Выполнил: Эйдукис Владимир Владимирович, 9 «Г» класс, Кодинская СОШ № 4
Руководитель: Сизых Надежда Ивановна, учитель истории КСОШ № 4
2005 г.
История нашей великой страны славная, но вместе с тем и трагическая. Раньше я не задумывался над тем, как история страны тесно переплетена с жизнью близких мне людей. С недавнего времени мне захотелось составить свою родословную. К сожалению, я не могу, как А.С.Пушкин, собрать сведения о своих родственниках до седьмого колена, но очень хочу узнать хотя бы о жизни своих дедов.
Мои дедушки совершенно не похожи друг на друга, это люди с разными судьбами, различными дорогами попали они в Сибирь, но жизнь обоих очень интересна.
Эйдукис Вацлавас сын Изидориса родился в
Литве 27 июня 1929 года в деревне Вилку-кампас (что
в переводе на русский язык означает «волчий
угол») Шелутес района, что в 50 км от города
Клайпеды. Семья Эйдукисов была большой и
дружной: отец - Эйдукис Изидорис, сын
Матеушеса, мать - Эйдукене Елена, дочь
Антонаса, старшие дочери: Юзефа, 1920 г.
рождения, Броня, 1921 г.р., сыновья: Изидорис,
1922 г.р., Ёнас, 1924 г.р., Вацлав - младший в семье.
Семья имела 26 гектаров земли. Там сеяли рожь,
ячмень, пшеницу, коноплю, лён, гречиху,
сажали картофель, горох и другие овощи.
Держали скот: 4 коровы, 3 лошади, 15 свиней,
около десятка овец, по пятьдесят курей, уток,
гусей. Имели коптильню. Семья жила в
двухквартирном доме по соседству с братом
отца.
Очень много приходилось трудиться: сеяли, жали, молотили зерно, косили сено, ухаживали за скотом. Вацлав боронил в поле, возил зерно, осенью молотил, работал на покосе. На работу нанимали только одну женщину, рассчитывались с ней хлебом, одеждой, частично - деньгами, работницу кормили, в выходные и праздники она отдыхала. Имея такое большое хозяйство, белый хлеб всё-таки ели только по праздникам, питались в основном ржаным хлебом.
Вацлав учился в школе, после начальной школы (4 класс), перешел в 5 класс - гимназический. В гимназии, кроме обычных для нас предметов, изучали, конечно же, родной литовский язык, английский и латинский языки. (Дедушка до сих пор помнит исключения из правил на латинском языке, правда, не может вспомнить, как это переводится). В 1940 году, когда русские оккупировали Литву, в школах ввели для обязательного изучения русский язык. В 1941 году, когда немцы напали на Советский Союз, в 10 часов утра они уже были на родине деда Вацлава. Дед помнит маскировочный материал, которым захватчики закрывали свои машины, помнит, как немцы угощали их, мальчишек, сыром, мармеладом. Солдаты обложили данью крестьян: нужно было сдавать пшеницу, рожь, молоко, яйца, очень ценили они гречиху. Но забирали немцы не всё у крестьян, обязательно оставляли на жизнь, на посевные работы (в отличие от Советов). В Вилку-кампас немцев почти не было, в основном они базировались в Клайпеде - портовом городе, который был ими хорошо укреплён и долго не сдавался советским войскам при отступлении фашистов. Вацлав вспоминает, как летали самолёты (неизвестно, русские или немецкие), как жители оккупированных районов маскировали окна в своих домах (для этого покупали в магазине плотную чёрную бумагу и закрывали этой бумагой окна, потому что при малейшем появлении света в домах - сразу бомбили). Во время отступления немцы нагнали много пленных поляков, минировали дороги, мосты. В деревне Вилку-кампас засели власовцы, один из них хотел убить свинью у семьи Эйдукис, но мать деда Вацлава уговаривала власовца этого не делать, взять лучше гусей. Тут приехал какой-то немец, он о чём-то быстро поговорил с власовцем, и они уехали.
После войны Вацлав жил у своей замужней сестры Юзефы в Швекшне, где продолжал ходить в школу. Год пропустил из-за болезни, потом пришлось много заниматься, чтобы догнать сверстников, особенно трудно было учиться по русскому языку. Потом Вацлав продолжал успешно учиться. В школе особое внимание обращали на поведение и отметки по Божьему закону - нужно было иметь отличные оценки. В конце каждого года обучения сдавали экзамены. В мае 1948 года, сдав очередной экзамен, Вацлав, как обычно, отправляется в родную деревню. Не знала семья, что уже готовились власти к масштабной волне раскулачивания в Литве. За две недели до этого трагического для литовцев дня в деревню пришли советские солдаты. 23 мая 1948 года дедушка запомнил на всю жизнь: в этот день он должен был идти в Швекшну для сдачи очередного экзамена, но рано утром в доме появились солдаты с автоматами и приказали собираться в дорогу. Семье Эйдукис объявили о высылке. На сборы дали 1 час; оставив одного солдата, остальные ушли. (Матери Елены дома не было, она уехала к старшей дочери Юзефе, ведь та готовилась стать матерью). Старших сыновей к тому времени уже выслали: Изидориса - в Норильск, Ёнаса - в Магадан на золотые прииски. (Во время раскулачивания сестёр Юзефу и Броню не тронули, они были замужем и носили другие фамилии). Солдаты сочувствовали литовцам, они советовали брать как можно больше вещей: орудия труда, продукты, одежду. Но разве много увезёшь с собой. По воспоминаниям дедушки, они взяли в дорогу постель, одежду, муку, зерно, сложили всё это в мешки и погрузили на подводы. Отец Изидорис, сын Матеушеса взял нательные крестики для всех. От станции Шелуте эшелон с репрессированными в составе 66 вагонов отправился в Сибирь. Арестованных литовцев погрузили в так называемые «телячьи» вагоны, где кроме нар в несколько этажей, ничего не было. О вентиляции, конечно, никакой речи не было: просто в каждом вагоне была приоткрыта дверь немного, чтобы люди не задохнулись. Путь был долгим и мучительным: везли неизвестно куда, оторвав от родины, родных, совершенно безвинных людей. Можно только догадываться, как горько и обидно было им. Почти месяц добирались до конечного пункта: сутками стояли в тупиках на железнодорожных станциях. Конечно, никаких удобств не предоставляли: спецпереселенцы сначала стеснялись справлять нужду около вагонов, а потом уже не обращали ни на что внимания. Охранники давали осуждённым воду, хлеб. Хлеб мало походил на съедобный: был синим почему-то. В июне прибыли в Красноярск, где арестанты, испробовав воды из Енисея, заболели: начались проблемы с кишечником. Вскоре доставили осуждённых в Стрелку, здесь пришлось им прожить в бараках двое суток, а уж после этого их погрузили на палубу колёсного теплохода «Вейнбаум» и отправили по Ангаре. 18 июня 1948 года Эйдукиса Изидориса с сыновьями Вацлавом и Петрасом (сыном от первого брака) высадили в посёлке Артюгино, Богучанского района, Красноярского края, остальных репрессированных повезли дальше - в Богучаны, Кежму.
Из Артюгино Вацлава с отцом и братом направляют на Чегумей на лодках, но слишком большая вода на реке, поэтому их оставляют в деревне Иркинеево, селят в бараках. На работу спецпереселенцы ходят на Тенганец, катают лес. Очень трудно было привыкнуть к мошке: сеток не было, от укусов мошки опухали ноги, руки, глаза. До сих пор с содроганием вспоминает об этом Вацлав. Осенью семью Эйдукисов увезли в посёлок Чегумей. Вацлав работал в подсобном хозяйстве: копал картошку, жал хлеб жаткой, управлялся с лошадьми. Для лошадей давали дёготь, чтобы мазать их от мошки. (Люди такой привилегией не пользовались), вот тут-то и удавалось самому помазать лицо, руки, чтобы мошка не так сильно кусала. Когда заболел начальник подсобного хозяйства, понадобился помощник бригадиру, потому что тот был неграмотным, мог только расписываться. Вацлав по тем временам считался хорошо образованным человеком, уже свободно разговаривал по-русски, поэтому его поставили работать учётчиком. Обязанности учётчика состояли в том, что надо было вести табель, выписывать наряды на работу, вести учёт (ведь в то время сажали картофель, сеяли горох, ячмень, овёс, лён и т.д., всё это нужно было учитывать).
В 1950 году подсобное хозяйство ликвидировали, работников перевели на работу в леспромхоз. Там возили лес на лошадях зимой, а летом сплавляли его по реке Иркинеево в посёлок Артюгино, где строили рейд. На рейде делали плоты: они по длине достигали 1000 метров, по ширине - 32 метров. Сформированные плоты отправляли в Стрелку, Енисейского района, Красноярского края. В том же 1950 году в Богучанском Л.П.Х. (филиал которого находился в посёлке Ангарском, Богучанского района) начался процесс механизации. Привезли трактора «КТ-12» и автомобили «ЗИС-21» с газогенераторной установкой: вместо бензина была берёзовая или лиственничная газочурка, из которой вырабатывался газ, на этом газу и работала машина. С детства Вацлав мечтает стать шофёром, он просит отправить его на курсы шоферов, и 11 августа 1954 года он едет в город Ангарск, Иркутской области на курсы, которые успешно заканчивает. 31 декабря 1954 года Вацлав получает водительские права, которые действуют и по сей день. Год проработал на автомобиле «ЗИС-21». В 1956 году братья переезжают в посёлок Артюгино. Здесь Вацлав получает машину «МАЗ-200». «После «ЗИС-21» ездить на нём было просто прелестью, - вспоминает дедушка, - не надо было таскать чурку, ведь чтобы сделать рейс на «ЗИС-21», надо было 3-4 куля чурок, руки всегда были в саже, как у кочегара». Через некоторое время Вацлава отправляют на пересдачу на 2 класс на 2 месяца на станцию Сон, через 2 года - в город Мариинск, Кемеровской области на пересдачу на 1 класс. Мастер своего дела, Вацлав всегда был в почёте: добросовестный, ответственный работник, его труд отмечали благодарностями, грамотами, премиями. Когда ему предложили работать на новой машине «МАЗ-501», лес уже возили хлыстами. Только летом не было вывозки, тогда на машину ставили кузов и возили людей. Несколько лет отработал Вацлав на вывозке леса, потом работал на автобусах. Почти 40 лет без аварий на транспорте, уже будучи на пенсии, Вацлав продолжал трудиться и всегда заслуживал благодарность и признательность за добросовестный труд.
Мать деда Вацлава - Эйдукене Елену, дочь Антонаса - сослали в Сибирь в 1949 году - во вторую волну раскулачивания в Литве (через год после мужа и сыновей). Страшное было время: ссылали по любому доносу. Злые, завистливые люди могли оклеветать, обвинить во вредительстве, в сотрудничестве с немцами и т.д. Без суда и следствия отправляли людей в ссылку. Эйдукене Елена попала в п.Бодайбо, Иркутской области. Ей удалось сообщить на родину дочерям о месте своего нахождения. Дочери написали об этом отцу и братьям. Наконец-то (после года молчания!) братья получили какие-то известия о судьбе матери и сестёр. Они начинают хлопотать о воссоединении с матерью, решают уехать в Иркутскую область, начинают оформлять документы на переезд через комендатуру. Тем более что вышел закон о разрешении соединять семьи. Но не суждено было им увидеть свою мать. Внезапно пришло известие из Бодайбо, что Эйдукене Елена, дочь Антонаса скончалась, похоронена в Бодайбо. Это страшное известие сообщила бывшая соседка Эйдукисов, которая была сослана в Иркутскую область вместе с Эйдукене Еленой. До сих пор не знает Вацлав, где находится могила его матери, никогда не бывал он в Бодайбо.
Эйдукис Изидорис пережил свою жену на 6 лет. Изидорис сын Матеушеса участвовал в Первой мировой войне 1914 года, был денщиком у генерала в Бассарабии, награждён медалями за служение Отчизне. Был образованным человеком, хорошо говорил по-русски. Эйдукис Изидорис прожил 80 лет. Умер в 1955 году. Вацлав с Петрасом похоронили отца на Чегумее, каждый год Вацлав ездит на Чегумей, навещает родную могилу.
Дед вспоминает, что основной тягловой силой на заготовке леса были литовцы и русские военнопленные. Было много латышей в Богучанском районе, их выслали ещё раньше, о начале Великой Отечественной войны они узнали по дороге в Сибирь.
Очень трудная работа была в лесу: всё делали вручную: разделывали лес, распиливали, грузили, возили на лошадях зимой, а летом сплавляли из Артюгино по Ангаре. В посёлках Ручеёк, Великанчик, Чегумей, Тенганец, Калачи, Челипчён на реке Иркинеево в основном жили сосланные из разных областей нашей необъятной страны: немцы, латыши, литовцы, русские, украинцы. Бок о бок трудились Мурзины, Курносовы, Потанины, Гайлюсы, Висмантасы, Каснаускасы, Бурбулисы, Домбраускас, Строгаускас, Эйдукис, Евменчус, Буткус, Пилипавичус, Палдаускас, Ёмантас, Арменаускас, Домаркас, Зергулей, Барткус, Волонтелес, Дотас, Вердменес, Перткушинская, Барвицкий, Гвоздецкий, Матковский, Трофимчук, Воробчак, Лысюк и многие другие.
Законы были суровые. Прогулы не допускались. Если случался у кого-то прогул, потом полгода 20% из зарплаты высчитывали. Нужно было выполнять норму на заготовке леса. Если норму не выполнишь, лишали пайки хлеба (800 граммов). В первые годы спецодеждой ссыльных не обеспечивали, хотя за спецовку деньги высчитывали. Потом уже стали выдавать фуфайки, брюки, рукавицы, валенки, летом - ботинки, в подсобном хозяйстве - бурки. Больше всего зарабатывали денег на заготовке леса (до тысячи рублей старыми деньгами), в подсобном хозяйстве платили мало. Но денег люди почти не видели. В обязательном порядке заставляли подписываться на займы и т.д.
От голода не умирали в Сибири, но жили всё равно впроголодь. Особенно сложно было тем, кого только привозили в ссылку. Старались ссыльные чем-нибудь помочь местным жителям: привезти сена, нарубить дров и т.д., за это давали те им картошку, ячменную муку, иногда угощали мясом сохатого, булочками, пирогами. Не голодали, но есть хотелось всегда. Бывало, поедят ячменной каши, но не чувствуют себя сытыми. На следующий год после прибытия в Богучанский район стали сажать картошку, потом Эйдукисы с литовским немцем Мартином Аушра приобрели корову, стали жить лучше. Люди уже брали с собой на лесосеку хлеб, чай, пироги. Сахар, хлеб выдавали по карточкам. В магазине можно было купить мыло, горбушу, кету, ткани. Иногда кусочек горбуши удавалось купить. Помнит дедушка, как однажды на Октябрьскую годовщину купили 0,25 бутылочку водки на всё семью.
На протяжении 10 лет (до 1958 года) осуществлялся надзор за ссыльными: 1 раз в месяц приезжал комендант по фамилии Тюпко с наганом из п.Артюгино, проводил перекличку. Всем нужно было вовремя являться, за опоздание - штраф 50 рублей. За самовольную отлучку в другой посёлок - штраф. Случаев побега из деревни Иркинеево дед Вацлав не помнит. Слышал, что из других посёлков были побеги, но из Красноярска беглецов возвращали.
После работы ложились спать, так как электричества в домах не было. Молодые люди, конечно, собирались вместе. Никогда не было недоразумений между представителями разных национальностей. Как-то пригнали уголовников (Весёлкин, Солодовников). Они бахвалились: «Я - вор в законе». Уголовники ссорились иногда между собой, дрались, но других не трогали. Бывало, что местные жители перевоспитывать их пытались - били.
Медицинской помощи не было никакой. Тяжелобольных увозили на лошадях в Богучаны. Мучительнее болезней была тоска по Родине. «Пешком бы туда ушли, так хотелось домой», - говорит деда Вацлав. В 1956 году Вацлав переезжает в Артюгино, в 1958 г. - Петрас. До 1960 г. братья снимают квартиру у латышей. В 1960 г. Вацлав женился на дочери ссыльных из Алтая Курносовой Марии Ивановне, уроженке п.Великанчик. Молодые стали жить отдельно.
В 1958 году сняли литовцев с надзора комендатуры, разрешили съездить в Литву без права проживания там. В 1958 году Вацлав съездил в гости к сестрам. В 60-м году приезжал в гости к Вацлаву брат Изидорис с Норильска. В 1964 г. Изидорис умер, похоронен в Норильске, Вацлаву удалось съездить туда, проводить брата в последний путь. Ёнас в 70х годах вернулся из Магадана в Литву, жил в Швекшне, умер три года назад. Сестра Юзефа умерла недавно, Броню похоронили в Литве ещё в 1959 году.
Три раза ездил Вацлав в Литву, встречался с родными и близкими ему людьми, земляками, одноклассниками. О реабилитации в 60х годах писали все газеты. В 80-е годы литовцы, латыши стали уезжать на Родину. У Вацлава тоже была мечта переехать в Литву, но Мария Ивановна не согласилась уехать, не могла она оставить своих родителей. Многие репрессированные уехали, но навеки остались лежать в сибирской земле Альфонс Гайлюс, Палдаускас, Пилипавичус, брат Петрас Домбраускас, Йозас Альменаускас и другие, они умерли несколько лет назад. Последними словами брата Петраса перед смертью в 1993 году были: «Хочу домой!» В настоящее время из бывших сосланных литовцев в Артюгино остался один Вацлав. Живут, правда, там дети, внуки ссыльных. Сейчас в Литве возвращают землю законным владельцам, можно получить на родине квартиру, но Вацлав не хлопочет об этом - его второй родиной стала Сибирь. Хотя чувствуется, что тоскует дедушка по родине, давно не видел он милые сердцу края, редко слышит он родную речь. Видно, как загораются его глаза, когда он говорит о Литве. Приезжают земляки к Вацлаву и всегда находят радушный приём здесь - в этом гостеприимном и хлебосольном доме Вацлава и Марии. Многие годы переписывался Вацлав с земляками, одноклассниками-гимназистами: Альгисом Рубайнисом, Аницетасом Висмантасом и другими. Но все реже приходят письма: болеют, умирают друзья - 9 человек из 13 уже нет в живых. Сейчас Вацлав переписывается с А.Висмантасом, тот по-прежнему высылает литовские газеты, шлёт открытки, рассказывает в письмах о возрождении частной собственности в Литве и других новшествах.
Недавно справил Вацлав своё 75-летие. Мой дедушка построил дом, посадил много деревьев, вырастил двух сыновей: Владимира и Николая, очень любит своих внуков: Викторию, Владимира, Павлика. Родные и близкие души не чают в Вацлаве. Добрейшей души человек, интеллигентный, мужественный и стойкий, дед Вацлав пользуется заслуженным уважением в посёлке. Мы с сестрой Викой очень любим своего дедушку и гордимся им. Он прекрасный семьянин, замечательный отец, изумительный дед. Человек, который всю жизнь трудится, не покладая рук, рыбак, охотник, грибник, золотые руки у дедушки: он всё умеет, всё знает. Общительный и весёлый, разговорчивый и остроумный. Сейчас дедушка болеет, я молюсь за его выздоровление.
Дай Бог здоровья и долголетия нашему любимому деду Вацлаву!
Сироткин Василий Павлович родился 16
ноября 1932 года в д.Потапково, Гусь-Хрустального
района, Владимирской области. Семья тоже
была большая: отец - Павел Яковлевич
Сироткин - председатель колхоза, фронтовик.
Всю войну Павел Яковлевич прошёл
фронтовыми дорогами артиллеристом, на
одной станции, которую защищал вместе со
своей батареей Павел Яковлевич, нашим
защитникам поставлен местными жителями с
благодарностью памятник, где среди других
имён написано имя Сироткина Павла
Яковлевича. Мой дедушка Василий Павлович
очень любил своего отца, гордился им: Павел
Яковлевич награждён был орденами и
медалями на войне. Нелёгкое детство выпало
на долю моего деда Васи: мать его - моя
прабабушка Настя - долго болела и рано
умерла, когда Василий Павлович был в армии.
Дед Василий был единственным сыном в семье,
остальные дочери. Старшие Александра, Нина,
младшие: Маша, Вера. Василий был средним,
родители его очень любили, сестры -
боготворили. На Василия возлагали большие
надежды, тем более что он радовал своими
успехами: хорошо учился, отслужил в армии в
танковых войсках в Эстонии. Деда Вася
рассказывал, что эстонцы очень не любили
русских, солдат в воинской части
предупреждали, чтобы по одному человеку в
увольнение не ходили. Эти опасения были
обоснованы: как только кто-то из солдат
отлучался один, вскоре находили его труп -
убивали эстонцы.
Судьба сохранила на этот раз Василия Павловича - он вернулся домой живым. Любознательный парень хотел учиться, он поступает в Муромский лесотехнический техникум, успешно заканчивает его и едет по направлению в Хакасию, в Матурский леспромхоз, где его назначают на должность мастера на лесозаготовительный участок. Тут проявился организаторский талант Василия Павловича: вечно отстающая бригада лесозаготовителей становится передовой и первенства своего уже никому не отдаёт. Моя мама Ирина Васильевна очень любит смотреть фильм «Девчата». Она говорит, что главный герой фильма Николай Рыбников внешне похож на деда Василия и образ жизни героев фильма очень напоминает ей жизнь её родителей в таёжном краю. Через пять лет в п.Матур на практику приезжает моя будущая бабушка Алла Ивановна Лунёва, и руководителем её практики становится Василий Павлович. Вскоре они поженились. После окончания Аллой Ивановной экономического техникума, молодая семья поселилась в Матуре. Вместе работали супруги, здесь же родилась старшая дочь Наташа. В 1961 году по приглашению директора Осинового лесопункта Волкова несколько молодых семей из Матурского леспромхоза переезжают в посёлок Осиновый Мыс, Богучанского района, Красноярского края, где для них уже построены новые дома.
Деду Васю назначают техноруком Осинового леспромхоза. Три года Сироткины прожили в Осиновом Мысе, здесь родилась моя мама Ирина. Бабушка Алла рассказывает, что жили они хорошо: Василия Павловича очень уважали люди, потому что он всё делал для людей, всю душу отдавал работе. Василия Павловича награждали грамотами, премиями и даже медалью «За доблестный труд». Первый холодильник в посёлке, первая стиральная машина были предоставлены семье Сироткиных, первая очередь на автомобиль...
В 1964 году Василия Павловича приглашают работать в Ангарский леспромхоз Богучанского района техноруком Ангарского лесопункта, а вскоре он становится начальником Ангарского лесопункта. Целыми днями Василий Павлович на работе. Мама говорит, что телефоны были у дедушки в доме, где они жили, и в так называемом зимовье, где готовили пищу, чтобы в любой момент дедушку могли найти в случае чрезвычайного происшествия на работе: аварии, пожара и т.д. Василий Павлович никогда не щадил себя. В любое время дня и ночи он, так сказать, держал руку на пульсе, в основном все разговоры были о работе.
Неоднократно Василию Павловичу предлагали должность директора в других леспромхозах: Белякинском, Пинчугском, Манзенском и других, но баба Алла никак не хотела уезжать из посёлка Ангарского, и он соглашался с решением жены. Здесь родился его единственный сын Славик, который умер в раннем возрасте, и младшая дочь Вероника. Мама говорит, что дедушка был прекрасным отцом. У него было мало свободного времени, но если выпадали свободные минуты, дед играл с дочерьми, ездил с ними за грибами, ягодами, просто отдохнуть на природу. Очень много ездили Сироткины по стране, дедушка старался с детьми сходить на Красную площадь, в музеи, театры, кино. Дети часто болели, поэтому родители доставали путёвки в санаторий, чтобы поправить здоровье дочерей. Василий Павлович никому не позволял обижать своих детей, и если дочери были чем-то расстроены, успокаивал, старался развеселить, никогда не ругал, не наказывал за шалости. Авторитет отца был непререкаемый: даже получать тройки дочери считали непозволительным, так как папа будет расстроен. До сих пор дочери Василия Павловича тяжело переживают смерть своего отца.
В 1976 году жизнь Василия Павловича круто изменилась. Он уезжает в посёлок Гремучий, Богучанского района после того, как семья распалась. Два года работает там в качестве инженера по технике безопасности в Миллеровском леспромхозе. И здесь Василия Павловича очень ценят, уважают. Его уговаривают стать директором Богучанского леспромхоза, Василий Павлович отказывается от должности. Тогда его вызывают в Богучанский райком партии и, взывая к его партийному долгу, назначают на должность директора Богучанского мехлесхоза, который в то время был отстающим, с текучкой кадров и другими «прелестями», присущими отстающим предприятиям. Василий Павлович переезжает в районный центр - село Богучаны в 1979 году. Под его руководством уже через год Богучанский мехлесхоз начинает выполнять и перевыполнять план. В районных газетах пишут о Богучанском мехлесхозе, о его директоре хвалебные статьи. Пять лет руководил мой дедушка мехлесхозом. Он не был кабинетным руководителем, сутками не вылезал из служебного «УАЗика», часто обходился без шофёра, потому что в работе никто не мог за ним угнаться. Он постоянно на объектах: в лесу, в соседних леспромхозах, на станции Карабула, где находится железнодорожный тупик, в кабине самолёта, когда облетают зону, где горят леса. С какой болью он говорил о десятках пожаров только в Богучанском районе, о тысячах гектаров загубленного леса. Всё лето каждый год в самый пожароопасный период Василий Павлович без сна и отдыха выполнял свой профессиональный долг. Если ему удавалось приехать на обед домой, то часто не было сил у него, чтобы поесть, просто ложился на диван немного отдохнуть. Продвигаясь по служебной лестнице, Василий Павлович не менялся в своём отношении к людям: не было у него гордыни, часто, к сожалению, присущей руководителям, всегда оставался он человечным, внимательным к окружающим. Мама рассказывала об эпизоде, поразившем её: однажды Василий Павлович в 4 часа ночи поехал за трактористом в лес, чтобы привезти того домой, в Богучаны.
- Ты совсем не отдыхал, зачем ты едешь, папа? - спросила она.
- Но человек тоже всю ночь работал, - ответил ей дедушка и всё равно поехал.
Мой дедушка строгий к себе, дисциплинированный, ответственный, типичный трудоголик. Каждое утро в 6 часов утра он уже отправлялся на работу. За год до смерти вместе с делегацией директоров лесной промышленности он едет в Китай. Необходимо было ещё осуществить несколько поездок в Китайскую народную республику, но не позволило здоровье. Сердце всё чаще давало о себе знать, нитроглицерин всегда был с собой, всё чаще «Скорая» увозила его в больницу. 20 января 1994 года нашу семью постигло страшное горе - Василий Павлович Сироткин умер. Много людей пришло проводить его в последний путь, и все они говорили о нём как о талантливом руководителе, прекрасном человеке, мудром наставнике, добром, умном, весёлом.
Мне было всего 3,5 года, когда умер дедушка Вася, но я до сих пор помню, как мы приезжали к нему, как он рассказывал мне сказки, укладывая спать, как всегда чем-нибудь угощал, как катал на своей машине. Уже 11 лет нет с нами Василия Павловича, но когда мы встречаемся с людьми, которые знали моего дедушку, работали с ним, они всегда только добрым словом вспоминают его, рассказывают эпизоды из его жизни: как помог им дедушка, выручил из беды, чему-то научил, когда-то заступился, дал мудрый совет. Василий Павлович очень любил жизнь, был общительным, начитанным, интересным человеком, очень отзывчивым. Как любил он своих родных, на протяжении всей своей жизни помогал родственникам из Владимирской области, поддерживал их во всём. Почти каждый год ездил на свою родину, которую беззаветно любил, но не смог Василий Павлович уехать из Сибири. Сам признавался в том, что полюбил навсегда этот красивый суровый край и не представлял уже своей жизни без этих мест, ставших родными.
Слишком короткой оказалась жизнь близкого нам человека. Короткой, но очень яркой. Документы, фотографии, вещи Сироткина Василия Павловича хранятся в Богучанском краеведческом музее, где есть экспозиция, рассказывающая о жизни прекрасного человека, талантливого руководителя - Василия Павловича Сироткина. Мы гордимся им, очень любим и всегда будем помнить его. На могиле Василия Павловича начертаны слова:
«И всякий раз от безвозвратности твоей нам хочется кричать».
Когда я узнал подробности жизни моих дедушек, я ещё больше стал их уважать и любить: раньше я не задумывался над тем, сколько трудностей, боли и страданий выпало на долю моих дедов, но они выстояли, выжили и своим трудом завоевали уважение и признание окружающих их людей. Я понял, что страна наша и держится на таких людях: трудолюбивых, добрых, весёлых и умных, самоотверженных и мужественных. Мои деды - Эйдукис Вацлавас сын Изидориса и Сироткин Василий Павлович - настоящие мужчины, пример для подражания. Я постараюсь быть достойным их.
/ Наша работа/Всероссийский конкурс исторических работ старшеклассников «Человек в истории. Россия XX век»