Свои - чужие: другая национальность, другая религия, другие убеждения

Исследовательская работа
на VIII ежегодный Всероссийский конкурс исторических исследовательских работ старшеклассников «Человек в истории. Россия – ХХ век»

Выполнила: ученица 11 «Б» класса лицея №1 г.Красноярска Шалыгина Юлия
Руководитель:

Преподаватель истории лицея №1 Отливникова И.П.

Красноярск 2007

Содержание

Введение
1. Материалы по вопросу еврейства в Красноярске
2. История одной судьбы
Заключение
Библиографический список
Приложение

Введение

В октябре месяце 2006 года в городе Красноярске на «Авторадио» прошла социальная реклама «Авторадио» «Не обижайте…». Она была направлена на улучшение межнациональных отношений. По городу были развешены банеры с этой же темой. Такая реклама была обращением «своих» к «чужим» народам.

Она затрагивала жизнь каждой национальности в российской истории: ее проблемы, достижения, убеждения, напоминала об известных личностях народа.

Нет сомнений, что каждая нация индивидуальна и имеет свою религию, убеждения. Однако, это не дает повода для ее господства, либо ее притеснения или угнетения.

Изучая материалы, я столкнулась с недостатком конкретных фактов по вопросу жизни евреев в г. Красноярске с 1945 по 1960 годы. Свидетелей того времени практически не осталось, либо им было, в то время, совсем мало лет и они ничего не помнили.

Встречаясь с людьми, относящимися к еврейству, я не могла понять, почему одни евреи настолько набожны и очень строго относятся к соблюдению традиций, следят за всем, что отличает эту нацию от остальных. Другие – очень коммуникативные, быстро находящие язык со всеми. Они вписываются в общество в любое время и в любом месте, меняя образ жизни, стиль и нередко фамилии.

Для меня стало очевидным, что изучение индивидуальной судьбы человека невозможно определить крупными историческими событиями. Необходимо начинать исследование с истории повседневности. Это поможет раскрыть индивидуальность, увидеть потребность к самореализации через поступки человека, а также проследить взаимообогащение разных культур, когда чужие становятся своими.

Цель моего исследования – изучить возможность взаимопроникновения разных культур на примере судьбы одного человека, принадлежащего к еврейской диаспоре.

Гипотеза данной работы:

Я предполагаю, что в ходе своего исторического пути еврейская национальность ассимилировалась.

В соответствии с целями и гипотезой мной были поставлены задачи:

1. Изучить материалы, имеющиеся в архивах города Красноярска, относящиеся к периоду 1945-1960 года.

2. Исследовать исторические факты биографии судьбы одного человека, жившего в период 1945-1960 года.

3. Выявить возможность культурной ассимиляции людей еврейской национальности в связи со сменой жизненных ситуаций.

В работе были использованы следующие методы исследования:

Анализ архивных документов, анализ биографических документов, метод интервью, опрос, ассоциативный метод, метод проведения параллелей, консультации старшего научного сотрудника Красноярского краевого музея Ореховой Н.А. и кандидата исторических наук Кофмана Я.М.

1. Материалы по вопросу еврейства в Красноярске

В архивах города Красноярска нет никаких существенных документов, сведений, заметок свидетельствующих о жизни евреев на территории нашего города в 1945-1960 году.

Большинство материалов по этой теме принадлежит периоду до начала революции. Известно, что до 1917 года в г. Красноярске была очень хорошая двухэтажная синагога, в которой находилось примерно тридцать свитков Торы. Кроме этого существовало ещё два здания принадлежащих евреям.

То есть, можно сказать, что у них имелось всё, что нужно для развития их национальности в Сибири. Всё бы возможно и оставалось так, если бы не случились известные для всех события.

Октябрьская революция уничтожила после себя практически всё.

Были ликвидированы молитвенные дома, уничтожено всё их имущество, а свитки Торы, которые люди смогли уберечь были переданы в Краеведческий музей. А в 1918 году здание синагоги было уничтожено.

В период с конца 1918 года, вплоть до октября 1989 (заявление о регистрации религиозного общества в г. Красноярске) на территории Красноярска никаких документов в архивах нашего города не найдено. Жизнь евреев словно затихла, происходила ассимиляция. Однако в душах некоторых людей постарше все эти годы сохранялась тяга к основным еврейским традициям и обрядам.

Изучая материалы по теме исследования, моё внимание было привлечено двумя значимыми событиями. Первое - депортация14 июня 1941 года из Прибалтики в Сибирь людей, среди которых были евреи. Второе- участие евреев в «Красноярском деле» геологов («Евреи Сибири и Дальнего Востока» Сборник материалов VI региональной научно-практической конференции. Биробиджан, 25-26 августа 2003 г. /Под ред. К.и.н. Я.М. Кофмана – Красноярск: Изд-во «Кларетианум, 2003 г., 248 с) .

По данным книги «Еврейские общины Сибири и дальнего востока». Перед самой войной началось выселение части коренного населения Прибалтики в малообжитые районы СССР. Это коснулось в первую очередь бывших помещиков, крупных предпринимателей и прочих «классово чуждых элементов» с семьями. Всего в июне- июле 1941 года из Прибалтики было выслано 26 тыс. человек.(стр. 171)

Работники Краеведческого музея (или авторы статьи) Н.А. Орехова и С.С. Кузнецкий нашли среди этих людей 9 человек, которые в результате данной акции были высланы из Прибалтики в Красноярск. Это В.С. Лурье(1917-1993), Б.Ц.Галин (1919г.р), Я.М. Зак (1925 г.р.), П.М. Богданова (1923 г.р.), М.Д. Миркес (1928г.р.), И.С. Беренштейн (1930 г.р.). Это те люди, которые были высланы из Латвии и Литвы.

В своей работе авторы рассказывают кратко о жизни людей и приводят таблицу.(см. приложение 1)

Так как эта статья выпускалась ещё в 2001 году, то некоторые данные могли измениться, поэтому я решила обновить эту таблицу (приложение № 2)

Дело в том, что статья, напечатанная в книги «Евреи Сибири и дальнего Востока» («Евреи Сибири и Дальнего Востока» Сборник материалов III региональной научно-практической конференции. Улан-Удэ, 26-27 августа 2002 г. /Под ред. К.и.н. Я.М. Кофмана – Красноярск: Изд-во «Кларетианум, 2002 г., 192 с.) не может вместить в себя полную информацию, поэтому об этой депортации мне захотелось узнать больше.

Никто кроме участников репрессии не может рассказать о событиях лучше, чем они сами. Первым этапом исследования стал поиск человека, репрессированного в 1941 году из Прибалтики.

Начав его, я обнаружила, что многих из людей перечисленных в таблице (см. приложение 1) не осталось в живых. Поэтому я привожу свою измененную таблицу(см.приложение 2). Многие из репрессированных находятся в недостаточно хорошем положении здоровья, чтобы вспомнить мелкие подробности. И в связи с этим я обратилась лишь к одному из участников репрессии.

Сначала данный человек не хотел, чтобы я упоминала его имя в своей работе, так как боится за своих детей. Репрессия оставила в его памяти существенный отпечаток, Он не хочет, чтобы эта повторилось с его детьми.

«Я не знаю, что будет завтра. У меня дети, внуки. Моего отца посадили, и я стал врагом народа, тоже может случиться и с моими детьми». Все испытания, пережитые этим человеком, заставляют его быть осторожным. Он думает о будущем, во имя блага своей семьи.

Но уже по окончанию моей работы он согласился на оглашение своего имени.

Его зовут Миркес Моисей Давидович.

2. История одной судьбы

Литва

Родился Моисей Давыдович 13 июня 1928 года в семье медиков. Отец - провизор, мать - фармацевт. У матери три брата, тоже врачи. Их жёны медики. В общем, настоящая медицинская семья. Кто знает, быть может, и наш герой, пошёл бы по стопам своих родителей не случись бы ему родиться во времена войны и репрессий.

Он был единственным ребенком в семье. Сестра умерла ещё до его рождения (приложение № 3). Их семья была большой – по маминой линии было много родственников (приложение № 4, приложение № 5)

В Литве его звали Моше или Мозе, имя Моисей у него прижилось уже в СССР.
Семья была хорошо обеспеченная, отец работал в аптеке.

«Кляуза» на отца

Моисей Давыдович вспоминает: «В нашем небольшом городишке (примерно 5 тысяч жителей) было всего две аптеки. Одна из них была у моего отца. Он закончил, Литовский университет (первый выпуск ), получил звание провизора, а второй аптекарь даже фармацевта получить не мог (видимо «бестолочь» был).

Дома у нас в городе были выкрашены в разные цвета. Так вот, наш дом был красного цвета, а дом второго аптекаря зелёный.

И по городу ходила такая фраза: «Ты за лекарством в зелёный дом не ходи, лучше в красный иди, там оно свежее.»

В общем, не любили люди второго аптекаря за его непорядочность, так как он мог продать несвежее лекарство.

И вот этот аптекарь и ещё один сапожник написали «кляузу» на мою семью в июне 1940 г (как раз за год до нашей репрессии)».

Уже в Красноярске Моисей Давыдович видел выписку из данного донесения. В ней говорилась о том, что их семья является опасной для общества. А особенно въелась в память нашему герою такая фраза: «является социально - опасным элементом». Это про него обыкновенного Литовского мальчика, которому тогда было ещё 12 лет.

Образование в Литве.

В школу Моисей Давидович пошёл в 6 лет (приложение № 6)В Литве закончил 6 классов школы на Иврите. После должен был идти в Литовскую гимназию на 7 год. Но, к сожалению, не получилось, так как начался 1941 год, и их семью репрессировали.

Первый выпуск Литовского университета

По рассказам отца Моисея Давыдовича (один из первых выпускников Литовского университета):

Когда в Литве начались первые занятия в университете, то к тому времени в стране не было ещё книг на государственном языке. И профессора говорили: «Читайте книги, которые находите, даже если они на другом языке». Получалось так, что студенты на самом деле читали книги на других языках. Потом когда необходимо было рассказывать, о чём прочитанная книга, студенты не могли объяснить суть преподавателям так как не могли перевести и рассказать на родном языке.

Языки

«На каком языке я начал разговаривать раньше, я даже понять не могу», - рассказывает Моисей Давыдович.

В их семье разговаривали на многих языках. На литовском он разговаривал с детства, потому что жил в этой стране и все вокруг говорили по - литовски. Кроме этого языка с самых малых лет знал Идиш, так как это его родной язык, язык его семьи, его народа, как и Иврит, на котором он тоже естественно разговаривал. Правда, в школе, им не разрешали разговаривать на Идише, они должны были разговаривать на Иврите.

«Помню, мы подшучивали над учителями, специально называя их на ты, так как на иврите нет ВЫ. Они улыбались и снисходительно относились к нам. Ведь они ничего не могли поделать с языком».

Потом, по необходимым обстоятельствам, он выучил Коми. Конечно же, он знает русский (как без него, в стране, куда тебя репрессировали). За свой долгий жизненный путь Моисей Давыдович выучил (частично) и немецкий, японский.

Такое разнообразие языков обуславливается, конечно, необыкновенным многогранным жизненным путём нашего героя. Ведь для приспособления к жизни в различных местах необходимо было знать определённый язык - язык народа на территории которого он проживал.

Ссылка.

В 1941 году 14 июня для семьи нашего героя пришёл тот страшный момент, когда всё резко переменилось. С этого момента ему оставалось только мечтать о благополучной и беззаботной жизни.

«Под утро 14 июня нашу семью арестовали, - вспоминает Моисей Давыдович,- Всех садили в поезда для дальнейшей транспортировки по местам заключения и расселения».

Отца посадили в один вагон, их с мамой в другой. После 14 июня они с папой не увидятся ещё десятки лет. Но тогда он об этом ещё даже не подозревал.
Их с мамой сплавным рейдом довезли до Коми АССР. Это было долгое и тяжёлое «путешествие». «Такое «путешествие», которое не пожелаешь не кому», говорит Моисей Давыдович. В Коми они проживали в Сыктывдинском районе слободской рейд.

В Коми АССР Моисей Давыдович со своей матерью жили в тяжелых условиях - в бараке. Мать сразу после поездки (уже в Коми) тяжело заболела (ей тогда было 44 года). И тогда от безысходности и чувства ответственности за себя и, единственного близкого человека, оставшегося рядом, 13-и летний мальчик пошёл работать на лесозаготовки, а точнее на лесосплаве . Эта работа являлась тяжёлой и физически изнуряющей . Работали они порой по 16 часов. «Приходилось иногда стоять по пояс в воде, тягая тяжеленные брёвна, бегать туда- сюда под дождём по брёвнам и бонам».

Тяга к учёбе

В то время, когда он - «социально- опасный элемент» и такие же дети как он трудились на непосильно - тяжёлой работе, их сверстники каждый будничный день шли и возвращались со школы прямо перед их глазами. Смотря на их счастливые лица, ему тоже хотелось учиться. Вспоминались те замечательные годы, когда он беспечно мог ходить в школу возвращаясь домой в семью, не думая о том что тебе надо кормить себя и мать.

На протяжении всей дальнейшей жизни, он никогда не упускал возможность взять в руки книги, пойти на курсы и расти в своем профессиональном мастерстве.

Как- то раз Моисею пришло письмо от отца. Он во время отдыха сидел и читал его.

«Сынок я понимаю, что тебе очень тяжело и тебе необходимо работать. Но я прошу тебя стараться учиться, читать любой кусок, который ты можешь достать, любую книгу».

Пока он читал это письмо, к нему подошёл начальник и попросил прочитать письмо. Прочитав письмо, начальник предложил ему пройти курсы «мастеров сплава». Моисей, конечно же, согласился, так как это была возможность получить хоть какое-то образование и более высокооплачиваемую работу.

Отец и сын нашли друг друга

Тот факт, что Моисей Давыдович и отец нашли друг друга, вызвал у меня большое удивление. Потому что в такой ситуации, когда семья разлучена и каждый её член находится далеко друг от друга, воссоединиться заново очень сложно. Но видимо нашему герою улыбалась удача, а может, это было предначертано судьбой.

Всё произошло на редкость очень благополучно. Дело в том, что его друга с матерью, из Латвии тоже сослали в Коми, а отца друга в Канск. И встреча нашего Моисей Давыдовича со своим папой произошла благодаря этой семье:

«У моего друга тётя жила в Москве, - вспоминает Моисей Давыдович,- И когда наши семьи репрессировали, то мать друга посылала ей письма. В то же время и отец друга тоже писал ей письма. Сначала семья моего друга воссоединилась через письма. А потом, и наша, так как мы были разбросаны по тем же местам, что и они».

На первый взгляд эта история может показаться очень запутанной и удивительной. Так как, например, из Литвы было административно выслано 10187 человек. Из Литвы депортировали в Карелию (Карело-Финскую ССР), Архангельскую, Тульскую, Ворошиловградскую, Гурьевскую области, Алтайский и Красноярский края. Как мы видим, количество депортированных, велико, да и география расселения имеет большие масштабы. Но как ни странно правительство старалось ссылать семьи с одинаковой причиной депортации в одни и те же места, так и получилось с семьёй нашего героя и его друга.

Смерть матери

Мать Моисея Давыдович с тяжёлой болезнью (воспаление лёгких) в 1944году (лето) положили в больницу на лечение.

А ему оставалось только работать в несколько раз больше, чтобы приносить матери хоть какие- то гостинцы, доставляя тем самым ей радость. Поэтому, на предложение поработать еще несколько часов, он согласился. К тому же, он мог получить дополнительный выходной за этот день, который нужен был для встречи с матерью. Но, к сожалению, в то время, когда он вернулся в посёлок, было уже поздно. Матери не нужны были гостинцы, да и встретиться с ней уже не удалось.

Когда Моисей Давыдович потерял мать, ему было 16 лет.

Перед смертью матери, его неоднократно посещали два страха - страх смерти родителей и страх войны, которые, по мнению психологов присутствуют практически у всех мальчиков в 15-16 летнем возрасте. Оба страха тесно связаны между собой, поскольку война несет в себе реальную угрозу смерти родителей.

Страх смерти матери материализовался.

Моисей Давыдович вспоминает это страшный вечер так:

«Вернулись с рейда уже поздно, однако на улице было светло, и я пошёл в магазин за хлебом (уж очень хотелось есть). По пути я встречаю одного, второго и оба спрашивают: «А ты уже был в больнице» и ничего больше кроме этого они мне не говорят ничего. Третий человек, который повстречался на улице, была дочь врача. Я схватил её: «В чём дело? », а она мне: «Иди, сходи и сам увидишь». Придя в больницу, я узнал от врача про смерть матери»

Страх перед войной остался. Она ещё не закончилась и могла стать причиной новых бед для его семьи. Кроме этого, непосильные физические нагрузки (работа по 16 часов, нечеловеческие условия жизни) приводили к психическому истощению. Всё это в купе давало большую нагрузку на психику 16- летнего ребёнка. Подросток в 16 летнем возрасте очень нуждается в эмоциональной поддержке близкого человека.

Первая жена

Здесь, в Коми, Моисей Давыдович женился впервые в 18 лет, то есть в 1946 году. Его первая жена была литовка, Она была сосланная, как и он. Их брак продлился не долго, всего 6 месяцев. От этого брака у него родилась дочь. К сожалению, его жена решила, что им с дочкой лучше будет в Латвии, и уехала на родину.

Первая выдача паспорта

Впервые нашему герою паспорт выдали в 1946 году, когда ему уже было 18 лет. К сожалению, сам он не помнит, на каких основаниях был выдан ему этот документ: «Возможно, не знали, что я переселенец или так полагалось».
Но на самом деле паспорт ему был выдан на основании постановления от 22 октября 1938 года СНК СССР №1143-28 ОС «О выдаче паспорта детям спецпоселенцев и ссыльных». (приложение № 7)

Канск

После получения паспорта Моисей Давидович поехал к отцу в Канск (город в Красноярском крае). Наконец после долгой разлуки отец и сын могли увидеть друг друга. Оба оказались одиноки, когда больше всего нуждались в поддержке близкого человека. У обоих было пережито немало трудных моментов жизни.
Отец в то время уже отсидел в лагере в г. Канске и его отпустили.

В Канске Моисей Давыдович «сидел» без работы, без образования, его никуда не брали. Тогда он и решил, что необходимо что- то менять в своей жизни. Под руки ему подвернулось объявление о наборе в железнодорожное ФЗО (фабрично-заводское обучение) . Он долго не думая, так как терять ему было нечего, записался на эти курсы. Обучение проходило на станции «Енисей» города Красноярска, так он и уехал из Канска.

Обучение длилось в течение 6 месяцев и обычно присваивалось звание кочегара или железнодорожника, но Моисей Давыдович получил звание помощника машиниста, так как был упорным и успешным в своём деле. Получив аттестат (приложение № 8), в 1948 году он пытался устроиться на работу на железную дорогу, но его не взяли, сказав, что нужны «чистые люди» то есть не переселенцы, не репрессированные.

«Брат океана»

Когда Моисею Давыдовичу отказали в работе на железной дороге, он решился пойти в пароходство. Туда, не смотря на его документы, его взяли, но свободные вакансии были только в Игарке. Он опять меняет своё место жительства, уезжая в 1948 году в Игарку. Как ни странно, незадолго до этого события, он прочитал книгу «Брат океана», написанную Алексеем Кожевниковым в 1939 году. В ней идёт речь об Игарке. Эта книга оставила большой след в его памяти, и он до сих пор помнит её сюжет.

1. Возможно, именно из- за этой книги, на предложение уехать в другой город он отвечает согласием. То есть им двигало вдохновение постичь новое.
2. Возможно, большее влияние имели бытовые проблемы, связанные с нищенским тяжелым проживанием.

Работа в Игарке

Работал он кочегаром парохода «Ижорец». (Пароход «Ижорец», прибыл на Енисей в 1937 году, и был занят в основном на рейде в Дудинском порту (капитаны Кузьма Шимохин, Александр Ширшиков)).

Одну навигацию в Игарке он отплавал, а уже зимой 1949 заболел воспалением лёгких. Выйдя после тяжёлой болезни, ему была тяжела физическая работа. Видя это, начальник предложил ему работу приёмосдатчика. Долгое время он не соглашался на эту работу, говоря: «Это коммерция, за это и посадить могут», но всё-таки согласился. В итоге в пароходстве Игарки он проработал десять лет, последние два из которых (1957; 1958 гг.) работал заместителем начальника Игарского порта. В 1958 году управление пароходством перевело его в г. Красноярск.

Отец и клятва Гиппократа.

Отец Моисей Давыдович даже после лагеря остался работать провизором в игарской аптеке.

Как-то раз в аптеке, где работал отец, произошел случай. Пришла женщина с больным ребёнком за лекарством, а ей сказали, что лекарства нет. Она ушла без всего. Когда отец Моисея Давыдовича узнал о том, что не помогли женщине с ребёнком, он был очень возмущён.

Сын постарался успокоить отца, сказав, что всё нормально, ничего страшного нет. На что отец ему ответил: «Ах ты, сопляк, ничего не понимаешь. Я клятву Гиппократа давал. Если женщина приходит и у неё на руках ребёнок больной, то ей нужно помочь обязательно».

Он вечером пошёл и узнал, где живёт эта женщина. Отнёс ей необходимые лекарства. О деньгах уже речи, конечно, не шло. Главное было помочь больному.

Вторая жена

Второй раз Моисей Давыдович женился уже в Игарке в 1950 году. Она тоже была еврейка. С ней он прожил уже гораздо большей срок- 12 лет. От второго брака у него имеется дочь Ася, родившаяся в 1951 году. В 1958 году жена переехала в г. Красноярск, здесь ей предложили работу заведующей по учебной части в музыкальной школе во дворце Железнодорожников. Здесь ей дали комнату в «бараке» на «старом базаре». В 1962 году его жена вместе с дочерью уехала к себе на родину в Латвию, забрав с собой дочь. Потом они переехали в Америку по предложению американского распределительного комитета «Джойнт».

Литовские бандиты

Моисей Давыдович вспоминает такую интересную историю, связанную с Литовскими бандитами:

«Мне что – то нужно было в комендатуре, и я пришёл туда на приём. Захожу, а в коридоре сидят три женщины (2 Литовки и одна русская). И эти две Литовки сидят и жалуются на свою судьбу: какие они бедные и за что их только сослали. А русская сидела, сидела и вдруг встаёт и уходит (видимо не выдержала их разговоров). Когда она ушла, Литовки начали говорить уже по-литовски, а я то понимаю, что они говорят. И слышу: «Вот как война началась, немцы зашли в Литву, наши солдаты убегают, а мой брат и я были в школе. Выскочили и как давай в них камнями кидаться (русских солдат). Мой брат убил одного солдата, я ранила двоих. » Я к ним подхожу и по –литовски спрашиваю: «Девушка, так как Вас понять? То вы говорите, что бедные такие, что вас выслали не за что. То вы говорите совсем другое. Они вскочили и убежали»

Литовские бандиты являлись национальными партизанами на территории Литвы, реже их называют «Лесными братьями»(такое название я впервые услышала от Моисей Давыдович. Так как в основном только местное население называла так Литовских партизан, а в истории оно не прижилось.). Деятельность Литовских партизан была ужасающей. По материалам книги Пятраса Станкераса «Полиция Литвы в 1941-1944 годах». Цитата: "...Подразделения Литовской полиции были сформированы не по приказу немцев, а по инициативе самих литовцев, их стараниями и на основе добровольности. Они были созданы для борьбы с большевизмом, в уверенности, что при помощи немцев будет восстановлена свобода и независимость..." (стр. 198).

"...Всего за 1941-1944 годы литовцы сформировали 25 полицейских и 5 строительных батальонов, не считая формируемых, а позднее распущенных батальонов серии 301-310... Число солдат в каждом батальоне превышало 700 человек..." (стр. 118-119). "...По назначению батальоны подразделяются на полицейские боевые батальоны фронта, полицейские охранные батальоны, полицейские запасные или резервные батальоны и саперные (инженерные и строительные) батальоны" (стр. 119). Литовские бандиты участвовали, как в боевых, так и в карательных действиях. В книги ярко отражено массовое уничтожение евреев - это действия 2-го (12-го) литовского полицейского батальона.

Цитата: комиссар Слуцкого округа Генрих Карл... подчеркнул очень активные действия литовцев в уничтожении евреев..." (стр. 144) .

Красноярск

В 1959 году Моисей Давыдович переезжает в г. Красноярск переводом управления пароходства. Такое стечение обстоятельств, благоприятствует ему, потому как его вторая жена ещё в начале 1959 года переехала в г. Красноярск, и возможно переселению в это город больше способствовало желание оказаться вновь с любимым человеком.

Здесь он живёт в бараке на «старом базаре » (ныне конец улицы Мира). Затем с женой перебирается в квартиру по улице Робеспьера.

Третья жена и дети.

С третьей женой Моисей Давыдович познакомился под Новый год. Они с другом на Новый год 1963 года пошли гулять по городу. В поисках «хлеба и зрелищ» завернули в театр Музыкальной комедии. Здесь они встретили своих знакомых из Игарки. В этой компании он и познакомился со своей будущей женой .

В 1964 году состоялась свадьба. Перед свадьбой Моисей Давыдович сказал своей жене следующее: «Ты имей ввиду, что я очень болезненно отношусь к теме моей национальности.». На что она ответила : «Да у меня все друзья евреи».

С третьей женой он прожил тридцать семь лет. От третьего брака он имеет трёх детей. Первый сын появился в 1964 год, его зовут Евгением, он является доктором математических наук, работает в Красноярском политехническом институте. В 1969 году появилась двойня : мальчик и девочка. Дочка Марина сейчас является доктором филологических наук, работает директором Красноярской школы антропоники.

Воспитание детей, жизненные условия

Жили они довольно скромно (всё- таки трое детей и заработная плата была низкой ~160 рублей или чуть больше), но надо отдать должное детям они понимали ситуацию, в которой находились их родители и относились терпимо к условиям жизни. Они никогда ничего лишнего не просили. Наоборот старались подбадривать и помогать родителям. Моисей Давыдович вспоминает даже такое: «Когда старший сын Евгений приносил плохую оценку, я всегда спрашивал: «Тебе что кушать не дают?», а он мне всегда отвечал: «Нет, мне всего хватает».

Дети и антисемитизм

С детьми, конечно, происходили конфликты по поводу их национальности. Больше всего они касались старшего сына Евгения. Он за любые разговоры о его национальности «бил морду». Эти разговоры чаще всего были такого рода: «Да ты же не русский. Эй, еврей, жид». Такие конфликты происходили и с детьми, и как не странно даже с учителями.

Фраза Моисея Давыдовича о том, что межнациональные конфликты происходили и с учителями меня очень удивила. Неужели взрослые люди могут проявлять к ребёнку какую- то антипатию в связи с его национальностью. Они же являются образованными людьми, которые, на мой взгляд, должны понимать, что все люди равноправны вне зависимости от национальной принадлежности.

Особо Моисей Давыдович отметил такой случай: Евгений поступал в Ленинградский институт, но, к сожалению, не поступил. И Моисей Давыдович считает, что на это повлияло отчество и фамилия Евгения (они отличались от русских, имели еврейское происхождение).

Проблемы с документами

Как уже говорилось выше, впервые паспорт Моисею Давыдовичу выдали в 1946 году. Однако, этот документ не хотели признавать при наборе на работу на железную дорогу, потому что не хотели брать ссыльного на работу. Как говорит сам Моисей Давыдович: «паспорт должен был быть «чистый»». В 1949 году у него снова отобрали паспорт – это было уже в Игарке. Дело в том, что в 1949 году началась вторая волна сталинских репрессий и депортаций. Устанавливалась новая власть, складывалась новая жизнь. Это и побудило государство к таким решительным мерам.

И после этого лишь в 1956 году ему выдают справку МВД по Красноярскому краю (приложение № 9), о том, что он действительно 15 лет находился в ссылке. Для того чтобы ему выдали документы о реабилитации, он вынужден был писать в Литву. После этого прошения ему, через несколько месяцев из Литвы, выслали нужные документы на него, отца и мать – это было уже в 1989 году (приложение № 10) . Правда, в них имелись некоторые неточности: По их содержанию получалось, что мать его умерла не в Коми, а в городе Красноярске. Такие неточности были из-за того, что для государства были важны только даты, а не сама судьба человека.

Моисей Давыдович вспоминает такой момент: «В документах по реабилитации отца прокурор Литвы в конце дописал следующие: «Сожалеем, что в связи с грубыми нарушениями социалистической законности Ваша семья потерпела большую моральную обиду.».

Но Красноярская прокуратура не была удовлетворена той реабилитацией, которую Моисей Давыдович получил из Литвы, объявив, что он должен получить реабилитацию ещё и в Красноярске.

Тогда Моисею Давыдовичу пришлось «бегать» по УВД, прокуратуре, судам . И только когда суд выписал постановление о признании реабилитации выписанной из Литвы действительной, только после этого прокуратура была удовлетворена, и все мучения со справками у Моисей Давыдович закончились. Моисей Давыдович вспоминает такой инцидент: «Как- то в очередной раз меня вызвали по поводу моей реабилитации и у меня уже не выдержали нервы: «Почему вы не можете признать действительной мою реабилитацию из Литвы. Неужели вы думаете, что я «Лесной брат», но я же не могу быть им, они же убивали евреев. Как я могу быть им? И они мне на этот вопрос просто и со спокойствием отвечают,- «Вообще- то конечно, да», - и выдают справку».

Кроме таких инцидентов с признанием личности и равноправия Моисей Давыдович были и другие. С 1941 года (с начала репрессии) он числился, как спецпоселенец и вынужден был каждый месяц ходить в спецкомендатуру и отмечаться.

Последние годы работы

В Красноярске Моисей Давыдович отработал 38 лет в управлении пароходства. На начальном этапе был ревизором, затем старшим ревизором, потом заместителем начальника службы. В 1988 году Моисей Давыдович ушёл со службы, так как настал пенсионный возраст. Но в управлении пароходства он был настолько ценный и незаменимый работник, что его уговорили остаться работать ещё на девять лет. Так и получилось, что он даже после пенсионного возраста остался работать. Из книги Ивана Антоновича Булавы «Флотская судьба» :

«..Иногда некачественный такелаж плота, когда обрываются продольные лежни, или ошибочный расчет заводки, а то и неправильная расстановка буксировщиков приводят к разрыву плота и большим потерям древесины. И тогда в работу вступают коммерсанты и юристы. Кто окажется грамотнее и изворотливее, тот чаще и остается прав. В связи с этим особенно запомнилась деятельность Моисея Давидовича Миркеса, крупнейшего специалиста по арбитражным процессам.

Моисей Давыдович - почетный ветеран труда Енисейского пароходства, почетный работник речного флота России.

Моисеем Давыдовичем были разработаны договоры перевозок и буксировки плотов, которые обеспечивали интересы пароходства. На уровне Министерства речного флота он принимал участие в разработке Устава внутреннего водного транспорта СССР, Кодекса речного транспорта, Правил применения тарифов и самих тарифов. Большинство его предложений вошли в указанные документы, что в конечном итоге обеспечило высокорентабельную работу пароходства; были доведены до минимума убытки от побочной, производственной, деятельности.

В том, что касается толкования Устава внутреннего водного транспорта, Миркес — ходячая энциклопедия, к тому же его отличает богатейшая практика. Характер у Моисея Давыдовича крутой, но это не мешало ему не горячиться, доказывая истину, и он брал верх. Многие процессы были выиграны через арбитраж благодаря ему».

Связь с религией и традициями

Дедушка Моисея Давыдовича был набожный. Он даже вспоминает такую историю: «Как-то раз в субботу в гостях у деда были знакомые евреи. Вы знаете, что суббота для них – священный день. В этот день нельзя работать. Когда настал вечер, необходимо было выключить свет, но дедушка посчитал что легче накрыть светильник тряпкой , а не подойти к выключателю».

Полной противоположностью был отец Моисей Давыдович, он не соблюдал никаких обычаев и традиций, так как не верил в это. В синагогу он ходил один раз в год - в день годовщины смерти его матери. Дело в том, что перед её смертью он пообещал, что обязательно будет приходить в синагогу в этот день.

В детстве Моисей Давыдович достаточно редко посещал синагогу. Так как его родители, будучи врачами, с осторожностью относились к традициям. Единственное, что к вере его приобщали дедушка и школа. Но знание еврейской культуры, её истории, развития, было в их семье обязательным.

Он с детства читал еврейских писателей, знал как идиш, так и иврит.

Но после ссылки всё это куда-то исчезло. Во время пока он жил в Коми, Канске, Игарке он не посещал синагогу, не придерживался каких- либо традиций.

С 2001 года по сегодняшний день Моисей Давыдович ходит как в синагогу, так и в еврейское общество.

Он соблюдает религиозные традиции по своим внутренним убеждениям:

В еврейском обществе они обсуждают актуальные на сегодняшний день вопросы (мировые события, события в Израиле, России), общаются между собой, проводят дискуссии по поводу интересующих их событий. Для членов общины проводятся праздники, собрания в библиотеке.

3. Состоятельность гипотезы

Общаясь, с Моисеем Давыдовичем, мне немного открылась тайна еврейства. Я как автор этой работы отдаю себе отчет в том, что моя оценка возможно субъективна.

Исследуя судьбу одного человека, я увидела, что на протяжении всей жизни, ему встречались люди разных культур: литовцы, представители Коми, северяне, люди, проживающие в Красноярске (сибиряки). Общение с ними давало ему повод: выучить язык, принять их традиции и культуру, научиться жить рядом с ними и работать, находить общий язык.

Друзья и родственники Моисея Давыдовича разбросаны по разным городам и странам.

Такая «география», возможно, сложилась в результате не столько любви к перемене мест (ведь и в Литве его родителям было хорошо), сколько в результате репрессий и гонений, которым подвергались евреи. Доказательством этого служат архивные документы, показывающие высылку семьи Моисея Давыдовича в Сибирь.

Практически в каждой стране есть еврейские общины, синагоги. Есть такие организации и в Красноярске. Они становятся ресурсными центрами для попавших на эту территорию евреев, связующим звеном не только между теми, кто живет в этом город, но и теми, кто живет далеко за его пределами. На мой взгляд, во многих словах Моисея Давыдовича вся территория земного шара рассматривается как «потенциальная» глобальная Родина. Он мог бы жить не только здесь в Красноярске, но и в Израиле (где живут его двоюродные сестры), Америке (где живет его вторая жена с дочкой). Его не приводят в замешательство вопросы о перемене места жительства – он везде смог бы адаптироваться. Ведь сегодня, в свои 79 лет, он активный участник мероприятий в еврейском обществе. Моисей Давыдович ходит в синагогу по своим нравственным убеждениям и в соответствии со своим воспитанием, хотя отношение к религии у него неоднозначное. Он считает, что многие религиозные традиции условны, много наносного и лишнего, есть то, что нельзя взять для жизни сегодня. В любых местах, Моисей Давыдович, оставался верен своим убеждениям: надо учиться, много работать, не бояться трудностей, пробовать всевозможные варианты вхождения в любую жизненную ситуацию.

Когда Моисей Давыдович попадал в разные места, они становились сферой его жизненных интересов. Нет, он не отрекался от своей религии и убеждений. Он ясно представлял себе цели и задачи, которые необходимо было ему решить в этом месте – становился учеником, студентом, рабочим, кочегаром, подмастерьем, начальником. Такая позиция в поведении обеспечивала ему реализацию его стратегии развития, как человека, так и гражданина той страны, в которой он проживал.

Такие факты могут стать подтверждением возможности взаимодополнения культур.

Общаясь с разными людьми, представителями еврейства, я сделала для себя вывод:

Существуют две группы:

Первая – те, кто стоит на жестких принципах своих религиозных убеждений, отделяя себя от других народов,

Вторая – люди, гибко входящие в разные ситуации, принимающие условия и правила тех мест, куда они попадают. Поэтому для данного типа людей можно говорить об их ассимиляции, то есть люди приспосабливаются к существующей культуре, входят в рамки данного общества.

На мой взгляд, Моисей Давыдович относится ко второй группе, но при этом он не просто каждый раз старался войти в рамки «чужой» культуры, но и сохранял свои моральные устои, сложившиеся культурные ценности и убеждения. Он никогда не предал бы свою национальность, забыв о своих исторических корнях. Наоборот он старается помнить и чтить своё происхождения.

Приспосабливаясь к другой среде, Моисей Давыдович не просто был её «потребителем», он кроме этого был её «обогатителем». Ведь он не просто пользовался «чужой» культурой, он вносил особенные черты «своей» культуры. На мой взгляд, именно за счёт таких явлений мы можем говорить глобальной культуре, то есть культуре, которая включает в себя множество частиц от каждой в отдельности. Она собирает в единую картину каждую частицу от каждого народа. Благодаря такому развитию и идёт взаимопроникновение одной культуры в другую. При этом общество для своей новой глобальной культуры отбирает только лучшее и ценное, оно чётко дифференцирует традиции, обычаи, устои, оставляя за рамками изжившие себя правила поведения и культуры.

Когда я говорю о Моисее Давыдовиче, то сказать, что он просто ассимилировался, я не могу. Его нельзя отнести полностью к человеку ассимилирующемуся, то есть поглощенному другой культурой. Ведь под ассимиляцией в современном мире подразумевается процесс, в результате которого члены одной этнической группы утрачивают свою первоначальную культуру и усваивают культуру другой этнической группы, с которой они находятся в непосредственном контакте. Но, ведь при контакте Моисея Давыдовича с обществом другой культуры он не потерял своей национальной принадлежности. Наоборот, в ходе своего жизненного пути он сохранил как особенные черты своего народа, так и приобрёл черты окружающего его общества.

Заключение

Изучив материалы по теме, я могу сделать следующее обобщение:
Архивные и библиографические документы, которые были использованы в работе, позволили исследовать возможность взаимопроникновения разных культур на примере судьбы одного человека, принадлежащего к еврейской диаспоре.

Архивные материалы подтверждают наличие в городе Красноярске репрессированных людей еврейской национальности, которые были высланы в 1941 году из Литвы.

Исторические факты – материалы Конференций, книги говорят о том, что эти люди смогли не только приспособиться к условиям жизни на «чужой» территории, но и стать «своими» на ней, сохранив при этом свою религию, убеждения.

Библиографические материалы, подтверждающие факты адаптации и приспособления отдельного человека - Миркеса Моисея Давыдовича показывают, что деление общей цивилизации Земли на «своих» и «чужих» тормозят развитие не только этого человека, но и окружающих его людей. Примером этому может служить его эффективная работа в Пароходстве, где он оставил после себя документы, облегчающие работу речникам.

Смешивая «свою» и «чужую» историю повседневности Моисей Давыдович выделял для себя важные точки развития и, следуя своим внутренним убеждениям, продвигался по жизненному пути. Причем это движение было направлено вверх как по социальной лестнице, так и карьерной.

Несомненно, частично ассимиляция произошла, однако в лице Миркеса, она не стала тотальным уничтожением его культуры, убеждений и даже религии. А наоборот, привнесла новые моменты в жизни, новые знания, умения, способы выживания даже в самых тяжелых ситуациях. Он стал «своим» среди «чужих» и остался «своим» среди «своих».

Список использованной литературы

1. «Евреи Сибири и Дальнего Востока» Сборник материалов VI региональной научно-практической конференции. Биробиджан, 25-26 августа 2003 г. /Под ред. К.и.н. Я.М. Кофмана – Красноярск: Изд-во «Кларетианум, 2003 г., 248 с.
2. «Еврейские общины Сибири и дальнего Востока» Сборник материалов III региональной научно-практической конференции. Улан-Удэ, 26-27 августа 2002 г. /Под ред. К.и.н. Я.М. Кофмана – Красноярск: Изд-во «Кларетианум, 2002 г., 192 с.
3. «Еврейские общины Сибири и дальнего Востока» Сборник материалов II региональной научно-практической конференции. Иркутск, 25-27 августа 2001 г. /Под ред. К.и.н. Я.М. Кофмана – Красноярск: Изд-во «Кларетианум, 2001 г., 184 с.
4. «Еврейские общины Сибири и дальнего Востока» Сборник материалов V региональной научно-практической конференции. Красноярск, 19-20 августа 2004 г. /Под ред. К.и.н. Я.М. Кофмана – Красноярск: Изд-во «Кларетианум, 2004 г., 228 с.
5. Булава И.А. «Флотская судьба», Изд. «Офсет», 1998
6. Личные документы Миркеса Моисея Давидовича
7. Станкерас Пятрас «Полиция Литвы в 1941-1944 годах» (сайт HTTPS://www.regnum.ru/news)

Приложение 1

Приложение 2

Приложение № 7

Постановление СНК СССР № 1143-280с «О выдаче паспортов детям спецпереселенцев и ссыльных»

22 октября 1938 г.
Москва, Кремль

Совет Народных Комиссаров Союза ССР постановляет:

Детям спецпереселенцев и ссыльных, при достижении ими 16-летнего возраста, если они лично ничем не опорочены – паспорта выдавать на общих основаниях и не чинить им препятствий к выезду на учебу или работу.

В целях ограничения въезда их в режимные местности, в графе 10-й, в выдаваемых паспортах, делать ссылку на пункт 11 постановления СНК СССР № 861 от 28/IV–1933 г., предусмотренную постановлением СНК СССР от 8 августа 1936 года за № 1441.

Председатель СНК Союза ССР В.Молотов
Управляющий Делами СНК Союза ССР Н.Петруничев

Отец, мать, сестра Моисея Давидовича. 1924 год.

/ Наша работа/Всероссийский конкурс исторических работ старшеклассников «Человек в истории. Россия XX век»