Лагерная система в восточных районах Красноярского края

МБОУ Боготольская средняя общеобразовательная школа
Боготольского района Красноярского края

Выполнил: Панов Артем Вадимович

МБОУ Боготольская СОШ, музей «Наследники»

Руководитель: Головкова Надежда Александровна, Почетный работник общего образования, учитель высшей категории, руководитель музея «Наследники»

Село Боготол 2013г.

ВВЕДЕНИЕ

Кто-то из великих сказал, что история – это единственная наука, которая ничему не учит. На наш взгляд, если даже и так, то в памяти поколений она сохраняет события, факты, действия правителей, и никакая тема не может быть табуирована. «Никакие соображения – политические, идеологические или личные – не должны помешать познанию, извлечению из-под спуда и истолкованию фактов, особенно когда факты долго и умышленно утаивались в секретных архивах и в глубинах угнетённого сознания» ( Стефан Куртуа «Преступления коммунизма». Три века. 2001). В современном информационно-насыщенном обществе изобразительный материал – фотографический или телевизионный – самый убедительный путь воздействия на общественное мнение. Если на Нюрнбергском процессе победители могли пользоваться фото и кинодокументами (киноизображение горы трупов в лагере Берген-Бельзен, фотографии, сделанные самими палачами), то ничего подобного не представляет нам мир репрессий, где террор проводился в условиях строжайшей тайны. Поэтому любые сведения о времени репрессий, о людях, подвергшихся репрессиям, очень важны. Цель настоящего исследования - хоть на йоту приоткрыть завесу тайны 30 – 50-х годов. У автора и руководителя данного исследования существуют личные причины, побудившие приступить к работе по исполнению долга перед историей и памятью. В «Чёрной книге коммунизма» (Москва. «Три века истории». 2001.) представлена карта Архипелага ГУЛАГа, на которой обозначены места расположения концентрационных лагерей на территории СССР. Но на ней почему-то отсутствует Краслаг - система лагерей в Красноярском крае. А на карте, позаимствованной в Интернете, восточные районы Красноярского края отмечены как регион, где были сконцентрированы лагеря, ориентированные на заготовку древесины. Настоящее исследование проводилось именно по Краслагу.

Поставлены были задачи:
• Выявить количество лагерей и лагерных пунктов на территории Ирбейского и Саянского районов;
• По возможности найти материалы о судьбе некоторых заключенных;
• Выяснить, как складывались взаимоотношения заключенных и их охранников;
• Узнать, как встречена была смерть И.В. Сталина заключёнными и конвоирами.

В ходе работы были использованы следующие методы исследования:
1. Свидетельства очевидцев.
2. Обращение в архивы и спецфонды.
3. Работа с литературными источниками и справочными материалами.
4. Поисковые экспедиции в Ирбейский и Саянский районы.
5. Материалы семейных архивов.
6. Интернет-ресурсы.
7. Анализ полученной информации, ее обработка и оформление.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ

Тридцатые годы, годы беспрецедентных репрессий, отмеченные рождением чудовищно разросшейся системы лагерей. Архивы ГУЛАГа, ставшие сегодня доступными, позволяют точно обрисовать развитие лагерей в течение этих лет, различные реорганизации, приток и число заключенных, их экономическую пригодность и распределение на работу в соответствии с типом заключения, а также пол, возраст, национальность, уровень образования.

Нам известно, что своё начало ГУЛАГ берёт с Соловков, что Урал печально известен работой заключённых на самом грязном производстве – медеплавильных заводах, что Колымский край с его столицей Магаданом является горьким символом добычи золота руками репрессированных. И совсем мало источников, повествующих о добыче леса для «великих строек социализма». Лес в огромном количестве нужен был стране, и поэтому большой поток заключенных хлынул в 1937 – 1938-х годах в лагеря Сибири, в частности в Краслаг. Заготавливали лес в Саянской тайге, сплавляли его по бурным сибирским речкам, в частности по реке Кан и его притокам. Людей разных национальностей с разных концов необъятного Советского Союза в товарных вагонах свезли в 40-е – 50-е годы в Сибирь заготавливать лес.

О нескольких из лагерей пишет бывший директор Степановской школы Ирбейского района В.Я.Оберман в книге «О моих земляках и немного о себе».

Отправной точкой данного исследования послужил рассказ Поповой (Головковой) Надежды Александровны о том, что она 12-ти летней девочкой со сверстниками играла в «войнушку» на территории бывшего лагеря в поселке Орьё, Саянского района, Красноярского края. Это был 1961-й год, к тому времени лагерь был ликвидирован, на его месте создали лесопункт, но оставались еще вышки, ограждение колючей проволокой в жилой зоне и пилорамное оборудование в рабочей зоне. Среди рабочих лесопункта были бывшие заключенные и бывшие конвоиры. Сосуществовали они мирно. Антагонизм отсутствовал, некоторые даже дружили семьями. Среди бывших заключенных, не уехавших по разным причинам в родные края, были Савелий Николаевич Носов (осужден на 10 лет лагерей по ст. 58 (7), 58(10), 58(11)), Амиров Ходжа Амирович (10 лет ИТЛ за участие в контрреволюционной националистической организации), Иван Ногосюк (10 лет за пребывание на оккупированной территории). Конвоирами в свое время служили Павел Катрук, Михаил Глебовский, Константин Веремеев и другие.

Лагерную систему в тайге можно назвать кочевой: после истощения лесных богатств лагеря перемещались на новое место. Первые лагеря были в Амбарчике, Старой Жидербе, Кужо… последний – в Степановке (Ирбейский район), последними лагерями в Саянском районе были Орьё и Ульё. Мы не имеем хронологических данных по каждому лагерю. Но начался ГУЛАГ в этих местах в 1938 году.

По свидетельству Поповой (Карнышовой) Веры Владимировны (1925 – 2002г.) через их деревню Кан-Оклер партию за партией гнали заключённых в сторону Орьё и Ульё. Глядя на измождённых людей, она думала о том, что где-то так же страдает её отец, которого ещё в 1934 году арестовали и отправили в неизвестном семье направлении. Только в 1940-м году она узнает, что отец отбывал каторгу на Колыме. А в 1938 году она видела истощённых людей, одетых не по-сибирски. Деревенские ребятишки по приказу родителей выносили продукты и клали их на дорогу перед очередной партией, чтобы люди могли поднять еду. По-другому нельзя было: охранники не просто отгоняли население от заключённых, они угрожали оружием, а заключённых избивали. Вера Владимировна вспоминает: умер на этапе профессор – ленинградец, его тело бросили возле сельского совета и приставили двух конвоиров охранять труп. Она пыталась понять, чего боялась охрана, но до конца своей жизни так и не поняла, почему надо было охранять остывшее тело: не сбежит же.

На основании данных из архива Красноярского управления исправительных учреждений – У – 235 – с января 1938-го года организовано Ирбей-Саянское отделение с резиденцией в поселке Амбарчик. В декабре 1938-го года создан Тугачинский отдельный лагерный пункт (ОЛП). Позднее был создан Жидербинский ОЛП. По приказу № 213 от 8 мая 1941 г. планировалось закончить строительство тракторно- лежневой дороги к 20 мая, а конно-лежневой по Усу № 7 и в Шайбино – к 25 мая.

Для производства изысканий сплавных путей по р. Кужо, Жидерба и Шайбино 18.06.1941 г. по приказу № 278 создавалась изыскательская партия во главе с т. Рыбниковым. Эта партия обеспечивалась всем необходимым, получала полевое довольствие – 80% добавки к зарплате.

Также создавалась партия по изысканию сухопутных путей для транспортировки леса, за это отвечал т. Воронов.

За ноябрь 1941 года вывезли 21000 куб.м. леса, заготовили 30 000 куб.м., стрелевали – 19 000, план выполнен на 160% в среднем. Причем около 1000 вывезли гужом, более 6000 – автомашинами, более 5000 – тракторами.

Вот данные по вывозке древесины к сплаву 1943 г. по рекам:
Всего по Жидербе - 130 000 куб.м. расстояние – 17 км
Всего по Игилю - 15 000 куб.м., расстояние – 0,2 км
Всего по Кужо - 75 000 куб.м., расстояние – 31 км
Еще по Кужо - 85 000 куб.м., расстояние – 0,12 км
Игильские проточки - 5000 куб.м.
Всего к сплаву - 310 000 куб.м.

Вот некоторые данные по Тугачинскому ОЛП (Саянский район) за 1949, связанные с расчетом сроков сплава. Например, по р.Кужо – 33 дня, по р.Игиль – 44 дня, по р.Амбарчик – 11 дней, по р. Кунгус – 26 дней, по р. Тугач – 66 дней.

Объемы заготовленного леса были большие. Заготовка велась ручными пилами, лес вывозили на лошадях.

Вдоль ключей прокладывались на шпалах деревянные рельсы и на специальных повозках- телегах Альберта (В. Я. Оберман «О моих земляках и немного о себе» стр.37) лес подвозили к речкам Жидерба, Игиль, Амбарчик, Самсоновка. Оси с колесами можно было позднее встретить в некоторых семьях, их молодежь приспосабливала под штанги для занятий спортом. Эти катки, заросшие травой, до сих пор встречаются в тайге.

В Амбарчике на Скале стоял длинный барак, здесь были помещены заключенные, примерно 200-250 человек, тут же стоял взвод охраны. Сюда же ссылали десятки репрессированных, а в войну – немцев с Поволжья. Была высокая смертность, хоронили на горе по 13-15 человек в день. Осужденные занимались заготовкой и сплавом леса. Часть населения работала кто в охране, кто в системе обслуживания. При лагерях содержалось большое количество лошадей, сено для них косили заключенные и жители. После закрытия лагерей конный парк сохранялся еще до середины 70-х годов. Раньше на лошадях возили сено, дрова. Почти всех лошадей народ знал по кличкам. Лагерное начальство разъезжало по объектам в красивых «кошевках» на самых быстроходных лошадях, самая быстрая была Хмара, самая рабочая – Галка. Конюхом был казах Дадыров, лошадей было 118. В Орье конюхом работал Иван Ногосюк (из воспоминаний Щебляковой Марии Александровны).

По национальному признаку в У – 235 отбывали наказание осужденные из всех республик СССР: русские, украинцы, латыши, литовцы, эстонцы, таджики, казахи и другие. Во время войны здесь отбывали наказание и граждане Польши, Германии, Японии, Китая, Румынии, Греции, Турции

По составу преступлений контингент осужденных был следующим: (архивные данные)

На 1.01.1948 численность осужденных в У – 235 составляла 24 371 человек, мужчин – 19 755, женщин – 4616 (15%). Норма довольствия в 1938 году на 1 человека

Обеспеченность продуктами составила на 1.12.1945: мука – на 11 дней, зерно – на 191 день, мясо – на 40 дней, рыба – на 57, жиры – 34, крупа – 169, овощи – на весь год, соль – 138, сахар – 3, мыло – 25, овес – 88 дней. В целом питание было удовлетворительное, этому способствовали лагерные совхозы.

За ноябрь 1945г. В Тугачинском ОЛП через баню пропущено 11987 человек, можно предположить, каковой была и примерная общая численность осужденных (12 тысяч: 4*3 тысячи). Подстрижено – 5109 человек, побрито – 12 426, жилплощадь на одного человека – 2,1 кв.м.

Лагеря друг от друга находились недалеко. Расстояние было от 10 до 25-ти километров. Основной лагерь был центром, а на восток и запад располагались так называемые «командировки».
Лес сплавлялся по речушкам, впадавшим в Кан. Старожилы говорят, что берег Кана весь был уложен штабелями древесины.

В связи с истощением лесных ресурсов в южном направлении, в связи с ослаблением репрессий лагеря в Ирбейском и Саянском районах стали расформировывать. Лагерь с Белоусова Ключа перевели в Степановку, отсюда удобнее было осваивать тайгу в западном направлении. Здесь складывался уже приличный поселок: отсюда было ближе к Ирбею, Тугачу, Канску. В Белоусовом еще до 1953 года работали бесконвойные.

Лагеря в Саянских лесах формировались с 1938 года и продержались до 1957 года, примерно два десятилетия существовала здесь система ГУЛАГ, которую можно назвать государством в государстве. Естественно, это наложило свой отпечаток на жизнь, быт и нравы наших земляков. Попова Н.А говорит: «Мы как бы все вышли из ГУЛАГа: кто был сослан, кто лишен свободы, кто охранял, кто обслуживал. Впрочем, прошло уже более 50-ти лет, как закрыт Краслаг. Уже два поколения выросли без него, будем надеяться, что они в меньшей степени затронуты лагерным духом, а значит, они более свободны, демократичны».

Подчеркнем следующее: эта система была не карательная, а исправительная, здесь отбывали наказания по приговору суда. У многих людей здесь прошла молодость, многие тут женились и оставались навсегда жить. Сибирская земля стала их родиной. К сожалению, десятки здесь умерли.

В ходе бесед с Щебляковой Марией Александровной (дочерью бывшего начальника лагеря и женой бывшего заключенного Амирова), с Леонтьевой Людмилой Константиновной – дочерью бывшего начальника БУРа (барака усиленного режима), Кожевниковой Натальей Савельевной - дочерью репрессированного Носова Савелия Николаевича, выяснили, что в радиусе примерно 50-ти километров на территории Ирбейского и Саянского районов было 25 лагерей, включая «командировки».

О некоторых из лагерей рассказывают старожилы: Веремеева Надежда Павловна, Неизвестная Ольга Константиновна.

Мамза была огорожена забором высотой в 3 метра, по верху забора была натянута проволока, по которой пропущен ток. За забором очень тщательно была перепахана земля. Кругом вышки и проводники с собаками. Кинологом (собаководом) работал Веремеев Константин. Собак натаскивали на поиск беглых заключенных, особо свирепых собак во время войны отправляли для работы на фронт.

Сначала начальником Мамзинского лагеря был Тростянский, потом его перевели в Степановку, а на его место Щеблякова А.И., бывшего фронтовика, ранее руководившего лагерями Верхняя Жидерба и Шайбино. В один из самых тяжелых лагерей его отправили после скандала с инспекторами Кисельманом и Гасманом, которые отличались особой жестокостью в отношении к заключённым и нетерпимостью к охране лагерей. Щебляков Александр Иванович был горьким пьяницей, но никогда не поднимал руку на заключённых. До войны был начальником лагеря на Кану, забрали на фронт, воевал на Украине, где получил тяжёлое ранение. В звании старшего лейтенанта вернулся в родные места и как коммуниста его опять направили работать в лагерь. Старожилы вспоминают: «С войны фронтовики возвращались с трофеями, а Щебляков пришёл с пустыми руками, да ещё и в обмотках. Вставал по утрам в 5 часов, шёл в зону, проверял, как обуты, одеты заключённые, обязательно выяснял, накормлены ли и только потом отправлял их на работы. Сам умел выполнять любую работу, но дома ничего не делал. Считал, что раз приносит семье большой офицерский паёк, значит, домашнюю работу пусть выполняют жена и дети. Детей было у него четверо. Умер в 1951 году, хоронили с почестями из клуба: руководство не разрешило хоронить из дома».

Заключенных в Мамзинском лагере содержали в кандалах. Поступали в лагерь с пересылки, которая называлась Кандалка. С одним из этапов пригнали 25 китайцев. Щебляков А.И., увидев их, испугался: народ мелкий, как будет справляться с лесозаготовками? Для начальника лагеря невыполнение плана грозило жестоким наказанием. Тогда Александр Иванович партию китайцев отправил на сельхозработы в Верхнюю Жидербу (там было 4 гектара вспаханной земли). Китайцы занимались выращиванием помидоров и огурцов. В Самсоновке был женский лагерь, там тоже было огородничество. Женщины выращивали овощи. Выращенную продукцию отправляли в Агинское и Красноярск, кое-что оставалось в лагере для вохровцев (вооружённая охрана) и даже для заключённых.

В 1938 году этапом в Кандалку, а потом в Мамзу прибыли Амиров, Гаппаров, два брата Дадыровых. Из 100 человек, закованных в цепи и отправленных из Красноярска, дошли только четверо (свидетельство Амировой В.Х.) Через несколько недель умер один из братьев Дадыровых. Казах Копен (называли в легере его Костей на русский манер) отправлен был потом в лагерь Шайбино. Там он руководил конным парком. Это уже после освобождения в 1947году. В Шайбино он и женился.

Амиров Ходжа – уйгур по национальности (Приложение 2,3). В 1937 году Тройкой НКВД был осужден на 10 лет за контрреволюционную националистическую деятельность. До ареста работал инструктором обкома коммунистической партии Казахстана, ранее преподавал высшую математику в Алма-Атинском университете. Знал 8 языков, среди них арабский письменный, играл виртуозно на скрипке. В заключении подружился с начальником лагеря Щебляковым Александром Ивановичем, а после освобождения женился на его дочери Марии – учительнице начальных классов. Работал бухгалтером в Орьинском лесопункте Тугачинского леспромхоза (там тоже в 40-50-е годы был лагерь). Приглашали его в Красноярск работать переводчиком с арабского языка, но он категорически отказался сотрудничать с властью. Умер от туберкулеза, заработанного в лагерях, и похоронен на кладбище поселка Орье. Имел двух детей. Родившись на лагерной земле, они так и не покинули землю бывших лагерей. Дочь Валентина – учительница, живет в Ирбейском районе, а сын Анатолий – бывший моряк-подводник вышел в отставку и живет в селе Агинском, Саянского района. Родственники Ходжи Амировича после его ареста выехали из Алма-аты в спешном порядке в Кульджу (в Китай). Уехала туда и его первая жена, оставив маленького сына чужим людям. Мальчика усыновили, дали другую фамилию, чтобы тень репрессированного отца не сломала ему жизнь. После реабилитации Амиров Х.А. долго искал сына, но не нашёл. Нашли его дети от второго брака, они же наладили связь с вернувшимися в Алма-Ату родственниками, которые в 70-е годы приезжали на могилу сына и брата, поддерживали связь со второй семьей. Эта связь утратилась после распада СССР.

Удивительные люди прошли через Краслаг. Например, Федулин (имя не помнят старожилы). До репрессии служил в дивизии Тухачевского. Кадровый офицер. Выправку сохранил и после 10-летней каторги, срок ему давали 25 лет. Даже после освобождения, оставленный на поселении, ходил в кителе, брюках-галифе. Носил пенсне. Человек высокой культуры, эрудированный, много рассказывал о жизни до ареста. По его просьбе в доме начальника лагеря Щеблякова А.И. хранился портрет Тухачевского. А это был огромный риск по тем временам: можно было начальнику лагеря стать заключенным.

Земля Саянская помнит до сих пор бывшего зека врача – чеха Новотного Генриха Иосифовича. Это был врач от Бога. Лечил всех, кто к нему обращался. Ехали к нему со всего Красноярского края. После освобождения его оставили на поселении в поселке Тугач, руководил больницей, вел прием больных как терапевт, оперировал как хирург, принимал роды как акушер и гинеколог. Цены ему не было. Вплоть до 1970-го года до отъезда в Красноярск жил и работал в Тугаче. Вместе с ним в Тугачинском лагере отбывал срок врач Анатолий Анатольевич Гумеров, Фаина Петровна (фамилию старожилы вспомнить не могли). Они трое очень дружили друг с другом. Вообще в Тугаче было много заключённых врачей.

Носов Савелий Николаевич родился в с. Богородское Екатеринославской губернии (Днепропетровской области) в 1908-ом году в крестьянской семье. Его отец имел лошадей и занимался извозом, растил пятерых детей. Савелий был самым смышлёным из них, хорошо учился, рисовал, играл на пианино. Работал в Наркомземе. Отправили его на сельскохозяйственную выставку в Читу. Понравилось ему в Сибири, остался, стал работать учителем в школе. Собрал большую библиотеку. Кому-то очень понравилась эта библиотека, на него написали донос, и учитель стал заключённым, оказался в Краслаге как «немецкий шпион». 10 лет лагерей провел в Тугаче и Мамзе. Учитель, художник, музыкант, он с 1937-го по 1947-й год валил лес в сибирской тайге, потом еще 8 лет жил на поселении в поселке Орье. Там женился, у него родились 3 дочери. Жили очень бедно, хотя держали хозяйство: корову, свиней, кур. В леспромхозе работы для женщин не было, поэтому жена Савелия Николаевича ухаживала за детьми и за скотом. Сам же он работал кладовщиком за мизерную зарплату. Зарплата была высокой только у тех, кто работал в лесу, а он этого делать не мог: болен был туберкулёзом. В доме, кроме кроватей, не было никакой мебели. Да и необходимости в ней не было, так как не было лишней одежды, зато был четырёхтомник Владимира Даля. Н.А.Попова вспоминает: « Дом Носовых был очень приветливым, мы детьми обычно зимой собирались у них, читали книги, и особенно любили рыться в «Толковом словаре» В.Даля. Такой словарь был только в их семье. Его не было даже в школьной библиотеке. И самое странное – одеяла на кроватях были с двумя отверстиями. Я не понимала, для чего нужны в одеяле тщательно обработанные по краю две дыры. Оказалось всё просто: это не одеяла, а стежёные покрытия для капотов автомобилей «Урал» (ими укутывали моторы во время сильных морозов), отверстия нужны для фар. Савелию Николаевичу из жалости разрешил взять их со склада начальник лесопункта И.С.Димитров, чтобы было чем укрываться детям».

Только в 1955 году, как свидетельствуют документы, (Приложение 4) был освобожден за недоказанностью вины. Уехал и увез семью из таежного края в 1963 году. Семью привез в Киев, где жили его родные. Брат отказал ему в приюте, родственники не захотели общаться. Тогда он с женой и тремя детьми уехал на Северный Кавказ, в горном поселке стал работать в колхозе. Ему дали жилье, дети ходили в школу. Старшая дочь после окончания школы уехала в г. Кисловодск и постепенно перевезла всех. Это продлило Савелию Николаевичу жизнь, так как мягкий климат помогал ему справиться с туберкулёзом. В Кисловодске он работал столяром в санатории. Умер в 1985 году, похоронен на кладбище города Кисловодска. Дети, родившиеся и выросшие в местах, где отбывал срок репрессированный отец, жертвами репрессий не признаны.

Бяков Геннадий Николаевич 1904 года рождения вспоминает. (Авторская стилистика сохранена). «Родился в Кировской области, Уржумский район, Селенурский с/совет, дер. Токари, из крестьян, русский. Образование - 4 класса.

2-го декабря 1937 года меня арестовали. Я работал в то время зав. базой межрайонной конторы заготскот. Предписывали мне вредительство - статья 58-ая. Потом сделали статью 111, как бытовая - злоупотребление служебными обязанностями, что будто бы корм скоту давался не в кормушки, а под ноги скоту бросали, от того будто бы не было привеса. Надо было меня в чем-то обвинить, так как просидел 6 месяцев без суда. Требовал я свидетелей, но никто меня из них не обвинил. Присудили 5 лет и с поражением в правах. И сослали в Красноярский край в Тугачинский лагерь. Это было в 1938 г. Был бесконвойным, как бытовая статья. Сначала работал коптером, десятником, а потом зав. конным парком. А после остался здесь на постоянное местожительство. Женился, пошли дети. Я знал Лютова Василия Ивановича, который в пос.Тугач был политический ссыльный, и как я помню, он работал старшим зоотехником при штабе или конторе У-235, где была сельхозчасть (на втором этаже). В одном кабинете сельхозчасть, а в другом гужчасть (гужевой транспорт). А я работал в отделении Марьин Клин в 10 км от поселка Тугач, подсобное х-во, где я был зав. конным парком, там у нас был свой зоотехник. Василий Иванович приезжал, жил 2-3 дня, проверял и объяснял по животноводству. Он еще ездил на второе подсобное х-во в отделении дер. Самсоновка в 40 км от Тугача. Жил там он 2-3 дня. Не любил находиться в конторе, в кабинете. А был больше в самом животноводстве. Помню его как серьезного, выдержанного, вежливого человека. Но часто грустного. После работы в свободное время видел часто его с книжкой, все читал. Мало разговаривал. Помню его хорошо, хотя прошло много лет. Жил он в последнее время в пос.Тугач в школьном доме в маленькой комнатушке. Заболел туберкулезом легких. Умер осенью 1950 г. Гроб с его телом находился в клубе в пос.Тугач, где с ним прощались жители поселка и кто с ним работал. Похоронен в пос.Тугач (кладбище жителей поселка).

Вокруг поселка Тугач было много лагпунктов, и заключенных хоронили, многих умерших с голоду, штабелями без гробов. Кладбища эти сравняли, не сохранились холмики.

В охране лагеря работал собаководом Медведев Иван Васильевич. Если кто совершил побег, он догонял его с собакой и сам лично расстреливал. Если голодный заключенный, у которого терялись силы, не мог работать, то конвой ставил его на пенек в сильный мороз, и он стоял, пока не замерзнет. А пайка хлеба давалась 400 гр. Сожмешь ее, а из нее течет вода, работа была тяжелая - лесоповал и др. Клопы, комары, сплошная тайга. Чтобы хоронить заключенных, не хватало бесконвойных, не хватало и гробов. Из лагеря вывозили в гробу, а за территорией сбрасывали из гроба, привязав к руке фанерную бирку, где указывалась статья, срок и фамилия. Так хоронили политзаключенных. Большинство умирали от голода».

Приведено несколько примеров изломанных судеб. А сколько их было – трудно сосчитать. Кто помнит сотню чеченцев, пригнанных в Тугачинский лагерь? В дороге погиб у них имам (священник). Чеченцы отказались без имама войти в зону, предпочли смерть: замерзли в сугробах все до единого.

Неизвестна фамилия капитана- фронтовика (возможно где-то и хранится информация о нем). Он сумел устроить побег себе и еще 12-ти заключенным. Через тайгу, по горам они дошли почти до границы с Монголией, но их поймали и расстреляли. В Тугач привезли мертвыми. Жители помнят конную процессию с перекинутыми через круп лошади убитыми беглецами. Фамилии и имена их тоже неизвестны, как неизвестны и те, кто погиб в болотах, когда по эстакадам, лежневкам вывозили спиленный лес из тайги к реке Кан. Лежневки или эстакады – это дороги на сваях. Лиственничные бревна вбивали в болота. Это опоры, на которые крепились бревна сначала как основа, на основу укладывались накатом бревна по ширине дороги и только на них крепились нетолстые стволы вместо рельсов. По этим импровизированным рельсам толкались тележки на колесах, похожие на такие, как у дрезины.

Люди умирали, их хоронили, но нигде на территориях бывших лагерей нет кладбищ. Места захоронений не обозначены.

Особое место в крупных лагерях, таких как Тугач, Мамза, Степановка, был БУР (барак усиленного режима). Он выполнял роль карцера. Отправляли туда нарушающих режим, отказывающихся от работы, готовящих побег, совершивших насилие над себе подобными. Ведь в зонах Краслага были не только осужденные по политической 58 статье, но и уголовники. Уводили в БУР на усмирение крепких парней, а назад вели ослабленных, качающихся от голода полукалек. Содержали в БУРе людей без света. В 50-е годы в Тугаче начальником БУРа был Леонтьев Константин. Кровожадностью, по воспоминаниям старожилов, он не отличался. За территорией зоны в поселке жила его семья. Держали корову, жена его подкармливала полуголодных ребятишек из семей репрессированных. В землянке за зоной жила семья Сметаниных. Две девочки-дошкольницы умирали от голода. Вот им-то и спасла жизнь семья начальника БУРа. После закрытия лагеря Леонтьев остался жить в Тугаче, работал участковым инспектором. Ни разбоев, ни воровства, ни насилия на его участке не было. Население относилось к нему уважительно. А население - это бывшие заключенные и их охранники (вохровцы). Если бы в период работы его начальником БУРа он отличался жестокостью, то нашли бы возможность обиженные им когда-то люди отомстить ему. Скорее всего, утопили бы в Кану или будто бы нечаянно уронили на него дерево. Такого с ним не случилось. Отсюда вывод: не все начальники БУРов и лагерей были жестокими. Леонтьев воспитал трех дочерей и дал им хорошее образование. Они живут в настоящее время в районном центре - Агинском.

Параллельно с БУРами в лагерях были, так называемые ОПы (отдыхающие пункты). Это что-то вроде профилактория для тех, кто хорошо работал на лесозаготовках. Там было хорошее сбалансированное питание. Делалось это с целью: если хочешь выжить – работай в поте лица, делай план любой ценой и у тебя будет возможность, хоть и за колючей проволокой, но отдохнуть.

Территории лагерей были ухожены: настелены деревянные тротуары, разбиты цветочные клумбы. Малограмотных зеков учили. Учителя были и заключенные, и вольнонаемные. Контрольные работы проводили обязательно вольнонаемные. Под охраной учительницу проводили на территорию зоны, она давала контрольные работы, после выполнения проверяла их и увозила в РОНО, в райцентр – Агинское. Там на основании этих контрольных работ переводили «учащихся» в следующий класс.

Заключенные часто готовили концерты, выступали в пожарке, в клубе, были и песни, и стихи, и фокусы. Их смотрели с интересом. На территории Степановского лагерного гаража работал кирпичный заводик, он обеспечивал кирпичом всю деревню. Кирпичи были очень высокого качества, в некоторых домах они до сих пор исправно служат хозяевам.

Контора для руководства была увешана лозунгами типа «Кадры решают все», висели плакаты, графики, доски показателей и т.д.

Поселки, в которых жила охрана лагерей и их семьи, не имели улиц. Дома были разбросаны в беспорядке, участки огорожены горбылем. Жили скудно. (Приложение 5 )

5 марта 1953 года, в день смерти ИВ. Сталина, посёлок Тугач, как и вся страна, был в трауре. На домах вывешены были черные флаги, тревожно гудел гудок. Надо думать, что в лагере вздохнули облегченно, надеясь на положительные перемены в своей судьбе. Но пришлось жить в страхе. После смерти И.В. Сталина в зонах накалялась обстановка, росло напряжение, которое могло вылиться в бунт. Охрана была приведена в боевую готовность. Руководство лагерей не покидало место службы, не знало, какова обстановка в семьях: все ли там благополучно? (сбежавшие уголовники могли вырезать семью). Смекалистый ум русских женщин сработал. Связь семьи с хозяином стала «семафорной»: на палку прикрепляли тряпку для каждой семьи определенного цвета и выставляли на крыше. Мужчины видели полоскающиеся на ветру куски ткани – успокаивались: все в доме нормально. Если кто-то из женщин не вывешивал свой «флаг», значит там беда. Придумала такую связь жена начальника Тугачинского БУРа Леонтьева.

В лагере человек и сообщество живут по тем же человеческим законам, пусть извращенным и даже страшным. Лагерь – это вовсе не сплошная смирившаяся безъязыкая рабская серая масса людей. Нет. Лагерь так же богат характерами, как какой-то завод, школа или НИИ. И процент настоящих негодяев и подлецов в политическом лагере приблизительно одинаков в сравнении с любым учреждением. Так что это был целый мир, в котором кипели страсти, в котором существовала духовная жизнь. (Например, в Тугачинском и Мамзинском лагерях был прекрасный инструментальный ансамбль). Были и люди, забитые до скотского состояния. Но большинство в политическом лагере были людьми мыслящими и активными. Кстати, тех, кто больше сопротивлялся лагерным порядкам, проявлял свою индивидуальность, храбрость, того даже лагерное начальство больше уважало, хотя могло их распять и убить.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Не прошло и 2-х недель после смерти Сталина, как ГУЛАГ стал в корне реорганизовываться: он перешёл в ведение Министерства юстиции. Всесильное Министерство внутренних дел уступило свои права другому ведомству, режим стал ослабевать, и 28 марта 1953 года была объявлена широкомасштабная амнистия. В считанные недели ГУЛАГ покинули почти 1 200 000 заключённых, или около половины всех заключённых лагерей и исправительных колоний. Естественно это коснулось и лагерей восточных районов Красноярского края. Одна за другой стали закрываться «командировки», а потом и лагеря. К 1959 году перестали существовать сначала Мамзинский лагерь, потом Степановский и, наконец, Тугачинский. На месте Тугачинского лагеря создали леспромхоз с лесопунктом в Орьё. В настоящее время настолько изменились места бывших лагерей, что непосвящённый никогда не поймёт, что когда-то здесь использовался рабский труд, попиралось человеческое достоинство, что люди тонули в болотах, что гнус терзал тела заключённых, что собаки догоняли совершавших побег, что жизнь человека ничего не стоила.

Лагерь – это жизнь, это водоворот самых разнообразных чувств и отношений. Бывших политических горько обижает слово «сидел». Они не сидели ни в Краслаге, ни на Колыме, ни на Соловках. Они работали, вкалывали (как там сами говорили) и боролись за свою жизнь и за свое человеческое достоинство. Они сопротивлялись насилию.
И те люди, которые выполняли работу охранников, тоже не все зверствовали. Были среди них порядочные, сочувствующие. Некоторые переживали за судьбу заключённых и, как могли, помогали.

Данное исследование можно использовать на уроках истории, краеведения как дидактический материал. Работа может быть продолжена, так как собранный материал еще не весь представлен.

ИСТОЧНИКИ

1 «Черная книга коммунизма» Москва. Три века истории. 2001.
2 В.Я. Оберман «О людях и немного о себе»
3 Личные воспоминания М.А. Щебляковой, В.Х. Амировой, Л.К. Миллер, Н.П. Веремеевой,
О.К. Неизвестной, Н.С. Носовой, Г.Н.Бякова.
4.Семейные архивы Головковой (Поповой Н.А), Авдеевой (Амировой В.Х.), Кожевниковой (Носовой Н.С.)
5. Архив школьного музея «Наследники». Исследование учеников Боготольской СОШ Головкова Павла и Тихоновой Арины «Краслаг в системе ГУЛАГа».2008 год.

Приложение 1.

Карта ГУЛАГа

Приложение 2.

Приложение 3.

Амиров Ходжа Амирович после освобождения

Приложение №4

Приложение 5.

Приложение 6.

Посёлок Орьё 1961 год. В восьмиквартирных бараках жили семьи вохровцев, а после ликвидации лагеря рабочие леспромхоза. В одном из таких бараков была школа. На фото видны забитые окна. Это школьный спортзал. Подростки на фото – родившиеся в местах бывших зон дети репрессированных. На втором фото видны заборы из горбыля: так огораживало население свои участки. Места болотистые, почва каменистая, но леса изумительные. И река Кан – красавица. В настоящее время в те места едут туристы. Их влечёт природа. Никому нет дела, к сожалению, до того, что в этих местах страдали и гибли люди.

/ Наша работа/Всероссийский конкурс исторических работ старшеклассников «Человек в истории. Россия XX век»