Муниципальное образовательное учреждение
Подсинская средняя общеобразовательная школа
Автор: Гарбовская Ксения Анатольевна, ученица 10 класса
Руководитель: Шведова Ольга Васильевна, учитель истории и обществознания
с. Подсинее 2006 г.
1. Вступление.
2. Воспоминания моей бабушки.
а) путешествие в Сибирь.
б) от 1-й мировой до гражданской войны.
3. Новая жизнь.
4. Заключение.
Память.… Для кого-то это мимолётные воспоминания, хорошего или плохого; кто-то вовсе не желает ворошить прошлое. А зачем? Важно жить здесь и сейчас.
У меня своё восприятие памяти. Мне она нужна, чтобы не только помнить своих бабушек и дедушек, но и «увидеть» своими глазами их жизнь, их мир. Понять, в чём заключался смысл их повседневности.
Зачем? А ведь именно они способствовали не только моему будущему рождению, но и тому, кем я сейчас являюсь. Они учили меня ценить каждый миг жизни, быть настойчивее, терпеливей, любить родину и никогда не предавать своих друзей…
Человек родился и его биография – не чистый лист, а продолжение Великой книги жизни его предков, родителей и даже в целом всего народа.
Сегодня, к сожалению, не каждый подросток, да и взрослый знает о своих семейных корнях, своём Начале.
Мне всегда хотелось знать больше о своих предках: как они жили задолго до моего рождения, работали, проводили свободное время; как одевались, какая музыка была популярной. И в этом отношении мне повезло. Перебирая семейные документы, я обнаружила записи моей бабушки, которой я бесконечно признательна за такой драгоценный подарок.
С трудом, разбирая почерк, я пыталась понять, о чём она писала. Бумага плохо сохранилась, да и буквы были написаны корявым почерком, как бы в спешке. Видно хотелось о многом рассказать, поделиться, но реальные проблемы мешали. Поэтому многие записи приходилось перечитывать многократно, чтобы уловить связь и смысл.
Дочитав записи, я поняла, что они не закончены, что история ещё не дошла даже до событий из жизни самой бабушки. И тогда я решила дописать историю своего рода сама.
Начала свою работу я с того, что разобралась уже в написанном. Для этого мне пришлось написать письмо в Павлодарский музей.
Сопоставив события и время, я получила такую картину…
Дайнека: Андрей Яковлевич и его жена Марфа, Трофим Андреевич и
его семья: жена Пелагея и дети: Михаил, Зинаида и Виктор.
В конце XIX столетия мой прапрадедушка Дайнека Андрей Яковлевич, осиротевши, с двумя младшими братьями Филиппом и Степаном работал у барина на Черниговщине, дослужившись до старосты. Там же работала, тоже сирота, служанкой некая Марфа. Долго всматривался Андрей в девушку, и с разрешения и рекомендации барина женился на ней. С прибавлением семьи жить становилось все тяжелее. Земли было мало. И вот, когда родился уже четвертый ребенок (мой прадедушка Трофим Андреевич), в 1896 году Андрей со своими братьями пошел ходоком в Сибирь, прослышав о просторах земли сибирской. Поездом доехали до города Барнаула. Дальше своим ходом. Присмотрели место за 40 км от станции Алейск и снова вернулись в родные края.
Паспорт Дайнека Трофима Андреевича(1933)
На следующий 1898 год поехали уже несколько семей, опять поездом до Барнаула, а дальше купили вскладчину две лошади и бричку одну на всех, куда положили только вещи и усадили маленьких детей. Так они оказались в Сибири.
По приезду на место все пришлось начинать с нуля. Хорошие земли были захвачены местными. Пришлось брать то, что есть. Проживши несколько лет, старшую дочь Алену выдали замуж за сироту из богатого знатного рода Горских Николая.
В начале ХХ столетия Россия осваивала Казахстан. Приглашали переселенцев в Павлодарскую область, обещая вольные земли и скот в кредит. И вот они в числе других опять решаются ехать за 400 км на бричках. По приезду им предложили совсем необжитое, пустынное степное место. Лес был за 100 км. Рек в той местности нет. Всё опять с нуля! Первое время приходилось жить в ямах, немного прикрытых от дождя и холода. Лошадей, действительно дали в кредит, но только совсем диких, необъезженных. К зиме первого года была построена небольшая избушка, а постепенно к ней уже пристраивали новые постройки. Здесь родились в 1903 году дядя Егор и в 1905 тётя Маша. Жизнь постепенно обустраивалась, благодаря хозяйственности родителей.
Трофим Андреевич Дайнека и его жена Пелагея.
И вот в 1914 году «Германская война»! Дайнека Филипп Яковлевич служил в армии и попал в плен. 5 лет пробыл в Германии. Жил и работал у немецкого офицера. По возвращении, он женился на случайной беженке из Молдавии Фене. Трофим Андреевич тоже был на войне. Воюя на территории Румынии, он был взят в плен, но не надолго. Вернувшись домой братья женились и жили под одной крышей. В 1922 у Трофима родился сын- Михаил. Жили дружно 3 брата: Филипп, Трофим и Егор. Разращивали хозяйство, строили дома каждому. Готовились к разделу, по которому каждому брату достался определённый дом.
Дайнека Степан Яковлевич и Дайнека
Филипп Яковлевич (1937 год).
В 1917 году, после свержения царского самодержавия, солдаты самовольно бросали фронт и возвращались домой. Страна жила новой жизнью, без царя. То была советская власть. В 1918 году Трофим Андреевич Дайнека был избран председателем волостного совета Павлодарского района. Так как русское казачество пользовалось большими льготами при царе, они конечно были не довольны революцией. Образовывались банды.
Город Павлодар был взят белыми. Руководители города и близлежащих поселков вынуждены были бежать, чтобы организовать силы для освобождения города. Активисты были посланы по деревням для мобилизации крестьян в ополчение. В это время ходил тиф. Трофим заболел. Больным, его знакомые привезли украдкой к отцу домой, где он лежал без памяти. Колчаковцы, узнав, что Трофим дома, не дали ему выздороветь, забрали и бросили в павлодарскую тюрьму. В тюрьме сидели только видные большевики, туда же были посажены белогвардейские агенты. Но были такие, которые считали себя маловиновными перед белыми и старались быть ближе к тюремному начальству. Чувствуя свой конец, белогвардейцы торопились расправиться с заключенными. Сначала хотели вешать в тюремной бане. Первого повели Кузенкова, активиста (друга Трофима).
Дайнека Трофим Андреевич (1959)
Выходя из калитки, он ударил наотмашь конвоира и сбил его с ног, сам бросился бежать и перепрыгнул через забор. Совсем уже скрывшись среди домов, он был застрелен случайным полицейским. После этого вешать не стали, начали колоть штыками. Потом вызвали другого друга Трофима – Ольховского. Камера, где убивали, была внизу под пленными. Было слышно, как кричали казнённые. Вызывали обманом, будто бы на свободу. Заключённые поняли, для чего вызывают, и стали подпирать дверь. Развалили печь, стащили все кровати под дверь, чтоб не пустить своих палачей. К этому времени их убийцы очень перепились. Из 40 арестантов казнить успели 33 человека, из которых трое остались живы, в том числе и мой прадедушка. Таким образом, остались не казненными только 7 человек. И вот оставшихся в живых, разоружили внутреннюю охрану и пьяных палачей. Ключи от тюрьмы оказались у них. Ворота тюрьмы были закрыты. Кто-то из «маловиновных» старался угодить спасшимся и открыл тюрьму. Пленных повели в штаб. Начальство тюрьмы было тоже перепившееся, и на себя никто не хотел взять грех поставить под пулеметы людей и расстрелять. Старик-полковник привел их опять в тюрьму, бросил много пачек папирос и сказал: «Можете смело лежать, вас никто не тронет. А завтра приедут красные».
Утром в город вошли части Красных и освободили оставшихся в живых. Дома не верили, что Трофим цел и невредим. После этого его назначили участковым милиционером. Их было двое. Они верхом, вооруженные ездили по аулам, так как в то время свирепствовала банда Заиченко, в окрестностях Павлодара. Ночевать приходилось в разных условиях. Где-то к милиционерам относились с почитанием и заботой. Так, однажды в одном ауле, пока они после плотного обеда спали в тени, девушки-казашки связали обеим перчатки. А один раз их тоже накормили и обогрели, но после этого сообщили в банду. И вот они сонные были схвачены. Пленных ожидала смерть со дня на день. Но бандитам их уничтожение было малой выгодой. Они решили использовать их авторитет среди народа в свою пользу. Были моменты для побега, и Трофим предложил своему товарищу Божееву, но он все оттягивал, не решаясь, по своей слабости характера, на побег. Тогда Трофим стал опасаться его и решил бежать один. Так для проверки, Заиченко – главарь банды, взял моего прадедушку с собой для уничтожения троих большевиков-активистов Циталова, Самаркина и Васильева.
Когда они заехали в хутор, там не было уже ни одного человека: все ушли в бор. Не найдя активистов дома Заиченко распорядился взять их имущество. Трофим выбирал из сундука вещи, но бандит закричал, что он медленно делает, и стал выбирать сам, а его послал искать мешок. В то время, когда Заиченко перегнулся в сундук, чтобы выбрать всё до дна, Трофим отступил два шага назад (у него в руках была винтовка) и выстрелил ему в бок. В предсмертии Заиченко еще успел выхватить наган из кобуры и сделал ответный выстрел в него, но промахнулся. Выбежавши, Трофим выстрелил в охранника, стоящего у сарая, ранил его. Потом прадедушка вернулся в дом, отрезал наган у Заиченко, забрал весь патронташ к нагану и винтовке, так как он ему не давал много патронов (видимо не доверял). Лошадь у Трофима была неповоротливая, тяжелая, тихоходная. Он вскочил на лошадь Заиченко, чтоб быстрей ускакать от этого места, но лошадь хорошо знала своего хозяина и не сразу подчинилась. Но, в конце концов, поскакала.
Добравшись до бора, Трофим передохнул, сориентировался и поехал в сторону Павлодара, где его уже не считали живым. На другой день Трофим попутно заехал в свою деревню Дубровку. Но надо представить, как его там встретили: на ночь вокруг дома была поставлена охрана. Утром в сопровождении вооруженных верховых парней Трофим поехал в город. Сообщение о его побеге и убийстве главаря банды мало кому вверилась. Тогда городская милиция послала людей для проверки на место происшествия, где труп Заиченко лежал там же возле сундука.
За ликвидацию банды Трофим Андреевич Дайнека был премирован лучшим конем, кожаным седлом, полным кожаным костюмом (фуражка, брюки, тужуркой, фуфайкой и сапоги) и наганом для самозащиты. По работе был повышен в должности – помощником начальника милиции города Павлодара.
Год банда бездействовала. Через год собрал уже незначительную банду некий Найда. Но не долго она свирепствовала, сам Найда был пойман и остатки его группы ликвидированы.
Записи бабушки закончены. Но ведь впереди была не менее интересная жизнь ее родных и близких, в том числе и моего папы, а значит моей семьи. И я решила обратиться к человеку, который имеет прямое отношение к моему роду – это был Анатолий Владимирович Гарбовский, мой папа, сын З. Т. Горбовской. Но оказалось не так-то просто выяснить продолжение истории. Мой папа был младшим сыном и поэтому он смог рассказать мне только то, что видел сам или по рассказам старших. Выяснила я хоть и не все, но какое-то начало было положено. Затем я обратилась за помощью к его старшим братьям – Михаилу Владимировичу Горбовскому и Петру Владимировичу Горбовскому. Они мне тоже не смогли дать полного ответа, а наоборот запутали.
Какое-то время мне хотелось бросить свою затею, но немного погодя, обдумав, я поняла, что эти записки мне достались не просто так, я должна их закончить и передать их своим детям, а те в свою очередь своим.
Следующим моим шагом было то, что я написала письмо в Павлодар Дайнеко Антонине
(жене Виктора Дайнеко) с просьбой ответить мне на мои вопросы.
Так я смогла довести до логического завершения работу, начатую давным-давно моей
бабушкой.
НЭП (новая экономическая политика) набирала силу. Давали в кредит сельхозмашины. Всесторонне поощряли людей, занимавшихся сельским хозяйством. Медленно шли у Трофима Андреевича дела. Надо было скорее готовиться к разделу, строить каждому дом. Загорелся он желанием вернуться в деревню. Так и сделал. Завели породистых коров – цементальских. В своей кузнице ковали и делали брички. Все поровну, от крупного до мелочи. В 25-м году разделились. Был построен отдельный дом. Кузница теперь уже своя. Хозяйство хорошее. Держали двух работников. Виктора, грудного младенца, сына Трофима, Пелагея (моя прабабушка) брала с собой в поле на уборку и люльку подвешивала под стогом. В кузнице она была за молотобойца. В кредит были куплены сеялки, веялки, а плуги сделали сами. Сепаратор большой был один на всех, люди приносили сепарировать молоко.
Дайнека Михаил, Тася и Рая.
И вот в 1929 году осенью к Дайнека заехал начальник Павлодарской милиции, бывший
сослуживец, и как увидел всё их хозяйство, испугался и сказал: «Что ты делаешь?
Весной будет коллективизация, в колхозы будут сгонять. У тебя всё заберут и
сошлют в ссылку!» Было решено уехать немедленно. В десятидневный срок всё
продали за бесценок и, погрузившись на две брички, поехали. Сопровождающим был
дядя Филипп Яковлевич, он повез их, чтобы брички вернуть домой себе. С собой
была взята одна только корова, которой Трофим делал кожаные башмаки для дальней
дороги в 400 км. Ехали опять в Боровское, где жила сестра Трофима вдова с семью
детьми. В дороге были 12 дней. Ночевали, когда не попадались деревни, в поле,
где Трофим сделал шалаш из большого белого войлока. Сентябрь. Было уже холодно
по ночам и все простыли. Виктору было всего 1 год. По приезду первое время жили
у тёти, потом Трофим снял квартиру. Купили упитанную лошадь для мяса, что бы
прокормиться. Весной он съездил в Алейск и присмотрел там домик, купил.
Переехали туда и корову, как главную кормилицу тоже повели.
Весной 1930 года Трофим Андреевич в Алейске устроился на Мелькомбинат работать.
В месяц давали пуд муки. Манку приносил в карманах. К ним переехали и пристроили
себе комнатку Егор с семьёй. С ними же жила племянница Таня. Филипп тоже
приехал, но жена скомандовала ехать в Барнаул. Прапрадедушка с прапрабабушкой
после раздела со своей частью оставались жить с сыном Филиппом. И вот все
съехались. В деревне сестра с 7-ю детьми голодали, так, что приходилось есть
траву. Всем надо было помогать. И вот Трофиму посоветовал один человек взять
мешок муки и провезти через ворота в его дежурство. А когда подъезжали к дому с
мешком, его уже ожидала милиция. Арестовали всех. Через некоторое время всех
отпустили, кроме Трофима. Его жена Пелагея, ожидая обыск, наган бросила в
туалет. А когда по документам начальник узнал, что он сам работал заместителем
начальника милиции, то отпустил его, якобы до суда и посоветовал в трехдневный
срок скрыться, уехать, исчезнуть куда-нибудь.
И вот закрутилась карусель: опять, что по чем, за бесценок продали домик, хозяйство. Свинью зарезали, перетопили сало в ведро. И только крайне необходимое погрузили на сани и тайком ночью уехали их на вокзал, на улице был ноябрь. Решили ехать в Азию. Доехали до самой глубинки Таджикистана. Горы, рудник, конец железной дороги у самой границы с Индией. Проживши неделю на вокзале без знакомых (зацепиться за что-либо не удалось), решили ехать назад, в Сибирь в Барнаул. Там жил Филипп с женою, дочерью и стариками. Отвез всех туда Трофим, а сам поехал в Казахстан на стройку сахарного завода в Тентеке Кировского района. Это оказалось недалеко от Талды-Кургана. К весне Пелагея перевезла детей к отцу. Первое время жили в юрте. Но когда Филиппа бросила жена, он со стариками и дочерью вернулся тоже к родным.
Шел 1934 год. Первая весна после голода. Были съедены кошки и собаки. Ничего живого! Трофим Андреевич работал на сахарном заводе плотником и питался в рабочей столовой. Иногда Пелагея Андреевна приносила его обеденный паек, чтобы накормить детей. И тогда Филипп пошёл искать новоформирующиеся колхозы поблизости. За 5 км от Тентеки показали место будущего колхоза. Решили строиться здесь. Стены рабочие казахи сделали из глиняного кирпича – самана. Крышу накрыли свежесрубленным тополем. К осени домик был готов, один на всех. Всё бы хорошо, но детям в школу-то надо было ходить за 5 км. Миша - в 4-й класс, а Зинаида (дочь Трофима) и сестра – дочь Филиппа – в первый. В Тентеке тоже наскоро были обустроены два класса на всех и учились в две смены.
Филиппу пришлось отремонтировать брошенную избушку в Тентеке для своих детей к первому сентябрю. Отвезли их туда вместе с дедушкой и бабушкой. Топили печь соломой. В выходные, и то не каждый, они ходили домой к родителям.
Дайнека: Виктор, Зинаида,
Пелагея и Марфа (1943 год)
Весной 1935 года стали гнать скот из Китая стадами по ущелью и раздавать колхозникам. С великим трудом доставали и разводили кур и свиней. Через год Филипп соорудил домик получше и поближе к колхозу.
Пришла весна 1941 года. Михаил, заканчивал 10 класс, Зинаида – 7-й, а Витя, младший брат – 6-й. Марию, двоюродную сестру, приехавшая мать, забрала, пообещав ей горы счастья в Молдавии и выдать там замуж за офицера. С тех пор они больше не виделись.
Дайнека: Михаил, Зинаида и Виктор.(1941 год)
Михаил добровольцем ушёл на фронт, где пропал без вести, но родные не веря этому, долгие годы наделись, что он объявится. Его сестра Зинаида писала во многие поисковые инстанции СССР, а также письма отправляла в Австралию, Германию и Польшу. Ответы были, но не от Михаила, а от его двойников.
Детство и юность Дайнека Зинаиды Трофимовны прошли в Талды-Кургане.
Сразу же после Великой Отечественной войны, вышла замуж за Гарбовского Владимира
Петровича (17 июня 1946).
Гарбовский Владимир Петрович и его жена
Зинаида Трофимовна.
В 1948 году родился первый сын - Михаил, в 1955 Петр и в 1957 последний ребёнок Анатолий.
Гарбовские: Анатолий, Петр и Михаил.
В 1966 году Гарбовские поехали на стройку Красноярской Г.Э.С., а по завершению её строительства, приняли участие в стройке Саяно – Шушенской Г.Э.С.
В данное время, Гарбовского Владимира Петровича и Зинаиды Трофимовны нет в живых. А их сыновья живут в республике Хакасия в селе Подсинем, у каждого своя семья.
Гарбовские: Петр Владимирович, Михаил Владимирович, Анатолий Владимирович,
Максим – сын Михаила и его жена Надежда Ивановна, Зинаида Трофимовна,
Ксения, Дмитрий, Полина – дети Анатолия и его жена Светлана Дмитриевна(1998 г.).
Виктор женился на Антонине, которая работала медсестрой (летала в санитарной авиации) и у них были дети: Сергей и Таня. Однажды с Виктором случилась беда.
Дайнека: Виктор, его жена Антонина и их
дочь Татьяна (1973).
Казахстан, жара, идёт стрижка овец, Виктору Дайнеке надо было подкатить бочку с бензином для заправки генератора. Виктор положил её на бок и не заметив что крышка у бочки не до конца закручена, покатил, произошёл не большой разлив топлива. Виктор не видя этого, продолжал катить. Один из рабочих, проходя мимо, по своей не осмотрительности бросил окурок на разлитый бензин, от чего произошло возгорание топлива, из-за этого воспламенилась бочка и взорвалась. От взрыва этой бочки произошёл разброс топлива, который попал на Виктора Трофимовича. С криками он кинулся за помощью к работникам стрижки, которые были неподалеку, но они из-за страха стали от него убегать. Тогда он, объятый пламенем, кинулся бежать в склад (где находилась складированная шерсть), в надежде закутаться в эту шерсть, но рабочие склада перед ним закрыли ворота. Шерсть это легко воспламеняющееся вещество и по этому, если человек, горящий как факел, упадёт на кучу шерсти, то произойдёт не обратимое, то есть сгорит и человек и собранная шерсть, а так же рабочие, которые находились там, в момент этого страшного события. Видя это, бригадир полевого стана Кулумбаев Ермек оттолкнул от ворот склада горящего и накрыл кошмой. Затем подбежали рабочие и стали засыпать землёй горящего Виктора. После этого, с большими ожогами его доставили в Талды-Курганскую больницу и положили на раскладушку, которая была наполнена мазью Вишневского. Врачи боролись за его жизнь. Было принято решение о пересадке кожи. Сначала решили взять кожу у его жены Антонины, но происходило её отторжение, после этого врачи пошли на риск: брать оставшиеся участки кожи у самого пострадавшего и вживлять в повреждённые участки. Благодаря умению и старанию врачей, а так же желанию самого пострадавшего жить, произошло чудо: Виктор Трофимович Дайнека вернулся с «того света». На теле у него так и остались белые участки кожи. После этого случая Виктор стал часто употреблять спиртное. В последние годы он работал электриком на заготзерно в Талды-Кургане. Умер Дайнека Виктор Трофимович в конце 90-х годов.
На этом заканчивается дневник моей бабушки. У меня же осталось ощущение, что это только начало и продолжение истории моего рода, которое не скоро закончится. Жизнь продолжается, значит, когда-то я буду рассказывать о своих корнях своим детям – историю удивительную, драматическую и всё же жизнеутверждающую.
В работе использованы архивные документы, фотографии семьи Горбовских.
В процессе работы над рефератом помощь оказывала учитель истории и
обществознания высшей категории Ольга Васильевна Шведова.
/ Наша работа/Всероссийский конкурс исторических работ старшеклассников «Человек в истории. Россия XX век»