Девятый Ежегодный Всероссийский конкурс исторических исследовательских работ старшеклассников «Человек в истории. Россия - XX век» 2007-2008.
Автор: Юшина Виктория Николаевна,
11 А кл. МОУ «Средняя общеобразовательная школа № 19
с углубленным изучением отдельных предметов»
Республика Хакасия г. Черногорск
Руководитель: Морженакова Ольга Васильевна, учитель русского языка и литературы шк. № 19
1. Введение
2. Цели и задачи
3. Аннотация к исследовательской работе
4. Судьба
5. Стихотворение Сергея Николаевича Купчигина, посвящённое
Байкаловой (Купчигиной) Анне Васильевне
6. Воспоминания Купчигиной Людмилы Александровны. Новогодний хлеб
6.1 Эхо войны
6.2 Сон дяди Вани, или 20 заповедей Петра
7. Генеалогическое древо
8. Не иссякнет род казаков БАЙКАЛОВЫХ!
9. Герб рода Байкаловых официально зарегистрирован!
10. Много лет спустя
11. Приложение 1. Из семейного архива. Фотографии
12. Приложение 2. Документы. Справка о реабилитации
13. Заключение
14. Список используемой литературы
В жизни каждого человека происходит множество событий. Многие из них мы помним потом очень долго, а некоторые, особенно важные для нас, не забываем в течение всей жизни. Мы встречаемся с разными людьми, учимся, работаем. Мы совершаем поступки, которыми потом гордимся, а порой и такие, которых приходится стыдиться. Мы знаем, когда родились, когда пошли в школу, помним, как впервые встретились с человеком, который стал нашим другом….
Все события нашей жизни, как бы собранные в «цепочку», одно за другим, составляют биографию (жизнеописание) каждого из нас. Мы, живущие сегодня, и те, кто жил задолго до нас, и те, кто будет жить через много-много лет после нас – все вместе мы составляем Человечество. У Человечества тоже есть своя биография – это история. История всего Человечества складывается из истории отдельных граждан, семей и поколений.
Я считаю, что человеку, живущему в стране с гордым названием Россия, стыдно не знать историю своей страны, а, следовательно, и историю своих предков. Я решила заняться исследовательской деятельностью по отысканию родословной в моей семье. Но, к огромному моему сожалению, в моей семье осталось в живых очень мало родственников, даже если они и есть, то помнят лишь своих отцов и матерей. Я поняла, что «раскопки» в моей семье не дадут никаких результатов, именно поэтому решила заняться исследованием родословной в семье, которая для меня очень много значит.
Цели и задачи.
Цель: проследить на примере семьи Купчигиных, как складывалась жизнь данной семьи, раскулаченной в годы советской власти, как семья отстаивала своё право на жизнь, гражданскую и духовную свободу, сохраняя достоинство, честь и любовь.
Задачи:
1. Взять интервью у Купчигиных Людмилы Александровны, Николая Ивановича и у
Галины Николаевны.
2. Изучить семейные архивы, фото.
3. Записать и прокомментировать рассказы.
4. Попросить родственников дополнить рассказы своими воспоминаниями.
Методы исследования:
1. Эмпирический - это получение информации об объекте исследования путем
наблюдения, интервью, опроса.
2. Теоретический или интеллектуальный (анализ, синтез, обобщение, построение
гипотез, моделирование).
Аннотация к исследовательской работе.
Исследовательская работа оформлена как прокомментированный рассказ рода Купчигиных, подвергшегося репрессиям в результате коллективизации в годы советской власти, что привело к трагическим событиям: утрате домашнего очага, унижению человеческого достоинства, смерти ребёнка. Все эти лишения, утраты не сломили дух этой семьи, закалили их, сделали сильными. Я восхищена нравственным величием всех членов семьи Купчигиных, силой их непокорного духа. Считаю своим гражданским долгом рассказать об этом.
Мы к будущему готовимся,
И сердце стучит: пора!
И взрослыми мы становимся
Сегодня, завтра, вчера!
Мы видим себя входящими
В грядущие времена,
Как клятву, произносящими:
«Я твой гражданин, страна!»
Недавно я просматривала семейный архив Купчигиных и увидела документ о реабилитации на имя Купчигина Николая Ивановича. Я заинтересовалась данным фактом и попросила Людмилу Александровну рассказать об этом событии, ведь «кто прячет прошлое ревниво, тот вряд ли с будущим в ладу». Мы «не должны быть Иванами, не помнящими родства».
Моя учительница, Морженакова Ольга Васильевна, предложила мне участвовать в Девятом Ежегодном Всероссийском конкурсе исторических исследовательских работ старшеклассников «Человек в истории. Россия - XX век» 2007-2008 , и я с огромным желанием приняла предложение.
Перед лицом ушедших былей
Не вправе ты кривить душой,-
Ведь эти были оплатили
Мы платой самою большой…
Александр Твардовский.
Вся семья Байкаловых была казачья: отец – старый казак, старший сын- казак, муж старшей дочери – казачий атаман, и самая младшая дочь Анечка считала себя тоже казачкой.
Она была красива: белолицая, голубоглазая, невысокого роста, но фигурка, как выточена: высокая грудь, крепкие ноги и большая русая коса, она любила лошадей, лихо садилась в седло и каталась по селу с самого детства. Парни глаз с нее не сводили, но она только улыбалась всем.
Отец и мать очень любили Аню, но не баловали, она не была белоручкой, матери помогала по хозяйству, доила коров, пекла хлеб, а зимними вечерами с подружками собирались: пряли пряжу, вязали, вышивали, и все с песнями, с шутками. Подруги любили Анюту за ее доброе, ласковое сердце, за красоту, за мягкий грудной голос.
Когда Ане исполнилось двадцать один год, ее вдруг посватал высокий черноглазый Иван из села Уты. Он давно поглядывал на нее, когда бывал в Моноке, и решил послать сватов. Родители Ани не очень были довольны этими сватами. Сами они жили средне, хотя и небедно, а вот жених из богатой семьи, щеголь в папахе на одно ухо, да невесту себе уже раз привозил из города.
Не одобряли это сватовство и парни монокские. Зато подружки завидовали: «Ох, Анюта, заживешь ты в богатстве, разоденет он тебя в шелка да меха, будешь на тройке раскатываться, как барыня, и нас позабудешь!» Но Аня смеялась: «Да я еще и согласия не давала, ведь я этого жениха всего несколько раз видела, да и замуж пока не собираюсь!»
Но судьба есть судьба. Свадьба была пышной, широкой, кажется, оба села вместе целую неделю веселились.
И вот Аня вошла в новую семью. Свекор был настоящим тружеником, немногословным, но добрым человеком. Свекровь – хозяйка в полном смысле этого слова. Две старшие дочери жили своими семьями отдельно. Свекор и свекровь держали большое хозяйство: несколько дойных коров, лошадей и овец.
Хозяин Тимофей Самсонович любил труд, и все подчинялись ему, не смея перечить. Своими силами пахали землю, убирали, мололи муку. В страду, когда было много работы, к Тимофею Самсоновичу люди сами шли на помощь, он не был скупым, платил очень хорошо, да и кормил, как говорят, до отвала.
Молодая невестка сразу же после свадьбы взялась за домашнюю работу: пекла хлеб, доила коров, сбивала масло, убирала комнаты в большом доме, а вечерами пряла, шила, вязала. Аня успевала везде, ее руки не знали покоя, и свекор был доволен ею.
Муж помогал отцу по хозяйству, а если выдавались свободные дни – любил повеселиться, особенно зимой. Запряжет тройку лошадей, бросит барашка в сани и к друзьям в Минусинск - гулять.
И вот родился их первенец Михаил. Работы Ане прибавилось, но она не жаловалась, везде успевала. Сын рос здоровым, спокойным, все любили его. А через год появилась дочь Тамара. Аня крутилась, как белка, с ног валилась к ночи, а свекровь стала часто болеть и ничем не могла ей помочь.
Шло время, подрастали дети, но ни шелков, ни золота у Ани не было, и не каталась она на тройке, как барыня. Когда Тамаре исполнилось четыре года, родилась красавица сестричка Верочка. Она была удивительным ребенком, очень похожа на мать: большие голубые глаза с огромными черными ресницами, белое личико и черные кудрявые волосы. Казалось, счастье пришло в дом с ее рождением, но счастье бывает разным. Кто–то считает, что счастье в богатстве, в деньгах, в золоте, а Аня видела свое счастье в детях.
Но недолгим было их счастье. В 1930 году в Хакасии началась коллективизация, раскулачивание. Свекор уже был старым и всем хозяйством руководил муж Ани – Иван Тимофеевич. Сначала у них отобрали скот, муж не сопротивлялся. Со слезами на глазах провожали они своих коровушек, лошадей и овец, вступили в коммуну, чтобы не расставаться со скотом, ухаживать за ним.
Но и этого было мало коммуне. В сентябре 1930 года у них забрали все: дом, мебель, одежду. Дали одну лошадь и выгнали из родного села. Взять разрешили только самое необходимое, да кое - что из одежды и обуви.
Повезли этапом сначала куда – то на север, на Ангару, Там, прожив не больше месяца, заболела и умерла свекровь. Похоронили ее на чужой стороне, и всех ссыльных повезли в другую область.
Началась зима, по дороге жгли костры, чтобы просушить одежду, сварить обед и погреться. Тяжело заболела Верочка, простудилась в дороге, стала задыхаться. Доехали до какой- то деревни, попросили остановиться, но конвоир приказал ехать дальше. Ночью Верочки не стало. Но мать продолжала держать ее на руках и качать, а конвоир приказывал: «Выбрось в снег свою кулацкую дочь, все равно никто тебя с ней не пустит!»
До следующей деревни ехали сутки. Постучали в ближайший дом, объяснили, что надо обмыть ребенка и похоронить. Но какие же жестокие бывают люди. Домов десять объехали, и никто не пустил с покойницей. Наконец, какая - то старушка пожалела почерневшую от горя мать с большим животом и пустила к себе в дом. Похоронили Веру, поставили очередной крестик, поплакали, и снова в путь.
Мать замкнулась, ни с кем не разговаривала, не пила, не ела, а скоро на свет должен был появиться еще один ребенок. Свекор стал покрикивать на нее, заставлял насильно есть, а муж не мог смотреть на всех без слез и очень переживал в душе.
И вот в повозке в январский трескучий сибирский мороз родился сын Николай. Вблизи было село, там и остановились на несколько дней, там же и справку о рождении дали. Мать и радовалась сыну, и никак не могла смириться с горем. У нее пропало молоко, но страх потерять и этого ребенка заставил ее восстановить силы.
Везли на север, в Томскую область. И вот, наконец, прибыли на место. Тайга, болото, река Чулым, и вблизи ни одного селения. Стояло три - четыре деревянных барака, где уже поселились такие же «кулаки», ссыльные. В один барак, где разместилось уже шесть семей, поселили и эту большую семью. После долгих месяцев странствий этот барак показался им дворцом. Там были печь, нары, окна и двери.
Когда человек сам познает беду, никогда не откажется помочь тому, кто оказался в бедственном положении. Встретили их ссыльные как родных: обогрели, накормили, выделили часть барака, перегородили досками, и стали они обживаться. Миша и Тамара были уже большими, но об учебе и мечтать не могли: до селения, где находилась школа – 30 километров. Мать Анна Васильевна стала сама учить их грамоте. Дети росли на удивление смышлеными, перечитали все книги, которые были у ссыльных, а писать учились на бересте углем.
Через два года их отвезли в то ближайшее село, где находилась школа, устроили на квартиру, записали сразу в третий класс. Учителя удивлялись способностям этих ребятишек и через полгода перевели в четвертый класс. Восемь классов Миша закончил круглым отличником, но дальше учиться не было возможности. И Тамара начала работать после семи классов.
Подрос и Коля, тоже в школу пора, а он «от горшка два вершка», маленький, но зато сильный, смелый, Не зря, видимо, на трескучем морозе родился. Залезет на сосну и прыгнет вниз головой в снег (благо, сугробы по два метра), а потом вынырнет из сугроба и бегом домой.
В ту пору родители уже свой домик смастерили и корову купили одну на три семьи. Доили по очереди. Жить стало немного легче: рыбы в Чулыме много, а в тайге грибы, ягоды.
Вначале Коля тоже дома обучался, мать, брат и сестра помогали ему осваивать грамоту. А во второй класс увезли и его в то село на учебу, к тем же хозяевам. Тридцать километров на лыжах по тайге или с санками ходили ученики каждый выходной домой и, набрав продуктов, шли обратно, чтобы получить образование. Полуголодные, полураздетые, в чужих семьях жили они и учились, дожидались вечером, когда хозяйка разрешит им поставить в печь свой чугунок с картошкой.
Отец работал в тайге на лесоповале, и Тамара стала помогать ему. Мишу, как самого грамотного, взяли туда «главным бухгалтером». Но он не мог усидеть в конторе, по колено в воде вместе с отцом и сестрой плавил лес.
Жизнь продолжается, но 1941 год! Война постучалась и в эту глухомань. Почти всех мужчин забрали на фронт, а отца посадили на «бронь», он был бригадиром на лесоповале. Дед стал совсем старым, но помогал, чем мог, по дому, очень любил внучат, особенно Колю. Если видел, что дети голодные, он говорил Анне: « Я сегодня не буду есть хлеб, пусть дети едят, им жить, а мне уж и помирать пора!»
Отец зимой по 5-6 месяцев находился в тайге, а мать ходила к нему за 70 километров по тайге вместе с другими женщинами, носила еду и смену белья.
В первый же год войны тяжело заболел Михаил. Единственный фельдшер в поселке определил: «Ангина. Нужно срочно везти в Томск, лекарства здесь нет, и я ничем не могу помочь». Но комендатура запретила ехать даже в ближайший район.
Что только ни делала мать: лечила травами, компрессами, грелками, - но не спасла сына. Похоронили его без отца, который был далеко в тайге, а когда сообщили о смерти Михаила, он, кажется, потерял рассудок, ночью кричал, вскакивал, звал кого-то.
А в семье росла еще одна дочь Любушка. Хоть и не похожа она была на Веру, но тоже красивая и умная. Мать берегла ее пуще глаза, никуда от себя не отпускала.
Коля учился, ходил тайгой домой, а весной по реке на лодке с ребятами добирались. Однажды лодка перевернулась, и все оказались в ледяной воде. Домой пришли обледенелые, в мокрых валенках. Простуда не прошла даром, заболели ноги, ревматизм не давал покоя.
Мать боялась, что может потерять еще одного сына, стала умолять начальников в комендатуре, чтобы отправить Колю на лечение. После долгих уговоров и больших взяток удалось вырвать сына у смерти и отправить к родственникам, правда под наблюдением и под расписку.
Там он поправился и стал работать в колхозе, чтобы не быть «нахлебником». О школе пришлось временно позабыть. За плечами всего шесть классов. Когда вернулся домой, узнал, что они уже реабилитированные и могут свободно ехать, куда захотят.
Тамара окончила курсы бухгалтеров и поселилась в Томске. Коля там же поступил в ремесленное училище.
Родители хотели сразу уехать, но куда? Дом отобрали, скота нет, да и возвращаться туда не было сил. Дед еле ходил и попросил похоронить его вместе с Мишей в ссылке. Так и остались лежать дед с внуком в тайге.
Отца тянуло в родные края, и они с матерью, и с Любой уехали в Абакан. По приезде приобрели небольшой домик в с. Подсинее, а потом перебрались в Минусинск. Николай после окончания ремесленного училища был направлен в Якутию, а оттуда – на службу в военно-морской флот. Тамара вышла замуж на Украине и осталась там жить.
Люба закончила десять классов с серебряной медалью и поступила учиться в Томский государственный университет. Там же вышла замуж и живет с мужем и детьми.
Когда Николай вернулся из армии с молодой женой, мать встретила их, как в песне: « И заплакала вдруг, нас поздравить, забыв». 12 лет прожили они вместе, у дочери родился второй ребенок, и родители решили поехать к ней в Томск. Там и похоронили их, сначала отца, потом мать. Тяжелая судьба у этой семьи. Мало счастья выпало на их долю, сплошные испытания, переживания, переезды, строительства.
У Николая с женой трое детей, семеро внучат, сами уже давно на пенсии, но память о родителях не умирает. Жизнь продолжается, но нет - нет, да и вспомнит Николай судьбу своих родителей и свое нелегкое детство. И не дай Бог, чтобы это когда – нибудь еще повторилось.
Моей бабушке, потомственной казачке из славного рода казаков Байкаловых – Купчигиной (Байкаловой) Анне Васильевне посвящаю:
В начале двадцатого века,
В глухом и далеком краю,
В сибирской казачьей станице,
Ты жизнь начинала свою.
Не думала ты, не гадала,
Родившись в семье казака,
Что выпадет доля лихая
И будет судьба нелегка…
Росла ты девчонкой смышленой,
Хозяйство умела вести,
Читать и писать научилась
И божьи законы блюсти.
Как все ты умела трудиться
И сено косить, и пахать.
Могла, как хороший мальчишка,
Отцова коня оседлать.
Вскочив на него, без боязни,
Препятствие смело брала…
С подружками песни ты пела
Про вольную жизнь казака!
И вот наступило то время,
Когда под венец ты пошла.
Оставила дом и подружек,
Своя появилась семья…
Вы жили добротно, счастливо,
Но вышел «Свердловский указ»,
И вольную жизнь казачью,
Решил уничтожить он в раз.
Тогда начались аресты,
Допросы, расстрелы, тюрьма…
Вы высланы были на север,
В семью «заглянула» беда.
Хлебнули в той ссылке Вы горе-
Потери детей и родных…
Но кончилась эта неволя,
Не зря ты молила святых!
На свет я родился позднее,
Не видел тех горестных лет.
Узнал же о них слишком поздно,
Тебя – то в живых уже нет?!
Теперь, когда знаю всю правду,
Я кланяюсь низко тебе,
Спасибо, моя дорогая,
Что кровь казака есть во мне!!!
Октябрь 1992г., г. Суоярви.
Сергей Николаевич Купчигин
Когда вспоминаю свое военное детство, прошедшее в Костроме, перед глазами стоит одна и та же картина: заклеенные крест – накрест окна в доме, звук серены воздушной тревоги и длинная-предлинная очередь за хлебом. Нам, подросткам, чаще всего приходилось выстаивать в ней и потом, получив по карточкам паек на семью, «вырабатывать характер», чтоб не откусить поджаристую корочку.
Как много сейчас пишут и говорят о хлебе. А для нас в войну он был жизнью, мы дорожили каждой крошечкой. В школе ученикам давали бесплатные обеды – кружечку бульона и маленький кусочек хлеба.
Наша учительница, Анна Васильевна, сидела в стороне и глотала слюнки. Тишина в столовой была такая, что муха пролетит - слышно. Дети войны знали цену хлебу и, наверное, поэтому бережно и с любовью относятся к нему до сих пор.
Особенно мне запомнился тогда Новый, 1945 год. Мы с сестренкой ложились спать, а мама была на работе. Бабушка, поцеловав нас, сказала: «Спите, детки, завтра Новый год. Дед Мороз подарки принесет».
Нам снились обыкновенные детские сны: большая нарядная елка, на ней висели игрушки, куклы, конфеты, мятные пряники, орехи в золотой бумаге.
Утром, когда мы проснулись, я не поверила глазам. На столе стояла елка, украшенная самодельными игрушками, конфетами в бумажках. А под ней – два подарка с леденцами. Когда мы сели завтракать, мама вытащила из печи большой, душистый каравай с румяной, золотистой корочкой. Нам отрезали по большому куску и дали запивать чаем с сахарином. Мне кажется, что такого хлеба я больше никогда не ела, вкус его помню до сих пор, хотя прошло уже столько лет.
Глядя на нас, плакала бабушка, а мама говорила: «Немцев уже прогнали далеко, скоро конец проклятой войне, приедет наш папа, и тогда мы каждый день будем стряпать такой хлеб».
До сих пор я не могу понять, где тогда мама достала муки, чтобы испечь такой хлеб.
Позже, когда мои дети уже учились в школе, я всегда говорила им, как нужно беречь хлеб, какой ценой он доставался.
Хочу рассказать один эпизод из моего далекого военного детства. Шел 1944 год, немцы находились далеко от реки Волги, но у нас еще окна были заклеены крест - накрест, а мы, дети войны, чувствовали войну всем сердцем.
Недалеко от нашего дома был завод, где собирали танки и выпускали снаряды. Бракованные детали и пульки выбрасывали на свалку за ограду завода, и наши мальчишки часто бегали туда собирать эти пульки. Они делали самодельные пушки, ружья, пулеметы из дерева и играли в войну. Среди этих пулек были иногда и с зарядом, и мальчишки делали из них «салюты».
Только у нас начались летние каникулы, мы собрались кататься на лодке, как к нам подошел брат моей подружки. Он был старше нас лет на пять, а мы 10-11- летние девчонки. Имени его я не помню, но все дразнили его Казбеком, так как он собирал коробки из-под папирос «Казбек». Казбек говорит: «Хотите посмотреть сегодня вечером салют, приходите к нам во двор, я вам устрою, как настоящий».
Мы, конечно, все вечером были в том дворе. Казбек разжег небольшой костер за сараем и стал бросать туда пульки, они взрывались и тихо повизгивали. Мы сидели вокруг костра и ждали «салюта». Вдруг раздался страшный взрыв, меня отбросило метров на десять от костра, и из щеки около глаза полилась кровь. Глаз закрылся, я зажала его рукой и хотела бежать, но увидела страшную картину. Моя подруга лежала с разбитой головой, рядом – ее двоюродная сестра с разорванным животом, а у Казбека не было кисти левой руки.
Я закричала, вся в крови побежала к ним домой. Увидев меня, мать Гали (моей подруги) побелела, перевязала мне голову, а у меня язык словно пудовый стал, хочу сказать и не могу. Взяла я мать за руку и потащила за сарай. Там уже собрался народ, все кричали, плакали, а мать Гали упала в обморок. Куда делся Казбек, никто не видел, но я сказала, что у него нет руки.
Домой я пришла с перевязанной головой, вся повязка была в крови. Бабушка очень испугалась, что я осталась без глаза, но слава Богу, все обошлось. Задело меня осколком неглубоко, но шрам этот я ношу более пятидесяти лет. Поэтому всегда, когда смотрюсь в зеркало, я вижу эхо войны.
Подруг моих похоронили, а вот Казбека нашли через неделю на другой стороне Волги, худого, бледного и не в своем уме. Руку он завязал, порвав рубашку, а вот как он попал на другой берег с одной рукой, до сих пор понять не могу.
Прошло много лет, но этот «салют» я никогда не забуду. Будь проклята война, будь прокляты те, кто ее затевает. Пусть наши дети и внуки не знают ее.
Приезжал к нам зимой дядя Ваня из Кемеровской области, уроженец Хакасии, фронтовик, бывший шахтер. Стареть стал, раны военных лет все чаще напоминают о себе, вот и решил он съездить на родину, родню свою повидать.
Тяжелая судьба выпала на его долю. Детство прошло в Бейском районе в с. Уты, в 1931 году – ссылка родителей, юность свою даже вспоминать не хотел. Работал вместе с отцом в лесу, потом переехали в шахтерский город, и вдруг война.
В августе 1941 года был уже на фронте, через два года попал в плен, в концлагерь. Он чудом остался жив и вернулся домой после окончания войны, опухший от голода.
Отец, работая на строительстве железной дороги, попал под поезд и погиб еще в начале войны. Мать, три сестры и братишка ждали, своего кормильца, а этот кормилец еле на ногах держался.
Долго лечили в госпитале, потом начал работать и заочно поступил в горный техникум, стал горным мастером, женился, но мать не забывал, помогал, чем мог, сестер и брата поднимать.
Все это он рассказывал нам, и слезы блестели на глазах у всех. Разговоров было много и о семье, и о детях, и о внуках. Троих детей они с женой воспитали, пятерых внуков вырастили, а сейчас уже два правнука есть. Все дети живут своими семьями, стариков навещают часто.
Жить бы да радоваться, да только сердце старого солдата болит за внуков и правнуков своих, уж больно неспокойно стало, жизнь дорогая в полном смысле слова.
И вдруг вспомнил дядя Ваня свой сон, что видел накануне отъезда к нам. Вот что он рассказал:
- Приехал я в Петербург, иду по Невскому проспекту, а там, как в царское время, не машины, а лошади, запряженные в кареты. Остановился я около памятника Петру 1, устал очень и сел напротив него. Вот, думаю, кто бы помог нам, россиянам, сейчас во всей нашей неразберихе.
Вдруг вижу, машет мне царь рукой, просит подойти поближе и ухмыляется в усы. Встал я и пошел к нему, а сам оглядываюсь, словно боюсь кого. А Петр Великий заговорил со мной стихами, вроде я поэт какой-то знаменитый, и знаком он со мной:
Ты приехал из Сибири,
Где свободно люди жили.
Как сейчас живется там?
Я хочу услышать сам…
Петр немного помолчал,
Трубку старую достал:
«Отвечай же, старина,
Как живет моя страна?»
Я сначала оробел
И язык мой онемел,
Но потом набрался духу
И сказал ему на ухо:
«Все тебе я расскажу,
Ничего не утаю,
Не вели меня казнить,
А вели мне долго жить,
Чтоб увидеть самому,
Будет ли конец всему».
Сам стихами говорю
Правду-матушку не вру:
«Вроде мы неплохо жили,
И все нации дружили,
Было общим все у нас.
Нефть и уголь, свет и газ.
Семьи все перемешались,
По Европе разъезжали,
Кто на север, кто на юг,
Всюду брат и всюду друг,
В общем, был у нас Союз
Под одним названьем:
«Русь».
Вдруг откуда ни возьмись-
Перестройка появись.
Если что уничтожалось,
Перестройкой называлось,
Дали волю языку,
«Нету» жизни мужику.
Ни заводов и ни фабрик
нет у нас,
Безработным стал теперь
рабочий класс.
А преступность разгулялась
- не унять,
Мы Америку решили
перегнать.
Все хотят купцами быть,
Не трудясь, богато жить.
И летают, словно птицы,
Все везут из-за границы.
Я Россию защищал,
На войне был, воевал.
И в концлагере сидел,
Чудом выжил, уцелел.
И не думал, не гадал,
Что придет такой развал.
Был союз, и нет его,
Все разбилось, как стекло.
Все хотят отдельно жить,
Россию начали делить,
Всюду войны и грабеж,
Ничего не разберешь.
Ведь земля у нас одна,
Есть и речки, и моря,
Солнце общее для всех.
Все делить? Ну просто смех.
Помоги нам добрый царь,
Наш Великий Государь.
Что нам делать? Дай совет
Или выхода уж нет?»
И пока я говорил,
Царь все трубочку курил:
« А теперь, старик, спеши,
Коли грамотный – пиши».
Дал гусиное перо
Из камзола своего
И листок бумаги дал,
Чтобы все я записал.
Я присел у его ног и стал писать.
Вот что он диктовал:
П О В Е Л Е В А Ю:
1. Дисциплину наладить в стране.
2. Не изгонять, а возвращать Ломоносовых из-за границы.
3. Не закрывать окно в Европу, дабы я его прорубал.
4. Укреплять границы российские.
5. Укреплять флот и армию.
6. Не разводить царей, как рыб, царь должен быть один.
7. Не распускать языки свои, дабы не навредить.
8. Беречь богатство России, дорожить им.
9. Больше строить фабрик и заводов, перерабатывать все, что матушка земля родит.
10. Держать на учете под замком оружие всякое: дабы не пользовались им злые
люди.
11. Открывать школы, университеты, а не закрывать их.
12. Дать крестьянам полную свободу и обеспечить орудием труда.
13.Продавать то, что сам производишь, а не заниматься перепродажей чужого добра.
14. Не делить Россию на мелкие княжества, а соединять.
15. Не раздувать деньги русские.
16. Не заседать годами в Думе, а думать мозгами умными.
17. Не плодить нищих, а дать работу по силе всем.
18. Дать женщинам возможность рожать и растить богатырей русских.
19. Детям вернуть детство, а старикам обеспечить хорошую старость.
20. Не отрекаться от Бога нашего и не воевать брат против брата.
Сказал это Петр -1 и застыл на месте.
Проснулся я в холодном поту и думаю: сон это или нет? Встал, оделся, а на столе лежит гусиное перо и лист чистой бумаги.
Все 20 заповедей я запомнил и тут же записал их. Хотите - верьте, хотите –нет, но вот они. И он показал нам листок, на котором записано то, о чем он рассказал.
Уехал дядя Ваня, а я подумала: может это и не сон, а его мысли?
Все может быть.
Из статьи Сергея Ивановича Байкалова «Не иссякнет род казаков Байкаловых!» я узнала, что с течением времени ему удалось собрать биографические данные большинства родственников и на основании этих данных составить родовое дерево их семьи. Общее их число (неполное) около 280 человек.
За годы советской власти по известным причинам в силу различного рода обстоятельств род казаков Байкаловых разбросало по всей нашей необъятной матушке – Руси. Так, в Москве живет и работает писатель - романист Альберт Байкалов, пишущий под девизом: «Величие родины – в наших славных делах!». Кратко перечислю его работы: «Огневой контакт», «Шахидки по вызову», «Точечный удар» и другие. Автор себя считает казаком, и это также отражено в его творчестве.
Зам. начальника Дальневосточного регионального центра МЧС РФ служит наш земляк, генерал-майор Дмитрий Байкалов. На всю Сибирь, да что там на всю Сибирь, на всю Россию хорошо известен знаменитый садовод – селекционер Иван Леонтьевич Байкалов, выведший в условиях сурового Сибирского климата новые сорта земляники, винограда, абрикосов. Он также из семьи Монокских казаков. Где бы ни находились потомки нашего казачьего рода, в Абакане или Москве, Хабаровске или Смоленске, Петрозаводске или Петропавловске – Камчатском, Петербурге или Норильске, Кабуле, Новосибирске, Красноярске или Иркутске, во многих других местах нашей родины, все они служат, живут, работают, принося своим трудом пользу своим семьям, своему роду, своей стране.
Узнав некоторые события из их прошлого, я решила исследовать родословную семьи Купчигиных. Для этого я вела долгие беседы с Людмилой Александровной и Галиной Николаевной. Их рассказы я обработала, составила генеалогическое древо. Но информации, услышанной из их уст, было недостаточно. Поэтому были отправлены запросы в архив в село Бея Республики Хакасия и в город Томск. Я очень обрадовалась, когда получила ответ на свой запрос. Вот что получилось.
Герб рода Байкаловых официально зарегистрирован!
Семья Купчигиных никогда не забывает своих родственников. Очень часто за вечерним чаепитием они вспоминают прошедшие годы, делятся друг с другом жизненным опытом и дают советы. Но у всех была одна единственная мечта – хотя бы раз в жизни посетить те места, где проживали их отец, мать, бабушки и дедушки. И наконец – то их мечта осуществилась: их внучка Ростовцева (Купчигина) Галина Николаевна посетила малую родину.
Внучка Ростовцева (Купчигина) Галина Николаевна много лет мечтала побывать в тех краях, где проживали её дедушка и бабушка, когда были молодыми. Вследствие жизненных обстоятельств специально посетить те места не представлялось возможным. И вот в 1995 году по счастливой случайности ее отправили в командировку в с. Уты Бейского района Республики Хакасия, в котором проживали до раскулачивания ее родственники. Закончив дела по работе, она решила найти этот дом, так как была твердо уверена, что он существует. Пройдя по центральной улице, она встретила очень старенькую бабушку, имя которой, к сожалению, не запомнила. Галина Николаевна рассказала бабушке о том, что ищет дом прадедушки Тимофея Самсоновича Купчигина. У бабушки вдруг на глазах появились слезы, и она рассказала, что помнит хорошо те времена, помнит семью Купчигиных и их детей, когда их сослали в ссылку. Трудные были времена, непонятные. Затем показала в сторону и указала на тот самый дом, где жили раньше Купчигины.
Галина Николаевна направилась к дому, который ей указали, осторожно постучалась в ворота, к ней вышла пожилая женщина и грубо, с акцентом спросила, что ей тут надо. Галина Николаевна поняла, что ей не удастся заглянуть в дом прадеда. Но с осторожностью попросилась пройти во двор и пояснила, что просто хочет посмотреть, где ранее проживали ее родственники. Женщина ответила, что она по национальности немка и проживает в этом доме со времен войны, когда немцев ссылали в Сибирь, она с родителями приехала и до настоящего времени проживает в этом доме. Сказала, что не пропустит дальше ворот. Галина Николаевна оглядела ограду и дом взглядом и вышла. Почему - то стало тяжело и обидно. Затем опять подошла к старенькой бабушке и вместе стали вспоминать те времена. Долго сидели, разговаривали, бабушка то плакала, то смеялась. Много интересного рассказала о жизни своей и семье Купчигиных. Галина Николаевна узнала из уст старенькой бабушки, что, когда сослали ее прадеда в ссылку со всей семьей , в этот дом поселили немцев, которые по сей день проживают в с. Уты. Она ехала домой и думала, какая все-таки несправедливость была, на душе была горечь, и очень жалела о том, что не взяла фотоаппарат и не сняла места своих предков. Приехав к своему отцу Купчигину Николаю Ивановичу, обо всем увиденном и услышанном рассказала. Уже прошло с той поездки двенадцать лет, но Галина Николаевна свято хранит в своей душе воспоминания о родных местах.
Общая фотография. Сверху слева: Людмила Александровна, Александр,
Николай
Иванович, Серёжа, Тюрина Елизавета Васильевна.
Слева снизу: Купчигин Иван Тимофеевич, Купчигина (Байкалова) Анна
Васильевна,
Галина, Тюрин Александр Иванович.
На фото: Иванова (Яблокова) Екатерина Тимофеевна.
На фото: Тюрина (Максимова) Феоктиста Гавриловна.
Справка о реабилитации.
Данная справка заверена печатью.
Свидетельство о праве на льготы, установленные статьёй 16 закона РСФСР « О
реабилитации жертв политических репрессий».
Подводя итог сказанному, можно сделать выводы:
1) Пройдя через многие испытания, лишения, голод, потеряв близких людей, семья Купчигиных смогла противостоять, остаться дружной, крепкой, счастливой.
2) Семья свято хранит память о бабушке и дедушке, продолжает традиции семьи: по наследству передаются семейные реликвии, воспоминания о драматичных страницах жизни рода Купчигиных.
3) История семьи Купчигиных – часть истории страны. Не иссякнет род Купчигиных!
1. Воспоминания детства Купчигиной Людмилы Александровны.
2. Газета Шанс № 4, от 24 – 30 января 2008 года.
3. Документы.
4. Интервью с Купчигиными Людмилой Александровной, Николаем Ивановичем и Галиной
Николаевной.
5. Стихотворение из архива Сергея Николаевича Купчигина.
6. Фотографии из семейного архива.
/ Наша работа/Всероссийский конкурс исторических работ старшеклассников «Человек в истории. Россия XX век»