из леспромхозов на лесоперерабатывающие заводы, а также на железнодорожные станции, где осуществляли погрузку леса в вагоны. За счет средств леспромхозов строились автомобильные дороги, по которым производилась перевозка леса. Эти дороги использовались для завоза горюче-смазочных материалов, продуктов питания и всего необходимого для жизнеобеспечения людей.

При раскулачивании в первую очередь забирали мужчин. Так и произошло в семье Иннокентия Федосеевича. Его вызвали в органы власти, предъявили решение «тройки» о том, что он и его семья раскулачены и подлежат высылке с данного места жительства. После чего, его и других таких же раскулаченных, считавшимися «врагами Советской власти» повезли на железнодорожную станцию для отправки к пункту назначения. Там их погрузили в товарный вагон, не объясняя, куда и зачем повезут, отправили в западном направлении. Условия в вагоне были очень плохие, не хватало питания, даже воды. В вагоне находилось около 60человек. Далее их довезли до станции Камарчага, затем отправили в деревню Анастасьино и поселили в барак. Илья Сидорович и Иннокентий Федосеевич оказались вместе.

Иннокентий Федосеевич в то время имел законченное семилетнее образование, он считался более грамотным из всех. Его вызвали в контору к директору леспромхоза, где находился сотрудник НКВД, который сообщил Иннокентию Федосеевичу, что скоро сюда прибудет его семья, и он обязан с Надеждой Прокопьевной приходить в субботу для отметки, так как он со дня прибытия находится под надзором НКВД (спецкомендатуры). Пока руководитель леспромхоза объяснит, какую он будет выполнять работу. Директор, учитывая, что по документам известно, что Иннокентий Федосеевич умеет читать, писать, считать, может вычислить объем работы, распределить работу по бригадам, после чего принять работу, распорядился назначить Иннокентия Федосеевича десятником на три участка: Анастасьино, Черемушки, Орешное - за ним закрепили лошадь и обязали, согласно выданному заданию от представителя леспромхоза, давать задание бригадирам бригад и принимать от них выполненную работу. На следующий день, в 7.00 утра, Иннокентий Федосеевич должен был явиться в контору в кабинет технорука, который в течение дня должен был ознакомить Иннокентия Федосеевича с участками, бригадирами и членами бригад, выдать полный объем задания на месяц. Иннокентий Федосеевич регулярно, в письменном виде докладывал о выполнении работ. Все инструкции обо всех работах получать у этого представителя. Затем Иннокентий Федосеевич был отпущен для отдыха до утра. Придя в барак, пообедав на скорую руку тем, что у него было припасено, лег на топчан и попытался представить: сможет ли он выполнять порученную ему работу? Так как ему не было известно, какие работы необходимо будет выполнять. Ведь до настоящего времени Иннокентий Федосеевич с семьей жил единолично, вел хозяйство, где все было привычно и понятно. Кроме того, он знал монгольский и китайский языки, хотя и не в совершенстве. Рядом с деревней находилась пограничная застава, и когда пограничники задерживали нарушителей границы, командование приглашало его в качестве переводчика, за что он получал плату. Пригодится ли это в дальнейшем? С этими мыслями и заснул. Иннокентий Федосеевич вспоминает: «Утром пришел в контору, как и было, назначено. Представителя еще не было. Через некоторое время подошел ко мне мужчина лет 50 с виду, с усиками и небольшой бородкой. Представился Василием Никифоровичем и сказал: «о тебе я все знаю. Подожди меня полчаса, и мы с тобой пойдем на конюшню». Через час мы были в конюшне. Он меня познакомил с конюхом, дал последнему задание закрепить за мной лошадь и запрячь ее. И мы поехали по участкам. На каждом участке производилась заготовка леса. Необходимо было строить дороги, мосты через речки и выполнять другие работы. Мне Василий Никифорович по каждому участку выдал объемы работы с конкретными нормами выработки, где четко было расписано задание на каждый день по всем бригадам. Я переписывал бригадиров и членов бригады, и исходя из общего задания, распределял его по бригадам. Вот так начинался мой первый рабочий день.

Утром Василий Никифорович вызвал Иннокентия Федосеевича и дал последнее задание-срочно достроить бараки для семей ссыльных. Это были основания бараков, состоявшие из 5-6 рядов бревен. Всей этой работой руководил бригадир Макар Карпович - коренастый мужчина, лет 45 с виду; под его началом находилось 20 человек. Иннокентий Федосеевич для себя распределил следующий распорядок: в понедельник – он был на участке Анастасьино, во вторник – в Черемушках, в среду – на участке Орешное, в четверг – занимался строительством бараков. Этот распорядок был согласован с Василием Никифоровичем. А в пятницу и субботу – руководил делами на участках, где по графику не успевали производить объем работ. Воскресенье было выходным. На заготовках леса и строительстве дорог был установлен 8-ми часовой рабочий день, а на строительстве бараков - полный световой день без выходных. По приезде в деревню Анастасьино, всех расселили в недостроенные бараки. Через 12 дней прибыли ссыльные: женщины с детьми и стариками. Расселять их было негде, так как бараки были недостроены. Поэтому, из жердей и веток срочно соорудили «шалаши», в которых жили до окончания строительства бараков. Иннокентию Федосеевичу с семьей, когда разгораживали бараки на комнаты, была предоставлена отдельная, так как ему необходимо было работать с документами. Когда приехала семья Иннокентия Федосеевича, его в Анастасьино не было, он в это время был на участке Орешное. Вернувшись в тот же день поздно вечером, нашел семью в шалаше, который он заранее изготовил для проживания. Дети в это время уже спали, а жена, с матерью Иннокентия Федосеевича молча, совершенно расстроенные, не знали, что делать дальше. Войдя в шалаш, он обнял жену и мать, и они стали рассказывать другу какие трудности они пережили во время следования от дома до Анастасьино. Так и мои дальние родственники оказались в товарном вагоне с маленькими детьми и старенькой бабушкой. Эти вагоны не отапливались, на станциях, где паровоз делал остановку, двери вагонов не открывали-боялись, что люди разбегутся. Продукты, которые крестьяне брали в дорогу, кончались, начинался голод. Среди людей начиналась паника. Началось воровство. В вагонах друг у друга воровали вещи, ценности, деньги, на которые приобретали продукты питания, чтобы выжить. В таких условиях проявлялись разные болезни, которые приводили к смертельному исходу. Умерших забирали, где их хоронили, родственникам неизвестно. И неизвестны на сегодняшний день места захоронений тех, кто умер в пути. Мои дальние родственники миновали смерть в пути. Жили они в селе Шазарга Закаменского района БМАССР (Бурят-монгольская Автономная Советская Социалистическая республика), а через 25 дней их высадили на станции Камарчага Енисейской губернии. Далее на конном обозе, чаще пешком, переправили в деревню Анастасьино Колбинского леспромхоза. Во время следования в товарном вагоне семью обворовали. В основном, небольшие ценности находились у бабушки, которая держала все в узелке, а узелок прятала в мешке с вещами. Бабушка, перебирая вещи, обязательно проверяла содержимое узелка. В вагоне везли много людей, кто-то наблюдал за бабушкой, и пока она спала или забавлялась с внучатами, узелок, в котором находились две золотые цепочки (которые ей подарил муж Федосей Никифорович во время венчания), а также 5 серебряных чайных ложечек и 50 серебряных монет номиналом 50 коп. В пути заболел младший сын Федя: так как в вагоне было холодно, он простыл. Лечить его какими-либо лекарствами не было возможности, так как лекарства попросту отсутствовали. Приходилось продавать вещи, на вырученные средства покупать молоко, греть его своим телом и поить им ребенка. Пока доехали до места высадки, Федя немного поправился.

Жена рассказала, что только разрешили запрячь две лошади в телеги, поэтому многого взять было некуда, да чуть ли не на все был запрет. Взяли только самое необходимое: одежду, вещи, посуду, продукты питания. «Все думали, это не надолго, пройдет время, во всем разберутся, и они вернутся обратно домой». Надежды не угасали даже теперь, когда прибыли на место. Но Иннокентий Федосеевич больше молчал, не хотел расстраивать жену и мать. Ведь его несколько раз вызывал комендант НКВД и предъявлял разные обвинения, пугая при этом, если он будет плохо работать, посадят в тюрьму. Раннее, когда забрали из дому, ему такие предъявили обвинения, якобы он убил сына командира Красной Армии, избивали, заставляли сделать признание, но ничего не добились.

Исходя из создавшегося положения он отчетливо понимал, что скорого возвращения не будет. Нужно обживаться на этой земле, куда его вместе с семьей сослали. Поэтому он, скрывая все от жены и матери, успокаивал их, говорил, что будет все хорошо, что есть работа, как-нибудь перезимуют в бараке, а в следующем году построят свой дом, заработают денег, купят корову, заведут хозяйство и будут жить на новом месте. Ведь не так уж и далеко увезли, всего 1500км., природные условия в этих местах такие же, что и на родине. Почти всю ночь, сидя в потемках, они разговаривали, каждый высказывал свои обиды, всю боль, которая выпала на их долю. Рано утром Иннокентий Федосеевич ушел на работу, поцеловав сонных детей. Жене передал следующее: «Если понадобится помощь, обратишься к Макару Карповичу, бригадиру на стройке бараков, я его попрошу, при возможности поможет. Я приеду домой поздно вечером, по пути чего-нибудь куплю из еды. Вечером договоримся, какие продукты нужны. Я подскажу, где их достать. Вокруг есть деревни, где можно купить картофель, овощи, муку, молочные продукты, все это ляжет на тебя, так как у меня большая нагрузка на работе. Участки разбросаны между собой на большие расстояния». С этого дня вся семья была в сборе, начали новую жизнь ссыльных. Каждую субботу после 19.00 все взрослые приходили на комендантский участок на отметку, а при необходимости комендант беседовал персонально, при этом всегда приводились все новые и новые обвинения. В тот период много было разных доносов друг на друга, чаще их придумывали сами сотрудники НКВД. Поэтому Иннокентию Федосеевичу, работая десятником, каждый день приходилось встречаться с разными людьми, разговаривать на разные темы, отвечать на многие вопросы - нужно было осторожно себя вести, не дать скомпрометировать себя перед подчиненными, а также руководить участками. Он никогда ни с кем не вел разговоров по поводу того, кто за что сослан. Главным направлением всех вопросов было выполнение задания, выданное руководством леспромхоза. «Вскоре мы с семьей перешли жить в барак, зима была холодной, детей кутали в разное тряпье, но согреться приходилось редко. Все ждали весну, с ее приходом каждая семья строила свои планы». Иннокентий Федосеевич в первую очередь предусматривал огородить участок под огород, посадить картошку, овощи, во вторую очередь - купить лес и строить отдельно для семьи дом, на что у руководства леспромхоза было разрешение. На все участки прибыло большое количество ссыльных, в результате чего прибавилась потребность увеличения выпечки хлеба, к тому же на участке Черемушки не было своей пекарни, хлеб возили с участка Анастасьино, а в пекарне работал один пекарь Моисей Кириллович Нестеренко. Помощником пекаря назначили Надежду Прокопьевну. Работа в пекарне производилась вся в ручную: перенос муки в мешках со склада, замес теста в квашнях, разлив теста в формы, топка печи, укладка форм в печи, выгрузка из печи и складирование хлеба на стеллажи. Все это отнимало у женщины большое количество физических сил, к тому же она была в положении: ждала ребенка. В марте месяце 1932 года родился сын, назвали в честь отца Кеша. Иннокентий Федосеевич сделал для него люльку, подвесили к потолку, так появился дополнительный член в семье. Отец и мать работали, а бабушка Варвара Егоровна (ей в то время было 73 года), занималась с детьми. Вскоре холод и сырость в бараке, нехватка времени смотреть за грудным ребенком, в то время не было предусмотрено законом после родов времени освободиться от работы по уходу за ребенком, сделали свое дело: Кеша простыл, заболел воспалением легких. На участке был малоопытный фельдшер, у которого знаний было мало, а наличие лекарств равнялось почти нулю. Лечения своими способами не давали положительных результатов, болезнь была запущена и достигла критического уровня. Прожив два месяца он умер. Сколотили маленький гробик и похоронили. Горе родителей было неутешно. Ранней весной загородили огород, вскопали землю, закупили семян, посадили картошку, морковь, свеклу, капусту, огурцы. В тот же год они купили корову, правда, одним им было не под силу справиться, поэтому сложились с соседом – Желдаевым Трофимом Егоровичем. Договорились молоко делить следующим образом - утренний надой забирает одна семья, вечерний надой-другая, на следующий день наоборот. Свое молоко дало хороший прибавок к столу, так как появился творог, сметана, даже масло. Летом 1932 г. в счет заработанных денег купили лес и начали строить вместе с Желдаевым Трофимом Егоровичем двухквартирный дом. Дом рубили следующим образом: для фундамента использовали чурбаки из лиственного дерева, вкапывали в землю, на них укладывали два-три венца бревен из лиственницы же между рядов клали мох, а бревна между собой скрепляли шкантами. Дом строили два года, еще год ушел на отделочные работы. Жизнь потихоньку входила в нормальное русло. Купленная на две семьи корова и огород всего необходимого для полноценного пропитания не обеспечивали. Приходилось часть вещей продавать, чтобы как-то выжить, меняли вещи на муку, мясо. В 1934 году родился еще один сын, назвали его Михаилом, а через год перешли жить в свой дом.

Каждую субботу продолжалась отметка в комендатуре. Люди продолжали работать, жить той жизнью, которую им дала власть Советов, но каждый морально в душе испытывал униженность, чужеродность в обществе, но об этом никому не говоря. В 1936 году родился еще сын, назвали его Николаем. Живя в своем доме, семья начала привыкать к той жизни. Старшая дочь Таня и сын Никонор учились в школе, сын Федя готовился на следующий год пойти в первый класс. Бабушке Варваре Егоровне исполнилось 78 лет, ей все труднее стало заниматься детьми. Несмотря на помощь старшей дочери, которой в то время было 12 лет, и старшего сына, которому было 10 лет.

К этому времени в стране Советов население достигло предела и обрело массовый характер. Чуть ли не в каждом третьем человеке видели шпиона, изменника родины, врага Советской власти. Этому способствовало огромное количество фиктивных доносов в органы НКВД. На людей разной категории о том, что последние агитируют против Советской власти или связаны с иностранной агентурой. В 1936 –1937г.г. такой процесс приобрел массовый характер. Арестам подвергались интеллигенция, ученые, рабочие, военачальники различных родов войск, священнослужители, казаки и т.д. Были образованы судебные двойки, тройки, наделенные правами судить по разным мотивам: политическим, религиозным и т.д., на разные сроки тюремного заключения, выносить смертные приговоры. Существовала неофициальная разнарядка, сверху - какой области, краю, губернии и району, сколько осудить на 10 лет, какое количество расстрелять. В этот период, каждый, идя на работу, службу, учебное заведение или другие места, был не уверен, что он вернется домой или будет, подвергнут аресту. Все боялись друг друга, стали меньше рассуждать обо всех недостатках жизни. Часто в газетах стали появляться статьи о разоблачении ответственных работников в шпионаже. Проводились собрания на рабочих местах о необходимости быть бдительными, т.к. в стране развелось много врагов, которые ведут агитационную работу против Советской власти. Такая череда арестов прошла по всем участкам Колбинского леспромхоза в ноябре-декабре месяце 1937 г. она не миновала и семью Иннокентия Федосеевича. 21 декабря 1937 года его арестовали и увезли прямо с участка. На все обращения в органы НКВД, ответ был один: «арестован по политическим мотивам без права свиданий и переписки». Вот так Надежда Прокопьевна, трудоспособный член семьи, осталась с пятью детьми и престарелой свекровью на руках, имея в семейном бюджете денег один рубль. Как дальше жить, каким образом прокормить семью - было неизвестно. Все это легло на плечи хрупкой женщины, которая за шесть лет мучений подорвала здоровье, почти потеряла интерес к жизни. Но расслабляться было нельзя, она была ответственна за детей и старую мать, которые должны выжить. Каждый день давался с трудом, работая в пекарне и выпекая хлеб для жителей, невероятно уставшая, приходила домой и занималась всеми домашними делами, которых накапливалось очень много.

После покупки коровы на две семьи, на следующий год отелилась и принесла телочку. Через 1,5 года оказалась стельной. Это была радость! Кому, какая корова достанется, решал жребий. Двум хозяйкам было предоставлено решить этот вопрос. И решили так: Иннокентий Федосеевич должен бросить монетку, если выпадет «решка» то палочки тянет первой Матрена Никонова, если «орел» то первой тянет Надежда Прокопьевна. Но было оговорено: длинная палочка- корова, короткая - стельная телка. Копейка упала стороной «решка», это означало, что тянуть палочку предназначалось Матрене Никоновне. Она вытянула длинную палочку, ее семье досталась корова, а семье Надежды Прокопьевны - стельная телка. Осиротевшие семьи стали объединяться по 2-3 вместе, чтобы сообща работать. К труду привлекали и старших детей. Для скота необходимо было заготавливать сено. Покосы в таежных местах в основном были в лесу. Косить было тяжело, еще тяжелее просушивать и перетаскивать сено для складирования в зароды. А с наступлением зимы нужно было вывозить его домой, чаще всего на себе. Иногда выделяли лошадь для вывоза сена. Тогда ехали две женщины, укладывали его и привозили сначала одним, в следующий раз другим. Среди населения тогда не было воровства заготовленного сена, дров, квартиры не замыкались, дверь подпиралась палкой.

В 1938 г. случилось несчастье. Восьмидесятилетняя Варвара Егоровна пошла в магазин, ходила она медленно, с бадажком, ноги плохо слушались, с самым маленьким внуком, ему же и двух лет не было, остался десятилетний сын Федя. Заигравшись, мальчик не заметил, как Коля упал с высокого крыльца. Ребенок сильно разбился; были повреждены позвоночник и голова. После этого случая Коля начал сильно болеть и вскоре умер. Старшая дочь Таня, три года училась в сельской школе Скотопрогонное, находящемся в 12 км. от участка Анастасьино. На участке была только начальная школа. По окончании семи классов в 1939г. пошла, работать разнорабочей. Пока училась, жила на квартире, домой ходила на выходные взять продуктов на неделю. Плату за жилье хозяйка квартиры не брала, девочка помогала ей убираться в доме, а также ухаживать за домашней скотиной. Один год с ней жил брат Никонор, который учился в пятом классе. Брат Федя закончил второй класс.

Прокопьевна каждый день ждала мужа домой, она считала дни и знала, что он ни в чем не виновен: произошла какая-то ошибка. Вечерами они со свекровью подолгу разговаривали, внушая себе, что скоро он вернется, будет работать по-прежнему и жизнь наладится. Шло время, Иннокентий Федосеевич все не возвращался. А жена все ждала, не теряя надежды. Работала не покладая рук, воспитывала детей, сама шила им одежду, вязала носки, рукавицы, даже научилась катать валенки. Двое сыновей учились в школе, один за 12 км., другой - дома, третий - ходил в садик, дочь работала, ей было уже 15 лет. В 1940 г. зав.пекарней Моисей Кириллович заболел, ему предложили уволиться и передать дела Надежде Прокопьевне. Это назначение было оформлено приказом ОРСа (отдел рабочего снабжения). Надежде Прокопьевне было дано задание подыскать из надежных женщин себе помощницу. Она хорошо знала на участке работоспособных женщин, сразу предложила кандидатуру Белобородовой Ефросиньи Евстегнеевны. Та жила рядом с ее домом, у нее было трое детей. Так две женщины начали вместе работать. На участках телефонной связи не было, газеты приходили через неделю после их выхода, грамотных людей было мало, никто не читал, все новости узнавали на собраниях: кто-то из руководителей знакомил рабочих со всеми делами в государстве.

Когда 22 июня 1941 г. началась война, на участках люди узнали об этом, когда приехали представители района, собрали народ и объявили, что на страну вероломно напала Германия. Народ призывали работать с усиленной отдачей: Родине нужно было больше леса. Многие женщины, у которых ранее арестовали мужей, считали, что сейчас их отправят на фронт, откуда, возможно, появится весточка об их судьбе. Но никаких вестей по-прежнему ни от кого не было. Усиленное внимание со стороны НКВД было к ссыльным. Несмотря на то, что, в основном, остались женщины, старики и дети, спец. комендатура отметку начала проводить по два раза в неделю. В 1942 г. вышло постановление Совета Обороны. За опоздание на работу осуждали на шесть месяцев принудительных работ с отправкой к линии фронта, а за прогул одного семью наказывали одним годом принудительных работ и также отправкой на работы в тяжелых условиях труда под надзором охраны. 1942 г. для Надежды Прокопьевны начался плохо. В апреле месяце на участок Анастасьино приехал начальник ОРСа и привез приказ о назначении ее зав пекарней на участок Муртук, расположенного на расстоянии 35 км. от участка Анастасьино. Приказы в то время не обсуждались, а выполнялись беспрекословно. Собственный дом отобрали, пояснив, что предоставят жилье взамен на участок. В начале июня, как только сошел снег и прошел лед на реке Колба, семья отправилась на новый участок. Хорошо еще, что дали лошадь с участка Муртук для переезда. Пожитков особенных не было, все уместилось на одной телеге. Корову привязали за рога и вели все попеременно, кто мог. Иногда Варвара Егоровна садилась на повозку, так как ей было тяжело идти пешком в 84 года. Ей этот переезд был особенно тяжел.

Вода в реке после весеннего разлива еще не спала, а ее предстояло дважды переехать. На переездах глубина воды была метровой, высота где-то даже чуть больше, все шли, держась за телегу. Вещи при этом промокли. Приехали на участок уже вечером. Разместили их в шестиквартирном бараке, разделенном на комнаты. В помещении была выложена кирпичная печь, больше ничего не было. Сделанные Иннокентием Федосеевичем стол, топчаны, скамейки- все осталось на участке Анастасьино, поэтому первое время спали на полу, ели на подоконниках. На второй день после переезда, Надежда Прокопьевна приняла пекарню и приступила к работе. Старшему сыну Никонору (ему уже было 15 с половиной лет) пришлось с сестрой заготавливать лес: бревна примерно 20 - 25 см. В диаметре, распиливать на двухметровые отрезки, затем на доски, после чего топором тесать до определенной толщины, а также строгать рубанком. Так сколотили стол, пару лавок, 4 топчана. Прибили доску в стене для ведра с водой. Воду носили ведрами из реки на коромысле на расстоянии в 200 метров. Старшая дочь пошла на работу в сплавную контору учетчиком леса. Участок заготавливал лес, вывозил его на нижний склад в штабеля, расположенные на берегу реки. После этого лес сдавали сплавной конторе, как по сортам, так и кубатуре. Для этого в сплавной конторе были приемщики леса от участков, которые числились десятниками. В их обязанность входило только приемка леса, никакого отношения к рабочим они не имели. Летом выезжали в г. Красноярск для сдачи древесины лесозаводам. Поэтому, как только Таня устроилась на работу, ее направили в Усть Ману для сдачи леса потребителям, там проработала два месяца. Вся работа по заготовке сена легла на Надежду Прокопьевну и старшего сына Никонора. Кроме этого, ему необходимо было загородить огород, и вместе с мамой выполнять все работы с огородными посадками. Несмотря на тяжелые условия на работе, домашние работы также потихоньку выполняли, надеяться было не на кого. Но была и еще одна нагрузка: заготовка дров на зиму. К этой работе была привлечена вся семья. Дрова заготавливали, а с первым снегом на санках вывозили домой. На участке не хватало рабочих для заготовки и вывоза леса на нижние склады. В конце июля месяца 1942 г. привезли много ссыльных из Поволжья и Кавказа, в основном это были женщины с детьми и стариками, всего лишь несколько мужчин. Никто из них ранее не работал в лесном хозяйстве. Всех их распределили по баракам, предупредили, что они должны проходить отметку в спец. комендатуре, отлучаться куда-либо без разрешения не имели право. Да и куда можно было уехать, если транспорта не было? Пешком по таежным дорогам далеко не уйдешь, ближайшие деревни располагались на расстоянии 20-30 км. Радио, электроэнергии на участках не было, ни какой телефонной связи. Почтальон раз в неделю ездил в Колбинский Леспромхоз. Привозил почту и все приказы и распоряжения. Вскоре из новых ссыльных были созданы бригады, которые немедленно приступили к работе. Люди быстро учились новому делу. Там, куда их направляли, этому способствовала и карточная система выдачи хлеба. Для рабочих была установлена норма в 600 грамм хлеба в сутки, иждивенцам-200 грамм. Если работающий не выполнял норму-задание, ему уменьшали выдачу хлеба.

В лесу случались частые травмы, иногда даже со смертельным исходом. Зимой 1942-1943 гг. многие не имели хорошей зимней одежды, не хватало и спец. одежды, поэтому у многих рабочих начались простудные заболевания. Они не могли выходить на работу из-за высокой температуры. В лесу никаких теплых избушек не было, где бы можно было отогреться. Грелись, обрубая сучья с поваленных деревьев, складывая их в кучу и поджигая. С сентября месяца Никонор пошел в 9-ый класс, а Федя в 6-ой в школу за 20 км, от дома. Миша пошел в 1-ый класс. Потихоньку обживались на новом месте. Вокруг были такие же ссыльные, которых выслали насильно из родных мест. Жить становилось еще труднее. Во-первых, с животных брали налог натуральным продуктом: с коровы масло, с кур- яйцо, с овец - шерсть. С заработной платы подписывались на заем для фронта. Все это приводило к недоеданию, что сказывалось на здоровье каждого члена семьи. В 1944 г. Никонор окончил 10 классов, пошел работать. Поступить в высшее учебное заведение не было возможности. В семье стало три трудоспособных человека и три иждивенца. Осенью заболела Варвара Егоровна, и, проболев три месяца, в ноябре 1944 г. она умерла в возрасте 86-ти лет. В феврале месяце 1945 г. призвали на фронт Никонора. Военному делу учили на стоянках, когда состав по какой-нибудь причине задерживали. 26 апреля в ночь на 27 апреля в районе Польши в г. Познань направлен в первый бой в составе артиллерийского расчета. Из этого боя Никонор не вернулся. За время, пока везли до линии фронта, написал 9 писем, конвертов тогда не было, листочек складывали треугольником, писали адрес получателя, с фронта не нужно было наклеивать марку. Все письма сохранились до сих пор. После извещения о гибели Ловцова Никонора Иннокентьевича, в боях за социалистическую Родину, верный воинской присяге, он погиб 27 апреля 1945 г. Надежда Прокопьевна долго не могла этому поверить, не могла с этим согласиться, так как было объявлено, что война закончилась. Потом она получила письмо от командира взвода, куда был прикомандирован ее сын Никонор, который подробно описал, как все произошло. Он сообщил, что в их расчете из одиннадцати человек попала снаряд, и все вокруг погибли.

После окончания войны начали прибывать раненые бойцы, несчастная мать узнавала, в какую деревню кто-нибудь прибыл, пешком ходила туда, чтобы узнать, не служили ли они вместе с ее сыном, но новых известий не было. В 1947 г. демобилизовался Белобородов Михаил, их вместе призывали на фронт. Когда везли он отморозил ноги и лицо. Попал в лазарет, пока лечили, кончилась война. От только рассказал Надежде Прокопьевне, как их везли на фронт, больше он ничего не знал. В 1948 г. тех, кто выжил в лагерях, начали освобождать по истечении срока судимости(10 лет). Надежда Прокопьевна ждала мужа, надеялась, что вот-вот он вернется, но этому было не суждено сбыться. Когда-то, когда получалось встречаться с ним, они скучно рассказывали обо всем, что им пришлось пережить в «лагерях смерти».

В 1949 г. снова привезли ссыльных украинцев, латышей, литовцев, по-прежнему в основном, женщин с детьми, которые пополнили ряды рабочих. Все они также проходили отметку в спец.комендатуре. В 50-х гг., появились на участках трактора, машины, работающие на дровах (газогенераторные), которые эксплуатировали 10 лет. Трактористы, шоферы часто угорали от газа, были и смертельные случаи. Поэтому на смену старой технике прибыли машины, работающие на бензине, солярке. На участки с фронта возвратились лишь 10% от числа призванных на фронт, остальные отдали жизнь за победу. О тех, кого арестовали и судили в 1936-1937 гг. сведений не было, данных о возвращении нет и до сих пор. В 1956 г. на XX съезде КПСС Генеральный секретарь КПСС Хрущев Никита Сергеевич выступил с речью о культе личности И. В. Сталина, в котором осудил весь произвол, творимый в годы правления Сталина, вскрыл все нарушения прав человека, которые имели место за это время. После такого заявления, главы государства, со всех колхозов Родины начали направлять в правоохранительные органы заявления с просьбой дать данные о местонахождении арестованных лиц. Карательные документы служб, которые располагали всеми документами на раннее арестованных, были под грифом «СЕКРЕТНО». Поэтому неизвестно, по чьему распоряжению было дано указание выдавать фиктивные документы на запросы родственников о судьбах арестованных. Так впервые за время с 1937 г. по 1960 г. получена справка от МВД по Красноярскому краю, что Ловцов Иннокентий Федосеевич умер в лагере Севера 6 мая 1943 г., диагноз – пневмония. На второй запрос получена справка от той же службы, но что Ловцов Иннокентий Федосеевич умер в 1944 г. в лагере Севера, диагноз – сердечная недостаточность. Такие нелепые документы приходили всем, кто обращался с запросом о своих родных. К началу 1960 г. ссыльные были полностью освобождены от спец. комендантского надзора. Многие получили возможность вернуться на родину или в другое место по выбору. Так люди начали разъезжаться по разным регионам СССР. Кто – то переезжал на новое местожительство из-за закрытия лесозаготовительных участков. Разбросала по всем регионам судьба ссыльных. Их везде считали жертвами политических репрессий. Прошли годы, многие закончили учебные заведения и вузы, различные курсы, выдвигались на руководящие посты. В автобиографиях и анкетах во избежание осложнений не называли тех, кто был арестован из числа родственников или указывали, что они умерли. Если в ходе проверки выяснялось, что у кандидата на руководящий пост имеются не реабилитированные родные, о дальнейшей карьере можно было даже не мечтать.

Прошло много лет, Россия начала выходить на демократический путь развития. 18 октября 1991 г. № 1761-1 опубликовал закон РФ о реабилитации жертв политических репрессий, который осудил многолетний террор и массовые преследования своего народа как несовместимые с идеей права и справедливости. Этот закон утвердил Верховный Совет РФ и президент РФ Б.Н. Ельцин. На основании этого закона, в течение нескольких лет принят ряд законов, которые стимулировали порядок рассмотрения дел арестованных во всех ведомствах, имеющих документы на эту категорию лиц: МВД, ФСБ, Прокуратура.

Надежда Прокопьевна обращалась в МВД по Красноярскому краю, где ей выдали документы о реабилитации ее семьи: Иннокентия Федосеевича, Татьяны, Никонора, Федора, Варвары Егоровны. На основании этих документов в том же 1994 г. УСЗН (управление социальной защиты населения) Советского района г. Красноярска выдали удостоверение о реабилитации, где были предусмотрены ряд льгот по закону РФ от 22.12.1992 г. № 4185-1 (см. приложение №2). Умерла Надежда Прокопьевна в 1995 г. в возрасте 92 года, так и не узнав ничего об истинной причине смерти мужа (см. приложение №3). Сын Михаил родился, когда родители находились в ссылке, он по закону считался пострадавшим от политических репрессий, что документально было оформлено МВД по Красноярскому краю. Михаил Иннокентьевич смог выяснить, какая судьба на самом деле постигла его отца. Для этого он обратился в прокуратуру г. Красноярска, где ознакомился с делами, сфабрикованными 21 декабря 1937 г. Решением «тройки» НКВД по Красноярскому краю от 27.12. 1937 г. Ловцову Иннокентию Федосеевичу была назначена высшая мера наказания – расстрел…(см. приложение №4). Постановление о расстреле приведено в исполнение 30. 12. 1937 г. в Красноярске. Через 58 лет, последнему из живых семьи Михаилу, стала известна фактическая смерть отца…

МЕМОРИАЛ

За время репрессий через пересыльный пункт НКВД г. Красноярска прошло около 500тысяч арестованных, которые, в основном под надзором комендатуры, работали на Норильском горно-металлургическом комбинате, шахтах, рудниках, лесозаготовках и др. предприятиях с тяжелыми условиями труда. В настоящее время в Красноярском крае, согласно данным документам, проживает 26 тысяч реабилитированных. В нашем городе образована общественная организация «Мемориал» (В. Сиротинин и А. Бабий). (см. приложение №5)

1.Цели и задачи КО « Мемориал»:

• сохранение и увековечение памяти о жертвах незаконных репрессий и произвола;
• восстановление в полном объеме исторической правды о незаконных репрессиях, изучение их причин и следствий;
• содействие полной и гласной юридической и нравственной реабилитации всех пострадавших от репрессий, защита их законных интересов в государственных и муниципальных органах;
• сооружение в Красноярске и крае памятников жертвам репрессий;
• создание в Красноярске научно-информационного и просветительского центра с общедоступными архивом, музеем и библиотекой;
• участие в демократических преобразованиях, содействие развитию гражданского и правового сознания в духе осуждения политической практики, основанной на произволе и репрессиях, неприятия насильственных и антидемократических методов решения экономических, национальных, социальных и политических проблем.

2.для осуществления своих уставных целей КО «Мемориал» проводит следующую деятельность:

• ведет сбор информации от репрессированных и членов их семей, а также всех лиц, располагающих данными о событиях и фактах, связанных с незаконными репрессиями;
• в соответствии с действующим Регламентом Росархива, изучает архивные материалы;
• содействует открытию доступа к источникам информации в государственных архивах, библиотечных и музейных фондах;
• на основании документов и свидетельств очевидцев устанавливает местонахождение на территории Красноярска и Красноярского края захоронений жертв репрессий;
• собирает, приобретает, принимает в дар и по завещаниям и хранит устную, письменную, документальную и иную информацию, материальные реликвии и ценности, относящиеся к жертвам репрессий;
• систематизирует собранную и полученную информацию путем составления справочных материалов и картотек;
• создает общедоступный музей «Мемориал»;
• выступает за расширение, в необходимых пределах, льгот и прав репрессированных и членов их семей;
• проводит экспедиции с целью выявления и изучения мест захоронений, заключения, ссылок и спецпоселений;
• сотрудничает с государственными и муниципальными органами, с общественными организациями, движениями и фондами в Красноярске и крае, на территории РФ и за рубежом, разделяющими цели и задачи «Мемориала».

Красноярское общество «Мемориал» создано в 1988 г. Численность Красноярского общества «Мемориал» в 2002 г. – 10 человек. За 2002 г. Красноярским обществом «Мемориал» в рамках проектов «Возвращенные имена», «Судебная защита», «Опыт прошлого уроки настоящего и будущего», привлечено в Красноярский край около 1000000 рублей (см. приложение №6).

ИСТОРИКО-ПРОСВЕТИТЕЛЬСКАЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ

«Мемориал» ведет работу в архивах Красноярского края, организует экспедиции, собирает материалы в семьях репрессированных. Материалы о репрессиях помещаются на сайт Красноярского общества «Мемориал» (memorial.krsk.ru) и, тем самым, становятся доступны для всех, интересующихся данной темой. С 2003 г. выпущены полномасштабные английская и немецкая версии сайта.

Собранные материалы используются в просветительской деятельности: организации выставок, лекций, публикаций в прессе и т. д.

Совместно с ККИМК и Домом науки и техники в 2002 г. создан просветительский центр, который ведет лекционно-выставочную работу. С 2003 г. они предлагают школам края передвижные выставки на тему политических репрессий, часть которых предоставлена Международным обществом «Мемориал», часть-разработана ими совместно с ККИМК.

Просветительским центром разработаны и регулярно ведутся лекции для школьников и студентов края о политических репрессиях: «Лагеря Красноярского края», «Творческая интеллигенция и тоталитарная власть в 1920-50-е гг.» и другие. Открыт читальный зал, в котором собраны уникальные издания на темы репрессий, прав человека, гражданского общества.

Очень важное значение имеет всероссийский конкурс «Человек в истории. Россия, XX в.», организованный международным обществом «Мемориал». Школьники, исследуя историю своей семьи, своего города или поселка, как бы пропускают историю через себя, делая своеобразную прививку против тоталитаризма. Региональным координатором конкурса является Красноярское общество «Мемориал».

УВЕКОВЕЧЕНИЕ ПАМЯТИ ЖЕРТВ ПОЛИТИЧЕСКИХ РЕПРЕССИЙ

Красноярское общество «Мемориал» восстановило судьбы 40000 репрессированных.

В 2000г. началась разработка проекта «Возвращенные имена», предусматривающего создание Единого банка данных жертв политических репрессий на территории бывшего СССР. Красноярск принимает активное участие в этом проекте. Красноярское общество «Мемориал» - региональный координатор проекта по зоне Сибири и Дальнего Востока, то есть организует работу по наполнению базы данных. Красноярское общество «Мемориал» совместно с ЗАО «Maxsoft» создает программное обеспечение проекта «Возвращенные имена». Именно у них в Красноярске расположен Единый банк данных о репрессированных в СССР. В апреле 2003 г. были объединены в банке данных сведения о 50000 репрессированных из 7 городов России, Украины и Казахстана, введенных в рамки проекта в 2002 г. На конференции обсуждаются вопросы с увековечением памяти жертв политических репрессий.

За последние годы он работает над выпуском книг о жертвах политических репрессий, непосредственно с арестованными в Красноярском крае. В 2003 г. был выпущен 1-ый том «Книги Памяти». Красноярская региональная ассоциация добивается оформления документации на установку памятника жертвам политических репрессий. В 2001 г. установлен закладной камень, где будет установлен памятник, это у здания КИЦа, со стороны великой реки Енисей.

В настоящее время Михаил Иннокентьевич является председателем местного отделения общественной организации реабилитированных Советского района г. Красноярска и членом Красноярской региональной ассоциации жертв политических репрессий. Он проводит большую работу не только с реабилитированными, но с большим кругом населения, которые разделяют эту позицию, вовлекая молодежь, которым доводят до сведения перегибы советских законов с 1917 по 1956 гг. чтобы они в будущем не допустили тоталитарного произвола « уничтожение своего народа своим народом». (см. приложение №7).

Правление Красноярской региональной ассоциации, получив наказ от 26 тыс. реабилитированных в Красноярском крае работает над созданием и установке памятника жертвам политических репрессий на месте закладного камня.

Работая над собранным материалом, я впервые почувствовала масштабы трагедии 30-х годов, хотя эта страница отечественной истории и была мной уже изучена на уроках. Так больно было всматриваться в людское горе, спущенное сверху теми, кто олицетворял большую власть. Передо мной прошли искалеченные судьбы людей, слушая их горькие исповеди, я плакала вместе с ними, возвращаясь к тем страшным дням.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

30.10. отмечается день траура, посвященный жертвам политического террора. За десятилетия репрессий пострадало огромное количество людей. Военнослужащие, мирные жители, и даже дети испытали на себе все ужасы репрессий.

Многие из них получали ордена и медали, но только те, кто участвовал в ВОВ СССР против фашистского террора в «штраф батальоне», где они могли искупить «свою вину». Искупивших вину или получивших ранение, зачисляли в действующую армию, где они наравне со всеми продолжали воевать. Но высших орденов, таких как Орден Ленина, Орден Славы, им не давали. Но были и те, кто не имел права говорить о своем детстве, о бедах и несчастьях, выпавших им на долю. Это бывшие дети военных репрессий.

Сейчас, когда репрессии больше не являются запретной темой, репрессированные стремятся передать уроки своей жизни следующему поколению.

Роль их велика еще и потому, что они не дают памяти зарасти паутиной забвения, напоминают нам, живущим сегодня, о тех, кто не смог прожить свою жизнь. Встречи и мероприятия, которые члены общества «Мемориал» устраивают для школьников и подростков, детей и воспитанников детских домов, интернатов не что иное, как самый лучший способ увековечить подвиг репрессированных, при этом еще и повлиять на формирование характера и принципов молодого поколения. Кроме этого, репрессированные создают специальные тематические выставки, анализируют и пополняют своими историями книги Памяти, даже отдают в музеи сборники стихов и рассказов, сочиненных самими репрессированными.

Научный интерес заставляет автора продолжить работу в следующих направлениях:

• Посильная помощь в создании книги Памяти репрессированных, ныне красноярцев;
• Организация сбора денег на строительство памятника «Жертвам политических репрессий».

Деятельность общества «Мемориал» вселяет уверенность в светлое будущее, в возможность восстановления того уровня культурного развития, какой был раньше. Дело репрессированных

будет жить и после распада общества, пока есть дети и подростки, готовые откликнуться на призыв!

В целом, люди, о которых я пишу, остались здесь с мечтой «жить крепко», люди они трудолюбивые и сумели передать это качество своим детям. Может, именно это позволило не сгинуть им в то лихое десятилетие, не спасовать перед голодом. Я низко кланяюсь вам, мои земляки, люди трагических судеб. У вас не так уж много времени, чтобы оценить до конца, что значит для нашего будущего пережитое вами. Наш долг – не допустить, чтобы вашим внукам, правнукам выпала такая же горькая доля.

«…Чтоб снова
На земной планете
Не повторилось той зимы
Нам нужно,
Чтобы наши дети
Об этом помнили,
Как мы!»
Ю.Воронов

БИБЛИОГРАФИЯ

1.Фонд архива ФСБ РФ

2.Фонд КГБ (причины раскулачивания, содержание в лагерях)

3. М.Е.Жукова «История СССР» г. Москва 1999, стр. 98-100, стр. 110-111.

4.Книга победителей конкурса «Человек в истории России ХХв.» IV конкурс 2002/2003 гг. стр. 63-71

5.Е.Д.Полнер «История отечества» г. Красноярск 1993 стр. 43-46

/ Наша работа/Всероссийский конкурс исторических работ старшеклассников «Человек в истории. Россия XX век»