Научно-исследовательская работа
Исследователи:
1. Старикова Людмила Николаевна,
учащаяся 11 класса МОУ Балахтонской СОШ,
краеведческое объединение «Поиск»
2. Мошкина Анна Сергеевна,
учащаяся 11 класса МОУ Балахтонской СОШ,
краеведческое объединение «Поиск»
3. Морозов Иван Николаевич,
учащийся 11 класса МОУ Балахтонской СОШ,
краеведческое объединение «Поиск»
Руководитель: Хмара Юлия Анатольевна
с. Балахтон
1. Введение.
2. Основная часть.
• Глава 1. «Обзор литературы».
• Глава 2. «История немцев в России».
• Глава 3. «Немцы нашего села».
• Глава 4. «История одной семьи».
3. Заключение.
4. Приложение.
5. Литература.
Данная исследовательская работа направлена на воспитание гуманного отношения к людям, пострадавшим от репрессий, уважительного отношения к историческому прошлому нашей Родины.
На территории Красноярского края проживает около 20 тысяч человек, пострадавших от политических репрессий. В нашем селе репрессированные немцы и их семьи составляют четвертую часть населения. Вот уже более 65 лет проживают они в нашем селе.
Каким образом они оказались в нашем селе? Как складывались их судьбы? Как они адаптировались к местным условиям? Каково было отношение с местными жителями? Эти и другие вопросы заинтересовали нас в ходе исследования.
Данной работой мы попытаемся внести определенный вклад в изучение судеб немцев, вчерашних и сегодняшних жителей поселка...
Гипотеза: Мы предполагаем, что немцы оказались в нашем селе не случайно, они сумели отстоять свое право на жизнь, сохранить свою самобытность и культуру.
Цель: Изучить особенности судеб репрессированных немцев, проживающих в нашем селе более 65 лет.
Задачи:
1. Изучить и обобщить имеющийся материал по данной теме для реализации цели
исследования.
2. Провести полевые работы: собрать информацию о судьбах немцев, живущих в нашем
селе, проанализировать и сделать соответствующие выводы. В исследовательской
работе использовались следующие методы:
1. Информационный.
• Работа в библиотеках.
• Работа с материалами архивов, музея.
• Общение с людьми, чьи судьбы стали объектом нашего исследования.
2. Поисковый.
• Сбор, систематизация и оформление накопленного материала в виде
исследовательской работы.
В сборе материала принимали участие ребята из детского краеведческого объединения «Истоки», учителя школы, заинтересовавшиеся данной темой, жители села.
Тема репрессированных немцев не достаточно полно изучена в историографии, это объясняется прежде всего тем, что лишь в 1989 году Советское государство признало «преступное беззаконие и варварские акты, совершенные сталинским режимом в отношении принудительно высланных народов»1.
По меткому выражению автора статьи «История Советских немцев в историографии ФРГ» //Вопросы истории. 1992. Л.В.Малиновского «репрессированные немцы выпали из истории» 2. Темой политических репрессий немцев исследователи занялись только в эпоху гласности при М.С.Горбачеве. Эта - прежде запретная тема стала объектом пристального внимания ученых.
Конец 80-х начало 90-х годов - это время, когда была поднята завеса многолетнего молчания над событиями, связанными с депортацией немцев и других народов СССР.
По мнению Л.В.Малиновского стимулами к столь активному изучению данной проблемы стали следующие факторы:
1. Подъем общественно-политического движения немцев, создание общества «Видергебург».
2. Принятие законодательных и нормативных актов по дальнейшей реабилитации репрессированных народов СССР и жертв политических репрессий.
3. Создание в 1995 году Международной ассоциации исследователей по истории и культуре российских немцев.
Первой обратилась к трагедии немецкого народа публицистика. В печати начали появляться подборки рассекреченных документов.
Обстоятельным изучением темы депортации народов СССР стали статьи Н.Бугая. Они основывались на ранее засекреченных документах. Были опубликованы сборники документов по истории политических репрессий и реабилитации немецких граждан.
Особое место в историографии занимает публикация мемуаров, свидетельств, воспоминаний, писем очевидцев.
В середине 90-х годов появились ряд монографий, таких как «Судьбы немецкой деревни в Сибири в эпоху «большого террора»» автор Л.Белковец, «История немцев в Западной Сибири» автор В.Бруль. В них раскрываются причины, характеры, формы и региональная специфика политических репрессий с конца 20-х годов.
И хотя за короткий срок сделано немало, но до сих пор, по мнению В.Бруля, «история политических репрессий против советских немцев написана фрагментарно» 3.
Да назрело время говорить об этом, так как к этому нас обязывает память.
История немецкой колонизации Сибири насчитывает более ста лет. Немцы находились среди первых переселенцев в Сибирь, они активно участвовали в колонизации Сибирского края вместе с русскими. Первые описания Сибирского края принадлежит немецким ученым и путешественникам: Даниилу Готлибу Мессершмидту, Герарду Фридриху Миллеру, Петру Симону Палласу и другим. Много немцев было среди сибирских чиновников и офицеров, священников и учителей, архитекторов и музыкантов, купцов и ремесленников.
Переселение немцев в Сибирь явилось продолжением и завершающим этапом движения немецких групп на восток. Постоянный поток иностранцев в Россию, особенно усилившийся в Петровскую эпоху, получил новое направление во времена царствования Екатерины II.
В 1762 и 1763 годах Екатерина II издает два манифеста, приглашающих иностранцев и гарантирующих им значительные льготы при переселении: они получали казенные земли и деньги на переезд и обзаведение хозяйством, на тридцать лет освобождались от налогов и податей, в том числе от воинской службы. Колонисты сохранили свое самоуправление и свободу вероисповедания. В это время были основаны крупные колонии в Поволжье, Новороссии, Бесарабии, Закавказье, вблизи Петербурга.
Следующим толчком к переселению послужила столыпинская реформа. Немецкими колонистами были заселены обширные пространства в Славгородском и Омском уездах.
Революционные события 1917 года, гражданская война, коллективизация не миновали немецкие колонии. В октябре 1918 года был подписан декрет об образовании Трудовой коммуны немцев Поволжья. В 1924 году она получила статус автономной республики (АССР НП) и стала центром немецкой диаспоры.
Крутой поворот в судьбе российских немцев произошел в 1941 году. 28 августа 1941 года Президиум Верховного Совета принял закон, согласно которому все немецкое население Автономной немецкой республики Поволжья, районов Саратова и Сталинграда должно было быть выслано в Казахстан и Сибирь.
Отрывки из Постановления Президиума Верховного Совета СССР от 28 августа 1941 г. о массовой депортации немцев:
«По достоверным данным, полученным военными властями, среди немецкого населения, проживающего в районах Поволжья, имеются тысячи и десятки тысяч диверсантов и шпионов, которые по сигналу, данному из Германии, должны произвести взрывы в районах, заселенных немцами Поволжья.
Во избежание таких нежелательных явлений и для предупреждения серьезных кровопролитий Президиум Верховного Совета СССР признал необходимым переселить все немецкое население, проживающее в районах Поволжья, в другие районы с тем, чтобы переселяемые были наделены землей и чтобы им была оказана государственная помощь по устройству в новых районах.
Для расселения выделены изобилующие пахотной землей районы Новосибирской и Омской областей, Алтайского края, Казахской ССР и другие соседние местности».
В то время как Красная Армия отступала на всех фронтах, теряя каждый день десятки тысяч убитыми и пленными, Берия выделил на эту операцию 14000 человек и войск НКВД под руководством заместителя наркомвнудела генерала Ивана Серова, который уже прославился во время «чистки» прибалтийских республик. Операция по выселению была проведена быстро и организованно. За 17 дней, с третьего по двадцатое сентября 1941 года, 446480 немцев были депортированы в 230-и эшелонах приблизительно по 50 вагонов в каждом, примерно по 2000 человек в каждом эшелоне. Передвигаясь по несколько километров в час, эти эшелоны шли до места назначения от четырех до восьми недель, а направлялись они в районы Омска и Новосибирска, район Барнаула, на юг Сибири и в Красноярск.
Таким образом, более 82% немцев, рассеянных по всей территории Советского государства, были единовременно и принудительно высланы, хотя, казалось бы, катастрофическая ситуация, в которой находилась страна, требовала направить все силы на вооруженную борьбу против врага, а не высылку сотен тысяч невинных советских граждан.
Число высланных граждан немецкого происхождения было на самом деле намного больше, так как десятки тысяч солдат и офицеров немецкого происхождения, были изгнаны из Красной Армии и отправлены в дисциплинарные батальоны трудовой армии в Воркуту, Кемерово, Челябинск. Только в одном Челябинске более 25000 немцев работали на строительстве металлургического комбината.
Поскольку действия НКВД были засекречены, местные власти получали предупреждения о прибытии десятков тысяч ссыльных в самый последний момент. Никакого специального жилья для них не было предусмотрено, их селили где придется - в хлеву, под открытым небом, а был уже канун зимы.
А сколько высланных погибло во время пересылки? По данным Государственного архива Красноярского края, 29600 высланных должны были по плану достигнуть района Караганды, но по подсчетам на 1 января 1942 года, их прибыло только 8304 человека; план для района Новосибирска составлял 130998 человек, но прибыло только 116612 человек. Цифры о прибывших немцах-спецпереселенцах в Красноярский край приводятся разные. В отчетном докладе начальника Красноярского Переселенческого отдела Степанова упоминается цифра 75623 человека как фактически прибывших вместо запланированных 75000, а Крайком КПСС докладывает о прибытии на 1 ноября 1941 года 17307 семей в количестве 77359 человек. Из них в Козульский район прибыло 1578 человек.
В нашем селе, как уже было сказано выше, проживает четвертая часть немцев. Это все люди пенсионного возраста, во время выселения им было 12-15 лет, но время не стерло из их памяти тех трагических дней сентября 1941 года.
Депортация носила тотальный характер, то есть переселению подвергалось все без исключения немецкое население СССР, жившее западнее Урала. Мы выяснили, что почти все репрессированные немцы нашего села проживали в Саратовской области, Бельцирском районе, селе Антон.
«У нас было богатое село - вспоминает Фохт Мария Кондратьевна, - дома были из кирпича и камня, почти у каждого был яблоневый сад, а некоторые даже имели виноградники. К тому же каждая семья держала хозяйство».
Указ от 28 августа 1941 года перевернул жизнь целого народа и каждого отдельно. «Нам дали несколько дней на сборы, разрешили с собой взять мешок муки и картошки. Все остальное приказано было оставить, все это имущество было описано и составлены акты, мы думали, что это все нам вернется». (Из воспоминаний Гардта Вальдемара Фридриховича.)
Куда и зачем их выселяли не знал никто, вернутся или нет тоже. Немногие смогли в столь короткий срок продать хозяйство, чтобы были деньги на дорогу. Им объяснили, что во избежание лишних кровопролитий, они должны уехать.
«Подошли грузовые машины, и мы стали грузиться. Мы запирали дома, спускали с цепей собак и выпускали кошек, чтобы хоть они могли спастись. Ведь мы думали, что нас везут топить, а скот, который уже шел с поля, подходил к берегу Волги и кричал, коровам надо было доиться» (из воспоминаний Шнайдер Иоганеса Иоганесовича).
Вот так бросая все, покидая свои дома, забирая детей, они уезжали. Погреба были полны солений, картошка стояла не выкопанная, колхозные поля ломились от зерна, но тем, кто издал Указ, не было до этого дела.
«Нас погрузили на эшелоны, в так называемые «телятники», на полу была лишь солома. Продуктов нам не выдавали, хотя ходили слухи о том, что нам положено было питание. Иногда, когда были остановки, нам разрешали выходить, но только под конвоем» (из воспоминаний Мецгер Арнольда Генриховича).
Так 16 сентября эти люди, которые были обвинены в шпионаже и диверсиях, отправились в путь, который длился 18 суток, и 4 октября они прибыли в Козульку. Сибирь их встретила холодом и грязью.
«В Козульке нас ждали «покупатели», которые нас разбирали и увозили по разным деревням. Кто попал в Балахтон, кто в Шадрино, в Осиновку, Николаевку, Карачаговку. За нами приезжали в основном женщины, ведь мужчины были на фронте, а каждому хозяйству нужны были рабочие руки» (из воспоминаний Мецгер Арнольда Андреевича).
Как уже говорилось во второй главе, местные власти были не готовы принять такое количество людей. Всех прибывших размещали на подселение, хотя руководством страны предусматривалось наделение немцев землей, но ничего подобного не происходило.
«Нас поселили в амбаре, а в семье было детей только 13 человек» (из воспоминаний Гейнц Ирины Александровны).
«Когда мы приехали в Балахтон, нас поселили просто под крышу, где внутри была печь. Мы ее затопили и облепили, как мухи, чтобы хоть как-то согреться. И только на второй день нам выделили барак» (из воспоминаний Шнайдер Иоганеса Иоганесовича).
Местные жители приняли их настороженно. Решающую роль в выборе такой реакции сыграла их национальность. Они воспринимали их как фашистов и мало кто знал, что немцы проживали на территории страны с конца 18 века. Но было немало случаев, когда местные оказывали им помощь.
«Соседская бабушка, бывало, сварит мелкую картошку и бросит нам ее в окно» (из воспоминаний Мецгер Арнольда Андреевича).
«При расселении нас отправили в Шадрино. Семья, в которую нас поселили, уже нас ждала, на столе стоял самовар и была для нас истоплена баня» (из воспоминаний Гардт Альмы Фридриховны).
Шло время, люди обживались. Немецкий народ отличается необычайным трудолюбием, аккуратностью, наверное, именно это помогло им выжить.. Женщины немки вязали вещи для местного населения: кофты с узором, ажурные шали, цветные варежки, вышивки - все это именно они привнесли в нашу жизнь.
«Мы выменивали свои вещи на продукты, но в основном мы вязали, шили для людей, а за это нам давали молоко, картошку, сало» (из воспоминаний всех).
«Мы жили рядом с семьей Гардт Фридриха Михайловича, за всю нашу соседскую жизнь я не слышала ни одного бранного слова. Это были люди необычайного трудолюбия. А тому, как они готовили, мог позавидовать даже самый искусный повар. Кребли, хворост, бисквитные торты - этому всему мы научились у них» (из воспоминаний местной жительницы Рудаковой Анны Петровны).
«Нам было трудно выжить, но мы не отчаивались. Мы ходили собирать мерзлую картошку, мыли ее, терли и пекли лепешки. Осенью на колхозных полях собирали колоски, попадало нам за них, но надо было жить» (из воспоминаний Верфель Эммилии Фридриховны).
Желание жить, осознание того, что на руках малые дети, надежды на возвращение - все это помогло выжить. Многие немцы не спешили обустраиваться на новых местах, они считали, что после войны смогут вернуться на прежнее место жительства.
При депортации почти 50% составляли дети, не достигшие 16-летия, среди них были такие, которые на родине успели закончить 4-5 классов, здесь же обучение было продолжить невозможно по причине незнания русского языка и из-за тяжелых материальных условий.
«На родине я закончила 4 класса, была отличницей, а здесь я не ходила ни одного дня в школу, я не знала русского языка и надо мной все смеялись» (из воспоминаний Фохт Марии Кондратьевны).
В 1942 году руководство страны уготовило им новое испытание, было принято решение о мобилизации немцев в рабочие колонны для использования их на предприятиях и стройках НКВД СССР.
«Моего брата отправили на трудовой фронт в Киров, где он умер от голода, всего год не дожив до победы. А здесь у него оставалась жена и двое маленьких детей» (из воспоминаний Фохт Марии Кондратьевны).
Все немцы мужчины от 15 до 55 лет и женщины немки были мобилизованы в рабочие колонны. Многие не возвращались обратно, а те кто приходил, были больными людьми.
Шло время, закончилась война, но они продолжали себя чувствовать пленниками. Ведь необходимо было регулярно отмечаться у коменданта.
«Мы жили в Осиновке, и мой отец отказался регулярно ходить отмечаться. «Что во мне изменилось?» - говорил отец. И вот комендант дает ему поручение: «Доставить пакет с печатью сургучом в Балахтон». А до Балахтона 22 километра. Отец принес, а в пакете ничего не было. Это так комендант воспитывал» (из воспоминаний Мецкер Арнольда Андреевича).
И лишь 28 февраля 1956 года на основании Указа ПВС СССР от 15 декабря 1955 года все немцы были освобождены от поселения.
В 60-е годы наконец было восстановлено юридическое существование некоторого числа автономных республик, стертых с карты страны из-за сотрудничества с оккупантами. Только в 1972 году представителям депортированных народов фактически разрешали свободно выбирать место жительства.
Никто из Балахтона не вернулся обратно в Саратовскую область. Балахтон стал их второй родиной. Здесь они создали семьи, здесь родились их дети. Здесь они сдружились, стали жить одной большой сибирской семьей. И никто никогда не делил всех на немцев и русских. Многие из них пошли работать в колхоз. Трудились на совесть, неоднократно становились ударниками труда, их представляли к наградам, вручали грамоты и благодарственные письма.
Лаут Роза Яковлевна долгое время проработала директором СДК, заражая всех своей энергией, бодростью, оптимизмом. Гейнц Ирина Александровна до сих пор работает учителем немецкого языка Балахтонской школы. Мецкер Арнольд Андреевич занимал руководящие должности: председатель рабочего комитета, 15 лет, председатель сельской администрации. Верфель Федор Михайлович, Верфель Эммилия Федоровна, Гардт Вальдемар Фридрихович, Ротермель Екатерина Генриховна, Ротермель Адам Андреевич, Книбенберг Александр Александрович, Книбенберг Лидия Александровна и многие другие - всю свою жизнь прудились в колхозе, каждый стал передовиком производства, и только фамилии и акценты в речи говорят об их немецком происхождении.
Разные судьбы у этих людей, но их объединяют те испытание, которые им довелось пережить, и из которых они сумели выйти достойно.
Об одной из семей мы расскажем поподробнее.
Среди всех репрессированных семей была и семья Гардта Фридриха Михайловича и Софии Андреевны.
Гардт Ф.М., 1896 года рождения, окончил в г.Камышеве Педагогический университет, литературный факультет. С 1917 года давал уроки на дому в с.Антон Бельцерского района, а с 1920 года был директором школы и преподавал историю немецкой литературы. Его жена Гардт С.А. воспитывала детей, а их у них было пятеро: Фрида, Эрна, Мина, Володя и Альма. К началу войны младшие дети ходили в школу, старшая Фрида имела высшее образование, Эрна заканчивала первый курс Пед. университета. Вместе с другими семьями они были высланы в Сибирь и отправлены на поселение в Козульский район в д.Шадрино. В местной школе не было учительской вакансии, и в январе 1942 года Гардт Ф.М. поступил в Балахтонскую школу учителем математики и физики, поэтому всей семье пришлось приехать в Балахтон.
«Наш отец был образованным человеком, он знал в совершенстве русский, французский, немецкий языки, поэтому ему было так легко устроиться на работу» (из воспоминаний младшей дочери). Софья Андреевна хозяйничала по дому: вязала, шила, вышивала - словом делала все, чтобы семья могла прожить. В 1943 году Фриду, Мину и Володю забрали на трудовой фронт. Фрида попала в шахту в г.Прокопьевск, Мина в Башкирию на стройку дороги, а Володе было всего 15 лет, поэтому через три месяца он был отправлен домой.
«Отец сразу получил уважение в школе, его вспоминают до сих пор его ученики, которым теперь далеко за 60 - это Катаргина О.В., Савченко М.И. А один из выпускников, Еремин Виктор Иванович, стал впоследствии директором Балахтонской школы» (из воспоминаний младшей дочери).
В школе Гардт Ф.М. проработал до 1948 года и запомнился как порядочный и справедливый учитель. Но все время его сердце рвалось туда, на родину, на берега Волги.
Из ссылки
Душа стремится к милым берегам
Любимой Волги - родины моей,
К ручью, к долине и к родным холмам,
Залитым блеском солнечных лучей.
Те десять лет в Сибирском поселенье
Не потушили жар в моей груди!
Никто не в силах вытравить стремлений
К свободе, к счастью здесь в глуши...
Я твердо верю: настанет час свободный,
Когда для нас, изгнанников войны,
Родная власть найдет исход возможный
И наши с вами встретятся пути.
И заживем мы счастливо на Волге,
Как жили мы до августовских дней
И потрудимся с вами в школе долго
На благо Родины, на счастие детей...
1952 г.
Умер он в 1965 году, его гроб ученики несли на руках до самого кладбища, отдавая тем самым дань уважения своему учителю. София Андреевна умерла в 1985 году, дождавшись внуков и правнуков. Фриды Фридриховны уже нет в живых, Эрна Фридриховна живет в Манском районе, Мина Фридриховна в 1994 году уехала в Германию, теперь живет там. Гардт Альма Фридриховна с 12 лет стала работать в колхозе, хотя желания идти работать именно в колхоз не проявляла, так как родители были не колхозники, но комендант каждый день заставлял выходить на работу в поле.
«Днем мы пряли, а ночью шли в поле скирдовать, и если мы не выполняли норму, то хлеба нам не давали в обед, а только суп. Зимой же я шла работать на лесозаготовки».
После снятия с комендатуры в 1961 году пошла работать на маслозавод, где проработала до пенсии. Альма Федоровна имеет ряд наград, ее работу часто ставили в пример другим. Сейчас живет вместе с сыном и помогает воспитывать внуков Витю и Костю. О прошлом не может не вспоминать без слез. Гард Вольдемар Фридрихович с 1943 года пошел работать в колхоз, а в 1946 году пошел на курсы тракториста и с 1947 до 1987 года проработал трактористом. Также неоднократно являлся ударником труда, был представлен к наградам. О работе в колхозе у него остались только хорошие воспоминания. В 1951 году женился на Черновой Елене Тимофеевне. У них шестеро детей и всех он вывел в люди.
Четверо его детей живут и работают в с.Балахтон: Федор Владимирович является главой Козульского района, Владимир Владимирович директором ЗАО «Балахтонское», Иван Владимирович работает водителем, Мария Владимировна работает поваром в детском саду. Все они неоднократно отмечались как передовики производства. Сергей Владимирович живет в п.Козулька и служит в РОВД. Александр Владимирович, старший сын, погиб в 2003 году на Камчатке.
Гардт Вальдемар Фридрихович также и богатый дедушка. У него 12 внуков и 6 правнуков, которые продолжают историю этой семьи. В дни семейных торжеств вся эта дружная семья собирается в доме Гардта Вольдемара Фридриховича и Черновой Клены Тимофеевны, которые, несмотря на свой возраст, не утратили оптимизма, веры в будущее.
Целью данной работы являлось изучение особенностей судеб репрессированных немцев, проживающих в нашем селе более 70 лет.
Мы попытались доказать, что эти люди смогли выжить, сохранить тот внутренний стержень, который зовется человечностью. Они гнулись, но не ломались, смогли отстоять свое право на жизнь, сохранить свою культуру и самобытность.
Их не испугали трудные условия сибирской жизни, так как они не утратили живости ума и сумели быть полезными в жизни. Стоит только позавидовать их стойкости и выдержанности, не каждый может вытерпеть все то, что они вынесли и при этом остаться человеком в полном смысле этого слова.
Они не просто сумели выжить, но и заслужить почет и уважение окружающих.
1. Куртуа С., Верт Н., Панне Жан-Луи, Пачковский А., Бартошен К., Марголен Ж.Л.
«Черная книга коммунизма». М., 2001 г., с.215.
2. Малиновский Л.В. «История Советских немцев в историографии ФРГ» // Вопросы
истории. 1991. 2., с.240.
3. Бруль В.П. «Немцы в Западной Сибири». Топчиха, 1995, с.101-107.
4. Куртуа С., Верт Н., Панне Жан-Луи, Пачковский А., Бартошен К., Марголен Ж.Л.
«Черная книга коммунизма», М., 2001 г., с.216.
1. Андюсев Б.Е. Сибирское краеведенье. Красноярск, 2001.
2. Бруль В.П. «Немцы в Западной Сибири», Топчиха, 1995.
3. Бугай Н.Ф. Документы из архива: Депортация: Берия докладывает Сталину //
Коммунист. 1991. 3.
4. Красноярский край в истории Отечества. Книга вторая Октябрь 1917-1940.
Красноярск, 1996.
5. Куртуа С., Верт Н., Панне Жан-Луи, Пачковский А., Бартошен К., Марголен Ж.Л.
«Черная книга коммунизма», М, 2001 г.
6. Малиновский Л.В. «История Советских немцев в историографии ФРГ» // Вопросы
истории. 1991. 2.
7. Материалы ГАКК.
8. Обердерфер Л.И. «Депортированные немцы в Западной Сибири (1941-1944 гг.)» //
Электронный журнал «Сибирская Заимка». 2002. 6.
9. Семейные архивы немцев, проживающих в с.Балахтон.
/ Наша работа/Всероссийский конкурс исторических работ старшеклассников «Человек в истории. Россия XX век»