Муниципальное бюджетное общеобразовательное учреждение «Новониколаевская средняя общеобразовательная школа №9»
Научно-исследовательская работа
Выполнила: ученицы 10 класса
Курбатова Екатерина,
Руководитель: Милешко Татьяна Анатольевна,
учитель истории.
с.Новониколаевка
2014 г.
I. Введение. Репрессии в СССР
II. Краслаг
III. Лагеря Иланского района
IV. Мамонтов лог
V. Воспоминания свидетелей
VI.Вывод
Приложения.
Советский Союз, безусловно, является лидером в области политических репрессий, приведших к массовым смертям, в XX веке. По данным профессора И. А. Курганова, число погибших от репрессий при советской власти таково (цифры приводятся округленно): красный террор (1917-1923) академики, профессора, писатели, художники, учителя, студенты - 160 тысяч; чиновники, офицеры, фабриканты, торговцы - 170 тысяч; полицейские, жандармы - 50 тысяч; духовенство - 40 тысяч; рабочие, крестьяне - 1300 тысяч; вторая волна чекистского террора (1923- 1930) - 2 миллиона; "кулаки" - 750 тысяч; третья волна чекистского террора (1933- 1937) – 1 миллион 60 тысяч; ежовщина (1937-1938): интеллигенция, рабочие, крестьяне - 635 тысяч; члены коммунистической партии - 340 тысяч; чистка Красной Армии - 30 тысяч; предвоенные и послевоенные годы (1938-1947)- 2 миллиона 700 тысяч[1]. Находились в концлагерях[2] и, если не погибли от непосильного труда, то были обречены на умирание после освобождения - 20 миллионов.
По распоряжению Хрущева для работы комиссии были открыты все архивы, включая архив КГБ и архив Главного управления лагерей. За два года комиссия составила 60 томов отчетов. Шатуновская предлагала Хрущеву опубликовать эти материалы, но он сказал, что этого ни в коем случае нельзя делать, так как КПСС будет совершенно дискредитирована, особенно перед зарубежными компартиями. После окончания расследования Шатуновская ушла на пенсию, оставив 60 томов в сейфе в одном из отделов ЦК. Дальнейшая судьба архива неизвестна. С 1935 по 1940 год были арестованы 19 миллионов 700 тысяч человек. Из них семь миллионов расстреляны. Таковы масштабы сталинских репрессий, начатых им после убийства Кирова.
Не обошли репрессии стороной и село Новониколаевка. Всем единоличным хозяйствам выдали твердое задание. Тем, кто их не выполнял ,лишали избирательных прав, выселяли из деревни вместе с семьями с конфискацией имущества, отдавали под суд. Многие сами уезжали из деревни, бросив годами нажитое имущество и скот. В 1931-1933 годах репрессиям подверглись Горпинченко Гавриил и Варвара, Иванов Василий, Карпенко Степан, Карпенко Василий, Веремьев Роман, Глушков Карп, Ковязин М. и многие другие. О репрессированных в конце 30-х гг. сведения из МКУ «Архив Иланского района» не предоставлены.
Красноярский ИТЛ - типичный лесоповальный лагерь, образованный в начале 1938 г., одновременно с такими аналогичными лагерями, как Унжлаг, Вятлаг, Усольлаг, Севураллаг и др. Управление Краслага находилось в Канске, а в 1948 г. было перенесено на ст. Решоты (пос. Нижняя Пойма), где и находится поныне как Управление п/я У-235. Территориально лагерные пункты Краслага были разбросаны по нескольким районам в юго-восточной части Красноярского края. Как и во всех лесоповальных лагерях, лагпункты Краслага были невелики: по 600-800, редко более 1000 заключённых. Как и во всех лесоповальных лагерях, в 1938-1939 гг. и 1941-1945 гг. узников косили голод, пеллагра и дизентерия. Первые этапы пришли в Краслаг из тюрем Приморья, Хабаровска, Читы и с Украины (из Донбасса, из Днепропетровска, Харькова, Киева, из Крыма), затем из тюрем Казахстана (в частности, из Алма-Аты и Семипалатинска). Позднее, в 1939 и 1940 годах, в Краслаг пришли этапы из Ленинграда и средней России. Во всех этих этапах преобладали политзэки.
Летом 1941 года в Краслаг пригнали многотысячный этап литовских граждан, в основном арестованных 13-19 июня 1941 года. Немалая их часть погибла в 1941-1942 годах. Только в конце 1942 г. и начале 1943 г. их "оформили" особым совещанием, поэтому многие из литовских граждан оказались осуждены посмертно. Большинство получило сроки от 5 до 10 лет, а часть была осуждена к "ВМН" ( к высшей мере наказания) и расстреляна в Канской тюрьме.
В январе 1942 г. в Краслаг загнали несколько тысяч поволжских немцев, из числа попавших в ссылку в Красноярский край. У них не было ни статей, ни сроков. Всё это называлось "трудармия". Немцев посадили в отдельные зоны, так называемые "отряды". Там была та же колючка, те же вышки, тот же конвой, те же бараки, те же пайки, те же нормы, та же пеллагра[3] и дистрофия. Но зато в этих "трудармейских" зонах действовали партийные и комсомольские организации, - правда, без права приёма. Немцев выпустили из Краслага в 1946 г., - обратно в ссылку.
Во 2-й половине 40-х гг. в Краслаг приходили этапы из Львова и других тюрем Западной Украины, в том числе большие женские этапы. Были также большие этапы из тюрем Минска и Орши. В них также преобладали политзаключённые.
Данные по общему количеству жертв политических репрессий сильно различаются. По данным общественной организации "Мемориал" со времен Октябрьской революции всего было репрессировано от 40 до 60 миллионов человек. К концу 2008 года в изданных на территории бывшего СССР книгах содержится всего лишь около 2 миллионов имен, в то время как даже по официальным данным только до смерти Сталина и только по делам, проведенным органами ВЧК-МГБ, было осуждено не менее 4 миллионов человек; если же учитывать раскулаченных, депортированных, высланных, то общее число жертв террора превышает 12 миллионов.
Еще до начала Великой Отечественной войны на территории Иланского района были расположены четыре «ИЛ» -исправительных лагеря:
1-й находился в поселке Хромово в 20 км от Иланска.
2-й на 17 километре по Алгасинскому тракту, на берегу речки Караган.
3-й на берегу таежной речки Акша, между селом Южно-Александровка и деревня Троицк. Эти три исправительных лагеря были заняты заготовкой леса.
4-й находился за поселком Октябрьский (бывший Спиртзавод). Основное занятие было добыча живицы.
В начале Великой Отечественной войны было организованное расположение еще трех исправительных лагерей.
5-й лагерь находился на Сельхоз-заимке, которая занимала земли бывшей промысловой артели «Путь к социализму» деревни Алгасы. Здесь находился женский лагерь по выращиванию овощей.
6-й исправительный лагерь находился на территории Абакумовского сельсовета. Он назывался Мамонтов лог. Находился на правой стороне Поймы в трех километрах от бывшей деревни Глушковка (Ошариха).
7-й исправительный лагерь находился на территории Южно-Александровского
сельсовета в Черемшановом логу в четырех км от села.
Все лагеря были небольшие и подчинялись Иланскому отделению и Канскому
управлению исправительных работ НКВД. О других лагерях на территории Иланского
района сведений нет.
Исправительный лагерь «Мамонтов лог» по документам начал формироваться с июля 1941 года. Комиссия Краслага с Иланским райсполкомом райсовета определила на голом месте оборудовать все необходимое для жилья заключенных и работы. Основанием было о выделении места – берег реки Поймы. Заготовленный лес нужно было справлять по реке. Участок лесгосфонда протяженностью до Нижнеингашского района. Уже к сентябрю 1941 года были построены бараки, служебные помещения, установлена временная электростанция. В сентябре 1941 года было проведено заселение и осужденные приступили к заготовке леса. В это время вся заготовка велась вручную, электропил небыло. Сначала велась вырубка леса в государственномлестничестве, уходили все дальше и дальше. Была затем необходимость покупать лес у ближайших колхозов, в Глушковке, Лобачевке, Новониколаевке, Абакумовке. Это послужило тому, что существовала вывозка баланов к реке Пойма. Вывозка в это время велась только на лошадях. В зимнее время строили дорогу, она называлась «ледянка» от складирования бревен до реки, заливали водой. Такая дорога облегчала вывозку. К строительству такой ледяной дороги привлекались колхозники по распоряжению райвоенкомата.
По воспоминаниям ветерана Великой Отечественной войны Снопикова Василия Ивановича первым начальником лагеря Мамонтов лог был капитан Виноградов Григорий Тихонович. Его заместителем по общим вопросам Абешкин Егор. Зам по режиму и кадрам Тихонов Адам. Начальником караульного взвода был абакумовец Какаулин Иван Александрович. Он был призван Иланским райвоенкоматом. В тоже время из Абакумовки были призваны охранными стрелками Баженов Дмитрий Николаевич и Перминов Матвей Макарович. Позднее Мочалова Наталья Тимофеевна, бывшая секретарь комсомольской организации колхоза «Свободный путь» в лагере работала библиотекарем.
Каждое лето прибывали новые бригады заключенных для заготовки леса. Лес пилили рядом, за улицей Таежной на горе и вдоль Теплого ручья. Для жилья готовили большой балаган, строили жерди и обтягивали брезентом, находились там до осенних заморозков. До постройки балагана, заключенные жили в деревне Абакумовке, в бывшем большом крестовом доме Юферова Федора Андреяновича. Заготовленный лес в деляне зимой по распоряжению райсполкома силами колхоза вывозили к реке Пойме. Два года принимал участие в вывозке леса и Снопиков Василий Иванович.
Весной после таяния снега и льда на реке Пойме лес сплавляли до поселка Нижняя
Пойма или до станции Решоты. Там лес грузили в вагоны и отправляли по
назначению.
Начальник зоны, со слов Снопикова Василия Ивановича[4],
Виноградов Г.Т. мужик был волевой, здоровый, энергичный. Своим видом и кипучей
энергией пугал не только заключенных и вольнонаемных. Но и всех
руководителей в округе, даже влиял и на районное руководство. Он был особо
уполномоченным по Абакумовскому сельсовету. По его указанию выбирали в колхозах
лучших лошадей и через военкомат их забирали, также забирали фураж и сено.
Вспоминает Снопиков В.И. и такой случай. Виноградов Г.Т. дал указание производить заготовку древесины в колхозном Новониколаевском бору, лес там не был продан лагерю. Председатель колхоза «Сознание» Кудреватых Петр Иванович[5] сообщил в райком ВКП(б) и исполком райсовета о нарушении договора. За эти действия Виноградов Г.Т. стал ему мстить, унижать, стал вести против него борьбу перед органом НКВД. Надавил на военкомат чтобы Кудреватых П.И. был призван в армию с направлением на фронт. Таким образом все были сделано именно так, как хотел Виноградов Г.Т. Кудреватых П.И. воевал на Волховском фронте, где пропал без вести в сентябре 1942 года, через 4 месяца после мобилизации.
Позднее начальство лагеря менялось часто. Был начальником лагеря «Мамонтов лог» майор Перов. Он часто бывал в Абакумовке. Был вежливым, культурным, спокойным человеком. Помогал колхозу людьми в заготовке кормов и уборке урожая. Населению читал лекции о событиях на фронтах. Вспоминает Василий Иванович выделил 6 заключенных для скирдования снопови 4 лошади для отвозки зерна в село Южно- Александровку.
племянник Е.А.Преображенского, учился на 2-м курсе Ленинградского мединститута. Репрессирован в 1939 г. 14.12.39 г. этап разгрузили в Канске, где находилось тогда лагуправление КРАСЛАГА (У-235, п/я 235) и его центральная пересылка. После карантина, перед Новым годом, этап погнали пешком в Иланский район, на лагерный пункт Акша в южной его части. В жилой зоне стояли 3 или 4 деревянных барака с земляным полом и сплошными 2-этажными нарами, примерно по 200 человек в каждом бараке. (Приблизительно было в лагере 600-800 человек). Всю зиму узники валили лес и свозили его по ледянке (10-11 км) на берег таёжной речки Поймы (левый приток Бирюсы), где стояла маленькая подкомандировка с бараком под брезентовой крышей. Она так и называлась - Пойма. А весной, по большой воде, заготовленный лес сплавляли к Нижнему Ингашу, к железнодорожной станции.
Лагпункт Акша входил в состав Иланского ОЛП КРАСЛАГА. Заведовал санчастью на Акше фельдшер Мироненко , арестованный на Украине, а позднее врач Васильев. Тот и другой сидели по 58-й. Попал и "троцкист" Коган на Акшу, работал там возчиком - возил лес по ледянке на Пойму. В лагере он подружился с секретарём ЦК болгарского комсомола (подпольного), болгарином Димовым [6](вероятно Димов выполнял задание Москвы, чтобы узнать у Когана, где находятся алмазы, антиквариат и другие ценности, которые Коган с Ягодой переправляли на Запад для продажи). Ему сначала дали срок 25 лет, но в 1939 году отправили из лагеря в Москву, причём только с одним конвоиром (???), в обычном пассажирском поезде, и сократили срок до 10 лет. Обратно в лагерь его везли уже обычным этапом. С его слов он ехал в Москву в полной уверенности, что его освободят. А если бы знал, что так выйдет, убежал бы по дороге, - это было проще простого! Этот болгарин, человек очень живой и деятельный, работал бригадиром на лесоповале. Как видно, он был ещё и весьма находчив: он не раз по ночам уходил из зоны в соседние деревни, причём без всякого разрешения, т.е. убегал, несмотря на всю охрану, вышки и заборы. В деревне он менял какие-то мелочи на табак или продукты и тем же лишь ему известным путём(???) возвращался в зону?!
Позднее лагерное начальство заподозрило его в намерении убежать по-настоящему, и его отправили в Решоты, на один из тамошних лагпунктов. И оттуда он всё-таки бежал(?!), уговорив на это дело четырёх воров. Они впятером прорыли лаз из-под нар, из барака, прямо под лагерную вышку, выбрали ночь и ушли из зоны. Троих воров потом поймали, но Димова и четвёртого вора так и не нашли (?!). Об этом побеге Вадиму Михайловичу рассказывали многие, в том числе и вохровцы. Переполох тогда был во всём КРАСЛАГЕ. По рассказам Ронжиной Ульяны Савельевны был случай, когда в бане, которая находилась в конце огорода, ночевали двое беглых. Вадим Михайлович жил на Акше в одном бараке с Коганом[7] (в 1932г. Л.Коган зам.начальника ГУЛАГ, а, «по совместительству» – начальник Беломорстроя, репрессирован как сторонник Ягоды) и они часто беседовали. Как-то раз они заговорили о том, какое будущее их ждёт и суждено ли им когда-нибудь выйти на волю? Коган сказал (это было в 1940 году, значит, он не был расстрелян в 1939 году): "Скоро начнётся большая война, а в такое время возможны большие перемены (это подчеркивает, что Коган был осведомлен о внешней политике СССР)".
В 1940 году на Акше и в соседних лагерях Иланского ОЛП не было случаев освобождения узников, кроме, быть может, совсем единичных. По крайней мере, о возможности освобождения никто не слышал и не думал.
Заметную часть узников Иланского ОЛП составляли буряты из Забайкалья. Они отличались своим спокойствием и доброжелательностью. Они в большинстве слабо владели русским языком. На Акше, на общих, работала целая бурятская бригада. Были буряты и в "слабосильной" бригаде, куда Вадим Михайлович попал в 1940 г.
На Акше Вадим Михайлович просидел недолго, только до весны 1940 г. Оттуда его отправили на лагерный пункт Черемшаный ключ, выше по течению Поймы, за деревней Южно-Александровка (эта деревня как раз посередине между Акшой и Ч.Ключом). Черемшаный ключ стоял на Пойме в самом её верхнем течении, выше деревни Верхняя Пойма. Это был также лесоповальный лагерь.
Осенью 1940 года Вадим Михайлович попал на лесоповальную командировку, где примерно 200 узников жили в одной большой палатке с земляным полом и 2-этажными сплошными нарами, а в конце года его отправили обратно на Акшу.
Там он опять оказался на лесоповале и вскоре ясно понял, что на общих ему до весны не дожить. В январе 1941 г. отчаяние заставило его написать заявление в санчасть, будто он студент 4-го курса (т.е. почти готовый врач). Как раз перед этим с "сельхоззаимки" выгнали фельдшера - появилось вакантное место.
В санчасти прочитали заявление и вызвали Вадима Михайловича на центральную зону Иланского ОЛП, в Хромово, на речке Пойме, примерно за 7 км к востоку от дер. Алгасы. Всю ночь он шёл с конвоиром по дороге из Акши (это примерно 40 км).
С 4.02.41 г. Вадим Михайлович начал работать фельдшером ("лекпомом") на "сельхоззаимке". Это был сельскохозяйственный лагерёк, в который ездили из Хромово через д. Алгасы. "Заимка" состояла из двух отдельных зон - женской и мужской. Она находилась на равнинной местности, среди полей.
О начале войны с Германией на "заимке" узнали не сразу, примерно 25 июня, от вольных. В это время в лагере были запрещены газеты, только вольные тайком приносили их по клочкам. Позднее газеты разрешили, их можно было читать в КВЧ. А радио не было нигде - ни на "заимке", ни на Акше, ни на Черемшаном Ключе, ни в Хромово.
В 1940-1941 г. в Иланском ОЛП полагался выходной раз в 10 дней (но реально выходные бывали реже).
В начале июня 1942 г. Иосифиди перевёл Вадима Михайловича в стационар и назначил фельдшером в "доходной" барак, где лежали доходяги-дистрофики: пеллагрики и отёчные. Там их было около 400. Немало было там и туберкулёзников, и больных с воспалением лёгких.
Доходной барак находился в подчинении Иосифиди и тоже назывался стационаром, но
находился в жилой зоне. В бараке были обыкновенные двухэтажные нары, на которых
доходяги лежали в обычном лагерном тряпье. Барак делился на 4 секции по 40-50
больных. Одна из этих секций была отведена для туберкулёзников и одна для
пеллагриков.
Основной же стационар, которым заведовал Иосифиди, - центральная больница
Иланского ОЛП, - находился в отдельной больничной зоне. Там больные лежали на
кроватях, было даже какое-то постельное бельё. В подчинении у Иосифиди была и
амбулатория, которая находилась, как и барак дистрофиков, в основной жилой зоне.
Амбулаторией заведовала женщина, врач по фамилии Бурматова или Бурмакова. После
освобождения она жила в Канске.
В барак к Вадиму Михайловичу свозили доходяг со всех лагпунктов Иланского ОЛП. Бараком формально заведовал врач-лаборант (т.е. специалист по медицинским анализам) Осиновский , но он не занимался ни диагностикой, ни лечением, только каждый день заглядывал в барак буквально на 5 минут и сразу уходил. У него был срок 10 лет по ст. 58. Он освободился в 1947 г. и потом жил в Канске.
Лекарств постоянно не хватало, лечить туберкулёз было вовсе нечем. В 1942-1943 годах на Иланском ОЛП вымерло не менее половины заключённых. Но многих всё же удавалось спасти. Воспаление лёгких лечили инъекциями сульфаминов.
Особенно много доходяг привозили в Хромово с л/п Мамонотов Лог. Там во время войны была и самая высокая смертность. Мамонтов Лог считался самым жутким местом всего Иланского ОЛП. У начальства была стандартная угроза: на Мамонтов отправлю!
Летом дистрофики, кто ещё мог подняться, выходили ранним утром, до подъёма, и срывали всю траву, которая успевала вырасти за ночь: "паслись". Вадиму Михайловичу запомнился один из этих доходяг, не умевший скрыть смущения, что и он так же "пасётся". Это был профессор Каминский[8], тоже ленинградец (вероятно это был 1 народный комиссар здравоохранения СССР, обвинивший Берия в шпионаже в пользу английской разведки). Каминский являлся одним из обличителей А. И. Рыкова по обвинению в 1936 году в подготовке теракта против Сталина в апреле 1932 года. Был в числе подписавших официальное медицинское заключение 17.2.1937 о смерти (от паралича сердца) Г. К. Орджоникидзе.Арестован после своего выступления на Пленуме ЦК в тот же день 25.6.1937, 26 июня было принято постановление пленума: «Исключить Каминского, как не заслуживающего доверия, из состава кандидатов в члены ЦК ВКП(б) и из партии». 8.2.1938 военной коллегией Верховного суда СССР по ст. 58 УК РСФСР приговорён к высшей мере наказания. Расстрелян 10.02.1938, захоронен на Коммунарке. (Это вызывает спорный момент, вероятно Берия отправил Каминского умирать мучительной смертью в лагеря ГУЛАГа).
Начальником Иланского ОЛП тогда был Макаров. В 1941 г. на его место прислали Дуду (того самого, который загнал в могилы сотни узников на Агуле, за что в 1938 г. схлопотал 3 года лагеря), но отсидел меньше и снова ходил в начальниках. В начале 1942 года убрали и поставили опять Макарова. В 1944-1945 гг. начальником ОЛП был Сурнин.
В сентябре 1942 г. Вадима Михайловича послали фельдшером на Акшу, но не в ту зону, где он сидел раньше, а на Спиртзавод. Это была режимная зона, где сидели одни уголовники - в основном рецидивисты-"тяжеловесы".
Там в жилой зоне был только один барак. В ноябре 1942 г. спиртзавод и зону закрыли, а Вадима Николаевича перевели на Акшу (в основной л/п), а оттуда на сплавную командировку на Пойму. Эта командировка (Пойма) действовала весь год - зимой узники штабелевали лес, который привозили по ледянке с Акши. В 1943-1944 гг. начальником лагпункта Акша был Макаренко.
В мае 1943 г. Вадима Михайловича отправили (тоже в качестве лекпома) на Черемшаный Ключ, на лесосплав. Осенью 1943 г. вместе с узниками, которые разбирали заломы на реке и проталкивали брёвна вниз по течению (для этого на реке были устроены запруды, из которых при необходимости спускали воду, чтобы усилить течение), он спустился по Пойме до Нижнего Ингаша. На Хромово, у самой зоны, на Пойме тоже была построена плотина и шлюз для пропуска леса, чтобы он не застревал на перекате.
Прокопий Степанович Грязнов родился в 1905 г. в с.Надежне Тарбагатайского р-на Бурятской АССР. В 30-х годах он работал счетоводом. Арестован 7 декабря 1937 г. В начале февраля 1938 г. был сформирован этап, и около 15 февраля состав прибыл в Иланск. В каждом из 40 вагонов было примерно 40 узников, всего не менее полутора тысяч. Их отправили в леспромхоз в 17 км от Иланска и в 2-3 км от Алгаскиского сельсовета. Лагерь под Иланском именовался «17-й квартал» и насчитывал около 1000 заключенных. Начальником лагеря был Меримов. Начальником Иланского отделения Краслага был Барац. В 1940 г. того и другого судили за приписки и дали по 10 лет. Одновременно посадили начальника Краслага Ефима Самуиловича Шатова-Левшина и его заместителя по производству.
Позднее из этого лагеря 700 (!) узников было переведено в лагерь «Мамонтов лог»
за деревней Южно-Александровка на р.Пойма, на юге Иланского района. Это
произошло в конце 1940 г. Еще позднее Прокопий Степанович попал в лагерь «Черемшаный
лог» тоже в Иланском р-не. Везде был лесоповал, общие работы. Все эти лагпункты
относились к 1-му отделению, находившемуся в Иланске. В 1945 г. Прокопия
Степановича перевели в Решоты, где его взяли бухгалтером в лесосбыт.
Дьяконов В. Б[9].
В бригаде — вальщики, кряжовшики, карзовщики, «лошади». Труднее всего «лошадям».
Они вытаскивают с делянки сортаменты, бревна по 8, 6, 4 метра длиной. Протопчут
в снегу дорожку. Зальют ее водой, вода замерзнет. Положат сортамент на сани и —
вперед! По снегу, через кустарники, буреломы.
Вперед! Вперед! За жидкую кашу и 300 граммов черного хлеба утром, за обеденную баланду, за вечернюю мучную затирку, за премиальное сталинское блюдо — 200 граммов запеканки из овсяной каши — вперед! Вперед! Впере-ё-о...
Тают «лошадки». Хватает их на три-четыре месяца. Подсыхают... Кончаются жизненные силы. Остаются мышцы. Потом сохнут, и они. Но есть еще сухожилия, кожа, кости. И тогда «лошадок» переводят в разряд «слабосильных». А из слабосильных — в пеллагрики. Пеллагриков отправляют на отдельный лагпункт. Их кормят получше. На работу не гоняют — они и без работы еле ходят, от ветра шатаются.
Внутренние органы — желудок, кишечник — атрофированы. Пища не усваивается. Пеллагрики понимают безнадежность своего положения. Безропотно ждут конца. Спорят. Споры — политические. Убежденные сталинисты схватываются с убежденными троцкистами. В пылу дискуссии, случается, спорщики начнут толкаться. Падают оба: и тот, кого толкнули, и тот, кто толкал. Поднимаются, дружелюбно улыбаются. От оскала черепов мурашки по коже у стороннего наблюдателя, а им хоть бы что. Привыкли.
«Лошадки» изнашиваются быстрее всех. Пеньки, завалы, рыхлый снег, лямка с петлей, в которой жаровая красавица, весом три-четыре центнера, выматывают их к концу дня так, что они белого света не видят.
Кряжовщиками в нашей бригаде вятские мужики, бывшие крестьяне. Простодушные, земляные люди с золотыми руками. Все, как на подбор, крупные, молодые, к лесному делу способные. Начальник к ним хорошо относится. Разрешает им получать из дому посылки с салом. Работают вятичи молча, сосредоточенно. О чем думают, не известно. Наверное, никак не могут понять, что с ними сделали, чем и перед кем они провинились. Иногда заводят между собой разговор на эту тему. В час по слову проронят.Паек, работа, мороз, убивают медленно, но неотвратимо. Всех. Я карзаю. Два вальщика, один кряжовщик, один карзовщик и «лошадки» — смертельная связка. Никому нельзя перевести дух, остановиться. Остановишься — бригаду задержишь, лишишь товарищей сталинского премиального блюда. Карзаю. Карзаю.
Нет мыслей. Нет намерений. Нет сил. Ничего не вижу, не слышу, не воспринимаю. Одно желание пока не угасло: хочу есть. Не пеллагрик, значит.
После бури обычно погода становилась безоблачной. Волки, которые до сих пор были
тихие, теперь начали грустно выть. Вероятно, они, как и мы, захотели еды. Ночь в
Сибири долгая. Утром только в девять часов придет заря. Солнце встанет только
через полчаса.……..
Однажды мы пришли в русское село и увидели следующую картину: неподалеку от дома молодая русская мать снимает с ребенка штанишки и позволяет ему на лютом морозе мочиться. Честно говоря, мы были очень удивлены такой смелостью и выносливостью. Выходит, русские с детства привыкают к морозу. Подумать только!
Некоторые японцы тоже немного привыкли к морозу еще в Маньчжурии. Но большинство прямо из Японии отправились на фронт в бой и после пленения были интернированы в Сибирь. Для этих людей сибирский мороз был тяжелым испытанием[10].
Черкашин Владимир Сергеевич, профессор физики Красноярского Государственного Педагогического Университета, родился в 1922 году в Туве. «Зимой 1942 года нашу группу вызвали в контору, представили человеку в полувоенной форме и велели следовать за ним. Сели в поезд и поехали. Никаких объяснений не давалось. На станции Иланск вышли из поезда и пешком пошли по проселочной дороге в тайгу. Примерно через 20 км свернули с дороги. Была уже видна цель нашего похода. Большая поляна и в конце её сооружение, сразу напомнившее мне картинку из книги о Чернышевском: ОСТРОГ. Мои спутники, уставшие от перехода, собравши силы, побежали, чтобы захватить в новом жилье места поудобнее… Я не побежал за ними. Думаю себе, в тюрьму я спешить не буду. И был прав. Нас действительно привели в тюрьму…».
У высоких ворот острога трудармейцев встретили. К удивлению Владимира среди встречавших был его школьный товарищ Кирдеев Павел. Было похоже, что он здесь не рядовой жилец. И действительно, оказалось, что Павел является комендантом. Земляк земляку на просьбу дать получше место, ответил: помещу во вторую секцию. Вечером к ним пришёл мужчина, представился: начальник командировки «Спиртзавод» Васьковский. Сказал, что прибывшие будут пилить дрова для спиртзавода. До прихода новой партии здесь уже было несколько земляков из Тувы. Любопытно слово «командировка». Владимир Сергеевич объяснил, что большое лагерное подразделение называлось ОЛП – отдельный лагерный пункт. А командировка означает мелкий пункт, человек на 100-200.
Всего из Тувы набралось около сотни человек. Жили в бараке с двойными нарами. Барак был огорожен высоким забором из плотно приставленных друг к другу остроконечных столбов. Они были вкопаны на глубину до метра. По углам стояли сторожевые вышки. На них стояли часовые с винтовками. На вопросы о предназначении охраны новеньким несли всякую ерунду вроде того, что их охраняют от бродящих по лесу бандитов. Всем объяснили, что они представляют собою «Колонну трудармейцев». Таким был и почтовый адрес с номером почтового ящика.
Трудармейцы приступили к заготовке дров. Работа не была тяжелой, какой-то исключительной. Но, по крайней мере, после шахты здесь было лучше. С нормой справлялись. Некоторые даже делали по две. Какая же была норма? Владимир Сергеевич при встрече 30 октября 2007 года объяснил, что сосновых дров надо было заготовить 4,5 кубометров, а лиственных -4. Причём, дрова пилились метровой длины и складывались в штабелёк между кольями. Принимающий мастер замерял кладку ещё и по диагонали для того, чтобы учесть размеры пустот возникающих при укладке дров. Рабочий день длился 8 часов. Использовали лучковую пилу – Кроскан. За 100% выработки выдавался паёк в 800 г. А за 200% давали 900г. Добавка составляла всего 100г, хотя норма перевыполнялась в 2 раза. Какая несправедливость! Качество хлеба было отвратительным. Лагерные нормы делились на 4 категории. По №1 получали довольствие при выполнении 80% плана в размере 500 г хлеба. При №2- от 80 до 90 % - 600г. №3- при плане от 100 до 125% - 700 г. 125% и выше – 800 г. По №4 больничного питания, освобождённые от работы, получали 550 г хлеба[11]. Скудная пища не возмещала расходов энергии, силы падали. Из работяг (лагерный термин) они превращались в доходяг (лагерный термин).
После того как работяг осталось мало, а доходяг отправили в другие подразделения Краслага, оставшихся перевели на выгрузку леса в село в Верх-Атин на р. Пойма. Это было в феврале – марте, позднее снова возвращали на Спиртзавод и 1 мая всех оставшихся погнали на командировку Верхняя Тугуша. Там Черкашин Владимир подружился с немцами. У него от голода опухли ноги и лицо. По этой причине сняли с общих работ и назначили продуктовозом. Наша подкомандировка представляла собою два дома на берегу Тугуши. В одном доме жили работяги, в другом охранники, мастер и кладовщик со своим складом. До нас здесь размещалась бригада немцев, их перевели выше по реке в командировку под названием Верхняя Тугуша…. Здесь находилось несколько сот работяг - немцев. В том числе больной по фамилии Пфляумер. Мне предстояло ехать за продуктами в Верхнюю Тугушу. Показать дорогу должны были следовавшие туда же работяги. Мне дали верховую лошадь с седлом и перемётными сумами (попросту два мешка). И вот мы двинулись. Буквально, через несколько шагов Пфляумер упал и отказался идти. Сказал, что не может. Товарищи стали его уговаривать идти. В разговор вступил и я. С товарищами он разговаривал по-немецки, ко мне же обратился по-русски. Произнёс что-то невнятное, похожее на «жрать» (вторая буква невнятно). Товарищи переспросили его: СРАТЬ? Он поправил: ЖРАТЬ! Товарищи подняли его и повели. Через сотню метров он снова сел на землю и заявил, что идти не может. Не поверить ему было невозможно. Я предложил товарищам сделать волокушу. Вырубили подходящие жерди-оглобли, переплели их прутьями, оглобли прикрепили к седлу, усадили больного и повезли. Конечно, Пфляумеру было плохо, по кореньям трясло, он падал, но товарищи поддерживали его, так и доехали. Так состоялось моё знакомство с немцами – братьями по судьбе, по трудармии, по лесу, но никак не врагами. Через несколько дней мне сказали, что Пфляумер умер. Наверное, написали какую-нибудь болезнь…. На самом же деле - от голода. По документам в Краслаге никто не умирал от голода. Два моих товарища умерли на соседних нарах и, конечно, не от болезней, а от голода…».
Пошёл Владимир в контору за продуктами. Здесь ему указали на человека, к которому следовало обратиться. На удивление это был представительный мужчина, одетый, как интеллигент в мирное время, даже при галстуке. Черкашин подал ему требование-заявку. Тот удивился не менее, узнавши, что Владимир русский и не заключённый. Стал спрашивать, кто и откуда. В свою очередь и он представился: Гейн Гарий Фердинандович. Здесь он был счетоводом. Позднее о нём рассказали подробнее. Родился и вырос он в Закавказье в состоятельной и культурной немецкой семье. Получил хорошее воспитание и образование, и уехал в Германию, как многие в то время (в том числе и русские) для получения технического образования. Ставши инженером-металлургом, он вернулся домой, был арестован, осужден на пять лет и отправлен в Норильск производить никель и кобальт. Работа была такая, к которой он и готовился. Через пять лет его освободили, но… не направили на фронт или металлургический завод, а как немца направили в Краслаг. Здесь металлурги не нужны! Какая нелепость! Инженера уже с опытом работы сделали конторщиком! В конце войны где-то в Бурятской республике был создан полиметаллический комбинат под названием Джида-городок. Из Краслага многих специалистов увезли туда. Даже из тувинских ребят взяли туда шофёра.
Первое знакомство с ним позднее переросло в знакомство с его родными и дружбу, научное содружество с его старшим сыном Рихардом. С Тугуши их перегнали на Пойму, где они всё лето рубили и плавили лес. С Поймы уже осенью их снова перегнали на Спиртзавод.
(в девичестве Поливарова). Родилась на Востоке 24.01.1912 г. – 14.09.2002 г. Мать умерла рано, с 7 лет работала нянькой и училась шить и вышивать. Зарабатывала на жизнь как могла. Брат Анны Поливаров Василий Степанович жил в детском доме. После своего совершеннолетия Аня забрала брата и растила его сама. В 1930-х годах вышла замуж за Цветцых Андрея Кондратьевича 1905 года рождения, который родился в Германии. Анна Степановна с мужем переехали на Волгу с тремя малолетними детьми. Началась Великая Отечественная война, Анна с мужем приняли решение переехать на Восток. По возвращению обратно на Восток, на свою родину они доехали до г. Тайшет. Без специальных пропусков не разрешалось перемещаться, пропуска у Андрея Кондратьевича небыло, документы на пропуск были сданы. Без пропуска Андрея Кондратьевича задержали и как поволжского немца отправили в лагерь, а Анна осталась жить в г. Тайшете с детьми. Все вещи остались дома, они небыли перевезены и по воспоминаниям Анны им приходилось жить с детьми очень трудно. Во время военных лет они жили в разных местах, так как переводили мужа из одного лагеря в другой, и Анна с детьми следовала за ним, чтобы быть поближе к нему. Последнее место проживания было поселение под г. Иланский «Заимка №3». Сын Цветцых Василий Андреевич родился 1 февраля 1950 года на территории Алгасинского сельского совета. Андрея Кондратьевича реабилитировали в 1951 году и они все вместе переехали в д. Росляки Иланского района. Государство присвоило Анне Степановне звание «Мать –героиня» так как уже на конец 1956 года у нее уже было 9 детей. до 1969 года семья жила в Росляках, затем переехали в с. Ново-Николаевку. Когда она умерла в последний путь ее пошли провожать 9 детей, 25 внуков, 42 правнуков и 19 праправнуков.
О том, что недалеко от нашего села Южно-Александровка были лагеря, я еще узнал ребенком от Бычковой т. Маруси. Будучи подростком с пацанами ходили в эти места, находили землянки, огромные лавки, сделанные из половины лиственниц. Находили колодец, колючую проволоку, видели вышки, остатки барак. Будучи взрослым и охотясь в тех местах, видел, как все уже почти заросло, землянки обвалились, почти уже ничего не найдешь. Уцелели лавки, сделанные из половины лиственниц, часть трубы, где раньше был лагерь Спиртзавода, говорят, что при ее строительстве использовался куриный белок для крепости. Видел кресты на могилах у литовцев, они были огромные, с крышками, сильно отличались от местных. Видел приехавших литовцев, которые три дня копали могилы своих родственников, забирая их останки. Слышал о лагерях, сколько точно было лагерей, сказать не могу. Знаю, немцы репрессированные жили в Тумихе, потом многие из них уехали. Жили и живут репрессированные и в селе Южно-Александровка.
На территории Иланского района в 1930-1940-х гг. функционировало 7 лагерей для репрессированных политических заключенных и 2 подкомандировки. 8 лагерь Верх-Тугуша. Находились там представители из разных социальных слоев и разных национальностей. Отношение к репрессированным со стороны местных жителей было негативное. Местные жители верили, что сидят эти люди заслуженно, что они преступники и предатели Родины. Немногие из местных жителей имели контакты с репрессированными, они охранялись и должны были работать изо всех сил, чтобы выжить. Например, охранниками в лагере Мамонтов лог из деревни Южно-Александровка были Колтович Николай Иванович, Жердев Яков. Людей из лагерей боялись и обходили эти места стороной. Даже после реабилитации многие репрессированные и их родственники боятся или не хотят вспоминать события тех лет. Отношение к этим людям за эти десятилетия со стороны пожилых людей почти не изменилось, несмотря на всю кампанию по реабилитации. Информация о репрессированных закрыта в архивах, сайт Мемориал публикует лишь часть списков репрессированных. Много личных дел НКВД забрал в свои архивы, часть дел оставил в местных архивах. Директор МКУ «Архив Иланского района» Шарикова Светлана Петровна поясняет, что информация о репрессированных доступна только для них или для их родственников. Был случай, когда молодой человек хотел найти родственников тех, кто репрессировал и отомстить им. Родственники репрессированных отказываются давать какую-либо информацию. Как сказала одна женщина, отец которой был репрессирован – Словом можно убить. И ведь эта правда.
После бесед с местными жителями выяснили, что в Иланском районе проживали репрессированные немцы: сослали в Тарамба - Фельде Август Августович 1928 года рождения. Приехали в 1941 году 6 октября. Зальцман Мария Генриховна 1907 года рождения , Зальцман Яков Яковлевич 1906 года рождения работали в трудармии с 1942 года. Зальцман Ирина Яковлевна 1931 года рождения. Фризоргер Фрида Яковлевна 1935 года рождения (умерла в 1981 году). Фризоргер Владимир Александрович 1931 года рождения. Ринг Луиза Адамовна, Ринг Ирма Карловна, Ринг Владимир Адамович в 1990-х гг. уехали в Германию. Саркисьян Эмалия, сын уехал жить в Германию.
Репрессированные литовцы: Шерес – Черемшанка; Григарис – Черемшанка; Мачунас – Южно-Александровка, Пикалос - Южно-Александровка; Наудус – Южно-Александровка. Жила семья литовцев Рополайте.
Было 2 кладбища репрессированных литовцев в Черемшанке и в Южно-Александровке. В 1990-х гг. приезжало 3 литовца, они нашли могилы родственников, останки переложили в специальные маленькие металлические контейнеры, которые увезли с собой.
В Новониколаевке, в Прокопьевке проживали и проживают реабилитированные, пострадавшие в годы репрессий: Егель, Море и другие. Известно, со слов старожилов, что таких достаточно много, но официальных сведений нет, родственники отказываются давать какую-либо информацию. Многие реабилитированные уехали жить в Германию, Прибалтику. Перевезли они и своих родственников.
Историю невозможно изменить. Но можно постараться изменить отношение к людям, которые без вины пострадали в годы политических репрессий. Поэтому работа по сбору информации о репрессированных продолжается, пока их списки не будут полностью восстановлены и справедливость не восторжествует[12]. А это зависит от нас с вами.
"Об организации отрядов из мобилизованных немцев при лагерях НКВД СССР"
Москва
12 января 1942 г.
Во исполнение постановления Государственного Комитета Обороны от 10 января 1942 г. №1123сс «О порядке использования немцев-переселенцев призывного возраста от 17 до 50 лет», приказываю:
1. Мобилизуемых немцев-мужчин в возрасте от 17 до 50 лет, годных к физическому труду, из числа высланных в Новосибирскую и Омскую области, Красноярский и Алтайский края и Казахскую ССР в числе 80000 чел. распределить на работы по следующим лагерям:
Ивдельлаг – 12000 чел.; Севураллаг – 12000 чел.; Усольлаг – 5000 чел.; Вятлаг – 7000 чел.; Устьвымлаг – 4000 чел.; Краслаг – 5000 чел.; Бакальский лагерь – 30000 чел.; Богословский лагерь – 5000 чел.
Обеспечить размещение мобилизованных немцев отдельно от заключенных;
б) по прибытии мобилизованных немцев в лагеря создать для них особые лагерные пункты, сформировать отряды по производственному принципу численностью 1500 – 2000 чел., колонны — численностью в 300-500 чел. каждая, в зависимости от условий производства и бригады — численностью от 30 до 100 чел.
Содержание отрядов построить на полной самоокупаемости[...]
г) установить питание и промтоварное обслуживание мобилизованных немцев по нормам, установленным для ГУЛАГа[...]
Нарком внутренних дел Союза ССР
генеральный комиссар госбезопасности
Л. Берия .
ГАРФ. Ф.Р-9401.Оп.1а. Д.110. Л.10-11
Димов Димитр (22.2.1903, Трново - 4.2.1968, София), болгарский политический и военный деятель, один из руководителей партизанского движения, генерал-лейтенант, Герой Социалистического Труда (1963) Сын рабочего. В 1920 вступил в Рабочий союз молодежи, в 1922 - в Болгарскую коммунистическую партию (БКП). С 1922 работал учителем. В 1920-23 секретарь комсомольской организации в Ямболе, участвовал в организациях стачек, а также в подготовке сентябрьского восстания 1923.22.9.1923 арестован, но в 1924 освобожден по амнистии. С 1924 секретарь Ямболской парторганизации. В 1925 вновь арестован и приговорен к смертной казни (заменена пожизненным тюремным заключением). В 1940 освобожден и включен в состав ЦК Болгарской рабочей партии (БРП) Почему???, секретарь Сливенской, Бургосской и Ямболской парторганизаций. С 1941 секретарь окружкома в Ямболе Один из организаторов партизанского движения, в апреле 1942 создал первый партизанский отряд в Юго-Восточной Болгарии. Деятельность Димова распространялась на Ямболский, Сливенский, Елховский, Новозагорский, Котленский, Карнобратский, а в 1943 -также и на Баргасский районы. Создатель и главный редактор подпольной газеты «Народен другар». В декабре 1943 возглавил нелегальный областной комитет Отечественного фронта в Бургасе. После создания весной 1943 партизанских оперативных зон (ПОЗ) возглавил 6-ю ПОЗ (со штабом в Ямболе), включавшую в себя Сливенскую область. После прихода к власти Отечественного фронта 9 9.1944 назначен директором Бургаса С 1945 кандидат в члены Политбюро ЦК БРП. В 1948 переведен в Министерство обороны. В 1949-50 секретарь ЦК БКП. В 1950 был выведен из Политбюро и переведен на дипломатическую службу, посланник в Китае. В 1956-66 председатель Контрольной комиссии БКП. С июля 1957 вновь кандидат в члены Политбюро ЦК БКП. (Залесский К.А. Кто был кто во второй мировой войне. Союзники СССР. М., 2004 )
Родился в Енисейской губернии в семье богатого торговца. Еврей. Очень рано
порвал с семьей и связался с уголовниками, неоднократно был судим. В 1905г.
объявил себя «анархистом-коммунистом»: члены этой «революционной» группировки
прикрывали революционной фразой уголовные преступления. В 1918г. вступил в
партию большевиков. В органах ВЧК – с 1920г. Л.Коган тщательно выполнял
инструкцию Л.Д,Троцкого и М.Н.Тухачевского. В 1926-1930гг. Л.Коган – помощник
начальника войск ОГПУ, а в 1930г. был назначен начальником Управления лагерей
ОГПУ: его выделил Г.Г.Ягода, фактически замещавший больного В.Р.Менжинского на
посту начальника ОГПУ. В 1932г. Л.Коган стал замначальника ГУЛАГ, а, «по
совместительству» – начальник Беломорстроя, до августа 1936г. также руководил
стройкой канала «Москва-Волга». Сблизился с Я.Д.Рапопортом и Н.Френкелем, втроем
они фактически руководили ГУЛАГом. Л.Когану понравилось предложение Н.Френкеля:
создавать при концлагерях производственные предприятия, продукция которых могла
бы пускаться на «черный рынок», а выручка – использоваться как для их личного
обогащения, так и для подкупа различных должностных лиц. Следует сказать, что
Я.Д.Рапопорт отказался в этом участвовать. «Дело» пошло хорошо, и тогда
Г.Г.Ягода, который состоял в «доле» этого «бизнеса», предложил более крупную
игру: создать Кооператив НКВД, через который реализовывать на Западе алмазы и
драгоценные камни, добываемые заключенными сибирских лагерей, а также –
конфискованные у арестованных предметы антиквариата и ювелирные изделия. Тут
воздержался от участия и сам Н.Френкель, хорошо понимавший, что провал будет
означать расстрел. «Бизнес» Г.Ягоды и Л.Когана быстро привлек внимание
зарубежных спецслужб, которые стали перевербовывать «эмиссаров» Ягоды: подобный
«бизнес» был незаконен и на Западе. В конце концов, эта история дошла до
Сталина, и именно она послужила непосредственной причиной ареста Г.Г.Ягоды.
Л.Коган был перемещен – с понижением – на пост замнаркома лесной промышленности
СССР. Он мог бы уцелеть, если бы следствие не выявило контактов Ягоды с группой
сторонников Зиновьева-Каменева и вообще с недовольными Сталиным членами
партруководства. Л.Коган о политических амбициях Ягоды ничего не знал, им
двигала только жажда наживы, но теперь он подлежал «ликвидации» – как соратник
Ягоды. В январе 1938г. Л.Коган был арестован, и был одним из свидетелей
обвинения против Ягоды, на которого пытался переложить вину за свои собственные
«дела». Писал покаянные письма Н.И.Ежову, затем – Берии. Но он был уже никому из
них не нужен, и в марте 1939г. Л.И.Когана расстреляли.
В 1956г. Л.И.Коган был реабилитирован, как «необоснованно репрессированный командир Красной Армии». В обвинительном заключении в отношении Когана выдвигались, помимо стандартного «шпионажа» реальные преступления: хищение государственных средств в особо крупном размере группой лиц по предварительному сговору, незаконные валютные операции, спекуляция в особо крупном размере, контрабанда. Доказательств вины Когана по этим пунктам хватало с избытком. Тем не менее, реабилитация была полной – с возвратом конфискованного у него имущества и всех наград
Приложение №8.Каминский Григорий НаумовичВ 1929—30 годах заведующий сначала отделом по агитации, пропаганде и печати и после отделом агитации и массовых кампаний ЦК партии.
С 1930 года секретарь Московского горкома партии, в 1932—1934 годах председатель Московского областного исполнительного комитета.
С февраля 1934 года по 15.3.1937 возглавлял Наркомат здравоохранения РСФСР и одновременно с 1935 года главный санитарный инспектор СССР, а с 20.7.1936 по 25.6.1937 также возглавлял и Наркомат здравоохранения СССР. Вместе с Н. А. Семашко являлся основоположником профилактического направления советской медицины. Среди медиков поддерживал близкие отношения с И. П. Павловым, С. Г. Левитом и другими.
В июле 1935 года имя Г. Н. Каминского было присвоено Свердловскому медицинскому институту; его имя также носили некоторые другие учреждения.
Являлся одним из обличителей А. И. Рыкова по обвинению в 1936 году в подготовке теракта против Сталина в апреле 1932 года[3].
Был в числе подписавших официальное медицинское заключение 17.2.1937 о смерти
(от паралича сердца)
Г.
К. Орджоникидзе.
Арестован после своего выступления на Пленуме ЦК в тот же день 25.6.1937, 26
июня было принято постановление пленума: «Исключить Каминского, как не
заслуживающего доверия, из состава кандидатов в члены ЦК ВКП(б) и из партии».
8.2.1938 военной коллегией Верховного суда СССР по ст. 58 УК РСФСР приговорён к
высшей мере наказания. Расстрелян 10.02.1938, захоронен на
Коммунарке.
ПРЕЗИДИУМ ВЕРХОВНОГО СУДА РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ
ПОСТАНОВЛЕНИЕ
от 22 августа 2001 г. N 686п01пр
Президиум Верховного Суда Российской Федерации в составе:
Председательствующего - Радченко В.И.
Членов Президиума - Верина В.П., Вячеславова В.К., Жуйкова В.М., Каримова М.А.,
Меркушова А.Е., Петухова Н.А., Попова Г.Н., Сергеевой Н.Ю., Смакова Р.М.
рассмотрел дело по протесту заместителя Генерального прокурора Российской
Федерации Давыдова В.И. на приговор сессии Красноярского краевого суда при
Краслаге НКВД в г. Канске от 27 марта 1942 года, которым
И., он же Л.И., <...>, ранее неоднократно судимый, последний раз - 1 сентября
1941 года по ст. 58-14 УК РСФСР к 10 годам лишения свободы, данный приговор
определением Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда РФ от 10
января 2001 года изменен, действия осужденного переквалифицированы со ст. 58-14
на ч. 1 ст. 82 УК РСФСР, с частичным присоединением неотбытой меры наказания по
предыдущему приговору окончательно определено 3 года лишения свободы,
осужден:
по ст. 58-14 УК РСФСР к 10 годам лишения свободы;
по ст. 59-3 УК РСФСР.
По совокупности преступлений к высшей мере наказания - расстрелу.
Определением Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда РСФСР от 20 апреля 1942 г. приговор оставлен в силе.
В протесте ставится вопрос об отмене состоявшихся судебных решений в части осуждения И. по ст. 58-14 УК РСФСР, с прекращением производства по делу за отсутствием в его действиях состава преступления и об изменении состоявшихся судебных решений в отношении И. в части осуждения по ст. 59-3 УК РСФСР, переквалификации его действий на ст. 136 ч. 1 п. "а" УК РСФСР, по которой назначить десять лет лишения свободы.
Заслушав доклад судьи Верховного Суда Российской Федерации Подминогина В.Н., выступление заместителя Генерального прокурора Российской Федерации Кехлерова С.Г., поддержавшего протест, Президиум Верховного Суда Российской Федерации
установил:
судом И. признан виновным в том, что он, отбывая наказание в лагерном пункте "Мамонтов лог" Иланского ОЛП Краслага НКВД, встал на путь контрреволюционного саботажа, и злостно отказываясь выходить на работу, за ноябрь 1941 года 2 дня уклонялся от работы.
Кроме того, И. занимался бандитскими действиями, терроризировал солагерников, а
в декабре 1941 года на почве бандитских действий убил дневального заключенного
В.
Проверив материалы уголовного дела, обсудив доводы протеста, Президиум находит
протест подлежащим удовлетворению по следующим основаниям.
Содеянное И. подтверждается его признанием (л.д. 24, 78), показаниями свидетелей Ч. (л.д. 33 - 34), С. (л.д. 30), Л.М. (л.д. 27 - 28), Л.В. (л.д. 31 - 32), Н. (л.д. 40 - 41) и других, а также протоколом судебно-медицинского исследования трупа В. (л.д. 51) и иными документами.
Суд, правильно установив фактические обстоятельства дела, дал им неверную юридическую оценку.
Уклонение от работы является нарушением порядка и условий отбывания наказания, влекущим не уголовную ответственность, а меры дисциплинарного воздействия. Поэтому судебные решения в части осуждения И. по ст. 58-14 УК РСФСР подлежат отмене, а уголовное дело - прекращению за отсутствием в его действиях состава преступления.
Необоснованно квалифицированы действия осужденного и по ст. 59-3 УК РСФСР как бандитизм, так как состав данного преступления предполагает наличие вооруженной банды в количестве не менее двух человек.
Из материалов дела усматривается, что И. 9 декабря 1941 года, путем обмана выйдя из изолятора, вооружился деревянной колотушкой, вошел в барак, где находился дневальный В., и с целью убить его из мести за то, что тот препятствовал совершению краж, нанес ему сильный удар по голове, отчего потерпевший скончался. При таких обстоятельствах действия И. следует переквалифицировать со ст. 59-3 УК РСФСР на п. "а" ч. 1 ст. 136 УК РСФСР - умышленное убийство из низменных побуждений.
На основании изложенного, руководствуясь п. п. 2, 5 ст. 378 УПК РСФСР, Президиум Верховного Суда Российской Федерации
постановил:
приговор сессии Красноярского краевого суда при Краслаге НКВД в г. Канске от 27
марта 1942 года и определение Судебной коллегии по уголовным делам Верховного
Суда РСФСР от 20 апреля 1942 года в отношении И., он же Л.И., в части осуждения
по ст. 58-14 УК РСФСР отменить и уголовное дело прекратить за отсутствием в его
действиях состава преступления.
Эти же судебные постановления в части осуждения И., он же Л.И., по ст. 59-3 УК
РСФСР изменить, переквалифицировать его действия на п. "а" ч. 1 ст. 136 УК
РСФСР, по которой назначить 10 лет лишения свободы.
[1] Приложение №1
[2] Приложение №2
[3] Приложение №2
[4] Приложение №3
[5] Приложение №4
[6] Приложение №4
[7] Приложение №5
[8] Приложение №7
[9] «Я, лагерная пыль, свидетельствую» лит. запись Ю. М.
Мирошниченко сайт Мемориал
[10] из книги «Три года в сибирском плену» Красноярский
рабочий, 24.08.2000 г.
[11] «Наказанный народ», Москва, Звенья, 1999, стр.135
[12] Приложение №9
/ Наша работа/Всероссийский конкурс исторических работ старшеклассников «Человек в истории. Россия XX век»