Автор: Герасимова Екатерина Владимировна
Хакасия, п. Шира ?
Ширинская основная общеобразовательная школа
Руководители:
Гольцер Татьяна Васильевна, учитель истории
Деряжная Алла Владимировна, заместитель директора школы по учебно-воспитательной
работе, учитель географии.
п. Шира 2007 г.
Записи учащейся носят познавательный, противоречивый философский характер на осмысление проблемы воспитания учащейся молодежи 60-70-х годов в оценке школьницы начала XXI века, а именно в 2007 году.
С одной стороны – восторг профессионального руководства внеучебной деятельностью учащейся молодежи бывшими старшими пионервожатыми 60-70-х годов XX века. С другой стороны – изнуряющий добросовестный труд на благо общества одних и лицемерие, равнодушие взрослых, тоже руководителей и воспитателей молодежи. И на этом фоне удивительно раннюю гражданскую зрелость девятиклассников прежних лет. И точно подмечен след обиды, оставшийся на всю последующую жизнь, на несправедливость в отношении учащейся молодежи из «народа».
Пионерия, пионерия!
Лишь заслышу твой звонкий шаг,
Открываю окна и двери я,
Чтобы ветер звенел в ушах!
Как это было? Как начиналась пионерия у нас, в Шира? Кто был организатором первого пионерского отряда? Чем занимались юные пионеры?
Эти вопросы волновали меня всегда. С раннего детства я слышала разные истории о пионерах, жизни в пионерской организации. О том, что в школе существовала насыщенная, интересная общественная жизнь. Как ею дорожили, переживали, если что-то не получалось? Какой потрясающий дух соревнования присутствовал при проведении всех мероприятий. А рассказывала все эти истории моя тетя, Васильева Валентина Дмитриевна, долгое время проработавшая пионерской вожатой в школе, начальником пионерского лагеря летом и все это за счет отпуска. Человек она влюбленный в пионерию, работавший самозабвенно, всю себя отдавая любимому делу. Она до сих пор с восторгом вспоминает то далекое время. А я всегда с вниманием слушала ее воспоминания. Со временем пришло желание записать эти рассказы. Одновременно слышала и другие, обратные отзывы о пионерии. Что существование в рядах пионерской организации было обузой, все делалось из-под палки, а иногда вызывало и ненависть к ней. Так что же это такое, пионерская организация имени В.И.Ленина? вначале я записала рассказ тети, Валентины Дмитриевны.
«В 1962 году в школе работала старшей пионервожатой Вера Алексеевна Шраменко. Энергичная, веселая, полная идей и выдумки Вера Алексеевна сумела стать настоящим вожаком ребят. В пионерской комнате было всегда полно народу: кто оформлял газеты и выставки, кто проводил занятия с горнистами и барабанщиками, кто просто забежал поиграть в настольные игры. В школе работало много кружков и клубов по интересам. Руководили ими – старшеклассники. В это время ввели профессиональное обучение в школе. Одна из профессий, которым обучали, была – старшая пионервожатая. Вот девчата – вожатые отрядов, и вели занятия в кружках и клубах. Спортивные секции в клубе «Олимпия» проводили старшеклассники – спортсмены.
КИД – помогали учителя иностранного языка. Клуб выходного дня – все вожатые отрядов По-очереди. Клуб «Малышок», танцевальный кружок, «Умелые руки», «Затейник». Разве все перечислишь? Да и так уж это нужно? Главное – были заняты почти все ребятишки. С утра до вечера в школе звенели ребячьи голоса.
Не знаю как, но времени хватало (хоть с трудом) на все. Хотелось успеть и на спортплощадку, и на хор, и каток на озере чистить (ведь там собиралась вся школа и так весело было!). весь в снегу изваляешься, набегаешься, наработаешься – и катайся на коньках в свое удовольствие! А с каким азартом собирали металлолом, макулатуру! Знали: победители обязательно поедут в путешествие. Обычно наградой была поездка в Шушенское (с посещением музеев в Абакане, Минусинске, с обязательным катанием на качелях, карусели в абаканском парке), или в Красноярск. В Красноярск ездили почти на всех видах транспорта: до Новоселова на автобусе, дальше на пароходе, а обратно – на поезде. Воспоминаний хватало на весь год! Тимуровцы не чуждались никакой посильной работы, помогая престарелым людям, ветеранам. Летом работали пришкольные площадки. Все лето ребята отдыхали, играли, проводили различные соревнования на этих площадках. День начинался с зарядки, линейки, подъема флага. Затем – завтрак, соревнования или праздники, конкурсы. Обязательно – час труда: убирать территорию, полоть траву, работать на пришкольном участке, помогать на строительстве теплицы или спортивного зала: убирать мусор, щепки, подносить кирпичи (что по силам).
А какие замечательные стенные газеты выпускались! «Пионерский фонарик» ярко высвечивал все плохое и хорошее и сообщал всем.
И, конечно, очень плодотворно и активно работал совет дружины, куда выбирались лучшие. Ведь им нужно было решать самые главные дела дружины. Что и когда провести, кого похвалить, кого поругать, а кого и наградить. Совета дружины побаивались. Не дай Бог, кому-нибудь попасть на совет дружины за какой-нибудь неблаговидный проступок! Отчитают так, что тошно станет!
1973 год. Ширинская средняя – в новом красивом и светлом здании. Большие, по количеству учащихся, классы, много пионерских отрядов, октябрятских групп. В школе две вожатых – Васильева В.Д. и Алексеюк В.И. Работы хватает. В совете дружины – активные, работящие ребята. они – организаторы всех дел дружины, хорошие помощники вожатым. Возглавляет дружину – Свинцова Лена (сейчас Большакова Елена). Сама маленькая, худенькая – всего пятиклассница, а авторитет имеет большой. Ей все подчиняются, к ее словам прислушиваются, ее любят. Знаю, что Лена никогда ничего не скажет зря, слово свое всегда сдержит. В дружине ведется учеба актива, кружок горнистов и барабанщиков, знаменной группы, флаговых отрядов. Выпускается огромная школьная стенгазета, где рассказывается о делах дружины, о лучших отрядах и пионерах, критикуются недостатки. Есть рубрика «Пробуем перо», где публикуются стихи, рассказы ребят. Не раз наша газета занимала призовые места на районных конкурсах стенгазет. А какие праздники были в школе!
На дружинный сбор, посвященный подписанию рапорта коммунистам 24 съезда КПСС (1971 год), приглашались известные люди поселка, старейшие коммунисты; ветераны: Герой Советского Союза Николаенко А.Н., Анашкин Петр Степанович, Маринкин Николай Степанович – тогда 1 секретарь РК КПСС, и другие.
А к празднику песни и строя готовились долго и тщательно. Готовили форму, соответствующую роду войск, учились ходить строем с песней и речевкой, выполнять различные команды. Какие только роды войск не представляли ребята! Тут и «Юные барабанщики», и отряд ЮДМ, и «суворовцы», и «Танкисты», и Ракетчики и еще, и еще. Идут стройными шеренгами, чеканя шаг ребята, развеваются флаги отрядов, четко звучат команды и так же четко выполняются. И сердчишко ребячье бьется в такт их шагам, и так хочется, чтобы строгое жюри именно их отряд признало лучшим. Много раз в таких смотрах побеждал отряд, где классным руководителем была Юрочкина Э.М. А в подготовке помогала и первая их учительница Парфенова Ф.И. Кроме классных руководителей обязательно обучали ребят комсомольцы – старшеклассники. Ведь они изучали НВП – и карты в руки!
И, наверное, многие пионеры тех лет помнят праздники политической песни, песни военных лет.
Ребятам бывшего 5а, наверное, запомнилось их выступление с песней «Дети разных народов». Как красиво все было оформлено, как все они смотрелись отлично в костюмах людей разных национальностей. А Ольга Фатеева – настоящий негритенок! Черная вся, одни зубы блестят, а волосы – мелкие кудряшки – целую ночь спала, накрученная «на тряпочки». И радость была огромнейшая за первое место в школе, а потом и на районном конкурсе.
Инсценирование вообще любили в дружине, и конкурсы песен оформляли с выдумкой, оригинально. Чего только тут не увидишь! И людей в концлагере («Бухенвальдский набат»), и солдат на привале («Осенний сон»), и «Землянку»…Есть о чем вспомнить.
Если сейчас спросить бывших пионеров: «Что вам больше всего запомнилось из ваших пионерских лет?», то многие назовут «Зарницу». Ждали ее всегда с нетерпением. Ведь это – обязательно коллективный поход куда-нибудь за поселок, интересные соревнования. Готовились тоже долго. Ведь нужно и научиться разжечь костер с одной спички, сварить на костре кашу (чья вкуснее), нужно научиться ориентироваться на местности, перевязывать «раненых» и переносить из до «медсанбата». Весной – обязательно соревнование по фигурной езде на велосипедах. Зимой – взятие снежной крепости. Здесь же и песни, шутки у костра, различные игры. Выезжали на «Секачуль». Шефы АТП («автобаза») выделяли автобусы. Сколько было радости, и какой восторг от таких поездок!
Проводили отрядные сборы, на которых обсуждали различные вопросы: учеба, участие в делах класса, школы, отчет звеньевых о работе звеньев и другие вопросы. Были и тематические сборы отрядов: о Хакасии, о пионере-герое, имя которого носит отряд, присуждение отряду имени героя, за которое он боролся, о Родине, о дружбе…
Коль уж мы говорим о праздниках, следует вспомнить и праздники в честь образования СССР. Это всегда тоже большое событие: нужно было представить каждому отряду какую-нибудь республику. Кратко рассказать историю ее образования, показать песню, танец или прочитать стихотворение, показать сказку или рассказать ее. Это мог быть или устный журнал, или телепередача, или интервью, или еще что-либо, что придумают ребята. А вот потом – самое интересное – кулинарный конкурс. Национальные блюда той республики, которую представляешь. Красиво украшенные столы, и чего здесь только нет! Русские блины, каши, щи, украинские галушки, борщ, сало, грузинский шашлык, белорусские, таджикские, туркменские блюда. Каждому можно подойти и хозяева угостят тебя, дадут попробовать свои изделия. Веселье, радость, удовлетворения делам рук своих.
В день сказок – тоже шумно и тесно в актовом зале. Здесь показывают сказки. Это проходит Неделя детской книги. На сцене и царь Салтан, и герои сказок писателей русских и зарубежных. В коридорах школы – выставки рисунков, различные викторины, кроссворды – постарались ребята, молодцы!
Современные ученики, наверное, скажут: «Вот жизнь была – сплошные праздники!». Да нет же, конечно нет. Ведь готовясь к каждому празднику – сколько было недоразумений, слез, обид, ссор. Времени не хватало, мамы ругались, дети и классные нервничали. Да и кроме этих забот была самая главная – учеба. Больше всего, конечно, доставалось самым ответственным. Они старались успеть везде. Но ведь у нас так всегда – кто везет, на том и едут. И здесь так же.
Поэтому, если ты хорошо учишься сам, то обязательно должен помочь товарищу, который отстает в учебе, занимались с «отстающими» и в школе после уроков, и дома, кому где удобнее, а это ведь очень большая дополнительная нагрузка.
Когда в школах стали выдавать бесплатные учебники, родилась операция «Живи книга». Ребята проводили по классам рейды по проверке сохранности учебников, создавали «Книжкины больницы», где ремонтировали и учебники, и библиотечные книги. Школьный библиотечный кружок в специальных спектаклях-миниатюрах критиковал нерях, хвалил тех, у кого книги всегда были в порядке. Результаты рейдов по проверке учебников отражались на специальном стенде.
Конечно, участвовали в различных предметных олимпиадах, где побеждали - лучшие.
А вот в спорте побеждали сильнейшие. Поэтому девизом праздников «Боги сходят с Олимпа» был «Пусть победит сильнейший!».
Здесь уж соревнованиями руководили Боги. Праздник начинался во дворе школы. На крыше появлялись Зевс, Афродита, Апполон.
Они приветствовали прибывших на спортивные игры, желали им удачи, побед, рекордов. Афродита бросала яблоко раздора и, какому отряду оно доставалось, тот и зажигал огонь спартакиады. Прибывшие тоже приветствовали Богов, подносили им дары: «спартанцы» - щит и меч, «афиняне» - копье, «карфагенцы» - свой герб и т.д. Спартакиада начиналась. Соревновались в разных видах спорта: бег, метанье копья, прыжки, игры, перетягивание каната.
Судьи-Боги – ученики старших классов, учителя физкультуры.
По окончанию соревнований достойнейшие из достойных награждались медалями, которые ребята делали в мастерской. С тех пор, как школе было присвоено имя А.Е. Толмачева, традиционными стали кроссы, в честь его дня рождения, проводимые каждый год 30 апреля. Этот день обычно начинается (до сих пор) в школе с Торжественной линейки памяти Героя.
Вообще спортивные соревнования в школе пользовались большой популярностью. В спортивный зал набивалось полно болельщиков, которые почти целый день поддерживали свои команды криком, визгом, топаньем, аплодисментами.
Любили проводимые дни здоровья, особенно если это зимой, на озере, где так же и блины горячие можно попробовать, и чайку попить. Это в день здоровья на празднике «Проводы Русской зимы». Здесь же различные соревнования: на санках, зимние игры, даже катание на лошадях, запряженных в сани! Это опять же шефы постарались – Туимский совхоз.
Шефы помогали нам – мы шефам.
С большой радостью («Ура! Учиться не надо!») ехали копать картошку шефам, или убирать турнепс, перебирать и затаривать картошку в мешки и ящики. Но если это дело затягивалось, то…(«Ура! Наконец-то в школу!»). и снова будни. А в буднях много труда.
Чем занимались? Собирали десятки тонн металлолома, по 3-4 тонны макулатуры, помогали ветеранам, собирали материалы для школьного музея Боевой Славы.
В Зоне пионерского действия убирали улицы, прикрепляли на дома фронтовиков звездочки, собирали о них сведения для военкомата и музея, поздравляли жителей с праздниками.
Лучшие ребята участвовали в районном слете тимуровских отрядов.
В 1974-75 годах лучшими тимуровцами были ребята из отряда им. Зины Портновой (классный руководитель Торопова Тамара Андреевна) Бурулев Витя, Усачев, Артемова. Благодарили их за помощь через газету «Знамя коммунизма» (теперь «Ширинский вестник») и присылали благодарственные письма в школу.
Павлик Морозов, Валя Котик, Лара Михеенко, Леня Голиков, Зина Портнова, Марат Казей, Володя Дубинин. Кто из теперешних ребят знает о них? Наверное, никто. Забыли. А почему? Ведь помним же мы о взрослых, отдавших жизнь за свободу Родины. Почему же забыли об этих, маленьких и погибших, убитых фашистами.
А ведь раньше каждый пионерский отряд носил имя какого-нибудь пионера и комсомольца-героя, боролся за право носить это имя, подтверждал это хорошими делами, узнавал их биографии, знал об их подвигах. Разве плохо это? Да и что мы за люди будем, если забудем свою историю, если смеяться будем над тем, что долгие годы святым было?
Традиционно 8 февраля в каждой пионерской дружине страны проводился митинг в честь юного героя-антифашиста. Сейчас забыли об этом давным-давно. Разве так уж спокойно стало жить на земле? Разве мало гибнет детей и разве мало на земле новоявленных фашистов? Рано забывать обо всем этом. И пусть лучше дети наши помнят и знают, что дети тоже должны быть сильными духом, твердыми в своих поступках, честными и смелыми. И учить этому должны их мы, взрослые. Не смеяться должны мы над теми, кого нет, а уважать их память. Иначе и над нашим прахом будут смеяться наши потомки.
Когда-то мы обязательно ходили приветствовать все торжественные собрания. Это было волнительно и для взрослых, и для ребят. Это было воспитание уважения к старшим. И звучали в зале стихи, которые очень старательно произносили ребята, а на глазах взрослых накатывались слезы.
«Учитель. Мы это слово с поклоном произносим,
Когда за окнами снова шуршит букварями осень,
Когда в аттестатах зрелости расписывается весна» или
«Прислушайтесь! Слышите? В праздничный зал
Донесся последний штурмующий залп!
И наш, осененный Победою стяг,
Солдатской рукой вознесен на рейхстаг!»
Звонко, чисто звучат в зале голоса Нади Тороповой, Гали Сафроновой, Димы Виноградова, Тани Ермолиной, Лены Свинцовой, Иры Фейлер и других ребят. Светлеют лица взрослых. И катятся, катятся из глаз слезы. И провожают ребят из зала громом оваций, скандируют «Мо-лод-цы! Спа-си-бо!» А как горды и счастливы дети!
Все это было. И ни где-то, а в нашей, Ширинской средней школе.
В те годы мы не раз завоевывали звание «Правофланговая дружина». На знамя дружины на Торжественном дружинном сборе прикреплялась почетная лента УС ВПО. И как гордо на районном слете несли знаменосцы знамя с целым букетом таких лент!
Вообще государственной символике и пионерской уделялось много внимания. Все знали Гимн СССР, что означает Герб, флаг, знамя, значок пионерский. Проводились районные смотры знаменных групп. Ребята показывали, как они умеют выполнять ритуалы со знаменем: выносить на линейке, идти в походном строю, склонять знамя перед памятью героев, сменять почетный караул.
Здесь мы тоже никогда небыли «отстающими». Наши знаменосцы были лучшими в районе. Ежегодно 22 апреля, в день рождения В.И.Л., пионеры стояли в ночном карауле у памятника В.И. А 9 мая – у обелиска «Победы» и у памятника Советскому солдату в парке «Юность». И нужно было видеть серьезные, сосредоточенные лица ребят. И посмотреть на выправку и четкость смены караула приходили многие жители поселка.
22 апреля у памятника Ленину октябрят принимали в пионеры. Шли строем через весь поселок. Выстраивались в каре у памятника, выносилось знамя дружины. Звучала команда «Ввести на площадь третьеклассников». И с волнением ребятишки выстраивались перед товарищами. «Дружина, к Торжественному обещанию смирно!». И звучали над площадью снова Торжественные обещания, произносимые звонкими тоненькими ребячьими голосами: «Я (Ф.И.) вступая в ряды В.П.О. имени В.И.Л перед лицом своих товарищей…торжественно клянусь…».
Лучшие пионеры дружины, гости, привязывают галстуки. Отряды получают первые пионерские поручения (узнать о герое, за чье имя будут бороться).
«Галстуки повязаны ребятам,
На груди приколоты значки,
Словно бы на смотр перед дружиной
Вышли пионеры-новички…»
Возвращались после линейки в школу, где для третьеклассников продолжается праздник (игры, соревнования).
Через месяц ребята докладывают на сборе дружины, что они сделали. Отряду присваивается имя героя, вручается отрядный флажок, горн, барабан. Новый отряд становится полноправным членом дружины имени Олега Кошевого.
19 мая – день рождения Всесоюзной пионерской организации имени В.И. Ленина – главный праздник пионеров. Традиционно в этот день проводился пионерский костер. Обычно костер складывали за поселком на горе. В этот день в школе звучали на переменах (по радио, пока оно работало) пионерские песни, рассказы о лучших отрядах, пионерах, об истории пионерской организации. После уроков Торжественная линейка. На линейке подводились итоги соревнования отрядов, награждались лучшие. В честь 50-летия ВПО лучшие пионеры фотографировались у развернутого знамени дружины. Выступали с поздравлениями гости. Очень часто к нам приходила одна из первых пионервожатых школы Кустова Анна Иннокентьевна.
К 5 часам ребята вновь собирались в школе, выстраивались на линейку. Здесь каждый отряд получал пакет с разработанным маршрутом следования к месту костра. Маршруты (примерно равные по расстоянию) прокладывали заранее комсомольцы-старшеклассники. Они же и сопровождали отряд к месту костра. И вот все отряды на месте. Встали вокруг костра. Ждут. Звучит горн и барабан. Председатель совета дружины объявляет, кому предоставлено право зажечь костер. Ребята подходят к костру. Звучит костровая речевка:
- …Чтобы наш костер дорос
- До звезд, до звезд!
- Чтоб его сияние видали
- Марсиане, марсиане!
Костер загорается, в небо летит песня «Взвейтесь кострами, синие ночи!».
Праздник начинается. Каждый отряд показывает свое умение. Это танцы, песни, интермедии, шутки.
Проходит конкурс отрядной песни, перекличка отрядных речевок, сочинение рассказов со словами, начинающимися на одну и ту же букву, сочинение стихов-буриме. Коллективные игры вокруг костра. Всем весело. Конечно, не обходилось и без курьезов. Однажды, зажигали костер, а он не зажигается, минут 20 бились. Но уж потом он вспыхнул ярко-ярко и горел долго.
Заканчивался костер, все расходились по домам, а комсомольцы тушили угли, закапывали место кострища.
Соревновались не только внутри школы, но и между школами тоже. Нашими «соперниками» были Туимская и Коммунаровская СШ. В штаб соревнования входили и учителя, и ученики. Обязательно – председатель совета дружины и секретарь комитета комсомольцев. Оговаривались условия соревнования, которые потом принимались на общем собрании. Ездили друг к другу с взаимопроверками, подводили итоги. В условиях учитывалось, конечно, все: учеба, спорт, трудовые дела, общественная работа, работа вожатых-комсомольцев и пионеров – вожатых октябрятских групп, участие в районных мероприятиях, смотрах художественной самодеятельности. При взаимопроверках волновались все – и взрослые, и ребята. Наша школа почти всегда была первой.
Металлолом шел для строительства трассы «Абакан-Тайшет» - 1960год, для нефтепровода «Дружба» - 1961 год.
Одно время по Шира ходил автобус, на котором было написано: «Автобус изготовлен из металлолома, собранного пионерами Ширинского района». И в день рождения Всесоюзной Пионерской Организации на этом автобусе катали ребят бесплатно» (это рассказ моей тети Васильевой Валентины Дмитриевны).
Пионерская организация – политическая организация для подростков 9-14 лет, существовавшая с 1922 г. до 90-х годов. Вступление в пионеры было обязательным для всех. Образованная при идеологическом диктате КПСС и его поддерживаемая пионерская организация перестала существовать после распада СССР как единственная общегосударственная детская политическая организация.
Под впечатлением этих историй я находилась долго. Размышляла… Как же это можно было работать бесплатно. Участвовать в соревнованиях только затем, чтобы занять первое место. Отдавать этой работе уйму сил, времени, а взамен – ничего. Это казалось сказкой, выдумкой… На самом деле, все это так и было. Другие были времена. Люди по-другому смотрели на вещи, так были воспитаны. Дела общественные были важнее личных, главное – идея. Осуждали тех, кто был только за себя, не понимали их. Дух общественной жизни был важнее всего. Мы сегодня живем в другом измерении человеческих отношений со школой, государством, обществом. Наверное, не так интересно и насыщенно. Делаем что-то за вознаграждение только. Зачастую попусту проводим время. Проходим мимо пожилых людей, не желая помочь им. Что-то выгадываем, подставляя и предавая ближних. Думаем только о себе и гребем под себя. Завидуем, злорадствуем над чужими проблемами. Во всем ищем материальную выгоду. Забывая о душе. Хорошо это или плохо? Раньше человек надеялся на государство. Сейчас на себя, работая над своими способностями, проявляя их, зная, что надеяться не на кого. Это, я думаю, хорошо. Мы все, хотим того или нет, живем в свое время! Его мы выбрать не в праве. Мы дети своей эпохи. Но оставаться людьми мы обязаны всегда. Не взирая на власть, общество, насаждаемую мораль. И это самое главное.
Другой человек, другая история. Одно государство, разное к нему отношение. Сколько людей, столько мнений. Записала я еще одно воспоминание, противоположное прежнему, в котором мало восторженных откликов. Больше боли, обиды, непонимания. Родина Деряжной Аллы Владимировны, учителя географии, Украина. Она, как и многие в Советском Союзе, волею судьбы живет в Хакасии, которая для нее сейчас вторая родина. Возвращаться не куда, не к чему, да и многое ее сейчас связывает с теперешним местом жительства – муж, дети, друзья, коллеги. Родители умерли, но остались в памяти рассказы, прошлая жизнь, горечь пережитого. Ее рассказ – это другой мир.
«6.30 утра. Мама уходит на работу. В колхоз. На «легкую» работу. Когда-то на ноге были порваны связки, боль не позволяет долго находиться в одном положении (полоть, копать, кидать сено). Легкая работа – это колхозный детский сад. Должность – заведующая. Должностные обязанности – растопить печь, натаскать воды (20 раз сходить на колодец в улице, своей воды в саду нет), поставить тесто на хлеб (хлеб можно было покупать в магазине, но зачем колхозу тратиться: мука есть, «нянькам в саду все равно делать нечего», никуда не денутся, напекут, так решило правление), начистить таз картошки, поставить варить обед (первое, второе, третье), ужин и одновременно варить завтрак. Все это надо было сделать быстро, пока печка топится. Можно было бы и чуть помедлить, но когда к 11 утра на улице +300, то в кухне все +500, дышать нечем, пот градом. И в это же время приводят детей, вторая работница за ними присматривает. После завтрака можно «передохнуть» - позаниматься с детьми лепкой, рисунком, чтением стихов, сказок. Хозяйственная работа не прекращается ни на минуту: кто-то уже не по одному разу успел обкакаться, обсикаться, одежду надо постирать, высушить, чтобы было, во что одеть ребенка.
Сменные штанишки были одни-двое, на каждого ребенка в день приходилось стирать 5-6 раз. В «тихий час» обязательная влажная уборка всего (полы, окна, двери, панели), стирка покрупнее – полотенца для рук, полотенца для ног, занавески. А там уже и тесто на хлеб поспело, надо ставить в печь и … просыпаются дети. Поднимать, одевать, заправлять постели, стирать и сушить обсиканные простыни, кормить полдником, заниматься, кормить ужином и не забыть про хлеб в печи.
Душа болит, дома надо полоть картошку, колорадского жука собирать (если один день не собрать, то потом замучаешься, плодится он не по дням, а по часам). 8 вечера, детей разобрали не всех, приходится гадать, заберут их сегодня родители или нет? Если 2-3-4 человека остается на ночь в садике, приходится с ними ночевать, если 1-2, то можно взять к себе домой и что-то до темноты сделать по хозяйству. И так каждый день летом (с апреля по ноябрь), без выходных, по 12-14 часов. А еще были финансовые отчеты, воспитательные планы (хоть детский сад колхозный, районо постоянно приходило проверять), поездки в соседнюю деревню на центральную усадьбу за продуктами.
За продуктами мама ездила на лошади с телегой. Тоже были свои «заморочки». В конюшне все лошади были распределены между скотниками, управляющим, агрономом, пастухами. Оставалось 2-3 – то жеребая, то хромая, то «норовистая», то молодая, мало приученная к телеге. Приходилось брать из них. Иногда на 3 км дороги приходилось тратить 3 часа: упрется лошадь и не сделает шагу, стоит час, а то, как понесет!!! Нужно, наверное, было бить вожжами да кричать матом, но мама так не могла.
Всего штат детского сада состоял из трех человек, кроме мамы, которая была постоянной заведующей, давали двух помощниц. В 60-е, начале 70-х, со штатом было хорошо. Попеременно работали труженицы баба Ульяна, баба Люся, баба Наташа, баба Шура. Они к тому времени действительно были бабками 1910, 1915, 1920 года рождения. Привыкшие к тяжелому колхозному труду, оставшиеся вдовами лютой войны, вырастившие и давшие образование детям. И, оставшись одни, продолжали держать корову, так как без коровы себя не представляли. Они работали добросовестно, от души, пекли красивые караваи хлеба и так же добросовестно подтирали детские зады. Баба Наташа была неграмотной. В 70-е годы она наконец-то стала получать письма от родной сестры из Австралии. Дарью девушкой угнали немцы в Германию, там она вышла замуж за поляка, они после войны боялись вернуться в Советский Союз, и уехали в Австралию. Когда баба Наташа получала письмо, она приходила к нам домой, мама по нескольку раз его вслух перечитывала и потом под диктовку бабы Наташи писала ответ. Начало всегда было одно: «Здравствуй, дорогая сестра Дарья и твоя семья! (обязательно восклицательный знак). С чистосердечным приветом к тебе…». Муж Дарьи и работал главным инженером на текстильной фабрике, а она не работала вовсе. Это было как-то странно и не понятно. Как женщина в 45 лет может не работать? В одном из писем Дарья описала свой день: «Встаю утром, делаю туалет час (для меня маленькой непонятным было это выражение) и иду с ведром на колонку за водой. В доме есть вода, но по утрам на колонке встречаются соседки, обсуждают все новости, сплетничают целый час…», и в таком духе. Как же они не похожи были «один день» двух сестер, волею злой или доброй судьбы разбросанных по обе стороны экватора…
Потом бабушки состарились и отказались работать в детском саду. Для мамы наступили каторжные времена. Управляющий отправлял колхозниц, с которых не было толку ни в поле, ни в коровнике, ни в телятнике. Почему-то считалось, что они справятся с тридцатью детишками от года до семи. Работницы умудрялись появиться на работе не раньше 8, когда вовсю топилась печь и варились завтраки, обеды, ужины и носились по двору дети, и норовили улизнуть с работы в 5 вечера. Доходило до смешного, но маме приходилось присматривать и за ними. А еще они воспринимали детский сад как «манну небесную» и искренне возмущались, когда вечером не удавалось набить сумки продуктами. Одна «повариха» специально готовила на двойное количество детей, умудрялась недельную норму мяса использовать за 2 дня, когда ее лишили доступа к кухне, перевели в нянечки, она ухитрилась каждый раз путать полотенца и обязательно норовила ножными вытирать детское личико. Такие «труженицы» долго не задерживались, но свои колхозные трудодни они зарабатывали.
Однажды в няньки отправили настоящую деревенскую дебилку в медицинском понимании этого слова. Трудно сказать, что было легче: трехлетнему ребенку объяснить слово «нельзя» или ввести ее в курс рабочих обязанностей. Мама ее жалела, только уставала от необходимости постоянно контролировать, того и смотри, что-нибудь учудит.
Горе-помошницы менялись часто, управляющего отделением это раздражало, он не хотел между тракторными поломками и падежом телят вникать в работу детского сада. На плечи моей мамы ложилось все больше и больше забот. В колхозе стали появляться строительные бригады из Западной Украины и Армении. В детском саду для них отводили помещение для ночлега и обязывали готовить еду. В такие периоды почему-то прекращались проверки санэпидстанции. Количество работы увеличивалось, зарплата оставалась прежняя. Кстати, о зарплате: 1967 год – 12 рублей, 1970 – 24 рубля, 1975 – 36 рублей, 1978 – 48 рублей (средняя по стране - 120).
Когда заканчивался календарный год, проходило общее собрание колхозников, определялся трудовой минимум, то есть количество выхододней в году, при которых рабочий год засчитывался в трудовой стаж. Существовало понятие «выхододень», он засчитывался, не зависимо от продолжительности этого выхододня, хоть 3 часа, хоть 13. А еще по итогам года давали 5-10 мешков пшеницы, столько же ячменя. В зависимости от урожайности. Давали и сахар мешками, но это для тех, кто работает на свекле. Интересно получалось: свекловодам – сахар, дояркам – молоко, телятницам – обрат, скотникам – сено, солому, трактористам – зерно, управленцам – все, а работу в детском саду вообще за работу не считали. Детсад – назойливый довесок, отвлекающий руководство от важных государственных дел.
Поэтому минимум был всегда выработан у алкашей, которые с утра приходили на разнарядку работы, показывались на глаза управляющему или бригадиру, а через пару часов исчезали. А у мамы почему-то всегда не хватало этого минимума. Она пыталась зимой выходить на переборку свеклы и подобные работы, но помещения были все в «сквозняках», а греться вонючим бураковым самогоном она не могла, поэтому часто болела. На годовых собраниях читали списки колхозников, не отработавших трудовой год, он состоял из совсем уж лодырей и пьяниц, и в этом списке часто была фамилия моей мамы.
Я к тому времени уже была взросленькой девочкой 15 лет, мне жутко было жалко
маму, и я никак не могла понять, почему соседка тетя Лена работает в райцентре
(в двух километрах от нашего села) на фабрике ручной вышивки с 800 до 1700,
имеет выходной, ее зарплата зависит только от нее самой (сколько рушников
вышьет, столько и получит) и гораздо больше маминой. Я уговаривала мамочку
бросить колхоз, найти любую работу в райцентре, тем более, что работу найти
очень легко. Мама мне что-то объясняла про колхозный трудовой стаж и
государственный. Оказывается, если человек родился в деревне, заканчивал там 7
классов, то вынужден был начинать свою трудовую деятельность в деревне, то есть
колхозе. Чтобы уехать из деревни в город, нужно было иметь паспорт, а чтобы
иметь паспорт, нужна была справка от председателя колхоза на разрешение выезда.
А какой председатель будет давать такую справку, у него тоже было указание
сохранять колхозных работников. Некоторые такие справки получали, как правило,
путем солидного «вознаграждения», в семье моей мамы, выросшей без отца (погиб на
фронте) хлеба-то вдоволь не было, не то что взятки председателю, поэтому у нее
другого пути, кроме колхоза, не было. А когда уже разрешили уезжать из деревни,
то появился другой закон: устраиваешься работать на государственное предприятие,
то колхозный стаж не засчитывается, а считается с 0, потому что в колхозе
человек работал не на государство, а на свое коллективное хозяйство, то есть
только на себя, и колхозная пенсия была совсем мизерной. Вот маме и жалко было
15 лет стажа. Если бы она ушла из колхоза, и на госпредприятии отработала 15
лет, то при выходе на пенсию ей считали бы только 15 лет.
В нашей деревне иногда еще звучало слово «совхоз», оно было окутано ореолом
неизвестности, таинственности. В соседней Харьковской области были совхозы.
Говорили, что люди выполняют ту же работу, что и в колхозе (пашут, сеют,
выращивают коров, свиней), но у них больше трудовых прав и зарплаты.
Мне было не понятно, почему в нашей стране, где все были равны, у всех были одинаковые права (об этом постоянно говорили на пионерских сборах, политинформациях, линейках, по радио), все гордились за свою великую страну Советский Союз, на самом деле граждане были очень не равны. Особенно засел в голову этот колхозный и государственный стаж, здравые логические рассуждения отказывались понимать и принимать. Появились сомнения в реальном существовании общества, «всеобщей справедливости».
Октябрятско-пионерское детство было по-детски счастливым. Школьные мероприятия были пропитаны патриотизмом: пионерские сборы, частые встречи с ветеранами Великой Отечественной и гражданской (да-да, гражданской) войны, (Иван Афанасьевич Верховский, проживающий в Новых Санжарах, лично убил атамана Григорьева, входившего в банду атамана Скирды). Писали сочинения на тему: «Из одного металла льют медаль за бой, медаль за труд», «В жизни всегда есть место подвигу» и … жалели, что нет войны и нет возможности себя проявить. Завидовали Наде Курченко, бортпроводнице, погибшей от рук воздушных террористов, закрывшей собой вход в кабину пилотов самолета. Имя Нади Курченко носил наш пионерский отряд. Проводились «линейки». На линейках постоянно поддерживали чилийских патриотов, американскую коммунистку Анжелу Дэвис, весь вьетнамский народ, и всевозможных борцов за мир; осуждали израильских интервентов, американцев, воевавших во Вьетнаме. Запомнилась линейка, на которой осуждались «какие-то» Сахаров и Солженицын. Кто такой Сахаров, кроме того, что это предатель советского народа, я так и не поняла. А вот Солженицын оказался писателем, который написал книгу и за это его осуждали. Мы перед линейкой спрашивали у директора школы, завучей, пионервожатой, что это за книга. Все они пытались что-то невнятное лепетать, похоже, сами понятия не имели. Только одна учительница четко сказала: «В книге искажен великий подвиг советского народа в Великой Отечественной войне, подвергается сомнению героизм советских солдат». А так как мы были воспитаны на героических подвигах комсомольцев и пионеров-героев, и в героизме этих подвигов не сомневались, это было святое, то, конечно, дружно осудили этого Солженицына. И только одна комсомолка спросила: «А где можно взять и почитать эту книгу?». Учителя как-то странно переглянулись. Такие линейки проходили мимо, за душу не брали. Страшно было, не дай Бог, забыть дома галстук, дежурные записывали твою фамилию и на очередной линейке выставляли тебя «на позор».
Училась я легко и хорошо, поэтому вошла в первую пятерку комсомольцев класса. Меня избрали секретарем комсомольской организации класса и членом совета комсомольской организации школы. Не надо было постоянно стирать, гладить галстук и бояться забыть его надеть. То ли дело комсомольский значок, прицепил на школьную форму и носи. Можно в магазине купить несколько, нацепить на каждую кофту и … все в порядке. В классе осталась последняя «пятерка», вышедших из пионерского возраста, которых нужно было готовить к поступлению в комсомол. А они никак не хотели готовиться, учить законы комсомола, ходить на заседания совета школы, по одному заходить в пионерскую комнату и перед всем советом школы (а это человек 20 учеников + учителя-комсомольцы) отвечать на вопросы. «А что толку с первых или вторых пятерок комсомольцев. Все равно потом всех примут» - рассуждала я. Появилось второе сомнение в правильности всего происходящего, уж все было как-то наигранно. В конце 8 класса (1976 год) меня переизбрали. А дальше произошло 2 события, полностью поставивших крест на моих пионерско-комсомольских идеалах веры во всеобщую справедливость.
Школа наша находилась в райцентре Полтавской области Новых Санжарах. Школа большая, десятилетка, учились ребята из ближайших деревень. Было 4 девятых класса по 28 учеников. Распределили нас произвольно: т.е. в каждый класс добавили прибывших, деревенских. А учились в наших параллелях: Наташа Дроботенко: папа – первый секретарь райкома партии, мама – учительница; Витя Коваленко: папа – председатель райисполкома, мама – учительница; Женя Либерман: папа – ответственный работник райисполкома, мама – учительница; Таня Ярина: папа – директор маслозавода, мама – ведущий врач райбольницы; Таня Бабенко: мама – заведующая райполиклинникой; Люда Охтырская: папа – директор какого-то предприятия, мама – учительница. И в таком же духе еще человек 15. и «раскиданы» были эти деточки по всем 4 классам: 9а, 9б, 9в, 9г, и сидели они за партой вместе с детьми работяг и колхозников. И как руководство школы это недосмотрело. Благополучно проучились мы сентябрь месяц в 9 классе и тут в школе произошло событие. Как-то скомкано, неуверенно, чуть ли не шепотом, директор школы (бедный, бедный, как я его сейчас понимаю) объявляет девятиклассникам: решено в учебном процессе провести эксперимент (и это в 1976 году, какие там эксперименты!), единственный на всю область класс с углубленным изучением истории, готовить учеников для поступления в институты. Когда огласили список 9а класса (и литер то ему дали первый), всем все стало понятно – собрали деточек слуг народа в один класс. И все это втихушку решили, куда девались привычные громогласные линейки. Ученики 9б и 9г как-то все это восприняли спокойно, а наш 9в такой несправедливости терпеть не мог. Наши родители хоть и были «от сохи и руля», но мы тоже хотели готовиться в институты. Еще больше накаляли обстановку невнятные ответы руководства школы на все наши прямые, нелицеприятные вопросы о формировании класса «власть имущих». Из нашего класса тоже выделили двух человек: у Тани Кущ была одна мама, но работала она крупной шишкой в строительной организации; у Зины Клымась родители «служили» инспекторами района. Девченки ни сном, ни духом сами не знали о счастье, свалившемся на их голову, и продолжали посещать уроки в 9в. Учителя-предметники запутались в записях в журналах: числились они в журнале 9а, а сидели в 9в. Такое противостояние длилось дня три, наши протесты поддерживали «простые» учителя, подозреваю, что и педагогический коллектив тоже раскололся. Ситуация накалялась. На четвертый день благополучно прошло 3 урока, Таня и Зина продолжали учиться в нашем классе. На 4-й урок пришел директор, и с порога рявкнул на девченок: «А вы что тут делаете? Во-о-о-н из класса!», и буквально вытолкал их из кабинета. Класс досидел четвертый урок и … ушел из школы. Демонстративно ушел на пришкольную спортивную площадку. Звенит звонок на пятый урок, учитель приходит в класс, а класса нет. Сначала уточнялось расписание, уточнялся кабинет, а потом все поняли – класс покинул школу. Минут тридцать царило замешательство, а потом класс увидели. Класс сидел на скамейках. Вслух Ира Лазоренко читала Грибоедова «Горе от ума» (ушли то мы с урока литературы).
Пришли первые гонцы, молодые учителя-комсомольцы. Обвинили нас в демонстративном выступлении против советской школы. Потом пришла классная руководительница. Угрожала плохой комсомольской характеристикой после окончания школы.
Потом пришла учительница физики, добрейшей души человек, всю жизнь держала корову и ездила на работу из соседней деревни на велосипеде в любую погоду. Евдокия Игнатьевна просила нас: «Детки, пойдемте на урок, мне же нужно с вами тему пройти». За 10 минут до окончания шестого урока – физики – мы вошли в класс. Евдокия Иннокентьевна нам не сказав ни слова, объяснила новую тему. Наша сидячая демонстрация длилась 80 минут. На следующий день вызвали в школу всех родителей.
Учебный день начался с собрания в актовом зале: ученики, родители, администрация школы, представители школьного комсомольского и партийного органа. Нас все дружно обличали: мы демонстративно выступили против советской системы образования; мы показали недовольство советской властью; мы даем повод порадоваться приспешникам империализма, а если завтра о нас передадут по «Голосу Америки» или «Би Би Си», то с нами будут разговаривать в другом месте.
Больше всего нас обличали наши родители. Отец Алины Колотовой, главный ветеринарный врач района (чисто еврейская семья) почти был готов публично отказаться от дочери, отец Кати Висыч с гордостью говорил о своей старшей дочери-студентке и осуждал поступок младшей, потом сорвался на крик и обвинил весь класс в том, что мы плохо повлияли на его дочь. Бедной Катьке было так стыдно за своего отца. Класс пытался было огрызаться, но рядом сидели родители, быстро приструнили. Ни один из наших родителей, воспитания 30х-40х-50х годов нас не поддержал. Собрание решило объявить выговор секретарю комсомольской организации класса Толе Моцаку и на этом ограничиться. Директор проявил к нам доброту и о нашем антисоветском поступке решил не докладывать в вышестоящие инстанции. Слова директора наши родители приняли с большим одобрением. А класс про себя решил, что будем учиться так, чтобы самим пробить себе дорогу в жизнь. И началось негласное соревнование двух классов А и В.
Наступила весна 1977 года. В школе был объявлен месячник по сбору металлолома. Последнее время сбора 28 апреля в 5 часов вечера. Класс-победитель награждается поездкой в Ленинград. Мы так хотели в Ленинград, поездка была бесплатной. В школе висела газета-молния. Пионервожатая дежурила каждый день до 5 вечера у большой площадки для металлолома. Стояли большие весы, все четко взвешивалось, заносилось в «экран» (стенд в виде графика: класс, дата, количество металлолома).
Мы за дело взялись с размахом. У Ольги Новохатней отец работал директором «Райсельхозтехники» (Ольгу в элитный класс не взяли, отец не сильно ладил с властью), она его уговорила дать нам грузовую машину и мы каждый день после школы разбивались на группы и собирали металлолом в близлежащих деревнях. У каждого класса была своя куча отдельно. Через некоторое время стали замечать неладное: у 9а класса куча маленькая, а в газете отмечено много. По началу нам пыталась пионервожатая втолковать, что у них «железки» по объему маленькие, но тяжелые. Далее размеры нашей кучи росли такими темпами, что никакие уловки не помогали. За соревнованием наблюдала вся школа. Каждое утро у стенда собиралось много народу. Наша победа была очевидной. Другие классы собрали по 4-5 тонн, куча нашего класса заняла всю огромную площадку, мы собрали 53 тонны, у 9а значилось 45. Там, конечно, было гораздо меньше сорока пяти, но мы не спорили, мы явно были победителями. 28 апреля в 1700 были подведены итоги. Мы поздравляли друг друга, хотя и были измотаны этой гонкой. Шутка ли, столько железа перетаскать, загрузить вручную в грузовик и выгрузить обратно.
А утром 29 апреля в газете напротив 9а красовалась цифра 60. Как нам объяснили, какая-то организация (не понятно какая), сдала 15 тонн металлолома прямо на приемный пункт в Полтаве в счет 9а класса Новосанжарской школы, и квитанцию привезли в школу только 29 утром. Явно были нарушены все условия соревнования. У нас не было желания что-то доказывать. Была обида, что нас обманули в очередной раз. И обманули кто? Старшие товарищи, коммунисты. Надо было сразу понять, что они купили путевку для поездки в Ленинград для своих детей, для своего класса А.
Летом 9а съездил в Ленинград. Как прошла поездка, мы не спрашивали.
Десятый класс закончило 112 учеников. В 10а было 3 медалиста, в первый год никто из них в институт не поступил. Из нашего класса в первый год поступило в институты 14 человек, потом еще 3, 10 человек закончило техникумы.
За 5 лет учебы в университете у нас не было ни одного комсомольского собрания, мы только платили взносы, и нас никто не тревожил. Когда в 1985 году я поступила на работу в школу, меня вызвали в райком комсомола и убеждали встать на комсомольский учет. Главным аргументом было: «Вот соберешься ехать по путевке за границу в соцстрану, мы тебе характеристику не подпишем». Встала. Не из-за характеристики. А чтоб отстали.
Рада за сегодняшних детей, что у них нет пионерской и комсомольской организации. Не верю ни одной партии. Верю только в судьбу и Бога».
Перечитывая раз за разом записанные истории, я вновь оказывалась то на пионерском костре с чувством восторга, то у стенда с записями о количестве сданного металлолома с чувством обиды. Эти истории запали в душу, будоражили разум, встряхнули меня. Заставили задуматься, зачем мы приходим в этот мир? Кто я? Какой должна быть? Почему совершаем те или иные поступки?
Мы рождаемся для продолжения рода, фамилии, чтобы остались дети после нас, завершили начатые нами дела. Жили бы лучше нас, были здоровее, умнее, красивее, успешнее. Ни в чем не нуждались, ни от кого не зависели. Были похожими на маму или папу, бабушек или дедушек. Называем детей в честь родственников. Хотим, чтобы внешне походили и унаследовали какие-то черты характера. Это внешняя характеристика. Часто она фальшивая… А дальше? Забываем о внутреннем духовном мире. Он страдает больше всего. Зачастую, в погоне за материальным благополучием, карьерой, забываем, что достигать этого можно только честным, достойным путем, не принося вреда окружающим, что человек рождается для любви, добрых дел. Поэтому тот, кто живет не честно, как правило, бывает наказан. А после того, как он достигает чего-то, перешагнув через головы других и растоптав их, наступает пустота. Зачем жил? Что сделал? Удовлетворения нет. Одни мучения.
Но в то же время, люди с разными взглядами, точками зрения, мирно существуют, как мои рассказчики, не причиняя вреда друг другу. Валентина Дмитриевна пишет стихи, а Алла Владимировна путешествует, ходит в походы, пишет научные работы. В жизни каждодневной они приятные люди, сослуживцы. Наверное, это правильно.
1. Воспоминания Васильевой В.Д., моей тети.
2. Воспоминания Деряжной А.В., моей учительницы.
3. Детская историческая энциклопедия, т.3, ч.2, М., Атланта.
/ Наша работа/Всероссийский конкурс исторических работ старшеклассников «Человек в истории. Россия XX век»