Работу выполнил Адейкин Виталий Валерьевич, ученик 10 класса, школы № 49, Кировский район.
Руководитель: учитель истории, школы № 49 Хисамутдинова Юлия Нуровна.
Как только людей начинают различать
По крови в том, что касается прав, -
Это начало бесчеловечности
В. Чалидзе
У современной России есть исторический шанс – стать правовым государством, с гражданским обществом. К осознанию прав на свободу и счастье наш народ шел долго, отказаться от этого невозможно. Мы выбрали этот путь, но не свернем ли с него снова? Этот вопрос возникает у меня при изучении истории и обществознания.
У многих людей в нашей стране нет, не только правовой культуры, но и элементов нравственной культуры: совести, чести, правдивости, чувства собственного достоинства, доброты, ответственности.
Я хочу жить в свободной стране и не бояться за свое будущее. Из истории мы знаем, что сталинизм, в отличие от фашизма, который уничтожал другие народы, обрушился на собственную страну, устроив геноцид народов ее населяющих. Он ввел институт заложников, организовал концентрационные лагеря для соотечественников, использовал бессудные массовые репрессии, проводил выселение целых народов.
История и культура немцев России, и Сибири в частности, остаются малоизвестными в силу того, что на протяжении многих десятилетий советского общества этот репрессированный народ не являлся объектом специальных исследований. Актуальность данной проблемы возрастает в связи с усилившейся в последние годы эмиграцией немцев в Германию.
В 1988 году в ФРГ выехало 50 тысяч, в 1989 – 105, в 1990 – 150 тысяч человек. В 1991 году эта цифра возросла до 200 тысяч! Значительная часть эмигрантов осознает, что земля предков уже не их родина.
Надо помочь тем немцам, которые и сейчас считают родиной Россию, хотят остаться здесь и остаться немцами. Для того чтобы принимать решения, отвечающие интересам этой части российских немцев, необходимо объективное научное знание проблемы.
Главная цель моей работы – изучить непростой исторический опыт ушедших поколений.
Моя гипотеза: обновление России невозможно без ее духовного возрождения, что, в свою очередь, немыслимо без восстановления связи времен, без развития патриотических чувств, включающих и любовь к своей малой родине, и к своему народу.
По последней переписи 2002 года современных российских немцев насчитывается 597212 человек, которые проживают во многих районах Российской Федерации.
Кто такие немцы с Поволжья, когда и зачем они пришли на Волгу, что представляла собой прежде немецкая диаспора и какой след оставила она в истории поволжских народов?
Желающих переселиться оказалось много. Это были выходцы из юго-западных земель Германии (Вюртенберга, Бадена, Тессена и других), уроженцы Баварии, Восточной Тюрингии, Вестфалии. Поселенцы различались языковыми особенностями, религией, культурой и бытом. Среди них были католики, лютеране, представители сект протестантизма – реформаторы, баптисты, адвентисты, меннониты…
Причин перебраться в Россию у них было много. Это и аграрное перенаселение тогдашней Германии, и последствия Тридцатилетней войны 1618-1648 годов, приведшие к интенсивным миграциям в течение двух последующих столетий, и религиозные гонения.
Путь первых переселенцев из Германии пролегал через Балтийское море, по северным районам нашей страны до верховьев Волги, затем они проплыли на баржах по реке почти две тысячи километров до голой степи, которую им предстояло осваивать. Три пятых из них были крестьяне, остальные – ремесленники, мастеровые люди, торговцы. С 1764 по 1768 год на Волгу прибыло 15 тысяч семей немецких поселенцев. Они образовали 107колоний, а за сто лет с 1764 по 1864 год, в Самарской и Саратовской губерниях возникло 190 колоний. На новых местах каждой семье отвели по 30 десятин земли, из которых половина приходилась на пашни, пять десятин на сенокосы и остальные – на лесные угодья и приусадебные земли. Часть земли была оставлена в резерв для будущих поколений, новым отделявшимся семьям – будущим самостоятельным хозяевам.
Жизнь первых поселенцев оказалась далеко не легкой: непрерывные набеги степных кочевых народов, сложные условия ведения сельского хозяйства, непрерывные засухи летом и сильные морозы зимой, часто сводившие на нет затраченный труд. Да еще – плохая организация правительственной помощи, злоупотребления чиновников… Наделы постепенно сокращались. 1834 году они составляли уже по 15 десятин на ревизскую душу, а в отдельных колониях, например в Поповке Камышинского уезда, всего 1,3 десятины на душу. Но все же постепенно засушливая степь осваивалась, возникали благоустроенные населенные пункты, вырастали сады, развивалась торговля.
Основным занятием первых поселенцев было сельское хозяйство. Немцы возделывали рожь, пшеницу, овес, ячмень, распространяли в Поволжье картофель, вывезенный со своей родины. Техника сельского хозяйства поначалу мало отличалась от той, что использовало окружающее русское население. Практиковалась трехпольная система земледелия, одно поле засевалось рожью и другими хлебами или же картофелем, второе – пшеницей, а третье оставалось под паром. Земля обрабатывалась деревянным плугом с железным отвалом и ножом, напоминавшим татарский сабан, в который впрягали двух, а иногда трех лошадей. Боронили деревянными и железными боронами. Созревшие хлеба убирали косой и ставили на полях в стоги. Хлеб молотили каменными катками. Во второй половине прошлого века традиционные способы ведения сельского хозяйства стали быстро совершенствоваться, широко применялись молотильные и другие сельскохозяйственные машины.
Кроме сельского хозяйства, сферами деятельности немцев Поволжья были промышленность и торговля. Переселенцы основали бумажно-ткацкие и красильные фабрики, заводы по выделке кож, изготовлению сельскохозяйственных машин. В Марксштадте на местном сырье работала махорочная фабрика, действовало много лесопильных заводов, лес на которые доставлялся плотами с Верхней Волги, расширялась и совершенствовалась мукомольная промышленность, выпускал отличную продукцию беконный завод, оказавший большое влияние на развитие свиноводства. С размахом торговали хлебом. В Баронске, например, амбары, вмещавшие до пяти миллионов пудов хлеба, тянулись в несколько рядов по берегу Волги. Весной во время разлива баржи подходили прямо к амбарам. Хлеб в основном вывозился за границу и в Петербург, частично в Саратовскую и Нижегородскую губернии для переработки на тамошних мельницах.
Широкое распространение получили ремесла – кузнечное, слесарное, столярное. Подсобным занятием был извоз. Большим подспорьем в жизни немецких колонистов являлось садоводство и огородничество, разведение бахчей. Однако плоды этих трудов поселенцев удовлетворяли лишь их собственную потребность, широко ими не торговали.
Благодаря высокому качеству сельскохозяйственные и промышленные товары, производившиеся поволжскими немцами, создавали серьезную конкуренцию местным купцам, торговавшим в бассейне Средней и Нижней Волги.
Культурно-бытовым обликом немцы Поволжья существенно разнились с окружающим русским и украинским населением. Населенные пункты, или колонии, в отличие от соседних русских поселений имели широкие, прямые улицы; посередине селения находилась площадь, перед домами были посажены деревья – «сады почти в каждом доме», говорится при описании Баронска второй половины прошлого века. Дома обращали к улице длинной стороной, вход в них делался со двора, с противоположной стороне улицы. Хозяйственные постройки окаймляли двор со всех сторон, образуя каре, то есть прямоугольник или квадрат. Помещения для скота, конюшни, амбары и другие строения делались из дерева «прочно и солидно»… «мазанок, из которых почти исключительно состоит большинство помещений в степных селениях русских, в колонии совсем нет».
Внутренняя планировка и обстановка жилого помещения также имели ряд особенностей. Помещение обычно делилось на три части поперек конька крыши, с кухней, расположенной посередине. В немецких жилищах отсутствовали полати, большая русская печь, широкие лавки, характерные для жилищ соседних народов. Приметами немецкого жилища были множество вышитых настенных ковров с изречениями различного содержания – пожеланиями любви, счастья и т.д., большие деревянные кровати с жесткими матрацами и пуховыми перинами вместо одеял, с пестрым пологом, большим числом подушек. Кровать обычно стояла в углу лучшей комнаты, на ней спал глава семьи с супругой. Остальные члены семьи размещались на ночь на полу в этой же или других комнатах. На полках и в шкафах, разрисованных яркими цветами, располагались многочисленные коробки, предназначенные для круп и других сыпучих продуктов. Отапливали жилое помещение соломой или кизяком – высушенным на солнце навозом, сформированным в брикеты. Кизяк заготовлялся обычно в июле на всю зиму.
Одежда поволжских немцев, по описанию конца прошлого столетия, состояла: «летняя – из картуза, белой рубахи, темно-синих, коричневых или черных холщовых панталон, черной или пестрой жилетки со стеклянными или металлическими пуговицами; из кафтана, длиннополого сюртука или куртки темной материи; лаптей они не носят; бороду и усы бреют. Женщины носят летом короткие, темно-синие, а по праздникам цветные, холщовые домашнего изготовления юбки, передники, белые рубашки и кофты преимущественно темных цветов, на голове платок, а на ногах – белые, синие или пестрые чулки, своей работы. Зимой немцы ходят в овчинных тулупах, полушубках и меховых шапках».
Колонисты существенно отличались от окружающего населения питанием. По утрам обычно пили пшеничный или ячменный кофе, готовили мучные или картофельные супы. Любимым блюдом было свиное мясо. Его заготовляли впрок, делали домашние колбасы, копчености. Ежедневно ели овощи.
Немцы в Поволжье жили большими семьями, иногда до 30-40 человек. Главенствовал в семье отец, который своим преемником назначал кого-либо из сыновей, а при их отсутствии одну из дочерей. Права и преимущества старшего или младшего члена семьи не признавались. Отец распределял наследство по своему усмотрению. Если после смерти родителей оставались несовершеннолетние дети, то все имущество отца продавалось, под наблюдением общественного опекуна и деньги делились между детьми. Овдовевшая женщина могла сама продолжать вести хозяйство или выйти замуж, передав управление хозяйством своему мужу.
Колонией обычно управлял староста, который вместе с двумя выборными представителями старшего поколения, двумя заседателями и писарем вершил общинный суд. Четыре или шесть колоний образовывали округ, находившийся под управлением окружного начальства, и двух окружных заседателей, избиравшихся на три года.
Основным языком выходцев из Германии в Поволжье в конце прошлого столетия был родной – немецкий. Однако практически все мужчины и женщины знали русский язык, свободно на нем говорили. Это объяснялось тем, что в школах, устроенных за счет общественных средств, где преподавание шло на немецком языке, изучался и русский. В земских же школах, в которых обучалось много детей немцев Поволжья, все предметы преподавались на русском. Краеведческая литература конца прошлого столетия обращала внимание на дружеские отношения, тесные хозяйственные связи поволжских немцев с русскими соседями. «Среди поволжских колонистов, - писал В. Борисов в статье «Приволжские иностранные колонии», - совсем не замечается того отчуждения от соседнего русского населения, которое замечается, например, среди меннонитов Таврической губернии, а потому и среди русских крестьян и работников совсем не редкость встретить таких, которые свободно и хорошо говорят по-немецки».
Лучшая техническая оснащенность, трудолюбие и организованность немецких поселенцев способствовали более интенсивному развитию хозяйства в поволжских колониях по сравнению с хозяйством окружающего русского и украинского населения. Это был пример, следование которому могло бы привести к существенным переменам в других частях России.
Однако во время первой мировой войны в России началась антинемецкая кампания. Появилось большое число антинемецких публикаций, закрывались немецкие школы, запрещалось употребление немецкого языка в делопроизводстве и переписке. По Указу царского правительства готовилось выселение немцев Поволжья в Сибирь.
Временное правительство в 1917 году хотя и не отменило этот Указ, но действие его было приостановлено, а в июне 1918 года первый съезд Советов поволжских немцев решил создать Автономную область немцев Поволжья. Она была образована Декретом за подписью В.И. Ленина в октябре 1918 года и стала первым национально-территориальным образование немцев Поволжья. В январе 1924 года на II областном съезде Советов Автономной области была провозглашена Автономная республика немцев Поволжья с центром в городе Покровске (с 1931 года Энгельс). Она занимала площадь 28 тысяч квадратных километров. Здесь жило по переписи 1939 года 576 тысяч человек, из которых немцы составляли 66,4 процента, русские – 20,4 процента, украинцы – 12 процентов и другие национальности, в том числе татары, калмыки – 1,2 процента. Представители различных национальностей жили в основном компактно. Сельское население в автономной республике составляло 83,3 процента, городское – 16,7 процента. Республика делилась на 14 кантонов, десять на левом берегу Волги и четыре на правом.
Несмотря на всю тяжесть послереволюционных лет, гражданскую войну, голод 1921 года, автономная республика постепенно стала одной из самых передовых в хозяйственном и культурном отношении среди других автономных республик страны. Развивались отрасли промышленности, существовавшие до ее основания, создавались новые предприятия. В Марксштадте на заводе по производству сельскохозяйственных машин в 1926 году начали выпуск тракторов. Был построен овощеконсервный завод, а также костеперерабатывающий, на котором производились клей и костяная мука. Новое рождение получили молочная и томатная промышленность. Если в 1914 году на территории с немецким населением действовало девять молочных заводов, то в 1932 – 89. В республике построили огромный мясокомбинат, кирпичные заводы, фабрику по окраске и намотке пряжи. Она славилась «сарпинкой» - хлопчатобумажной пестротканью, успешно конкурировавшей с мануфактурой механического производства. Широко было поставлено изготовление соломенных шляп, которые продавались далеко за пределами Поволжья. На полях автономии в 1936 году трудилось двадцать тысяч квалифицированных рабочих и техников, в том числе 11 тысяч трактористов и 2,5 тысячи комбайнеров. Перед второй мировой войной в республике действовали пять вузов, одиннадцать техникумов, 52 кинотеатра. Издавалось 24 газеты, 21 из которых - на немецком языке.
Тяжелые годы Второй мировой войны сурово отразились на немецком населении Советского Союза. Главным последствием правительственного акта 28 августа 1941 года для всего немецкого населения была массовая депортация в азиатскую часть страны – Сибирь и Казахстан.
Для переселения немцев Поволжья были предоставлены районы в Новосибирской и Омской областях, в Алтайском и Красноярском краях, в Казахской и Киргизской ССР. Причем Красноярский край выделил для переселения лично Берия.
14 сентября 1941 года в Красноярский край прибыли два первых эшелона с немецким населением. 2270 человек первого эшелона высадили в Большую Мурту, а 2336 человек второго эшелона в Шарыповский и Усть-Абаканские районы.
17 сентября 1941 года прибыл третий эшелон на станцию Ачинск в составе 2318
человек, 2000 из них на баржах по реке Чулым направили в Бирилюсы.
Всего в Красноярский край за начальный период войны, только из Поволжья прибыло
67264 человека. На восток страны в 1941-1942 годах доставлено в 344 эшелонах
1209430 немцев.
Чтобы наглядно показать, как жили депортированные, приведу выдержку из акта обследования санитарных условий жизни спецпереселенцев Красноярского края, составленного 8 июля 1942 года: «Все спецэвакуированные размещены под открытым небом. Воду берут из колодца и реки. Горячее питание получают только раз в день – одно первое блюдо и 500 граммов хлеба.»
Немецкий народ потерял свою автономию. Мужчины были призваны в Трудовую Армию, которая представляла собой типичный пример сталинского ГУЛАГа. Трудовая мобилизация в 1942 году принимает массовый характер, к ней привлекаются уже не только мужчины, но и женщины. Возраст мобилизованных был от 15 до 55 лет. Было запрещено использовать немецкий язык, в результате чего, в настоящее время большинство немцев стало самой ассимилированной группой России. После депортации все немецкое население должно было постоянно отмечаться в комендатуре (до 12 декабря 1955 года). Графа – национальность «немец» в паспорте означала отсутствие возможности поступления в высшее учебное заведение, политическую неблагонадежность и отсутствие нормальных перспектив в жизни.
Воспоминания российских немцев о пережитом в эти суровые годы наполнены горем и страданием, утратой близких и родных людей.
Трудолюбие, работоспособность, дисциплинированность немецкого народа помогли ему реализовать себя в новой обстановке. После прихода к власти Хрущева Н.С. в политике были приняты послабления по отношению к советским немцам.
Современное положение этого народа двойственно. С одной стороны – сказывается российское и германское содействие развитию немецких национальных обществ и творческих коллективов. С другой стороны – переселение значительной части немцев в Германию (около 2 млн. человек из бывшего Советского Союза). Нереализованность идей восстановления автономии немцев на Волге (были выделены только некоторые немецкие районы в Омской области и Алтайском крае), дисперсность немецкого населения на территории России, постоянные процессы ассимиляции способствуют постоянному сокращению численности немцев в России.
Однако, российские немцы, находясь на правах репрессированного народа в тоталитарном государстве, смогли на протяжении нескольких десятилетий сохранить свою культуру, язык, традиции.
Хочу рассказать о своем прадедушке, история его жизни приходится как раз на этот сталинский период. Семья прадеда жила в городе Мариентале, под Саратовом. В 1941 году моего прадеда объявили врагом народа. Меркер Эдмунд Александрович был чистокровным немцем. Работал директором школы. Был одаренным художником, окончил суриковскую школу в городе Сочи. Его жена, моя прабабушка – Меркер Доратея Ивановна, работала в райкоме комсомола. Прадедушку вместе с семьей сослали в Сибирь. Прабабушка с двумя дочками Эльмарой и Бэллой попали в Туруханск на вольные поселения. А прадеда с его братом Рихардом сослали в лагерь для ссыльных в поселок Решеты. Там он перенес две операции на желудок, после чего все решили, что он не жилец. Начальник лагеря решил отпустить его, но за это попросил дедушку нарисовать ему несколько картин. Получив документы, он поехал вызволять своих родных. В Решетах ему выдали документы, якобы он едет в Туруханск за рыболовными сетями. Туда он добрался с великими трудностями, нашел свою семью. Но забрать их было непросто. Долго думая, как это сделать. Он пришел к выводу, что можно это выполнить, только нелегально. Он договорился о спасении своей семьи с капитаном корабля, который направлялся из Туруханска в Красноярск. Он снова день и ночь рисовал картины, чтобы отблагодарить капитана. Вывез свою жену с детьми в машинном отделении, закопанными в углях. Наверное только чудо помогло им не задохнуться.
Поселились они в деревне Шуше. В 1945 году у них родился мой дед – Эдмунд Эдмундович, а позже еще один сын Александр. Вскоре вернулся брат моего прадеда Рихард. Эдмунд Александрович работал учителем в школе. Каждый месяц ему приходилось ходить в Ужур, пешком 90 км для того, чтобы отмечаться в комендатуре. Когда подросли его дети и уехали учиться в Красноярск, им тоже приходилось постоянно ходить в комендатуру отмечаться. Старшая дочь Эльмара однажды опоздала с отметкой в комендатуре на один день. И ее за это перестали отпускать домой на каникулы. Трудно было в жизни и детям «врагов народа».
В 1948 году семья переехала в Ужур. В 1953 году, после смерти Сталина, с моего прадеда сняли обвинение. Признали его незаконно осужденным. В 1973 году мои родственники приехали в Красноярск. Жили в своем доме по улице Калинина.
Хоть и считали, что мой прадед не жилец, он прожил еще много лет. Разве он был чем-то виноват? Если только в том, что был честным и образованным человеком, или в том, что был по национальности немцем.
Прадедушка умер в 1981 году. Его брат Рихард Александрович окончил институт, работал металлургом на заводе «Сибтяжмаш». Позже стал профессором, работал деканом в институте «Цветных металлов». А мой дедушка Эдмунд Эдмундович работал на заводе «Сибтяжмаш» сталеваром до декабря 2006 года. Его не стало совсем недавно. С его слов я написал историю нашей семьи. Светлая ему память.
История моей семьи похожа на миллионы судеб наших соотечественников.
Свобода выбора и ответственность человека является важнейшим условием социального, правового, экономического, политического и культурного прогресса. И нравственная обязанность каждого гражданина заключается в том, чтобы каждый его поступок способствовал прогрессу общества.
Счастлив тот народ, где государство и гражданское общество развивается в сотрудничестве, где их устремления совпадают.
Принято почему – то считать, что гражданское общество и государство – это только антагонисты и враги. На деле все обстоит как раз наоборот. Соперничество политических группировок породило миф о невозможности какого-либо мира между гражданским обществом и государством. Конечно, борьба между ними идет всегда. Но если она ведется в конституционном поле, то ничего страшного не происходит. Опасность возникает, когда государство или граждане нарушают закон. Но еще хуже – это покорность, страх, пассивность, смирение, безразличие и безответственность граждан, а также вялость, растерянность, безволие государства.
Тоталитарный режим сбивает людей в кучу, навязывая им свою идеологию, одну политику и одну свободу – свободу от собственных интересов и желаний, личного мнения, частной инициативы. Патриоты объявляются «врагами народа», прислужники власти – героями, свободные умы – диссидентами.
Политика произвола и беззакония, практиковавшиеся на государственном уровне по отношению к репрессированным народам, являлась противоправной, оскорбляла достоинство всех народов страны. Ее трагические последствия до сих пор сказываются на состоянии межнациональных отношений и создают опасные очаги межнациональных конфликтов.
В гражданском обществе власть несет ответственность перед избирателями и налогоплательщиками, которые имеют возможность влиять на нее через СМИ, организации, путем различных акций (митингов и прочее). Многие вопросы не будут решаться по злой ил доброй воле чиновников. В гражданском обществе колоссальную роль играет суд, он независим и подчиняется только законам. Твердые законы – это возможность для людей планировать завтрашний день, быть уверенным в будущем, предвидеть ход событий. Чем лучше будет поставлено образование, семейное воспитание, борьба за здоровый образ жизни, тем легче удастся побудить общественное мнение и каждого человека к созданию атмосферы, в которой бы эгоистичные люди не могли транжирить общие богатства, развращать общество, выставлять напоказ собственное бесстыдство. Нормальный человек должен рассуждать так: позорно, если я не в состоянии прокормить себя и буду сидеть у других на шее; недостойно, если я не выращу хоть одного ребенка; непростительно, что так расточительно расходую природные ресурсы и т.д.
Какие же уроки можно извлечь из прошлого? Какую судьбу готовит России ближайшее будущее. Есть разные прогнозы – оптимистические и пессимистические. Мы живем в Сибири с ее колоссальными природными богатствами, огромным образовательным, культурным, нравственным потенциалом. Многие считают, что Сибирь могла бы стать основой для возрождения нашего отечества. Писатель – сибиряк Валентин Распутин сказал по этому поводу: «Не может такого быть, чтобы на веки вечные смирилась Сибирь со своей участью униженной и оскорбленной». Слово «Сибирь» и «Россия» давно уже звучат вроде набатного колокола, возвещая что-то могучее и предстоящее. С истоков, с духовного возрождения мы можем начать новую жизнь.
Сейчас идет реформирование нашего общества. Шаг за шагом медленно и тяжело мы движемся к демократическому обществу. В недалеком будущем я и мои сверстники будем принимать самое непосредственное участие в общественной и политической жизни страны, нужно постараться сделать все необходимое, чтобы не повторились страшные 30-40-е годы ХХ века.
/ Наша работа/Всероссийский конкурс исторических работ старшеклассников «Человек в истории. Россия XX век»