Историческая исследовательская работа.
Автор: Косолапова Евгения Александровна, ученица 10 класса Казанцевской средней школы
Красноярский край, Шушенский районРуководитель:
Кускашева Людмила Григорьевна, учитель истории высшей квалификационной категории, руководитель школьного музея "История села".
Казанцево 2005 год.
Я зарастаю памятью,
Как лесом зарастает пустошь,
И птицы – память по утрам поют,
И ветер – память по ночам гудит,
Деревья – память целый день лепечут.
Но в памяти моей такая скрыта мощь,
Что возвращает образы и множит.
Шумит, не умолкая, память – дождь.
И память – снег летит, и пасть не может.
Д. Самойлов
К 60-летию Великой Победы нашего народа в Великой Отечественной войне мы решили обновить и систематизировать материалы, посвящённые Герою Советского Союза Семирацкому Александру Антоновичу.
Знакомясь с имеющимися в школьном музее документами и поисковыми материалами, собранными краеведами 70 - 90-х годов, мы обнаружили много проблем и противоречий. Первое противоречие заключается в том, что в некоторых источниках информации утверждалось, что Александр Антонович дважды Герой Советского Союза (так заявлял отец Героя). Любопытно, что и мы с помощью увеличительного стекла разглядели надпись на фотографии могильной плиты в г.Пила, в Польше, где захоронен Александр Антонович Семирацкий(22). Она гласит: «дважды Герой Советского Союза». Второе противоречие мы усмотрели в том, что он, якобы, награждён семью орденами, (так повествуют материалы Курагинского музея)(18), но подтверждение в нашем школьном музее имеется только на 4 ордена и посмертное присвоение Александру Семирацкому звания Героя Советского Союза единожды (25). Краеведы 70-х годов утверждают, что он окончил 8 классов нашей школы (16), а учитель математики Галина Прохоровна Саблина, свекровь которой была родственницей нашего Героя, предполагает, что его увезли из села в возрасте 6-ти лет. Нет конкретной информации о том, когда и за что был награжден Александр Антонович каждым орденом.
Таким образом, налицо много противоречивой и неполной информации. Нам захотелось разобраться в судьбе знаменитого земляка. Начав сбор, изучение сведений и втянувшись в работу, мы заинтересовались настолько, что решили проследить жизненный путь Александра как можно подробней и, по возможности, постараться убрать «белые пятна» в истории его фронтовой жизни.
Нас поразило, что 22-х летний молодой человек смог пройти через всю войну, не запятнав чести русского воина, совершив ряд подвигов, стал Героем. Откуда он брал силы и смелость? Что творилось в его душе, когда он бросался вперёд на смертельный огонь? Какие у него были отношения с родными и близкими? О чём он мечтал? Мы решили выяснить, как формировались черты его характера, каким он был: идеальным с детства или его идеализировали потомки в связи с тем, что он стал Героем Советского Союза. И, наконец, оценить значимость его следа в истории нашего села и страны. Главной же целью нашего исследования было желание проследить формирование личности Александра, как патриота и Героя.
Для достижения этих целей необходимо было установить контакты с родственниками Героя, районным музеем посёлка Курагино, где непременно должна иметься информация об Александре Антоновиче в связи с тем, что город Артёмовск (ранее село Ольховка), куда переехала семья Семирацких, находится в Курагинском районе. Нужно было связаться с Артёмовской школой №2, которую закончил наш Герой. Кроме этого, надо было сделать запрос в Министерство Обороны для подтверждения информации о наградах. Мы решили ещё поработать в архивном фонде Шушенского этнографического музея-заповедника, где хранятся подлинники писем Александра Антоновича и его сына. Часть материала нам любезно предоставила Феськова Лилия Ильинична - руководитель музея МУО «Шушенское образование». Она помогла нам связаться с Курагинским музеем и передала материалы (фото, документы), собранные и обработанные Талолуевой Тамарой Ивановной, работника Шушенского музея-заповедника 70-х годов. Ей мы выражаем особую признательность, так как она преподнесла нам образец работы с источниками, их правильного оформления и хранения.
Было решено основное внимание уделить периоду жизни Александра Антоновича Семирацкого, связанному с Великой Отечественной войной. Другие временные периоды его жизни рассматривать в связи с основным. Главным предметом нашего внимания стали подлинные письма Александра Антоновича отцу и матери, копия фрагмента дневника, переписка его сына с краеведами Казанцевской школы.
Из неопубликованных источников, кроме вышеназванных, мы имеем фотографии Героя разных жизненных периодов, уведомление из Министерства Обороны о наградах, письмо Подольского Алексея, внука фронтовой жены Александра от ее второго брака, материалы, присланные из Курагинского музея, почти повторившие краткий биографический очерк из книги «Достоин звания Героя», письмо-ответ из школы №2, благодарность Верховного Главнокомандующего и др..
Из опубликованных источников нам встретилось несколько. Первый - книга «Достоин звания Героя». В ней мы нашли краткий биографический очерк с ошибочной (теперь мы это точно знаем) информацией. Второй источник -Книга Памяти Героев Отечественной войны Красноярского края, куда занесён Александр Антонович Семирацкий. В ней точно указывается его воинское звание. Третий - несколько газетных статей, посвященных Герою Советского Союза А.А.Семирацкому.
Для уточнения географических мест боев нашего Героя мы использовали материалы учебников, карту « Великая Отечественная война Советского Союза».
Для создания объективного портрета мы решили взять интервью у старожилки села, современницы и родственницы Героя исследования, Романюк Антонины Алексеевны.
Творческая часть этой работы выполнена мной самостоятельно, но в сборе информации, оформлении работы мне помогали участники нашего краеведческого кружка. Руководила нашей работой и оказывала помощь по ходу исследования наш учитель истории, руководитель школьного музея «История села», Кускашева Людмила Григорьевна. Мы вместе работали в архиве Шушенского музея-заповедника, обсуждали план работы, делали совместно анализ писем и дневника. Людмила Григорьевна сама взяла интервью у Антонины Алексеевны. Работа написана и оформлена нами самостоятельно, но откорректирована руководителем.
В цитатах из подлинных писем и копий страниц дневника мы сохранили орфографию и пунктуацию авторов.
С чего начинается Родина?
С картинки в твоем букваре,
С хороших и верных товарищей,
Живущих в соседнем дворе,
А может она начинается
С той песни, что пела нам мать,
С того, что в любых испытаниях
У нас никому не отнять…
М. Матусовский
Корни Героя уходят в середину X1X века. В районной газете «Ленинская Искра» в начале 1976 года журналист Е. Владимиров писал: «Дед Героя Антон Иванович Семирацкий за участие в Польском восстании 1863 года был сослан в Сибирь. Сначала был поселён в городе Ачинске, а затем переведён в село Казанцево Шушенской волости Минусинского округа и занимался шорным делом»(30). Эти же сведения подтверждает журналист И.Барсуков в статье «Уходил на войну сибиряк» (31). Мы не знаем названия газеты, так как в музее имеется только ее вырезка. Но после анализа статьи предположили, что это какая-то военная газета пограничников. В ней речь идёт не только о Герое Советского Союза Семирацком Александре Антоновиче, но и о его сыне Александре Семирацком, который находился на действительной службе в вооружённых силах в городе Волгограде, его двоюродном племяннике Викторе Амирове, который служил на северной границе, ефрейторе Н.Щапове, младшем сержанте А.Моисееве – тоже пограничниках.
В 1899 году в семье Семирацкого Антона родился мальчик. Его назвали тоже Антоном – это был будущий отец нашего Героя исследования. Приблизительно в это же время в деревне Козловка, что расположена недалеко от с. Казанцева, в семье Степана Дьяконова родилась дочь Агния, которая, повзрослев, стала женой Антона Антоновича и матерью Александра. Кроме сына Александра, они родили дочь Галю, которая по воспоминаниям Романюк Антонины Алексеевны, болела эпилепсией, очень страдала и особо опекалась родителями (24).
Семья Семирацких занималась крестьянским и шорным делом. Зимой 1923 года (точной даты рождения мы не нашли) в их семье родился Саша, который рос смышлёным, бойким и очень озорным ребёнком. Антонина Алексеевна вспоминает, что он был задиристым, даже вредным драчуном (24). Об этом, кстати, говорил и выпускник 1941года Казанцевской школы Жиленков Павел Николаевич, который в 2002 году побывал в нашей школе в музее и немного вспоминал об Александре Семирацком. Тот был старше Павла Николаевича на 2 года. Мы пришли к выводу, что уже с детства у мальчика Саши начали складываться командирские черты характера, так как он на улице «верховодил». Фактически был вожаком и даже мог подзатыльник дать, если кто ему не подчинялся.
Из интервью, взятого у Романюк Антонины Алексеевны, мы узнали, что их семья и семья Семирацких были в близких родственных связях. Антон Антонович был родным дядей Антонины Алексеевны, а значит, она была двоюродной сестрой Александра. Все они были тесно связаны, общались по бытовым вопросам и как родственники. Именно Антонина Алексеевна вспомнила, что семья Семирацких уехала в Ольховку добровольно, напугавшись размаха раскулачивания в селе Казанцево. Кстати, раскулаченных односельчан ссылали именно в село Ольховку, куда переехали и Семирацкие. Мы даже решили, что их тоже раскулачивали и сделали запрос в реабилитационный центр г. Красноярска, но пришел отрицательный ответ.(31-а)
Интересно, почему Антон Антонович отправился именно в Ольховку? (Он уехал устраиваться один, а семью забрал через полгода). Вероятно, всё дело в золотых приисках, которые там открыли, и заработках. Но в отличие от ссыльных односельчан, семья Семирацких имела право свободного передвижения, обустройства и не попала в разряд «врагов народа» со всеми вытекающими отсюда последствиями. Теперь приходится только удивляться мудрости главы семьи.
Не закончив 4-го класса Казанцевской школы, в Ольховку попадает и наш Герой. Год его отъезда из Казанцева нам удалось установить совершенно точно. В одном из писем к матери он писал: "Я очень долго не писал вам и ничего не получал от вас. Всё это от перемещения зависит, а при этом такие не хорошие дороги. Точь в точь то же самое, что было в Артёмовске в 1933г (когда мы переехали) не забыли?"(7). Найти какой–либо документ, подтверждающий качество его образования, мы не смогли. Одноклассница Александра из Артемовска Василиса Гавриловна Козлова называет его «хорошим учеником, сильно отличающимся от других ребят» (26), а казанцевские краеведы 70-х годов утверждают, что он вообще был отличником учёбы (16). Мы же с твёрдой уверенностью можем сказать, что это преувеличение в угоду идеализации Героя, так как его письма «пестрят» ошибками.
Антонина Алексеевна Романюк рассказала нам некоторые подробности жизни семьи Семирацких. Она отмечала, что родители Саши были не такие как все: они никогда не наказывали своих детей физически (сама Антонина Алексеевна хоть и была единственной дочерью, неоднократно бывала своей матерью веником колочена), наоборот, относились с пониманием, бережно. Так, по ее словам, младшая сестра Галина, 1927 г.р., опекалась родителями особо, так как болела эпилепсией и имела случайно обожённую грудь, потому что перевернула на себя крынку с горячей пареной калиной (24).
Агния Степановна очень любила Сашу, он отвечал ей тем же. Особую тягу к своему дому и матери он почувствовал, когда попал на фронт. Все его письма буквально пронизаны заботой о ней и любовью. До конца его дней мать оставалась для него другом, советчиком, самым родным человеком (5,6,7).
К отцу он относился и мягко, и требовательно. Александр попал на фронт раньше, чем отец и фактически стал ему большой моральной поддержкой, благодаря своим письмам. Отец был ошарашен, удручён сменой обстановки и никак не мог привыкнуть к ней. Александр, как мог, помогал ему советами, что для нас явилось трогательным моментом. «…Ты что-то пустился в панику, верно, тебе уже не под годы и не по здоровью это воинская служба, но что же поделаешь, ведь не ты один, таких тысячи. Есть ещё слабее здоровьем… Тебе трудно милый папа, потерпи – иного выхода нет. А что ты собственно и в панику – то кинулся, меня нечего жалеть ведь я занимаюсь в училище, готовящим средних командиров и поэтому положение моё несравненно лучше, чем положение других воинских частей… Ты маме не пиши таких писем как мне, а то вовсе она забеспокоится…» (2).
Прочитав имеющиеся подлинники писем Александра, мы обнаружили и грамматические ошибки, и пунктуационные. Но это никак не умаляет его героического образа, а, наоборот, приближает его к нам как человека, у которого имеются свои достоинства и свои слабости.
Василиса Гавриловна Козлова написала нам, что он хорошо разбирался в политических событиях в предвоенные годы, даже заведовал школьным военным кабинетом и вёл начальную военную подготовку в школе. Отлично знал историю и литературу. Одноклассникам порой казалось, что он знает даже больше учителей. С этими воспоминаниями мы солидарны полностью. Анализируя его письма и отрывки из дневника, мы поражались и глубине его мысли, и логичности отступлений, и умению видеть смысл происходящего и даже предсказывать дальнейший ход его развития. «Автотранспорт весь встал танки, тракторы (гусеничный транспорт) и лошади едва передвигаются, все люди по пояс в грязи. Дороги представляют сплошные нагромождения машин всех систем» (7). Или: «Дивизия занимает то же самое место, снова оборона… Работаю в основном как оперативный работник. Сейчас такое положение, что требуется узнать о положении противника. Надо полагать, что неблагоприятная обстановка для него потребует изменения линии фронта на данном участке, он может оттянуть свои силы и прикрыться небольшим количеством автоматчиков. Нужен во что бы то ни стало «язык». Потому в дивизии производят очень часто поисковые партии и силовые разведки» (13).
Читая эти строки, не скажешь, что это рядовой боец. Просматривается уже разбирающийся в оперативной обстановке командир. А ведь ему на тот момент было всего 20 лет, т.е. он старше нас, десятиклассников, был всего-то на 3,5 года. В этом, вероятно, и помог ему опыт школьной начальной военной подготовки.
Чем больше мы узнавали об Александре, тем больше восхищались молодым человеком. Глядя на юношеские фотографии Александра Семирацкого, мы соотносили их с высказыванием его одноклассницы Василисы Гавриловны Козловой «…Он был скромным, деликатным, а также предельно аккуратным…»(26). Действительно, всё в этом человеке было гармонично: и причёска, и костюм, и целеустремлённый взгляд. Никакие сомнения в нашу душу не закрадывались, когда речь шла о таких чертах его характера.
Нам не удалось выяснить фамилии и имени его друга, но сами фотографии говорят о том, что у Александра были школьные друзья, а в некоторых письмах к матери он хорошо поминал своих одноклассниц, которые писали ему на фронт. Поэтому мы можем сделать вывод о том, что он был, говоря современным языком, коммуникабельным и контактным человеком.
Подводя итоги этой главы, мы можем сказать, что именно система воспитания и в семье, и в школе позволила сформироваться, на наш взгляд, твёрдому характеру в молодом человеке. Нами не обнаружено никаких стенаний и жалоб по поводу трудностей, которые свалились разом на молодую голову. Мы, конечно, отдаём себе отчёт в том, что многие письма Саши были написаны на официальной бумаге и проходили цензурную проверку, но всё–таки отцовские письма жалобы содержали. Может быть, отсюда, с самого начала фронтовой жизни и начался его путь к подвигу и славе? Но вряд ли он сам тогда это осознавал.
Александр перестраивал свою жизнь, свою душу, свой мозг, как и вся страна. Он прятал мечты о мирной жизни глубоко в своём сердце, совершенно не думая о героических мотивах.
« Жить и сгорать у всех в обычае,
Но жизнь тогда лишь обессмертишь,
Когда ей к свету и величию
Своею жертвой путь прочертишь».
Б. Пастернак.
В этой главе мы решили просмотреть боевой путь Александра и понять, почему он не пожалел своей жизни.
Кроме этого, мы поставили себе задачу: максимально точно восстановить боевой путь Александра. По возможности, заполнив хотя бы часть «белых пятен», убрать неточности и противоречия.
Александр Антонович Семирацкий был призван в ряды Советской Армии по мобилизации Артемовским военным комиссариатом 16 ноября 1941 года. Основанием такого утверждения является алфавитная книга призванных в ряды Советской Армии за 1941 – 1945 годы по Артемовскому РВК. Выписку из этой книги нам любезно предоставил военный комиссар Курагинского района Н. Соболев (27). Казалось бы, это известие опровергает ранее полученную информацию от одноклассницы Александра, Василисы Гавриловны Козловой(26) и краеведов 70-х годов(16), которые уверяют нас в том, что он ушел на фронт добровольцем. Можно с облегчением сказать, что по этому поводу сомнения рассеяны, что, скорее всего, это был элемент идеализации Героя, так как уходить на фронт добровольцем было более патриотично и достойно. Но неуверенность у нас все-таки осталась. Во-первых, в части материалов указывается на рождение Александра в декабре 1923 года (18), а это значит, что на момент призыва ему ещё не было 18 лет, и призывать его еще не имели права. К сожалению, у нас нет документа о дате его рождения, который мог бы подтвердить или опровергнуть это. Во-вторых, методист СДЮТЭ Т.Д.Мухамедиев подсказал нам, что все добровольцы проходили оформление на фронт через военкоматы, а не попадали туда неорганизованно; а значит, запись о призыве будет обязательно. В-третьих, журналист И. Барсуков в статье « Уходил на войну сибиряк» (31) уверяет, что читал в дневнике Александра запись, которая начинается так: «Ухожу добровольцем на фронт ». В нашем распоряжении для анализа есть только копии страниц дневника между 28 декабря 1942 года и 13 декабря 1943 года, а такая фраза могла быть написана, только вначале дневника, поэтому ни подтвердить, ни опровергнуть этого мы не можем.
Познакомившись с короткой военной жизнью нашего Героя, мы поняли, что для него это не суть важно. Александр не единожды сможет доказать, что он Герой и патриот настоящий.
После призыва на фронт Александр попадает в Московское пехотное училище, эвакуированное в Ачинск. Краеведы 70-х годов цитировали запись его дневника от 27 апреля 1943 года: «Я полагал, что через 2 года буду курсантом какого–нибудь военно-морского училища. Я очень хотел быть моряком» (16). Очень жаль, что в фондах музея такой странички дневника мы не нашли. Но не доверять этой записи у нас нет никаких оснований, хотя бы потому, что упоминается точная ее дата. Человек полагает, а судьба располагает. Мы можем твердо сказать, что Александр стал Героем - пехотинцем, но если бы оказался моряком, то был бы Героем и там.
С ноября 1941 года по 20 августа 1942 года он находился в училище. Нам это удалось установить совершенно точно, опираясь на его письмо от 21 февраля 1942 года. «Из училища я выехал 20 августа, хотел послать вам телеграмму, но получилось так, что сделать этого не удалось»(1).
Конкретных сведений о том, как проходила учёба, в письмах мы не нашли. Очень много беспокойства по поводу матери, которая осталась одна, так как призвали в действующую армию и отца. Это письмо датировано так: «2I, II-42г.» (1). Мы думаем, что 42 год – это описка по инерции. Скорее всего, здесь должен стоять 43 год, так как в письме идёт речь об окончании училища, присвоении звания лейтенанта и выезде на фронт в часть, располагающуюся в 300 км от Ленинграда. Если верить дате письма, то получается, что он в училище был всего 1,5 месяца, так как призван 16 ноября 1941г. Вряд ли за это время освоишь военную специальность. Дата же 20 августа вообще в этот срок не вписывается никак.
Да и в нашем распоряжении есть ещё 2 письма из училища, датируемых 25-ым марта и 8-ым апреля 1942 года, в которых молодой человек сетует отцу, призванному в ряды действующей армии, на охватившую того панику. Нам было удивительно читать письмо сына к отцу с предложением о том, как адаптироваться к военной обстановке. Здесь проглядывается и сыновья любовь, и забота, и, в тоже время, чувствуется тон бывалого человека, уже вжившегося в военное время.
Наличие этих писем подтверждает нашу мысль о том, что обучение длилось более полугода, а фактически 9 месяцев, а это хотя и ускоренный, но всё же курс для получения военной специальности. Журналист И.Барсуков в статье «Уходил на войну сибиряк» ошибался, говоря, что Александр окончил училище в звании старшего лейтенанта (31). Мы же обнаружили, высказывание самого Александра о том, что был прочитан приказ о его назначении в часть и присвоении ему звания лейтенанта. «Зачитали приказ и в приказе назначение, кстати, звание мне присвоили лейтенант, после этого получили вещевые книжки, расчётные книжки, деньги…»(1).
Таким образом, звания старшего лейтенанта, капитана, майора Александр получил, будучи на фронте, где он воевал с августа 1942 года по конец января 1945, т.е. 2,5 года. Сегодня нам кажется уму не постижимым то, что за такое короткое время можно продвинуться вверх по служебной лестнице на три звания вперёд, получить 4 ордена и звание Героя Советского Союза. В нашем музее есть подтверждение на 4 ордена: Красного Знамени, Красной Звезды, Отечественной Войны I и II степени и на присвоение Александру Семирацкому звания Героя Советского Союза посмертно (25).
В то далёкое военное время это не просто оказалось возможным, но ещё и доказывало, что героические порывы Саши были естественными, нормальными явлениями его фронтовой жизни. Скорее всего, они были результатом его командирской ответственности и личной закалки ещё с детских лет. Хотя вряд ли сам Александр осознавал, что совершает геройские поступки, так как про награды и звания писал совершенно обыденно. Так, 6 апреля 1943 года в письме к матери можно прочесть: «…мама я уже писал тебе, что участвовал в больших боях, некоторых хороших товарищей потерял ну а я – ничего. Теперь уже не старший лейтенант, а капитан представлен к награде. Как получу не знаю. Пиши о всём может быть уже переехала, интересно где обосновалась. Беспокоюсь очень…» (6).
Здесь мы можем зафиксировать несколько моментов, раскрывающих нам характер Героя. Во-первых, письмо от 6 апреля позволяет нам более конкретно установить отрезок времени получения двух званий. В августе 1942 года Александр ещё лейтенант, а 6 апреля уже он пишет матери, что капитан, а не старший лейтенант. Значит, за полгода он, фактически, получил 2 звания, побывав в « больших боях» (6). Правда он не пишет, где проходили эти бои.
Во- вторых, сквозит беспокойство о матери. Это подтверждает особую сыновью любовь к ней. Кстати, она была взаимной. А.А. Романюк, двоюродная сестра Александра Антоновича, поведала нам в интервью о том, что Агния Степановна тоже очень любила сына, что после того, как его призвали в действующую армию, её глаза не просыхали от слёз (24). Сын почти в каждом письме уговаривает её не плакать (6).
В-третьих, мы видим, что Александр без особых эмоций говорит о присвоении ему очередного звания и представлении к награде, даже не описывая, за какой подвиг она будет вручена. Это свидетельствует о том, что он не был тщеславен.
В дневниковой записи от 1 апреля читаем о том, что Александр является командиром какого–то воинского подразделения. Скорее всего, роты или батальона, так как речь идёт о действиях разведки. «Сейчас у меня действует разведка по захвату «языка» это не в первые, потому я не жду от этого серьёзных успехов. Долго не записывал, всё считал происходящие учения обычными, впрочем записывать было много, с оборонительными работами было покончено». (13). Мы знаем, что свои разведчики были и в ротах, и в батальонах. Но точно указать характер воинского подразделения сложно.
По нашим данным, в 1943 году он был награждён орденом Красной Звезды (14).
Орден Красной Звезды, скорее всего, первая награда, которую получил Александр. Им награждают за большие заслуги в деле обороны Союза ССР. На груди он носится после ордена Отечественной войны II степени при наличии такового. Следовательно, по своему статусу он на ступеньку ниже ордена Отечественной войны I степени, которым, в свою очередь, награждались «военнослужащие и партизаны, проявившие в боях за Советскую Родину храбрость, стойкость и мужество, а также военнослужащие, которые своими действиями способствовали успеху боевых операций наших войск» (32).
Скорее всего, первая награда – орден Красной Звезды - была вручена Александру за оборонительные бои на северо-западном направлении. Такой вывод мы сделали, исходя из письма от 2I, II – 42 года (мы всё-таки думаем 43 года, ошибаемся же мы в новом году в первом месяце, по инерции ставя старый год), где он упоминает, что находится в 300 км от Ленинграда (1). А геро- ическая оборона Ленинграда, начавшаяся 8 сентября 41 года, ещё продолжалась. На северо – западном направлении оборонительные бои могли быть именно там. У нас имеются материалы краеведов 90-х годов, которые конкретно цитируют дневниковые записи Александра от 5 января, 2 февраля, 22 февраля, 14 мая, 12 октября 1943 года, где Александр пишет и о получении им 14 мая 1943 года ордена Красной Звезды, и о наступательных боях, и о взятии города Новые Кирши. « Мы вошли в него одними из первых. Собственно никакого города нет. Сохранился лишь жалкий клочок железнодорожного моста через Волхов. И больше ни единого строения…» (19, стр.1).
Река Волхов находится значительно восточнее и Западной Двины, и Ленинграда, поэтому расстояние «в 300км от Ленинграда» (1) вполне сюда подходит. Условно, конечно, но именно это можно считать началом героического пути Александра.
Первоначальный прорыв блокады произошел 18 января 1943 года (33, стр147). Он позволил образоваться коридору в 8-11 км, а окончательно блокада была снята 1 марта 1944 года. (34,стр.270) Вполне вероятно, что Александр участвовал и в прорыве блокады Ленинграда, находясь в составе одного из трёх, действовавших там фронтов: Ленинградского, Волховского, I Прибалтийского. Поскольку Александр пишет, что был на Ленинградском направлении, скорее всего, он участвовал в обороне дальних подступов Ленинграда. Правда, краеведы 70-х годов упоминают участие Александра в обороне Москвы и Волхова, но не ссылаются ни на какие поисковые материалы. Вероятно, это либо рассказывал отец, либо существовали, но теперь утеряны, другие страницы дневниковых записей. Но вполне возможно, что это и просто произвольный рассказ о Герое, где не придавалось большого значения вопросам географии боев, а все внимание сосредотачивалось на том, как он воевал.
1943 год для нас - это вообще загадка. Нигде не упоминается конкретного подразделения, которым командовал Александр, не упоминается фронт, на котором он воевал, не упоминается должность, в которой он находился. Об этом не говорится ни в одном исследовании, проводившемся до нас.
Правда, единственный раз упоминание о должности мы все-таки нашли. В конце ноября 1943 года он попадает в двухнедельный отпуск к родителям в Минусинск, находясь в должности адъютанта командира полка (видимо, краеведы прошлых лет посчитали должность адъютанта недостойной звания Героя или второстепенной). Мы же - исследователи беспристрастные, да и не согласны с такой постановкой вопроса, тем более, что и сам Александр придавал этой должности большое значение.
В 20-х числах сентября 1943г. Александр в дневнике делает запись: «Теперь я прошел основные этапы жизни и в этой должности освоился. Должность как ни на какой другой нужно постоянно учиться. Я работаю вовсе отлично от всех прочих адъютантов. За последнее время через меня проходит удовлетворение всех хозяйственных нужд командира. Работаю в основном как оперативный работник. Сейчас такое положение, что требуется узнать о положении противника. Надо полагать, что неблагоприятная обстановка для противника потребует изменения линии фронта на данном участке. Он может оттянуть свои силы и прикрыться небольшим количеством автоматчиков. Нужен во что бы то ни стало «язык». Потому в дивизии очень часто производятся поисковые партии и силовые разведки. 3 ноября ПК взорвал мост через Волхов. Меня полковник отправляет домой к себе и к моей семье. Пока ещё не известно время» (13).
Мы привели эту цитату второй раз, но теперь без сокращений, не случайно. Во-первых, здесь упоминается должность адъютанта, в которой находился Александр. А, во- вторых, он рассуждает как оперативный работник штаба, он даже себя таковым считает.
Нам кажется, что именно близость к командиру полка помогла ему получить краткосрочный отпуск домой, а запись об этапах военной жизни может натолкнуть на мысль о ряде военных должностей, которые ему пришлось занимать, в том числе и должность адъютанта.
Ельницкая Л.И., педагог-координатор Артемовской средней школы №2, любезно выслала нам официальный материал, подготовленный В. Пугачевым. Он повторяет материалы Курагинского музея, тоже оформленные В. Пугачевым. В его очерке указывается дата рождения Александра – 4 декабря 1923г., а также год вступления в партию – 1943. Автор пишет, что Александр Семирацкий призван в октябре 1941г., но мы точно знаем, что – 16 ноября. Сообщает, что он убыл на фронт в марте 1942г, но мы знаем из писем самого Александра, что тот отбыл на фронт 20 августа. Эти неточности настораживают.
Рассказ о нашем Герое у В. Пугачева в общем логичен: боевое крещение лейтенант принял на Ленинградском фронте. « Здесь он получил под начало стрелковый взвод… (это очень логично, так как вряд ли молодому командиру сразу дадут роту), вчерашний выпускник военного училища мужал, приобретая боевой опыт. Когда в одной из схваток выбыл из строя командир роты, Семирацкий заменил его. Напористо, решительно действовала рота Семирацкого при прорыве блокады Ленинграда. За личное мужество в тех боях сибиряк был удостоен своей первой награды – ордена Красной Звезды. Вскоре после этого он окончил курсы усовершенствования командного состава и был назначен командиром батальона. Со своим батальоном Семирацкий, к тому времени капитан, прошел с боями по дорогам Белоруссии и Литвы». (18)
С одной стороны, радостно, что есть какая-то логическая канва, совпадающая с нашими рассуждениями. С другой стороны, чувствуется явная приблизительность сказанного. Нет никаких ссылок на источники информации, непонятно – кто такой В. Пугачев (мы вторично делали запрос в Курагинский музей, прося об уточнениях, но ответа не получили). Конечно, правдоподобно звучит, что после курсов усовершенствования Александр стал командиром батальона.
Вызывают сомнение последние фразы текста «… Еще учась в школе, Александр Семирацкий записал себе в дневник: «Хочется прожить жизнь достойно, не бесполезно. Сумею ли?» (18).
Во-первых, нигде нет информации, что Александр вел дневник в школе. Во-вторых, 5 января 1943 года в дневнике появляется похожая фраза: « Я хочу единственно сыграть в этой войне ответственную роль. Я часто задумываюсь над тем, сумею ли? Полагаю, да)» (13). Нет ли здесь некоторого «передергивания» для более сильного звучания концовки очеркового материала? Конечно, предъявлять претензии В. Пугачеву у нас никаких оснований нет. Ведь он писал очерк о Герое. А это литературная работа. Мы же проводим историческое исследование. Поэтому за все «цепляемся», ко всему придираемся.
Но как бы то ни было, сведения В. Пугачева усиливают, углубляют общую картину личного портрета нашего Героя. Его уважительный тон соответствует нашему впечатлению об Александре.
Попробуем разобраться, на каком же фронте воевал молодой человек, в каких боевых операциях он участвовал?
Опираясь на учебник для ВУЗов «Новейшая история Отечества» под редакцией А.Ф. Кисилева и др., мы можем предположить, что Александр принимал участие в зимней кампании 1944г., которая прошла под знаком крупных побед Красной Армии. В ней участвовали Ленинградский, Волховский и I Прибалтийский фронты под командованием Л Говорова, К. Мерецкова и М. Попова соответственно (33).
Поисковики 70-х годов достаточно конкретно (но опять же не ссылаясь ни на какие документы) уверяют, что за первый день наступательных боев, а начались они 14 января 1944г. , Александр был награжден орденом Отечественной войны II степени (16,34). Нам думается, что здесь есть большая доля истины, так как у нас есть, подтвержденное самим Александром в письме от 2I, II – 1942 г. (а мы уверены, что 43г) его местонахождение в «300- км от Ленинграда» (1). Награждение логично, тем более, что орден Отечественной войны II степени дается «за действия, способствующие успеху боевых операций наших войск» (32).
Краеведы 70-х годов утверждают, что орден Отечественной войны I степени наш Герой получил в боях на Западной Двине. Мы рассмотрели внимательно карту военных действий Великой Отечественной войны и пришли к выводу, что Западная Двина была линией фронта в середине июня 1944г., поэтому логично предположить, что за какое-то выполненное военное задание, Александр Антонович получает второй орден Отечественной войны, но уже I степени. Может быть, это за удержание какой-либо необходимой высоты, либо за форсирование реки, либо за изгнание врага с какой-либо важной для наступательных операций высоты.
Казалось, можно с облегчением вздохнуть. Обозначился более или менее конкретный путь Героя: Артёмовск –Ачинск – 300км от Ленинграда (один из 3 вышеназванных фронтов), затем Прибалтика (в частности Литва, она упоминается в разных источниках). Звания тоже вроде просматриваются. Немного повторимся, это важно.
Осень 1942 года – лейтенант, не позднее марта 1943 года – капитан. Между этими датами – старший лейтенант. Все логично.
Про его местонахождение в составе какого-либо фронта такой уверенности нет. Есть некоторые, не вяжущиеся с уже имеющимися краеведческими материалами, моменты. В очерке В.Пугачёва указывается, что наш Герой погиб смертью храбрых, будучи командиром батальона 1071 полка 311 стрелковой дивизии 61 армии I Белорусского фронта.
Как он попал на 1 Белорусский фронт? Был ранен? Об этом нет никакой информации. Получил туда назначение после краткосрочного отпуска домой в декабре 1943г.? Скорее всего, так и было. Это обычное явление на войне. I Белорусский фронт принимал вместе со II и III Белорусскими фронтами участие в мощной наступательной операции «Багратион» в 1944году (33, стр197-198). Таких крупных фронтовых операций в этом году было 8. «Советские войска, согласно плану операции, должны были нанести сходящиеся удары по витебской и бобруйской группировкам врага, окружить и уничтожить их» (33, стр196). Операция проводилась с 23 июня по 29 августа 1944 года.
Мы обратились к карте ещё раз и обнаружили, что г. Витебск расположен в верховьях Западной Двины. Значит, Александр мог иметь отношение именно к этой операции. Бои на Западной Двине краеведы 70-ых годов упоминают в связи с награждением нашего Героя орденом. Ещё не веря своим глазам, мы бросились по аналогии уточнять информацию о том, какой же фронт действовал на Висле. Дело в том, что в нашем музее есть документ «Благодарность Верховного Главнокомандующего Сталина И.В. капитану Семирацкому А.А.» (21) за отличные боевые действия при прорыве сильной, глубоко эшелонированной обороны противника на западном берегу Вислы. В учебнике «Новейшая история отечества», том II, чётко сказано: «В общем плане кампании Вооружённых Сил СССР на 1945 год наиболее подробно был разработан первый этап – главный удар на Воршавско – Берлинском направлении в январе. В результате Висло-Одрской операции войска I Белорусского (командующий Жуков Г.) и I Украинского (командующий Конев И.) фронтов освободили большую часть Польши» (33,стр208). Внимательно читая благодарность, мы обнаружили, что в январе 1945 года Александр ещё был капитаном.
Вот это удача! Конечно, теперь становится всё ясно: Артёмовск – Ачинск – один из 3 вышеназванных фронтов, действовавших в Прибалтике, – поездка домой – 1Белорусский фронт – Польша – Германия (г.Шнайдемюль), где Александр погиб. Город Шнайдемюль был по итогам Потсдамской конференции передан Польше и сегодня называется город Пила. Этот город и стал последней вехой и боевого, и жизненного пути гвардии майора Семирацкого Александра Антоновича. Звание майора он получил, видимо, незадолго до смерти в 1945 году, находясь, кстати, в гвардейской дивизии, а такое звание получают воинские подразделения, покрывшие себя геройской славой. Как знаменательно!
Александр Семирацкий закончил войну майором. Вероятно, это звание он получил перед самым штурмом крепости Шнайдемюль.
В. Пугачёв не указывает сроков продвижения по службе, пишет неопределённо, но всё-таки называет А.А.Семирацкого майором именно в боях за Шнайдемюль. Так что, несмотря на неточности, общая хронологическая картина, и с его помощью в том числе, всё-таки вырисовывается.
Нам так и не удалось получить достоверной информации о том, за что и когда Александр получил орден Красного Знамени. По этому поводу нам встретились 2 записи: в лекции «Дважды Герой Советского Союза» есть информация о награждении Александра даже двумя орденами Красного Знамени, один из которых, якобы, за бой в октябре 1944 года за хутор (16), и информации из Кызыла от 18 октября 1966 года (правда, непонятно от кого – из музея города или из школы №6, которая носила имя Героя, мы пытались уточнить, но ответа не получили) (20). Эта информация повествует нам, что Орден Красного знамени был вручен за взятие литовского города Шауляя. Если сопоставить это с письмом сына Героя (11), где он описывает свои попытки установить связь со школьниками г. Шауляя, то всё представляется правдоподобным, тем более, что подтверждения на один орден Красного Знамени у А.А.Семирацкого есть. Правда, г. Шауляй брали войска I Прибалтийского фронта, а не Ленинградского и не Волховского (35, стр24). Получается, что в январе 1945г. он уже находился в составе I Белорусского фронта, а в октябре 1944 еще был в составе I Прибалтийского. По какой же причине происходили перемещения с фронта на фронт? Для нас это пока остается загадкой. Добавим лишь, что орден Красного Знамени даётся за высокую храбрость, самоотверженность и мужество, проявлённые при защите социалистического Отечества (32). Его вручение подтверждает, что наш Герой всеми этими качествами обладал.
Поисковики 70-х годов пишут, что должность комбата он получил, будучи капитаном (16), что воевал в Белоруссии, затем в Литве (18). Это не противоречит нашей версии, так как Белоруссия граничит с Литвой и Польшей. Логика остаётся. Более того, скажем, что в материалах лекции «Дважды Герой Советского Союза» фактически единственный раз из всех сведений о Герое рассказывается о конкретном подвиге комбата в октябре 1944 года: дерзком броске стрелкового батальона под командованием А.А.Семирацкого с приданными ему танками, взятии литовского хутора стратегического значения, оборона которого продолжалась 3 суток фактически до прихода основных сил (17). Более того, комбат, находясь в танке, обгорел (сведений, подтверждающих такое серьёзное ранение, нет). Краеведы 70-х годов, составившие текст этой лекции, заявляют о том, что за эту операцию 7 ноября 1944 года Александр Семирацкий был представлен к званию Героя Советского Союза. Краеведы 90-х за этот же подвиг фиксируют вручение ему ордена Красного Знамени (16,17).
Конечно, это противоречие. Но у нас есть подтверждение награждения Александра орденом Красного Знамени – уведомление Министерства Обороны. Ведь за что-то же он его получил. С другой стороны, есть основания полагать, что была вероятность присвоения ему звания Героя Советского Союза дважды.
Александр был похоронен в местечке Гробац, пригороде Пилы. Мы располагаем фотографией его могильной плиты. С помощью увеличительного стекла, мы разглядели надпись: «гвардии майор Семирацкий Александр Антонович. Род. 1923 г., дважды Герой Советского Союза, погиб в борьбе с немецкими захватчиками за свободу и независимость нашей родины 31.01.45г.» (22). Правда, надпись «дважды» не читается так чётко, как основной текст. Возможно, она была выбита ошибочно, и её пытались «сколоть», а, возможно, это неудачная съёмка.
Мы отправили ещё один конкретный запрос через Шушенский военкомат в Министерство Обороны, но ответа, к сожалению, ещё не получили (28). Работники военкомата уверяют нас, что объёмы работы архива Министерства Обороны сверх огромны,, и быстро ответ прийти не может (хотя через 2 месяца будет год, как мы отправляли запрос). Так, что здесь точка ещё не поставлена.
Что касается ордена Славы I степени, ордена Александра Невского, которыми якобы награжден Александр, то данных, подтверждающих такие награды, нет. Мы можем лишь рассуждать на эту тему.
Орденом Александра Невского наш Герой мог бы быть награждён, так как он давался «за личную отвагу, мужество, храбрость и умелое командование своими частями» (32). Его получали командиры от взводов до дивизий. Краеведы 90-х годов заявляют (но без подтверждения), что Александром был получен этот орден за взятие Варшавы (19). Здесь нет никакого противоречия, Варшаву брал именно первый Белорусский фронт 17 января 1945 года, когда наш Герой ещё был жив (34, стр.273).
«В первой половине января 1945 года советские войска перешли в решительное наступление в Польше. Главная оборона противника по реке Висла была прорвана в первые же сутки наступления. Войска I Белорусского фронта уже на третий день боёв овладели столицей Польши - Варшавой. Стремительно продвигаясь на запад, войска фронта 29 января 1945 года вступили на территорию Германии». (35, стр. 245)
Всё сходится. Место гибели Александра Семирацкого – Германия, г. Шнайдемюль (нынче польский город Пила); время гибели – 31 января 1945 года; обстоятельства смерти – штурм города-крепости Шнайдемюль. Спланированная комбатом операция завершилась уже без него. Всё уложилось в некую схему. Нет только подтверждения из министерства обороны. Подождём.
Есть ещё одна мысль, которая нас беспокоит. После снятия блокады Ленинграда функции Ленинградского фронта были исчерпаны. Этот фронт, по логике вещей, должен был быть преобразован. Конечно, следующая задача – это освобождение и Прибалтики, и Украины, и Белоруссии. Может, и был Ленинградский фронт преобразован именно в I Белорусский? В учебнике ответа на этот вопрос мы не нашли. А ведь если бы установить из какого фронта был образован I Белорусский, то сразу бы стало ясно, на каком фронте в Прибалтике воевал Александр Семирацкий.
К счастью, у учителя истории школы №2, Бычковой Ирины Евгеньевны, имеется монография К. Типпельскирха «История II Мировой Войны». Мы нашли там очень важную для нас информацию: «7 октября 1943 года в русской сводке было сообщено, что после паузы, вызванной необходимостью подтягивания новых сил, русские армии возобновили наступление по всему фронту от Витебского до Таманского полуострова, чтобы и внешне подчеркнуть достигнутые перед этим успехи, и вызвать в русских войсках новый наступательный порыв. Существовавшие до сих пор фронты были переименованы: на юге отныне находились IV, III, II, I –Украинские фронты (такая последовательность указывается в связи с расположением фронтов, начиная с юга на север, она же сохранится и далее ) ; I, II, III- Белорусские фронты против группы «Центр» и против группы армий «Север» - I, II Прибалтийский и Волховский фронты» (36,стр36).
Эта цитата даёт нам многое. В октябре 1943г. происходит реорганизация фронтов. Из отпуска на фронт Александр возвращается в декабре 1943 года (13). А невозможность соприкосновения I Белорусского фронта с I Прибалтийским, Волховским и Ленинградским (между ними были II, и III Белорусские фронты) позволяют нам утверждать, что Александр попадает на старое место службы.
Относительно первого этапа боевого пути нашего Героя, мы можем с уверенностью сказать, что завершил он его в составе I Прибалтийского фронта, так как г. Шауляй был взят 27 июля 1944 года войсками I Прибалтийского фронта. В отпуск домой наш Герой отправился в ноябре 1943 года, вернулся в декабре, Шауляй брал в июле 1944 в составе I Прибалтийского фронта. Значит, из дома он вернулся на то же место службы (ранее мы предполагали, что на другой фронт он попал после отпуска домой).
Может в начале боевого пути и были какие-то передвижения, скажем, с Волховского на Прибалтийский фронт, или с Ленинградского на Прибалтийский, но каких либо конкретных данных мы не нашли. Знаем лишь точно, что все 3 фронта принимали участие в снятии блокады Ленинграда, и Александр мог находиться на любом из этих фронтов. Наши коллеги 70-90-х годов упоминают то один фронт, то другой.
Зато В. Пугачев упоминает командирские курсы, на которые Александр Семирацкий был направлен (18). По его сведениям это случилось после вручения нашему Герою ордена Красной Звезды. А вручена эта награда была в мае 1943г. Если предположить работу командирских курсов после взятия Шауляя в июле 1944г,, то переход с Прибалтийского на Белорусский фронт мог осуществиться только в сентябре - декабре 1944г., так как краткосрочные командирские курсы должны предполагать хотя бы 1 месяц учебы - август. По их окончании капитан Семирацкий и мог получить новое назначение на I Белорусский фронт.
Мог ли А. Семирацкий быть награжденным орденом Славы? Орденами Славы «награждались лица рядового, сержантского состава (лишь в авиации – младшие лейтенанты), совершившие в боях за Советскую Родину славные подвиги храбрости, мужества и бесстрашия. Награждения производятся последовательно: сначала орден Славы III степени, затем - II степени и, наконец, орденом Славы I степени за совершение конкретного боевого подвига, перечисленного в статуте ордена» (32).
Ни III степени, ни II степени орденов, видимо, у Александра не было (никто, нигде ни упоминает об этом), значит, и не было ордена I степени. Есть и ещё один довод: Александр вышел из училища офицером, а ордена Славы предназначались только для солдатского и сержантского состава. Очевидно, что такого ордена у него не могло быть по статуту.
Таким образом, не только нет подтверждения на этот орден, но и информация о нём явно натянутая.
Мы никого не хотим осуждать за искажение информации в угоду идеализации Героя. Наоборот, мы радовались любой крупице материала. Его немного. Более того, понимаем, почему наши предшественники прибавляли героики. Мы сами готовы были сделать то же, таким уважением и преклонением прониклись к Саше, гвардии майору А. Семирацкому. Но почему–то нам думается, что ему бы не очень понравилось, что из него, простого, сначала казанцевского, потом артёмовского мальчишки, шагнувшего в бессмертие трижды заслуженно, делают идола.
Он и без каких-либо прикрас ярок и умён, прост и решителен, смел и доступен. Главное же заключается в том, что Александр был человеком долга и чести. Если бы мы были его сверстниками и современниками, то в разведку, как принято говорить, с ним бы пошли.
-Люблю - ,скажу тебе через столетия.
Ты так же как тогда «люблю» ответь мне,
Ты так же протяни свои мне руки,
Пусть впереди нас ждет тропа разлуки…
В. Гин
Мы просмотрели боевой путь Александра – героя, но нам очень интересно узнать, об Александре – человеке. Каков он был в житейских ситуациях? Присущи ли ему были в обыденной жизни черты характера, описанные нами в предыдущей главе?
Читая дневниковые записи, мы убеждались в том, что Саше ничего не было чуждо, как мужчине. С января 1943 года у него начинается сильная тоска по женщинам и по жизни. Иногда чувствуется, что он женщину приравнивает к самой жизни. «Вот уже второй год я не имел какого–либо дела с женщинами, а ведь уезжал с твёрдой уверенностью на то, что это явится основным толкателем жизни. Надо сказать, что это сильно влияет на ход всех событий жизни. Надо сказать, что это явится, но сейчас простительно – война…» (13).
Ему было всего 20 лет, и он ещё не догулял и не долюбил, а смерть все время дышала ему в затылок. Ведь могло случиться так, что его убьют, а он не успеет продолжить свой род. Он это чувствовал и очень страдал. Дневниковая запись от 22 февраля: «Пришлось быть во многих немецких блиндажах захватывать пленных, говорить с ними. Впечатление обычное, в землянках немцев слышны потрескивание подрытых деревьев. В такие ночи я накину серую солдатскую шинель часами простаиваю притулясь к какому – нибудь дереву возле часового и вспоминается что-то близкое родное, хочется обнять поговорить. И вот в такие минуты хочется жить много- много» (13).
Какие трогательные слова! Как мы его хорошо понимаем и как его бесконечно жалко. Чувствуется, что его охватило какое–то душевное одиночество и безмерно большое желание спастись от него на груди женщины. А может, было предчувствие того, что он не выживет?
Отдельно хочется поговорить об его отношениях с девушкой Анфисой. Мы даже пришли к выводу, что это, вероятно, была его первая любовь. Он пишет о ней и матери, в письмах, и в дневниковых записях её имя упоминается часто то с горечью, то с надеждой. Так, в одном из его писем домой он просит мать сообщить о том, что пишет Анфиса (6). Он сетует на то, что ничего от неё не получал много времени, но тут же, как бы не желая уронить своей мужской гордости, говорит, что ещё больше не писал ей и якобы нисколько не сожалеет об этом, а в письме спрашивает про неё потому, что просто интересуется. Поскольку Александр упоминает о ней значительно чаще, чем о других девушках, то мы можем сделать вывод о том, что Анфиса была предметом его серьёзных душевных терзаний. Мы запрашивали информацию в Артёмовской школе №2 и просили помочь нам найти Анфису (нигде Александр не упоминает её фамилию), но, к сожалению, там не знают, кто она такая. Исследованием личной жизни Александра никто еще не занимался. Нам прислали воспоминания его одноклассницы – Козловой Василисы Гавриловны, которые изобилуют более официальной информацией, нежели конкретной личной, да и записаны они не её собственной рукой, а педагогом - координатором Л.И. Ельницкой, бравшей у неё интервью (26).
Хотелось бы процитировать ещё одну дневниковую запись от 3 февраля 1943 года: «Получаю много писем. Пишет Ставская о своей любви, Яковлева пишет не плохо, а Бакулина всё со своей гордостью расстаться не может, пишет упрёками, выслала фотокарточку. Анфисе давно уже не пишу, она занимается не хорошими вещами. Полагаю, что дело доходило до большего, а если и нет, сейчас, то она позволять это будет женой, и потому решил не путать ей жизнь» (13). Эта дневниковая запись подтверждает нашу мысль о том, что как раз на Анфису у него и были самые серьёзные виды. Но что-то там, в Артёмовске, случилось, скорее всего, измена, о которой Александру на фронт сообщили либо мать, либо его одноклассницы, которые ему тоже писали и могли иметь на него свои виды. Наверное, было страшно, находясь в четырёх шагах от смерти, получить известие о предательстве. Представляем, в каких тисках душевной боли находился Александр.
Стратегической задачей, обозначенной Родиной, была ее защита, возможно ценой его смерти, а биологически всё в нём рвалось к полноценной жизни. Уже 22 февраля 1943 года он пишет в своём дневнике «…но с девками всё такая же канитель. Анфиса пишет, я же не писал уже более полутора месяца, да и не думаю этого делать в дальнейшем. Я теперь твёрдо убедился в бездарности, даже каюсь в том, что этого не сделал раньше в Артёмовске.
А ведь на самом деле получилось бы ещё несколько интересных эпизодов, вот я думаю сейчас если бы мне попалось в ………., хотя бы мало-мало в подобную обстановку чтобы было? Хочется, жутко хочется уйти от всего этого пожить бы ещё настоящей жизнью»(13).
Вот этот «кусок» дневника раскрывает нам личность героя как нельзя лучше: здесь чувствуется, с одной стороны, его растерянность перед случившимся фактом, с другой стороны, какое-то яростное несогласие с тем, что не он оказался первым мужчиной Анфисы.
А, интересно, почему он страдает о чём–то несделанном? Мы можем только предполагать, исходя из того времени и обстоятельств. Когда Александр уходил на фронт, ему едва исполнилось 18, время было роковое и грозное: из молодых людей о семье вряд ли кто думал, разве, может, только девушки мечтали. Б.Окуджава свои знаменитые стихи сочинял будто про наших героев:
Ах, война, что ты сделала, подлая?
Опустели вдруг наши дворы.
Наши мальчики головы подняли,
Повзрослели они до поры.
На пороге едва помаячили
И ушли за солдатом солдат…
Таким юным солдатом ушел на фронт и наш Саша. Ни жёсткие традиции русского общества, ни то тотально–контрольное сталинское время не позволяли молодым людям даже мечтать о физической близости до свадьбы. Война же попрала эти законы и традиции. Мы не знаем, что толкнуло Анфису на эти «нехорошие дела». Мы бы дорого дали за переписку Саши с Анфисой, но поиск здесь нам результатов не принес. Зато мы твёрдо уверены, что в душе молодого человека бушевала буря протеста. Он страшно боялся, что его жизнь может внезапно оборваться, а он так и не успеет познать женщину. Именно поэтому нам кажется, что женщина для Александра приравнивается к жизни.
1 апреля он пишет в дневнике «Так и живу – выручают письма недавно получил письмо от Ошурцевой, оказывается она замечательная девушка, очень красивая, и неплохо пишет. Я отвечаю тем же. Чуть не объясняется в любви Бакулина. Пишет Емельянова. Она тоже держит себя на высоте, жду письма от Яковлевой, что она не пишет чёрт её знает. Анфисе не пишу. Мама пишет, что она запрашивает мой адрес, а я решил твёрдо не отвечать ей, но многие другие пишут»(13).
Анализируя этот «кусок» текста дневника, мы ещё раз убеждаемся в правильности мысли относительно Анфисы, а такое обилие женского внимания – это укрытие для израненной души Александра. Он живёт по житейскому принципу: «клин клином вышибают». Чтобы забыть образ Анфисы, он пытался найти утешение в мыслях о других женщинах. А после фразы «…мама пишет о том, что она запрашивала мой адрес…» мы почти уверенны, что не мать сообщила ему на фронт о «нехороших делах» Анфисы. Не могла мать не понимать, что это закончится душевной драмой для её сына. Ведь между ними был особый дружественный контакт – контакт сыновьей любви и материнской ласки.
У нас есть обрывок сентябрьской записки 1943 года «…полка, я не знаю что можно записать о ней, разве только то, что она очень добрая. Родители живут в Минусинске и довольно неплохо. Пишет Фиса». (Не о будущей ли своей фронтовой жене здесь упоминает Александр?). До окончания дневника остаётся 2 месяца. Как складывались отношения Александра и Анфисы сказать сложно, так как дневник он оставил дома. Но то, что с апреля 1943 по сентябрь 1943 года Анфиса не переставала ему писать, несмотря на его молчание, это говорит либо об её глубокой любви к Александру, либо о том, что она стала жертвой навета и пыталась оправдаться. Да и сам Александр сомневается в её «нехороших делах», когда пишет « … полагаю, что дело доходило до большего, а если и нет сейчас, то она позволять это будет женой». И опять будто всё получается по стихам Окуджавы:
Ах, война, что ты, подлая, сделала?
Вместо свадеб – разлуки и дым.
Наши девочки платьица белые
Раздарили сестрёнкам своим.
Сапоги, но куда от них денешься,
Да зелёные крылья погон.
Вы наплюйте на сплетников, девочки,
Мы сведём с ними счёты потом.
Скупые строчки дневника не могут скрыть от нас огромной душевной боли и тяги молодых людей друг к другу. Почему они не выяснили отношения во время краткосрочного отпуска Александра, остаётся загадкой. Домой Александр попал в конце ноября 1943 года, но, правда, не в Артёмовск, а в Минусинск, куда переехали его родители. Может, не захотел тратить дни отпуска на поездку в Артёмовск. «Какое счастье посмотреть родителей, для них я кое что сделал. Просто не ожидал, что так удастся» (13). Может, уже отболело, и он решил не ворошить первой любви, может, он решил оставить решение вопроса на время после войны. А может, появилась девушка Надя и радость близости с ней?
О полевом романе Александра, приведшем к фронтовому браку со связисткой его батальона Надеждой Уруппахой, нет почти никакой информации. Мы предполагаем, что она появилась в жизни Александра после поездки домой, видимо, еще на I Прибалтийском фронте. Такой вывод позволяет сделать письмо их сына, который сообщал казанцевским краеведам, что его мать прибыла к Семирацким в 1944г (11). В нашем распоряжении есть короткая записка, видимо, это обрывок письма Александра к Надежде от 6 января 1945 года. Скорее всего, это было последнее его письмо, потому что судьбой его было отпущено всего 25 дней жизни после него. «Ну моя миленькая Надюша почему – не сердись завтра пошлю второе письмо, сейчас спешно вызывают в штаб армии (раньше ругали, теперь повышают и хвалят)
Пиши!
Целую крепко, крепко моя милая!
Привет мамочке, папе, Гале.
6/I, 45 г.
Александр» (9).
Какие выводы из этого отрывка письма мы можем сделать? Во-первых, что у Александра появилась новая женщина; во – вторых, что она у его родителей, следовательно, она стала его женой; в-третьих, он с ней нежен.
Краеведы 70-х годов, переписываясь с сыном Героя и Надежды, получили от него 2 письма, в которых Александр Александрович Семирацкий указал дату своего рождения – 9 июня 1945 года (11). Следовательно, Надежда Сергеевна была отправлена к родителям мужа с фронта ввиду беременности. Были ли они официально зарегистрированы, нам неизвестно, как и родословная Надежды Сергеевны. О том, что она воевала вместе с Александром, мы узнали из письма Александра Александровича Семирацкого (29), а также из статьи «Слава отцу, если сын герой» (20). Он в этом письме сообщает, что в 1947 году умерла Галина, его тетя. Фактически, через 2 года после гибели Александра. Родители осиротели и взяли внука к себе, как последнюю кровиночку, напоминающую им о детях. Вероятно, они его и вырастили, а Надежда Сергеевна вышла замуж за Подольского Александра Григорьевича и проживала в Красноярске. Умерла в январе 1991 года (23).
Агния Степановна, мать нашего Героя, умерла в 1974 году. Антон Антонович- отец, после смерти жены, вероятно, жил гражданским браком с другой женщиной и умер в 1977 году. Александр Александрович об этом тоже в письме сообщает казанцевским краеведам (11). Сам сын Героя исследования приблизительно в 1966-1967 году женился, в 1968 у него родился сын, в честь своего отца - Героя Александр Александрович назвал его Сашей, а в 1973 году родилась дочь Валерия.
Жалко только, что их, оставшийся навсегда молодым отец и дед, никогда не узнает об этом. Но какое счастье, что род его продолжается, и дед живёт во внуках и, возможно, в правнуках.
«Мне дорог свет огня
И вечный миг молчанья.
В сердце у меня
Живёт его сияние.
Пусть жизнь моя
Всегда достойна будет
Тех минут…»
А.Дементьев
Завершая нашу исследовательскую работу, мы испытываем очень противоречивые чувства. С одной стороны, удовлетворение от того, что нами проделан достаточно тяжёлый по исполнению, глубокий по содержанию труд. Всегда, когда завершается какое-нибудь дело и продукт твоего труда виден налицо, становится приятно. Но в то же время мы испытываем какое- то щемящее чувство расставания. Одно вселяет надежду: наш труд может быть востребован, потому что, проведя серьёзное исследование жизни Героя Советского Союза Семирацкого Александра Антоновича, мы смогли заполнить некоторые "белые пятна" истории его судьбы, которая оставила глубокий исторический след.
Нам радостно оттого, что мы увидели не идеализированного героя, стоящего на постаменте славы, а человека с живой, страдающей и радующейся душой, настоящего патриота своей Родины, помнящего и любящего свои корни. Нас нередко поражало то простота его мыслей, то их неимоверная глубина, как будто он предчувствовал, что ему судьбой отведено в этой войне значительное место, но короткое время жизни. «Я хочу единственно сыграть в этой войне ответственную роль. Я часто задумываюсь над тем сумею ли? Полагаю да. Может быть с ошибками, но без этого не бывает». (13)
Само решение вести дневник во время войны говорит о цельности его натуры: «… хотел бы я чтобы эти мои документы, в том числе и дневник вынесли все эти невзгоды и отразили бы на себе хотя бы начало послевоенной жизни. Ведь и действительно будет интересно читать хотя бы этот дневник в совершенно других условиях, в условиях, когда твёрдой ногой встанешь на почву жизни, когда жизнь не будет зависеть от малейших случайностей, когда все эти бумажки не будут являться предметом за жизнь которого не нужно бояться, а будут являться гордостью» (13).
Здесь явно чувствуются его мечты о будущей новой жизни, основанием которой должен стать военный фундамент. Смертная тоска по жизни у него наступит чуть позже, когда он попадёт в отпуск домой. Дневниковая запись от 13 декабря 1943 года «… Вот уже 14 дней я дома. Какое счастье посмотреть родителей… Дома не был меньше думал о доме. Мне очень хочется устроить как-нибудь родителей, а для этого нужно жить. Дневник оставляю здесь.
ВСЁ!……………………………………………………………»(13).
Эта запись повергла нас в особое волнение. Именно дома он понял, что может не вернуться. А дома ему было так хорошо! Представляем, как было страшно и не хотелось уезжать Саше. Но возвращаться было надо и возвращаться в ад. А там выживали те, кому везло.
Война безжалостно продолжала делить людей на живых и мёртвых, даже в свои последние дни. Вот эту простую истину Александр осознавал как нельзя лучше. Именно поэтому оставил дневник дома. На наш взгляд, это огромное «ВСЁ» с восклицательным знаком и бесконечное многоточие как будто обрывали не страницы дневника, а его возвращение домой. Вот поэтому душа его мечется на фронте, чувствуя, что скорее погибнет, чем останется жить. Его начинают сильно тяготить картины войны:
«…В таких случаях обычно устремляешь взгляд в небо, ловишь ползающий луч прожектора и вновь встаёт перед глазами суровая действительность, вспоминаются окровавленные тела, изуродованные лица. В голове свежо делается от подобных картин. И возникает только один вопрос: когда?» (13). Эти записи были сделаны перед поездкой домой, но мы представляем, что впечатления от таких картин после поездки стали еще более тягостны.
Война, постоянное присутствие смерти – все это кромсает душевное состояние людей. Некоторые не выдерживают и сходят с ума. В настоящее время солдат, прошедших через горнило военных действий, пытаются реабилитировать психологи, психотерапевты. Солдатам Великой Отечественной войны не повезло. Единственной психологической «реабилитацией» была работа по осознанию ими их патриотической миссии (её проводили политруки), да борьба с трусостью (этим занимались органы НКВД). Александр никогда не был трусом. Наверное, он понимал, что на нём одном лежит груз вклада их семьи в общенародную победу. Отец был уже дома, после ранения и контузии он был демобилизован. У сына, как бы ни болело сердце за тыл, оставался долг: пройти последние этапы войны самому. Ах, как хотелось ему выжить! Но разве только ему?
Нам кажется, что все они, Семирацкие, осознавали, что видятся в последний раз: и сын, и родители, и сестра, и Надежда. И предчувствие их не обмануло: в конце февраля 1945 года им принесли страшный конверт, на котором был почерк не сына:
«Дорогая Агния Степановна.
Нас с Вами постигло большое горе: смертью героя погиб Ваш сын и наш боевой товарищ Александр. Не хочется верить, что нет среди нас этого молодого, жизнерадостного офицера - красы и гордости нашей части» (10).
Даже если бы командир полка майор Кротов не обратился в роковую минуту с такими словами, у нас они родились бы после нашего исследования. Не вызывает никакого сомнения то, что Александр пользовался большим уважением у однополчан. Нам думается, что далеко не всем погибшим солдатам домой, писал извещение о гибели командир полка. Обычно это делает официальная служба, отправляя родным официально похоронные листы (в простонародии «похоронки») со словами «Погиб смертью храбрых».
Майор Кротов находит много душевных сочувственных слов и благодарит родителей за такого сына нестандартно: «…светлое имя его зовёт нас ещё крепче бить врага, отомстить за незабываемого Александра. Агния Степановна! Грудью своей Вы вскормили Александра, материнским сердцем благословили его на величайший подвиг.
Большое Вам спасибо за это. Низко кланяемся Вам, Агния Степановна, что Вы воспитали такого сына. 4 ордена украшали грудь его, мы его представили к пятой награде. Родина его никогда не забудет, и дети наши, проходя мимо его могилы, скажут: «Да, это он покрыл славой непобедимые знамёна русские. Это он завоевал нам счастливую жизнь…» (10)
Что ж, Александр выполнил семейный долг перед Родиной.
Работая над эпиграфами к главам со сборником стихов фронтовых поэтов, мы нашли такие строки поэта-фронтовика Н.Иванченко:
Ты, будущий, взволнованность прости мою.
Я шёл к тебе сквозь крошево атак,
Сквозь хлябь болот, путей разбитых месиво,
Сквозь свет ночей,
Сквозь дни в сплошном бреду.
Скажи, я смог дойти?
Нам показалось, что это к нам взывает Александр. И мы можем громко крикнуть: «Дошёл!» И не только сегодня, ты дошёл до всех послевоенных поколений. О тебе собирали сведения и писали стихи казанцевские школьники. В твою честь составляли литературно – музыкальные композиции и до нас.
Наша благодарность тебе – безмерна!
Наши чувства симпатии к тебе –
безграничны!
Боль утраты по тебе – огромна!
Мы скорбим и будем чтить тебя вечно!
Мы исполнили твои мечты, читали твой дневник уже как исторический, письменный источник и говорим тебе: «Ты стал частью истории нашего села, нашего края, нашей страны».
Мы гордимся тобой, Александр!
взятое 20.11.2004 г. у Антонины Алексеевны Романюк, старожилки с.Казанцево, проживающей по ул.Ленина, (двоюродной сестры А.А.Семирацкого ).
Вопрос: Антонина Алексеевна, какое отношение Вы имеете к семье Семирацких?
Ответ: Да какое? Вроде родственниками были, да еще соседями. Мы жили за рекой Оей под горой. Моя мать и его отец родные брат с сестрой , а мы вроде как сродные. У мамы семья пребольшая была: дедушка с бабушкой 13 ребятишек нарожали. Моя мать была самой старшей она - Мария Антоновна. Но что смешного, так это то, что еще одну дочь они назвали Марией. Это и есть свекровка Галины Прохоровны вашей. Так что была Мария старшая и Мария младшая в одной семье.
Вопрос: А Вы не помните как они попали сюда?
Ответ: Как? Так и родились здесь. Нет, прадед-то, конечно, с поляков был, пригнаный сюда, а потом они уж здесь и плодились. Дом построили, хороший дом, больше нашего, крестовой крышей покрытый был. Они справнее нас жили. Отец–то Саши, Антон Антонович, жену себе из Козловки взял. Агнию, дочь Степана Дъяконова, у него еще 2 дочери было да 2 брата. Они потом в Минусинск переехали. А Агния здесь осталась, с мужем. Тоже двух детей родили – Сашу и Галю. Галя – то больна была, припадки ее били, да обожжена была сильно – крынку горячей калины вылила себе на грудь. Похоже, что падучей болела. Так родители шибко переживали за нее. У них вообще к ребятишкам по – другому относились. Моя мать, и шибануть могла. Помню платье холщевое с предлинными рукавами, на вырост пошитое, порвала – лазили в чужой огород за огурцами. Мы все этим баловались, кстати, вместе с Сашей, так я этими рукавами зацепилась, да длинным подолом и порвала его. Мама меня веником поколотила. А у Семирацких детей не били. Тетя Агнеша, так Сашу очень любила.
Вопрос: Жиленков Павел Николаевич – выпускник 1941 года, говорил, что у них на квартире тогда, когда они построили дом?
Ответ: Пусть он не путает! У них жили другие Семирацкие – это Иван Антонович с женой Еленой Владимировной, пока не купили с Иваном Владимировичем дом (половину). А у Антона – отца Саши, дом был свой.
Вопрос: Вы что – нибудь можете рассказать о детстве Саши, какой он был?
Ответ: Какой был? Вредный, меня колотил, когда я к ним за ситом приходила. Тетя Агнеша часто посылала за ситом. У них не было мелкого для сдобы, когда она собиралась печь. Мама моя посылала за ним обратно, когда мы собирались стряпать. Я приду к ним, свое сито хочу взять, а он не дает – дерется. Хоть и младше меня был, всегда побивал. Потом, когда был на побывке с фронта в 1943 г., его привечали мои родители, а жили они на другом конце деревни, то он меня от них провожал домой, у меня и заночевал. Так мы смеялись и не могли вспомнить, почему нас мир не брал. А вообще – то, он был очень бойким, верховодил на улице. Помню, как свистнет – все ребятишки к нему сбегались, а он ими командирил, но был справедливым – его уважали и ему подчинялись и за полученный подзатыльник не обижались.
Вопрос: А во что вы играли в детстве?
Ответ: Первая игра у нас была «Чижик», вторая не меньше любимая это «Лапта» и еще в «Третьего лишнего» на горе бегали, так Саша был очень ловкий игрок.
Вопрос: Почему они уехали из деревни? Их раскулачили?
Ответ: Нет, их не раскулачивали, но д. Антон напугался, наверно , что могут раскулачить, тогда в деревне раскулачивали многих: кого настоящих кулаков, а кого итак в кулаки записывали, хоть они и не были ими. К нам тоже подбирались, хотели раскулачить, а ведь мы были беднее Семирацких. Отец мой – Карпов Антон был знатный пимокат в деревне. Придут, посмотрят, что взять нечего и уйдут восвояси. А вот Константин Дубенцев, еще молодым парнем, решил обучиться у отца валенки катать, так власти решили, что он нанял его себе на работу, и за это хотели раскулачить, так Костя на сходе кричал, что это он еще должен платить деньги д. Алеше за то, что он его обучил валенки катать. Учил папа бесплатно, а моя мама еще за ними грязь подбирала, так как катали в доме за печкой. Да, таких случаев было много. Вот мне думается, что испугался д. Антон, что их тоже раскулачат и уехал в деревню Ольховку, Курагинского р-на, где нашли золото и открыли золотой прииск. Он туда уехал, сначала вырыл землянку, жил там, а потом, когда нашел дом, то перевез семью. Они здесь жили без него полгода.
Вопрос: А сколько классов нашей школы успел закончить Саша?
Ответ: Он переехал зимой и не закончил 4-й класс.
Вопрос: Как он учился?
Ответ: Да теперь разве упомнишь. Как все: то хорошие, то плохие отметки получал, как сделает уроки «5» получит, а нет – так и «2».
1.Письмо Александра отцу от 2I-II-42г. ШМЗ-ОФ 92-98
2.Письмо Александра отцу от 25\III-42г. ШМЗ-ОФ 92-97
3.Письмо отцу от А.Семирацкого от 8\IV-42г. ШМЗ-ОФ 92-90
4.Письмо А. Семирцкого отцу от14\III-43г. ШМЗ-ОФ 92-92
5.Письмо А.Семирацкого матери от 22\III-43г. ШМЗ-ОФ 93-02
6.Письмо А.Семирацкого матери от 6\IV-43г. ШМЗ-ОФ 93-01
7.Письмо А.Семирацкого домой маме, папе, Гале от 6\V-44г. ШМЗ-ОФ 93-04
8.Письмо А. Семирацкого домой маме, папе, Гале от 9\XI-44г.ШМЗ-ОФ 93-00
9.Записка Александра фронтовой жене Н. Уруппахе от 6\I 43г. ШМЗ-ОФ 93-03
10.Письмо матери от майора Кротова с известием о смерти АлександраШМЗ НФ-18
11.Письмо сына Героя, Александра Александровича Семирацкого, краеведам от 24\I-78г. ШМЗ НФ-20
12.Письмо сына Героя, Александра Александровича Семирацкого, краеведам (без даты) ШМЗ НФ-21
13.Копии страниц дневника А. Семирацкого между 28 декабря 1942г. по 3 декабря 1943г. У 823-9 ШМЗ НВ
14.Временное удостоверение №522103,свидетельство о награждении А.Семирацкого орденом Красной Звезды
15. Фотографии А. Семирацкого разных лет
16. Материалы казанцевских краеведов (по косвенным признакам начала 70-х годов, возможно, 60-х).
17. «Дважды Герой Советского Союза». Экскурсионные материалы краеведов 80-х годов.
18. Очерк В. Пугачева о Семирацком А.А. (из материалов Курагинского краеведческого музея).
19. Материалы историко - литературной композиции, посвященной Александру Семирацкому. Казанцевская средняя школа, 1995 год.
20. Материалы о Семирацком А. А., Кызыл, 18 октября 1966 года.
21.Благодарность Верховного Главнокомандующего Сталина И.В. капитану Семирацкому А.А.
22.Фотография могилы и фотокопия могильной плиты А.Семирацкого в поселке Гробац, в Польше.
23. Письмо внука фронтовой жены (от второго ее брака) А. Семирацкого -Подольского Алексея
24.Интервью,взятое 20.11.2004 г.у Романюк А.А., двоюродной сестры А. А. Семирацкого.
25. Подтверждение Министерства Обороны на ордена и звание Героя Советского Союза посмертно Семирацкому А. А.
26. Письмо из Артемовской школы №2 с воспоминаниями Козловой Василисы Гавриловны, одноклассницы Семирацкого А. А.
27. Выписка из алфавитной книги призванных в ряды Советской Армии за 1941-1945 годы Артемовским РВК.
28. Копия анкеты-запроса в Главный архив Министерства Обороны.
29. Токинский М. Слава отцу, если сын Герой (название газеты и год публикации неизвестны).
30. Владимиров Е. Подзащитный Антон Семирацкий //районная газета «Ленинская Искра», по косвенным данным - ноябрь 1976г.
31. Барсуков И. Уходил на войну сибиряк (Название газеты и год публикации неизвестен. Предполагаем, что издание какой – либо пограничной части).
31-а Ответ информационного отдела спецфонда Главного управления внутренних дел Красноярского края.
32.Комплект открыток «Ордена и медали СССР» с пояснительным текстом.- М.: Планета, 1983.
33. Киселев А.Ф., Щагин Э. М. и др. Новейшая история Отечества. - гуманитарное издательство, центр Владос, М.,1998.
34. Родин и компания. Вся история в одном томе. – М.,1997.
35. Данилов А.А., Косулина Л.Г. История России. XX век. - М.: Просвещение, 1995.
36. Типпельскирх К. История Второй Мировой Войны. - Санкт- Петербург: Полигон, 1994.
37. Рева И.Г. Достоин звания Героя. – Красноярск, 1975.
/ Наша работа/Всероссийский конкурс исторических работ старшеклассников «Человек в истории. Россия XX век»