МОУ Машуковская СОШ
«ЧЕЛОВЕК В ИСТОРИИ. РОССИЯ – ХХ ВЕК»
Автор: Марина Тварадзе
Ученик 11 класса
Руководитель: Захарцов Михаил Георгиевич,
учитель истории, педагог
дополнительного образования
Машуковка 2009
Работа выполнена под руководством учителя истории, педагога дополнительного образования Захарцова Михаила Георгиевича. Под его руководством осуществлялся сбор необходимых для написания материала работ, обход и опрос населения, оформление работы.
16 октября 1968 года “Литературная газета” известила о трагической гибели на Дальневосточном побережье писателя Николая Мамина.
Николай Иванович Мамин, сам отслуживший в Балтийском флоте, дебютировал в 1933 году книгой рассказов и очерков “Якобинцы”, одной из первых о современных военных моряках. В 1936 году за своё инакомыслие он стал жертвой сталинских опричников и почти двадцать лет провёл в лагерях и таёжной ссылке. Лишь после реабилитации в годы “хрущёвской оттепели” он смог вернуться к нормальной писательской деятельности. С 1955 года и посмертно, в Москве и Красноярске, выходили отдельными книгами его повести “Знамя Девятого полка”, “Витязи студёного моря”, автобиографическая повесть “Полевой цейс”, роман “Законы совместного плавания”, рассказы и очерки. Так и не был полностью опубликован “лагерный” роман Мамина “Тракт, на котором буксуют”. Осенью 1968 года, будучи эвакуирован с потерпевшего аварию судна на безлюдный берег Анадырского залива, Николай Мамин простудился и умер от общего переохлаждения организма.
Николай Мамин с сестрой Лидией (1913)
Николай Иванович Мамин, прозаик, (подписывался также псевдонимом Николай Ман и Николай Ропчин) родился в 1906 г. в большом волжском селе Балакове. Ныне это крупный город с машино- и судостроительным заводами, начало которым было положено семьей промышленников Маминых. Отец Николая, инженер Иван Васильевич Мамин (1876 — 1938 гг.; умер в заключении как «враг народа»), имя которого было занесено затем в Большую Советскую энциклопедию, сконструировал первый в России дизельный двигатель и основал вместе со своим братом Яковом Васильевичем Маминым завод «Русский дизель», который начал в 1913 г. выпускать первые русские трактора. Причем сын Ивана Васильевича Николай Мамин никогда не скрывал своего происхождения.
Окончив среднюю школу, молодой Николай Мамин приезжает в Москву, начинает работать на предприятии. Затем шесть лет служит в Кронштадте, в военном флоте, был старшиной на «Авроре». Одновременно со всем этим в начале 30-х годов он начинает литературную деятельность в Ленинградской литературной студии (вместе с получившими потом широкую известность поэтами и писателями Ольгой Берггольц, Леонидом Соболевым, Геннадием Фиш и др.), а затем, после демобилизации из флота, становится профессиональным писателем, и писательская судьба его складывается блестяще: его проза, стихи, очерки печатаются в популярных литературных журналах «Знамя», «Звезда», «Молодая гвардия», «Смена»; выходит первая книга рассказов; подготовлена вторая; он принят в Союз писателей и прочно входит в плеяду профессиональных советских писателей-маринистов…
Работал Мамин много. К весне 1935 года должен был выйти из печати уже второй сборник его рассказов и очерков «Военное море».
В 1936 г. все разом обрывается: арест. Повод — смехотворный: у него дома находят
при обыске среди прочих книг книгу репрессированного автора. В результате
забраны и уничтожены все рукописи, рассыпан набор новой книги, и — 10 лет
лагерей в «Ухталаге»… Николай Иванович немного рассказывал потом о своем
заключении: это был один из островов «Архипелага Гулаг», своего рода государство
в государстве. Территория «Ухталага» была растянута на тысячу с лишним
километров, и работали там, около ста тысяч заключенных: бурили землю на нефть,
строили дороги, валили лес и возили его на строительство воркутинских шахт. В
этом лагере он потихоньку делал «производственную карьеру»: начав лесорубом, работал потом шофером,
механиком. Заниматься писательской работой там, разумеется, не было никакой
возможности, однако он умудрялся вести дневники.
Ни в Ленинграде, ни в Москве после освобождения из заключения Николай Иванович
не имел права жить. В1944-1949 годах он жил в Литве, где участвовал в борьбе с
националистическими бандами. Казалось, жизнь опять стала понемножку
налаживаться. Закончив повесть о литовской деревне - «Пущу», он привозит ее в
1949 году в Ленинград, сдает сокращенный вариант в журнал «Звезда», заключает
договор с Лениздатом. Но его арестовали прямо у самого входа в Дом книги. Опять
— уничтожение всех рукописей и десятилетняя ссылка, теперь — в Красноярский
край, в село Мотыгино на Ангаре; повод — переквалификация прошлой судимости.
Здесь он вначале устроился рабочим в геологическую партию. В ссылке встретился с
местной ангарской рыбачкой Машей. Больше они не расставались. Вместе валили лес,
работали на автозаправке.
«В маленькой комнатенке у тещи, - писал другу из Мотыгино Николай Иванович, -
нас пятеро да еще шесть кур. Посмотрел бы я на того Симонова, который в такой
обстановке поработал бы... Зимой мы с Машей хворали и я почти ослеп на левый
глаз. Ходил как старик с палочкой, ощупывая дорогу. И все же две повести о
Сибири готовы. Нужны деньги. Двести рублей должен прислать ты, а триста мачеха.
Выживу – отдам с любыми процентами».(А. Алексеев – Гай. "ДЕНЬ и НОЧЬ"
Литературный журнал для семейного чтения N 4
1997г. с. 24)
После смерти Сталина надзор за ссыльными ослаб, появилась возможность устроиться на более квалифицированную работу, а главное - надежда на пересмотр дела... Николай стал работать внештатным корреспондентом в нашей местной районной газете.
Сохранилось также его письмо, датированное 17 марта 1952., к писателю С.В. Сартакову, бывшему тогда руководителем Красноярской писательской организации. Это письмо на четырех страницах — настоящий вопль одинокого в пустыне и мольба о помощи: Николай Иванович рассказывает в своем письме, как продолжает писать очерки и рассказы, рассылает их по газетам и журналам, пытаясь опубликовать хотя бы под псевдонимами, но его непременно разоблачают, и публиковать не дают. В отчаянии он жалуется С. Сартакову: «Впервые… я решился взять действующими силами своей повести образ И.В. Сталина, любовь к нему молодежи, берущей от этой любви истоки трудовой доблести», — он надеется таким образом «сделать вещь, которая впоследствии, может быть, послужит основанием к пересмотру моего дела» (А. Алексеев – Гай. "ДЕНЬ и НОЧЬ" Литературный журнал для семейного чтения N 4 1997г. с.25 ). Мамин освобождается только после смерти Сталина, в 1956 г., по реабилитации из-за полной невиновности. Красноярская писательская организация успешно ходатайствует, и его восстанавливают в Союзе писателей и приглашают приехать в Красноярск. Он переезжает в Красноярск, активно включается в литературную жизнь, начинает снова писать и издавать книги.
Николай Мамин в Красноярске (60-е годы)
Николай Иванович купил под Красноярском, в селе Лукино, большой, срубленный из добротного леса дом. На единственной улице вдоль оврага с ручьём внизу — крепко рубленые дома на высоких фундаментах, у каждого двора широкие, иногда резные ворота, огород, собаки. В одном таком доме после долгих лет изнурительного мускульного труда, холодания, недоедания, бытовых неустройств и гражданских ограничений, живёт с семьёй и неустанно работает над своими произведениями писатель Николай Мамин. Мамин приобрёл мотоцикл с «калошей», управляет им азартно, как когда-то «самоваром» на Балтике, и это не просто спортивное увлечение, а большое подспорье. У него есть своя комната-кабинет, окна на пустырь над оврагом, и не мельтешат перед глазами прохожие. На стене подобранная, на дороге подкова «на счастье», пара мелкокалиберок. Два простых стола без ящиков, один сходит за письменный, на нём пишущая машинка, рукописи, словарь Ожегова; на другом, словно для продажи, разложены мотодетали и инструмент. Чтобы работать, Николай отказывался от многого. Он не просиживал вечера напролет перед телевизором, редко бывал в кино и в театре, летом не ходил ни купаться, ни загорать. Не мог он отказаться только от одного - от человеческого общения. Его дом всегда был открыт для односельчан, охотников, рыбаков. Изданы были и разошлись уже в Москве и Красноярске «Знамя девятого полка», «Златые горы», «Валеркино счастье». Все было бы хорошо, но у Мамина осложнились отношения с Машей. Чувствуя, что Николай стал каким-то другим, и, не понимая, что произошло, она начала закатывать ему такие скандалы, что он по нескольку дней не мог работать. Еще в Мотыгино он боялся, что так может произойти. Его сомнения надежды вылились в поэму «Как кошка стала человеком». В ней он описал художника, который, скитаясь по миру в образе «худого лохматого барбоса», встретился с рыженькой кошкой и они привязались друг к другу. Но пришло время, когда пес стал человеком, а кошка так и осталась кошкой. Загрустил художник. И стал просить Бога превратить его пушистую подругу тоже в человека.
Ужели не дашь моей Муре достойный души ее образ?
Пусть люди глядят себе косо. Тебе же смысл истинный важен.
А нет - я останусь барбосом. Не нужно мне милости Вашей.
Пожалуй, он прав, - сказал Боже. - Не дело ему ее бросить.
И, пусть ход такой не положен, дадим ему, Паша, что просит.
И вот они в городе нашем, художник во сказочном мире, С женой своей, рыженькой
Машей, привезенной им из Сибири.
К сожалению, так не получилось. Мамин и Мария разошлись. Она как-то сказал его другу в Мотыгино: «Никто не признавал в нём писателя, лишь я одна в него верила» (Александр Алексеев-Гай «Красноярский комсомолец», 20.01.1994 г.). Маша, о которой он писал: «...я имел неосторожность здесь жениться на безобидном и беспомощном существе». И говорил, заезжая в Москву, своим знакомым: «Она в трудные для меня дни валила со мной лес, и я никогда её не брошу» (А. Алексеев – Гай. "ДЕНЬ и НОЧЬ" Литературный журнал для семейного чтения (с) N 4 1997г.).
Но так не получилось. Разница в развитии, привычках, мало-помалу, всё больше давала себя знать. Начинались нелады, ссоры. Нашлась другая, из литературного мира, свободная и во всех отношениях подходящая. В доме усилился разлад, тайное стало явным, и та, другая, не пожелала половинчатости и всё оборвала.
Ещё в начале 60-х Николай Мамин совершил плавание по Балтике, ознакомившись
воочию с бытом и работой торговых моряков, отличающихся от моряков военных... В
1964 году он прошёлся по Енисею до Диксона и побывал в Игарке и Дудинке, местах,
где, как он говорил, «носится дух Ивана Мамина» — его отца, также безвинно
репрессированного и нашедшего в здешних лагерях могилу, ничем не отмеченную. А
осенью 1966 года Мамин прошёлся на судне арктическими путями от Архангельска до
Салехарда.
В 1968 г. Николай Иванович задумал плавание на Дальний Восток Северным морским
путем с караваном судов. Путешествие закончилось трагически: в то лето в
Северном Ледовитом океане была суровая ледовая обстановка, караван не успел
пройти Северный морской путь в течение лета, в Беринговом море попал в сильный
зимний шторм, его разбросало, и судно, на котором плыл Николай Иванович,
выбросило на мель; высадка всей команды на берег, безуспешная попытка найти
местную метеостанцию и — гибель Николая Ивановича 9 октября 1968 г. от
переохлаждения и потери сил после перехода вброд речки в условиях начавшейся
зимы. Похоронен он в далеком поселке Беринговский на берегу Анадырского залива.
По последним сведениям, пришедшим оттуда несколько лет назад, местные школьники ухаживают за могилой, однако она от времени и условий вечной мерзлоты пришла в плачевное состояние. Ни у местных школьников, ни у тамошних властей нет средств, чтобы восстановить ее, и нет средств у родственников, чтобы поехать туда, привести ее в порядок и поставить на ней приличный памятник.
Питерский журналист Андрей Голдобин писал другу: «По зову сердца, по законам
совместного плавания, преодолев много преград и обстоятельств, я побывал в
Беринговском. Я был на кладбище, где 18 лет назад навсегда остался наш друг и
соплаватель, дорогой нашей памяти Николай Иванович.
Ох, уж эти северные кладбища! Жалкий, угнетённый вид. Подтаивающая вечная
мерзлота перекорёживает весной могильные холмики, гнёт редкие оградки... Словно
вездеходом проехали.
Одна женщина спросила, чего я ищу. Я сказал. «Да, была такая могила, ещё в 1983 году, когда хоронили моего мужа. Была надпись на железном столбике: «Мамин». Долго вспоминала, где. Наконец с большим сомнением указала: «Кажется, эта». Надписи не разобрать, съела ржавчина. Обелиск покосился, оградки нет. Да и она ли? Я сфотографировал это «кажется», нарвал рядом букетик незабудок.
Вот и всё, нет могилки. Николай Иванович слился с землёй, с природой, откуда все мы... Столько лет без ухода и пригляда даже на материке не сохранился бы недорогой могильный памятник, а здесь тундра, ветры, снег, дожди...» (Александр Алексеев-Гай «Красноярский комсомолец», 20.01.1994 г. )
1. А. Алексеев – Гай. "ДЕНЬ и НОЧЬ" Литературный журнал для семейного чтения
(с) N 4 1997г.
2. А.И. Малютина. Николай Мамин. Очерк жизни и творчества. К., 1984
3. Александр Алексеев-Гай «Красноярский комсомолец», 20.01.1994 г.
4. «Красноярье: пять веков истории». Красноярск «Платина» 2006
/ Наша работа/Всероссийский конкурс исторических работ старшеклассников «Человек в истории. Россия XX век»