Управление образования администрации Каратузского района
МБОУ «Качульская средняя общеобразовательная школа»
Исследовательская работа
Работу выполнил:
Маслов Артем –9 класс
Руководитель :
Полева В.П. – учитель
«Кто не уважает прошлого, лишен будущего!»
Да, можно выжить в зной, в грозу, в морозы.
Да, можно голодать и холодать,
Идти на смерть... Но эти три березы…
При жизни никому нельзя отдать.
(К. Симонов)
Человек создан для того, чтобы выполнить свою первичную задачу создать благоприятные условия собственного существования: дольше и комфортнее прожить, произвести и вырастить потомство, обеспечить себе статус и безопасность, удовлетворить свои культурные запросы. Однако это нарушают войны, которые начинаются без его ведома. Они несут людям разлуку, страдания, муки, гибель. Таковой стала для миллионов советских людей Великая Отечественная война.
Никто не любит войну. Но на протяжении тысячелетий люди страдали и гибли, губили других, жгли и ломали. Завоевать, завладеть, истребить, прибрать к рукам - все это рождалось в жадных умах, как в глубине веков, так и в наши дни. Одна сила сталкивалась с другой. Одни нападали и грабили, другие защищали и старались сохранить. И во время этого противостояния каждый должен был показать все, на что способен.
Одной из трагических страниц этой войны стал плен. Плен - это не только экстремальные условия, в которые попадают воины, это трагедия человека. Оказавшись в плену, он теряет самое ценное - свободу. Его жизнь и само будущее уже в полной мере зависит от пленившей стороны. К немногим в плену судьба благосклонна. Многие вернувшиеся из плена, если повезло, с болью вспоминают жизнь в лагере военнопленных. Заветная мечта любого пленного - как можно быстрее освободиться из плена.
Судьба советских военнопленных - одна из самых мрачных и жестоких сторон Второй мировой войны.
Я расскажу вам об испытаниях, которые выпали на судьбу моего прадеда – Николая Дмитриевича Тараканова.
Предки прадеда по материнской линии Удаловы, прибыли в Качульку Каратузского района Красноярского края из Тамбовской губернии.
Изданием указа 1822г. генерал-губернатора Сибири М. М. Сперанского крестьянам всех губерний было разрешено переселяться в сибирские регионы.
Переселенцы стремились располагать свои пашни на еланях (луговых полянах с лиственным редколесьем) и луговых участках, называемых «подтаежными» местами.
Особняком стояла Минусинская котловина, где значительные степные площади были окружены горными лесами.
Газета «Восточное обозрение» рассказывала о поисках земли крестьянами Тамбовской губернии (28 семей, 150 чел.) в Минусинском округе, которые 2 июля 1885г. на улицах г. Минусинска, «снимая шапки, кланяясь, обращались к каждому встречному, прося указать – “куда идти?”, где есть свободные казенные земли». В итоге долгих поисков и расспросов переселенцы разошлись отдельными семьями по старожильческим селениям Ермаковской, Шушенской, Сагайской и др. волостей.
По результатам Всеобщей переписи населения Российской империи 1897г. в Енисейской губернии проживало 570161 чел., из них неместных уроженцев – 153970, что составляло 26,95 % от ее населения1.
Среди сибирских переселенцев были главным образом выходцы из наиболее пораженных аграрным кризисом губерний – 32,2 тыс. чел. из Центрально-черноземных (Тамбовская – 6,4%, Пензенская – 3,4%, Курская – 2,8%, Орловская – 2,6%, Рязанская – 1,9%) …
В 1906–1916гг. количество водворившихся в регионе составило 131185 чел., достигнув пика в 1910 г. (21203 чел.).
Таким образом, в конце ХIХ – начале ХХ в. происходил интенсивный рост на¬селения
южных и центральных областей Енисейской губернии, чему в немалой степе¬ни
способствовала переселенческая политика российского правительства в
1880–1910-егг.
(Н. А. Баранцева. Переселение в енисейскую губернию во второй половине ХIХ –
начале ХХ века: этносоциальные и демографические аспекты)
Удалова Лукерья Петровна вышла замуж за Тараканова Дмитрия. Прадед не знает, откуда прибыли Таракановы в Качульку, но говорит, что они местные татары. О своем отце также помнит мало, так как Дмитрий Тараканов умер, когда Николаю было 12 лет. Дмитрий работал объездным по охране посевов от расхищений. Однажды, дело было осенью. Дмитрий, помывшись в бане, уехал на работу. Ночью уснул в поле на земле и простудился. Когда приехал домой, попросил жену истопить баню прогреться. Баню натопили жарко, да еще приготовили редьки для натирания. Лечились сами как знали, медика не было. Попарился, пришел домой, уснул, утром его парализовало, отнялась речь и вскоре он умер. Это было в 1933 году. На руках у матери, Лукерьи Петровны, осталось 7 детей (3 мальчика и 4 девочки). Четверо детей было совместных – Анисья (1919 года рождения), Николай (1921 года рождения), Анна (1924 года рождения), Михаил (1924 года рождения). А трое детей старших были сводными от первых браков. Прадед помнит семью очень дружной.
Как старшему, Николаю пришлось бросить школу и идти работать в колхоз. Работа для 12-летних была в основном только летом: пахали и боронили на лошадях, на покосах возили копны. Работать приходилось с рассвета до темна. Жили на полевых станах.
Николая заметили как старательного работника и отправили на работу в пожарку. Работа была сложной, но интересной. Для тушения пожаров был набор оборудования и лошади. Лошадей обучали задолго до привлечения к работе. Лошадь должна была по команде пожарного незамедлительно подойти к телеге или саням, на которых размещалась большая бочка с водой. Тогда ее быстро запрягали и ехали на тушение пожара. До армии Николай Дмитриевич проработал пожарным.
А 19 апреля 1941 года принесли повестку, его призывали на службу в кадровую армию.
Кадровая армия — постоянная регулярная армия, содержащаяся государствами в
мирное время в сокращенном составе
(Большой Энциклопедический словарь)
Собрался и поехал в село Каратузское Каратузского района (30 км). Из Каратузского на лошадях призывников повезли в город Абакан республика Хакасия (120 км). Недолго пришлось ждать поезда, дальше, на Западную Украину. Ехали дней 5-6. Добрались до города Житомира.
Началась солдатская служба.
И здесь, на Украине, вдали от родных мест, часто вспоминал свою деревушку, утопающую в зелени, где осталась частица его сердца.
Вот уже прошло два месяца, как он находился в городе Житомире, и вдруг зачитали приказ о назначении в артиллерийский полк, находившийся в сосновом бору, в шести километрах от города Луцка.
18 июня отобрали группу солдат покрепче и отправили в город Луцк. 21 июня прибыли на место. (Город был расположен на границе Западной Украины. Возможно, шло укрепление границ Советского Союза). На полустанке города Луцка семерых солдат встретил старшина и повел в оружейный парк, где стояла воинская часть. В назначенное место пришли к пяти часам вечера. Была суббота. Уставшие после дороги солдаты отдыхали. Старослужащие пошли в кино. Новобранцы сидели тихонько разговаривали, вспоминая своих родных и близких, планируя написать письма домой. Николай решил написать утром. Он любовался природой, слушал пение птиц, все вокруг напоминало ему родную Сибирь, на душе было легко и радостно.
В 23.00 была дана команда «Отбой». Разместившись по палаткам и крепко заснув, никто из них не знал, что это были последние мирные часы перед войной.
На рассвете 22 июня, в один из самых длинных дней в году, Германия начала войну против Советского Союза. В 3 часа 30 минут части Красной армии были атакованы немецкими войсками на всём протяжении границы. В ранний предрассветный час 22 июня 1941 года ночные наряды и дозоры пограничников, которые охраняли западный государственный рубеж Советской страны, заметили странное небесное явление. (В соответствии с планом обороны Государственной границы СССР, разработанным и утвержденным правительством в феврале 1941 г., в течение мая – июня были начаты мобилизационные мероприятия, однако к моменту нападения немцев стратегическое развертывание войск не было завершено. На неоднократные предложения Жукова Г.К. привести пограничные войска в состояние боевой готовности Сталин упорно отвечал отказом. Только вечером 21 июня, получив сообщение от перебежчика о том, что на рассвете германские войска начнут нападение на СССР, верховное командование направило в приграничные округа директиву № 1 о приведении войск в состояние боевой готовности. Как свидетельствует анализ этой директивы, она не давала конкретных указаний войскам и допускала неоднозначное толкование отдельных пунктов, что в боевых условиях недопустимо. Кроме того, директива была доставлена в войска с большим опозданием: некоторые пограничные округа, принявшие на себя первые удары врага, так ее и не получили). Там, впереди, за пограничной чертой, над захваченной гитлеровцами землей Польши, далеко, на западном крае чуть светлеющего предутреннего неба, среди уже потускневших звезд самой короткой летней ночи вдруг появились какие-то новые, невиданные звезды... Германская авиация и артиллерия одновременно на всем протяжении государственной границы СССР от Балтийского до Черного морей нанесли массированные огневые удары. (сайт otvoyna.ru/voina.htm )
Внезапно в 4 часа утра все проснулись от взрывов, шума. Вдали виднелось зарево. Это бомбили Луцк и аэропорт. Все куда-то бежали, так как знали куда. А новобранцы стояли опешив. Все смешалось.
- Выскочили и не знаем, куда бежать. Все кричат: «Война! Война!»
Подбежал командир, спрашивает:
- Из какой роты?
- Из четвертой!
- Батарея?
- Семнадцатая!
- За мной!
И солдаты - новобранцы побежали за командиром.
Прошли километра полтора. В сосновом бору стояли склады, пушки. Получили снаряжение и в бой. Заняли позицию в 35 километрах от города и три дня сдерживали натиск врага. На четвертый день уже в окружении, зенитная артиллерия заняла боевую позицию, и еще сутки отбивалась от все нарастающего числа противников. Силы были неравны, и был дан приказ отходить на Луцк (слово отступать не говорили, так как это было позором). Выходить из окружения был один путь – Пинские болота.
Пи́нские боло́та (При́пятские боло́та, Поле́сские боло́та) — болота в пойме и первой надпойменной террасе Припяти расположенные на севере территории современной Украины вдоль реки Припяти и её притоков, и на территории Белоруссии от Бреста до Лунинца. Площадь болот — около 98 419,5 квадратных километров.( Википедия)
28 дней бродили по Пинским болотам. Наконец вышли из окружения, соединились со своими частями и сразу в бой. Переправившись через Десну, их зенитная артиллерия получила задание – охранять железнодорожный мост через речку Припять, по которому отступали наши войска. Николай был наводчиком орудия. У немцев была своя тактика. Каждый день с шести часов утра начинались налеты. Бомбежки прекращались в 10 часов вечера. За один налет вылетало 26 самолетов-бомбардировщиков в сопровождении 4-6 мессершмидтов. Советские войска со всех сторон отбивались от них. При очередном налёте немецких бомбардировщиков, два из них были сбиты. В воздухе в это время были одни снаряды. За день фашисты совершали по 8 налетов. И так было каждый день. Но зенитчики стояли насмерть, обороняя позиции.
Последний бой был очень тяжелым. Много было потерь. Командир сказал: «Или мы выйдем героями, или нас побьют до последнего!». Сапёрам приказали заминировать мост. После отхода мост взорвали. За этот бой командир обещал представить всех к награде.
Но что увидели солдаты, отступая, было просто ужасно. Люди, машины, лошади, повозки – все смешано с землёй.
Под Черниговом опять попали в окружение (В ночь на 9 сентября 1941 года, после многодневных боёв гитлеровцы захватили Чернигов. Началась двухлетняя оккупация фашистскими войсками сопровождавшийся массовыми расстрелами, разбоем и отправкой на принудительные работы в Германии мирных граждан… За время оккупации гитлеровцы уничтожили в городе и его предместьях 52,5 тысячи мирных жителей и пленных красноармейцев.) (Википедия)
Но надежда прорваться к своим никого не покидала. Пошли на прорыв. Пробили окружение, соединились со своими частями, 280 немцев взяли в плен. В одном из боев,16 сентября 1941года, практически вся часть зенитной артиллерии была разгромлена. В этом бою Николай Дмитриевич Тараканов получил тяжелое ранение в ногу, руку и голову. Очнулся, а рядом друг Михаил поддерживает его. Сильные боли в голове, шум, звон в ушах, а нос на лоскутке, во рту привкус свежей крови. Доехали до ближайшего села, где остановили санитарную полуторку и посадили в нее Николая. Там его перевязали, рядом стонали раненые, кто-то просил пить. Несмотря на сильные боли, Николай в душе был рад, что остался жив…
Так он попал в Пирятинский госпиталь. Доктор, пришивая нос, успокоила: - Все будет хорошо, еще девки за тобой будут бегать!
На улице стояли осенние пасмурные дни, время на больничной койке тянулось медленно. Враг продолжал наступать, раненых готовили к эвакуации, но не успели…
(Несмотря на упорное сопротивление советских частей и ожесточённые бои в центре и отдельных районах, 24-25 октября 1941 года город (Харьков – авт.) был захвачен немецкими войсками (окончательно оставлен РККА в 22:30 25 октября). 55-й армейский корпус под командованием генерала Эрвина Фирова, который находился на правом фланге немецкой 6А, охватил Харьков с обеих сторон и заставил советские войска покинуть город).
Город заняли немцы(Харьковское окружение) .Так прадед оказался в плену. Раненых и медперсонал госпиталя немцы не трогали, дали возможность закончить лечение. Врачи, как можно дольше старались задержать в госпитале выздоравливающих, но, однако ж, в январе 1942 года всех, кто мог идти, погнали на запад. Одетые в гимнастерки, шинели, кирзовые сапоги не по размеру, измученные военные проходили по 30-40 километров в день. Конвоировали немцы на лошадях с собаками. Ночевать приходилось где-нибудь в сараях, а утром давали 70 грамм хлеба и кипяток. Если кто не мог дальше идти пристреливали, ежедневно 4-5 человек. У прадеда после ранения сильно болела нога. Казалось, что не хватит сил идти дальше, но нужно было выстоять, выжить, а от шальной пули погибнуть никогда не поздно. Шли не одну неделю.
Однажды семеро пленных решили устроить побег. День стоял пасмурный, шел дождь, люди с трудом передвигали отяжелевшие, тонувшие в грязи ноги. Голодные, уставшие, замерзшие еле добрались до ночлега. – Все равно убегу, уже нет сил, - решил Николай. В сговоре с ними было еще четверо военнопленных. Загнав всех на ночлег в сарай, немцы ушли спать, забрав с собой собак. Когда все утихло, пленные быстро раздвинули доски сарая и бросились бежать, затем поползли. Убедившись, что за ними никто не гонится, дальше шли, пробираясь сквозь чащу леса. К утру добрались до ближнего села. Увидев мальчика, обо всем расспросили, на их счастье немцев здесь не было. Взяв у жителей села немного поесть, продолжили путь до железнодорожного тупика, где производилась загрузка товарных вагонов свеклой. Там стоял домик, в котором жила добрая, пожилая женщина, она-то и приютила наших бойцов. Прадед с сослуживцами-беглецами грузили в вагоны свеклу, помогали по хозяйству, казалось, что их никто не замечал… Через две недели за ними пришли полицаи (кто-то сдал) и, ударяя прикладами, погнали в комендатуру, где находилось уже около 40 человек. Пятерых расстреляли при попытке бежать. Двоих, в том числе и моего прадеда, увели и посадили в подвал. Этой же ночью прадед с двумя товарищами вновь совершили побег, но снова были пойманы другими полицаями. Удалось скрыть первый побег, иначе бы всех расстреляли. На следующее утро всех посадили на машины, провезли несколько километров, а затем погнали пешком до города Хорола.
В 1942 году погнали в Польшу в местечко Седлицы.
Се́дльце (Седлец, польск. Siedlce, Шедлиц) — город на востоке Польши (Мазовецкое
воеводство), расстояние до Варшавы — примерно 90 километров. Седльце является
административным центром Седлецкого повята, но не входит в него, обладая
статусом городского повята.
Площадь города составляет 32 км². Население превышает 77 тысяч человек (2006).
(Википедия)
Было около 15 тысяч военнопленных. В концлагере для военнопленных прадеду, как и всем остальным, повесили на шею номерной знак – 6824 – это была фамилия, имя, отчество до конца войны. Концлагерь был огорожен тремя рядами колючей проволоки и охранялся на каждом углу автоматчиками и пулеметчиками. При приближении на 25 метров к заграждению военнопленных расстреливали. Однажды немец ударил одного моряка в грудь штыком, за что тот получил ответный удар кулаком, но немного погодя, он был сильно избит несколькими охранниками. Семерым пленным удалось убежать из лагеря по водосточной трубе, но их сразу, же поймали, привели в лагерь и расстреляли у всех на глазах. Униженные, оскорбленные украинцы, белорусы и русские ничем не могли помочь своим товарищам, молча стояли рядами, крепко стиснув зубы.
Выдержка из распоряжения верховного командования вермахта об обращении с советскими военнопленными с приложенной «Памяткой по охране советских военнопленных»:
«...Большевизм — смертельный враг национал-социалистической Германии. Впервые перед немецким солдатом стоит противник, обученный не только в солдатском, но и политическом смысле в духе большевизма. Борьба против национал-социализма вошла ему в плоть и кровь. Он ведет ее, используя любые средства: саботаж, подрывную пропаганду, поджог, убийство. Поэтому большевистский солдат потерял право на обращение с ним как с истинным солдатом по Женевскому соглашению
...Командам охраны даются следующие основные указания:
1) Беспощадная кара при малейших признаках протеста и неповиновения. Для подавления сопротивления беспощадно применять оружие. В военнопленных, совершивших побег, стрелять без предупреждения с твердым намерением попасть в цель.
2) Любое общение с военнопленными — равно как и во время марша на работу и с работы, — кроме отдачи служебных команд, запрещено… (Википедия)
Жили в землянках по 30 человек, спали на полатях, одежда у всех была сильно изношена, не мылись. А вши просто съедали заживо. Иногда, сняв нательные рубашки, выскабливали ногтями из швов гнид и вшей. Надолго запомнилось деду, как вши кучами шевелились на земле. Кормили 2 раза в день: утром 100 грамм хлеба и пол литра кипятка; вечером давали литр супа, в котором была картошка и рыба. Есть всегда хотелось. Многие умирали от голода. Некоторые пытались есть траву и получали серьезные расстройства кишечника. От чего и умирали.
В душе каждого оставшегося в живых теплилась надежда, что все это временно, наши войска обязательно освободят их. Изменниками Родины они себя не считали, но чувствовали себя виноватыми за то, что попали в плен.
Здесь в лагере дед познакомился с бывшим офицером Советской Армии Иваном Капустиным из Воронежа. С ним можно было говорить на любую тему, но старались разговаривать тихо, чтоб никто не мог разобрать, о чем шла речь, потому что рядом мог находиться доносчик.
Так прошло три месяц - с апреля по июнь.
В конце июня произошел отбор военнопленных. Пришли врачи, осмотрели и взяли человек 100 самых здоровых и крепких пленных. Прадед и его друг Иван оказался среди них. Перевезли в другое место. Две недели каждый день мыли в бане и давали чистую одежду. Но кормить лучше не стали.
В октябре 1942 года погрузили на 3 баржи около 6 тысяч человек и отправили в Норвегию. Плыли 18 суток. На верхнюю палубу выходить запрещалось. Истощенные, хотя и крепкие ребята плохо переносили морскую качку. Всех, кто находился в бессознательном состоянии, немцы выбрасывали за борт. Впоследствии дед узнал, что из 5 тысяч 800 человек около трех тысяч остались лежать на дне моря. Кто они? Чьи их имена? Это без вести пропавшие солдаты.
Каждый день баржи подвергались бомбежкам. Ночь плыли, днем заходили в бухту. На день давали галеты по две с половиной штуки и кипяток пол литра. Через 18 суток приплыли в норвежский порт. И опять лагерь в Норвежском городе Будо. Но уже трудовой. Место чужое, голые скалистые берега, кругом вода, куда бежать? Некуда.
Ежедневно водили на работу под конвоем, на каждых 10 военнопленных два немецких солдата и один полицай. Работали с 8 часов утра до 5 вечера. Без обеденного перерыва. Кормили 2 раза. Утром чай с повидлом или мармеладом и хлеб, вечером 1 литр супа. Есть хотелось всегда. Жители Норвегии старались тайком дать военнопленным сыр, хлеб и другие продукты. Если охранник попадался жалостливый, он говорил: - Алис манн, - т.е. на всех. Но чаще немец отбирал еду, топтал ногами и, запомнив номер взявшего, докладывал коменданту лагеря. Вечером зачитывали номера провинившихся и определяли наказание в палках по 5-10-15. По приказу немцев полицаи резиновыми шлангами избивали пленных.
После завтрака приходил немецкий конвой, и выводили на работу. Среди конвоя были русские полицейские. Эти полицейские получали паек как немецкие солдаты.
Было очень холодно. Город северный. Часто видели северное сияние. Одежды теплой не выдавали: синие пиджаки и зеленые брюки (форма русских военнопленных), а на ногах деревянные колодки на босую ногу, которые держались с помощью повязок. Когда пленных вели на работу, то раздавался такой грохот, как будто шла кавалерия. А когда шел дождь, то невозможно было идти, колодки постоянно вязли в грязи.
Строили аэродромы, дзоты. Вручную долбили камень, выбрасывали его и заливали бетоном. Укрепляли границы с моря. На технике работали норвежцы, а для пленных основными орудиями труда были кайла и лопата. Русских военнопленных можно было узнать издалека, на спине красовались три буквы РВП (русский военнопленный).
Жили в палатках по 20 человек. Палатки были круглые, в центре стояла железная печка, которую топили коксом.
Один раз в неделю водили в клуб, проводили беседы с целью агитации во Власовскую армию. Были и такие, кто соглашался работать на немцев.
Однажды двоим военнопленным удалось совершить побег, но их на границе со Швецией поймали, вернули в лагерь и при всех расстреляв, положили у ворот. При приближении к этому месту, каждый должен был повернуть голову и посмотреть на трупы. Если кто не выполнял этого, того ударяли по голове и избивали.
У прадеда однажды появился озноб и сильные боли в животе, он с трудом пошел на работу, а там начал терять сознание. Подошел охранник и начал пинать, ударяя прикладом. Дед вставал, затем падал, и вновь начиналось избиение, так продолжалось весь день. Поздно вечером санитар дал лекарство, и к утру стало легче.
Дед чувствовал, что слабеет с каждым днем, но вскоре его с одним военнопленным отправили работать в сапожную мастерскую, где были двое солдат немецкой армии. Они сочувствовали русским пленным, даже приносили пищу из своей столовой.
В это время дед узнал о наступлении Советской Армии. Немцы активно начали проводить агитационную работу. Набирали в Русскую Освободительную Армию (РОА) и немецкую. Агитировали русские в немецкой военной форме. Спрашивали: - Желаете ли написать письма домой, мы их доставим по адресу. Были и такие, которые соглашались, но их было немного. С декабря 1944 года часто бомбили с воздуха, в это время на работу не выводили. От норвежцев узнали, что налеты совершают английские самолеты, в море подобрали двух летчиков.
В ночь на седьмое мая 1945 года вместе с английскими пришли норвежские войска, находившиеся в Швеции. Комендант лагеря вбежал на территорию с пятью автоматчиками и начал на немецком языке что-то кричать. Дула автоматов были направлены на военнопленных, похоже они собирались всех расстрелять. Но в это время подошел автомобиль с норвежскими солдатами, и быстро разоружили их. Позже пленные узнали, что на утро им должны были дать отравленную еду. А до этого их сутки не кормили. После освобождения Норвегии от немцев, условия в лагере улучшились. Особенно большую помощь оказывал международный Красный Крест.
Когда готовили к вывозу из Норвегии, по лагерному радио постоянно говорили: «Выезжайте домой! Вас ждут ваши родители, жены, дети! Это не есть ваша вина! А есть ваша беда!»
Заранее объявили об отправке. Однако домой не отпустили. Всем выдали продукты на три дня. Увезли в город Нарвик и продержали в этом лагере до 10 июля…
Вывели из лагеря. Стояли три больших автобуса. Рядом дипломаты СССР, Англии, Америки и Норвегии. Военнопленных строили в 3 ряда по 30 человек и каждому задавали вопросы: «Вы являетесь гражданином Советского Союза? Желаете ехать на Родину? Будите ли подчиняться Советским законам? » Все происходило очень деликатно. Кто не согласился ехать домой, их посадили в автобусы и увезли.
Остальных отправили в Швейцарию. В Швейцарии встретили очень хорошо. Дали по булке хлеба и по полкилограмма масла. Погрузили на пароходы и отправили в Выборг, далее на поезде в вагонах для перевозки скота повезли в Марийскую республику в лагеря. В вагоне были деревянные настилы, а для туалета дырка в полу и сверху небольшое сооружение похожее на туалетную кабинку. По пути поезд останавливался, и солдат выводили кормить. А вслед им кричали: «Пленники! Фашисты!» Было очень обидно.
Добрались до лагеря. Здесь уже свои изнуряли постоянными допросами - с каждым индивидуально беседовали семь человек особого отдела. Допрашивал каждый уполномоченный. Задавали разные вопросы и конечно о том, кто может подтвердить показания военнопленного.
Для проверки «бывших военнослужащих Красной Армии, находившихся в плену и окружении противника», постановлением Государственного комитета обороны от 27 декабря 1941 г. была создана сеть проверочно-фильтрационных лагерей. В 1942 году кроме существовавшего ранее Южского спецлагеря было создано ещё 22 лагеря в Вологодской, Тамбовской, Рязанской, Курской, Воронежской и других областях. Практически эти спецлагеря представляли собой военные тюрьмы строгого режима, причём для заключённых, которые в подавляющем большинстве не совершали каких-либо преступлений.
После этих допросов пленных сортировали: находившихся в РОА, немецкой армии, отдельно офицеры и рядовые. Если кто был в немецкой полиции или в добровольной немецкой армии – судили. А кто, как говорили, был чист, отправляли на работы. Так прадед расстался со своим другом Иваном Капустиным. И больше он ничего о нем не слышал, говорили, что офицеры были осуждены на разные сроки.
После всех проверок каждому выдали справку репатриированного, бывшего пленного, гражданского рабочего и 20 октября 1945 года сформировали строительный батальон и под командованием офицеров действующей армии отправили на работу в Днепропетровск, строить авторемонтный завод. Два дня с нами были военные. Затем военные уехали, и солдаты впервые за несколько лет остались без конвоя…
В Днепропетровске работал до апреля 1947 года. Домой не писал, боялся за благополучие родных, но оказывается, они-то знали, что Николай там. Откуда? Друг Николя и одногодок, Дорофеев Иван, проходил свою кадровую службу в Днепропетровске и привез себе жену из тех мест. Дома в Качульке с мужем разговаривали о друзьях, и рассматривали фотографии, ей показалось, что где–то этого парня ей приходилось встречать. Однажды поехав на родину, она зашла в сапожную мастерскую (Николай немного работал в этой мастерской) и увидела качульского парня. Поговорили. Вернувшись, домой, в Качульку, она и рассказала родственникам о том, что это действительно Тараканов Николай.
А Николай в то же время сделал запрос по месту призыва в армию. В 1946 году впервые он написал письмо матери, и, получив ответ с копией свидетельства о рождении, с горечью и в то же время с большой радостью несколько раз перечитывал его. Оказывается, дома уже давно получили «страшное» письмо, в котором указывалось, что Тараканов Николай пропал без вести. Все домашние просили Николая скорее возвращаться.
Весной 1947 года прадед вернулся в Качульку.
Согласно данным историка Г. Ф. Кривошеева, во время Великой Отечественной войны всего пропали без вести и попали в плен 3 396 400 военнослужащих. Из них вернулись 1 836 000 военнослужащих, не вернулись (погибли либо эмигрировали) — 1 783 000.(Википедия)
Но перенесенные зверские пытки и лишения не так больно ранили, как недоверие соотечественников. Односельчане косо поглядывали на бывшего военнопленного, многие считали, что он в бою-то и не был, говорили: - Под кустом от страха просидел, а нос какая-нибудь собака откусила. Бывало, и в лицо бросали: - Продажная шкура, на немцев работал, тебе-то там хорошо жилось. Тяжело было слушать все эти реплики, но противостоять он не мог, даже не было доказательств, что он участвовал в боях: призывался, да лагерь – вот и все данные. Три раза через военкомат были сделаны запросы и все безрезультатно. Николай замкнулся в себе. Старался никогда не говорить о войне, да и что был в плену, не все знали. Солдата, который с первых дней войны, не зная ни дня, ни ночи, геройски бился с вражеской силой, до 1988 года не считался участником этой страшной войны. Неспокойно было в душе старого солдата, особенно в день Победы. В 1987 году решил вновь обратиться в военкомат, чтобы сделали запрос. В 1988 году пришел положительный ответ. Это был самый счастливый день для моего прадеда. Как будто только в этот день он разорвал веревку на шее с номером 6824, которая годами душила его. Как он благодарен работникам Каратузского военкомата, которые переворошили все архивы, документы, подтверждающие его участие в боях, прадед – Тараканов Николай Дмитриевич получил удостоверение участника Великой Отечественной войны.
Все свои испытания мой прадед пережил благодаря лишь своему сибирскому здоровью и вере, что однажды он все же ступит на родную землю, которая так часто снилась ночами и давала силы выносить все муки, унижения и страдания пленника.
По приезду домой пошел учиться на шофера в Курагино. Работал в Качульской МТС шофером. Затем Качульскую МТС передали в ПМК поселка Курагино. Здесь пришлось поработать и на тракторе ЧТЗ – корчевали лес в Кужебаре, Арсапке (Средний Кужебар), Моторском Каратузского района Красноярского края и т.д. После расформирования Курагинского ПМК (Курагинский район, Красноярский край) работал 1 год до пенсии в Качульке в колхозе «Заречный» шофером (Каратузский район, Красноярский край). Пенсию заработал самую большую по тем временам – 130 рублей. И здесь нашлись «неравнодушные». Написали жалобу в нужное место. Была проведена проверка по правильности начисления пенсии. Ничего не нашли, все было правильно. А потом на пенсии еще 10 лет работал водителем скорой помощи в Качульской больнице.
Сейчас прадеду 90 лет. Он еще много работает по дому. У него трое внуков, два правнука и две правнучки.
Но с болью в сердце он вспоминает тех, кто не дожил до этих дней, ушедших из жизни с тяжелым грузом вины, что были в плену. У многих из них никто и никогда не найдет могил. Все они стали жертвами этой страшной войны. Прошедшие годы не смогли стереть этих воспоминаний, и они навсегда останутся в душе старого солдата.
Я думаю, что свою работу я еще продолжу, так как прадед иногда вспоминает все новые и интересные факты из жизни в плену.
Используемые материалы:
1. Воспоминания Н.Д.Тараканова
2. Материалы сайта «Википедия»
3. сайт otvoyna.ru/voina.htm
4. Н. А. Баранцева. Переселение в енисейскую губернию во второй половине ХIХ –
начале ХХ века: этносоциальнэе и демографические аспекты
/ Наша работа/Всероссийский конкурс исторических работ старшеклассников «Человек в истории. Россия XX век»