Выполнила:
ученица 10 класса
Билле Ольга Александровна,
Управление образования Краснотуранского района,
Лебяженская муниципальная общеобразовательная
средняя школа.
Руководитель:
учитель истории
Ковалева Людмила Романовна
Лебяжье, 2005
Введение.
1. «Большой террор» 30-е годы.
2. Сталинские репрессии.
3. О раскулаченных семьях.
4. «Немцы Поволжья.
Заключение.
Список используемой литературы.
За гремучую доблесть грядущих веков,
За высокое племя людей,
Я лишился и чаши на пире отцов
И веселье, и чести своей
О.Мандельштам
Мне хочется начать свою работу словами народной песни:
Завернувшись в тулуп с головой,
Пролетая снега и болота,
Па площадках вагонных конвой
Ощетинил свои пулеметы.
Десять лет трудовых лагерей
Подарил я рабочему классу,
Там, где были лишь тропы зверей
Проложил я колымскую трассу...
В чем были они виноваты, темные, безграмотные крестьяне?! Десятки миллионов наших соотечественников пострадали от незаконных политических репрессий, начало которых положил октябрь 1917 года, физическое уничтожение дворянства и казачество, раскулачивание и насильственная коллективизация крестьянских хозяйств, создание искусственного голода, поиск и ликвидация "врагов народа", пытки и расстрелы в тюрьмах, издевательства и принуждение к непосильному труду в лагерях ГУЛАГа - все это ничто иное, как геноцид государства против собственного народа. Да, именно с 1917 года, когда к власти пришли большевики, в России произошел переворот в отношении тех, кто не принял новую власть, а их было немало, начали применять репрессии.
Что они знали о политической борьбе, разгоревшейся в партии большевиков. Кто и за что срывал их с родных мест, отбирал у детей отцов, у жен мужей. Куда увозили их? Где они обрели вечный покой? Вопросы можно задавать до бесконечности. Это сегодня репрессированных называют - узниками совести. Но как мало нам известно об их судьбах. Сколько их? Но этот вопрос нам, нынешнему поколению, наверное, никто и никогда не ответит. Те, кто вернулись, молчали. Они жили, не посвящая в святая святых своих воспоминаний даже самых близких родственников или друзей. Еще не все заговорили, далеко не все. Каждый день уносит от нас тех, кто не успел и уже никогда не успеет дополнить для истории картину трудного пути новой России. Знаем ли мы свою историю, обыденную? Мы можем назвать важнейшие события истории Отечества, а что можем сказать о жизни родных и близких? Как часто случается, что захотим узнать уже не у кого спрашивать.
Те страшные, грозные тридцатые годы. Сколько судеб связано с этими годами. Уже в двадцатые годы были созданы концлагеря. По всем факторам доказано, что в то время в Красноярске уже было два концлагеря. В одном из них содержались граждане, подозреваемые в контрреволюционной деятельности и возможные противники советской власти, во втором содержались военнопленные. Репрессиям подвергалось интеллектуальная элита России. Одних принудительно выгоняли за границу, других судили и отправляли в концлагеря или в ссылку. Часть преследовавшихся, приговоренных к ссылке, направлялась в Сибирь, в том числе и на территорию Красноярского края. В селах началась борьба с состоятельными крестьянами или кулаками, как их тогда называли. Началось перераспределение земельных участков, изъятие излишек зерна и сельскохозяйственных продуктов. Это так считала новая власть. Проводилась политика «военного коммунизма» и внедрение продразверстки. Это было в 1921 году по указанию Сталина. Был введен новый способ выколачивания хлеба из состоятельных крестьян. Для этой цели рекомендовалось использовать сельскую общественность. Вслед за этим в 1930 году был издан приказ о коллективизации, арестах кулаков и беспощадного подавления любого сопротивления проводимым мероприятиям. Раскулачивание сопровождалось неприкрытым грабежом и издевательствами. Всего по Красноярскому краю было раскулачено 1497 хозяйств. Потянулись обозы, составы телячьих вагонов, баржи, увозя сибирское крестьянство в места таежные, где их ждали холод, голод и тяжелый труд. Были ликвидированы лучшее представители крестьянской культуры: трудолюбивые, бережливые, квалифицированные, умелые хозяева. А.И.Солженицын так оценил последствия раскулачивания для русской нации: «Искореняли сотни самых трудолюбивых, распорядливых, смышленых крестьян, тех кто несли в себе устойчивость русской нации». Часть раскулаченных южных районов края направлялась на Сараменские рудники, золотые прииски. Уже в начале февраля 1930 года несколько тысяч крестьянских семей были вывезены в Енисейск, Игарку, Минусинск. Мужчины этих семей были отправлены в концлагеря. Семьи везли обозами на санях под милицейским конвоем. По дороге погибло много детей, стариков. В то время всесоюзному старосте Калинину жители Енисейска отправили письмо, в котором писали: «В город Енисейск наслали тысячи семейных крестьян, набили ими дома, дают в сутки 300 грамм хлеба взрослым и 200 грамм детям и больше ничего. Даже кипятку не дают. Дети мрут, старики тоже. Все в ужасе от их рассказов о зверствах, проявленных к ним при выселении с места и дорогой. Выселяли их так: мужей забирали в тюрьмы, а их семьи выгоняли в 50-градусные морозы с детьми на улицу, запрещая впускать в дома даже детей. Отобрали всё, даже пеленки у детей». Крестьяне пытались оказывать сопротивление. Только в Минусинском округе было 237 крестьянских выступлений, но они были жестоко подавлены. По статистическим данным Красноярский край по общему количеству ссыльных занимал третье место в Советском Союзе, а по числу ссыльных повторников первое. Пришедшим к власти большевикам досталась развалившаяся тюремная система России. Для содержания подследственных и осужденных использовались тюрьмы, построенные в царское время. Для содержания «наиболее» опасных элементов, представителей враждебных классов и социальных групп (сюда входили дворяне, потомственные горожане, священники, предприниматели) организовывались концлагеря, которые очень часто располагались на территориях православных монастырей, так как монахов арестовывали и выселяли. Однако количество арестованных увеличивалось и имеющихся тюрем и концлагерей не хватало для них. Начали возникать концлагеря в Архангельской области. На 1 января 1930 года число заключенных достигло 71800 человек. После убийства Кирова в декабре 1934 года пошли так называемые кировские потоки, состоявшие из людей, на которых падало хотя бы самое ничтожное подозрение в отклонении от линии партии. В ссылку отправлялись те немногие члены революционных партий, которые еще уцелели к тому времени. Так, в Минусинске образовалось колония ссыльных меньшевиков. В силу враждебного к ним отношения со стороны властей и настороженности жителей Минусинска, которые боялись, что их заподозрят в связях с врагами народа, жили меньшевики замкнуто, поддерживая друг друга морально и материально. Большинство их были расстреляны в 1937 году в городе Красноярске.
1937-1938 годы. Эти суровые годы получили название - Большой террор. Этот период
продолжался с лета 1937 по осень 1938 года. Но самые страшные аресты начались со
второй половины 1936 года. Судебные и внесудебные органы, выносящие приговоры,
не справлялись с потоком хлынувших на них дел. Тюрьмы и следственные изоляторы
были переполнены. Красноярские старожилы вспоминают, что в эти годы в
Красноярской тюрьме можно было наблюдать скопление сотен людей, пытавшихся
узнать хоть что-нибудь о своих близких. Необходимо было придумать какую-нибудь
технологию, которая могла бы разгрузить тюрьмы, ускорила этапирование осужденных
в лагеря и упростила процедуру расстрела. Расстрелы, как правило, проводились в
населенных пунктах, в которых имелись тюрьмы, позволяющие содержать большое
число подследственных. Это Красноярск, Абакан, Игарка, Ачинск, Канск, Минусинск,
Дудинка, Норильск, Енисейск. Расстреливали часто и помногу. Статистика тех
далеких дней доказывает, что только в Минусинске за один день, т.е. с 4 по 5
ноября 1937 года было расстреляно 199 человек, в Канске за этот же период - 202
человека, а с 8 по 9 декабря этого же 1937 года было расстреляно уже 222
человека. Перечень этот можно продолжать и продолжать. Нам не дано точно знать,
как проходили эти расстрелы. Но, однако, по записям документов до наших дней
дошли такие сведения, что начальник, проводивший эти расстрелы, считал, что
патроны нужно беречь, а потому раненных при расстреле приказывал добивать ломом.
Хочется задать такой вопрос: Так против кого же были направлены жестокие и
массовые репрессии? Получается очень короткий ответ - против самых проверенных и
преданных партии людей. Были арестованы и расстреляны самые лучшие люди,
преданные партии и народу, но были жестоко оговорены. Арестовывали даже
группами. Есть сведения из записей протоколов 1937 года, что была арестована
группа из 28 человек и через день все 28 человек были расстреляны. Большая волна
арестов 36-38 годов пришлась на работников железнодорожной станции
г.Красноярска. В то время там начальником был А.К.Мирский. По данным на
сегодняшний день там
было арестовано 162 человека. Почти невероятно для того
времени сложилось дело начальника завода ТЭЦ В.А.Полонкина. Он был в гостях недалеко от завода. В это время на заводе возник пожар. Не одевшись, Полонкин
вбежал в цех, где и был арестован. Осужден был военным трибуналом Красноярской
железной дороги по обвинению во вредительской и антисоветской агитации. Умер в
Красноярской тюремной больнице через неделю после ареста. Родственникам через
многие усилия и унижения, все-таки удалось добиться, чтобы тело умершего забрали
для захоронения. Им выдали заколоченный гроб, который запретили вскрывать.
Однако дома гроб вскрыли. Мать с трудом узнала сына по родинке, на теле были
многочисленные следы избиения и пыток. Хоронили его на Покровском кладбище.
Проститься с ним пришли многие. Похороны, по мнению властей, превратились в
антисоветскую демонстрацию с произнесением речей. Многие за это получили
взыскание, выговоры, и после этого случая больше умерших тел не выдавали
родственникам. Это лишь единственный случай из тысячи и тысячи, и еще раз тысячи
арестованных людей.
В Красноярском крае отбывали ссылку православные священники. Преследовались и другие православные, отклонившиеся от официальной церкви. Гонимые ещё в давние царские времена, натерпелись бед от новой власти староверы. Все дальше в тайгу уходили они семьями от мирской суеты и утеснения властей. Часто приспосабливались для жизни в сотнях километров от сёл и деревень. Ставили себе скиты и монастыри, молились и работали, никому не мешали. Частично они расселялись в верховьях левого притока Енисея. В начале 1951 года была проведена операция по уничтожению старообрядческих поселений. Отряд из 15 офицеров КГБ из Красноярска и 15 военнослужащих с пулеметом на лыжах пробрались до староверов. Были сожжены скиты и 6 монастырей, из которых было 4 женских. Староверов собрали более 100 человек. Многие были осуждены на 25 лет, некоторые на 10 лет. У всех конфисковали имущество, которого практически не было, и дали 5 лет поражения в политических правах. Поскольку в Советском Союзе право на существование имела только одна идеология, то преследованиям подвергались и другие религиозные концессии. Обычно аресты священников сопровождались разрушением и разорением церквей, костелов, молитвенных домов, синагог, мечетей, преследованием прихожан. Даже обычные религиозные обряды: крещение, венчание, отпевание вызывали резкое противодействие со стороны властей.
В 1937-1938 годах на территории южных районов края было репрессировано 6000 человек. Из них около 3000 - жители города Минусинска и Минусинского района. В настоящее время на территории города Минусинска проживает 804 репрессированных гражданина, в том числе 37 пострадавших от репрессии. В связи с законом «О реабилитации жертв политических репрессий» 767 человек реабилитировано. На северной окраине Минусинска, там, где начинается сосновый бор, у подножия печально знаменитой горы Лысухи, в 30-40 годах проходили казни репрессированных граждан, которых свозили в Минусинскую тюрьму со всех южных районов края. 30 октября 1992 года в бору, у подножия этой горы, на предлагаемом месте расстрелов был воздвигнут памятник жертвам политических репрессий. Основная часть средств на его сооружение была собрана в результате добровольных пожертвований минусинцев, предприятий и организаций города. Освящение памятника произвел настоятель Спасского собора отец Михаил. Мраморная глыба высотой около 2 метров сложенным на нее металлическим крестом воплощает авторскую идею композиции: сам камень олицетворяет согбенную фигуру человека, несущего свой крест. Ежегодно 30 октября, в день памяти жертв политических репрессий, на этом месте проводится акция памяти и скорби.
В годы репрессий пострадала, конечно же, и православная церковь, так как основную массу прихожан составляли русские, украинцы, белорусы. Атеисты-большевики расправлялись с религией, стояли на сугубо материалистических позициях: Бога нет, бояться нечего, все дозволено. Религия - это опиум для народа. Удобная позиция. Видимо не очень религиозные люди попадали в эту ловушку. Иначе чем объяснить, что верующий народ так легко позволил надругаться над верой, религиозными обрядами, позволил разрушать храмы, расправляться со священниками. Взамен веры в Бога большевистские идеологи обещали в скором времени светлое будущее, коммунизм во всем мире, всеобщее благоденствие. Место Бога занял властолюбивый, коварный, жестокий тиран, сумевший за короткое время с помощью репрессий, страха, лести соратников добиться полного единовластия и управлять страной в течение 30-ти лет. Народ в массе своей был доверчив, незлопамятен, забыв все обиды, он, в конце концов, поверил, что Сталин как истинный «отец народов» денно и нощно печётся о его благе. Нравственность в те времена считалась пережитком прошлого, недостойным внимания строителей социализма. В таких условиях выросло не одно поколение. Теперь никто не несет ответственности за формирование нравственных ориентиров и ценностей. Раньше этим занималась церковь. Но все-таки надежда умирает последней... И когда видишь в храмах кроме стариков, юношей и девушек, пришедших туда в надежде найти в жизни какую-то твердую нравственную опору, жаждущих поверить, что они не одиноки в этом мире, что их поймет и утешет милосердный Бог, становиться тепло на душе.
Вряд ли сложится единое мнение о причинах массовых репрессий 30-х годов. Сегодня коммунисты верят старому пропагандистскому мифу, что Сталин разгромил «пятую колону» потенциальных предателей накануне войны. Внезапно обнищавшие советские обыватели мечтают установить порядок и расправиться с продавшими Россию врагами.
Мистики принимают сухорукость вождя за дьявольскую печаль, а кровавые чистки за божью кару. Пацифисты объясняют погромы мрачной фантазией маньяка и садиста, рвавшегося к власти.
Условия содержания в Сталинских лагерях были очень жестокие: непосильный, тяжелый труд, холод и голод уносил десятки, сотни тысяч жизни людей. Сыновьям приходилось отречься от родителей, жене от мужа, сосед соседа боялся. Каждый неосторожный шаг, каждое сказанное вслух ни то слово, было преступлением, всюду крался страх смерти, страх «врага народа». По документам удалось собрать записи режима содержания узников при царской каторге. Она резко отличается. Это ещё раз доказывает о страшном, грозном терроре 37-38 годов, люди были действительно лишены всяких человеческих благ. Они были лишены чувствовать себя людьми, они были «врагами народа», а значит никто.
Те страшные годы не обошли стороной и многих наших земляков — краснотуранцев.
Среди так называемых кулаков был и Сорокин Флегонт Елизарович (1891 г.р.) (03).
Он был единоличник, а значит, считался кулаком. С лета 1929 года коллективизация
сельского хозяйства носила отнюдь не добровольный характер. С июля до конца года
в колхозы было объединено 3,4 млн. крестьянских хозяйств, т.е. 14% их общего
числа. К исходу февраля 1930 года в колхозах численность уже достигла 14 млн.
хозяйств - 60% общего числа. Зажиточные хозяйства раскулачивались, их владельцы
с семьями выселялись в отдаленные необжиточные районы. Только в 1930-1931 годах
было выселено свыше 380 тысяч семей, т.е. около 2 млн. человек. Всего же было
раскулачено намного больше. Эту цифру точно не знает никто.
По частично сохранившимся документам известно, что общее число репрессированных семей было 1091 - это по Абаканскому району, ныне Краснотуранскому. Вот такие были показатели:
Всего с/с - 32
Краснотуранский - 177 семей
Белоярский - 124 семьи
Кортузский - 62 семьи
Бузуновский - 34 семьи
Николаевский - 32 семьи
Кара-Белыкский - 30 семей
Листвяговский - 29 семей
Байкаловский - 21 семья
Александровский - 4 семьи
Вот к числу таких раскулаченных семей отнесли и Сорокина Ф.Е. Его арестовали в 1929 году, так как до «вступления» в колхоз имел зажиточное хозяйство по тем временам. Была семья, жена и дети. Исключили из колхоза, как пробравшегося чуждого элемента, кулака, у которого мечта была направлена, якобы, на развал данного колхоза. Через сына Александра Флегонтовича Сорокина удалось получить справку из архива (Архивная справка), которая свидетельствует о данных этого человека. Умер Сорокин Ф.Е. в возрасте 64 лет, но каждый здравомыслящий человек может представить, что выпало на долю этого человека и его семьи.
Никаких слов утешения не хватает, чтобы как-то выразить своё чувство к таким людям, как Марьясова Мария Егоровна. Да, сколько их было кулаков в Сорокино, родном селе родителей её - Кортузе, Листвягове – которое, кстати, было очень богатое по тем временам - свидетельствовали люди тех лет. Давно уже нет в живых этой милой женщины, но в той судьбе, которая её преследовала, поведала её невестка - Марьясова Евдокия Григорьевна. Она позволила воспользоваться документами, которые сохранились. Родителей вместе с братом Яковом выбросили из дома, как ненужную вещь. Саму Марию спасло от ссылки замужество. Имущество, какое было, конфисковали. Никогда больше Мария не встретила родителей, сколько было пролито слез. Родители Марии - Егор Савельевич умер, могила неизвестно где, а вот мама - Татьяна Андреевна умерла по дороге в ссылку, в тайгу. Брат Яков Егорыч после ссылки попал на фронт. Воевал геройски, защищал Родину. Как бы ни было трудно и опасно, он всегда старался быть в передовых батальонах, мечтал о встрече с сестрой, единственным родным человеком. На войне был тяжело ранен и потерял ногу. После войны жил в селе Майском, Ижмарского района Кемеровской области, работал учителем начальных классов. На Родину не вернулся. Сколько любви он вложил в свою профессию. Не смотря на такую «заброшенную» свою прошлую судьбу — Яков учил своих учеников любить, беречь и ценить жизнь, уважать мнение других, относиться ко всякому делу по чести и совести. «Как много жуткого и интересного одновременно рассказывал Яков Егорыч, - вспоминала Евдокия Григорьевна. Он никогда никому ничего не рассказывал, говорил, что боится, как бы дети не повторили его судьбу. Только незадолго до смерти в 1992 году поведал о своей горькой жизни ссыльного крестьянина, как работал на лесоповале с раннего утра и до позднего вечера, а кормить порою вовсе не кормили, забывали».
И что всегда привлекало в рассказах, воспоминаниях этих двух людей брата и сестры - это то, что они не озлобились на жизнь, на людей. Наоборот, Мария Егоровна всегда говорила: «Пожили бы те, кто хвалит сегодня так жизнь до революции, да поработали бы с 5-7 лет на поле. Мне вслед кричали «Кулацкая дочь», - а что я видела в детстве, кроме работы - ничего. Детство то я и не знала, не видела его».
Да, революция, гражданская война раскололи общество. В деревне в комбеды входили зачастую те, кто не хотел работать, а умел хорошо говорить. Вот они то и расправлялись зачастую с односельчанами: кому завидовали, того и называли кулаками, с теми и расправлялись, т.е. попросту сводили счеты. У них были свои законы. Ещё живы родные, потому Мария Егоровна не могла назвать имя человека, о котором жители деревни Сорокино говорили всегда плохо. А этот человек был и активным комсомольцем, и репрессированным, и активистом. Он запугивал людей, облеченный властью, считал, что ему всё дозволено, всё можно делать. Да, были и такие люди, люди-завистники. И вот среди таких «черных» людей нашелся такой, который всячески постарался, чтобы выселить семью Гарбузова Василия Трифоновича.
У этой семьи своя печальная история, как и у многих тысяч людей того времени. В 1929 г. Василий Трифонович Гарбузов не хотел вступать в колхоз. Семья была большая, дети выросли и были уже хорошими помощниками по хозяйству. Жили крепко - так тогда говорили в Сибири. Это было осенью. По берегу Енисея пришла ночью, таясь, кума Татьяна Мастракова и сказала, что утром придут описывать имущество. Василий Трифонович и Демид Суворов всю ночь прятали и увозили самое ценное, что смогли нажить своим трудом, как говорится кровью и потом. Всё это увезли и спрятали у Демида. Утром пришли - ничего не нашли. Через некоторое время опять предупредили - будут выселять. Дед Иван и дед Демид дали лошадь и Гарбузовы ночью, тайком от всех, вместе с семьёй уехали в Кортуз. У жены Гарбузова Тарасковьи Васильевны там жила родня. Их приютили родные, и там они так и остались жить. Но и на новом месте им было неспокойно. Всюду вслед им кричали: «Кулаки приехали». Не вытерпели унижения, оскорбления, уехали, куда глаза глядят. Поселились в деревне Ерба. Ютились в крохотной избушке всей семьёй, а их было 7 человек. Спали где кому и как придется. Но и там семья Гарбузовых не нашла покоя. Опять и здесь их называли кулаками. Что же делать? Как дальше жить? Остаться здесь - значит, вышлют на лесоповал, а значит отправят на смерть, потому что мало кто возвращался живым с этих работ. Надо было спасать семью, детей. И решили они уехать в Хакасию, в деревню. Там их никто не знал, кто они, откуда и никто их не называл кулаками. Жили они в деревне Знаменка. Там Василий Трифонович проработал на стройке клуба, дети пошли учиться в школу. Тянуло домой. Через многие годы всё же вернулись в Кортуз, и там Гарбузов стал работать кучером у директора. Кулаком больше никто его не называл. А ведь по сути - что же имел «кулак» Гарбузов в своем хозяйстве? Были лошади, коровы, хлеб сами сеяли. Сами же строили амбары, для хранения урожая. Ведь и семья была не маленькая. Всё это поведала дочь Гарбузова — Александра Васильевна Зорина. Говорит: «Да, спасибо тете Тане, если бы не она, может, и наша семья сгинула бы так же, как и семья Марьясовых Егора Васильевича и Татьяны Андреевны и как многие еще тысячи и тысячи ни в чем не повинных людей крестьян тружеников». Да, тяжелое время было.
Активно использовалась депортация целых народов или их части. 28 августа 1937 г. был принят Указ о ликвидации автономной республики немцев Поволжья и высылка их в республике Средней Азии и Сибири. Но почему-то этот указ был введен в действие только, когда Гитлер объявил войну, и вот тогда-то началось самое страшное для немцев Поволжья. Часть трудоспособных немцев в 1942 г. была мобилизована в трудармию, что практически не отличалось от отбытия срока заключения в лагере. В крае трудоармейское отделение было организовано при Краслаге, существовала трудоармейская зона на станции Сорокино. С 1943-1944 гг. в лагеря и ссылки стали поступать советские военнопленные, предварительно прошедшие фильтрационные лагеря. В связи с этим в 1942 г. Комитет обороны издал указ о членах семей изменников Родины. Если раненный, без сознания, либо контужен, попал в плен - изменник Родины. Бежал из плена, значит, явился с диверсией, да и разве мог советский военнопленный вынести всё, а ведь старались, терпели муки. А как было обидно тем, кто содержался в немецких лагерях, был истерзан, избит, замучен, но если ему улыбнулась удача и он смог сбежать из плена или же его освобождали русские войска - опять же здесь, у себя на Родине, его истязали в Сталинских лагерях, мучили, уничтожали. И всё это отражалось на их семьях. Они были тоже отрезаны от мира, от человеческих прав.
Тема «Немцы Поволжья» непосредственно связана с моей семьёй, т.е. с бабушками и дедушками моих родителей. Т.к. моя бабушка по материнской линии умерла, когда я была совсем маленькая, мне моя мама рассказала о том, что было ей известно о том времени.
«Теперь, когда я уже разменяла пятый десяток, я намного лучше стала понимать
смысл жизни и, наверное, могу поведать о тех страшных годах, о которых гак часто
рассказывала мне моя бабушка Зайферт Софья Ивановна (1898 года рождения) (01).
Они с мужем Иваном Ивановичем жили в Поволжье, в Саратовской области. Было у них
10 детей, 6 умерло с голода, как известно: 1932-33 гг. в Поволжье был ужасный
голод, выжили четверо два сына и две дочки. Трудились на совесть, не разгибая
спины, чтобы как-то накормить детей и поднять их. Но вот наступил роковой 1941
год, роковой для всех людей Советского Союза, а для немцев он был особенно
роковым. В течение 24-х часов они должны были покинуть свои насиженные места.
Люди оставили всё: дома, хозяйства, вещи. Пришлось брать только самое
необходимое. Дети малые. Моей маме тогда было всего 7 лет, но она тоже всё это
помнила всю свою жизнь. Многих тогда погрузили на баржи, переплавляя через
Волгу, а Гитлер уже бомбил во всю. Много барж с людьми были затоплены от
попадания в них снарядов. Кого-то отправляли на поездах. Стоял рёв скотины,
брошенной хозяевами, люди русские плакали, провожая своих односельчан немцев. И
вот так, моя бабушка с дедом попали на спецпоселение в Красноярский край,
Идринский район (02). Это было в августе 1941 года. Пришлось привыкать к новым
местам, к людям.
Бабушка всегда говорила, что мир не без добрых людей. Люди русские помогли, но как всегда были и негостеприимные люди, которые обзывали «фашистами, гестаповцами». Да, эта война положила черное пятно на всю нацию немцев, которым пришлось долгие и долгие годы терпеть унижение и оскорбления со стороны властей, людей. Ровно через год, в 1942 году Софью Ивановну призывают в строительные батальоны, это было в ноябре. А чуть раньше призвали и деда Ивана в трудармию. Дома остаются дети, совсем одни. Старшего сына тоже призвали в трудармию, а вот остальные трое детей остались одни. Как же так можно было поступить с людьми? Одному Богу известно, как было тяжело матери быть вдали от своих детей, ничего о них не знать, не знать - жив ли муж, сын?
Дети жили одни, старшие помогали младшим. Моя мама была ещё маленькой, она зарабатывала на кусок хлеба тем, что стирала бельё у людей. Страшно представить эти крохотные ручки у 8-ми летней девчушки, которые стирают белье.
В 1943 г. бабушку Софью мобилизуют в Башкирскую АССР, в трудармию. Об этом свидетельствую справки, которые нам выслали из архивов Красноярского края.
И только в 1944 г. бабушке Софье позволили вернуться к семье. Вернулся из трудармии и дед Иван, естественно, здоровье у обоих было очень подорвано. Но надо был жить, растить детей. Каждый день надо было отмечаться в комендатуре, без разрешения никуда нельзя было ехать. В чем вина этих бедных людей? В том, что они немцы? Или же все же существовал лимит уничтожения всех рас?
В декабре 1955 г. был издан указ о снятии комендатурского надзора. И в 1956 г. 31 января они были освобождены от спецпоселения.
Что делать? Ведь прошло почти 15 лет с момента выселения их с Поволжья. Дети выросли. К тому времени старший сын был уже женат, росли внуки, и они решили остаться в с.Манском, Идринского района. Но сколько я помню, всегда бабушка очень горько плакала и сильно хотела домой. Прожила она 84 года, и перед смертью её последним желанием было хоть одним глазком посмотреть на свой домик, на своё родное село. Это сейчас, с годами, понимаешь, как же тяжело было ей, что выпало на её долю, что пришлось пережить в трудармии. Кто и что от этого выиграл?»
Тысячи искалеченных судеб, что я, правнучка моей милой и доброй бабушке Софьи, без слез не могу писать эти строки. Я знаю, что и деды с бабушками с папиной стороны тоже были в трудармии, по рассказам я слышала, что почти никому из переселенцев с Поволжья не удалось избежать этой участи. И ещё долгие и долгие годы немцы не имели своих прав, хотя указ вышел в 1956 году. Они не служили в армии поначалу, их не ставили на высшие чины, т.е. ещё долгое время на них стояло клеймо Гитлера, хотя они были советскими немцами. Моя мама запомнила слова, однажды сказанные ей бабушкой Софьей: «Никогда не обращай внимания на нацию, лишь бы человек был хорошим. Пусть он будет хакасом, либо узбеком, нация ничего не меняет. Человек должен быть всегда человеком». Да, искореняли, человека, какой бы нации он ни был. Враг народа и всё. Доказательства не принимались в счет. Искореняли, но не искоренили.
Мы, юное поколение уже XXI века, находимся в неоплатном долгу перед дедами и прадедами. Мы чтим историю, мы любим родную Сибирскую землю и стремимся познать прошлое. Казалось бы, закончилась такая великая война. 4 грозных года, без сна и покоя. Люди не щадили своих сил, трудились в тылу на благо своей Родины. Работали на полях с раннего утра и до темной ночи, голодали, недосыпали. И все равно, многих арестовывали за малейшую провинность, за любой поклёп.
В 1948-49 гг. продолжилось раскулачивание в прибалтийских республиках. Из Литовской ССР в 1949 г. в наш Красноярский край было сослано 39766 человек.
Да, мы не должны забывать, мы должны помнить и хоть что-нибудь сделать для тех, кто ещё жив. И я призываю всех, особенно тех, кого коснулось репрессирование, у кого живы ещё родственники, друзья и просто знакомые: создайте им домашний уют, обогрейте их своим теплом и ласковым словом, которого они были лишены многие и многие годы. Они заслужили быть счастливыми. Пусть им, тем не многим, что остались в живых, поживется легко. Пусть высохнут в их глазах слезы, затянутся душевные раны.
Мне хочется сказать от имени всего моего поколения всем им, живущим сегодня, большое спасибо за их терпение, за их стойкость. Умрут те, кто испытал на себе тяготы тех ужасных лет, но останутся те, кто жил с ним рядом, кому они смогли рассказать о том страшном времени. Хотя я уверена, что многие из них унесли с собой всю свою боль. Остались, конечно, ещё в живых и те, кто был причастен к расстрелам, казням, убийствам, арестам. Конечно, многие шли на это по приказу, но многие и по собственной воле. Как говорят в народе - этим людям Бог судья.
Вечная память всем жертвам политических репрессий и Сталинских лагерей!
И пусть земля им будет пухом!
1. Записанные рассказы со слов Зориной А.В., Марьясовой Е.Г., Сорокина А.Ф.,
Билле П.И.
2. Сборник «Книга памяти жертв политических репрессий республики Хакасия».
Республика Хакасия, 1999 год.
3. Документы, справки, фотографии репрессированных.
4. «Красноярский край в истории Отечества», книга 2, Красноярское книжное
издательство, 1996 год.
662603, г.Абакам,
ул.Крылова, дом , кв.
Сорокину Александру Флегонтовичу
Архивная справка
На Ваш запрос отдел администрации Краснотуранского района сообщает, что по частично имеющимся на хранении документам архивного фонда Исполкома Краснотуранского райсовета имеются следующие сведения по раскулачиванию семьи Сорокина Флегонта Елизаровича, д,Биря, Краснотуранского района.
1. Выписка из протокола № 29 заседания Президиума от 9.05.1933 года. Постановили: Сорокина Флегонта лишить избирательных прав по ст.15 п.«А».
2. Справка 29.06.33 года дана Сорокину Флегонту Елизаровичу в том, что он являлся иждивенцем. Глава семьи был отец. В 1922 году в сентябре месяце после отца стал руководить хозяйством, руководил хозяйством до июня 1926 года. В июне 1926 года Флегонт выделился и стал жить самостоятельно до вступления в коммуну.
3. Заявление Краснотуранскому райисполкому д.Биря от гражданина Сорокина Флегонта. 12.04. сего года Сорокинский сельский Совет лишил меня избирательных прав и подвел под кулацкое хозяйство по следующим признакам: эксплуатация батраков, участие в репрессиях Колчака и выдача большевиков. Указанные выше признаки абсолютно не соответствуют действительности. Лично в моем хозяйстве батраков не было, я не участвовал в порках при Колчаке и не выдавал большевиков. При аресте пришлось участвовать, потому что мне нельзя было притворить и сопротивляться, так как я являлся старостой на селе. Батраки жили у матери, у брата родились двойня ребят, матери надо было водиться. Она страшно не любила ребят и нанимала няньку. Я в это время жил уже отдельно. На основании вышеизложенного прошу Райисполком рассмотреть решение Сорокинского сельского Совета и отменить моё наказание.
4. Справка об имущественном положении Краснотуранского района, д,Биря, Сорокина Флегонта Елизаровича, 1891. Единоличник, кулак. В момент ареста до 1929 года было: 1 корова, посева – 7 га, дом, хозпостройки, кузница, косилка, плуг, борона, 2 сеялки, ¼ косилки, 2 лошади, 12 овец, свиней – 2, 2 теленка.
5. Протокол № 2 от 12.04.1933 года, собрание колхоза им.Калинина Сорокинского сельского Совета. Слушали: об исключении из колхоза Сорокина Флегонта. Постановили: Исключить из колхоза Сорокина Флегонта Елизаровича, как пробравшегося чуждого элемента – кулака, у которого мечта была направлена к развалу данного колхоза. Семейное положение: Сорокин Флегонт – 40 лет, жена Наталья – 30 лет, дочь Антанида – 15 лет, сын Александр – 6 лет.
Других сведений в документах нет.
Основание: ф-377, ОП-3, Д-947, Л-1, 6, 8, 16, 18.
Специалист I категории Л.А.Никулина
/ Наша работа/Всероссийский конкурс исторических работ старшеклассников «Человек в истории. Россия XX век»