Международное историко-просветительное и правозащитное общество «Мемориал»
IX Ежегодный Всероссийский конкурс исторических исследовательских работ старшеклассников «Человек в истории. Россия – XX век»
Свои – чужие: другая национальность,
Другая религия, другие убеждения
Выполнил: Баштаров Аюб Хасанбаевич,
Ученик 10 класса
МОУ СОШ №2
с. Верхнепашино
Научный рук.: Сукнасян Г.П., учитель русского языка и литературы
2007 г.
с. Верхнепашино
Енисейский район
I. Краткое содержание работы «Мы связаны одной судьбой».
II. «Врагов нет – мы их сами придумываем»
III. Сегодняшний день моей семьи в родном Енисейске.
IV. «Есть слова, которые рождают войну…».
V. Обращение к истории Чеченской войны и выводы из прочитанного.
VI. Война глазами учителя Д.В.Краснопеева.
VII. Ужас из Интернета.
VIII. Сказки на ночь или Уходите от мести! Без любви нельзя найти истины.
IX. А.Приставкин – истинный борец за мир. Его книга «Ночевала тучка золотая»
сегодня стала основой антивоенной пропаганды. ЧИТАЙТЕ ЕЕ!
X. Я преклоняюсь перед режиссером Никитой Михалковым и его фильмом «12»!
XI. Сказка, похожая на быль, - «Город мастеров».
Настоящую работу я писал целые годы, вернее, пять последних лет Начинал и бросал. Единомышленников было мало и постоянно мучил вопрос: «Нужно ли это кому-нибудь?». Но само время подсказывало, что работа эта необходима и мне, и моим сверстникам. Ведь для моего поколения Чеченская война – это целая жизнь. У нас свое, особое мировосприятие. Мы жизнь воспринимаем через войну, и это нельзя забыть или отбросить. Это всегда с тобой, даже если ты живешь далеко от мест, где стреляли или стреляют, плакали или плачут, бродят среди развалин и вопреки всем ночным кошмарам начинают новую жизнь.
Толерантность сегодня – это не надуманная тема. И в семье, и в школе этому нужно уделять самое большое значение, особенно на уроках истории и литературы, но решающую роль в деле воспитания толерантности должно взять на себя, на мой взгляд, телевидение, потому что нетерпимость к людям разных национальностей проявляется чаще всего на уровне повседневности. И в этом случае ситуация нетерпимости просто дублирует то, что демонстрируют средства массовой информации, и тогда ни родители, ни учителя ничем не смогут тебе помочь.
На мой взгляд, гораздо больше пользы принесет информация о строящемся и восстанавливающимся из руин сегодня Грозном. Тот, кто не был в этом году в Грозном и не видел его пять – десять лет назад, не поймет, что такое Грозный в улыбках и цветах. Это Возрождение. И об этом тоже нужно писать.
Когда я пытался собирать информацию на тему чеченской войны, я удивлялся тому,
какое огромное место эта тема-предупреждение занимает в русской классической и в
русской современной литературе. С ужасом обнаруживал, что об этой, когда-то
«Столетней Кавказской войне» писали Александр Сергеевич Пушкин в поэме
«Кавказский пленник» (1820-21 год), Михаил Юрьевич Лермонтов – в поэме
«Кавказский пленник» (1828 год) и в поэме «Беглец» (1378 год), Лев Николаевич
Толстой – в повести «Кавказский пленный» (1872 год) и Виктор Маканин – в повести
«Кавказский пленный» (1994 год) и современный писатель Б.Акунин упоминает в
своих книгах о I и II-ой Чеченских войнах.
Я даже осмыслить не мог эту информацию, когда я читал впервые все, ими
написанное, но две вещи после всего прочитанного я понял однозначно: написать на
тему «Война и повседневность» нужно. И лично я, Баштаров Аюб Хасанбаевич, ученик
10 класса Верхнепашинской средней школы №2, считаю, что написать нужно так,
чтобы эта война уже никогда-никогда не возникла вновь.
В основе моей работы:
Чтобы читателю был понятен замысел моей работы, я постараюсь определить необходимость ее возникновения. Эта необходимость – сама жизнь, которая поставила меня в ситуацию, когда я должен думать и по возможности говорить: «Нет – войне!». Причем, это «НЕТ» - ни памяти о войне, а ее замыслу, даже на уровне зародыша, мысли и обсуждения, «НЕТ» - всякому «смакованию» военных действий на территории Чечни.
И еще одну мысль я должен провести в своей работе: чтобы не было войны, люди должны, знать культуру, обычаи и традиции той страны, с которой собираются воевать, или собираются анализировать ход этой войны. Это я попытаюсь объяснить.
В русских учебниках под редакцией А.Г.Кутузова для 6 класса есть уникальное произведение М.Ю. Лермонтова «Беглец». Это черкесская песня о юном, вернувшемся в родной аул из похода против русских парне. В этом походе погибли все его товарищи. За предательство он был приговорен к изгнанию. Такие произведения воспитывают настоящих мужчин и именно таких произведений должно быть как можно больше в учебниках всех национальностей. Это уже на своем уровне и есть ПРЕГРАДА ВОЙНЕ.
Настоящие Русские – это великая и сильная нация. Она позволяет себе сейчас, когда чеченцев выставляют извергами, показывать черкесов такими, какие они есть. Я не знаю аналога произведению «Беглец» в учебниках русской литературы в Чечне.
Чечня. Грозный. Родина… Для меня это не просто слова… Более того, я даже не могу точно описать, что испытываю, когда их слышу здесь, среди российских снегов. Это такая боль, которую трудно описать словами. Это ответственность, от которой нельзя уйти и которую нельзя скинуть с плеч. Мое осознание Родины заставило меня чувствовать себя мужчиной раньше, чем мне это было положено по возрасту. Я рос среди людей, которые, благодаря средствам массовой информации, просто не могли не воспринимать чеченцев как врагов. Я рос в семье, где родители каждый день и каждую минуту не на словах, а на деле должны были доказывать, что это не так, что среди чеченцев, как и среди русских, очень много умных, порядочных, благородных и честнейших людей, которые в любую минуту готовы отдать жизнь за свою Родину.
Это очень не просто: каждый день, каждую минуту представлять свою нацию. Но я привык. Привык и тоже взял на себя ответственность за свой народ, свою страну, свою веру. Даже когда мне очень плохо и одиноко, я чувствую эту ответственность. Чувствую и стараюсь, что называется, «сохранить лицо». А свою боль отдаю страницам бумаги, которые, уверен, вразумят того, кто хочет в этой жизни быть вразумленным. Так родился рассказ-исповедь, который был напечатан в 2006 г. в районном сборнике «Таким я вижу этот мир», а в 2007 г. вошел в региональный сборник произведений участников молодежного литературного конкурса памяти В.П.Астафьева «Чистая купель».
Рассказ читали все: взрослые и дети, читали на переменах и на улице. И по глазам читающих я видел, что воспринимали его правильно: мы должны учиться жить в мире. Мы должны не позволять звериному в нас вырываться наружу. За это потом бывает очень стыдно. И если бы только стыдно. За это неприятие чужого образа жизни, чужой речи, чужого цвета кожи нам всем так или иначе придется отвечать.
Спасибо тебе, Андрей!
Я очень часто слышу слово «конфликт», но только сегодня понял, что оно означает на самом деле.
Я – чеченец. Живу в России. Здесь нет войны. Нет для тех, кто не хочет ее слышать и видеть. Я же, к сожалению, очень часто ощущаю ее присутствие: в косом взгляде, «брошенном», как камень в спину, обидном слове…
Однажды в школе на уроке географии, одноклассник сидящий сзади меня, писал про меня грязные вещи. Дело обычное. Ведь он делал это не со зла, а так, от скуки. Взрослые говорят: провоцировал конфликт.
Я долго терпел. Не боялся, нет… Чувствовал, что драться с ним нельзя. Он сытый, счастливый, горя не видел. Зачем драться? Но в результате, мы все равно подрались: глупо…
В какой – то момент я понял, что такое быть в ситуации, когда ты дерешься не с врагом, а с человеком, вместе с которым в этой жизни тебе, может быть, предстоит, делить и трудности, и радости. Из школы мы должны выйти командой. Иначе не выжить.
О конфликте узнали наши родители. Наши мамы переживали за нас, каждая защищала своего сына. А для меня эта драка стала уроком. Я понял, что мои родители, как бы они меня ни любили, мою жизнь за меня не проживут.
Этот мир создан, чтобы каждый человек прошел испытание, и не важно, каким оно может быть: потеря имущества, драка или наркотики. Это все испытания, которые заставляют человека задуматься, тем самым, проверяя человека, на что он способен. Это все урок для людей. Я этот урок запомню на всю жизнь, и буду вспоминать это перед тем, как что-то сделать.
А еще есть такое правило: первая молитва за врага, а надо бы, мне кажется, за то, чтобы было дано вразумление: врагов нет – мы их сами придумываем.
Защищать свою национальность в повседневности и представлять ее так, чтобы люди, обучающиеся с тобой рядом, гордились тобой, действительно очень трудно. Я не могу передать на словах, сколько сил и знаний, умений и терпения потребовалось мне, чтобы в 2007 году стать «Учеником Года» среди учащихся Енисейского района.
Радость, которую я испытывал от этого, не передать словами. Но самая большая радость была для меня той, которую я видел в глазах своих одноклассников. Вот несколько эпизодов из этого праздника. (Видеофильм к работе «Мы связаны одной судьбой» прилагается)
А сейчас я просто попытаюсь рассказать о своей собственной жизни в стране, которая стала мне родной, в которой я получаю прекрасное образование, истинные традиции которой чту и уважаю. И собственное мое мировоззрение по отношению к войне вообще и к Чеченской войне, в частности, сформировано именно в России.
Если верить данным паспорта и считать свое существование на этой Земле законченной формой бытия, я родился 7 июля 1992 году в Российском городе Енисейске. Но это только факт моей биографии, момент отсчета моей физической, биологической, не знаю точно как сказать, жизни. Но… если относиться к своему бытию с философской или духовной точки зрения, мои корни очень далеки отсюда. И иногда я чувствую это очень отчетливо. Иногда я мысленно могу переноситься туда, где действительно чувствую себя дома.
Чечня… Как много значит для меня это слово. Мои родители родом из Северного Кавказа. А если точнее, они из Чечни.
Отец – Баштаров Хасан-Бай Саидович родился и учился в городе Грозном. До конца 1993 г. это была столица Чечено-Ингушской автономной республики. По окончании школы поступил в Грозненский ордена трудового красного знамени нефтяной институт имени М.Д.Миллионщикова, основанный в 1924 году, и закончил его в 1981 году. Это один из самых сильных вузов советского времени с обязательными распределениями по территории всего Советского Союза
Грозненский нефтяной институт – одна из самых мощных кузниц специалистов по горнодобывающим, геологическим, нефтегазоразведовательным, нефтехимическим, экономическим, строительным, геодезическим профессиям в бывшем Советском союзе. Это институт, в котором основной упор уделялся не только теоретическим знаниям, но и практической подготовке студентов: полгода производственной практики в ходе обучения, три года производственной практики по окончании института.
Восьмидесятые годы – это время романтиков. Молодых, уверенных в своих силах людей не пугали, а привлекали трудности. Свою жизнь хотелось сделать самому, в Чечню, а именно в Грозный, предполагалось вернуться уже знающим дело специалистом, обеспеченным человеком. Высшее образование, диплом нужно было подтвердить делом, практическим опытом. Так было принято. Это не обсуждалось. Восточная Сибирь для реализации серьезных планов в то время – самая благоприятная почва.
Немало известных людей, бывших студентов Грозненского института, в нашей стране – России – трудится и по сей день, в частности, в Красноярском крае. А попали они сюда по окончании Грозненского института из самых отдаленных уголков бывшего Союза. В Грозненском нефтяном институте в свое время собрались и выучились, и именно Грозный дал им путевки в большую жизнь. Преимущество по выбору мест дальнейшего самоопределения предоставлялось студентам, защитившим диплом на «отлично». Именно таким студентом в 1981 г. оказался мой отец – Баштаров Хасан-Бай Саидович. Выпуск этого года в институте запомнился по четверке друзей, в шутку их называли «3 Б»: Х-Б.Баштаров, Д.Базоркин, Р.Берсанов. Все они прекрасно защитили свои дипломные работы и были распределены в Восточную Сибирь. А еще в институте надолго запомнили тройку друзей, фамилии которых начинались на букву «Ч»: Ю.А.Чунихин, О.Н.Чертанов, А.Б.Чижиков. Время распорядилось так, что все эти люди, пусть в разное время, но все-таки оказались в одном и том же месте и под руководством выпускника того же Грозненского нефтяного института – Александра Анкудиновича Неустроева, генерального директора Производственно-геофизического Объединения «Енисейгеофизика». Сегодня А.А.Неустроева уже нет вместе с нами, но память о нем навсегда останется в сердцах тех, кто когда-то с ним учился, а потом работал.
Генеральный директор ПГО «Енисейгеофизика» Сибгатуллин Виктор Газизович пригласил Хасан-Бай Саидовича Баштарова в организацию ПГО «Енисейгеофизика» в г. Енисейске. Именно отсюда в 1981 г. в качестве молодого специалиста, в должности инженера-геодезиста, был направлен в одно из подразделений Объединения – Таймырскую геофизическую экспедицию в г. Дудинка вместе с Д.Безоркиным, где в течение трех лет прохождения производственной практики зарекомендовал себя знающим и перспективным специалистом. А В.Кандыба и Р.Берсанов были распределены в Катанскую геофизическую экспедицию в п. Ванавара. После чего был замечен руководством и приглашен главным геодезистом ПГО «Енисейгеофизика». Так мой отец занял должность главного геодезиста с 1986 г. ПГО «Енисейгеофизика», и курировал поисковые геофизические исследования по всему Красноярскому краю. Помимо того курировал строительство особо важного объекта по заданию Министерства геологии СССР по завозу крупногабаритных конструкций нефтяных вышек в труднодоступные районы Сибири, в частности, в п. Чиренду. Это триста километров севернее районного центра Эвенкии, п. Тура. После успешного выполнения этого задания объединению «Енисейгеофизиков» Министерством Геологии было выделено пять миллионов рублей в виде поощрения, на которые Объединение организовало еще одну – Эвенкийскую экспедицию. За свою трудовую жизнь отец, наряду с другими специалистами, внес большой вклад в экономику края, региона, в конечном итоге, страны. Сюда же в свое время он привез молодую жену. Здесь у него родился сын. Здесь учится и воспитывается его дочь. Здесь отец испытал свои силы в новой для него, предпринимательской сфере деятельности, и преуспел в этой сфере.
Прежде чем писать о своей маме, я еще раз хочу повторить, что любая война – это кощунство над человеческой природой. Эти слова сказал когда-то, в XIX веке, великий А.С.Пушкин. я повторяю их мысленно в конце XX, когда приезжаю в Чечню и вижу войну глазами моей мамы. И этот рассказ, который я напечатал в сборнике «Таким я вижу этот мир» я посвящаю ей.
Мама родилась, провела свое детство и училась в Грозном, там же закончила школу. В школе она была примерной ученицей. Потом поступила в Северо-Осетинский техникум Советской торговли. По профессии – техник-технолог. По окончании техникума закончила Красноярский филиал Ленинградского института Советской торговли имени Ф.Энгельса. Работала в ОРСЕ поселка Геофизиков технологом. Сейчас работает заведующей столовой школы №2 г. Енисейске.
Все мое детство: детский сад, начальная, а потом средняя школа – все это проходило среди россиян. Я хорошо знаю, принимаю и уважаю культуру, традиции и обычаи всех народов. Но и обычаи своих предков чту свято, потому что они направлены на проявление добра и мира. Мира, о котором чеченцы пока только могут мечтать. И мы об этом мечтаем вместе с ними. Мечтаем о Мире, но жить приходится порой в условиях войны, пусть и не всегда объявленной. Сегодня мне уже пятнадцать, а чеченская война длилась более тринадцати… Получается, все мое детство связано с этой войной. И без нее, к сожалению, я просто не мыслю себя, своей Родины. Три года назад я написал об этом в своей затеси «Война». Этот рассказ был опубликован сначала в школьном, а потом в районном сборниках «Таким я вижу этот мир».
Когда его напечатали, я был очень рад, что хоть как-то могу сказать миру: чеченцы, как и русские, не хотят этой войны, а матери – везде матери, и все они любят и ждут своих сыновей. Наверное, я не меньше, чем мои чеченские сверстники рад, что сегодня в Грозном этой войны нет. Сегодня этот город отстраивается, но еще вчера это были руины. Каждый год я видел руины. Руины, которые оставила после себя война. Война, о которой в моей семье никто не хочет говорить. А я хочу знать правду, хочу знать истинную историю этой войны, потому что мне, а не Им, моим родителям, за меня предстоит жить в этом мире. И это не просто праздное любопытство, я должен знать правду. Именно с этой целью я обратился не к людям, а к книгам.
Итак, я решил серьезно разобраться в Чеченском вопросе и определил для себя круг произведений для изучения. Акцентирую внимание читателей: я не хочу найти виновных и, тем более, призвать их к ответу. Я хочу восстановить мир и, как говорит мой отец, сделать все, чтобы даже на слуху слов «русский» и «чеченец» не было. Это и есть уже война.
1. «История России и ее ближайших соседей: Энциклопедия для детей Т.5»
2. Б.В.Соколова «Сто великих войн» 2004 г.
3. А. Кольев «Чеченский капкан», Москва 1997 г.
4. Д.В.Краснопеев «Гражданская война в России 1993-?» ООО Издательство
«Красноярский писатель».
5. А.Приставкин «Ночевала тучка золотая», Москва, Издательство «Правда» 1990 г.
6. А.Кольев «Чеченский капкан», Москва, 1997 г.
Первая книга, материал которой я изучил, это «История России и ее ближайших соседей: Энциклопедия для детей Т.5»:
История русско-чеченских отношений уходит своими корнями в XIX век. В 1859 г. Чечня стала частью Российской империи. В первые послереволюционные годы чеченцы, как и большинство горских народов, выступили против советской власти и развернули настоящее партизанское движение, которое было подавлено с неимоверной жестокостью. Еще более обострились отношения в годы Второй мировой войны. В феврале 1944 г. население республики было выслано в Казахстан. В 1957 г., после возвращения чеченцев в родные места, криминальная ситуация в крупнейшем городе Чечни – Грозном – обострилась. Участились убийства, грабежи и хулиганство на улицах. Осенью в Грозном началось восстание проживавшего там русского населения с требованием выслать чеченцев обратно в Казахстан. В город ввели войска – восстание было подавлено, а бежавшие из Грозного чеченцы снова вернулись в свои дома в Грозном.
Национальные отношения в Чечне обострял также и ингушский вопрос. Ингуши в 1944 г. были выселены вместе с чеченцами, а когда вернулись в родные места в 1957 г., обнаружили, что их дома и села в предгорных районах заняты осетинами. В 1971 г. в Грозном на площади Ленина в течение четырех дней продолжался митинг ингуш, просивших союзное правительство помочь им переселиться на старые места проживания. Митинг был разогнан войсками.
Отголоском этих конфликтов и в то же время их логическим продолжением стали события августа 1991 г., когда СССР распался не несколько отдельных государств. Власть в Грозном взял в свои руки Общенациональный конгресс чеченского народа (ОКЧН) во главе с бывшим генералом советских Военно-Воздушных сил Джохаром Дудаевым. В октябре он был избран президентом республики, и Чечня провозгласила себя независимым государством.
Российское правительство отказалось признать законность этого шага. У вопроса о независимости Чечни существовал и экономический аспект: Через территорию этой республики российское правительство собиралось строить нефтепровод. Вести его по землям, входящим в состав Российской Федерации, казалось несоразмерно дешевле, чем по территории независимого государства. В случае отделения Чечни России пришлось бы выплачивать ей огромные суммы за аренду территории для нефтепровода.
В ноябре российское правительство направило в Грозный десант войск специального назначения МВД. Однако они не смогли выполнить свою задачу. В начале июля 1992 г. территорию Чечни покинули части бывшей Советской Армии, а их имущество, в том числе оружие и боеприпасы, захватили власти Грозного. «Богатое наследство Москвы» позволило Дудаеву в короткий срок сформировать боеспособную армию.
В общественном устройстве большинства горских народов, в том числе и чеченском, до 90-хх гг. XX в. сохраняются яркие черты родовой организации. Некоторые крупные роды (тейпы) не поддерживали Дудаева. Этим и решили воспользоваться российские спецслужбы. Для внутренней оппозиции из России стали поступать деньги, оружие, боеприпасы, боевая техника. Боевиков оппозиции готовили на российских военных полигонах. В рядах оппозиционеров появились офицеры российских секретных служб. Отдельные стычки между боевиками Дудаева и отрядами оппозиции походили в августе – октябре 1994 г. В ночь с 14 на 15 октября колонна оппозиционеров на полученных от российских властей танках ворвались в Грозный. Но жители отдаленных районов Чечни плохо знали город, они быстро заблудились и вместо свержения Дудаева принялись грабить население окраин. При появлении отрядов Дудаева оппозиционеры разбежались, бросив технику.
Разочаровавшись в боевой выучке оппозиционеров, сотрудники российской контрразведки стали вербовать военнослужащих российской армии. Около 300 офицеров и солдат из частей Московского военного округа согласились принять участие в тайной операции за обещанное большое денежное вознаграждение. Найти желающих среди российских офицеров, семьи которых после распада СССР оказались практически без средств к существованию, было нетрудно. Первоначально военным сказали, что они должны лишь перегнать бронетехнику в один из районов Чечни. А уже в Чечне приказали выступить в сторону Грозного.
26 ноября колонна танков и бронетранспортеров, ведомая российскими военными, в сопровождении пехоты чеченской оппозиции вошла в Грозный. Поддержку с воздуха обеспечивали вертолеты. Но и на этот раз штурм сорвался: оппозиционеры вновь занялись грабежом, бросив танкистов. Громоздкие танки стали прекрасной мишенью для боевиков Дудаева, которые встретили их огнем гранатометов и бутылками с бензином. К вечеру на улицах Грозного застыли десятки подбитых и вышедших из строя танков. Почти 80 российских солдат и офицеров попали в плен, число погибших танкистов известно лишь приблизительно – около 20 человек.
Источник говорит о том, что российский министр обороны Павел Грачев отказался признать пленных военнослужащими российской армии, назвав их наемниками. Российская контрразведка тоже поспешила откреститься от них. Тогда же начались массированные воздушные налеты российских ВВС на Грозный. Тайная спецоперация постепенно стала превращаться в большую войну.
Штурм Грозного начался 31 декабря 1994 г. в течение трех недель шли тяжелейшие бои на улицах города.
Лишь 19 января было объявлено о взятии президентского дворца. Но столкновение в Грозном продолжались до начала марта. Всего при штурме города, по официальным данным, погибло около 7 тыс. боевиков и 1100 российских военнослужащих, около 500 боевиков взято в плен. По чеченским данным, боевики потеряли около 3 тыс. человек, а российские войска – около 8 тыс. человек убитыми, десятки тысяч ранеными, около 300 солдат и офицеров попали в плен. Как свидетельствуют очевидцы, российские войска пленных не брали: взятых с оружием расстреливали на месте. Весной 1995 г. российская армия вела тяжелые бои за города Аргун, Шали и Гудермес.
26 апреля 1995 г. Президент России Б.Н.Ельцин подписал указ об объявлении моратория на применение вооруженной силы в Чечне до 12 мая в связи с празднованиями по всей стране Дня Победы в Великой Отечественной войне. В действительности же это оказалось чисто рекламным мероприятием. Мораторий не соблюдала ни одна из сторон. После его завершения, 14 мая, партизанские формирования подошли к Грозному, заставив федеральные войска перейти к глухой обороне. Во второй половине мая 1995 г. российские войска впервые попытались прорваться в горную Чечню – ожесточенные сражения завязались на подступах к селениям Шатой и Ведено. Горная Чечня так и осталась недосягаемой для федеральных войск.
В марте 1996 г. армия Д.Дудаева предприняла штурм Грозного и на несколько дней заняла столицу. Полевой командир Шамиль Басаев, «террорист номер один», как называли его в международной прессе, на этот раз посадил своих бойцов на легковые автомашины. На большой скорости они передвигались по улицам, атаковали федеральные блокпосты и комендатуры. И все же боевикам пришлось покинуть город, потеряв в ходе столкновений около 170 человек.
21 апреля 1996 г. Дудаев был убит ракетой, наведенной на сигнал его сотового телефона. Пост президента Чечни занял вице-президент Зелимхан Яндербиев, лидер Вайнахской демократической партии.
Уже в конце мая в Москве Ельцин и Яндарбиев подписали соглашение о прекращении огня. Накануне президентских выборов российское руководство казалось заинтересованным в достижении хотя бы временного мира в Чечне.
В это же время ОКЧН потребовал от Организации Объединенных Наций «признать Чеченскую Республику субъектом международного права», т.е. независимым государством.
В 5 часов 50 минут утра 6 августа 1996 г. в Грозном начались тяжелые бои – около 4 тыс. чеченских бойцов атаковали 12-тысячную группировку федеральных войск. Чеченским отрядам удалось блокировать войска на их основных базах – аэродромах Северном и Ханкале – и уже к вечеру овладеть основными стратегическими объектами города.
Штурм Грозного совпал по времени с торжественной церемонией вступления Ельцина на пост Президента России – в Кремлевском дворце шел веселый праздник, а в Грозном умирали мирные жители, солдаты и боевики. По далеко не полным данным, в те дни погибло более 500 российских военнослужащих, около 1,5 тыс. – ранено, около 200 – пропали без вести, было подбито около 90 бронемашин и танков.
Несмотря на то, что российские войска взяли Грозный и продолжали продвигаться в глубь горной Чечни, они не могли контролировать всю территорию республики, на которой с каждым днем возрастало сопротивление населения.
Материал говорит о том, что многие воинские части просто отказались выступать в бой. В то же время в самой России общественное мнение все громче высказывалось в пользу скорейшего заключения мира, газеты и журналы открыто порицали федеральное правительство за продолжение военных действий. Международное общественное мнение так же осуждало агрессию в Чечне. В этих условиях дальнейшее затягивание конфликта с Грозным стало практически невозможным.
В ночь на 12 августа в селе Новые Атаги состоялись переговоры секретаря Совета безопасности Александра Лебедя и командующего чеченской армии Аслана Масхадова, в ходе которых стороны приняли решение о прекращении огня.
31 августа 1996 г. в дагестанском городе Хасавюрт Лебедь и Масхадов подписали официальное соглашение о выводе федеральных войск из Чечни. Война закончилась.
Не раз я перечитал материал, данный в энциклопедии: «История России и ее ближайших соседей: Энциклопедия для детей Т.5». Ведь этот материал предназначен для поколений, желающих разобраться в причинах этой войны. Это не газетные минутные публикации, не сводки с мест боевых действий. Это фиксация исторических фактов. Это будут читать мои дети и внуки.
ЧТО ЭТОТ МАТЕРИАЛ ДАЛ МНЕ?
Я сделал для себя несколько выводов:
Но договориться, наверное, было можно, ведь настоящие люди, если они настоящие люди и чувствуют за своей спиной женщин и детей, должны договориться. Должны сделать все возможное, чтобы эти женщины и дети не страдали. Иначе это просто политические мужские игры, за которыми деньги, власть и еще какие-либо ценности, у каждой национальности и у каждого времени они свои – и их не перечесть.
Так закончилась I чеченская война. Но, к сожалению, не закончилась война вообще. И об этом опять же свидетельствуют не только средства массовой информации, которых я стараюсь избегать из-за их противоречивости, а обращаюсь к серьезным, энциклопедическим книгам.
Но это не помогло мне найти все ответы на мои вопросы. Тогда я обратился к энциклопедии Б.В.Соколова «Сто великих войн» 2004 г.
Информация этой книги, гласит о следующем:
Вторая Чеченская война началась после вторжения в августе 1999 года, так называемых, чеченских отрядов Шамиля Басаева и Хаттаба в Дагестан в расчете на содействие местных ваххабитов, взрывов жилых домов в Москве и Буйнакске и вторжением федеральных войск в сентябре. План этого вторжения, по некоторым данным, был разработан еще весной 1999 года. К началу февраля 2000 г. российская армия овладела Грозным, который был практически стерт с лица земли. В феврале – марте федеральные войска проникли в южные горные районы Чечни, но установить эффективный контроль над ними не смогли. На всей территории Чечни в настоящее время продолжается широкомасштабная партизанская война. К концу 2000 года российские потери, по официальным, вероятно, значительно приуменьшенным данным, составили около 3 тыс. погибших и пропавших без вести. Достоверных данных о потерях чеченских вооруженных формирований и мирного населения нет. Можно предположить только, что гражданских лиц погибло в несколько раз больше, чем вооруженных. Как в дельнейшем будут развиваться события в Чечне не покажет время.
И время показало, как в действительности развивались события в Чечне. Об этом писали все средства массовой информации, и все, кого так или иначе интересовал этот вопрос, получал свою информацию.
Мне же хотелось узнать информацию из уст того, кто был на этой войне и кто по долгу службы не должен разжигать межнациональную рознь. Я обратился к книге учителя.
Ее написал учитель истории школы №45 города Красноярска Д.В.Краснопеев. Книга, действительно, пользуется большой популярностью среди моего поколения.
В ее основу легло дипломное исследование, защищенное по окончании Красноярского
Государственного Педагогического Университета в 1998 году. Основной материал для
работы был напечатан в период с весны 1990 по февраль 1995 года и взят из
открытых источников. «Российская газета» является официальным печатным органом
правительства России. Также в книгу вошел, материл из некоторых документальных
телепередач и бесед с участниками событий. Было бы неверным считать, что издание
ограничено определением условных дат и перепечаткой всего материала по данной
теме.
Д.В.Краснопеев даже дает советы, как прекратить эту войну.
Цитирую:
Пятое. Есть исторический пример разрешения Северо-Кавказского конфликта, загляните в 1859 год. Урок вам преподаст Александр II.
Шестое. Зачинщики войны на свободе. Хотелось бы верить, что попади они под суд, из леса вышли бы полевые командиры во главе с А.Масхадовым (уже не во главе), и попросили бы подвинуться ответственных товарищей на скамеечке.
Итог. Несомненно, данные предположения не являются панацеей от всех бед. Это всего лишь некоторые из шагов к стабильности и благополучию России. Очевидным является то, что будущее нашей страны не за резервациями, где живут те или иные «непокорные» народы, а за такой моделью государственного устройства, которая вновь начнет привлекать другие народы, которая когда-то была заложена Петром I и Катериной II.
Вторая часть материала дала мне больше вопросов, чем ответов.
1) Что же это за война, в которой, цитирую: «гражданских лиц погибло в несколько
раз больше, чем военных»?
2) Против кого же были направлены военные действия?
Книга Гражданская война в России 1993-?» натолкнула меня на мысль, которая, пожалуй, вообще увела от поиска виновных и помогла понять то, что на эту тему уже думал отец: не надо говорить о том, что не хочешь, чтобы произошло.
Как прав оказался мой отец, когда возмутился, до гнева возмутился, прочитанным в моей работе предложением «я рос и расту среди русских детей».
Кто имел право делить детей?! – кричал он, и я искренне обижался. Ведь я не хотел сказать этим ничего плохого. И только время прошло, пока все мы успокоились и я понял: отец прав».
Что же касается урока, который дает Александр II в 1859 году по поводу решения Чеченского вопроса, то я нашел этот материал в книге А.Кольева «Чеченский капкан». Он предлагает оставить без средств всех, кто наживается на Чеченской войне. Это, конечно, выход. Но время войны, слава Всевышнему, уже прошло. А урок Александра II действительно следует помнить.
Наконец, я нашел еще один источник информации и, как сейчас принято среди моих сверстников, обратился в Интернет.
Информация, которую пришлось изучить, меня шокировала. Сразу нашлись ответы на мои вопросы. Энциклопедия – это то, что остается в веках, это свято. А Интернет – это информация, которая меняется каждый день. В ней раскрыто то, что творится в мире. И, что творится в Чечне, тоже не скрывается, а выливается на всеобщий обзор то, что многие называют правдой. Но мы знаем, что у каждого эта правда своя. И такая правда способна разжечь новую войну. Интернет сообщает, что страшная, подлая война стирает с земли маленький мирный кавказский народ, дерзновенно заявивший о своем праве на независимость. В то время, как те люди, благодаря которым может все измениться, играют со своими детьми, общаются со своими женами. И, конечно же, чувствуют себя настоящими мужчинами… Можно ли считать их мужчинами?
Наверное, нет. Ведь те люди, которые сейчас пытаются всеми силами спасти свой народ, погибают, а у них тоже есть семьи, причем большие семьи, любящие жены и дети.
Я внимательно прочитал много иллюстрированных листов из Интернета, посвященных Чеченской войне, и действительно согласен с мнением ее авторов: это страшно.
То, что видели очевидцы, страшно себе представить. Эти трупы, они были везде. Эта война, в которой победителя не может быть.
Собровцы, омоновцы, простые солдаты – все лазают по карманам у мертвых. Очень
часто людей сжигали – это очень страшно. Их облили бензином и просто сожгли.
Солдаты грабили дома. Вывозили все, что попадалось им на глаза. Воруют в
основном призывники. Их заставляют. Очень часто по Чечне била артиллерия. В
общем, материал который я извлек из Интернета, очень противоречив и
неоднозначен. Война шла только на территории Чечни. И, естественно, страдали в
ней, в основном, чеченцы и те, кто, туда попадал.
Эта война очень жестокая и подлая, потому что не жалели, а просто убивали,
убивали, потому что ты – чеченец. Воюешь против нас, значит умрешь. Но причем
здесь дети, пожилые люди, женщины? Зачем их убивать? От скуки? Нет, это,
наверное, месть всем чеченцам, которых хотят стереть с лица земли. Но сделать
этого не возможно, потому что народ победить невозможно.
Я с болью, бросая и начиная, целую неделю читал этот материал – интервью и русских, и чеченцев. Читал и отказывался понять то, что там описано. Не хотелось верить своим глазам.
Это полный беспредел
Полная безнаказанность и бездеятельность – анархия
Смерть детей – и русских, и чеченцев на глазах у взрослых.
Как это пережить и не сойти с ума.
А сколько преступного, бесчеловечного я узнал о зачистках, о расстреле местного
мирного населения…
Чеченцев называли и называют «бандитами», русских – террористами.
Эта война уже приняла другой, дикий статус, она уже стала называться «вялой» и может продолжаться до бесконечности. Но какой бы статус не приняла эта война, многое зависит от каждого произнесенного по ее поводу Слова.
Слово действительно значит очень много. И когда я пишу на тему «Война и повседневность», я обращаю внимание именно на Слово, любое слово, произнесенное по отношению к войне.
В 2006-07 учебном году я занял I место в Енисейском районе с работой по русскому языку «Момент истины или омонимия и полисемия в современном русском языке». Эту работу я посвятил объяснению и осмыслению слова «джихад» в средствах массовой информации. И, на мой взгляд, мне удалось убедить всех своих сверстников в том, что слово это великое. И воспринимать его так, как трактуют порой российские газеты, преступно. «Джихад – это священная война человека со своими страстями». Именно об этом надо помнить тем, кто и среди людей любой национальности не может совладеть со своими страстями, а вот о терроризме говорит очень красноречиво.
Ислам, как и все Божественные религии, запрещает любые формы насилия и давления и повелевает творить добро и мир между людьми и народами. Все крупнейшие западные специалисты – исламоведы, глубоко знающие истинные принципы Ислама и повеления Всевышнего, ниспосланные в Коране, говорят о том, что слова «Ислам» и «террор» не могут употребляться вместе, ибо ни одна Божественная религия никаким образом не оправдывает и не может поощрять какого-либо проявления насилия.
Чтобы уйти от насилия в войне и попытаться оправдать чеченцев, которые защищали и защищают свою территории от нашествия русских, я обратился к сказкам учителя Д.В.Краснопеева. Казалось бы, сказки должны внести мир в мою душу, но и этого не произошло. Стало еще страшней. Прочитайте эти сказки, и все поймете сами!
В одной маленькой деревушке, на самом информационном отшибе, жил юный историк и его мачеха – «любознательность». И вроде все в достатке у них было, а только не унималась сварливая баба, что не подумает пасынок – все не так, как не повернется, все не в ту сторону. И захотела она его извести в конец. И отправила как-то, под новый год, в библиотечный лес:
- Иди, сынок, и узнай, кто складывал чеченский костер, кто разжигал, грел руки и жар загребал. Посмотрел парнишка на мачеху: шутит она или вправду посылает в библиотечный бурелом.
- Что вы, мама, времена-то нынче какие, история-то все перевернута, вымарана да переписана. Страшно мне, увязну во лжи, пропаду.
- Если и пропадешь, невелика беда, плакать о тебе никто не станет! Ступай, да без истины не возвращайся.
И побрел наш бедолага по газетным дебрям, по трескучим переплетам, по старым желтым подшивкам. Долго ли, коротко шел наш горемыка. Смеркаться стало. Закрутило, завертело его поземкой колесо истории. И стали видеться ему картинки разные.
Картина первая.
Мужичонка, какой-то, вроде из интеллигентов. Роста невысокого, лысенький с бороденкой. Советуясь с ходоками, перекраивает красным карандашиком границы губерний в Российской империи и говорит картавым языком.
- Ничего, ничего товарищи, 90% наших людишек вымрут как мухи. Зато 10% доживут до мировой революции. Вот тогда и начнется всенародное счастье. А те и рты раскрыли. Что с них взять – крестьяне темные, из глухих деревень. Они же за правдой пришли, сердешные. И узнали ее из первых уст.
А интеллигент, тем временем, не унимался:
- Я, товарищи только, что закончил письмо Баварским рабочим, поделился с ними, так сказать передовыми методами политической борьбы с буржуазией и прочей политической проституцией. Думаю, мои предложения и методы, будут использованы не только в XX и в XXI столетии.
- Вот «добрый» человек, - только и успело промелькнуть в голове у юного историка, как унеслась картинка «военного коммунизма».
Забрел наш любитель истории глубже в газетный бурелом. Все темнее становится. Небо черное. А земля чуть посветлее. Это от февральского снега, наверное.
Картина вторая.
Выехали на лесную просеку, что недалеко от железнодорожной ветки. Грузовики, а в н7их – то ли дровосеки, то ли сотрудники НКВД. Зачитали они в лесу слова извинения, мол, так лучше будет. Для вас же стараемся, на новой земле жить хорошо, привольно.
И начали национальную политику проводить. Корни подрубать, лес корчевать, молодые побеги выкапывать, а старые деревья тут же в дрова рубить. Перегрузили дровосеки человеко-материал из грузовиков в вагоны и отправили по пути указанному с кремлевской стены, самым справедливым вождем всех времен и народов. В Казахстан.
Не успел юный историк вторую картину осмыслить, как растаяли февральск4ие сугробы, под ногами мягкая весенняя земля, кругом каплет, течет, журчит. Никак оттепель настала.
Картина третья.
А вот и еще один любитель кройки и шитья по карте страны и субъектам федерации. По совместительству агроном, обгрызенной кукурузный початок из кармана торчит.
- Извиняетесь, мол, за все. Перегибы на местах, видите ли. Всех вернем. Еще и землицы подкинем. Вот вам для проживания левый берег Терека. Ничего, казачки подвинутся, им не впервые.
- Да где же истина? В конце то концов? Сколько же вам, самозванцам, можно карту перекраивать и казенные земли разбазаривать?
Подумал наш юный историк, как вдруг меж газетных строк сверкнул огонек, будто звездочка в ветвях запуталась. На этот маячок и пошел наш сирота. Через время, через фальсификацию перелезает.
- Только бы, думает, огонек не погас! А он не гаснет, все ярче горит, уж и пороховым дымком запахло и слышно, как потрескивает в огне паркет дубовый. Прибавил он шагу и вышел на поляну. Посреди ее большой костер горит, а вокруг люди сидят. Кто поближе, кто подальше от огня. И увидел наш искатель знакомые лица возле самого жара:
Дудаев – (Не сумел вывести Чеченскую республику из экономического кризиса. Предугадал трагическое развитие событий. Но не смог перешагнуть через личные амбиции.) смотрит огонь невидящими глазами.
Грачев – (Министр обороны России в первой половине 90 годов – втянул своих подопечных в бездарную военную кампанию, в которой погибли сотни тысяч людей.) Щепки да бересту в пламя подбрасывает.
Дубинин – (Министр финансов России в первой половине 90 годов – служащие его ведомства списывали триллионы рублей на фальшивые «чеченские» авизо). Во все щеки поддувает в угли.
Шафранник – (Министр топлива и энергетики России в первой половине 90 годов – служащие его министерства перекачивали через Грозный Российские нефтепродукты). Палочкой печеную картошку из золы достает.
Шохин – (Министр внешних экономических связей России в первой половине 90 годов – служащие его министерства уводили Грозненские нефтепродукты за границу, а за одно и денежные средства из бюджета России). Ручки озябшие выставил на огонь.
Еще возле костра люди сидели, но в сумраке размыты и не четки были их лица.
- Здравствуйте, люди добрые, - начал наш школяр и поклонился в пояс, - я за истиной пришел. Хочу знать, кто сложил исторические дрова? Кто разжег чеченский костер? Кто погрелся на пламени, кто жар загребал, чьими руками? Ответьте, пожалуйста?
А костер в это время вроде затухать стал да искрить. Вот в Буденовск и на Каширское шоссе отлетели угольки, в Дагестан стрельнуло, на Дубровку, в Моздок, в Тушино отскочили искры. И увидел наш искатель силуэт среди теней, по одежке самый богатый из присутствующих. Шапка соболем оторочена, накидка из горностая. Усмехнулся дедушка нетрезвой улыбкой на вопрос и ответил:
- Ну, чего ты ходишь? Чего шумишь? Понимаешь ли? Нет ее истины. Поначалу вроде была она, да первая в этом костре и сгорела. Так что ступай себе с богом.
И опять зашумели газетные страницы, зашелестели желтые подшивки. Очнулся наш искатель на печи в тепле, понять ничего не может, то ли в правду все было, то ли привиделось во сне. А здесь и мачеха за свое:
- Иди, говорит, и узнай, кто складывал чеченский костер, кто разжигал, грел руки и жар загребал. А если и пропадешь – не велика беда. плакать о тебе никто не станет.
Вот такие сказки преподносит сегодня учитель истории, решая тем самым защитить чеченцев, обвинить русских, прекратить войну, найти ее истоки. Свои задачи он определил четко и в самом начале своей работы. Книга, безусловно, полезная, но прекратит ли она войну? Или, наоборот, будет способна разжечь уже затухнувший пожар.
Как не прав, на мой взгляд, автор этой сказки. Он уже не любит человека, который говорит последние слова, последней сказки. Без любви нельзя найти истины.
Да и истина ли была то, что я искал до сих пор и пытался обнаружить в кипах противоречивых газетных материалов и сомнительных брошюр.
Истину, как мне кажется, я нашел в художественной литературе. Из всего, что мне удалось прочитать за последние два года о Чечне, самое обнадеживающее впечатление оставила повесть Анатолия Приставкина «Ночевала тучка золотая». Повесть вышла еще в 1990 году, вышла в свет, наверное, как предупреждение тем, кто будет размышлять на эту тему и искать врага. Автор к этому произведению дает недвусмысленный эпиграф: «Посвящаю эту повесть всем ее друзьям, кто принял как свое личное это беспризорное дитя литературы и не дал ее автору впасть в отчаяние».
Начало этой книги для меня очень знаменательно, если это не осмыслить, то нельзя понять, зачем написана книга.
Я не буду в этой работе пересказывать историю двух братьев Кузьменышей. Замена одного брата другим и невозможность на этой Земле вообще прожить без брата очевидна. Об этом Приставкин пишет в последних главах повести, а заключительные ее строки я расцениваю как завет всем нам, вступающим в жизнь с желанием отомстить и найти правду:
- Зачым плакыт! Нэ надо… Мы будыт ехыт, ехыт, и мы приедыт, да? Мы будыт вместе, да? Всу жыст вмэсты, да?
Колька не мог остановиться, он плакал все сильней, и только поезд стучал колесами, что-то подтверждая:
«Да-да-да-да-да-да…»
Наиболее важным, поучительнейшим, что ли моментом этой повести мне кажется другой эпизод: это встреча в степи двух поездов. Понимаете: это было. И было не случайно. «Мы были связаны одной судьбой». Один состав с русскими детьми остановили, чтобы хоть как-то откормить голодных, больных оборванных детей. Сашка уже не мог бегать и наслаждаться дарами природы, а вот Колька – проныра – тот все увидел и обо всем хотел рассказать:
Но об одном, что видел тут, на станции, он промолчал. О странных вагонах на
дальнем тупике за водокачкой. На те вагоны он набрел случайно, собирая вдоль
насыпи терн, и услыхал, как из теплушки, из зарешеченного окошечка наверху,
кто-то его позвал. Он поднял голову и увидел глаза, одни сперва глаза: то ли
мальчик, то ли девочка. Черные блестящие глаза, а потом рот, я зык и губы. Этот
рот тянулся наружу и произносил лишь один странный звук: «Хи». Колька удивился и
показал ладонь с сизоватыми твердыми ягодами: «Это?». Ведь ясно же было, что его
просили. А о чем просить, если, кроме ягод, ничего и не было.
- Хи! Хи! – закричал голос, и вдруг ожило деревянное нутро вагона. В решетку
впились детские руки, другие глаза, другие рты, они менялись, будто отталкивали
друг друга, и вместе с тем нарастал странный гул голосов, словно забурчало в
утробе у слона.
Колька отпрянул, чуть не упал. И тут неведомо откуда объявился вооруженный
солдат. Он стукнул кулаком по деревянному борту вагона, не сильно, но голоса
сразу пропали, и наступила мертвая тишина. И руки пропали. Остались лишь глаза,
наполненные страхом. И все они теперь были устремлены на солдата.
А он, задрав голову, показал кулак и привычно произнес:
- Не шуметь! Чечмеки! Кому говорят! Чтобы ти-хо!
Он шагнул к еще не опомнившемуся Кольке, ловко развернул лицо к станции, будто знал, откуда он взялся, и подтолкнул в спину:
- Топай, топай отсюда! Тут не цирк, и смотреть тут нечего!
В эти сутки Колька еще раз пробрался к странному товарняку. Не поленился проделать кругаля по колючим кустам, а все из-за одной лишь подлой привычки, свойственной любому шакалу: кружить, как кружат осы именно там, где гонят! Известно, там всегда что-нибудь да ухватишь. Пусть не ртом, а глазами… у нас и за погляд деньги берут! А у шакалов детдомовских острый глазок за вторую пайку почитается.
Но сколь ни вглядывался Колька, сидя в кустах рядом с насыпью, сколь ни вслушивался, ничего не мог обнаружить. Видел солдата, но не того, что турнул Кольку а другого, повыше и покрупней, он вышагивал вдоль эшелона, стараясь спрятаться от пекла в узкой вагонной тени.
За свою немалую жизнь, его и Сашкину, много повидали они всяких поездов, проходящих через Томилино: санитарных с красными крестами на боках, военных с танками под брезентами, с беженцами, с трудармейцами, даже с зеками… Однажды они видели, как везли пленных фашистов, тоже в теплушках, а ихних генералов так в отдельном шикарном вагоне… их потом по Москве колонной водили. Но этот эшелон, Колька мог поклясться, не был ни фашистским, ни беженскими. Он скорей был похож на их беспризорный поезд: тоже, видать, не кормили. Так ведь шакалы и сами могли добыть себе пропитание – привычное с детства дело! А взаперти-то как добудешь?
Пока Колька соображал, поезд то прогудел и поехал. Солдат последний раз вдоль состава глазом стрельнул, на ступеньку вскочил, и тут снова раздались голоса. Уже не один вагон – все вагоны. Завопили, закричали, заплакали…
Поезд покатил в ту сторону, откуда братья только что приехали, но вот какая странность – звуки и голоса из теплушек еще долго реяли в воздухе за станицей, пока не растаяли в теплых сумерках.
Но это, конечно, все Колькино воображение, потому ч то никто, кроме него, как оказалось, этих криков и плача не слышал. И машинист седенький с их паровоза мирно прохаживался, постукивал молоточком по колесам, и шакалы суетливо у поезда, и люди на станции двигались спокойно по делам, а радио доносило бравурный марш духовного оркестра: «Широка страна моя родная…»
Страна наша действительно широка. И настоящую истину я нашел гораздо ближе, чем искал. Конечно, и энциклопедический материал и книга учителя Д.В.Краснопеева и фильм режиссера Н.Михалкова «12», и, главное, книга А.Приставкина «Ночевала тучка золотая» вели меня к истине. Но найти ее можно только в повседневности, в том что рядом с тобой, чем ты живешь.
То, что описал Приставкин, отобразилось и в городе, ставшем мне родным – Енисейске. Отразилось, но только в несколько в другом варианте. Старожилы, которые в 41-ом были мальчишками, помнят, как холодной зимой, когда и птицы на лету замерзали, выгрузили у городской бани, необычную группу людей, не говорящих по-русски, в необычной, незимней, оборванной одежде. Дичившихся всего окружающего, озлобленных, голодных, несчастных. Это были женщины, дети, старики. К утру – в живых остались только дети – на них было все тряпье, что принадлежало всем привезенным. Потом привозили в Енисейск еще группы людей, нерусских национальностей, совсем не говоривших по-русски. Относились к ним как к «врагам народа». Но в детдом поселили и дали возможность учиться.
Вспоминает Верхотурова Лидия Ивановна (старожил г. Енисейска): кормили спецпереселенцев плохо, по каким-то особым талонам они получали по 150 граммов ржаного хлеба. Но и этот хлеб взрослые вынуждены были продавать на базаре, чтобы приобрести детям хоть какие-то тряпье, чтобы обмотать ноги. Но ноги у большинства были обморожены. Людей этих называли калмыки. За что их пригнали в Енисейск, никто вслух не говорил, но все только догадывались: немцы наступали и на территории, рядом с Польшей, и калмыки могли стать потенциальными предателями. Умирали калмыки, как мухи. Чтобы этого не произошло их переселяли на Север, благо работы здесь хватает всем.
Вспоминает старейший работник Енисейского Краеведческого музея Мощалкова Мария Григорьевна: «Однажды зимой, будучи еще девчонкой, я как и все подростки попыталась прицепиться руками к проезжавшей повозке. А когда прицепилась и приоткрыла рукой полог, увидела, как дрова, наваленные друг на друга трупы калмыков. Хоронили их на Севастьяновском кладбище, в общей яме.
Учились калмыки в школе, которая сейчас называется вечерняя. Это угол ул. Ленина и ул. Лыткина, напротив здания Иверского женского монастыря. Старожилы, которые просят и сейчас не называть свои фамилии, и сейчас удивляются, как в такой бедности и безысходности они умудрялись выживать. Среди учащихся калмыков в основном были переростки, которые и в школу до снегу ходили босиком.
Из воспоминаний старейшего учителя школы №1 г. Енисейска Бориса Иваныча Болотова: учиться они не хотели. Да и не могли в силу незнания языка. Особого смирения по поводу переселения в Сибирь не проявляли, в школу ходить не хотели, да и не в чем было им туда ходить. Вообще, они и жить не хотели. А забыть полураздетых людей на снегу я не смогу до конца своих дней. И трупы стариков, на которые мы ходили смотреть утром, я тоже никогда не забуду. Не забуду, как боролись со вшами и выдавали всем прожаренную, но сырую еще одежду. Старики, чтобы хоть как-то просушить ее, натягивали сначала на себя, а потом отдавали детям.
Из воспоминаний Колосовой Клавдии Павловны и Черепановой Надежды Григорьевны: зря вы пытаетесь сейчас узнать судьбу этих переселенцев. Карточки, свидетельствующие о их пребывании в Енисейске, уничтожены по особому приказу, о причинах переселения этих людей в Енисейск тоже никто и ничего точно вам не скажет. Но о том, что жили и трудились они в Енисейске, знает каждый старожил нашего города. Вывезли их в срочном порядке в 1953 году. Куда и зачем – тоже никто никому не объяснял.
Колосова Клавдия Павловна добавляет:
Сейчас, в силу возраста, я по-другому оцениваю ту страшную ситуацию, которую мне
и моим сверстникам пришлось пережить. Ведь и калмыков сюда привозили, потому что
действительно хотели от немцев, как от врагов, спасти. Просто оказались они
здесь в гораздо худшем состоянии, чем все остальные. Привезенные сюда немцы и
вещи с собой имели, и на продажу у них кое-что с собой было. А у калмыков не
было ничего: ни продуктов, ни вещей. Многие национальности в годы войны побывали
в нашем городе: и литовцы, и немцы, и татары, и поляки, и финны, и монголы, но
таких нищих и обездоленных, как калмыки не было.
Что же касается вошебойки, о которой упоминает Борис Иванович Болотов, то через нее не только спецпереселенцы проходили, но и все мы, местные. Голод был страшный, отсюда и вошь повальная. Спасались, как могли.
Сразу же, в районе Судоверфи, около детского сада №3 для них были выстроены бараки. Ребятишками мы по любопытству заглядывали туда и видели лишь сено да солому и зарывшихся во все это полураздетых людей. Умирали они очень часто. По вечерам трупы вывозили в деревянных ящиках. Все это, конечно было страшно, но делалось это не от какого-то злого умысла. Само время диктовало людям такие условия жизни. Ведь увозили их от врагов.
Это сейчас задним умом все мы критикуем то время и ищем врагов. Войну нельзя допустить. Не будет войны – не будет и врагов – это еще моя мама мне говорила: «Все нужно пережить».
А я от себя лично хотел бы добавить к воспоминаниям этой пожилой женщине: «И урок вынести из всего пережитого, и детям своим этот урок передать: нужно всеми силами беречь мир, а не искать врагов».
Единственным свидетельством пребывания в Енисейске на спец поселении людей разных национальностей свидетельствуют карточки, предоставленные нам в архиве г. Енисейска да небольшой список лиц, работающих здесь по найму в годы войны. (Карточки спецпереселенцев разных национальностей прилагаются).
Известно, что каждому, кто попытается хоть немножко разобраться в истории, откроется материал, который он, быть может, и не хотел знать. Калмыки, чеченцы, литовцы, армяне – сколько их, по воле судьбы или правителей наших, были вынуждены покинуть родные места и навсегда поселиться там, где на тот момент было удобно поселить их властьимущим…
Знакомясь с этим материалом, и свой, предназначенный для работы, перестает быть таким вопиющим.
Повторяю: свою работу «Мы связаны одной судьбой» я собирался писать очень долго и целенаправленно подбирал к ней материал, опрашивал одноклассников, проводил анкетирование среди учащихся Верхнепашинской средней школы №2 и еще раз убеждался, что средства массовой информации зря «смакуют» мысль об этой якобы бесконечной войне. Я отправляю вам без изменений высказывание моих сверстников об этой войне. Наши мысли созвучны: «… в этой войне уже не может быть правых и виноватых»; «… мы продаем им оружие, а они нас из него убивают»; «… эта война идет не тринадцать лет, она тянется со времен А.С.Пушкина – значит она кому-то выгодна»; «… эту войну нам оставляют взрослые – это не честно…».
В общем, мысли по поводу Чеченской войны среди моих сверстников самые разные. Очевидно одно: о ней нужно забыть как о самой страшной сказке, как о самой большой ошибке взрослых. А для этого в своей ошибке они должны покаяться – иначе мы, поколение девяностых – им просто не поверим. Мы и так уже мало чему верим.
В доказательство этим словам я хочу рассказать вам о реакции моего поколения на великого режиссера современности Н.Михалкова «12». Этот фильм потряс не только меня. Это действительно интеллектуальный триллер. Заслуга режиссера уже в том, что он на всю страну заявил об ответственности каждого за все происходящее. Действие фильма происходит в наши дни, и судят чеченского парня, обвиненного в убийстве приемного отца – русского офицера. Постепенно в ходе заседания суда к присяжным приходит ощущение человеческого достоинства, и присяжные обретают человеческую сущность.
Финал фильма, мне кажется, поучительный, но уж очень сказочный. Вряд ли могло произойти то, что произошло. Наше общее болотное равнодушие не позволило бы даже председателю суда присяжных взять на себя такую ответственность – ответственность за судьбу чеченского парня. Я, по крайней мере, сегодня, в сегодняшней нашей стране, в это не верю. Но суть в другом.
Суть фильма – вернуть людей к нормальному ощущению человеческого общежития, где все равны перед Всевышним. И это режиссеру удалось. Мы выходили после просмотра фильма из актового зала и в глазах своих сверстников я видел столько тепла, столько умиротворения, как будто и правда все кончилось.
Мы проснулись утром и никто и нигде не говорит больше о чеченской войне, не показывает страшных фильмов про зачистки и русских рабов в чеченских кишлаках. Мы проснулись – а войны больше нет.
А возможно это только при одном условии: правительство Русское и Чеченское берет на себя ответственность за пресечение любых действий по разжиганию этого костра и пресекает попытки поисков того, кто и как «подкладывал поленья» в костер этой войны. Главное, чтоб с сегодняшнего дня они больше не подкладывались – и костер, уже затухший костер, не разгорался больше.
Чеченская война, которую вынуждена была вести Россия на исходе XX века, представляет собой новый тип конфликта, который общество проклинает, но не находит в себе сил и здорового смысла предпринять усилия к его прекращению. Оказывается одних проклятий мало.
История преподносит нам урок, показывающий, что митинги и воззвания против войны и во имя человечности могут порой только усугубить и продлить ее мучения. Быть может, именно Чеченская война дает нам наиболее подробную картину всех форм предательства, прикрываемых лжегуманизмом.
И еще одно я понял: воевать «по джентельменски» нельзя – подписывать мирные соглашения, вести переговоры с убийцами и разбойниками, закрывать глаза на геноцид русского народа.
Чеченская война – всем нам урок. Пока мы не освоим этот урок – мы будем искать виновных.
Свою же задачу я вижу в другом: я выношу на ваш суд сказку, похожую на быль, в которой нет и не может быть призыва подкладывать поленья в затухший костер
Существует древняя легенда:
В городе произошло землетрясение – и вот утром на его руинах, на руинах разрушенного города, чтобы хоть как-то успокоить его жителей, выступают два поэта.
Один в слезах и заламывая руки, читает душераздирающие стихи о погибших детях, обезумевших стариках, развалинах и рвущих на себе волосы матерях… Его слов даже и не слышно порой из-за рыданий слушающих.
Второй поэт, без слез и отчаяния читает прекрасные стихи о прекрасных розах.
Я не помню дословно этой притчи, но то, что первого поэта забросали камнями, я запомнил навсегда и, видно, запомнил не зря.
Когда сегодня и приезжаю в Грозный, я счастлив. Я не хочу и не вижу развалин, руин, слез, рвущих волосы матерей. Я приезжаю в настоящую сказку, полную цветов, улыбок, радости. И часть этой сказки – это строящийся дом моего дяди Яхяева Ильяса Шиваниевича (когда-то именно в этом доме моя мама закрывала глаза и делала вид, что спит…). И не один этот дом. Это какое-то строящееся королевство, где в каждый положенный час возносят хвалу Всевышнему и благодарят государство, которое выделило им компенсацию за разрушенные войной строения. Счастливые люди приобретают стройматериалы, нанимают рабочих, но, в основном, сами строят свои дома.
Как-то раз я спросил у дяди: «Кто тебя учил строить дом?». Но он ответил, что не учился и ему никто не помогал. Он сказал мне такую фразу, которую я запомню на всю жизнь: «Жизнь научит…». Я надеюсь, что эта несправедливая война исправит свою несправедливость: она научила всех – и малых, и взрослых – стрелять. Пусть теперь учит строить и жить в мире, а это – жить в мире – посложнее, чем строить дом, тем более, чем его рушить. Мы должны держаться друг за друга, помогать друг другу, и только тогда мы сможем, сохранит то, что дано нам природой, и сохраним саму природу, благодаря которой мы живем на этой благодатной, умной и поэтому не всегда, как нам кажется, справедливой к нам Земле
Кто-то из строителей моего Города Мастеров считает, что дом должен быть точь-в-точь таким, как до войны, у кого-то на этот счет свои планы. Дело не в этом. Дело в том, что сегодня я приезжаю в настоящий Город Мастеров и эти Мастера счастливы. И среди них опять же люди разных национальностей, и теперь уже не горе, а радость объединяет их и делает счастливыми. Даже традиции у них становятся общими. А еще люди, которые отстраивают новую Чечню, пытаются украсить ее садами, чтобы даже намека о прошедшей войне не оставалось. Наверное, это и есть настоящая современная сказка, когда, никто не прячется от взрывов, не ищет врага и по утрам, выходя из собственного дома, улыбается людям и солнцу. И эти новые люди, построившие себе новые дома, никогда не будут рассказывать своим детям сказок про поленья, про то, что их нужно искать и искать тех, кто их подкладывал в общий костер Чеченской войны. Еще великий Лев Николаевич Толстой, служивший на Кавказе и предвидевший его будущее, сказал: «Война – не то что глупость, не то что подлость…».
И чем больше я думаю, как закончить свою сказку и свою тему, тем больше осознаю, что об этой войне нужно замолчать и замолчать как можно скорее! И помогли мне в этом решении все жители города Енисейска, к которым я обращался по данной теме, и одноклассники, и, главное, те старожилы, которые не понаслышке знают, что такое ВОЙНА.
Хватит разжигать войну в сердцах друг у друга, хватит разжигать месть и злобу. Пришло время молча пережить в своем сердце обиду и молча объявить протест этой войне:
Не кляните войну…
Не гоните войну…
Не зовите ее по имени…
Она любит слова…
И до тех пор жива,
Пока, люди, вы о ней помните.
/ Наша работа/Всероссийский конкурс исторических работ старшеклассников «Человек в истории. Россия XX век»