Выполнила: Джебко Виктория Игоревна,
Руководитель: Джебко Галина Павловна,
учитель истории
Красноярский край, Назаровский район, с.Сахапта,
Объединение «Искатели»
МОУ «Сахаптинская средняя
общеобразовательная школа»
В моём родном селе Сахапта бок о бок проживают люди разных национальностей: русские, украинцы, белорусы, чуваши, армяне, немцы. С каждым из народов связана определённая страница истории нашей страны. Русские осваивали Сибирь в течение нескольких веков. Украинцы и белорусы приехали сюда в конце XIX - начале XX века, спасаясь от малоземелья. Чувашей заставил переселиться в Сибирь страшный голод 20-х годов XX века в Поволжье. Армяне появились в нашем селе в 90-е годы прошлого века, когда с распадом СССР на их родной земле начались межнациональные конфликты.
Но, пожалуй, самая страшная, можно сказать, чёрная страница нашей истории связана с немцами. Причём не с фашистами, не с захватчиками и преступниками, а с русскими немцами, которые уже несколько веков жили в России, считая её своей родиной, честно трудились, растили детей. На примере судьбы этого народа очень хорошо виден настоящий смысл слова «репрессии». Когда я слышу это слово, то сразу представляю себе миллионы порушенных судеб простых людей, невыносимые страдания маленьких детей, у которых отняли детство, а часто отнимали и саму жизнь.
Меня заинтересовала история немецких семей, живущих в Сахапте. В результате появилось это небольшое исследование.
Цель, которую я поставила перед собой, было изучение истории двух немецких семей - Гафнер и Айрих, проживающих в нашем селе, а также влияние репрессий на их дальнейшую судьбу.
В ходе работы я записала воспоминания Александра Богдановича Гафнер, непосредственного очевидца тех страшных событий, а также воспользовалась сведениями о немецкой семье Айрих, собранными членами краеведческого кружка и хранящимися в школьном музее. Они составили основу моей работы. Конечно, мне пришлось познакомиться с литературой, которая тоже помогла мне составить представление о масштабах репрессий против немецкого народа, проследить исторический путь этих репрессий, их формы. Но самым ценным я считаю живое общение, которое передавало искренние переживания человека, помогло мне ощутить не только дыхание того времени, но и самой пережить сострадание к судьбам этих людей. Когда я смотрю на фотографии семей Гафнер и Айрих, то больше всего меня в них поражают глаза взрослых людей. В них стоит не только вечная мука, грусть, но и тревога. Тревога за своих детей, за их будущее. Даже сегодня уже пожилые «дети» тех лет не очень охотно рассказывают о своём прошлом - наследие тоталитарного общества даёт о себе знать.
22 июня 1941 года началась Великая Отечественная война, а уже 28 августа 1941 года вышел указ Президиума Верховного Совета СССР «О переселении немцев, проживающих в районах Поволжья». Эта акция мотивировалась явно надуманными данными о том, что «среди немецкого населения, проживающего в районах Поволжья, имеются тысячи и десятки тысяч диверсантов и шпионов, которые по сигналу, данному из Германии, должны произвести взрывы в районах, населённых немцами Поволжья».
Выселение немцев происходило не только из Автономной Поволжской республики,
которая вскоре была ликвидирована, но и из Сталинградской, Саратовской и других
областей европейской части СССР. К началу 1942 года насильственной депортации
подверглось в общей сложности 1 млн. 100 тыс. немцев. В 1942 году началась
мобилизация немцев в возрасте от 17 лет в трудовую армию. Трудармейцы работали
на строительстве шахт и заводов, на лесозаготовках, в рудниках. После войны
положение русских немцев не улучшилось. Многие были оставлены в «рабочих
колоннах». В 1947 году было объявлено, что выселение немцев осуществлено
«навечно», и за самовольный выезд (побег) из мест проживания введено уголовное
наказание в виде 20 лет каторжных работ. Режим спецпереселения был отменён
только в 1955 году.
Что же стоит за этими сухими строчками?
Вот что вспоминает житель села Сахапты Александр Богданович Гафнер.
«Я родился 14 января 1932 года в деревне Моренгентаун, Клемантовского района, Саратовской области. Мой отец - Гафнер Богдан Богданович был выходцем из бедной крестьянской семьи. Во время Первой мировой войны был мобилизован в царскую армию, участвовал в боевых действиях. В 1917 году он вступил в большевистскую партию, принимал активное участие в установлении Советской власти. В годы гражданской войны был на стороне «красных». После её окончания вернулся домой, женился, работал в колхозе».
Жизнь обычного человека. Русского ли, украинца или чуваша. Когда знакомишься с жизнью простых людей, то, как правило, все отвечают одинаково: жил, честно работал, старался растить детей. Я думаю, что о политике мало кто из них по-настоящему задумывался. Но зато «политика» в лице тоталитарного государства о людях не забывала. Вскоре начались поиски врагов среди своих. Советская власть не оценила заслуг Богдана Богдановича. Уже в 1937 году он попал под репрессивный молот.
«С тех пор жизнь нашей семьи сильно изменилась. Маме пришлось одной поднимать пятерых детей. Семья попросту голодала. Старшие дети вместе с матерью вынуждены были работать на колхозных полях, но средств для существования всё равно не хватало».
Семья Гафнер ещё и предположить не могла, что ожидает её впереди. Трагедия всего
советского народа с началом Великой Отечественной войны обернулась для русских
немцев двойной трагедией - депортацией.
«Мне в ту пору было 9 лет. В один из дней было объявлено: немцам в течение 12 часов быть готовыми к эвакуации. Что можно было подготовить за 12 часов? Поехали в чем были. Взяли немного тёплых вещей. Денег не было... (плачет). Нас везли в товарных вагонах две недели. Никто не мог сказать, куда нас везут. Мама всё время прятала от нас глаза, полные слез: она не знала, чем ей кормить детей, ведь продукты, взятые из дома, быстро закончились. Только на пятые (!) сутки людям дали кашу...».
Я думаю, что такое отношение к людям со стороны власти было не случайным. Видимо, ей было выгодно, чтобы как можно большее количество людей просто не доехало до места назначения, умирая «естественной» смертью.
«Нас привезли в Назарово, поставили на учёт в комендатуре, а затем на лошадях отправили в деревню Скоробогатово. В октябре 1941 г. моего старшего брата Якова отправили в трудовую армию в город Киров. Через год старшая сестра Эрна вместе с другими девушками была увезена в трудармию в Бурятию. Мать осталась с тремя детьми 12, 9, 6 лет. Семья получала одну рабочую пайку хлеба - 500 г. (мама работала) и по 200 г. хлеба на каждого ребёнка. Чтобы хоть как-то помочь семье, я пошёл работать пастухом.
Через год семью отправили в деревню Зверевск (сейчас это Старожилово
Назаровского района). Жили в землянке и только к концу войны построили мазанку.
В 1945 г. вернулась изможденная от непосильной работы сестра, а через год и
брат. Наш отец как «враг народа» 10 лет трудился на строительстве дорог в
Мурманской области. Он вернулся домой осенью 1947 года. Отец никогда не
рассказывал нам, как жил все эти 10 лет. Тяжелый труд подорвал его здоровье, он
начал болеть, а в 1957 году умер».
Нелёгкой была судьба и у других немецких семей. Но судьбы их были во многом схожи: боль, страдания и стремление во что бы то ни стало выжить.
«Семья Айрих приехала в Сибирь в начале октября 1941 г. О депортации немцев с Волги (Саратовская обл., Энгельский р-н., деревня Швед) знали уже в августе, поэтому дети в школу 1 сентября не пошли. Не учились и дети из семьи Айрих (Эмма должна была пойти в 4 кл., Лидия - во 2 кл.).
Выехали 11 сентября 1941 г. Семья состояла из пяти человек: родители Карл Карлович и Софья Андреевна и трое детей: дочери Эмма и Лидия, и годовалый сынишка Пауль. Пауль в дороге заболел и умер на пятый день после приезда. Везли в товарных вагонах. Ехали очень долго, неизвестно куда. Несколько дней состав стоял в Алма-Ате.
Отец Карл Карлович Айрих ещё дома, весной ездил за лесом и провалился в Волгу,
долго болел. В Сибирь приехал инвалидом - отнялись ноги. Поселились в деревне
Холма, Назаровского района. Когда уже в шестидесятые годы сосланным немцам
разрешили выезд, семья Айрих (одна из немногих) осталась в Сибири: больной Карл
Карлович не мог ехать. В войну он работал на дому шорником: шил сбруи для
колхозных лошадей, подшивал валенки людям. Тем и жили. Умер Карл Карлович в
ноябре 1973 года.
Софье Андреевне, его жене, пришлось в эти страшные годы особенно трудно. Уже в
Сибири родились дети. Всего детей было 11. Но плохие условия сказались и здесь:
в живых остались только пятеро. Долгое время ютились в домике из одной комнаты.
В 1956 г. купили домик попросторнее, но детям всё равно приходилось спать на
полу да на полатях». Кстати, Эмма выучиться так и не смогла - приходилось
работать. До сих пор со слезами она вспоминает маленькую уютную школу в немецкой
деревне Швед, в которой проучилась всего три класса...
Как повлияли репрессии на жизнь этих людей?
Семью Гафнер сначала разлучили с отцом, затем сестёр с братьями. Тяжелый
непосильный труд подорвал здоровье людей. В семье Айрих по дороге в ссылку умер
ребёнок, такой долгожданный сын. Жить приходилось в очень тяжелых условиях.
Тогда многие жили плохо, но трагедия спецпереселенцев, я думаю, в том, что их
разлучили с родиной. А самое страшное - наложили клеймо преступников, «врагов
народа». От него людям нелегко в душе избавиться даже сейчас. Именно поэтому, на
мой взгляд, они и сегодня так трудно и неохотно вспоминают те годы.
1. Гафнер Александр Богданович. Со слов.
2. Шнарр Эмма Карловна. Со слов.
3. Книга памяти жертв политических репрессий Красноярского края: кн.1 -
Красноярск, 2004.
4. Красноярский край в истории Отечества: Хрестоматия для уч-ся. - Красноярск,
2000.
5. Книга для учителя. История политических репрессий и сопротивления несвободе в
СССР. - М., 2002.
/ Наша работа/Всероссийский конкурс исторических работ старшеклассников «Человек в истории. Россия XX век»