КОПЬЁВСКАЯ СЕЛЬСКАЯ СРЕДНЯЯ ОБЩЕОБРАЗОВАТЕЛЬНАЯ ШКОЛА
ВЫПОЛНИЛ:
УЧАЩИЙСЯ 11 КЛАССА
ФИСЬКОВ АЛЕКСАНДР НИКОЛАЕВИЧ
РУКОВОДИТЕЛЬ:
АНДРИАНОВА ЛИДИЯ ВАСИЛЬЕВНА-
учитель истории высшей категории,
Отличник народного образования,
Заслуженный учитель Республики Хакасия
С. КОПЬЁВО.
2009 г.
Глава І. ПОЧЕМУ О КИТАЕ?
Глава ІІ. СУДЬБЫ ЧЕЛОВЕЧЕСКИЕ В СВЕТЕ
СОВЕТСКО-КИТАЙСКИХ ОТНОШЕНИЙ
1. Русские на КВЖД.
2. Из истории города Харбина.
3. КВЖД в 20-30-х годах.
Судьбы русских «маньчжурцев».
4. Освобождение Маньчжурии Красной Армией
и его последствия.
5. Неизвестные страницы Корейской войны.
Из воспоминаний А.М. Путинцева.
6. Были в правительственной командировке.
А) Воспоминания участника войны Б.Д.Жаворонкова.
Б) Наконец-то вспомнили и о нас.
А.Л.Трещилов об участии в войне в Корее.
7. Русские покидают Китай.
Фирсов Л.С. - свидетельство очевидца.
8. Соколовы М.Е. и М.Е.:
из Маньчжурии на целину в СССР.
9. Их имена носят улицы двух Копьёво.
Н.И. Колодкин и Г.Е.Киселёв.
10. Граница 70-х. Воспоминания Зверева В.Ю.
Глава III. МОИ РАЗМЫШЛЕНИЯ О НАС И О КИТАЙЦАХ.
Библиография
Приложение
Вот и наступил «час икс», который бывает в жизни каждого школьника – 11 класс, сдача госэкзаменов в форме ЕГЭ, открывающая дорогу в будущее. Загруженность страшная. Но для меня не стоял вопрос, принять или нет участие и в 4-й раз во Всероссийском конкурсе старшеклассников «Человек в истории. Россия. ХХ век». Ведь это – последнее «Прощай!» не только конкурсу, но и людям, его организовавшим, и возможности жить в одном ритме биения молодых сердец, не равнодушных к судьбам своих соотечественников.
Написать эту работу меня побудили два события, которые в 2009 году наша страна, несмотря на инфляцию, безработицу и мировой кризис, не обойдёт стороной.
Во-первых, из уст Президента страна узнала, что российско-китайские отношения крепнут и развиваются, а 2009 год объявлен годом русского языка в Китае. Резонно задать вопрос, почему, что связывало и связывает нашу страну и Китай? На первый взгляд, мой вопрос, на который даст ответ любой школьник, может показаться смешным: у нас общая граница, наши люди ездят в Китай и не только отдыхать, а китайцы к нам и чаще совсем не на отдых, а занимаются предпринимательством, торговлей. Но ограничиться нашими сегодняшними отношениями – это значит, почти ничего не сказать. Ведь наши взаимоотношения имеют давнюю историю, глубокие корни, были не всегда ровными, не всегда дружественными, но всегда имели те или иные последствия для судеб людей с обеих сторон. Вот я и решил исследовать, как складывались отношения между двумя соседними государствами в конце Х1Х – в ХХ веке, почему только в последние годы стали развиваться контакты, какие противоречия мешали им быть дружественными раньше, что и как вторгалось в отношения между двумя великими народами – россиянами и китайцами.
Во-вторых, есть одно печальное событие, тесно связанное с историей советско-китайских отношений и жизнью нашего села Копьёво – 40-летие военного конфликта на острове Даманский 2 марта 1969 года. Наших односельчан, к счастью, тогда там не было, но были погибшие наши земляки из Хакасии, чьи имена носят две улицы населённых пунктов нашего Орджоникидзевского района. В моём родном селе Копьёво одна из улиц названа в память о погибшем 2 марта 1969 года пограничнике-собаководе Николае Ивановиче Колодкине. В районном центре – посёлке Копьёво – есть улица, названная в память о пограничнике Киселёве Гаврииле Егоровиче, также погибшем на острове Даманский 2 марта 1969 года. Что же тогда случилось в отношениях двух стран? Кто виноват в вооружённом конфликте? Почему погибли пограничники?
Когда я стал изучать характер наших контактов с Китаем, то понял следующее:
Кроме скупых строк учебников по истории, я смог найти некоторый исторический материал в Сибирской Советской и Большой Советской Энциклопедиях. Оттуда я смог взять конкретные цифры и факты, рассказывающие о происходящих в то время событиях. Некоторые оценки событий. Но, к сожалению, изложенный в этих двух последних источниках материал преподнесён не совсем, по-моему, объективно, с точки зрения советской историографии. Чтобы до конца понять с современной точки зрения и, может быть, более объективно объяснить происходящее, я использую материалы музейного архива о Корейской войне и событиях на острове Даманском, а также встретился с участниками ряда описываемых событий, живущими в нашем районе:
Но хочется оговориться по поводу объективности оценок. Когда я начал анализировать собранный мною материал, я понял, что это очень сложная тема, очень не однозначные события, которые мне трудно в силу, недостатка нужных источников а, может быть, и возраста до конца осознать, но я оставляю за собой авторское право высказывать собственные суждения по отдельным вопросам.
Сначала предыстория событий. Конец ХIХ века. Мир вступил в новую фазу развития – империализм, обостривший международные отношения в борьбе за сферы влияния. Особое внимание империалистические государства сосредоточили на странах Юго-Восточной Азии, в том числе на Китае. Империалистическая Россия наращивает темпы развития экономики, понимая значение Сибири и Дальнего Востока для страны, прокладывает Транссибирскую железнодорожную магистраль. Цель её внешней политики - расширить и закрепить своё влияние на Востоке. В 1986 году, в период развёрнутого наступления российского империализма на Дальний Восток, Россией была получена концессия на постройку железной дороги через Маньчжурию. Подставным лицом русского правительства явился Русско-Китайский (впоследствии Русско-Азиатский банк).
Китайско-восточная железная дорога (КВЖД) тянулась свыше 2,5 тысяч км. Основная магистраль шла от ст. Маньчжурия до ст. Пограничная с выходом на Владивосток, сокращая путь между Читой и Владивостоком до 600 км, что значительно короче по сравнению с Забайкальской и Уссурийской дорогами. Второе её ответвление - от Харбина до Дальнего (Дайрена) и Порт-Артура. КВЖД была построена Россией в 1897-1903 гг. На КВЖД было 75 станций, 1 остановочный пункт, 46 открытых разъездов, 60 закрытых , 4 тоннеля, протяжённостью 3735 км, самый большой – Хинганский длиной 3077 км, 275 каменных мостов с металлическими фермами, самый длинный через Сунгари 949 м длиной. На 1 января 1928 года КВЖД имела 513 паровозов, 11259 товарных и 714 пассажирских вагонов. Дорога имела 22 самостоятельных службы, на 1 апреля 1928 года на службе дороги состояло 30185 рабочих и служащих, в основном русских. (Сибирская Советская Энциклопедия. Под общей ред. М.К. Азадовского и др. - М.: тип. газеты «Правда», Западно-Сибирское отделение ОГИЗ, 1930-1931 гг. Т. 2, с. 678,685.)
«Дорога строилась основательно, очень качественно, для её функционирования всё было хорошо продумано, – пояснил мне Фирсов Леонид Сергеевич – переселенец из Китая, ныне проживающий в д. Кожухово, Орджоникидзевского района, Республики Хакасия. – Между станциями было 2 разъезда, между разъездами строились казармы и полуказармы. В казармах размещали солдат, в полуказармах – казаков. Для чего нужны были солдаты и казаки? Для охраны КВЖД. Ещё в годы строительства дороги в 1900 году произошло «боксёрское» восстание в Китае. Оно было разгромлено, но дало очень хороший урок – в неспокойном и слабом Китае дорогу нужно постоянно охранять».
В благодарность за подавление восстания Россия получила от Китая ряд привилегий, сохраняющихся вплоть до 1935 года и потом после 1945 года до передачи дороги КНР. Подданные России по этим привилегиям не подлежали китайскому суду, а отвечали перед своими консульскими судами. В полосе отчуждения КВЖД Россия имела свою регулярную полицию и судебные учреждения, в городах Тяньцзине и Ханькоу крупные участки земли были выделены под концессии, находившиеся под охраной русских войск и управляющиеся русским городским самоуправлением под контролем консула. Россия пользовалась особыми льготными таможенными тарифами и ежегодно получала контрибуцию. (Сибирская Советская Энциклопедия. Под общей ред. М.К. Азадовского и др. - М.: тип. газеты «Правда», Западно-Сибирское отделение ОГИЗ, 1930-1931 гг. Т. 2, с. 518.)
На мой вопрос, а вообще, как простые китайцы относились к русскому населению, Леонид Сергеевич Фирсов ответил: «С китайцами часто были стычки. Мы их называли «бесхвостыми фазанами», а они нас презрительно – «ламоза тапиза». Почему бесхвостыми фазанами? Дело в том, что китайцы носили длинную косу, заплетаемую сзади, что очень похоже на длинный фазаний хвост, а после 20-х годов им стали запрещать её носить, и они лишились своего хвоста. А откуда родилось прозвище русских – «ламоза тапиза»? «Ламоза» переводится с китайского, как «старая шапка». Когда началось «боксёрское» восстание китайцев в Маньчжурии, на их подавление из России отправили казаков, а так как там была зима, то и одеты казаки были в зимнее обмундирование, на голове были меховые папахи. А в Китае в это время шли дожди, отчего их шапки размокали, шерсть с них облезала, они расползались бесформенно на голове, напоминая старую шапку. А «тапиза» переводится – «нос большой». Тут комментарии излишни», - заключил, улыбаясь, он.
Россия, истратившая на строительство КВЖД 460 млн. рублей, получила право эксплуатировать дорогу в течение 80 лет, а по истечении срока, она безвозмездно переходила Китаю. Но тот мог выкупить КВЖД по прошествии 36 лет с начала эксплуатации, уплатив её стоимость. После поражения России в русско-японской войне 1904-1905 годов по Портсмутскому мирному договору 1905 года южное направление КВЖД было передано японцам. Эта часть получила название ЮМЖД – Южно-Маньчжурская железная дорога. Но японцы ввели свои войска и в район КВЖД, пытаясь завладеть ею. На Вашингтонской конференции 1921-22 годов шла острая борьба за овладение КВЖД. Основными соперниками уже теперь Советской России в восточной политике выступили страны Запада, в первую очередь Франция и Великобритания. Так Парижскому отделению Русско-Азиатского банка, не признаваемого советским правительством, удалось хозяйничать на КВЖД до 1924 года . (Сибирская Советская Энциклопедия. Под общей ред. М.К. Азадовского и др. - М.: тип. газеты «Правда», Западно-Сибирское отделение ОГИЗ, 1930-1931 гг. Т. 2, с. 680.)
Фирсов Л.С. пояснил: он много читал по этому вопросу, и помнит сведения о том, что в строительстве КВЖД принимал участие петербургский промышленник Путилов, который имел большой пакет акций данной дороги в Русско-Азиатском банке. После революции он проживал во Франции и был заинтересован в том, чтобы получать дивиденды на свои акции, однако Советская власть аннулировала все прежние долги России. И он делал всё, чтобы дорога была отнята у Советского государства. Правда, уточнил Фирсов Л.С., видя интерес Японии к КВЖД, он, вроде бы, потом продал свои акции СССР.
Интересные сведения были им сообщены в ответ на мой вопрос о составе населения слабо заселённой Маньчжурии, где китайцев было тогда очень мало, и они не занимались промышленностью, в основном это были крестьяне-огородники, портные, сапожники, парикмахеры, кожевники, т.е. мелкие кустари. Русские же были купцами, занимались коммерцией, промышленностью. В г.г. Маньчжурия и Хайлар, которые находились в пограничье, русские занимались скотоводством, шубным производством, которое благодаря близости с Монголией всегда было обеспечено дешёвым и добротным сырьём. Сохранились и передавались из уст в уста сведения, что ещё давно когда-то китайцы захватили русскую крепость Абазин и угнали жителей в Китай, которые и стали в числе первых русских, проживающих в Маньчжурии. Наиболее плотно русские обосновались в Маньчжурии Китая со строительством в этом малообжитом крае КВЖД.
Первые же русские беженцы появились в Маньчжурии в 1918 году. А потом их число постоянно росло в связи с успехами Красной Армии. Для многих из них Китай стал последним пристанищем в жизни. На русском кладбище Фирсов Л. С. видел могилу Каппеля. Меня заинтересовало, кто это. В Сибирской энциклопедии я нашёл: Каппель Владимир Оскарович (Сибирская Советская Энциклопедия. Под общей ред. М.К. Азадовского и др. - М.: тип. газеты «Правда», Западно-Сибирское отделение ОГИЗ, 1930-1931 гг. Т. 2, с. 518.) - офицер царской армии, в 1918-1919 гг. – один из военачальников антисоветского движения в Поволжье и Сибири, дошёл до Иркутска, Колчак даже предлагал передать ему звание Верховного правителя. «Каппелевцы» были отброшены за Байкал, где распались. Отступление «каппелевцев» – «ледяной поход» - последняя надежда белых. Во время отступления в январе 1920 года Каппель умер. Гражданские войны тем и страшны, что они бывают кровопролитны и жестоки, с одной стороны, с другой – они вынуждают побеждённых искать убежище в чужих землях. Так было и у нас. Произошёл исход огромной массы участников белого движения за рубеж.
«Князь Ухтомский жил там, в Харбине, с 2 дочерьми, оттуда уехал в Аргентину», - добавил Леонид Сергеевич.
В 20-х годах ХХ века на территории Китая находилось до 100 тысяч русских эмигрантов, около 70-75 тысяч – в Северной Маньчжурии (Сибирская Советская Энциклопедия. Под общей ред. М.К. Азадовского и др. - М.: тип. газеты «Правда», Западно-Сибирское отделение ОГИЗ, 1930-1931 гг. Т. 2, с. 680.). Это была разнородная эмиграция, в том числе и белоэмигранты, где встречались представители самых разных политических взглядов. Леонид Сергеевич Фирсов уточнил: «Я хочу заметить, что русскими тогда называли всех переселенцев из России, а это были не только русские. Там проживали представители почти всех национальностей, которые жили в самой России: немало поляков, черкесы, армяне, грузины, немцы, евреи, якуты, ненцы, буряты – словом, люди разных национальностей. Были станции, где жили представители только одной какой-нибудь национальности, к примеру, на ст. Черкесской. Я знавал немцев, евреев, которые были начальниками станций. Бурят Бадмаев, образованный человек, окончивший высшее учебное заведение в Петербурге, был губернатором. Но все говорили только по-русски, учились в русских школах, буряты и якуты в том числе. Якуты жили обособленно и появлялись в городе Харбине только в дни ярмарок, меняя свои изделия на крупу, муку, крестили при этом своих детей в русской церкви. То же самое можно сказать и о тунгусах. Они были православными, в то время как буряты в большинстве своём верили в Будду. Но в Маньчжурии, несмотря на национальную и религиозную принадлежность, всех россиян называли русскими, как впрочем, и сейчас всех российских граждан зовут за границей».
Фирсов Л.С. – мой собеседник, оказался человеком, начитанным, с прекрасной памятью, сохранившей картину жизни русских в Маньчжурии. Не менее интересные сведения сообщил Леонид Сергеевич о возникновении и развитии города Харбина, где он жил перед отъездом в СССР. Сердцем КВЖД можно было назвать город Харбин, основанный россиянами в годы строительства железной дороги. (Правда, недалеко от того места, где заложили новый Харбин, был раньше небольшой посёлок Старый Харбин, там находились Николаевские казармы, как их называли люди, но он всё больше приходил в упадок и в 50-е годы был почти заброшен).
Городом Харбином гордились все россияне, проживающие в Китае. Он был ими построен по образцу Петербурга: улицы прямые, широкие, ровные, дома до пяти этажей, в основном каменные. Выше было только здание политехнического института. Но были и деревянные, к примеру привокзальная церковь, которая, говорят, и сейчас стоит. «Помню, - помолчав, снова заговорил он, - служил в ней благочинным бурят, нам было очень смешно видеть этого низкорослого, широколицего служителя русской церкви с бородой, как у козла (т. е. с очень редко растущими, как обычно у бурят, волосиками на подбородке)».
Харбин постепенно становился развитым промышленным центром Маньчжурии. И мой собеседник привёл немало тому примеров.
«Там был стекольный завод Иваницкого, того самого, который до революции имел в нашем Орджоникидзевском районе, тогда называемом Чебаковской волостью, золотые прииски. Построен стекольный завод был где-то в начале 20-х годов, он изготавливал стекло, разную посуду и многое другое. Была и самая большая фирма «Чуринъ», которая выпускала практически всё, что можно было тогда выпускать, от парфюмерии до кондитерских изделий и конфет, изготавливаемых соответствующими фабриками. Они держали самый большой и богатый магазин в городе.
Вино-водочные заводы выпускали продукцию разных марок, только водки можно было в Харбине купить до 5 разных торговых марок. Была там большая чемоданная фабрика Ф.И.Демпиха, каких только чемоданов они ни делали: и маленькие чемоданчики и огромные баулы, кожаные и брезентовые – на любой случай, вкус и любой кошелёк. Уезжая, я купил себе самый дешёвый чемодан, ведь мой багаж холостяка составлял всего 150 единиц наименования личных вещей, с которыми я выехал из Китая в СССР, при чём более всего это были книги. Чемодан я сохранил и хочу передать в наш музей, а также труды Сталина и Русско-китайский словарь, всё берёг, как память о Китае. (Фотографии чемодана, стеклянных фиолетово-синей розетки, чернильницы, китайских ручек и Русско-китайского словаря - в приложении).
Была развита лесопромышленность. Братья Воронцовы были очень предприимчивыми людьми. Один из них держал лесозавод, где производилось всё необходимое, в том числе и шпалы, в которых постоянно нуждалась КВЖД. Другой брат имел крупный холодильник-рефрижератор. Один брат жил в Харбине, другой в г. Якэши. Где-то у нас в России живёт их дочь, мне приходилось не так давно читать её воспоминания.
Много появлялось иностранных фирм, например, немецких, боюсь ошибиться: Кунц Айльберт, Ланцвег и другие. Они производили технику: трактора, сенокосилки, молотилки и т.п. Многие русские имели технику фирмы Ланц, например, трактора, косилки, как на простом, так и на резиновом ходу. Молочное оборудование поставляла Швеция. Но в то же время с 30-х годов стали много поставлять техники в Маньчжурию через одноимённый город из СССР: трактора, машины и т.д., которые пользовались спросом и хорошо покупались многими русскими. Люди в тех местах жили очень зажиточно. В некоторых деревнях люди имели до 10 тракторов, у моего хозяина была сеялка и молотилка марки «Красная звезда» Красноярского машиностроительного завода.
Пристань на реке Сунгари была торговым центром. До прихода японцев денежной единицей были даяны (их ещё называли там долларами), при японцах – гоби и разменная монета фэны (100 фэнов = 1 гоби). Но уже при японцах, а позже при Мао Цзэ-дуне положение в экономике стало ухудшаться, к началу 50-х годов была сильная инфляция. Во время работы на лесозаготовках в 1946 - 1948 годах я получал заработную плату более 93 млн. китайских юаней, мешок денег, на который можно было мало, что купить.
Развивались и другие города, где также открывались разные производства. Например, на станции Жалантунь Черёмушкины – это семья моей тётки - держали крупную шоколадно-конфетную фабрику. Мне приходилось там бывать. Очень красивая местность с богатой растительностью, особенно славились эти места орешником. Недалеко от станции Жалантунь находился курорт Борим.
Рядом с Харбином располагался пригород Худэдян, где жили в основном китайцы. Всех поражало, как они быстро ориентировались на производство подделок русских товаров. А русские харбинцы умели делать всё, в 50-е годы там уже писали шариковой ручкой, я привозил одну с собой, жаль, не сохранилась, ну а в СССР писали ещё простыми ручками с металлическим пером. Не успеют русские что-то новое выпустить, как тут же это изготавливается китайцами, вплоть до тульских самоваров. А вообще жили китайцы бедно, скученно, удивлялись мы, где они спали в своих маленьких комнатках, видимо, спали по очереди, говорили русские люди.
В конце 40-х - 50-е годы начались дружеские контакты советской и китайской интеллигенции. Представители китайской интеллигенции посещали русский театр, оперу, балет, кино, спортивные соревнования, многие были знакомы с русскими артистами и, проявляя гостеприимство, приглашали их в гости. Но тогда в Харбине говорили, что к себе домой они не могли пригласить, и шли на хитрость. Они оборудовали одну квартиру и все по очереди водили туда русских артистов знакомиться с китайским бытом. Все эти сведения наводили меня на грустную мысль: как разнилась жизнь русских и китайцев в те годы в Харбине, как бедны были в основной своей массе китайцы. Эту нищету, это унижение они, конечно же, сами ощущали остро и тянулись ко всему новому, что могли им дать русские.
Далее Леонид Сергеевич поведал мне следующее: «Китайцы не только перенимали у русских производство товаров, но и нашу культуру. Русские жили в Харбине наполненной жизнью. Конькобежный спорт, фигурное катание, футбол (было 2 футбольные команды «Локомотив» и «Красная звезда»), были развиты многие виды спорта, шли постоянно разные соревнования. В Харбине начала 50-х годов было 22 клуба. Мы любили ходить в армянский клуб, он был очень популярен в Харбине, особенно среди молодёжи. В харбинской опере по контракту тогда даже Лемешев пел. Был джаз, всем известный Амстронг выехал из Харбина».
Часть эмигрантов занималась коммерцией, часть служила в торговле или промышленности, но очень сильна была маргинальная прослойка из бывших офицеров и казачества, при поддержке китайского правительства и иностранных служб в Китае, участвующая в нападениях на КВЖД в период, когда КВЖД управлялась советской стороной.
Опять немного истории. Постепенно Советская Россия, а потом СССР выходят из международной изоляции. Начинается признание страны, и в те трудные годы Советскому правительству удалось также разрешить вопрос о принадлежности КВЖД в свою пользу. Таким образом, в отношении КВЖД советская сторона продолжает политику царской России. По советско-китайскому соглашению 31.05.1924 года КВЖД была признана чисто коммерческим предприятием, совместно управляемым СССР и Китаем. Правление дороги состояло из 10 человек, из которых 5 советских, 5 китайских представителей. Во главе стоял председатель правления – дубань, назначаемый Китаем, и его помощник, назначаемый СССР. И так было во всех структурах управления железной дорогой. Прибыль от эксплуатации дороги делилась между СССР и Китаем поровну. Эксплуатация дороги очень быстро стала прибыльной. При этом немалые деньги тратились на её улучшение, строительство жилого фонда, школ, клубов, общежитий, электростанций. Она содержала в эти годы 15 больниц, 21 амбулаторию, 8 климатических станций, 39 средних и низших школ (Сибирская Советская Энциклопедия. Под общей ред. М.К. Азадовского и др. - М.: тип. газеты «Правда», Западно-Сибирское отделение ОГИЗ, 1930-1931 гг. Т. 2, с. 683.).
При этом согласно договору 1924 года, с учётом требований советской стороны, служащими дороги могли быть только китайские и советские граждане. Из числа её обслуживающего персонала увольнялись белоэмигранты. В коммерческое предприятие советской стороной, таким образом, привносится политика, повлиявшая на судьбы многих русских белоэмигрантов. Участь многих русских людей без достатка, живущих вдали от своей родины и пытающихся выжить в этой чужой для них стране, была незавидной, хотя найти работу в мало заселённой и слаборазвитой Маньчжурии в те годы всё же было не трудно.
Китайской стороной, не чувствующей себя полноправной хозяйкой в своей стране, соглашение 1924 года неоднократно нарушалось. В январе 1925 года ими был захвачен Харбинский участок железной дороги, в этом же году произошёл крупный конфликт по поводу увольнений русских белоэмигрантов. В 1926 году власти Китая потребовали от управления дороги бесплатной перевозки войск. А когда советская сторона потребовала за это уплаты долга и в ответ на отказ объявила о прекращении перевозок, китайские власти начали бесчинствовать, закрывали профсоюзы служащих, арестовали управляющего дорогой, заставляли служащих под угрозой расстрелов перевозить войска. В 1926 же году была захвачена принадлежащая КВЖД флотилия речных судов. 22 декабря 1928 года была неожиданно занята телефонная станция КВЖД. 27 мая 1929 года произошёл налёт на консульство СССР в Харбине. В печати велась усиленная пропаганда против СССР, не без участия белоэмигрантов появлялись фальшивые документы.
Ноты протеста советского правительства не возымели действия, более того, китайский дубань дороги Люй Чжун-хуан потребовал от управляющего дорогой Емшанова и его заместителя Эйсмонта передать управление ставленнику дубаня. За отказ выполнить это требование они были отстранены от службы и высланы в СССР. Начались аресты и высылки других служащих. Советские граждане подвергались неслыханным репрессиям, арестам и издевательствам. Попытки мирно разрешить конфликт не дали результата. В 1929 году китайские войска совершили нападение на КВЖД и границы СССР, но были отбиты частями Особой Дальневосточной армии под командованием Блюхера, специально созданной для защиты границ. Было разоружено более 8 тысяч китайских солдат, отобрано до 19 тысяч винтовок, разгромлена китайская речная флотилия и только после этого было восстановлено прежнее положение на КВЖД. Советско-китайские отношения в 20-х годах были далеко не простыми. (Сибирская Советская Энциклопедия.- М.: тип. газеты «Правда», Западно-Сибирское отделение ОГИЗ, 1930-1931 гг. Т. 2, с. 684.)
После оккупации Японией в 1931 году Северо-Восточного Китая (Манчжурии) КВЖД была превращена японскими империалистами в район антисоветских провокаций. В 1935 году СССР пришлось продать КВЖД властям - марионеточному правительству Маньчжоу-Го – за небольшую сумму (140 млн. иен).
В середине 30-х годов, в период оккупации Маньчжурии японцами и в связи с продажей Японии КВЖД, многие наши соотечественники оказались между двух огней: недолюбливающими их китайцами и оккупантами-японцами. Многие из них перебрались из Маньчжурии в другие города Китая, выехали в Австралию, Канаду, другие страны. В 1935 году началась эвакуация советских граждан в СССР. На железной дороге работали на паритетных началах советские граждане совместно с китайцами. Советские люди имели временное китайское подданство. Это были рабочие, техники, инженеры, служащие и их семьи. Только из г. Харбина, главного города на КВЖД, выехало около 30 тысяч семей. Зарабатывали люди на КВЖД хорошо, получая заработанное золотыми рублями.
В подтверждение этого Леонид Сергеевич рассказал о том, что в 1929 году многие русские «маньчжуры» поддержали советскую администрацию, арестованную китайцами, среди них был и его отец, которого вместе с другими китайцы арестовали и «за диверсию» присудили к смертной казни через повешение. Спасло то, что китайцев разгромили, отца освободили и поставили директором торговой базы. Так вот он получал тогда за свою работу 90 рублей золотом.
Когда русские люди в 1935 году решились выехать в СССР, они, имевшие хорошие заработки и знавшие о трудностях советской страны, везли с собой всё, что только можно было купить, и вывозили добро, со слов Фирсова Л.С., целыми вагонами. Поехали на Родину очень богатыми. Но, оказавшись в СССР, переселенцы с КВЖД попали, как говорится в пословице, «из огня да в полымя», в СССР уже завершилось раскулачивание, шли массовые репрессии, развёртывалась шпиономания. В 1937 году почти все переселенцы из Китая были арестованы, как японские шпионы, их имущество конфисковано и продано с аукциона, большинство переселенцев-мужчин было расстреляно.
Леонид Сергеевич Фирсов поведал о судьбе своего дяди Рогалёва Василия, который в революции не участвовал, так как ещё до её начала выехал на КВЖД, в Маньчжурии при японцах, захвативших КВЖД, за сопротивление властям сидел в тюрьме, что и заставило его выехать из Маньчжурии. За долгие годы своей службы на железной дороге он стал очень зажиточным человеком и мог для выезда выбрать любую другую страну, но поехал в СССР, выбрав местом жительства Урал. Он, как и большинство людей, ехал на Родину, как патриот, а с ним обошлись, как с врагом, дядя был арестован и брошен в тюрьму.
Такая же участь постигла и переселенцев с Харбина, которые оказались в наших местах. К сожалению, не осталось в живых свидетелей, помнивших фамилии этих людей. Но сохранились сведения о том, что переселенцы с КВЖД, приехавшие, к примеру, в д. Кожухово Июсского совхоза Саралинского района Хакасии вскоре были раскулачены, их имущество было продано с аукциона, а хозяева были репрессированы. Эти факты стали известны от тех людей, которые приобрели с аукциона некоторые предметы и пользовались ими всю жизнь.
Так семья Изосимовых, в 30-х годах, проживающая в д. Кожухово, передала районному музею китайскую статуэтку «Погонщик вола», красного дерева, инкрустированного жёлтыми металлическими пластинками, представляющую интерес, как произведение китайского прикладного искусства, а также деревянную тумбу-подставку, покрытую тёмным лаком. А семья бывших жителей д. Кожухово Семёновых долгие годы до самой смерти пользовалась большим китайским керамическим тёмно-коричневым сосудом с матовой глазурью, имеющим орнамент внутри и снаружи. Благодаря своим толстым пористым стенкам и, возможно, добавлению серебра в глазурь, он приобрёл чудесные свойства: вода, которую держали в нём, не нагревается и не портится, что свидетельствует о высоком мастерстве изготовителя. Этот сосуд также стал достоянием нашего районного музея. (Фотографии в приложении)
Леонид Сергеевич дополнил мне по этому вопросу: «А вот мой отец Фирсов Сергей Сысоевич, родившийся в России, в посёлке Манкэчер Казачьего округа Забайкалья, который тогда активно агитировал всех русских выехать в СССР, сам в последний момент передумал и остался в Китае. Это решение, думаю, можно объяснить его прошлым. Он был сыном купца 2-й гильдии, закупавшего скот, торговавшего мясом и отправлявшего вагонами продукцию в Москву со станции Борзя, что недалеко от границы с Китаем. Дом моего деда Сысоя Фирсова до сих пор стоит, в нём размещались в советское время сельсовет и магазин, – грустно добавил он. – Началась гражданская война, мой отец вступил в армию барона Унгерна, был казаком. А когда тот его выпорол, ушёл в армию Семёнова. После разгрома Красной Армией семёновцев, он вместе с другими отступающими белоказаками оказался в Китае, где и осел. Женился на Анисье Ильиничне, у них родилось двое детей: дочь Нина и сын Леонид, т.е. я (08.08.1930 г., Маньчжурия, ст. Джалай-нур - место крещения).
При японцах мой отец, как советский госслужащий, в 1939 году был опять посажен в тюрьму, а потом по предписанию японских властей был выслан в казачий район Трёхречья (там протекает три реки), где были русские заимки. Казаки перебрались туда в период революции. Кроме того, в годы гражданской войны там остались казачьи части генерала Мациевского, да так и осели. Места там дивные. Казаки держали скот, сена косили в поймах рек много, жили богато. Образовалось где-то 15-18 посёлков, центром этого казачьего района был пос. Драгоценко.
В Драгоценко была паровая мельница, оборудование для которой казаки привезли из России на верблюдах. Она работала на древесном угле, доставляемом туда ежедневно в мешках на 10 подводах. Благодаря близости к границе, там был открыт магазин, который торговал советскими товарами. Именно там отоваривались все русские, живущие в округе. Китайские товары были низкого качества и не пользовались у казаков спросом. Помню, мы ходили туда пешком, чтобы купить себе что-то необходимое, в первую очередь, мыло. Очень плохо стало, когда в 1943 году этот магазин закрыли».
Семья Фирсовых жила там под надзором полиции – по 3 месяца на одном месте. Потом должны были менять место жительства, более 3 месяцев не задерживаясь на одном месте. Отец был грамотным человеком. Работал переписчиком, писарем, перебиваясь этим заработком.
Леонид сменил около 8 или 9 начальных школ, перебрасывали постоянно, смог окончить только 4 класса, и в 9 лет был отдан в работники. Ездил на лошади в постяжах, т.е. водил впряжённых волов, сидя верхом на лошади, возил волокуши, сменил при японцах немало работ. Запутавшийся человек, его отец Фирсов Сергей Сысоевич после смерти жены Анисьи Ильиничны женился во второй раз, стал заливать горе выпивкой, умер от рака в 1944 году на чужбине. Дети остались сиротами. Леониду было тогда всего 14 лет.
Во время конфликта 1929 года этот казачий район выступил против бесчинств китайских войск в отношении русских. Казаки воевали с ними 4 месяца, но принуждены были заключить мир. «Рассказывали, - говорит Леонид Сергеевич, - что китайцы потребовали от побеждённых разоружиться. Происходило это на одной из трёх рек. Китайцы стояли на одном берегу, казаки на другом, казаки по очереди, сдавая ружья, со своего берега переталкивали их по льду на другой».
Японцы не трогали русских служащих, оставшихся на КВЖД. Но материальное положение людей в Маньчжурии с 1938 стало ухудшаться. Ещё хуже стало, когда Япония вступила в войну с США. Многие товары просто исчезли.
Меня очень интересовал вопрос об отношениях японцев с бывшими белоказаками, было ли сотрудничество с оккупантами. Фирсов Леонид Сергеевич мне пояснил: «С 1938 года японцы, хозяйничающие в Маньчжурии, стали формировать казачьи части, а с 1939 года – брать в японскую армию для охраны границы с СССР. Было 5 застав. Сначала на них служили казаки-наёмники, а потом казаков стали мобилизовывать на 2 года обязательной службы. А вверх по Аргуни границу охраняли буряты – выходцы из России». Значит, всё-таки сотрудничество бывших белоказаков было, хоть, может быть, порой, вынужденное, чтобы дать возможность семьям и дальше жить спокойно, а возможно, и по идейным соображениям, не мирясь со своей участью. При этом Фирсов Л.С. уверенно дополнил: «Японцы готовили русских казаков для войны с другими странами, и в первую очередь с СССР. У них были и разведка, и диверсионные группы, и фашисты (Петэн и Радзоевский, которые приезжали для агитации даже к нам в школу). Фашистская организация существовала до 1942 года, потом распалась». Я слушал рассказ Фирсова Леонида Сергеевича и проникался к нему всё большим уважением, ощущая его природный ум, грамотную речь и начитанность, а так же, несмотря на возраст – 78 лет – прекрасную память и здравомыслие. Правду говорят, что с некоторыми людьми поговорить, что свежей воды напиться.
Из исторических источников и рассказа Леонида Сергеевича узнаю, что после вступления Красной Армии в г. Харбин 20 августа 1945 года, генерал Семёнов и многие белогвардейцы за выступления против Советской власти на Дальнем Востоке в годы гражданской войны и сотрудничество с японцами были арестованы и осуждены военным трибуналом. Генерал Семёнов расстрелян. В 1947 году в городе Хабаровске был расстрелян и дядя Фирсова Леонида Сергеевича, бывший полковник армии Семёнова.
«Когда-то в 1929 году в Маньчжурии действовали вооружённые банды Якимова и Алавердиева, которые грабили китайские золотые прииски, – вспомнил Леонид Сергеевич, – Советские войска в 1945 году на бронепоездах дошли до 16 разъезда КВЖД, они контролировали освобождённые районы и наводили свой порядок. Так ОГПУшники в трёх деревнях (помню Дамасово, Тымика, третью забыл), откуда были те бандиты, расстреляли всех мужчин, в том числе и мальчиков – больше 100 человек. Рассказывали, что у одной женщины сын сотрудничал с Красной Армией и появился в ограде вместе с группой вооружённых советских солдат. Мать, увидев его, радостно крикнула второму младшему своему сыну, ещё мальчишке: «Сынок, выходи, брат приехал». Тот, ничего не знавший о расстрелах, выбежал, улыбаясь, и его тут же убили».
Он продолжал: «Жители казачьего района Трёхречья – люди очень зажиточные – в 1945 году почти половину своего скота сдали для СССР, причём, добровольно, хоть и находились в Маньчжурии войска Красной Армии».
Размышляя над фактом добровольной сдачи скота казаками, я засомневался в том. Уж не присутствие ли советских войск и не репрессии ли против казаков принудили их оказать помощь СССР? Но мой собеседник решительно заявил:
«Я же тогда там жил и хорошо знал настроение людей. Сработала агитация. Их убедили в этом, объясняя, как сильно пострадал советский народ от врага. Справедливости ради стоит добавить, – сказал Леонид Сергеевич, – что не все и в тех богатых местах жили зажиточно, были и бедные, такие, как мы.
Да, и ещё, что интересно, когда японцы захватили Маньчжурию, русская администрация, уходя, оставила часть своих служащих, которые скрывались где-то, и как только японцев изгнали, мгновенно откуда-то появились необходимые сотрудники всех специальностей для обслуживания железной дороги, и КВЖД начала сразу же перестраиваться и функционировать. Для нас, жителей Трёхречья, также было загадкой, почему почти все евреи сохранили советское гражданство и при японцах, а когда пришли советские войска, они сразу же занялись заготовкой скота для советских людей. Думаю, здесь тоже была тайная акция советской администрации железной дороги в период отъезда».
Мне было не совсем понятно, что ими перестраивалось на железной дороге.
«Дело в том, - пояснил он, - что железнодорожная колея на КВЖД в годы
строительства её Российской империей имела ширину такую же, как и в России.
Составы из России без проблем продолжали движение по КВЖД. Но сначала китайцы, а
позже японцы, захватывая КВЖД, сразу же уменьшали ширину железнодорожного
полотна, так как их техника была приспособлена к узкой колее. Наши власти,
возвращая дорогу, тут же снова узкоколейку расширяли». Я решил узнать, а какая
сейчас колея на КВЖД. Прояснить это помогла моя мама, которая бывала многократно
в Китае. Она пояснила, что в Китае узкоколейка, а у нас в приграничных зонах на
железнодорожных путях три колеи, чтобы можно было перестраиваться прибывающим из
Китая и отправляющимся туда поездам.
Казаки, со слов Фирсова Л.С., почти всегда были вооружены. Когда советские войска ушли, ушли быстро, за одну ночь, начались напряжённые отношения с китайцами. У разоружённых советскими войсками казаков опять появилось откуда-то оружие, и было на руках вплоть до 1950 года, когда их окончательно разоружили власти КНР. К этому моменту уже Мао Цзэ-дун полностью контролировал положение в стране, но жизнь ухудшалась, была сильная инфляция, о чём упоминалось выше.
КВЖД, и ЮМЖД (БСЭ . 3-й выпуск под ред. А.М.Прохорова и др. – М.: «Советская энциклопедия», 1973. - Т. 12, с. 243.) после освобождения Маньчжурии войсками Красной Армии по советско-китайскому соглашению от 14 августа 1945 года опять поступили в совместное управление СССР и Китая, получив общее название КЧЖД – Китайская Чанчуньская железная дорога. Советский Союз принял активное участие в восстановлении хозяйства КЧЖД и в целом Китая. С помощью СССР в Китае восстанавливалось и построилось более 50 крупных промышленных предприятий, многие железные дороги, другие объекты.
После разгрома империалистической Японии в этом регионе развернулась острая борьба между США и СССР за влияние на страны Юго-Восточной Азии, в том числе и на Китай. Возросла роль Китая на мировой арене. При поддержке СССР, Китай в числе стран-победительниц вошёл сначала в состав членов Совета Министров иностранных дел – международного органа по подготовке мирных договоров с побеждёнными странами, а потом в числе пяти победителей – в состав Совета Безопасности ООН.
Но СССР не ограничивался поддержкой Китая только во внешней политике. Не отказавшись от идеи мировой революции, в нём он видел свой оплот распространения коммунистического влияния на все страны Юго-Восточной Азии. Если страны Запада открыто поддерживали в развернувшейся в Китае гражданской войне партию Гоминьдан во главе с Чан Кайши, то СССР после победы над Японией создал надёжную базу для Народно-освободительной армии китайских коммунистов, поставляя им в обмен на продовольствие оружие и промышленное оборудование. После поражения Гоминьдана Китай был объединён под властью компартии, в которой, начиная с 1935 года, руководство всё более сосредоточивалось в руках Мао Цзэ-дуна, и его сторонников. Будучи тесно связанным с Красной Армией Китая, в которой он был с 1928 года политическим комиссаром, а потом и одним из руководителей, Мао Цзэ-дун быстро набирал вес и с 1943 года был избран председателем ЦК КПК, с образованием КНР – председателем Центрального народного правительственного совета КНР и председателем Народно-революционного военного совета КНР, в 1954 году – председателем КНР и председателем Государственного комитета обороны КНР (до 1959 года) (БСЭ . 3-й выпуск под ред. А.М.Прохорова и др. – М.: «Советская энциклопедия», 1974. - Т. 15, с. 352-353.).
В соответствии с новым советско-китайским соглашением о КЧЖД от 14 февраля 1950 года Советское правительство, согласно протоколу от 31.12.1952 года, безвозмездно передало правительству КНР все свои права по совместному управлению КЧЖД со всем принадлежащим ей имуществом, том числе и управление железнодорожными станциями (БСЭ . 3-й выпуск под ред. А.М.Прохорова и др. – М.: «Советская энциклопедия», 1973. - Т. 12, с. 217-218.).
«Маньчжурия, - сообщил Леонид Сергеевич дальше, - благодаря железной дороге, к этому времени была обжитым краем, с быстро развивающейся промышленностью. Наиболее развитыми были Мукден, Харбин. Город Харбин стал не только оживлённым промышленным центром, но и центром культурным. Там были опера, балет, драматический театр, консерватория. Я жил в 50-х годах прошлого века в Харбине по улице Татьяниной, как раз напротив консерватории, что было не особенно удобно, порой, нестерпимо донимало жильцов это соседство. Представьте себе, что из всех открытых окон классов доносится настоящая какофония звуков: кто-то разучивал мелодию, кто-то только начинал учиться играть и изо всех сил стучал по клавишам, кто-то пел, кажется, до сих пор стоит в ушах всё это. Помню улицу Китайскую, Мукденскую, проспект Советской Армии и другие.
Было 5 гимназий, ряд средних и высших учебных заведений, 40 церквей, 2 костёла, грузинская и армянская церкви. Город быстро развивался и жил бурной наполненной жизнью. В Харбине было в начале 50-х годов 5 кинотеатров. Мы ежедневно посещали, если не оперу, театр или балет, что было обычным делом, то обязательно кино. Бывали дни, когда мы смотрели по 5 разных фильмов в день. Откуда деньги? Работали и хорошо зарабатывали. В кинотеатрах показывали только русские фильмы. Причём бывало, что мы смотрели некоторые советские фильмы раньше, чем они показывались на Родине. Я уверен, что в самом СССР люди не могли всё это тогда иметь. И в то же время в Харбине была своя большая киностудия, где переводились советские фильмы с русского на китайский, монгольский и другие языки.
Жители входили в разные общества. Молодые в Христианский союз молодёжи, Союз советской молодёжи во главе с ЦК, занимающийся просвещением, идеологической обработкой, советской агитацией среди молодёжи и других категорий населения».
Печатные издания тех лет, и при жизни Сталина, и после его смерти, всячески подчёркивали интернациональную дружбу СССР и Китая. Это же наблюдалось и в Китае. Помимо известных фактов, я хочу привести доказательства этого курса на примере имеющихся в нашем музее экспонатов – китайских почтовых марок тех лет. Вот мы видим китайскую марку с рукопожатием вождей Сталина и Мао (1950 г.), марку с изображением Сталина (1954 года). Дружба двух стран называлась нерушимой. СССР именовали старшим братом. СССР и Китай шли на взаимные уступки, вместе выступили против агрессии США и их союзников в Корейской войне, ставшей первой пробой военных сил между Западом и СССР. Совпадало это и с интересами КНР, под руководством вождя Мао Цзэ-дуна стремящейся упрочить свои позиции в регионе. Победа интернациональных сил над США в Корейской войне дала повод Китаю прославлять свою Красную Армию и успехи страны за 1952-1959 годы, что также нашло отражение в марках КНР (есть в приложении). Для нас эти события представляют большой интерес, так как в Корейской войне участвовали советские граждане, в том числе и наши земляки. Меня интересовало, в какой форме проявилось наше участие, какую роль сыграл СССР в разгроме США и его союзников. Нужно заметить, что, если нашим союзником была КНР, то США активно использовали гоминдановцев.
События развивались так. Разгромив войска КНДР, американские агрессоры вышли к
границам КНР. Американская авиация нанесла удары по городам Маньчжурии и
советскому аэродрому у Сухой речки под Владивостоком. После этого в боевые
действия включились китайские «добровольцы», а фактически 9-я и 13-я армии
Народно-освободительной армии Китая. Советская авиация поддержала их действия,
прикрывая небо Маньчжурии. По просьбе Китая советские войска остались в
Порт-Артуре, к отправке в Корею готовились 5 советских дивизий. К лету 1951 года
китайским «добровольцам» удалось отбросить противника до 38 параллели (История
России. Учебник для учащихся 11 класса общеобразовательных школ под ред.
А.А.Данилова. – М.:
Просвещение, 2008. – С.23.).
Одновременно шли очень трудные переговоры. США проиграли. А роль СССР и Китая,
их влияние в регионе крепли.
Возвращаясь к Корейской войне, надо подчеркнуть, что участие СССР в этом конфликте всячески скрывалось от международной общественности и долгое время замалчивалось даже для советского общества. Но, тем не менее, о ней успели немного приоткрыть завесу секретности её участники, в том числе и живущие в наших местах. В наш Копьёвский сельсовет входит 3 населённых пункта: с. Копьёво, д.д. Большой и Малый Сютики. Место жительства двух участников Корейской войны – деревня Большой Сютик Орджоникидзевского района Р. Хакасия. Вот краткие сведения из их биографий, сохранившиеся в архивах нашего музея.
Путинцев Александр Матвеевич (1927 г.р., место рождения – д. Большой Сютик, Орджоникидзевского района, Красноярского края) рядовой воинской части № 45144 (Военный билет серии НА № 1363435). Был призван на действительную срочную службу 18 декабря 1948 года. Уволен 15 ноября 1952 г. Участник войны в Корее с 12.03.1951 по 03.03.1952 г. Имел награды: медаль Китая; медаль «За освоение целинных и залежных земель». (Материалы музейного архива. Фотоальбом.)
Стручков Николай Ильич (1928 г.р., место рождения – д. Малый Сютик, Орджоникидзевского района, Красноярского края). Рядовой 303-го авиадивизиона. Участник войны в Корее. Воевал с 30.04.1951 по 22.10.1952 г. На войну ушёл добровольцем. Имел награды: медаль Китая; медаль «За освоение целинных и залежных земель». (Материалы музейного архива. Фотоальбом.)
В архивах музея я нашёл воспоминания одного из наших земляков - участника этой войны Путинцева Александра Матвеевича . (Неизвестная война, Г.Новосёлова. Газета «Орджоникидзевский рабочий» от 14.05.1990.)
В армию он был призван в 1948 году. Сначала служил в авиационной части под Москвой в наземной обслуге у лётчиков-истребителей. Через полтора года, вспоминал он, 3 дивизии перебросили на Дальний Восток, а ещё через полгода – в Китай. Базировались в г. Мукдене, недалеко от корейской территории, потом вместе с китайскими частями пересекли корейскую границу. С марта 1951 по март 1952 (ровно год) 2 авиационные дивизии: одна под командованием трижды Героя Советского Союза Кожедуба и та, в которой служил Путинцев А.М., под командованием генерал-майора Лобова, тоже ставшего вскоре Героем Советского Союза, находились на территории Северной Кореи.
Александр Матвеевич вместе с другими бойцами охранял штаб дивизии. Командиром отделения у него был земляк из его родной деревни Б.-Сютик Стручков Николай Ильич. С ними служили и трое ребят из районного центра – пос. Копьёво: Борис Дмитриевич Жаворонков, Кирилл Москалёв, Алексей Лазаревич Трещилов. Все трое копьёвцев были шофёрами, эту профессию они сохранили и на гражданке. Всех земляков связывала тесная дружба и в годы службы, и на гражданке. Но были и другие ребята из района.
Александр Матвеевич вспоминал: «Нахождение наших войск в Корее держалось в большой тайне. Все воины Красной Армии носили китайскую форму. Только перед погребением погибших переодевали в своё, да и то лишь потому, что увозили их хоронить на русское кладбище в Порт-Артуре или Дальнем – в советской зоне. Знаков отличий не было. Командиров узнавали лишь по качеству обуви да по животам. При приезде комиссии ООН для определения участия СССР в войне, советских воинов спешно убрали из гарнизона, заменив китайцами.
Каждый был строго-настрого предупреждён: живым в плен не сдаваться. А угроза пленения висела над нами постоянно. Вражеская разведка прилагала немало усилий, чтобы взять русского «языка» для подтверждения нашего присутствия в Корее. На земле боевые действия велись китайцами или корейцами, а в небе вели бои наши и американские лётчики. Немцы тоже встречались. Не один раз приходилось наблюдать воздушные жестокие бои. Не успеет наш истребитель приземлиться, заправиться – и снова в бой. Лётчиков шатало и даже рвало от перегрузок, кровь носом шла».
Со слов Александра Матвеевича, только в бытность его службы в Корее было сбито 100 наших и 308 вражеских самолётов. 18 наших лётчиков стали Героями Советского Союза. Двое из них – дважды. Но нигде в газетах об этом не упоминали из-за строгой секретности нашей миссии в Корее.
«Истребители сражались днём, а по ночам, когда была лётная погода, волна за волной шли вражеские штурмовики. Бомбили усердно. Спасали надёжные убежища, а вот зенитчикам приходилось туго, в иную ночь их гибло по 30-40 человек. Тяжело было видеть гибель наших бойцов на чужой земле, в не совсем понятной нам войне. Но солдату не положено рассуждать, особенно в сталинские времена: «Защита Родины за рубежом» - вот и выполняй приказ. Приказ-то приказом, но и помочь китайцам хотелось. Они в то время относились к нашим людям прекрасно, – продолжал он. – В 1952 году дивизии Лобова и Кожедуба заменили в Корее другими советскими частями. Перед демобилизацией каждый дал клятву молчания о событиях в Корее на 20 лет. А наличие китайских наград объяснять участием в оказании помощи по обучению китайцев лётному делу, а также советско-китайской дружбой».
Шли годы, о нашем участии в этой войне страна продолжала замалчивать, а её участники – хранить о ней правду до самой своей смерти. И этот вопрос для нас, для каждого истинного гражданина нашего Отечества, давно перерос из политического в нравственный, человеческий. Когда отмечали День победы над фашисткой Германией, участников Корейской и других войн послевоенного времени стали лет 10 назад приглашать на эти торжества. Участники ВОВ делились воспоминаниями, устраивали встречи воинских частей и бывших фронтов ВОВ, их приглашали в школы, на встречи с молодыми людьми. Но о своей войне участники войны в Корее и других войн послевоенного времени, замалчиваемых нашей советской историей, могли рассказать только шёпотом и то только самым близким людям, при этом вспомнить не столько трудности войны, пережитые ими самими, сколько помянуть погибших в ней товарищей.
И в то же время не могли в полной мере наравне с участниками ВОВ заявить о своих правах, не на льготы, а в первую очередь, на внимание со стороны общественности. Сейчас завеса секретности приоткрыта, но время неумолимо стирает детали, сохранившиеся в памяти людей – свидетелей тех событий, печально, но их в живых почти не осталось, в нашем районе из пяти названных Путинцевым А.М. участников корейской войны трое ушли из жизни. Я решил разыскать живых свидетелей этих событий в районном центре, посёлке Копьёво – Бориса Дмитриевича с красивой фамилией Жаворонков и Алексея Лазаревича Трещилова. Мне не терпелось узнать более полно о военных страницах их жизни, понять и лучше прочувствовать положение людей, честно выполнивших свой воинский долг по приказу Родины и оказавшихся, в конце концов, заложниками большой политики Советского Союза и Китая в Юго-Восточной Азии. Каждый из моих собеседников существенно дополнил страницы неизвестной Корейской войны, которые мне хочется донести более полно.
А) Воспоминания участника войны в Корее Б.Д.Жаворонкова.
Сначала созвонился с Борисом Дмитриевичем Жаворонковым. Получив согласие на интервью, я, тем не менее, чувствовал неловкость, что придётся потревожить пожилого человека. Но нас встретил очень бодрый, улыбающийся человек и, проводив от собаки, повёл в дом, где тепло и ощущается достаток. На стенах в современных рамах развешены фотографии детей и внуков. Все - очень привлекательные люди. Живёт Борис Дмитриевич не один, а со своею такой же доброжелательно улыбающейся супругой с небесно-голубыми глазами Ниной Фёдоровной. Родился он 28 апреля 1928 года в селе Верхняя Матрёновка Тальского района Воронежской области. В 1939 году в голод, засуху отец завербовался на рудники Саралинского района. Направили на дальний рудник, Ивановский, где Борис Дмитриевич продолжил учёбу в 3 классе. Это была такая глубинка! Семья Жаворонковых сбежала в колхоз «Трудовое знамя» (д. Черемшино), потом переехали в д. Костино, где он окончил 7 классов. А по окончании стал работать в плотницкой бригаде с отцом.
К нашей беседе он подготовился и рассказал нам интересные факты, дополнив воспоминания Путинцева Александра Матвеевича.
Сначала ему давали отсрочку на год из-за недостатка в росте. В декабре 1948 года он был призван в армию и отслужил 4 года. Началась служба в Ярославле, где он служил в охране самолётов. Потом был направлен в Краснодар на учёбу шофёром. Вернулся в часть, которая уже грузилась на платформы. Куда их везли, никто не знал. Привезли на станцию Отпор (сейчас Забайкальск), что на китайской границе. А базировались на станции Андунь, рядом с корейской границей. Ночью всех построили и предупредили: спичек не зажигать, не курить. Повезли в темноте в казармы, которые для них были уже готовы. Всех накормили и повели в баню, советскую военную форму поменяли на китайскую. Все без погон. Все считались китайскими «добровольцами». Это касалось и командиров всех рангов. Отличали командиров лишь по качеству ткани, из которой была сшита форма: у солдат брюки и китель из х/б, у командиров – из сукна. Накормили и повезли по казармам. А потом на аэродроме Мяогоу с неделю ждали наши самолёты.
- А как кормили, чья была кухня, повара?- я не утерпел и задал вопрос.
- Мы ехали целый месяц, так нас сначала не могли никак накормить. Повара были китайские, но все окончившие поварские курсы в СССР, поэтому кухня была русская, русский хлеб они стряпали и готовили отменно.
Ему повезло, что все 4 года службы рядом с ним был его земляк из нашего района Зыков Василий Иванович, всегда жили в одной комнате, вместе призывались и демобилизовывались. А вдали от дома это было для солдата очень важно. Борис Дмитриевич вспомнил кое-что и о боевых действиях, при этом сослался на то, что все участники этой войны давали подписку о молчании на 20 лет, поэтому он клятву не нарушает, ведь прошло уже более 55 лет.
- Начались боевые действия. Наши лётчики имели богатый боевой опыт, полученный в Великой Отечественной войне. У многих было звание Героя Советского Союза. Исход боёв зависел от их боевой выучки, смекалки, смелости, а также надёжности боевых машин. Гибли. Запомнился погибший лётчик Стельмах – Герой Советского Союза, его самолёт подбили, разбился на наших глазах. Это был полковой вылет сразу 3-х эскадрилий, так как сообщили, что американские боевые самолёты летят бомбить корейскую территорию со стороны Жёлтого моря.
Американские лётчики-истребители, вступая в воздушный бой, старалось затянуть наши самолёты в воздушное пространство над морем, а нашим лётчикам это было строго запрещено, чтобы в ООН не узнали о нашем присутствии в Корее. Наши истребители преследовали самолёты противника до побережья моря, а потом им давали отбой. Прилетев к своему аэродрому, они обычно перед посадкой делали почётный круг и по 1-2 самолёта садились на взлётную полосу. Так было и сейчас. И вдруг с земли увидели, что американский истребитель пристроился к нашему полку и уже у аэродрома начал стрелять по нашим самолётам, один подбил. Из подбитого самолёта одному советскому лётчику удалось катапультироваться, а второй не успел, самолёт имел 3 пушки и не смог пролететь под железнодорожным перекрытием, где, снижаясь, оказался подбитый самолёт, зацепился, упал, сделав несколько переворотов. Лётчик погиб.
Но этот американский штурмовик успел подстрелить ещё один наш самолёт, уже катившийся по дорожке аэродрома. Самолёт продолжал катиться, даже когда закончился бетон. А там дальше находилось сооружение из мешков с песком, затянутых сверху маскировочной сеткой – капонир, куда загоняли самолёты после боя и на ночь. А за капониром временно поставили сооружение в виде большого ящика, в котором жили зенитчики-артиллеристы. Самолёт прокатился внутрь, раздвинул заднюю стенку капонира и ударился в это сооружение, где отдыхали в тот момент наши бойцы-артиллеристы, покалечив ребят, переломав рёбра, конечности и т.д. Самолёт загорелся. Пожарные, спасатели бросились вытаскивать лётчика, но его ноги были зажаты смятой от удара передней панелью, никак не могли его освободить. А тут от пламени стали взрываться в бомболюке снаряды, им дали команду покинуть самолёт. Лётчик сгорел. Когда всё закончилось, его останки вытащили оттуда без ног».
Видно, как нахлынувшие воспоминания растревожили душу ветерана Корейской войны, он с трудом справлялся с волнением. Я подумал, что после минутного молчания будет уместно задать ему наводящий вопрос:
- А случалось ли Вам самому участвовать в боевых действиях?
- Расскажу один случай, в котором я был участником. Однажды после воздушного боя один наш лётчик не вернулся на аэродром, был сбит. А район его падения был известен. Меня на тягаче вместе с переводчиком, техником самолётов, механиком, трактористом направили сразу же к месту падения. Нельзя было допустить, чтобы лётчика нашли американцы. В пути нас в одном месте обстреляли китайцы-гоминдановцы, сотрудничающие с американцами. Но нам удалось убежать от преследователей и продолжить путь. В районе встретившейся по пути деревни, абсолютно безлюдной, надо было переехать через реку. Но наша машина утонула, хорошо, что речка была не такая уж глубокая. Переводчик пошёл за людьми, не надеясь кого-нибудь найти. И вдруг мы видим, что он ведёт человек 200 китайцев, невесть откуда вдруг появившихся, и они, уцепившись, кто за что, при этом и за привязанные морские прочные верёвки, старательно, как муравьи, вытащили машину на берег. Оказалось - при ударе рассыпались подшипники.
Привели они нас ночевать в гостиницу, в которой находились сплошные нары, покрытые циновками, а снизу подогрев, как у наших русских печей на гобце. Переночевали и опять начали поиски. Нашли обломки самолёта, кресло-катапульту, значит, лётчик мог спуститься с парашютом, но его так и не нашли, видно, схватили гоминдановцы. А у нас у всех был приказ: живым в плен не сдаваться.
Вот ещё один случай. Наши истребители подбили американский бомбардировщик Ф-86. По своим боевым качествам он превосходил наши самолёты на горизонтальном взлёте, тогда он стремительно уходил, а на вертикальном уступал. Наши, зная это, стали за ним охотиться, не давая ему уйти, и подбили его. Когда его начали обстреливать, он сразу же сообщил своим, так что примерно они знали район падения, он упал в болото. По просьбе советского командования корейцам был немедленно отдан приказ перетащить сбитый самолёт в другое место и замаскировать. И те успели самолёт перетащить и спрятать, а лётчика арестовать. Поиски самолёта американцами оказались безрезультатными. Этот сбитый лётчик оказался украинцем по фамилии Остапчук, который попал к американцам в годы ВОВ. Прошёл слух, что у него сын в Советской Армии как раз служил.
- Да, этому парню не позавидуешь, - подумал при этом я, зная, что тогда ещё был жив Сталин и времена были такие, что подозревали в шпионаже всех, контакты с заграницей советским гражданам были запрещены. А мой собеседник продолжил рассказ.
- Корейцы, опутав самолёт морскими канатами, вытащили его из болота. Намучались, лебёдка была рассчитана на верёвку длиной 75 метров, намотаем её на лебёдку, подтянем самолёт, и опять верёвку распускаем, потом снова наматываем. Так и вытянули. Отняли плоскости-крылья, а серединку, то есть главную часть машины, зачехлили в наш чехол и на ложных колёсах потащили, тут же его погрузили на готовую уже платформу и отправили для дальнейшего изучения. На войне ведь каждая сторона старается узнать боевые характеристики техники противника.
- Вас за это не наградили? - спросил я.
- При демобилизации всех участников боевых действий награждали китайской медалью, но из всех участников этой войны в нашем районе она сохранилась только у Трещилова А.Л.. Нам ещё выдали по фарфоровой кружке с китайскими иероглифами, подарок Мао, вот хочу передать в ваш музей. Хочу, чтобы вы прочитали надпись на ней (фотография в приложении). Но были бойцы, награждённые советскими наградами. Жил на Руднике у нас один участник войны в Корее, награждённый медалью «За боевые заслуги» за сбитый самолёт. Он вспоминал, что их обнаружил американский лётчик и начал бомбить. Все попрятались, а наш земляк не растерялся, навёл на самолёт орудие, вступил в поединок и выиграл бой. Самолёт рухнул на землю.
Да, не могу не вспомнить случай встречи с трижды Героем Советского Союза прославленным лётчиком Кожедубом. Нас всех привезли в баню, но внутрь не запускали. Около входа стояла машина с автоматчиком, а другой автоматчик был внутри. Когда командир лётной эскадрильи Кожедуб вышел одеваться, нам разрешили входить, мы успели заметить, как ему адъютант набрасывал белую простыню сверху, чтобы он обтёрся. Можно понять нас, молодых, какими глазами мы на него смотрели! Герой! Хотя с виду не подумаешь: не высокого роста, коренастый, плотного телосложения. Но такое красивое и мужественное лицо!
И ещё вспомнил. Китайской службе охраны был дан приказ, не дай бог, пропадёт русский солдат или офицер – смертная казнь. Нас всюду сопровождали тайные охранники. В населённых пунктах мы без надобности не появлялись. Но приходилось всё равно бывать по каким-то делам, к примеру, съездить в банк за деньгами, или что-то купить. В армии же выдают денежное пособие: в СССР нам платили 25 рублей, а в Китае эти деньги перевели на юани и выдавали по 75 тысяч юаней, была сильная инфляция. На эту сумму что-то хорошее не купишь. Но мы сбрасывались с другом и по очереди покупали что-то стоящее. Помню я купил кожаную куртку на меху, бостоновый костюм. Сержанты, офицеры, лётчики хорошо получали. Так вот, во время одного из посещений города наши бойцы увидели вывеску дома свиданий, их взяло любопытство, и они решили зайти туда посмотреть, что это за дом. Но только подошли к двери, как тут же откуда-то неожиданно появились китайцы со словами: «Нельзя, там плохо». Мы поняли, что постоянно находимся под присмотром.
Один раз был в Пхеньяне. Весь город был разбит, лежал в руинах, как наш Сталинград в годы ВОВ. Среди руин ни одного человека. Спросили через китайского переводчика, где люди. Ответили, что в горах прячутся.
Мне, слушая Бориса Дмитриевича, остаётся только удивляться, что американцы – такие поборники демократии и справедливости – творили на чужой земле. Но я тут же вспомнил живые примеры из современной истории: поведение американцев в Сербии, в Ираке, где они защищали «свои интересы» не разбираясь в средствах. Отсюда вопрос, почему нам их всегда ставят за образец? Но рассказ Бориса Дмитриевича не закончен:
- Так я пробыл в Корее с декабря 1951 по декабрь 1952 года. Звание рядовой. Лётная эскадрилья генерала Лобова. Полк обслуги аэродрома. Машина – военный тягач. Нужно было по тревоге затаскивать самолёты на взлётное поле. В случае военных действий лётчики менялись через 3 часа. Ранен не был.
Наконец, нас стали готовить к отправке домой. Нарядили в русское обмундирование без петлиц, погон, ремня. Мы друг друга даже не узнавали в другой форме. Говорим командиру, что нас на нашей территории пересадят за такой вид, если обнаружит комендатура. Но он успокоил, мол, ничего не будет, говорите, что были в правительственной командировке. И мы в этом убедились, и когда нас остановил патрульный офицер на первой же советской станции за ненадлежащий вид, и когда прибыли в таком же виде в наш райвоенкомат к подполковнику Латышеву становиться на учёт.
Были в правительственной командировке… В военных билетах об этом ничего нет. Удостоверений участников войны не имели до тех пор, пока нашему другу Москалёву сослуживец из Красноярска не написал, что он получил удостоверение участника войны. Посоветовал обратиться в военкомат, сделали запрос. Помню, я тогда лежал в больнице. Ко мне в палату зашёл Трещилов А.Л. и возмущённо сказал: «Хватит лежать. Тебя приказали доставить к военкому». Он работал на скорой помощи шофёром. Договорился, мне выдали одежду. В военкомате узнаём: пришло письмо о том, что Трещилов признан участником войны, а я нет. Написал письмо в Министерство обороны, указал командиров взвода, роты, батальона, полка. Оказывается, меня не там искали – среди лётного состава, а я был в обслуге. Через недели две 10 октября 1986 года выдали удостоверение. Потом повысили пенсию, а недавно получил новенькую «семёрку», автомобиль «Жигули». Что ещё шофёру на пенсии нужно?
- Ну, а как к вам относились простые люди, китайцы, корейцы? – в заключении задал я вопрос.
- Относились очень хорошо, дружественно, особенно китайцы. Мы – советские и китайские воины-интернационалисты честно выполнили свой интернациональный долг перед корейским народом. А вот корейцы могли бы хоть раз вспомнить о нас, выразить свою благодарность. На просветлённое воспоминаниями лицо Бориса Дмитриевича набежала грустная тень. Я пригласил его сфотографироваться с супругой Ниной Фёдоровной и со мной. Волнуясь, трясущимися пальцами Борис Дмитриевич прикреплял к своему выходному костюму медали. Он слегка улыбался, но мне показалась в его улыбке, движениях какая-то недосказанность, что ли. Да, не избаловало наше общество их вниманием, а американцы, вон, своих участников Корейской войны героями считают, чествуют.
Б) Наконец-то вспомнили и о нас. А.Л.Трещилов об участии в войне в Корее.
Нет, не избаловали этих заслуживших почёт и уважение участников боевых действий вниманием ни люди, ни общество в целом. Жили они в тени ветеранов ВОВ, не смея нарушить данную присягу, обет молчания. Поздновато пришло признание, ведь Борису Дмитриевичу пошёл уже 81-й. Можно понять, что происходило в моей душе, когда я осознал трагизм данной жизненной ситуации, в которую государство поставило на долгие годы своих граждан! Пожелав ему здоровья, здоровья и ещё раз здоровья, с тяжким чувством стыда за нас, мирно живущих и редко вспоминающих, что вот в эту минуту где-то наши ребята, почти мои ровесники, также участвуют в боевых действиях, мы поехали к Трещилову Алексею Лазаревичу.
Приехали неожиданно, не смогли до него дозвониться заранее. Узнав о цели моего приезда, о том, что я пишу работу на Всероссийский конкурс, и мне нужны сведения об участниках Корейской войны, он заплакал: «Наконец-то о нас хоть кто-то вспомнил. Мне ведь уже 81 год, здоровье неважное. Думал, что так и не дождусь, чтобы о нас кто-то написал». И, засуетившись, пошёл искать свои награды, а потом достал много-много фотографий и трясущимися руками стал перебирать их в поисках военных снимков.
Не приходилось мне раньше видеть, как плачут мужчины богатырского телосложения, кажется, передо мной могучий дуб, склонившийся под тяжестью прожитых лет и людского равнодушия.
Сначала разговор прерывался показом фотографий, китайской медали и удостоверения к ней (в приложении). Не скрою, я с огромным любопытством ждал этого момента – посмотреть, как выглядела иностранная награда. И вот она передо мной, внимательно рассматриваю потемневшую от времени медаль. На золотистом когда-то фоне два красных знамени КНР с «золотистыми» звёздами». На обороте надпись на китайском и дата «1951». Планка покрыта сильно потёртой тканью, на которую прикреплена объёмная жёлтого металла пятиконечная звезда. Отмечаю про себя, что символы СССР и КНР тогда были похожи. Догадываюсь, что пятиконечная звезда так же, как и у нас – символ Вооружённых Сил. Кажется у них этот символ, как и красное знамя, остаются и сейчас. А у нас произошли некоторые перемены, но пятиконечная красная звезда осталась по-прежнему символом ВС России. Удостоверение к медали не менее интересное. Надписи на китайском сверху вниз столбиком. Указаны на русском ФИО: Трещилов Алексей Лазаревич, заверено подписью самого Мао Цзэ-дуна.
Просмотр фотографий, съёмки наград позволили Алексею Лазаревичу немного успокоиться, собраться с мыслями и рассказать свою военную биографию. Чтобы отвлечь его от наболевшего я предложил ему рассказать о своей военной службе с самого начала, и не пожалел, т.к. его рассказ позволил понять, что и в советские времена было немало несправедливости в отношении новобранцев, а также неорганизованности в период их доставки к месту службы. «Традиция» что ли у нас такая в стране? Сразу же вспомнил, что недавно в Еланском гарнизоне Свердловской области много новобранцев слегло в госпиталь с пневмонией. Видно, в таких условиях содержали их, да ещё и подготовкой допризывников сейчас никто не занимается.
Я старался дать ему выговориться и не перебивал, лишь изредка, как бы невзначай, задавая короткий уточняющий вопрос.
- Я родился в 1928 году. В армию призвали в декабре 1948 года, повезли в г. Абакан, прошли медкомиссию и в тот же день были отправлены в Красноярск, ведь мы тогда входили в Красноярский край. Новобранцы были со всей области. Из Балахчино Ширинского района, из нашего Саралинского района, запомнил из них хорошо Иванова, Зарубко, Жбанова. В Красноярске нас повезли на ночлег в какое-то заброшенное неотапливаемое здание с разбитыми стёклами окон, а ведь декабрь на дворе. Мы все уселись в кучу, чтобы согреться. У нас были вещмешки с едой, взятые из дома. Через некоторое время туда явилась местная молодёжь, желая побить нас и отобрать наши припасы. Но мы, совсем не зная друг друга, вдруг сгрудились и повыкидали их. Пришедший позже лейтенант, узнав о таком случае, поставил нам охрану.
На утро нас погрузили в вагон-пульман с нарами и 1 печкой-буржуйкой у входа. Ни угля, ни дров, ни сопровождения. Сопровождение ехало в тёплом штабном вагоне № 106. Нам пришлось воровать уголь на остановках из проходящих составов. Однажды вместо угля по ошибке набрали гудрона, засыпали в буржуйку, а когда он нагрелся, то начал неожиданно «стрелять», выбрасывая во все стороны горячие брызги. Они попадали на одежду, на голову, на открытые места тела, обжигая нас и прожигая одежду. С неделю мы ехали до станции назначения – г. Ярославль. Остановились на Московском вокзале, но вагон не открывают. Потом к 106 вагону пришёл подполковник Лобов Георгий Агеевич с военными офицерами и сказал, что он берёт к себе в часть красноярцев, хотя ему предлагали набрать ребят из западных районов страны. Взял 150 человек. Когда нас высадили из вагона, пообожжённых, залепленных гудроном, в изодранной одежде и построили, мы незавидно отличались от хорошо одетых парней из других групп. Лобов, видавший виды, воевавший на фронтах ВОВ, только и произнёс с удивлением: «Вот так сибиряки!»
Привезли нас на улицу Спорта, к бывшим кадетским корпусам, где находилось политучилище, и разместили в стоящем позади них 3-хэтажном здании. Загнали в угол. Мы поели то, что с собой было, потом нас на военных машинах повезли в баню, там нас обработали, постригли наголо, вымыли и переодели. Старшина Мигай выдал нам кому сапоги, кому ботинки с обмотками, зимнее обмундирование, и, что в те 40-е послевоенные годы было особо ценно - мыло. Мы переоделись и не стали друг друга узнавать. Разместили нас на 3-м этаже, где был туалет, умывальники, нары, всего 150 человек. До нас там была грязь, мы навели порядок и стали временно жить. Каждый день проводилась посписочно проверка-перекличка. Находились там 10 дней в карантине, потом нас разделили по ротам.
Я записал, что имею образование 7 классов, и меня направили в роту связи радиотелеграфистом. Но на самом деле у меня было всего 5 классов, а 7, как я шутил, – вместе с братом, который окончил 2 класса. После 5 класса было ФЗУ, учился на шофёра, получив права в 1945 году, и мать определила меня на работу в автохозяйство. Так как у меня не хватало знаний, чтобы освоить специальность радиотелеграфиста, я попросил политрука меня перевести в другое место. Тот, не понимая в чём дело, стал уговаривать, уверяя, что из меня сделают классного телеграфиста, а служить надо там, куда Родина определит.
Я к командиру роты, и он меня определил в учение на шофёра-электромеханика. Платили нам 75 рублей. Дежурили только на одном объекте – старой короткометражной электростанции. Во время работы в Копьёвском автохозяйстве я стал кандидатом в члены КПСС. Это во многом определило мою судьбу в армии, из новобранцев я оказался такой один. Когда становился на учёт, я рассказал о своей гражданской работе шофёром. Мне дали американский вездеход – Студебеккер, в будке которого была электростанция для выезда на вызова. Правда, после ремонта он был поставлен на колодки, и я на нём не ездил. Но вот в часть пришли 3 легковых автомобиля, и замначальника политотдела Самодаев, вспомнив, что я кандидат в партию, направил меня на станцию Всполье получать новенький ГАЗ-67-Б, ещё с деревянной баранкой. Так я стал возить начальника политотдела дивизии.
Однажды нас подняли по тревоге и в вагоны. Я ехал в 1-м вагоне за паровозом, куда загнал Студебеккер, в который сгрузили музыкальные инструменты дивизионного духового оркестра. Ехал в вагоне один. Помню, что была тёплая погода. Везли на Восток по старой железной дороге, то есть в окружную, не по КВЖД. Проезжали много тоннелей. Купались в холодной воде озера Байкал. А когда поезд останавливался на дозаправку водой, мы мылись в этой ледяной воде, и ничего.
Привезли в г. Ворошилов, ныне Уссурийск, загнали состав в тупик. Я сдал Студебеккер и стал возить командира дивизии на легковушке. Приехали на Воздвиженку, на аэродром, поселились в палатках. Стояла нестерпимая жара. Обливались ледяной колодезной водой, не успевали воду из колодца черпать. Пробыли там до холодов. Нас перевели в казармы. Как-то прибыли на аэродром реактивные самолёты. Что такое реактивная авиация, тогда никто ещё не знал. К нам на аэродром съехалось около 300 легковых автомашин – сухопутные и морские начальники воинских частей юга Дальнего Востока посмотреть на реактивные самолёты и показательный бой наших истребителей с их участием. Вот это было зрелище!
Однажды мой земляк Зарубко Александр должен был везти в штаб командира дивизии, но машину не проверил. По дороге два колеса спустило. Командир дивизии, уже теперь полковник, Лобов был в шинели, папахе, ботинках и чуть не отморозил ноги. С этого времени он стал в штаб ездить только со мной, у меня машина была всегда в полной готовности.
Вдруг нас поднимают по тревоге, я быстро собрал свои вещи, и мы поехали с командиром дивизии по ужасной дороге в расположение части, а там все уже были в эшелоне. Мне осталось загнать машину. В ночь нас отправили на станцию Гродеково, находящуюся на китайской границе. Там нас перегрузили, забрали документы, карабины. Мне особенно было досадно, что у меня забрали конспекты с занятий в партшколе, которую я там окончил. На вопрос, куда нас везут, отвечали: «Не твоё дело». Ночь везли, и доставили в Харбин. Вышли из вагона и ничего понять не можем. Кругом чужая непонятная речь, оказалось – китайцы. Из Харбина повезли дальше в Мукден. Всех солдат завели в зал, велели снять погоны, петлицы, пуговицы. В гарнизоне жили за 3-х метровой стеной с колючей проволокой по верху. Спали на кроватях. Форма китайская у всех, куртка зелёная, брюки синие, только у командиров был внизу рукавов обшлаг.
Сюда же пришли и наши автомашины – американские МАКи. Почему американские? С ВОВ ещё остались, ведь они нам тогда поставляли свою технику. Их гнали своим ходом из Харбина в Мукден (в том числе были и мы с моим другом Зарубко Александром), где недалеко, в болотистой местности Мяогоу был большой бетонированный аэродром. Утром начальник политотдела нашёл нашу легковую машину, и мы поехали на командный пункт – КП, который сделали китайцы: насыпали огромный бугор, внутри выкопали бункер, забетонировали его. На КП под землёй висели на стенах карты, посредине стоял огромный круглый стол, на котором стояли планшеты, а также станция засечки летящих самолётов. Получив сообщение о месте нахождения американских самолётов, отмечали это на планшетах, на картах. А вверху был наблюдательный пункт со стереотрубой, в которую было видно всё, что происходило на взлётной полосе и в воздушном пространстве. Я там часто наблюдал за боем, так как временно никуда не надо было никого из командующих везти.
На аэродроме уже базировались наши реактивные истребители МиГ-15, когда начались боевые действия, стали получать более современную лётную технику – МиГ-17. Американцы имели штурмовики Сейбры, превосходившие наши МиГи на горизонтальном полёте, т.к. круг облёта при развороте у них был меньше, Шуттинги, Б-26 – двухмоторный бомбардировщик, Б-29 - четырёхмоторный тяжёлый бомбардировщик с экипажем в 13 человек, самолёты Тендержеты.
Прибыв на КП, мы наблюдали, как самолёты делали облёт местности, но боевых вылетов ещё не было. На КП находился командир дивизии Лобов Георгий Агеевич.
Что он из себя представлял? Богатырь, весил 105 кг. Могутнее его был только командир Трипольский, моя легковая машина ГАЗ-57 на бок оседала, если тот садился на сиденье рядом со мной. Храбрым был Георгий Агеевич, сам участвовал в боевых вылетах. Они часто встречались с командиром боевой эскадрильи, базирующейся в Андуне на расстоянии около 40 км, Кожедубом, которого там знали под псевдонимом Крылов. А так как я служил в управлении дивизии, возил военное начальство (начальника управления политотдела дивизии Емельянова Сергея Емельяновича, его заместителя – подполковника Самодаева, по-моему, азербайджанца по национальности), то мне по секрету сообщили, что это прославленный ас ВОВ Кожедуб. Первый раз я увидел его в бане.
После этого сообщения Трещилова А.Л. я подумал: «Кажется, об этом узнал тогда не только он, видимо, тогда же с ним познакомился и Жаворонков Борис Дмитриевич», но перебивать его не стал. А он продолжал рассказ:
- А потом встречал Кожедуба у Лобова и даже чарку за успех с ним однажды выпил. Мне пришлось однажды даже доставлять его в штаб к Лобову Г.А. на своей легковой автомашине. Ночью нам было запрещено включать свет фар, так как американские бомбардировщики постоянно делали ночные вылеты, а, заметив внизу свет, начинали бомбить. Внезапно налетел американский ночной бомбардировщик Б-26. Генерал спал. Я включил фары, вижу - впереди дым, быстро развернулся на узкой китайской дороге и к мосту. Там выключил свет, заглушил мотор и стал пережидать, пока улетят американцы. Об их отлёте известили заговорившие на аэродроме сирены. И мы продолжили путь в штаб нашей дивизии.
Кожедуб Иван Никитич ( 1920 г.р.), трижды Герой Советского Союза, в годы ВОВ совершил 330 боевых вылетов, 120 воздушных боёв, лично сбил 62 фашистских самолёта (Герои Советского союза. Краткий биографический словарь. Редколлегия под предс. И.Н.Шкадова. – М.: Военное издательство, 1987. – Т.1, с. 683-684.), в т.ч.1 – реактивный (Великая отечественная война. Энциклопедия. Гл. ред. М.М.Козлов. – М.: «Советская энциклопедия», 1985. – С. 346.). Там, в период Корейской войны, по словам Трещилова А.Л., сам не летал. А Лобов Георгий Агеевич (1915 г.р.) – генерал-майор авиации, в годы ВОВ совершил 346 боевых вылетов, лично сбил 19 самолётов и в группе – 8. Звание Героя Советского Союза получил за мужество и отвагу при выполнении воинского долга 10.10.1951 г. Так написано в энциклопедии, и ни слова об участии Кожедуба (Крылова) и Лобова в военных действиях в Корее ни в одном имеющемся у меня источнике нет (Герои Советского союза. Краткий биографический словарь. Редколлегия под предс. И.Н.Шкадова. – М.: Военное издательство, 1987. – Т.1, с. 880). Там же ему был присвоен чин генерала.
- Летал в боевых действиях он в паре с майором Сутягиным, - продолжал рассказ Трещилов А.Л.- Сбили где-то от 13 до 17 самолётов (точно не помню, память стала подводить). Обоим и присвоили звание Героя Советского Союза. Это высокое звание ещё со времён ВОВ имели полковник Карасёв, командир полка Серёгин Василий, зам. комдива лётной части Куманичкин. (Меня поразил уровень командного состава, а это означало, насколько серьёзными противниками были американцы, и насколько ответственная задача была перед ними поставлена, если жертвовали самыми лучшими военными кадрами).
Немало наших лётчиков и зенитчиков погибло, выполняя интернациональный долг в этой Корейской войне. Хоронили убитых лётчиков в порту Дальнем на кладбище. Возил туда на похороны комдива, начальника политотдела. Представители СМЕРШа привозили останки лётчиков. Жутко вспоминать, что от них оставалось, когда самолёт упадёт с высоты 1000 м, на скорости вглубь уходя до 8 метров. Раскапывали, и останки лётчика везли в Дом офицеров в Мяогоу, делали гроб, после прощания с ним товарищей, увозили в Дальний.
Не могу забыть один случай. Наш лётчик, защищая аэродром, вступил в бой с несколькими бомбардировщиками Б-29. Силы были неравные. Но он спикировал и сбил один бомбардировщик (ведь на вертикальном взлёте наши лётчики часто подбивали американцев, т.к. их самолёты такой штопор не могли делать), а затем, выходя из петли, отбил крыло другому, самолёты противника рухнули. Но наш истребитель всё же был подбит, и лётчик погиб. Сожалею, что не помню уже его фамилии, но как сейчас вижу его самого: очень красивый был парень, здорово играл в волейбол. Запомнил и привычку Героя Советского Союза Куманичкина, который во время боя в кабине самолёта, видно, от напряжения начинал плеваться в сторону, весь бок кабины самолёта оплёвывал, говорили тогда. Но это был великолепный боевой лётчик.
Вот ещё эпизод. В одном из воздушных боёв ранили нашего лётчика, а второй был убит. Мы видели, как раненый лётчик катапультировался из подбитого самолёта. Но это было недалеко от затона, нашим же летать над морем нельзя было, и они не смогли ему помочь, хоть и видели, как его сзади подкараулили и схватили, возможно, гоминдановцы, сотрудничавшие с американцами. Они прятались в горах и обстреливали местность, в том числе и аэродром. Как-то раз подъехали с командиром к капониру, он ушёл к лётчикам, находившимся внутри у самолёта, а я стоял снаружи около нашей машины. Вдруг слышу - одна за другой мимо меня со свистом пролетело 2 пули. Я не могу понять, кто стреляет, стал осматриваться. А командир роты как закричит: «Что стоишь, тебя отстреливают!» Я скорей укрылся в капонире.
Гоминдановцев, то есть китайцев же, связанных с американскими войсками в Корее, ловили и приговаривали к смертной казни. В Мукдене мне довелось видеть, как их казнили. Зрелище не для слабонервных. Казнь происходила при большом стечении народа. Казнили сразу очень много человек. Тут же зачитывали приговор трибунала и сразу же исполняли его. Приговорённых к повешению по одному подводили к стойке, связанных руками назад, зачитывали на китайском приговор и на петлю, а потом ещё палач подойдёт и за ноги подёргает, чтоб было наверняка. Приговорённых к отрубанию головы казнил палач с огромным топором и лицом, закрытым маской. Он отрубал голову и тут же отбрасывал её за волосы от чурки, тела же относили и бросали в кучу. Был в Мукдене в императорском дворце, очень красивый.
И ещё. На что уж у нас бывало всякое в жизни солдата, но мы, наблюдая за перегоном китайской армии в Корею, удивлялись беспрекословности и выносливости их солдат. Двое суток, день и ночь, они непрерывно бежали по извилистой дороге в ряд по 2 человека с небольшим промежутком. У каждого за спиной рюкзак с провизией. Получив приказ, присаживались перекусить на коротком привале – и опять бегом дальше. Сколько хватало глаз, по дороге нескончаемо бежала китайская армия.
Нам с китайцами связь поддерживать нельзя было. Но мы видели в Мукдене красивую китаянку-метиску с русским мужем-офицером. Была и у нас в дивизии китаянка, девушка-переводчица, в Москве оканчивала школу переводчиков. Мы называли её Галей. Мне не один раз приходилось возить её по делам службы. Она очень симпатизировала мне, и всячески это демонстрировала и даже пыталась как-то меня обнять. Незаметно подошедший к нам командир дивизии схватил сзади меня за ухо, вытащил из-за руля, и я от него, начальника политотдела, получил такой нагоняй, что и думать о ней забыл, ведь я к тому же был и партийный. В памяти сохранились некоторые китайские слова. К примеру, «тунжа» - товарищ, «куни» - девушка, растения - гальян, чумиза – постоянные продукты питания китайцев. Раньше-то я много знал слов, забываются с годами.
Мы стояли на охране моста через реку Сингисю и на охране электростанции, расположенной у горы. Американцы хотели разбомбить мост, но им нужно было не задеть его с китайской стороны, чтобы не давать повода КНР обвинить их в нападении на Китай. Однажды мы наблюдали как штук 50 бомбардировщиков, пикируя, бомбили эту местность, стараясь не попасть на китайскую сторону моста. Каждая участвующая сторона противников хотела, как говорят, делать мину при плохой игре.
Аэродром находился в 6 км от нашего гарнизона, стоящего в Мяодуне, и «ночники» – ночные бомбардировщики часто прилетали его бомбить. На охране аэродрома стояли зенитчики со скоростными дальнобойными орудиями и вели по американским самолётам заградительный огонь. А нас поднимали по тревоге и приказывали укрыться в траншее, где на нас сыпались сверху осколки снарядов. Заградительный огонь заставлял самолёты противника разворачиваться и уходить.
Привезли как-то 2 винтовых самолёта ЛА-5, в задачу которых входило охранять аэродром. Но вылеты американцев были чаще ночами, так наши самолёты не поднялись против них ночью, несмотря на наведённые в небо мощные прожектора, не приспособлены были для ночных боёв. Дневные же вылеты советских боевых истребителей бывали порой до 3 раз в день.
Техника обеих противоборствующих сторон развивалась. Американские Кобры как-то прилетали к нам, сильно разбомбили наш аэродром. В СССР тогда не было таких машин.
Американская «авиаматка», как называли наши огромный военный корабль, на котором размещались их самолёты и вертолёты, находилась в Жёлтом море, оттуда они и совершали свои боевые вылеты. Вертолёты летали в нашу сторону только, чтобы подбирать катапультирующихся лётчиков, если наши их самолёт сбивали.
Во время одного воздушного налёта американских лётчиков, наши истребители подкараулили и не дали уйти одному их самолёту Сейбру. Эту тактику разработал Лобов: зная наше преимущество на вертикальном взлёте, наши самолёты атаковали американцев и не давали им уйти в сторону моря. Чувствовалось, что это были опытные пилоты, здорово они летали. Но наши принудили их углубиться на китайскую территорию и догнали до Мукдена. И тут у них закончилось горючее. Американцы катапультировались, и были схвачены китайцами.
Я повёз командира дивизии Лобова в китайский штаб, расположенный на нашем аэродроме. Американцы сидят, их допрашивают китайцы. Я заскочил хоть мельком взглянуть на пленных. А это оказались муж и жена, обои военные опытные лётчики, вместе много лет летали. Она – здоровая, рыжая-прерыжая женщина-подполковник, он – очень красивый мужчина-полковник. Чего только ни бывает на войне!
Мне присвоили звание ефрейтора, командир дивизии хотел дать мне сержанта, едва отговорил его, так как пришлось бы ещё один год служить. К его жене обращался за помощью, кстати, очень приветливая была, часто и меня на обед приглашала к семейному столу. Она всегда жила там вместе с мужем. Потом нас всех комиссовали. Привезли меня на аэродром Галёнки, командир дивизии дал мне денег и отправил домой на поезде № 7, ходивший регулярно от Владивостока до Москвы. В Галёнках же переодели в нашу старую х/б форму. Воевал я в Корее в 1950-1951 годах. При демобилизации мне дали подписаться под обязательством о неразглашении тайны сроком на 20 лет. Кирилл Москалёв – наш же земляк, который служил в особом отдельном полку, демобилизовался в Галёнках в 1952 году.
Я помнил очень хорошо, где я служил: в 303-й истребительной авиационной орденов Суворова, Кутузова Смоленской дивизии генерала Лобова. Помню земляков Стручкова Н, И. и Путинцева А.М., служивших у нас в комендантском взводе, охраняли знамя дивизии. Дежурили по ночам. Идёшь ночью, а они устанут и присядут посидеть. Вскакивают, а вдруг идёт командир. Но, завидев меня, опять присаживались отдохнуть, ведь мы ж земляков бы никогда не подвели.
На гражданке о нашем участии в боевых действиях никто не говорил, да и редко, кто знал, родные, да военкоматовские. Добавлю к рассказу Жаворонкова Б.Д. о получении удостоверения участника войны и получении положенных льгот следующее: удостоверение я получил первым, т.к. единственный из них в районе знал точно свою дивизию, командиров, а все называли номер полевой части. Правда, сначала наши военные билеты и заявления пролежали долго в сейфе у военкома тех лет, наш парень, а оказался настоящим бюрократом. Но все, получив удостоверение позже меня, сразу же стали получать прибавку к пенсии – ещё столько же. А мне ничего нет. Я ещё пять лет хлопотал об этом. Заявляли: «Вас нет в данных компьютера». Жил тогда не в райцентре, приходилось с трудом сюда добираться не один раз. Потом в райсобесе взяли карточку Жаворонкова Б.Д. и по ней, включив в списки компьютера, сделали и мне начисление. Получил за все 5 лет ожидания аж 5 тысяч рублей! Год-то был 1991. Я стал говорить на почте, что это просто насмешка над ветераном, на что мне ответили: «Берите, иначе вообще можете ничего не получить. Пришлось взять эти по тем временам гроши. Но затем стал получать двойную пенсию регулярно.
Как нас помнят? Отработал я на машине скорой помощи 13 лет, в 1988 году ушёл на пенсию. Пока была председателем профкома Сычёва Галина Прокопьевна, она присылала открытки, даже подарок приносила. А сейчас уже много лет никто не вспоминает, хоть я в райбольнице был единственный участник войны.
Получил ли автомобиль? Дважды вызывали в райсобес и спрашивали, нужен ли мне автомобиль. А потом заявляли, что т.к. у меня есть свой, то мне не положено.
Слушал я, не перебивая, этого бывшего солдата, из рода военных. Дед – казак из Орловской губернии Трещилов Иван – участник 1-й мировой войны, отец Трещилов Лазарь Иванович – тоже военный, красноармеец. Алексей Лазаревич – участник боевых действий в Корее, сын – Трещилов Владимир Алексеевич, окончивший Саратовское военное лётное училище и проходивший военную службу в Германии, вертолётчик. Немало послужили Трещиловы Родине, честно выполняя свой воинский долг, в какое бы время им ни выпало жить, и куда бы их ни бросала военная судьба. Как же благодаришь их ты – Родина-мать, и многих таких же своих защитников, почему не так, как это делают в США, где ветераны армии – участники Корейской, Вьетнамской, Иранской войн и других военных конфликтов – герои, с гордостью носящие свои боевые заслуги, не смотря на несправедливую форму участия США в конфликтах? Есть в народе поговорка «Рыба с головы гниёт», но ведь должна быть ответственность за судьбу ветеранов и у самого общества? Не скрою, я испытал немалое чувство стыда за всех нас и горечь обиды за них.
В 1953-57 годах был подписан ряд советско-китайских соглашений. Советское правительство взяло на себя обязательство оказать помощь КНР в строительстве и реконструкции ещё 161 крупнейшего промышленного объекта, поставить оборудование для строящихся с его помощью предприятий на сумму около 3 млрд. рублей, оплачиваемых китайской стороной путём поставки товаров в СССР. Это помогло создать основу современной промышленности Китая, облегчило задачу индустриализации страны. Помимо этого в Китай были направлены тысячи советских специалистов, предоставлялась обширная научно-техническая документация. В вузах и на предприятиях СССР получило подготовку много китайских специалистов и рабочих. Успешно развивалась торговля, культурные связи. (БСЭ . 3-й выпуск под ред. А.М.Прохорова и др. – М.: «Советская энциклопедия», 1973. - Т. 12, с. 217-218.)
Но независимый курс Мао Цзе-дуна стал расходиться с установками марксизма-ленинизма, которым следовал СССР, и которые навязывались и Китаю. Этот его курс был в советской исторической литературе назван «националистическим», т.е. идущим в разрез с идеями интернационализма, якобы, являющимися прочной основой социалистического лагеря, и, как показала жизнь, не такого уж и прочного союза. Советская сторона стала отозвать из Китая своих специалистов, что дало китайцам повод на ответные меры.
Русские люди, проживающие в Маньчжурии, почувствовали перемены в отношениях между нашими странами, да и с советской стороны стала проводиться агитация о выезде из Китая. Кроме того, русские понимали свою незащищённость в чужой стране, где китайцы стали ощущать себя хозяевами своей родины, и открыто, а порой, и враждебно это демонстрировали. Они начали выезжать из Китая. Об этой тенденции рассказал мне Фирсов Л.С.: «Первыми почему-то ещё в 1949 году, как добровольные репатрианты, из Китая стали выезжать люди молодого возраста, молодёжи тогда выехало много, – вспоминает он. – Я тоже хотел уехать в 1948-1949 г.г., но не уехал. В то время я – член Союза советской молодёжи в Китае, в 19-20 лет проявил активность, политическую организованность, много читал, интересовался историей партии, трудами Сталина, занимался агитацией, был в числе организаторов выезда русской молодёжи в СССР. Всем выезжающим в качестве поощрения выдавали покрывала, одежду (знаю потому, что сам выдавал).
Вторыми в 1952 году стали вывозить сирот из детских домов, которые были в разных городах Маньчжурии, это были дети разных национальностей, в том числе и корейцы, и японцы, и буряты и т.д.
Очень много россиян из Китая выехало в 1954 году, когда у китайцев начали формировать коммуны. Русские люди ведь жили зажиточно, многие – очень богато, они понимали, что в Китае их ничего хорошего не ждёт. Им предоставлялось право выбора, куда уехать: в Австралию, в СССР или в любое другое государство. У меня три родные тёти и дядя уехали в Австралию. Причём самый богатый, который в Китае имел 2 трактора и мельницу, уехал в СССР, а в Австралию ехали не обязательно богатые, и бедняки тоже. Так вот тот, что уехал в СССР, был тоже из казаков, его пугали: куда едешь, посадят или расстреляют на Родине. А он в ответ: «Пусть посадят, пусть расстреляют, но хоть закопают меня в родную землю, на Родине». Правда, к счастью, времена были уже другие.
Как-то не так давно в прессе, которую я регулярно читаю, я прочитал интересный факт: красноярский хор ездил с гастролями в Китай, был специально приглашён русскими, которые когда-то отселились и основали три русские деревни. Артисты рассказывали, что у них есть немало особенностей в языке, к примеру, в обращении к людям у них постоянная присказка «паря», так же, как у китайцев - «ходя», - сообщил Фирсов Л.С.- Так что не все русские выехали, некоторые закрепились в Китае на постоянное жительство, но живут обособленно, своими общинами».
«Кто не жил на чужбине, – задумчиво, как бы уйдя в себя, продолжал он, – тому трудно понять, что такое тоска по Родине, ностальгия. Один из моих родных, живший бедно, выехал в Австралию, и вроде обжился там неплохо, но, веришь ли, вскоре умер. Как сообщали родные, от тоски. Ностальгия по родной стороне замучила, не мог перенести то, что в Австралии не было зимы, снега. Вот что такое, парень, Родина для человека, не забывай об этом,– добавил он грустно. – У нас с сестрой, людей небогатых, не было никаких сомнений, куда мы поедем, мы решили поехать в СССР на целину. Ей определили местом жительства Казахстан, Павлодарскую область, где и скончала свои дни года 4 назад. А я написал заявление в Алтайский край. Но меня направили в наш район, в Июсский овцесовхоз, где я и сейчас живу».
Он вспоминал, что на Родине к нему власти и народ отнеслись неплохо. Правда, в первое время по прибытии на работу в совхоз, с ним произошёл один случай. Управляющий отделением Шмидт Иван Карлович приказал выдать ему сбрую. Выдали, всю рваную, в узлах. Леонид Сергеевич сделал Шмидту замечание, что в Маньчжурии хозяин никогда бы себе не позволил выдать работнику такую рвань. Тот рассердился и накричал на него. Леонид Сергеевич хотел уйти с работы, но был вызван для беседы, ему сделали соответствующее внушение. И всё. Он понял, что надо язык держать за зубами. А через месяц его поставили звеньевым по заготовке кормов, по закладке силоса в траншеи, потом на отделении «Мара» работал завтоком, потом перевели завхозом в д. Кожухово, где были маленькие избушки, крытые дёрном. Ещё переселенцы 30-х гг. лепили мазанки – саманушками их называл народ – из саманного кирпича. До сих пор в деревне сохранились 2 из них (в приложении фотографии 2 саманных домов). А принудительные переселенцы 40-х годов, особенно калмыки, рыли землянки и полуземлянки. Я сначала не понял, почему приехавшие из Китая в 30-х годах люди зажиточные, селились в такой глубинке, а, услышав историю самого Леонида Сергеевича и семьи Семёновых, понял, что самостоятельно тогда они определяться не могли, где жить – селились там, куда власть указывала. Не было свободного передвижения по стране. Но направляли в государственные хозяйства – совхозы, где людям жилось всё-таки лучше, чем в колхозах.
В 1955 году в Кожухово он познакомился с Ирмой Августовной Симон, которая была из семьи интернированных в Июсский совхоз немцев. Очень славная, трудолюбивая девушка пришлась ему по сердцу, и в 1956 году они поженились. Ирма Августовна многие годы работала дояркой, 33 года, откуда и на пенсию вышла. А Леониду Сергеевичу за свою долгую трудовую жизнь пришлось поработать на разных работах: 3 года был продавцом (в его горнице висят в красивых, когда-то позолоченных, рамах репродукции картин Рубенса, Репина, так модные в конце 50-х – начале 60-х годов, купил, когда работал в магазине), был полеводом года три, счетоводом в конторе.
Через год после женитьбы поехал на курсы трактористов, около 25 лет работал на тракторе, имеет медаль «За освоение целинных и залежных земель», был бригадиром тракторной бригады, уйдя на пенсию, работал ещё 3 года кочегаром, оператором машинной дойки. Награждён медалью «Ветеран труда».
Имеют с женой 3 детей: старшая Вера – бухгалтер в Копьёвском поссовете, сын Олег предприниматель в г. Назарово, где арендует шиномонтажку, младшая – Татьяна работает в Красноярске. Есть внуки. Радостно за него, что ему на Родине удалось свить своё тёплое, уютное гнёздышко и счастливо прожить свои годы. А трудовая жизнь у него продолжается: «Несмотря на наши годы – мне 78, а супруге 75 лет, мы стараемся вести активный образ жизни. Работать мы с Ирмой Августовной научились с раннего детства, вот и сейчас ещё я фермерствую, держу 70 овец, до 10 коров, 30 пчелиных ульев. Не могу сидеть без дела. Однако решил: подержу до 80 лет и всё, больше не буду держать скот, отдохну на пенсии».
Я спросил, вспоминает ли он Китай, хотел ли бы туда вернуться? Ответ такой: «Однозначно - нет. Желания вернуться не было, хотя я там был мастером сыроварни. Я - на своей Родине, куда так мечтал вернуться мой отец. Китай для меня – чужая страна».
В заключение его рассказа о своей жизни, я сфотографировал Леонида Сергеевича с его наградами. А о его пребывании в Китае говорят документы, которые он долгие годы хранил, а теперь вместе с чемоданом и другими сохранившимися вещами передал в музей.
Это и удостоверение, выданное ему Правлением общества граждан СССР г. Якэши и прилегающих посёлков № 1889 от 2 августа 1952 года о том, что он является оргинструктором Культурно-Просветительного сектора Общества граждан СССР, и справка о состоянии его здоровья с заключением врача – трудоспособен, и вторая – от 6.05.1954 года № 0284 с китайскими иероглифами и печатями, Русско-китайский словарь и 12-томник трудов Сталина, которые он когда-то изучал в Китае, выписав из СССР, и его заявление о желании выехать в СССР на целину (ниже его копия):
«В Консульство СССР г. Маньчжурия Фирсова Леонида Сергеевича, ст. Чжаромтэ Заявление. Я, гражданин СССР, Фирсов Л.С. прошу Вашего разрешения на въезд в СССР для освоения целинных и залежных земель в Алтайский край. Работать желаю в совхозе.
Семейное положение холост, двадцати трёх лет (08.08.1931 г.р.). Основной профессии не имею. Побочная специальность сельхозработник, стаж 10 лет, и политпросветработник, стаж один год. В настоящее время работаю на сыроваренном заводе общества граждан СССР на ст. Чжаромтэ помощником мастера, стаж 4 месяца. Опыт работы в с/ хозяйстве имею 10 лет. Имущества никакого не имею, кроме личных вещей и книг. Личная подпись. Северный Китай, ст. Чжаромтэ. 05.05.1954 г.»
Есть и другие документы.
Например, Свидетельство об окончании Центрального семинара
политпросветработников, проходившего 7 октября 1953 года, где он изучал историю
СССР, Краткий курс ВКП (б) и вопросы пропагандистской работы и получил по всем
курсам отметки «хорошо», он оставил себе на память. Но нам удалось его
сфотографировать и представить в приложении.
Этот документ лишний раз доказывает, что советская сторона в КНР в те годы
проводила среди русского населения большую пропагандистско-агитационную работу,
формируя местные кадры, которые призваны были распространять
марксистско-ленинскую и сталинскую идеологию в массах.
Увлёкшись судьбой наших соотечественников, вернувшихся из Китая, я к своему удивлению обнаружил ещё ряд семей «маньчжурцев», сейчас проживающих в посёлке Копьево. И все они меня отправляли к Соколовым, дескать, лучше Михаила Ефимовича никто не расскажет. И вот я у них. Были очень удивлены, узнав, по какому поводу я их разыскал: «Мы думали, что никто об этом и знать не знает, ведь даже мы сами о своей жизни там думать забыли». Но тут же принесли книгу-фотоальбом «Китай» - современное очень красочное издание, подаренное внучкой. К моей радости согласились поделиться своими воспоминаниями. Коротко их биография и потом пошла беседа, дополнившая рассказ Фирсова Л.С. Их интервью ещё полнее раскрывает картину жизни русских людей в сельской части Маньчжурии.
Соколов Михаил Ефимович родился 08.11.1933 г. в Северо-Восточном Китае, Трёхреченском районе, посёлке Драгоценко – районном центре. (Я вспомнил: опять Трёхречка – казачий край, о котором говорил Фирсов Л.С., и опять знакомое название – Драгоценко). Там же родилась и супруга Соколова (в девичестве – Каткова) Мария Ефимовна, 14.04.1937 года рождения.
Родители Михаила Ефимовича: отец Соколов Ефим Иванович – 1893 г.р. и мать Таисья Евграфовна – 1901 г.р. – крестьяне родом из пос. Соколовка Пермской губернии. Отец был участником Первой мировой войны, получил ранение, был демобилизован после лечения домой, где занялся коммерцией – закупал продукты сельского хозяйства: масло, яйца, мясо у населения, и торговал ими. Оказался в районе Иркутска, там снабжал продовольствием, в том числе, мясом, дивизию Блюхера. В 1921 году в связи с торговлей попал в г. Маньчжурия, куда и переехал работать, как советский гражданин. В Соколовке, на Родине, он был женат, имел 2 детей – Николая и Нину. Семья там и осталась жить. А он находился в Китае со своей прислугой Марией Евграфовной. Они поженились, у них родились дети: сыновья Анатолий (1922 г.р.), Иван (1927 г.р.), Михаил (1933 г.р.), Костя (1940 г.р.) и дочь Александра (1935 г.р.). Жили в г. Якэши, где была таможня. Во время конфликта с китайцами были арестованы сотрудники посольства, многие советские служащие, том числе он и был посажен в тюрьму. Денег у коммерсанта было много, он сумел у китайских охранников откупиться за золото и сбежал в Харбин.
«В 1933 году в Маньчжурию зашли оккупанты, - продолжал Михаил Ефимович. - Его – советского подданного не тронули, но знакомые коммерсанты подсказали: «Беги!» Мы в Трёхречье и убежали, в казачий район. Там в Драгоценской гимназии я окончил 8 классов. Но в 1946 году умерла от рака мать, а 1947 – отец. Я стал работать в своём хозяйстве. В этих местах до прихода Советской Армии были казачьи порядки и обычаи, частная собственность. Жили там богато и практически все – бывшие белоказаки. Мы имели 2 коровы, 2 лошади, кур, до 5 га пашни, пахали на быках, лошадях, объединившись с соседом, сеяли пшеницу, овёс, сажали овощи, картошку. Климат там континентальный: зимой мороз до 50 градусов, летом жара невыносимая. Деревья растут такие же, как у нас, только ещё и карликовый дуб встречается. Природа очень похожа на природу Орджоникидзевского района, почему мне здесь и нравится жить. Правда, там бывали и засушливые года, но всё вырастало, воды в Трёхречье хватает. Эти места так именуются потому, что текут там 3 речки с монгольским названием: Ган, Дербул и Хаул – внутренняя Монголия, напротив станции Борзя, в 70 км от границы.
В Трёхречье и южнее китайцев было мало, они жили ближе к Аргуни на приисках, где добывали золото. А так вдоль граница была почти не обжитая до самого г. Маньчжурия. После победы Мао в гражданской войне сначала никаких перемен в жизни казачества не было, жили вольно, ни от кого не завися, даже японцы не трогали сложившиеся у казаков порядки, напротив поощряли их. А казаки служили у японцев, была воинская обязанность, вот и мой старший брат Анатолий тоже был призван в спецотряд «Асану», находящийся в Харбине, они проходили обучение и несли гарнизонную службу, в военных операциях не участвовали. Потом при правлении Мао для казаков установили 20 % налог. Была разруха и страшная безработица. Мы наблюдали также, как из СССР шли один за другим эшелоны в КНР, в то время, как советские люди раздетыми ходили.
Как трудно ни жилось китайцам, но преступлений не было, сразу – казнь. Китайцы очень добросердечный народ, если в дом к любому из них заходил нищий и голодный, они спрашивали гостя: «Ты кушал?» И обязательно накормят любого прохожего. Нелегко жилось этому народу в зависимости от оккупантов. Вспоминаю 1942 год. Мы с отцом проезжали по шоссе, который строили китайцы, человек 200. А их погонял и бил, если даже чуть замешкались, плёткой надсмотрщик-японец. Отец мне и говорит: «Смотри, сынок, как плохо живётся народу, если он попал в зависимость. Никогда не допускай, чтобы ты, твоя семья и твоя Родина попали в рабство». Я его слова запомнил навсегда. Меня и сейчас несправедливость больно затрагивает за сердце.
Отъехав немного от того места, мы увидели валяющуюся на дороге записную книжку, я её подобрал и стал читать. Запись была сделана на японском. А при японцах в гимназии мы изучали японский язык, я учил его 4 года. Прочитал, что там написано. Ежедневно вёлся учёт, сколько китайцев умерло или погибло: по 2-3 человека в день. Отец немедленно отобрал её у меня со словами: «Никому ни слова».
В Драгоценко раньше была паровая мельница (о ней и Фирсов Л.С. говорил мне), деревянное здание в 3-4 этажа, обшитое железом и покрашенное снаружи. При отступлении в 1945 году японцы сожгли её. Был маслодельный завод Чуринской акционерной компании, отец был назначен директором. А вообще у Чурина, очень богатого предпринимателя, магазины были по всему Китаю, в Дальнем был огромный магазин на берегу моря, в Порт-Артуре, купить в них можно было всё. До 1949 года я работал дома. А потом стали создавать колхозы, артели. В Драгоценко из русских советских подданных была создана сельхозартель «Чкалов». Мы при японцах спрятали свои документы о подданстве СССР, а как те ушли, сразу же достали. В 1953-1955 гг. я был председателем артели. Мы купили у богатых русских казаков, которых в артель не брали, колёсный с шипами трактор «Интернационал» Кировского завода, сеялки, веялки, молотилки и т.д.
Китайцам русские не подчинялись, имели свой исполком, райком, поссовет, всё стало, как в СССР. Создалась молодёжная организация «Союз советской молодёжи» (ССМ), где я был с 50-го года секретарём. Мы занимались культмассовой работой среди молодёжи, центром был клуб, была смычка со школой, были пионервожатыми в школьной пионерской организации. Дисциплина в школе была на высоком уровне. Войдёшь в школу, игравшие дети сразу замолкают, а скроешься с виду, слышишь – опять загомонят. Если увидят бычок от папиросы, всех проверят, найдут, а попадёшься второй раз – исключали из школы.
Преподавание велось на очень высоком уровне. Особенно классическая литература, ведь преподавателями были те, кто работал ещё в царские времена, настоящие интеллигенты. Теперь так не учат. Вместо японского стали изучать английский. Гимназисты до 1945 г. носили форму, как у казаков: гимнастёрка защитного цвета, чёрные брюки, фуражка с орлом, при Советах тоже придерживались формы. У девочек и до, и с приходом советской власти, форма была, как в российских школах. Обед в школу носили с собой, перерыв на обед 45 минут. Занятия начинались с 8 часов, 3 урока с переменами по 15 минут, обед и 4 урока после обеда. Было по 5-7 уроков. В Драгоценко учились дети со всех 18 населённых пунктов. Всего около 800 человек. Школа была одноэтажная, деревянная, буквой «П» с обучением до 10 классов.
Советским подданным ежегодно нужно было продлевать визу. Я занимался сбором документов для желающих выехать в СССР, сразу подали заявление более 700 семей. Затруднения были только у тех, у кого утерян был паспорт, или его вообще не было. Людям разъяснялось, что выехать беспрепятственно может любой желающий, то, что у него было в прошлом, прощено, и препятствий для выезда нет. Из Москвы выехала комиссия, где были представители из Министерства иностранных дел, из контрразведки. Дела на выезжающих представлял вице-консул, на каждое дело отводилось по 3-5 минут, ведь каждое из них прощупывалось до этого. Подготовлено было более 700 семей только с Трёхреченского района. Выехали почти все. Остались только члены церковной общины пятидесятников».
На вопрос: «Не они ли говорят «паря»?» Михаил Ефимович рассмеялся: «Да там все казаки так говорили, присказка такая была в моде. Я тоже так говорил. А потом мне в посольстве посоветовали избавиться от этого слова-паразита, не культурное оно. Кое-как отвык.
Моя семья выехала сразу же в числе первых 15 семей. Но брат Иван и ещё несколько парней перешли границу СССР ещё в 1947 году и остались здесь. Сначала он жил в Казахстане, потом переселился в Копьёво. Из посольства нам пришло, что документы рассмотрены, выезд разрешён, в течение 3 дней надлежало выехать. Тогда же выехала со своими родителями и моя жена, она жила тоже в Драгоценко, где окончила 6 классов. Родители её были тоже из крестьян Нерчинского района Забайкалья. Отец Катков Ефим Хрисанфович (1893 г.р.) из казаков. Был участником Первой мировой войны, награждён крестом II степени, в годы коллективизации был колхозным бригадиром. Что-то у него там произошло, ОГПУ его чуть не посадило. В 1933 году один без семьи перешёл границу Китая. Жена Мария Николаевна и 2 детей остались жить в СССР, а он в Маньчжурии женился во второй раз на Татьяне Поликарповне, у них родились дети – Степан (1933 г.р.) и Мария (1937 г.р.). Приехав в СССР, с первой семьёй поддерживали переписку.
Все русские эмигранты в заявлении изъявляли желание ехать на целину, так как к этому тогда был призыв. Сначала выезжали в г. Маньчжурия, потом на советскую пограничную ст. Отпор, где представители министерства иностранных дел определяли, кого и куда направить. Мне определили д. Бородино ХАО, за Абаканом. А семья моей жены выехала в Казахстан. Мы с ней постоянно после выезда из Китая поддерживали переписку. И когда я переехал в 1965 г. в пос. Копьёво, где жил мой брат Иван, она приехала ко мне. Вот до сих пор вместе. Я работал в леспромхозе оператором, а Мария Ефимовна – санитаркой в больнице 24 года. Покаялись, что не взяли справку о стаже работы в Китае, у меня общий стаж – 38,5 лет, у жены 39, имеет медаль за целину, не дотянули до 40 лет, а с китайским стажем было бы намного больше.
Почему люди выезжали? Не только из-за перемен в КНР, но и из-за ухудшения отношений к русским людям. Мне приходилось с китайцами работать. Они трудолюбивые и приветливые, но всё чаще стали заявлять нам, особенно с приходом к власти Мао Цзэ-дуна: «Мы хозяева своей земли. Ты у нас гость». И всё тут. Старики-казаки просто мечтали попасть на Родину. Как ни хорошо там, но это ж была заграница, не тот менталитет у нас. Мы, русские, любим пошуметь, открыто поскандалить, а потом помириться и забыть. Они ж все обиды помнят, особенно иностранцам».
Слушая его рассказ, я невольно вспоминал рассказы моей мамы, посещающей часто Китай. Она подчёркивает всегда, что вроде бы они к русским относились сначала приграничной торговли более дружелюбно. Город Маньчжурия был в начале 90-х годов нищим городком. Теперь всё изменилось. Город стал большим и современным, китайцы разбогатели на торговле с нами, теперь к русским людям стали открыто проявлять презрение. Им возражать, торговаться с ними нельзя. Они становятся сразу такими злыми, что угодно могут сделать, ругаются исключительно русскими нецензурными выражениями. Китайцы всегда подчёркивают, что они у себя хозяева. Так что с тех времён мало, что изменилось.
И мне теперь понятно положение русских людей, которые искали в Китае убежища от своих жизненных проблем, но своими там так и не стали. Это положение ухудшилось особенно в годы правления Мао Цзэ-дуна, взявшего курс на гегемонизм (превосходство) Китая в мире. По сути, нам не на что обижаться и не за что укорять их в этом желании вести самостоятельную внешнюю и внутреннюю политику. Ведь Китай – страна с очень древними традициями и имеет свою самобытную очень богатую культуру. Многие годы их унижали иностранцы, распоряжались их богатствами, хоть и способствовали объективно развитию Китая.
Но очень трудно смириться любому народу с потерей суверенитета, с унижениями национального достоинства, а это всё равно прослеживалось даже при кажущемся доброжелательном отношении с русскими – «бесхвостые фазаны» - «ламоза тапиза» - эти презренные прозвища вовсе не безобидны, а говорят сами за себя. В то же время, китайцы видели, как богатеют русские в Китае, и как бедно живёт китайский народ. Призывы Мао находили прямой отклик в сердцах людей, уставших унижаться. Конечно, надо отстаивать собственные интересы и своё национальное достоинство. Не в пример нашей стране, когда мы стали всё западное ставить в образец, в том числе и в культуре. Всё своё принижать, и, в первую очередь, наше национальное чувство. Не всё плохое наше, но и не все хорошее заграничное. А оно у нас не всегда прививается, так как мы ж – россияне. У нас свой менталитет, своё мироощущение.
И вновь приходится обратиться к истории наших отношений. Прошедший в Китае в сентябре 1956 года 8 съезд КПК прошёл, как и ожидал СССР, под знаком марксизма-ленинизма. Он взял курс на социализм, подтвердил линию компартии Китая на интернациональные связи и решил «продолжать укреплять и усиливать вечную и нерушимую братскую дружбу с великим Советским Союзом и всеми странами народной демократии», пересмотрев, таким образом, решения 7 съезда 1945 года о руководстве «идеями Мао-Цзэ-дуна». В целях оказания содействия в выполнении заданий 2-й пятилетнего плана (1958-1962 гг.) в 1958-59 годах был заключён ряд новых соглашений, которые предусматривали оказание технической помощи народному хозяйству КНР в строительстве и расширении 125 новых крупных промышленных предприятий (БСЭ . 3-й выпуск под ред. А.М.Прохорова и др. – М.: «Советская энциклопедия», 1973. - Т. 12, с. 217-218).
Китай продолжал пользоваться помощью СССР и в то же время сближался с Западом и Японией. Как бы двух зайцев убивал, или как говорят у них, на двух стульях сидел, как, впрочем, сидит и в наше время. В наших отношениях намечаются трещины. Появляются серьёзные разногласия, вырастающие в острые противоречия. Мне позиция нашего «большого друга» Мао напоминает поведение одного литературного героя - кота, который гуляет сам по себе. А ещё при этом вспоминается поговорка: «Сколько волка ни корми, он всё равно в лес смотрит».
Страны народной демократии не всегда слепо следовали указаниям руководящей руки Москвы, выбирая свой путь развития, что вызывало раздражение и даже применение силы против них. В числе недовольных оказался и наш южный сосед Китай. Этому способствовали и перемены, происходящие в СССР в период хрущёвской «оттепели». Осуждение культа личности Сталина, сталинских репрессий шли в разрез с обстановкой в ряде стран, в том числе и в Китае, где складывался культ личности руководителей партий, шли репрессии. Но есть и общие тенденции. К примеру, не оправданные жизнью реформы Хрущёва, получившие название «волюнтаризм», напоминают непродуманные реформы в Китае, имеющие для КНР тяжёлые последствия.
Во 2-й половине 50-х годов в Компартии Китая опять утверждается линия Мао Цзэ-дуна, 2-й пятилетний план в 1958 году был фактически отменён, и выдвинут курс «трёх красных знамён»: новая «генеральная линия», «большой скачок», «народная коммуна». Название «большой скачок» означало: за пятилетие увеличить промышленное производство в 6,5 раз, с/х – в 2,5 раза (БСЭ . 3-й выпуск под ред. А.М.Прохорова и др. – М.: «Советская энциклопедия», 1973. - Т. 12, с. 217-218). А для этого перевести все сельхозкооперативы в народные коммуны, с отменой принципа оплаты по труду, личного хозяйства и имущества, введением военной организации жизни и работы, что очень напоминает нам политику «военного коммунизма», проводимую у нас в годы гражданской войны, а также грандиозные задачи перестройки 80-х годов, оставшиеся на бумаге. К чему приводят подобные эксперименты над народами, помним и мы, и китайцы.
При этом был взят внешний курс на гегемонизм Китая в мире, значительную часть основного фонда накопления решено было пустить на создание собственного ракетно-ядерного комплекса. Сторонники 8 съезда партии были отстранены от руководящей работы. При этом постепенно портятся отношения с СССР, так как Мао покусился на «святая святых» для Советского Союза и последовательных коммунистов всего мира – на марксизм-ленинизм, подвергая его пересмотру, применительно к китайским условиям. Началась критика Советским Союзом учения Мао и его курса на сближение с Западом. Китайская сторона в свою очередь стала проводить всё более заметный антисоветский курс, получивший название «антисоветизм».
Дальнейший внутренний курс Мао (БСЭ . 3-й выпуск под ред. А.М.Прохорова и др. – М.: «Советская энциклопедия», 1973. - Т. 12, с. 217-218) всё больше был непредсказуем и антинароден. В 1966 году по инициативе Мао Цзэ-дуна была развёрнута так называемая «культурная революция». Это был новый этап борьбы за упрочение единоличной власти Мао. В принятом 9 съездом КПК (1969 г.) уставе «идеи Мао Цзэ-дуна» вновь провозглашены теоретической основой партии, а сам он объявлен пожизненным вождём КПК, эта же идея была подтверждена 10 съездом. В 1959-61 гг. идёт чистка в рядах партии, критика стала недопустимой. В 1964-66 гг. началось выселение в сельские районы «неблагонадёжной» интеллигенции на трудовое перевоспитание, шла чистка в армии. Всё это очень нам знакомо: культ Сталина и его репрессии, при Хрущеве – высылки «тунеядцев» из городов в деревню, в число которых попадала и творческая интеллигенция.
Из неопытной молодёжи, слепо следовавшей призыву вождя, маоисты стали создавать многочисленные отряды хунвэйбинов («красных охранников») и цзаофаней («бунтовщиков»), ставших орудием в борьбе с трезвомыслящими противниками Мао, которых отстраняли от работы, подвергали издевательствам, арестам, ссылке.
Свёртывались связи с социалистическими странами, расширялись с Японией и Западной Европой. С 1959 по 1965 год поставки советского оборудования сократились в 100 раз, а удельный вес в торговле сокращён с 50 до 7 %. С 1960 года на советско-китайской границе резко участились нарушения её с китайской стороны. За один только 1963 год их было более 4 тысяч, в них приняло участие свыше 100 тысяч человек. Начавшиеся по инициативе советской стороны консультации по вопросу уточнения линии советско-китайской границы на отдельных её участках были сорваны китайской стороной. Линия границ была согласована давно в межгосударственных актах, но маоисты выдвинули претензии на значительную часть территории СССР на Дальнем Востоке и в Центральной Азии.
Со 2-й половины 1966 года резко усиливаются и пропаганда, и действия против СССР. Было организовано большое количество грубых провокаций в отношении советских представительств в КНР, советских пароходов, поездов, самолётов на территории Китая. В газетах тех лет сообщалось о чудовищно грубых и по-восточному жестоких и коварных методах унижений, применяемых против наших людей в Китае. Я приведу только один из них, и комментарии будут излишни: сотрудникам нашего посольства, выезжающим из Китая по КВЖД, китайские проводники подали чай, который оказался обычной мочой. И это ещё не самое страшное. Подстрекаемые политиками, хунвейбины действовали открыто и цинично. Значительно расширились масштабы нарушений советской границы, вплоть до организации в 1969 году вооружённых вторжений в пограничные районы СССР. Об одном из таких вторжений нам, жителям села Копьёво напоминает одна из улиц, носящая имя Николая Ивановича Колодкина, а в соседнем посёлке Копьёво есть улица Киселёва Гавриила Егоровича – воинов-пограничников, погибших 2 марта 1969 года от рук китайских провокаторов.
Николай Иванович Колодкин рос в самой обычной советской семье. Его отец Иван Карпович (1906 - 1985 г.г.) родился в семье, где было пятеро детей. А дедушка Карп погиб в Германии. Карп был неграмотный, в школе не учился. Отец Иван Карпович отслужил в армии, причём ему пришлось участвовать в отражении нападений гоминдановцев на советскую границу в 1929 году, об этих событиях говорилось выше. Воевал в советско-финской и ВОВ. Затем работал трактористом, за хорошую работу был назначен бригадиром тракторной бригады, в этой должности проработал до самой пенсии. Имел правительственные награды за военные, а также за трудовые заслуги - орден Ленина, медаль «За освоение целинных и залежных земель».
Мать – Татьяна Трофимовна родилась 19.01.1910 года в большой семье (9 человек). В школе практически не училась, ни читать, ни писать не умела. В большой семье было много работы, кроме того, конюшила, кормила лошадей, ночами пасла коров. До пенсии работала на колхозном огороде. Получала пенсию за погибшего сына 60 рублей. Татьяна Трофимовна писала в наш музей в 1990 году, что ещё всё по дому делает сама: стирает, моет полы, топит печь, делает и другую работу по дому. Умерла в июле 2004 года.
У Ивана Карповича и Татьяны Трофимовны было 3 детей: Галина, Фёдор, Николай. Когда Николаю исполнилось всего два месяца, умерла свекровь, и Татьяне Трофимовне приходилось всё делать самой: и работать, и по дому всё делать, и детей воспитывать. Но все трудности они с мужем преодолели, работали, не покладая рук, вырастили детей. Для мирной жизни растили их. Дом Колодкиных в селе Очуры Алтайского района Р.Хакасия по улице Чкалова, 43/1 большой, ухоженный. Сейчас в нём после смерти матери живёт старший сын Фёдор.
Галина живёт в Абакане. Когда жива была мать, она часто её навещала, писала со слов матери ответы на письма детей из разных уголков страны, в том числе и из Москвы, всегда извиняясь, что и сама она училась в школе мало, окончила всего 3 класса. Писал письма от имени неграмотной матери и сын Фёдор. Гордилась Татьяна Трофимовна своими детьми и внуками, а их у неё тогда было 5.
Николай Иванович родился в с. Очуры 15 марта 1948 года. Окончил 8 классов Очурской школы. Рос с детства весёлым, подвижным. Любил шутить. Был вежливым, внимательным к старшим, помогал всем, кто нуждался в его помощи. Участвовал в работе многих школьных кружков. Увлекался спортом: играл в хоккей, футбол. Так о нём писали учителя. Затем поступил учиться в Красноярское ГПТУ №2 (речное училище) и через 2 года получил удостоверение рулевого машиниста на пароходе. Играл в хоккейной команде училища. Был общительным. Имел много друзей в школе и в училище. В период учёбы проходил практику в Минусинском пароходстве, и туда же был направлен на работу. Плавал по Енисею из г. Минусинска до г. Красноярска. Работа ему очень нравилась. В 18 лет он был призван Минусинским РВК в ряды Советской Армии.
С весны 1967 года служил на Дальнем Востоке на границе с КНР на заставе старшего лейтенанта Ивана Ивановича Стрельникова Нижне-Михайловка Пожарского района, был сержантом-собаководом. Прослужил 2 года без 1 месяца. В это время было очень неспокойно на восточной границе. Шли взаимные упрёки и обвинения, китайцы требовали пересмотра границ. Одним из камней преткновения был остров Даманский – маленький, поросший кустарником и деревьями островок на реке Уссури. Напротив него была советская пограничная застава «Нижне-Михайловка», где и служил Николай Иванович Колодкин. Со своей собакой Ураном, «могутной» овчаркой, он был неразлучен. Не раз ходили они в пограничный дозор, охраняя безмятежную жизнь советских людей. Приходилось задерживать нарушителей с китайской стороны. Китайцы вели себя нагло, непредсказуемо, всё время норовили спровоцировать военный конфликт. Но повода им наши пограничники не давали.
2 марта 1969 года Николай Колодкин получил персональный отдых. Китайские провокаторы, вооружённые до зубов, в 4 часа 10 минут утра внезапно перешли границу в районе заставы. Застава вступила в неравную схватку. Когда начался бой, Николай Иванович читал книгу Владимира Фоменко «Память земли». Сунув её за пазуху, он бросился на защиту границы. Николай был в первой группе, принявшей на себя вероломный удар. Китайцы глумились над телами погибших и ранеными пограничниками, попавшими к ним в руки. 3 часа длился бой за остров Даманский, длина которого около 1000 метров, а ширина около 500-800 метров. (Сейчас этот остров передан китайской стороне, конфликт позже был мирно разрешён).
Из сообщения ТАСС: «2 марта 1969 года в 4 часа 10 минут в районе заставы «Нижне-Михайловка» была совершена вооружённая провокация. В нападении приняло участие около 300 китайских солдат, открывших огонь из пулемётов и автоматов по советским пограничникам. Нарушители были изгнаны с территории СССР. Бандитский налёт с китайской стороны стоил жизни 31 советскому воину, 14 человек получили ранения…»
Этим ранним утром погиб и Николай Иванович Колодкин. Погиб и его верный друг - пограничная собака Уран. Николая Ивановича нашёл среди убитых Михаил Клешня. Вот что увидела после изгнания с заставы китайцев жена погибшего начальника заставы Лидия Фёдоровна Стрельникова:
«У меня это до сих пор стоит перед глазами – трупы ребят, изуродованные, обезображенные до неузнаваемости. А мужа я увидела позже… Конечно, трудно описать эту картину, да и невозможно. Нет сил, даже через 21 год…», – писала она нам в музей села Копьёво 16.07.1990 года с Урала, где прожила к тому времени уже 16 лет. Выйдя замуж во второй раз за военнослужащего, она навсегда покинула Дальний Восток, где прошло её детство, где она вышла в первый раз замуж за пограничника Ивана Ивановича Стрельникова, где родилось у неё 2 прекрасных детей: Светлана и Игорь. От второго мужа у неё родился ещё один сын – Юрий. В 1984 году в 44-летнем возрасте умер второй муж Лидии Фёдоровны. Так она стала вдовой дважды, всю себя отдавая собственным детям и работе. Дочь Светлана Ивановна (1964 г.р.) окончила дошкольный факультет пединститута, вышла замуж, живёт в Закарпатье, сына назвала Иваном, в честь деда. Сын Лидии Федоровны и Ивана Ивановича Стрельниковых Игорь (1966 г.р.) окончил Московское военное училище и по его просьбе направлен замполитом на отцовскую заставу. Женат, имеет сына - тоже Ивана, родившегося 28 мая 1989 года – в День пограничника. С матерью проживал в 1990 году последний сын - шестнадцатилетний Юрий, обучающийся в училище на радиомонтажника. Лидия Федоровна – военнослужащая, армейский стаж в 1990 году имела 27 лет. На вопрос: «Не надоело?» отвечала: «Конечно, нет. Я как мать всегда их (солдат – Л.А.) жалею, даю советы, что и как лучше сделать. Им это хорошо помогает. Уходить пока не собираюсь».
Об Иване Ивановиче Стрельникове отзывается так: «…Был честным, умным, хорошим командиром и отцом для ребят. Не терпел хвастовства, делал всю трудную работу вместе с солдатом, а не стоял и не командовал руки в карманы, как это сейчас модно - даже сержанты ведут себя так, будто они генералы. У нас на заставе никто не сквернословил, а если кто выражался, на заставе быстро забывал это. Ребята могли всё улаживать без конфликтов. Жили дружно, одной большой семьёй. Это нам нравилось».
И далее, отвечая на вопрос о Николае Ивановиче Колодкине: «Выделить Николая я не могу. Он был обычным парнем, честным и преданным другом. Да сейчас и трудно вспомнить что-то особое о каждом, прошло много времени. Скажу единым словом: все были прекрасно воспитаны, за что, как жена командира, я благодарю родителей, за их выдержку и стойкость. Сейчас таких ребят нет. Да и время было другое…» Нелегко достались ей события 2 марта 1969 года, без слёз, их она не может вспоминать.
Китайцы вновь попытались проникнуть на территорию СССР 15 марта 1969 года, но
получили такой отпор, что больше не сунули туда носа. По словам тех, кто служил
в последующие годы на этой заставе, против провокаторов использовали впервые
новое оружие – установки «Град», являвшиеся тогда новинкой в военном деле.
Остров был выжжен почти дотла, а коварный враг испытал настоящий шок.
Вот в какой ситуации была застава и семьи военнослужащих в то время. Раны тех
лет не заживаемы на всю оставшуюся жизнь. Лидия Фёдоровна поседела в 23 года
(1956г.р.) Она была очень рада нашему письму, сообщила, что пишут ей из разных
уголков нашей Родины, приходит порой по 70-90 писем в неделю, что музеев,
посвящённых воинам-даманцам много по всей стране. Но она всем отвечает на
письма, считая это своим долгом перед погибшими.
На доме Н. И. Колодкина учащиеся Очурской школы сразу же повесили табличку, что в этом доме родился и рос Герой Советского Союза Николай Иванович Колодкин. Новая улица в микрорайоне Очур была названа его именем. Учащиеся Очурской школы боролись за право носить имя Героя. Но звание Героя Советского Союза по результатам тех событий было присвоено, по словам Стрельниковой Л.Ф., к сожалению, лишь немногим:
На памятнике погибшим воинам-пограничникам в г. Имане было написано: «Геройски погибли», вот почему мама Николая, гордясь сыном, всегда говорила, что он - герой. Да, каждый, прошедший через горнило военных действий, для нас, мирных жителей, является героем, презревшим смертельную опасность и достойно выполнившим свой воинский долг. Низкий им поклон за это от всех жителей нашей Родины. Но многие даманцы не только воевали, а, не задумываясь, сложили свои юные головы за нашу спокойную, сытую, мирную жизнь не ради званий и наград, а ради жизни других. Это и есть геройство. Родные ездили на похороны Николая. Потом его мама побывала там ещё 5 раз. Позже все тела погибших были перезахороны г. Дальнереченске (бывший город Иман). Татьяна Трофимовна ездила на перезахоронение вместе со старшим сыном Фёдором.
Китель Николая Ивановича и некоторые предметы одежды были отправлены в Москву, в Центральный музей ПВ КГБ СССР. Книга «Память земли», пробитая пулями и обагрённая кровью нашего земляка из Очур, хранилась, думаю, и сейчас хранится, в витрине Центрального музея ПВ КГБ СССР. Все события тех дней были отсняты на фото и киноплёнку пограничником Петровым. Некоторые из них уцелели после смерти оператора и хранятся в музеях Дальнереченского погранотряда. (Попытки завязать переписку с Дальнереченским музеем остаются пока без ответа).
И ещё не могу обойти стороной статью о пробитой пулями книге «Память земли» с зелёной корочкой. У меня только её компьютерная копия. Но, вчитавшись в строки статьи, я не мог не заметить, что её авторы не преминули использовать описываемые трагические события для политической агитки: « Открываем разворот наугад. Смотрим, что читал человек перед боем: «Говорите коммунизм? – спрашивает Сергей. Так ведь не пустят меня туда… Надо, чтоб каждый отчитался перед коммунизмом делами…» Вот оно лицо, теперь для нас уже такой далёкой, советской эпохи!
Имя Николая Ивановича Колодкина известно далеко за пределами его малой Родины – Хакасии. В Москве с 1963 года работает Клуб юных собаководов (КЮС). Адрес клуба в 1990 году: 105215, г. Москва, ул. 5-я Парковая, д. 60, Дворец пионеров, КЮС. Наш музей раньше переписывался с членами этого клуба. Но в 90-е трудные годы связь прервалась. Основала Клуб и возглавляла его долгие годы судья всесоюзной категории по служебному собаководству Любовь Соломоновна Шерешевская - человек доброй души, большого энтузиазма. Даже те ребята, которых считали уже отпетыми, воспитываясь в клубе, становились полноправными членами нашего общества, ласково называя её «мамой». Ещё во время Великой Отечественной войны она воспитала 5 собак для фронта и мечтала, чтобы все юные патриоты, любящие этих животных, могли учить их приносить пользу людям. Её мечта сбылась. Клуб носит имя Героя Советского Союза, прославленного пограничника Никиты Фёдоровича Карацупы, с которым он был связан постоянной дружбой.
Почётным членом этого клуба (посмертно) является Николай Иванович Колодкин. Председателем московского КЮСа в 1990 году была студентка 2 курса педучилища, член клуба с февраля 1986 года Пестова Наталья. Она поделилась с нами тем, чем занимаются члены клуба в 1990 году. (К сожалению, сейчас связи с клубом у нас прервались). Она лично дрессировала в тот период двух собак: пуделя Лику и овчарку Линду. В июле данного года по традиции они ездили по Северо-Западному погранокругу, там член клуба Надя Меркулова передала своего метиса Ладу в подарок пограничникам. В августе 4 ребят во главе с Натальей Пестовой стали участниками Всесоюзного совещания руководителей военно-патриотических объединений в г. Алма-Ата. Член КЮСа Козляр Надя во время этого сбора передала свою овчарку пограничникам Восточного округа.
А остальные члены КЮСа вместе с Любовью Соломоновной были в это время в военно-спортивном лагере актива КЮС под Москвой. Клуб был расположен в небольшой комнате: и музей, и вещи, и документы, и встречи – всё в ней одной. Но это не мешало ребятам иметь хороший практический результат работы, воспитывать юных патриотов, жить полнокровной и интересной жизнью, быть спаянным коллективом, оставлять фото- и документальные свидетельства своих дел в архиве клуба.
В круглые даты своего клуба они собирались все вместе: друзья-ветераны всех войн, выпускники разных лет, их воспитанники – собаки. Сколько их, собак – сапёров и минёров, сторожей, спасателей и поводырей, ищеек на границе, в милиции и на таможне, собак чутких и умных! Только за 26 лет, начиная с 1964 года, когда КЮС подарил пограничникам первого своего воспитанника, бесплатно подготовлено более 350 собак. Более 130 из них – на границу. Лучших своих питомцев они направляют на заставу имени И.И. Стрельникова, с которой поддерживают постоянную связь. Именно в Тихоокеанском погранокруге на заставе «Полтавка» начинал свою легендарную службу и Никита Фёдорович Карацупа. Воспитывая четвероногих питомцев, ребята сами учатся доброте, любви к животным и к окружающему их миру, ответственности за судьбу доверчивого друга-собаки, чуткости и любви к своей Армии и Отечеству. Члены КЮСа прекрасно подготовлены к службе в рядах Вооружённых Сил, многие связали навсегда свою жизнь с армией.
Вот такие конкретные дела заполняют бездуховное пространство в сердцах детей, возникающее в переходную историческую эпоху, и наполняют их жизнь большим и глубоким смыслом. Можно сказать – это же Москва! Но им никто не обеспечивает условия: нет средств, нет нормального помещения, нет породистых собак. Выручают бывшие кюсовцы, дарят щенков, дарят их родственники и знакомые, наконец, берут дворняг прямо из подворотен и дрессируют, работая, не покладая рук, достигая реального результата. Главное для детей – заниматься нужным и полезным делом, а не слоняться по улицам без дела. Главное для взрослых воспитателей – приобщить ребят к чему-то нужному, вскармливать в их душах семена «разумного, доброго, вечного», а не заниматься пустозвонством. В материалах архива нашего музея я и нашёл все эти сведения.
Второй наш земляк - из посёлка Усть-Абакан, Усть-Абаканского района, Республики Хакасия. Киселёв Гавриил Егорович был родом из этого же посёлка (родился 01.04.1950 года). К сожалению, мне не удалось пока о нём собрать больше сведений. Эта работа ещё на будущее. Но кое-что всё-таки уже стало известно.
В 1957 году пошёл в 1 класс Усть-Абаканской школы № 1, окончил 8 классов, учился на «хорошо». Родители - мать Нина Ивановна, отец Егор Фёдорович - вышли на пенсию.
Старшие сёстры были замужем, брат был в армии. Так как он в семье был последним ребёнком, Гавриил устроился на работу в Усть-Абаканский лесокомбинат и до службы в армии работал там. Одновременно учился в вечерней школе. Учился очень хорошо. Он был хорошим сыном и братом, вспоминают родственники. Можно возразить, что для родителей свои дети всегда самые лучшие, но, уже глядя на портреты Н.И. Колодкина и Г.Е. Киселёва, можно определить, что это действительно были замечательные ребята.
Призван Г.Е. Киселёв в Пограничные войска 10.11.1968 года Усть-Абаканским военным комиссариатом. Погиб смертью храбрых при защите Государственной границы СССР во время вооружённого вторжения китайских провокаторов на Советскую территорию 02.03.1969 года. Похоронен в братской могиле на пограничной заставе «Нижне-Михайловка» Пожарского района Приморского края. Об этом сообщалось в извещении, которое пришло в Усть-Абаканский Военный комиссариат района. Потом также был вместе со всеми погибшими даманцами перезахоронен в г. Имане (Дальнереченске). Родителям было приглашение от главы М О г. Дальнеречинска М. Личенко посетить праздничные мероприятия с 1 по 3 марта 1999 года в г. Дальнереченске и Пожарском районе к 30-летию событий на о. Даманский.
Гавриил посмертно был награждён медалью «За отвагу». В посёлке Усть-Абакан в память о Г.Е. Киселёве названа одна из улиц. Матери Колодкина Н.И. и Киселёва Г.Е. постоянно переписывались друг с другом. Родители Гавриила Егоровича - мать Нина Ивановна, отец Егор Фёдорович уже умерли. 2 сестры его живы. Быкова Васса Егоровна, 1937 г. рождения, проживает в Ставропольском крае, Кащеева Тамара Егоровна, 1940 г.р., проживает в п. Усть-Абакан. Старший брат Киселёв Сергей Егорович, 1946 г.р, проживает там же.
К великому сожалению, в Усть-Абакане, кроме названия улицы, мало, что напоминает об этом славном парне, павшем на пограничной заставе «Нижне-Михайловка» от рук китайских маоистов. Киселёва Вера Михайловна является невесткой Киселёвым. Она с грустью сообщила, что когда-то все почти фотографии и всё, что было связано с Гавриилом Егоровичем Киселёвым, было передано в школу № 1, где он учился. Но там ничего не сохранили. Попытки что-либо узнать подробнее пока не дали результата. Эта работа на будущее. Но кое-что всё-таки уже стало известно, и это радует. Побывал я и на улице Киселёва в посёлке Копьёво – нашем районном центре. На угловом доме улицы, затерянной среди поселкового лабиринта, висит едва приметная погнутая металлическая табличка с одним единственным словом «Киселёва», что-то оскорбительное повеяло от неё. Хочу поместить в местной печати к 40-летию событий на Даманском частично материал из этого моего реферата и обязательно с фотографией названия улицы.
Живёт в нашем селе Копьёво Зверев Василий Юрьевич (1957 г.р.), который тоже служил на советско-китайской границе только позже, в 1976-1979 гг. И вот я у него в гостях.
Он болен. Говорит с трудом. Постараюсь кратко передать его рассказ. До призыва на службу он окончил Красноярское речное училище по специальности техник-судоводитель. Службу проходил в морской части погранвойск на реке Уссури, место постоянной дислокации – город Иман. Не понятно, почему не попал в эти войска Колодкин Н.И., ведь он тоже до службы в Армии работал в пароходстве.
С 12 июля 1979 года Зверев В.Ю. имел звание главный корабельный старшина. С 27.11.1979 года являлся командиром катера, инструктором ВУС-320. Ходил на боевое дежурство на катере вдвоём с заместителем Крыловым Юрием Васильевичем. Это летом. А зимой, когда река замерзала, у пограничников морской части шла обычная служба. Также тренировки, физическая подготовка, учения – словом, как всегда в Вооружённых Силах.
У каждой погранзаставы было в распоряжении по 2 катера. Василий Юрьевич вспоминал, что зоной их дежурства были заставы от Ханки до Хабаровска: самая дальняя застава – Кулебякино, застава Леонова, Нижне-Михайловка, где произошла страшная трагедия 2 марта 1969 года, и другие. Вдоль побережья огорожена полоса препятствия - высокий ряд колючей проволоки, а после неё - широкая вспаханная полоса, на которой отчётливо виден каждый след.
На дежурство выходили в полной боевой готовности, но движение на катере в заданном направлении начинали, когда поступал с какой-либо заставы вызов, сообщающий о нарушении водной границы. К этому времени на границе уже не было таких серьёзных конфликтов, как в 60-х годах. В основном нарушали границу мирные жители – рыбаки.
Но в отдельных случаях были нарушения и посерьёзней. Так, например, однажды китайцы перешли границу у заставы Князевка. На захват нарушителей выходили даже бронекатера. Преследуя нарушителей, наши углубились на китайскую территорию на расстояние до 6 км. Выезжал разбираться с ситуацией сам генерал Матросов.
Частенько нарушали китайцы границу в районе Крестовых островов. Наши китайскую границу не нарушали за годы его службы, за исключением случая у заставы Князевка. Китайцы на своей стороне также имеют погранзаставы, напротив наших. У них также есть погранкатера. Но в основном было уже спокойно. Если возникали нарушения, то выходили начальники застав на переговоры. С наблюдательных вышек подавали флажками сигнал – выкидывали флажки, как там говорят, получив утвердительный ответ, командиры шли на встречу и разрешали ситуацию мирно, уже стали договариваться.
Помнит он и о том, что именно в годы его службы на советско-китайской границе
было перезахоронение воинов-даманцев. Он не присутствовал при этом, так как было
боевое дежурство, а его сослуживцы принимали участие в перезахоронении.
Дежурство проходило днём и ночью. Круглые сутки бдительно охранялась граница.
После событий на Даманском границу ещё лучше укрепили и повысили бдительность.
Трудно судить о тех событиях, не зная реальной обстановки. Но на нашу территорию
тогда, воспользовавшись тёмной мартовской ночью, просочилась большая группа
вооружённых китайцев. Китайская граница - это же самая долгая граница с
зарубежьем. Заставы ведь не стоят одна на одной, они находятся на достаточно
большом расстоянии друг от друга, где-то километров около 4-х. Поэтому
пограничным нарядам на земле и на суше надо поддерживать постоянную связь и
действовать чётко и слаженно, мгновенно реагируя на нарушения.
Я поинтересовался, а что представляет собой остров Даманский, правда ли, что он не такой уж и большой. И получил неожиданно ответ, разрушивший мои представления об этом острове, как о крохотном клочке земли, поросшим лесом. Я также хотел узнать, оставался ли тогда остров нашим.
«Остров этот очень большой, он тянется вдоль берега реки, изгибаясь по её руслу. Да, он действительно порос кустарниками и деревьями. Мы считали его советским. Китайцы – своим. Проходя мимо на катере, мы видели, что китайцы на нём устроили укрепление напротив нашей заставы. Вдалеке мелькали люди. Трудно было различить, военные пограничники или мирные жители. Мы контролировали только русло реки у нашего левого берега. Значит, остров отошёл уже к КНР», - сообщил Василий Юрьевич.
Ещё меня интересовала ширина и глубина реки Уссури. Он пояснил, что река ничуть не шире нашего Чулыма в районе Копьёво и совсем не глубокая. На моё удивление, почему ж у нас катера не ходят, значит, у нас им тоже можно плавать по реке, он засмеялся: «Нет, по Чулыму в наших местах катера не смогут ходить, т.к. дно каменистое. А там дно песчаное, перекатов таких нет, можно катерам без опаски ходить».
За безупречную службу по охране государственной границы Зверев Василий Юрьевич награждён знаками «Отличник ВМФ», «Отличник пограничных войск» и медалью «За охрану государственной границы», были ещё грамоты, одна из которых находится на музейном стенде.
Работая над этой темой, я старался, использовать максимально кратко исторический фон, рассказывая о судьбах наших соотечественников, по разным причинам оказавшихся вовлечёнными в происходящие между Китаем и СССР отношения. Хотелось показать, как политика наших государств, часто делает простых людей заложниками и жертвами обстоятельств. Я хотел также показать, насколько опасны неоправданные жизнью проводимые в ХХ веке в наших странах эксперименты для человеческих судеб и как ответственно должны принимать решения руководители наших стран в дальнейшем. Наверное, есть немало книг по всем поднятым вопросам, но я хотел, чтобы основными источниками происходящего стали его очевидцы и участники. Наверняка в работе я также мало выразил своё «Я», но, скажу честно, для меня должно пройти ещё какое-то время, чтобы ушли эмоции и родились трезвые оценки.
А история наших взаимоотношений с Китаем продолжается. По ТВ недавно показывали сюжет, в котором рассказывали о том, что в Китае многие люди, особенно старшего поколения, неплохо знают русских язык и литературу, а самый любимый русский поэт А.С.Пушкин. Только теперь я, глубже вникнув в историю отношений наших стран, начинаю понимать многое, в том числе и осторожные шаги по сближению друг с другом. А также и то, почему китайцы поднимали против строителей КВЖД восстания, оказывали сопротивление и вели себя настороженно и по-восточному хитро и порой непредсказуемо и в дальнейшем, даже, когда мы помогли им в освобождении от японской оккупации Маньчжурии и в восстановлении страны. Напрашивается вывод, что китайский народ справедливо видел в России, а потом и в СССР, оккупантов, эксплуатирующих КВЖД на тех же началах, хозяйничающих на их земле.
И в то же время китайцы сейчас сами активно заселяют приграничные зоны нашей России, любыми способами, чаще незаконными, вывозят от нас лес и другие природные ресурсы. Этому способствуют и наши коррумпированные чиновники, и мафия, у которых за душой не осталось ничего святого. Наше правительство, памятуя непростые наши отношения в недавнем прошлом, стало задумываться о последствиях такой незаметной мирной оккупации нашей территории. Стало думать, как развивать и заселять юг Сибири и Дальнего Востока. И хотя у нас отношения с каждым годом укрепляются, но мы должны исходить из своих национальных интересов в этих отношениях. И не повторять исторических ошибок.
Говорят, что у китайцев с прошлых веков, когда государство проводило политику закрытости, сохранилось презрительное название всех иностранцев, но мне не удалось выяснить, какое это слово. Однако смысл его таков: если ты иностранец, то ты человек низшего сорта. И ещё пример привела мне моя мама. Ехала она однажды в вагоне поезда в купе, где ехали и китайцы. Один из них представился предпринимателем. Он ехал к нам в Сибирь, где-то у него куплен участок по заготовке леса. На вопрос мамы: «А что у вас своего леса нет, что вы едете в такую даль за ним?» Он ответил: «У нас нельзя. Это национальное достояние!» Ответ заставил её и возмутиться, и поразиться, до чего ж мы дошли в своём бездумном стремлении всё измерить выгодой, наживой, долларами!
А уважать китайцам себя есть за что. Они в этом стремительно развивающемся мире сохранились как нация, сохранили свою культуру. Эта непонятная нам страна – ближний наш сосед – для нас ещё пока почти непрочитанная книга. Я с широко открытыми глазами смотрел передачи концерта, когда были дни Китая в Москве, а потом Олимпиаду в Пекине. Как непохоже, необычно всё. Совсем другая культура. А мы, порой свысока смотрим, скептически говорим: «У, Китай…» Но где у нас можно заехать в населённый пункт и увидеть: «О! Это настоящая Россия!» Так что у них нам можно поучиться оставаться самими собой и быть на современном уровне.
Моя мама бывала в Китае много раз и рассказывала немало интересного о нём. В том числе и подтвердила слова Фирсова Леонида Сергеевича о том, как быстро китайцы умеют реагировать на всё новое, перенимают мгновенно производство современных товаров в разных странах. Они к нам ездят не только торговать своими изделиями, т.е., как сказал бы Леонид Сергеевич, занимаются коммерцией, но и специальные люди из их фирм изучают наш рынок, новые товары, привезённые из других стран. Стоит появиться новому материалу или новой модели, они тут же всё сфотографируют, а в Китае скопируют. Очень гибко работают на рынке и товаров, и услуг.
Об услугах. К примеру, обладая своей особой восточной кухней, они для иностранцев умеют прекрасно готовить не только свои национальные блюда. Как-то, будучи в г. Маньчжурия в турпоездке, мама с подругами заметили китаянкам ресторана в отеле, что очень любят щи, жаль, что у них их не готовят. Та тут же расспросила, как готовится это блюдо, а в следующий свой приезд они с изумлением обнаружили, что им предложили очень вкусные щи, приготовленные по всем правилам кулинарного искусства.
А китайская кухня очень специфическая, острые и своеобразные соусы, не всегда они нравятся приезжающим русским. В России почему-то думают, что в Китае едят только змей, да разных там личинок и тому подобное. Нашим туристам это не предлагают. Хоть необычную пищу можно при желании попробовать. Они много едят риса. Любимый деликатес у китайцев – мясо собаки. Но это не значит, что у них едят всех собак подряд. Для употребления в пищу, они выращивают их специально. А для дома сейчас очень модно разводить собачек миниатюрных пород. Такое необычное разнообразие пищи из всего, что ползает, летает, бегает, объясняется необходимостью выживания китайского народа на протяжении тысячелетий, ведь их история очень долгая и сложная. Да к тому же население у них уже за миллиард.
Рассказывают, что у нас в Копьево, тогда ещё деревне, в 50-60-х годах жил дядя Ваня-китаец, как его звали все. Настоящего имени его никто не знал. Жил он в полуземлянке почти на краю деревни. Сторожил, пас скот. Ребятишки любили побывать у него тайком, когда он отсутствовал. Дверь у него никогда не запиралась. Все в деревне удивлялись, что он ловил сусликов и варил их, употребляя в пищу. А наши мужчины ходили на охоту на косуль, на куропаток. А ещё говорили, что он ел собак. Так это или нет, но когда он шёл по деревне, все собаки сбегались и лаем провожали его. Попал он в СССР, перейдя со скотом на нашу территорию, и был схвачен пограничниками. Отбывал наказание у нас на поселении. Но домой после освобождения не поехал, так как дома жилось тогда тяжело. Так и умер в д. Копьёво по старости.
Китайцы - очень предприимчивый народ. Вот почему Китай всех нас обувает и одевает. До тех пор, пока наш народ не научится у них этой предприимчивости, и не займётся собственным производством товаров лёгкой промышленности, мы будем зависеть от них, а наши женщины надсажаться баулами, доставляя нам китайский ширпотреб. Помня, как процветал когда-то русский Харбин, а китайцы учились хозяйствовать когда-то именно у русских, обида берёт за наш народ, за нашу страну. Моя мама побывала в Харбине несколько лет назад, когда из Абакана открылся до Харбина воздушный коридор, летала она самым первым самолётом и осталась под большим впечатлением. Во-первых, она побывала тогда в Китае впервые. Во-вторых, там такая высокая культура обслуживания туристов, если можно так сказать, в отелях нет тараканов, как это наблюдается часто в наших гостиницах, порядок и обслуживание на уровне европейского. Всё это обеспечивают китайцы, они теперь хозяева этого города.
А русских сейчас в Харбине немного, всего несколько десятков семей живёт. Волны эмиграции покатились дальше – в Австралию, в Америку, многие вернулись в Советский Союз. В Харбине остались, главным образом, пожилые люди, старейший из которых – староста русской колонии, статный седобородый дед Шандор. А также женщины, живущие в смешанных браках, да их дети – метисы, как их назвал Леонид Сергеевич Фирсов. Их всех вмещает небольшая русская православная церковь, где службу ведёт отец Григорий, в миру китайский гражданин Чжу Шипу (Китай. В. Куликов,Л.Бергольцев, В.Карнюшин. – М.:«Планета», 1989 г. ).
Конечно, в Китае очень много проблем, к примеру, проезжая по стране на поезде, мама увидела с удивлением, как бедняки-крестьяне на волах, в наше-то время, пашут землю. Крестьяне живут бедно. А вот в приграничных зонах торговли всё изменяется быстро. На месте жалких лачуг быстро вырастают современные кварталы, гостиницы, супермаркеты, рыночные павильоны. Китайцы, занятые предпринимательством и торговлей, богатеют прямо на глазах, покупая квартиры в Пекине. Говорят, ещё недавно мечтой каждого китайца и показателем уровня жизни были стиральная машинка, велосипед, холодильник. А теперь каждый из них мечтает иметь квартиру в Пекине. Как-то по телевизору показали одного современного богатого китайского бизнесмена, который выстроил себе настоящий дворец и отделал стены его снаружи антикварными китайскими вазами, специально для этого разбиваемыми.
И ещё один пример. Вот приграничные населённые пункты на нашей территории, так похожие на все наши провинциальные обшарпанные сибирские городишки, разбитая газель с нашими «туристами», а лучше сказать, мелкими оптовыми покупателями, по разбитой ухабистой российской дороге подъезжает к пограничному пункту. Долгое волокитное оформление документов, споры с желающими пролезть без очереди, и наконец-то переход на китайскую таможню, где вас оформят быстро, без всяких проволочек и где никто из китайцев не лезет без очереди. Стоит выйти пограничному офицеру и зычно, отрывисто по-китайски крикнуть что-то на людей, как очередь мгновенно выстраивается в цепочку. «Капитана, капитана», так они его называют и боятся как огня. Китайцы в своей массе очень честные и законопослушные. Многие годы оккупации и тирании не могли не заставить их быть такими. И вот, наконец, русские люди едут по китайской стороне, дорога широкая, прекрасно асфальтированная, ровная и гладкая, как стекло. По её сторонам через небольшое расстояние матрёшки на рекламных щитах, начинаясь с маленькой, становятся всё больше и больше. Всюду чистота и порядок. Это Китай. Это совсем не похоже на нашу неухоженную Россию. Другой менталитет. Обидно за нас.
Думаю, что нам надо усваивать уроки истории и делать это эффективнее и быстрее, чтобы меняться, чтобы не попадать в зависимость от других стран. А сейчас есть эта зависимость? Многие взрослые люди с тревогой спрашивают: что будет, если сейчас перекрыть китайскую границу, а на рынки перестанут поступать пусть и не совсем качественные, но дешёвые китайские товары? Ведь большинство людей у нас не богаты и покупают именно их. А тревожатся они потому, что помнят времена, когда в магазинах были пустые полки, когда давали талоны на товары, в том числе первой необходимости, и приходилось отстаивать длинные очереди за ними. Мы, молодёжь, об этом не задумывается. Не хватает жизненного опыта. А люди старшего поколения до сих пор покупают про запас, как они говорят, на чёрный день. Ведь у нас в стране с плохо развитым мелким и средним производством, действительно, всякое может быть.
1. БСЭ . 3-й выпуск под ред. А.М.Прохорова и др. – М.: «Советская
энциклопедия», 1973. - Т. 12, с. 217-218.
2. БСЭ. 3-й выпуск под ред. А.М.Прохорова и др. – М.: «Советская
энциклопедия», 1974. - Т.15, с. 352-353.
3. Великая Отечественная война. Энциклопедия. Гл. ред. М.М.Козлов. -
М.: «Советская энциклопедия»,1985. – С.346.
4. Герои Советского Союза. Краткий биографический словарь.
Редколлегия под предс. И.Н.Шкадова. – М.: Военное издательство,1987. –
Т.1, с. 683-684, 880.
5. История России. Учебник для учащихся 11 класса общеобразовательных школ.
2 издание под ред. А.А.Данилова. – М.: Просвещение, 2008. – С.23.
6. Китай. В.Куликов, Л.Бергольцев, В.Карнюшин. – М.:«Планета», 1989 г.
7. Материалы музейного архива. Фотоальбом.
8. Неизвестная война, Г.Новосёлова. Газета «Орджоникидзевский рабочий»
от 14.05 1990 г.
9. Сибирская Советская Энциклопедия. Под общей ред. М.К. Азадовского и др. -
М.: тип. газеты «Правда», Западно-Сибирское отделение ОГИЗ, 1930-1931 г.г.
Том 2, с. 227-229.
ПРЕДМЕТЫ, ПРИНАДЛЕЖАЩИЕ ПЕРЕСЕЛЕНЦАМ ИЗ МАНЬЧЖУРИИ в д. Кожухово, тогда Саралинского района Хакасской автономной области Красноярского края в 1935 году, подвергнувшимся репрессиям в 1937 году.
Деревянная тумбочка-подставка,
деревянная статуэтка «Погонщик вола» с
металлической инкрустацией
- работа китайских мастеров, куплены семьёй
Изосимовых на аукционе
в 1937 году, сейчас переданы музею.
Керамический сосуд – большой глиняный горшок работы китайского гончара,
передан в музей родственниками семьи Семёновых, купивших его с аукциона
в 1937 году.
Саманные домики в д. Кожухово для переселенцев, сохранившиеся
с довоенных
времён. Современное состояние.
ФИРСОВ ЛЕОНИД СЕРГЕЕВИЧ – ПЕРЕСЕЛЕНЕЦ ИЗ ХАРБИНА
(МАНЬЧЖУРИЯ) В 1954 ГОДУ (ДОКУМЕНТЫ, ФОТОГРАФИИ).
Проживает в д. Кожухово Орджоникидзевского района Республики Хакасия.
Фирсов Л.С. со своими наградами – медалями «За освоение целинных
и залежных
земель»
и «Ветеран труда». Фотография, сделанная мною
в 2008 году, во время нашей
последней встречи.
Копия Удостоверения к медали «За освоение целинных
земель».
Далее представлены следующие документы Фирсова Л.С.:
1 – Удостоверение о работе оргинструктором Культурно-Просветительского общества от 02.08.1952 г.
2 3 – свидетельство об окончании семинара политпросветработников от 07.11.1953 года.
4 5 – копия заявления о разрешении на въезд в СССР от 05.05.1954 г.
6, 7,
8, 9 – справки из Китая о состоянии здоровья Фирсова Л.С. от 06.06.1954 г.
7 – удостоверение о направлении в Июсский овцесовхоз от 10.07.1954 г.,
тогда Ширинского района. Деревня Кожухово – отделение данного совхоза.
Предметы и словарь, привезённые Фирсовым Л.С. из Харбина в 1954 году.
Чемодан фабрики Ф.И.Демпиха в Харбине, с ним Фирсов Л.С.
прибыл в 1954 г.
в СССР.
ПЕРЕСЕЛЕНЦЫ ИЗ МАНЬЧЖУРИИ 1954 ГОДА СЕМЁНОВЫ:
МИХАИЛ ЕФИМОВИЧ И МАРИЯ ЕФИМОВНА.
Медаль Катковой (Соколовой) Марии Ефимовны
«За освоение целинных земель» в Казахстане с 1954 по 1957 годы.
КИТАЙСКИЕ МАРКИ 50-Х ГОДОВ ХХ ВЕКА
ВОИНЫ-ИНТЕРНАЦИОНАЛИСТЫ – УЧАСТНИКИ ВОЙНЫ В КОРЕЕ
1.Кожедуб Иван Никитич (1920 г.р.) - трижды Герой Советского Союза
В годы ВОВ совершил 330 боевых вылетов, 120 воздушных боёв, лично сбил 62
фашистских самолёта, в т.ч. 1 – реактивный.
2. Лобов Георгий Агеевич (1915 г.р.) – генерал-майор авиации, в годы ВОВ
совершил 346 боевых вылетов, лично сбил 19 самолётов и в группе – 8. Звание
Героя Советского Союза получил за мужество и отвагу при выполнении воинского
долга 10.10.1951
СТРУЧКОВ НИКОЛАЙ ИЛЬИЧ (стоит),
ПУТИНЦЕВ АЛЕКСАНДР МАТВЕЕВИЧ (внизу, справа).
Участники войны в Корее (Ярославское фото).
СТРУЧКОВ НИКОЛАЙ ИЛЬИЧ (слева),
ТРЕЩИЛОВ АЛЕКСЕЙ ЛАЗАРЕВИЧ.
Участники войны в Корее (Ярославское фото).
ЖАВОРОНКОВ БОРИС ДМИТРИЕВИЧ
1.Жаворонков Борис Дмитриевич – участник войны в Корее,
с женой Ниной
Фёдоровной.
Фото 2009 года.
2. Кружка – подарок Мао Цзэ-дуна.
3.Жаворонков Борис Дмитриевич – участник войны в Корее, с автором работы во
время интервью. Все его награды приколоты на груди. Фото 2009 года
4.Удостоверения военного пенсионера Жаворонкова Б.Д.
ТРЕЩИЛОВ АЛЕКСЕЙ ЛАЗАРЕВИЧ
ЧЕТЫРЕ ПОКОЛЕНИЯ ВОИНОВ ИЗ РОДА ТРЕЩИЛОВЫХ
1. Дед – казак из Орловской губернии Трещилов Иван – участник 1-й мировой
войны
(сидит 1-й слева).
2. Отец Трещилов Лазарь Иванович – красноармеец (стоит 1-й слева).
3,5. Борис Лазаревич – участник боевых действий в Корее.
4. Сын – Трещилов Владимир Алексеевич, окончивший Саратовское военное лётное
училище и проходивший военную службу в Германии, вертолётчик.
6-7. Копия военного билета Трещилова А.Л.
1-3 фото - Трещилов Алексей Лазаревич в годы службы в Китае (все одеты в
китайское обмундирование). На 2-м фото – с начальником политотдела дивизии.
4-е фото - до отбытия в Китай.
Китайская медаль за участие в Корейской войне, на обороте дата – 1951 г.
Удостоверение к китайской медали за подписью Мао Цзэ-дуна. Лицевая и
внутренняя сторона
СОВЕТСКО-КИТАЙСКИЙ ВООРУЖЁННЫЙ КОНФЛИКТ
на Даманском 2 марта 1969 года
1. Остров Даманский, ныне китайская территория.
2. Китайские хунвэйбины, выкрикивающие лозунги, напротив нашей
погранзаставы. Любительский снимок.
НИКОЛАЙ ИВАНОВИЧ КОЛОДКИН,
погибший 2 марта 1969 года.
1-й снимок – в годы учёбы в Красноярском речном училище.
2-й – приём в ряды ВЛКСМ в Минусинском пароходстве.
3-й – 5-й снимки - в годы службы на погранзаставе Нижне-Михайловка –
пограничник-
собаковод со служебной собакой Ураном. (Погибли вместе).
КНИГА ВЛАДИМИРА ФОМЕНКО «ПАМЯТЬ ЗЕМЛИ».
1. Найдена у убитого Николая Ивановича Колодкина. Хранится в Центральном музее
пограничных войск России.
2. Собака УРАН.
3. Рассказ о Н.Колодкине и книге, пробитой пулями «Память земли».
Газета «Сельская правда» от 22 марта 1969 года.
ПРОЩАНИЕ РОДНЫХ С Н. И. КОЛОДКИНЫМ
На 1-м снимке отец И.К.Колодкин – кавалер ордена Ленина.
На 2-м - отец Иван Карпович, мать Татьяна Трофимовна у могилы сына.
На 3-м снимке мама Татьяна Трофимовна, браг Фёдор, сестра Галина прощаются с
погибшим Николаем Ивановичем Колодкиным.
Статья И. Полунина «Клянёмся, мама…».
Газета «Сельская правда» от 22 марта 1969 года.
Перезахоронение в Дальнереченске (г. Иман) в 1979 году.
ПРОЩАНИЕ С ПОГИБШИМИ ПОГРАНИЧНИКАМИ-ДАМАНЦАМИ
КИСЕЛЁВ ГАВРИИЛ ЕГОРОВИЧ – пограничник-даманец,
погибший на заставе Нижне-Михайловка 2 марта 1969 года.
Его имя носит улица в пос. Копьёво Орджоникидзевского района.
ПАМЯТНИК ПОГИБШИМ ПОГРАНИЧНИКАМ
в г. Имане (ныне город Дальнереченск).
СОХРАНЕНИЕ ПАМЯТИ ПОГИБШИХ
1-й снимок - командир заставы ст. лейтенант И.И. Стрельников –
Герой Советского Союза (посмертно).
2-й снимок – его сын Игорь получает диплом об окончании высшего военного
училища в г. Москва.
Герой Советского Союза пограничник Н.Ф. Карацупа с женой и сыном ст. лейтенанта
И.И.Стрельникова – начальника заставы «Нижне-Михайловка».
Сын Игорь после получения военного образования заменил на заставе отца.
Наталья Пестова - студентка 2 курса педучилища, член клуба собаководов
с февраля 1986 г. Председатель московского КЮСа (Клуба юных собаководов)
в г. Москве в1990 г., Почётным членом которого является Н. И. Колодкин.
Улица имени Н.И. Колодкина в нашем селе
Копьёво. Фото 2009 года.
Улица имени Н.Г. Киселёва в пос. Копьёво. Фото 2009 года.
(Жаль, что так плохо выглядит табличка на угловом доме этой памятной улицы).
ВАХТА ПАМЯТИ В ЗАЛЕ МУЗЕЯ «НА ЗАЩИТЕ ОТЕЧЕСТВА»
ЗВЕРЕВ ВАСИЛИЙ ЮРЬЕВИЧ – СЛУЖИВШИЙ НА ГРАНИЦЕ с Китаем в 1977-79 гг.
СОВРЕМЕННЫЙ КИТАЙСКИЙ ХАРБИН –
ТУРИСТИЧЕСКИЙ ЦЕНТР МАНЬЧЖУРИИ
Моя мама в гостинице города Харбина.
/ Наша работа/Всероссийский конкурс исторических работ старшеклассников «Человек в истории. Россия XX век»