Авторы: Тамаровский Андрей,
Герасимова Екатерина,
Дмитриева Ольга
Муниципальное образовательное учреждение
Ширинская основная общеобразовательная школа № 17
Руководители:
Гольцер Татьяна Васильевна, учитель истории
Деряжная Алла Владимировна,учитель географии.
Шира 2008
Армия - это не территория, это та проверка, в результате которой человек может либо выстоять, либо сломаться. Выстоит ли человек - зависит от его чувства собственного достоинства, его способности различать главное и проходящее.
То, что темой нашей работы мы выберем проблемы армии, мы знали давно. Она неустанно нас преследовала, не давала покоя. Но вот, конкретно о чём будем писать, долго не могли определиться. Дедовщина? Военное искусство, если таковому учат? Необходимость службы, ведь всё равно призовут? Долг перед своей страной? А мы, что бы там не было фанаты своего государства. Без службы в армии никуда работать не возьмут? Вопросов много…В жизни всё чаще сталкивались с молодыми ребятами, которые по собственной воле идут служить в армию. Многие считают это ненормальным, аномальным явлением. Но мужское «я» в них проявляется остро. Во все времена занятием настоящих мужчин было военное дело, защита Родины. А получить образование в военном учебном заведении было мечтой миллионов мальчишек. Знание истории наталкивает на мысли о Суворове, Кутузове, Нахимове…А офицеры царской армии? Все они любили свою Родину, верой и правдой ей служили. Считали за честь отдать ей свои знания, силы и даже жизнь. Что же произошло в нашем государстве, что изменило отношение к армии? Почему она теряет свой авторитет? И многими служба в ней воспринимается со страхом, как пустое время провождение. На этом мы и решили остановиться.
Что значит армия в нашей жизни? «Армия, в современных условиях это совокупность вооруженных сил государства». Так записана в энциклопедии одна из характеристик армии. «Предназначена для обеспечения сохранности границ страны от внезапного вторжения врага». Из этого определения следует, что главное занятие в армии – учить и учиться военным профессиям и всё то, что за этим следует. Регулярная армия когда-то и создавалась для этой цели. Владеть приёмами рукопашного боя, всеми видами оружия, уметь пользоваться, а ещё лучше овладеть, в совершенстве современной военной техникой. Об этом и мечтают 18 –летние мальчишки, желающие по своей воле служить в армии.
Служба в армии в основном принудительная обязанность или всё-таки честь для молодого человека, мужчины, защитника слабых, обиженных, на которого надеется страна, верит ему? Вспомнился памятник советскому солдату в Берлине с девочкой на руках…В чём основные задачи для солдата заключаются? А кто самого его защищает?
Работа над этой темой вызвала большие трудности, о которых мы даже и подумать не могли. Мы понимали, что, обратившись к теме « Гражданин и армия», должны постараться узнать о ней как можно больше. Для этого составили вопросы, которые, на наш взгляд, должны были дать наиболее полную картину службы в армии.
Мы раздали анкеты более 30 бывшим военнослужащим. Они проходили службу в разные годы, в разных частях: (ВДВ, войска связи, артиллерийские, в батальоне материального обеспечения, Морфлота, танковых частях, стройбате). В своей стране (Калуга, Мариэльская АО, Приморский край, Кемеровская область, Семипалатинск) и за рубежом (Германия, Югославия),
Раздавая анкеты с вопросами, ответы получали краткие, однозначные – да, нет. Бывшие солдаты советской армии вообще отказались отвечать, ссылаясь на то, что подписывали документы секретной важности и давали слово не разглашать военную тайну, хотя документ действует 5 лет. Слышать такое было смешно и страшно. Взрослые, сильные мужчины бояться до сих пор – 40 лет прошло – своего прошлого. Уже о государства то, и власти коммунистов и армии советской нет, а ничто не забывается. Это как надо было воспитывать, забивать головы молодых людей, внушать им? До сих пор ничего не меняется в их сознании. Сколько же лет еще должно пройти, чтобы что–то изменилось?
Всех ребят одинаково провожали: пели, пили, плясали, плакали. Санитарно - гигиенические условия и медицинское обслуживание – на хорошем уровне. Армейские будни – по строго установленному распорядку:
6.00- подъём, зарядка.
7.00- туалет, заправка кроватей.
7.30- построение на утренний осмотр.
8.00- завтрак.
8.30-9.00- строевая подготовка.
9.00-13.50- занятия.
14.00-обед.
4.30-15.00- личное время.
15.00- физ.подготовка
17.00- занятия.
18.30 – 19.45 - личное время
20.00 – ужин
21.30 – личное дело
21.45. – построение, перекличка
22.00 – отбой
Офицеры уходили из казарм, и наступало время либо свободное, либо сержантов и «дедов».
Неуставные отношения - за границей этого не случалось, может быть потому, что были не дома?
А на своей территории встречалось - и очень часто. Сожалел, что не помогал, когда избивали моих друзей (напишет один из солдат). Ему сегодня 40 лет, но горечь, чувство безысходности, ощущение собственной несостоятельности, осталось до сих пор. Меж национальные отношения – тут все складывалось по-разному. Где дружно жили, а где и дрались «стенка на стенку». В Германии такого не было. Как говорили солдаты «ходили на дружбу».
. Из письма домой - «Однажды мы были на «дружбе» сидели, разговаривали, пили чай. А у немцев горчица очень слабая, её ложкой есть можно. Подали нам сосиски. За нашим столиком сидели двое немцев. Берут они сосиски, густо намазывают горчицей – и в рот. И вдруг у них из глаз слёзы полились, дыхание перехватило, и давай они запивать эти сосиски водой, чаем! А это захватили из части своей горчицы и на стол поставили, чтобы им показать, какая она, русская горчица! Они на нас не обиделись, потом хвалили русскую горчицу и ели с осторожность».
И совсем другое – служба за границей, во время военных действий. По беседовать лично, как хотелось с автором этих строк не получилось, он отказался. Но записи из личного дневника говорили о многом. Их удалось тайком прочитать одному из авторов нашей работы.
Личные записи (дневник).
31 мая 1997 год.
Ну, вот и армия, сейчас я в городе Ульяновске, где – то через дня 2 отправят в
Югославию. ( Конечно, первые дни очень страшно, но посмотрим, что будет дальше).
28 февраля 1998 год.
Сегодня был страшный день. Я стал участником драки. Сегодня моего лучшего друга
чуть не убили. Но, слава богу, живой.
Даты нет.
Этот день никогда не забуду в своей жизни. Когда ехали воевать с сербами. Наш
начальник уже был там и поэтому меня оставили за главного, где – то через минут
7 – 8 я увидел на дороге стоит мальчик лет 6-ти с гранатой, я не мог сделать так,
чтобы его не расстрелять, тем более все кричали «Сибирь»,«Кончай, стреляй,
стреляй в него».(Слава богу, все живы). Сам я «Сибирь», представится больше
никак не могу. В армию, конечно, хотелось… сначала! Но, а сейчас кровь стынет,
когда вспоминаю, конечно, и много чего хорошего есть (но и то, что не хочется
вспоминать).
Война – это смерть, страдания, боль. Солдат становится невольным участником этих событий. Ты или тебя . ..
Ну, а служба на морском флоте всегда отличалась от сухопутной. Время прохождения ее было больше, порядка больше. Почему? Люди там работают другие? Традиции лучшие сохранили? Далеко не каждый может нести службу на корабле? В чем причина? Запомнилась беседа с Иваном Акимовым, человеком верующим. В морской флот он пошел по призванию. Испытать себя, исполнить долг перед Родиной, почувствовать не по слухам, а на себе. Корабль для него стал родным домом, пусть и возвышенными словами это сказано. Он служил с честными, добрыми, порядочными людьми. Настоящими мастерами своего дела были командиры. Он там выполнял свою миссию. Проводил обряды крещения . Был востребован как человек, как священнослужитель. Его рассказ наводил на мысль, что солдат это не робот, он должен понимать что и зачем выполняет, как говорил великий Суворов – знать свой маневр.
И все таки нам повезло. Один из бывших солдат разговорился. Воспоминания
получились подробные. Служащие военкомата удивились: «Зачем вам рассказ
стройбатовца? Ищите солдата из ВДВ. Там престиж, романтика ».
Но нас интересовала служба в армии как таковая. Не зависимо от рода войск.
Главное - солдат, человек.
Пускай мы не Морфлот, а партизанский сброд,
Два года все служили мы с ребятами,
Пускай не ПВО, а просто ВСО,*
Два года все служили мы солдатами.
(из песни стройбатовцев).
*ВСО – военно – строительные отряды.
К моменту, когда мне исполнилось 18 лет, у меня было зрение – 4,5 диоптрий и больная печень. По причине низкого зрения у меня не было шоферских прав, что для армии очень важно и в наши дни (спустя более 30 лет со времени моей службы в армии). А еще я не был комсомольцем. Военком сказал: «Если не вступишь в комсомол, будем тебя забирать в армию до тех пор, пока родители последнюю корову со двора не сведут ». Проводить солдата в армию хорошо, т.е. с размахом, широко накрытым столом, приглашением большого количества госте, было делом обязательным. Вот и встречались случаи, когда приходилось провожать по нескольку раз. У меня так почти и получилось. Пришла повестка осенью 1974 года. Была назначена дата призыва, определены войска (забирали меня в мотострелки). Правило заведено такое: отправляли из поселка всегда ночью, на поезде, накануне в 16-00 необходимо явиться на перекличку- отметку. В это время дома были накрыты столы, приглашены гости, ждала бочка пива. Когда я пришел на перекличку, военком объявил, что в мотострелки меня не берут из – за плохого зрения, т.е. меня оставляют до весны. Грандиозная гулянка была просто так, не по назначению. Когда меня провожали во второй раз, в мае 1975 года, народу было по меньше, все друзья уже были в армии, да и бочки пива не было. На призывном пункте в Абакане нам объявили, что будем служить в стройбате. «Покупатель» (так называют тех, кто из военных частей приезжает за новобранцами) расписывал прелести стройбатовской службы. Обещал большие заработки, «а некоторые у нас из армии уезжают на своих машинах».
Из Ширинского района было много призывников, из Хакасии, всего больше вагона. Когда объявили, что едем в средне азиатский военный округ, в Казахстан, все обрадовались. Сибиряки представляли Казахстан как фруктовый рай. Ехали мы долго, несколько суток, с пересадкой в Новосибирске, где нас потом сутки держали на железнодорожном вокзале, ждали подъезда других команд. На одной из узловых станций нам повстречался эшелон с новобранцами – азиатами. Они все были в тюбетейках, их везли куда – то в Сибирь. Они нам кидали тюбетейки, а мы им шапки. По мере продвижения на юг, становилось все жарче (в конце мая в Сибири иногда выпадает снег, холодно), в вагоне стояла духота, за окном тянулась бескрайняя, уже выжженная солнцем степь, на унылых полустанках появились верблюды, степь смешалась с песком. Привезли нас на космодром Байконур.
Космодром Байконур – это территория в несколько сотен квадратных километров, на
которой размещены технические и стартовые комплексы для подготовки и
осуществления запусков ракет – носителей с различными космическими аппаратами и
кораблями, пункты командно – измерительного комплекса, заводы по производству
компонентов топлив, теплоэнергостанций с линиями электропередач, авиационные,
железнодорожные, автомобильные коммуникации, научно – исследовательский и
испытательный центр с филиалами ведущих НИИ и КБ, комплекс подготовки и
послеполетной реабилитации космонавтов, самостоятельные лаборатории,
вычислительные центры, научные библиотеки. Центральным городом космодрома
Байконур был Ленинск . Там жили все офицеры с семьями, гражданская обслуга .
Ленинск – город, где постоянно живут инженеры – испытатели ракетно – космической
техники. Город возник среди песков. Невелик, красив, уютен. Спрятался от песков
и частых ветров за зеленым частоколом, с трудом выращенным в пустынном краю.
Выгрузили на станции Тюратам, построили и повели. Сразу же произвели отбор: шоферов отправили в автобат, кто имел строительные специальности – сразу на стройплощадки, все остальные, как я, попали в «учебку». В стройбат попадали не только с аулов и совхозов, но были и ребята с высшим образованием. Сергунин из Алма – Аты после института захотел отдать долг Родине, отслужить в армии. Парень интеллигентный, к концу службы сильно разочаровался оттого, что увидел. Говорил: «Это не армия, это тюрьма. Если б я знал, что это называется армия, ни за что бы не пошел». Был парень из Москвы, из балетной школы. Над его балетным шагом все смеялись, он не мог ходить строевым шагом. Как сержанты не старались, строевика из него не получилось, перевели к музыкантам. В учебке тоже шло распределение, но уже по строительным специальностям, каменщики, отделочники, столяры. Опять же из – за зрения не попал на башенные краны, меня определили в каменщики. Через много лет, когда устраивался на работу в охранники, мне окулист не хотел подписывать медосмотр. Я возмутился: « В армию был годен, а в охранники нет?», аргумент подействовал.
Первое время было невыносимо от жары. С первыми лучами солнца накалялось все: воздух, асфальт на плацу, сапожный крем в баночке таял до жидкого состояния. Особенно трудно жару переносили сибиряки, на построении падали в обморок прямо в строю. Постоянно хотелось пить, а воду простую нельзя было пить, да ее нигде не было. Мы обратись к командирам, чтобы нас перевели в Россию, на БАМ. Ответ был таков: «Куда Родина послала, там и будете служить».
Первый месяц был карантин, только после карантина каждому выдали фляжку. В столовой стояли большие баки с зеленым чаем, после завтрака, обеда и ужина каждый солдат набирал фляжку чая, тем и спасались. Кормили в учебке нас очень хорошо. Завстоловой была женщина из гражданских. Она следила за чистотой очень рьяно. Алюминиевая посуда плохо отмывалась от жира, приходилось несколько раз мыть в кипятке с содой, затем посуда отправлялась в жарочный шкаф. Если после жарки на белоснежной салфетке оставались следы жира, приходилось перемывать всю партию. Кожа на руках трескалась от соды и кипятка. Кормили очень хорошо, даже котлеты были. Только еда была не в радость. Первый месяц из-за жары сибиряки почти ничего не ели, даже командир роты уговаривал.
Целый день был строго расписан: строевая подготовка, занятия в учебных классах, политзанятия. При каждой роте (120 человек) был офицер, заместитель командира роты по политической части (замполит). У него всегда был хорошо «подвешен» язык, он отвечал за идейно-патриотическое воспитание. Сейчас в армии замполиты сменились психологами.
Через 1 месяц после нас в учебку пришло пополнение с Кавказа: армяне и азербайджанцы. Они очень плохо говорили и понимали по-русски. В общем, нас готовили быть бригадирами каменщиков, после учебки нам должны были присвоить сержантские звания и назначить командирами – бригадирами строительных бригад. Но поскольку кавказцев было больше, чем, русских, говорили они плохо, командиры с них были никудышные, поэтому и нас из-за них отправили в часть рядовыми. Во взводе было 3 командира: сержанты Уваров и Ревин и младший сержант Пиняк. Второй учил профессии каменщика, последний строевой подготовке.
С первых дней у меня не заладились отношения с командиром взвода младшим сержантом Пиняком.
По возрасту, как и я, только на полгода раньше призывом, пришел из сержантской учебки. Родом из Украины, из Гуляй Поля, очень гордился своим землячеством с батькой Махно. Мы не понравились друг другу. Он постоянно ко мне «прискребывался». Однажды во время строевой подготовки, после много часового марширования на плацу под раскаленным солнцем он меня больно пнул по ноге. Я его ударил по лицу. Он решил меня «доконать» Уставом. Постоянно назначал мне наряды вне очереди. А при желании их легко было заработать? Неаккуратно побрит, сапоги плохо почищены, воротничок неряшливо пришит. Все это конечно, с точки зрения Пиняка. После отбоя все ложились спать, а я отправлялся в наряды. Потом Ревин и Уваров поняли, что Пиняк перегибает палку и стали его останавливать. Когда взвод должен был заступить в наряд; часть на охрану, часть на кухню, Уваров всегда заступал на кухню и в наряды брал меня к себе.
В конце учебки осенью нас отправили в Джамбульскую область убирать картошку. Особенно достал меня Пиняк на уборке. Жили в больших палатках. После картофелеуборочного комбайна собирали картошку. Норма в день на солдата была 200 ведер. Ее надо было распределять по трем ведрам: семенная, кормовая и фуражная. Норма была реально не выполнимая. Если работать в быстром темпе, набирать ведро 3 минуты, то в час будет 30 ведер, за 10 часов 200. а еще время на то чтобы переставить ведра и отнести их в контейнеры. Работали от зари до зари, но у меня больше 140 ведер никогда не было. Армяне и азеры были не, сколько хитрее, сколько наглее. Набивали ведра ботвой, сверху прикрывали картошкой. Лежит сержант в стороне на картофельной куче с блокнотиком. У каждого солдата присвоен свой номер, пробегает он с ведром вдалеке и кричит: «Шестой, ведро кормовой», сержант отмечает в блокноте, а что на самом деле высыпано, никого не интересует. Мы не приучены так делать. Вот и получалось к концу дня не выполнение нормы. А за не выполнение нормы наряд вне очереди. Пиняк подходил и с ехидной улыбкой спрашивал: «Ну что? Носить воду, чистить картошку, пилить дрова?»
- Ну, мы же сибиряки, давай дрова!
Пиняк выбирал осиновые чурбаки в два обхвата, давал двуручную пилу, у которой не было половина зубьев, и велел приступать. Я с Сашкой Козловым с Алтая упирались ногами с двух сторон и, засыпая на ходу, пилили. Мы поняли, что не зависимо от того, когда мы закончим работу, раньше 5 часов утра нас не отпустят. Когда оставался 1 час до подъема, поступало «милостливое» разрешение: «Ну, идите, поспите». Так повторялось изо дня в день, я в прямом смысле слова вываливался из строя.
К концу уборки картошки до Пиняка дошло, наконец – то и про уборку и про выполнения нормы и про наряды, он понял, кто есть кто.
Когда после учебки я попал в часть, то понял, что Пиняк – это всего лишь цветочки. После учебки нас отправили в строительную часть на площадку № 95: с одной стороны железной дороги располагались две строительные части, автобат, штаб, комендантский взвод, гражданские гаражи (их охраняли солдаты).
С другой стороны дороги – войсковые части и пусковые шахты для ракет. Офицеры приезжали из Ленинска на мотовозе в 9 часов утра, в 17 -00 уезжали обратно, в ночное время оставался один дежурный по части. Больше половины стройбатовцев составляли те, кто до армии имел судимость, небольшие сроки. В ротах жили по национальной принадлежности, каждая нация своей кучей. В одном углу казармы армяне, в другом… и тому подобное. В среде представителей почти всех наций была круговая порука, они всегда заступались друг за друга. Только среди русских этого не было. Иногда нас отправляли в командировки на другие площадки. Везде наблюдалась такая картина, на какой площадке было больше представителей той или иной национальности – те и держали верх. Во время моей службы было два больших столкновения «за власть» по национальному признаку. «Деды» чечены ушли на дембель, армяне с азербайджанцами с одной стороны объединились с целью захвата положения, а с другой стороны – чечены с русскими. Драка готовилась заранее. Об этом знали командиры, пытались предотвратить с помощью «воспитательных бесед». В воскресенье, когда офицеров в части не было, собралось большое количество солдат. С каждой стороны участники исчислялись сотнями, приехали с других площадок не только стройбатовцы, но и с войсковых частей. Были даже чечены – матросы (они охраняли свои ракеты, которые проходили испытания для кораблей). В ход все шло, что попадало под руки, вплоть до железной арматуры. Мой земляк с Красноярска, так он армянину разбил голову железными граблями, его потом посадили в дисбат. Потом неделю в части не было ни армян, ни азербайджанцев, они прятались у земляков в других частях. К счастью наша бригада во время драки была на работе на объекте, иначе в любом случае пришлось бы принимать участие.
Драки были постоянно. Мне мать не успевала высылать очки. От армии осталась «память»: в очках стекла были на шурупах, от удара они разрезали бровь, до сих пор сохранились шрамы.
На бытовом уровне я с представителями всех национальностей общался нормально. С теми, с кем я был в учебке, до конца службы остались хорошие отношения: с армянами, азербайджанцами, грузинами, киргизом Джалдошем. По вечерам мы собирались и пили чай.
Летняя жара сменилась сильными морозами. Так как мы сидели на хозрасчете, одежда была не по уставу, доставали кто что сможет. Мне из дома мать высылала теплое белье. Белье в прачку никогда не сдавали, стирали сами. Вши были непобедимы. Сибиряки в мороз не пропадали, тяжело было кавказцам. Мы из валиков (для покраски) сдирали овчинные шкурки и шили рукавицы. Одежда была по принципу: урвешь валенки к зиме и этому рад.
Работали очень много, практически без выходных. Строили различные объекты. И как всегда в СССР и сейчас в России была дурная работа. Рядом взлетали ракеты. А мы на четвертый и пятый этаж носилками таскали кирпич и раствор. О людях никто не думал. Был случай: летом пришел вагон цемента не в мешках, а россыпью. Его нужно было разгрузить. Стояла жара за 40 градусов, респираторов не было. Мы отказались разгружать, нас не убедили, а приказать нам не имели права. Потом пригнали тех, кто сидел на гауптвахте, им некуда было деваться, и они разгрузили. Однажды мы строили гаражи. Нам сказали, что если во время уложимся, одного из бригады отправят в отпуск. Работали даже по ночам. Мы все отслужили по полтора года, нам отпуск уже был не нужен. Бригадой обсудили и решили отправить молодого солдата с Алтая.
Это только мизерная часть воспоминаний об армии. Остались они только в душе и в виде трех фотографий. В учебку вызывали фотографов. В отличие от других мест службы, нам не разрешали иметь фотоаппараты, приемники, транзисторы. Запрещалась даже в письмах упоминать слово Байконур. Еще осталась солдатская фляжка. Домой прислали 130 рублей. А вернутся домой на машине никто из нас так и не смог ….
Чтобы я в армии не пережил, тяжело было, по всякому. Мне все равно хочется, чтобы наши дети служили в армии, только там воспитываются настоящие мужчины. А если власти хотят навести порядок, надо начинать с офицеров. Только с офицеров начинается порядок в армии.
Беседуя с Виктором Александровичем, работником военкомата,- отложилась в сознании та же мысль, что армия это не неодушевленное существо, а прежде всего люди - офицеры, солдаты… И от них зависит, как они выполняют закон о службе, уважают свое и чужое достоинство. Молодые лейтенанты учат и учатся сами, придя в армию. И от их профессиональных и человеческих качеств много чего зависит. Так может быть начинать надо с военных училищ поднимать авторитет армии и солдата. Чем больше над этим думаем, тем сильнее чувствуем, что это, наверное, поздно в училище-то. В него приходят молодые люди уже сформировавшиеся, с оформившимися взглядами, характером . Начинать надо в школе. Школьный курс НВП давно уже не существует в программе обучения. А зря? Наши родители его изучали. И всегда вспоминают о нем добрыми словами – отравляющие вещества, работа с автоматом Калашникова (разобрать, собрать),строевая подготовка ,стрельба по мишени, метание гранаты, полоса препятствий…Не только юноши, но и девушки это изучали. А военная игра зарница! Как это всё было здорово! Наверное, вернуть всё это надо!
Солдат, который тупо по – рабски выполняет свою работу, только потому, что ему приказали, никогда не станет настоящим защитником Родины. Он будет ненавидеть командира, армию, правительство. Отсюда, наверно и дедовщина. От безделья, от рабского труда, от бездумных приказов. Главное, чтобы выполнил «Яму рать 2 на 3 метра – будет сделано». Так воспитывали моего дядю в армии 20 лет назад (одно из воспоминаний). И он выполнял…А мамина подруга, работавшая в военной части вольнонаёмной секретаршей, сокрушалась что солдаты с каждым годом, нищают умом. Способные в ВУЗАХ учатся, а «тупые» в армию идут. Для них главное - физическая сила, у кого кулак мощнее, на той стороне и, правда. От них и весь, беспредел в части, горевала она. Но переживала она и за командный состав. Они этому были рады. Такими солдатами было проще командовать и управлять, используя «дедов». Выходит дедовщина - «выгодная вещь»?. Она существует от генералов до рядовых. Во времена союза тема «дедовщины» была закрыта. И лишь с началом гласности о ней стали говорить, всё чаще, настойчивее. Был создан комитет солдатских матерей … И сейчас можно от господ генералов слышать, что армия – это детский сад, куда мамульки приезжают с кошелками. Оберегают своих дитяток.
Мы много беседовали с ребятами, отслужившими в армии, все они отзывались об этом времени, как о неделях и месяцах потраченных в пустую. На вопрос почему? Отвечали, что военной профессии не учат. Наш приятель Миша, как и хотел, попал в воздушно-десантные войска, одни из самых востребуемых, элитных. Мечтал, что научится прыгать с парашютом, метко стрелять из всех видов стрелкового оружия, без проблем ориентироваться на местности, участвовать в учебных боевых заданиях…На деле же получилось всё по другому. С парашютом прыгали считанное количество раз, боевых учений не было. Стрелять учили, да объект охранять. На электрика выучили, всё полезная работа… Каждодневная рутина… От которой так хочется домой. Теряется смысл службы. А Славка всё время службы провел за баранкой автомобиля в тех же воздушно- десантных войсках. Он возил генерала. «Воевал» с другими водителями, ребятами сверхсрочниками. Они потихоньку таскали у него шоферский инструмент.
Мечта осталась не сбыточной, не исполненной. И наваливалась тоска…Зачем я здесь?
Чему учусь? Всё чаще вспоминались родители, которые долго убеждали, что надо было после окончания техникума учиться дальше, в институте. Что в армии делать нечего. Слава начинал понимать, как они были правы. После отпуска возвращаться в часть не хотелось…
На вопрос: «Что надо сделать, чтобы армия была настоящим учебным заведением для солдата?», отвечают: « в армии нужно проводить реформу. Чтобы военкоматы не вылавливали ребят под дулом автомата, отправляя в войска и называя это почетной обязанностью. А нужно чтобы ребята выбирали службу в армии как профессию. Призыв уже себя изжил. Служба в армии должна быть такой же профессией, как работа инженера, рабочего, какая угодна. Человек, отслуживший в армии должен стать профессионалом. Отлично владеющим профессией в том роде войск, где служит. Его нельзя послать строить кому – то дома, гаражи, дачи, нельзя послать работать на заводе… Солдата должны учить в армии военному ремеслу.
И пусть время службы солдата будет короче или такое же, но главное, чтобы был смысл». За годы советской власти солдата в армии использовали не по назначению.
И сейчас, в современной армии, мало что изменилось - наша армия занимается не тем, чем надо.
Статья 59 Конституции Российской Федерации гласит:
1.Защита Отечества является долгом и обязанностью гражданина Российской
Федерации.
2.Гражданин Российской Федерации несёт военную службу в соответствии с
федеральным законом.
Так что же такое армия? Это государство в государстве. Со своими неписаными законами, обычаями, традициями. Это сильная структура, на чьей стороне армия, тому и власть принадлежит. Так было всегда, есть и будет. Вспоминаются дворцовые перевороты, дворянская гвардия… А может быть человек не меняется? Для него всегда испытание властью является главным. Далеко не каждым может с этим справиться, желанием приказывать по принципу, лишь бы было, по-моему. А ещё, использовать власть в своих корыстных интересах. Когда-то использовать, за чей-то счёт что-то иметь, считать солдата быдлом, т.к. он не имеет право не выполнить приказ. В гражданской жизни это тоже случается. А в армии это проявляется острее, там принимают присягу, должны выполнять закон. Только вот как?
Мещеряков И.В. «В мире космонавтики». Н.Новгород, 1996 г.
Романов А. «Космодром. Космонавты. космос». М, из-во ДОСААФ, 1991 г
Энциклопедический словарь, Москва., просвещение, 2005 г.
Васильев Виктор Александрович Германия, 1969-1971 гг.
Алексеев Геннадий Максимович, Байконур (1975 – 1977 гг.)
/ Наша работа/Всероссийский конкурс исторических работ старшеклассников «Человек в истории. Россия XX век»