Новости
О сайте
Часто задавамые вопросы
Мартиролог
Аресты, осуждения
Лагеря Красноярского края
Ссылка
Документы
Реабилитация
Наша работа
Поиск
English  Deutsch

Свои- чужие


Шмидт Дарья
МКОУ Берёзовская основная общеобразовательная школа
6 класс Кружок «Помним корни свои»

Руководитель
Альбина Анатольевна Рубен
учитель немецкого языка

Цель работы: узнать историю переселения и дальнейшую судьбу поволжских немцев в Сибири, узнать судьбу моих предков по папиной линии.

Задачи нашего исследования:
1) Изучить литературу о депортации немцев.
2) Познакомиться с воспоминаниями живых свидетелей тех лет.
3) Познакомиться с архивными материалами о посёлке.

Объект исследования:
Сталинские репрессии военного и послевоенного времени.

Предмет исследования:
Репрессии в судьбе моей семьи и семьях односельчан.

Методы исследования:
Работа с архивными материалами, литературой, интервью с бабушкой, односельчанами.

Помним!
Помним прошлое,
значит, лучше понимаем настоящее,
осознаём себя в этом мире.

СВОИ – ЧУЖИЕ

Мы живём в посёлке Берёзовый Ачинского района, Красноярского края. Наш посёлок небольшой. Половина населения здесь – немцы Поволжья и их потомки. Я отношусь к ним. Я со 2 класса занимаюсь в школьном кружке, который ведёт наша учительница немецкого языка Альбина Анатольевна Рубен. А кружок наш называется «Помним корни свои». Мы знаем, что такое генеалогия, изучаем свои корни, составляем родословные, учимся составлять семейные архивы. Альбина Анатольевна научила нас тому, что «Неуважение к предкам есть первый признак дикости и безнравственности». Мы знаем, что собирать материал по истории семьи нужно спешить, так как носителями информации являются наши бабушки и прабабушки, у кого они ещё, к счастью, есть. Надо успеть всё узнать, выспросить у них о их детстве, молодости, их жизни сегодня, завтра может быть поздно. Вот так, к сожалению, я не успела всё расспросить у моего дедушки Шмидт Эдвина Фридриховича. Когда он был жив, я была ещё маленькая. Сейчас я узнала только от бабушки и папы о том, как попал мой дедушка в Берёзовку. Папа знает совсем мало о детстве своего отца, не любил дед говорить об этом.

Мы изучили на занятиях кружка материалы А.Германа о депортации немцев Поволжья, о последующей мобилизации в «Трудовую армию», о режиме спецпоселения, которые «неузнаваемо изменили жизнь подавляющего большинства немецкого населения». И я узнала, почему немцев выслали в Сибирь. Их лишили родины, дома, того, что было нажито за долгие годы дома.

«С началом войны и особенно первых серьёзных поражений, повлекших за собой потерю огромных территорий, в сознании советского руководства и лично В.И.Сталина всё более реальным и грозным стал представать образ немецкой «пятой колонны» в СССР. Но нет данных, которые показывали бы, что местные немцы совершали нападения в тылу русских армий или же занимались тайной подготовкой подобных ударов. Сегодня уже можно с уверенностью сказать, что данных о каком-либо сотрудничестве советских немцев с фашистской Германией не имела даже советская контрразведка». Всем «был вполне ясен бредовый характер заявления о том, что среди 400-тысячного немецкого населения Поволжья имеются тысячи и десятки тысяч диверсантов и шпионов, которые по сигналу, данному из Германии, должны произвести взрывы в районах, заселённых немцами Поволжья». Но «все отмеченные факты к концу 1941 г. привели И.В.Сталина и всё советское руководство к решению о необходимости депортации немцев … из Поволжья. Это была … перестраховочная мера, казавшаяся оправданной с точки зрения стратегических интересов государства и власти». 28 августа 1941 года вышел печально известный Указ Президиума Верховного Совета СССР «О переселении немцев, проживающих в районах Поволжья». (приложение) Планировалось переселить в Красноярский край (70000 человек), в Алтайский край, в Новосибирскую и Омскую область, в Казахскую ССР.

Операция по депортации немцев была спланирована ещё до 28 августа, подобраны и проинструктированы исполнители, проработано материальное обеспечение. Переселенцы должны «перевозиться в 198 эшелонах, в каждом эшелоне 65 вагонов, по 40 человек в вагоне. Общее количество – 12875 вагонов».

Операция по выселению немцев из Поволжья проводилась очень жёстко и энергично. Погрузка в эшелоны началась 1 сентября. Граждане немецкой национальности, несмотря на обиду, возмущение, в целом покорились судьбе. По данным органов НКВД, по всей Немреспублике не оказалось ни одной семьи, которая отказалась бы переселяться. С каждым днём нарастало число эшелонов с переселенцами. Всего из Поволжья было отправлено 451986 , прибыло к месту назначения – 440238 человек (по данным А.Германа).

Условия жизни переселенцев в пути были очень тяжёлыми. Люди перевозились в крытых товарных вагонах. В каждый вагон набивали по 40 и более человек с их имуществом. Спали на нарах, а то и просто на полу. Из-за сбоев в графике движения горячее питание на станциях осуществлялось нерегулярно. Были постоянные проблемы с водой. По воспоминаниям переселенцев, наиболее болезненным в физическом и нравственном плане в пути встал вопрос отправления естественных надобностей, превращался для людей в массовую и постоянную пытку, особенно когда эшелоны по много часов шли не останавливаясь. Из-за некачественной воды и антисанитарных условий во многих эшелонах были вспышки инфекционных желудочно-кишечных заболеваний, жертвами которых становились чаще всего дети.

Хочется привести ещё цитату из книги А.Германа: «… эшелон № 842 ушёл с товарной станции Саратова около трёх часов ночи 11 сентября 1941 года. Когда эшелон отправлялся со станции, слёз не было. Но когда проехали Увек и въехали на мост, рыдал весь вагон: взрослые и дети, мужчины и женщины. Волга! Наша 11-летняя дочь … в своём дневнике записала: Волга, Волга, мать родная! Ты, любимая моя… Я уеду поневоле, в сердце увезу тебя!»

Расселили вынужденных переселенцев в разные районы Красноярского края, но после отмены комендатуры, как говорят немцы, многие переезжали в те сёла, где были их родственники или просто односельчане.

Приехав в Сибирь, всё мужское население и многие женщины были ещё раз подвергнуты переселению, на этот раз в трудармию. «Болью и страданием пронизано каждое слово рассказов трудармейцев. Постановлением Госкомитета обороны от 7 октября 1941 года немцы были привлечены к принудительному труду. Трудармейцы жили фактически в поселениях, контролируемых НКВД. Жизнь предусматривала: ежедневную отметку у коменданта НКВД; скудное питание; проживание в землянках, ветхих бараках; бесконечные ночные обыски; запрет на отлучение с места жительства на срок более суток. Непослушание влекло каторгу на 20лет. Тысячи погибли от дистрофии, многие были определены на «вечную ссылку». Только в 1989 году Верховный Совет отменил все преступные указы, направленные на дискриминацию российских немцев».

Сейчас в нашем посёлке проживает 19 реабилитированных немцев Поволжья. Назовём всех поимённо: Богунова (Горн) Лидия Ивановна, Грисман Андрей Андреевич, Грисман Анна Карловна, Грисман Фридрих Андреевич, Дыль Эльвира Карловна, Жадан Владимир Фёдорович, Кинстлер Амалия Карловна, Кинстлер Фрида Иогановна, Малиновская (Шефер) Мария Ивановна, Шефер Ирма Ивановна, Пабст Карл Карлович и Пабст Лидия Фридриховна, Рощенко (Кинстлер) Ирма Фридриховна, Фольмер Мария Андреевна, Шефер Лидия Иоганновна, Фольмер Эмилия Фридриховна, Шпис Екатерина Фридриховна, Штырц Мария Андреевна, Пабст Нина Васильевна.

У нас в музейном уголке есть альбом о наших односельчанах - немцах, где записаны их воспоминания. Этот альбом создан членами нашего кружка с Альбиной Анатольевной. В их судьбах – история нашей страны.

Мы участвовали в соцопросе, проводимом Международным союзом немецкой культуры, о положении этнических немцев в России. Проводили анкетирование немцев от 25 до 85 лет. Они не испытывают никаких особых чувств по поводу своей национальности, живут среди русских так же, как все. Считают своей родиной село, в котором прожили большую часть своей жизни, а молодое поколение и не знает другой родины. Старшие родным языком всё же называют немецкий, хотя и говорят на нём очень редко, молодые совсем не говорят. Считают, что Германия должна поддерживать их материально. Но выезжать на постоянное место жительства туда не хотят. С.А.Шефер так отвечала на вопрос, почему она не уехала в Германию, когда её сёстры уехали: «Не хочу даже о них вспоминать! Зачем они туда поехали? Здесь наша родина теперь!»

Сегодня я хочу на основании данных из нашего музейного уголка рассказать о моих односельчанах, которые пережили и выселение с родины, и унижения, оскорбления, которые они испытали, приехав в Сибирь, и трудармию. Ещё я беседовала со своей бабушкой, расспрашивала её о том, что она знает о судьбе семьи дедушки, как они попали в Берёзовку. Бабушка моя русская, а дедушка родился на Волге, был в грудном возрасте репрессирован.

Почти все мои односельчане – немцы старшего возраста - родились в селе Красный Яр Энгельсского района, Саратовской области. (приложение) А теперь они считают Берёзовку своей второй родиной. Они поддерживают связь со своими родственниками, которые всё же уехали в Германию. А сами люди старшего поколения не мечтают о другом месте жительства. Более молодые, дети некоторых тех вынужденных переселенцев, были бы не прочь выехать в Германию на постоянное жительство.

Кинстлер Амалия Карловна

Родилась 26 сентября 1924 года в селе Красный Яр Саратовской области, в 25 км от райцентра Энгельс. Было мне 16 лет, когда нас выгнали оттуда. С 4 по 17 сентября нас везли в телячьих вагонах, в дождь крыша протекала, вся одежда, какая была, погнила. Сюда приехали 17 сентября, как раз в мамин день рождения. Нас всех раскидали по разным местам. Мы и ещё семей пять попали в Турецк Большеулуйского района. Там мы прожили до Нового года, потом работы больше не было, и председатель сельсовета сказал, что кормить нас нечем и посоветовал поехать в Берёзовку. Здесь нам дали жильё: один дом на 5 семей. Здесь было 4-5 бараков, где раньше жили заключённые, в посёлке была тюрьма раньше. Часть бараков разобрали на жильё. 8 января мы уже пошли на работу. Молотили, скирдовали, выполняли всякую работу, куда пошлют.

В августе 43 года пришла повестка явиться в военкомат на комиссию, чтобы забрать в трудармию. Забирали всех, даже молодых девушек и женщин, у кого нет детей младше 3 лет. Вот маму нашу не забрали, так как у неё был маленький брат Виктор. Всего у неё было нас 12 детей. А отца забрали сразу в 1942 году. Меня тоже забрали, направили в г.Киселёвск Кемеровской области. Работала сначала на строительстве, потом на шахте, копали шурф (подход к шахте). Так мы, одни женщины, дети,( что там, по 17 лет нам было!) работали две недели. Потом прошли комиссию, отбор в шахту. Меня не взяли. Я работала уборщицей в конторе, потом главный маркшейдер взяла меня нянькой к своей 3-летней дочке. Эта девочка Таня всё время писала мне письма и открытки на дни рождения, на праздники. Она жила на Северном Кавказе. Сейчас её уже нет в живых.

Работала там до 1948 года, домой приехала перед самым Новым годом. Вернувшись в Берёзовку, пошла в совхоз, выписали трудовую книжку, пошёл стаж работы, туда включили и годы трудармии, год за три посчитали, но потом это отменили. С 1952 года работала дояркой. Лет 10 работала на парниках. В то время здесь был большой овощесовхоз, выращивали много огурцов, капусты. Сдавали план и всю зиму ещё кормили капустой коров. За эту работу получила медаль (Ударник коммунистического труда): вырастила 21 кг огурцов из-под рамы (так называли тогда парники).

Отца в 1943 году «актировали» по болезни. Он прожил после этого недолго. В своё время он отслужил 7 лет в армии Будённого во время революции. Мать умерла в 1968 году. Брат Иван был призван в армию в августе 40-го, Андрей – в апреле 41-го, а 22 июня – война… Андрей пропал без вести. Иван был в плену и после освобождения остался жить в Германии. Мы долгое время не знали о его судьбе, думали, он тоже пропал без вести, но в 60-х годах Иван стал через «Красный крест» разыскивать свою семью, и нам пришло известие от него. В 1993 году Иван приезжал к нам в гости, но ему здесь не понравилось. Мы с братом Карлом тоже ездили туда, но мне там не понравилось. Здесь все знакомые, можно хоть к кому зайти в гости в любое время, поговорить, а там нет такого. Брат всегда писал письма. В 2004 году его не стало. (приложение)

Хорошего было мало, а плохое вспоминать не хочется.

Не дай бог пережить детям нашим и детям детей такого, что мы пережили! Сейчас уже наш дом здесь, а раньше мы даже пить не могли попросить, потому что совсем не умели говорить по-русски. Над нами смеялись, передразнивали. А сейчас внуки не хотят понимать и говорить по-немецки. Уйдём мы, и уйдут немецкие имена и фамилии. Хочу побывать в Ачинске в католической церкви, да сил уже нет ехать. Читаю вот библию, из дому привезла мать. (приложение)

Семья Карла Генриховича и Софии Петровны:
Иван (1919г.р.), Андрей (1921г.р.), Амалия (1924), Карл, София, Фёдор, Виктор, остальные умерли в детстве. У неё в семейном архиве много фотографий.

Шпис София Карловна (в девичестве Кинстлер)

Родилась 20 декабря 1934 года. Это сестра Амалии Карловны.

Приехали когда сюда, мы разговаривать не умели по-русски, школы здесь не было. Мне было 7 лет. Пошли записываться в Мало-Покровскую начальную школу. Меня не приняли, так как была уже переростком. Потом школу открыли в Берёзовке, лет в 12 пошла учиться. Окончила 3 класса, начала работать. А по вечерам ходила учиться, закончила 4 класс.

Приехали мы в Берёзовку, отца и сестру Малю забрали в трудармию. Лет в 12-13, когда ещё училась, я уже работала на прополке совхозных полей, здесь был овощемолочный совхоз, сеяли много турнепса. На парниках тоже работала. С 15 лет работала техничкой в школе. Перед пенсией работала в школе кочегаром.

Остальные приезжали сюда позже, мы самые старые жители здесь.

До 1956 года раз в месяц из Ачинска приезжал комендант, надо было прийти отмечаться. Никуда выехать из деревни мы не могли. Если очень надо, то только с разрешения коменданта.

В 1956 году, когда сняли комендатуру, сюда приехала семья Шпис, вышла замуж за одного из их сыновей. Сейчас у меня двое детей. Мужа уже давно нет, живу одна.

Язык мы свой постепенно забывали. Приехав в Сибирь, мы боялись говорить по-немецки на улице, только дома, в семье. Наши дети сейчас едва понимают по-немецки. Ну а мы-то общаемся между собой со стариками на своём языке.

София Карловна – большая мастерица, в её доме всё в вышивках, на стенах – вышитые картины, много вязаных кружевных изделий. ( приложение)

Пока готовился этот материал, София Карловна ушла из жизни… 22 января 2014 года

Кинстлер Карл Карлович
Шефер София Андриасовна

Карл Карлович родился 20 января 1927 года. Брат Амалии Карловны.

История приезда в Сибирь та же.

Мы самые старые жители из немцев здесь.

Когда всех забирали в трудармию, меня не забрали. Здесь было подсобное хозяйство оборонного завода, назывался совхоз №703 (потом комбайновый завод взял). На заводе делали снаряды, а здесь с 43 года было его подсобное хозяйство, тоже нужны рабочие руки, и меня оставили. Работал на разных работах, косил на жнейках, потом 25 лет отработал на тракторе. Вообще делали всё, что скажут, были под ногтем. Работали много, но хоть не голодали. Давали пайку хлеба 600г в день на рабочего и 400г на иждивенца. Кто имел ещё и картошку, жил припеваючи. Весной – в поле. Норму перевыполнишь – добавят ещё хлеба. Хозяйство было прибыльным. А мы работать умели.

Война много бед наделала. Один брат пропал без вести, а другой после плена остался там. Недолго он был в лагере, а потом их разобрали по домам вести хозяйство: у них тоже мужиков было мало. Ездил я к нему в гости, посмотрел историческую родину. Это было ещё в 1989 году. А в 1985 году съездили с женой на свою настоящую родину. Домов наших уже не было, но родина есть родина…

София Андриасовна родилась 20 декабря 1924 года. Она, выйдя замуж, осталась на своей фамилии. (приложение)

Мой дед хотел ехать в Сибирь, там было много земли. Но не поехал. Тогда говорили, в Сибири живут только те, кого туда ссылают в тюрьму.

А вот нам пришлось переселиться в Сибирь и прожить тут всю жизнь. Теперь уж тут наш дом. Сёстры мои уехали в Германию, не хочу вспоминать о них! Там не родина наша, мы там чужие. Наша родина теперь здесь. Мы и тут голодными не жили. Работать умеем. Вот у меня и у деда есть много медалей. (показывает).

(приложение) . Работала на разных работах, потом долгое время – на свинарнике. Работали стемна и дотемна. На лошадях ездили в лес за дровами.

София Андриасовна имеет звание «Ветеран труда», медали за свой самоотверженный труд на благо Родины, которая сделала их вынужденными переселенцами. Но они простили, (забыть это невозможно!), считают Берёзовку своей второй родиной.

Карл Карлович и София Андриасовна вырастили троих сыновей: Иван, Александр, Виктор. (приложение) Жили в своём доме рядом с сыном, но обслуживали себя сами. Карл Карлович и из жизни ушёл чуть не за работой, снег чистил, только успел зайти в дом. Не стало его 28 января 2005 года.

София Андриасовна пережила мужа на 3 года. Сразу жила одна, но когда сильно заболела, её забрал к себе младший сын и ухаживал за ней до последнего дня. Ушла из жизни София Андриасовна 21 марта 2008 года.

Двое их сыновей живут в Берёзовке, третьего уже нет в живых.

Штырц Мария Андреевна

Родилась 19 марта 1930 года в селе Красный Яр Саратовской области.

Надо было идти в 4 класс, но родители не пустили, пошла работать нянькой.

Однажды услыхала от хозяев, что немцев высылают, побежала домой. Сестра уже за мной бежит, говорит, подводы стоят. Поехали, но по дороге нас вернули: надо, чтобы возчик был. Сварили ещё дома картошки, поели, потом возчик повёз. Оставили дома всё хозяйство. Мать перед уходом из дома поставила курам ведро воды, зерна насыпала. Коровы в загоне стоят, мычат.

Было нас 6 детей, старше меня сестра и брат. Приехали в Сибирь, в Каменку Ачинского района, там жили. Старшие брат и сестра устроились на железную дорогу, на 20-й км, работать. Но поступил приказ убрать всех немцев с железной дороги.

Отца забрали в январе 42-го в трудармию, а осенью забрали сестру и брата. Весной 43-го мать умерла, 45 лет ей было всего. Перед отъездом в Сибирь у неё была операция. Остались мы без отца и матери, мне 13 лет было, меньшей - 6 лет, старшие брат и сестра в трудармии.

Отец, Штырц Генрих Генрихович, не вернулся из трудармии.

Мать звали Софья Фридриховна.
Сестра София с 1924г., в трудармии была в Башкирии. Сейчас её уже нет.
Брат Андрей - 1926г.рождения.Тоже ушёл из жизни.
Екатерина - 1928г.рождения. Её тоже уже нет.
Мария – 1930 г.рождения
Амалия - 1932г.рождения
Анна – 1935г.рождения, тоже уже нет в живых.

Здесь хозяйство нам не вернули, так как в городе у нас украли документы.

Жить было не на что. Собирали колоски по полям, а вечером председатель отберёт всё да ещё и побьёт. Собирали кусочки.

Когда не стало мамы, пришли мы, сироты, на рудник, где жила материного брата жена. Там для нас места не было, сразу даже в дом не пускали, мы сидели на брёвнышках. К ночи нас всё-таки запустили в дом, дали по куску хлеба.

С 13 до 17 лет я была в няньках, а потом техничкой в школе.

В 1948 году переехали в Берёзовку. 3 мая пошла здесь в совхоз на разные работы.

В 1951 году вышла замуж за Губернатенко Василия Сафроновича. Но нас не регистрировали, потому что мы, немцы, были под комендатурой. И ему пришлось из-за меня пережить много: он был комсомольцем, несколько раз его вызывали в райком, запрещали жениться на немке. Но он отдал комсомольский билет и всё равно женился. Дети записаны на фамилию отца, чтобы не считались немцами. Их у нас было пятеро, теперь осталось трое. Доля нам досталась нелёгкая. И сейчас надо помогать внукам. До 1995 года ещё держала корову, но руки-ноги болят, пришлось сдать её. Сейчас около меня живёт старшая дочь Нина, помогает во всём.

Это записано из беседы с Марией Андреевной.

А ещё у нас есть воспоминания Марии Андреевны, которые записала её дочь Пабст Нина Васильевна (приложение)

Астапчук Эмилия Фёдоровна (Кинстлер)

Родилась 19 ноября 1926 года в селе Красный Яр Саратовской области, на улице Ленина, в доме 48. Жили мы в 20 км от города Энгельса, в 40 км от Саратова, самое большое село наше было, кантон называли у нас. В 30-м году было у нас очень плохо, хорошо помню голод 31-33 годов. Но потом колхоз поднялся, люди стали жить хорошо, богато, все были с хлебом.

В Сибирь мы приехали в деревню Тачик Бирилюсского района, в глушь. Мы были враги, фашисты, сильно презирали нас. На родине мы не знали, что мы фашисты. Думали, что мы честные советские граждане.

Сюда родители приехали с 7 детьми и отцовой матерью, 81 год уже ей был. Я старшая, Фрида, Фёдор, Ирма, Андрей, Владимир, Мария. Отца в январе 42-го забрали в трудармию, был там до 44-го. Вернулся скелетом, измученный, больной. Как они там голодали, мучились! Лучше бы уж сразу на передовую, под пули. Работали в лесу, в снегу. Мы здесь тоже мучились, голод был первую зиму.

У меня была гитара, отец подарил на 13 лет, выписал откуда-то. Я любила играть, ходила на кружок. Все запасы, которые привезли из дома, съели, меняли вещи на еду, пришлось потом и гитару отдать за ведро капусты. Ели осот, мама его кипятком ошпарит, потом в чугун, туда горстку муки, садимся вокруг чугуна и хлебаем эту похлёбку. Очередь устанавливали, кому потом чугун вылизывать.

Мне было 14 лет, когда нас выселили с Поволжья. Учили русский язык в школе, мне легко было научиться по-русски говорить, наш язык трудней. А сейчас уже совсем перешли на русский, некоторые слова надо уже вспоминать, чтоб говорить по-своему.

Жили мы там с 41-го по 61-й год. Мы работали на хлебе в колхозе, по 200 г на трудодень причиталось. Но получали наполовину мякину, если очистить это зерно, то там его совсем мало останется. Зимой работали на отгрузке, возили в Старую Еловку на зернопункт. Мы, 16-летние девчонки, и мешки… аж страшно представить, но вдвоём этот мешок поднимали. Потом с фронта стали мужчины приходить.

Когда отец из трудармии пришёл, сделали землянку, крыша у неё в дождь протекала. Потом купили хату.

В 1956 году сняли комендатуру, можно было уехать. Отец с Фёдором уехали в Берёзовку, тут жили многие наши. Но мой муж был партийным, его не отпускали. Он пришёл с фронта контуженный. В сентябре 61-го его положили в больницу в Красноярск, сделали операцию. Мне одной было трудно с ребёнком на руках. Дочка родилась 20 октября 1947 года. Я поехала в район проситься, чтобы уехать к родителям. Часто ездила к нему в больницу. После этого он хоть с палочкой, но ходил. Так и болел 30 лет, потом умер.

Я, приехав в Берёзовку, работала в телятнике, трудно было: летом надо было самим телятницам пасти телят. Получала рублей 40-50. Потом работала на ферме.

Уже в Берёзовке я получила паспорт. И вот вместо моего отчества Фридриховна записали наспех Фёдоровна. Все братья и сёстры Фридриховичи, а я Фёдоровна, на русский манер. Из-за этого не прошла в списки репрессированных.

Самое трудное, что пришлось пережить, это скоропостижная смерть дочери через два года после отца. Теперь вот у меня только двое внуков да правнук уже есть. Они живут в Ачинске, а мне одной плохо, когда здоровья уже нет.

На родину хотелось бы вернуться, но вот как в Германию наши уезжают – нет, там мы чужие. Мы родились в России, здесь наша родина. А тут, в Берёзовке, лежит теперь мой муж и моя единственная дочь, и я отсюда никуда не уеду. Нас вырвали с родины, а теперь уже привыкла тут.

Эмилии Фёдоровны не стало 14 апреля 2003 года.

Богунова Лидия Ивановна (Горн)

Родилась 29 октября 1932 года.

С родины, из Красного Яра, нас как скот пригнали сюда. Сначала нас поселили в Боготольский район, деревня Зеленец. Нас было 5 детей: старше меня сестра Анна 26-го года была, брат Иван, потом я, брат Саша 37-го года и маленький брат Федя 40-го года, который умер в 5 лет.

Сестру в 16 лет и отца забрали в трудармию. Мы ходили по деревне побираться. Для нас ничего не было, мы были «фашисты». В школу не ходила. Сейчас чуть пишу свою фамилию.

Мамина сестра жила в Бирилюсском районе, нас звала к себе, но ехать нам не на чем было. Собрались и пошли пешком. Маленького несли по очереди на руках. Шли от деревни до деревни, переночуем и дальше. Неделю так шли. Дорожка, а кругом тайга. Но никакой зверь не встретился. Дошли до Большого Улуя, там отцова родня жила, приняли нас. Неделю отдохнули, потом добрались до Чулыма. Остановились в деревне Покровка. Там я выросла, вышла замуж в деревню Тачик, 18 км от нашей.

С мужем прожили 30 лет, теперь его уже более 30нет нет. После этого жили с сыном и внучкой, когда сын умер, остались мы с Кристиночкой. Здесь же в Берёзовке живут ещё сын и дочь.

Брат Иван в 90-х годах уехал в Германию. Сестра Анна живёт в Ачинске. Брат Саша тоже жил в Берёзовке, сейчас осталась его вдова Екатерина.

Сейчас Лидия Ивановна живёт с внуком Толей.

Лоренц Андрей Андреевич
Анна Ивановна (Шефер)

Андрей Андреевич родился 23 марта 1925 года, а Анна Ивановна 24 апреля 1932 года на Волге, как и все вынужденные переселенцы.

Приехали в Сибирь, в Берёзовку. Здесь тогда жили латыши в соседях, куда нас поселили. От них научились говорить по-русски. Наш язык, родной, приходилось скрывать.

Я был самый старший из 5 детей. В Сибирь мы приехали с отцом, матери уже не было в живых к тому времени, когда нас выслали в Сибирь.

В 41-м году отца выслали в Туруханск, а там определили в деревню Сургутиха, где мы жили. В 56-м разрешили уехать с лесозаготовок. Братья и сестра уехали в Тальменку, райцентр в Алтайском крае, а мы – в Берёзовку. (приложение)

Анна Ивановна рассказывает:

Родителей и тётю, у которой я жила с детства, забрали в трудармию. И мы с тётей Соней оказались в деревне Сургутиха Туруханского района. Там закончила 4 класса. Там познакомились с Андреем и поженились. Там родились 3 дочери: Мария, Лидия, Ирма. 7 июня родилась младшая. Когда ей была всего неделя отроду, мы на пароходе отправились по Енисею к родственникам в Берёзовку. Это было в июне 1957 года. (приложение)

В Берёзовке стала работать дояркой. Андрей работал строителем, потом скотником. Выйдя на пенсию, дед ещё 10 лет работал, не мог сидеть без дела. Живём потихоньку сейчас, два пенсионера. Все 3 дочери живут здесь же в деревне. А младший сын Андрей, который родился уже в Берёзовке, живёт в Ачинске.

Андрей Андреевич ушёл из жизни 2 июня 2007 года.

Анны Ивановны не стало 2 ноября 2011 года.

Малиновская Мария Ивановна (Шефер)

Родилась 2 июля 1937 года в селе Красный Яр. Сестра Лоренц Анны Ивановны.

Вечером закрыли окна. Соседи сказали, надо закрыть, война будет.

Отец зашёл и сказал собираться. Увозили нас в 12 ночи. С собой взяли только ящик с одеждой. Увезли нас, на вокзале сидели. В поезде везли 2 недели. Привезли в Сучково Большеулуйского района, там 2 недели пожили, потом в Секретарку перевезли. Потом переехали в Красновку, потом - в Листвянку.

Отца забрали в начале 42-го года в трудармию, вернулся в 49-м. Был в Свердловске и Челябинске на лесоповале. Мать в сентябре забрали, Лиде 3 года исполнилось. Она 4 года была в трудармии. Анну забрала материна сестра. Мы остались с женой отцова брата и с бабушкой. Дядя был тоже в трудармии. Тётка работала, хлеба не было, по 300-500г всего давали им. Нас 7 человек: мы с сестрой, её трое детей и бабушка. Этого хлеба она-то и не видела. Всё, что было, променяли на картошку.

В 12 лет пошла доить коров, давали по 100г зерна на трудодень. Год отработаешь, с мешком пойдёшь, получишь зерна. Огороды по гектару засаживали картошкой, а до новой не хватало.
Мы жили в Листвянке. Тут познакомилась с дедом, он русский был, Михаилом звали. Мы были до 56-го года под комендатурой. Поженились и переехали в 59-м в Берёзовку. Приехали в гости к сестре Анне, когда они вернулись из Туруханского района, тут и остались. Здесь был овощемолочный совхоз, 3 отделение. Работать пошли, хоть деньги давали: 40 рублей аванс и 50 рублей получку. В Берёзовке была тюрьма, подсобное хозяйство – большие поля, потом передали эти поля комбайновому заводу. Я работала всю жизнь дояркой, последние 6 лет до пенсии бросила: ноги сильно болели. Муж, Малиновский Михаил Андреевич, 6 мая 1940 года рождения, был скотником, плотником, трактористом, кузнецом.

Сестра мужа из Листвянки вышла замуж за немца, после отмены комендатуры уехала в Казахстан, в 1996 году переехали в Германию. Живут там, не жалуются.

Нас было 5 детей: Анна (32 года рождения), Мария (37г.р.), Лидия (39г.р.), Александр (50г.р.), Фёдор (1953 года рождения).

Мария Ивановна и Михаил Андреевич вырастили 2 сыновей и дочь. Двое из них живут в Берёзовке, помогают матери. А живёт она одна. (приложение)

Грисман Анна Карловна
Фёдор Андреевич

Анна Карловна родилась 18 мая 1942 года.
Фёдор Андреевич – 17 октября 1937 года.

Родители Кинстлер Анна Кондратьевна и Карл Давыдович, также, как все в Берёзовке, из Саратовской области.

Переселившись с родины, жили на марганцевом руднике под Ачинском. Я родилась в 42-м, отец в то время уже, с марта, был в трудармии. Прислал всего 2 письма, просил хоть очистки от картошки, так голодно было там. Он заболел и умер.

Когда мне было 6 лет, мы с мамой и двумя бабушками переехали в Берёзовку. 4 класса кончила, мама болела, пришлось школу бросить и идти работать. Сначала на разных работах, потом дояркой, так и работала до пенсии.

Семья мужа тоже жила на руднике, там мы и познакомились.

Нас было трое детей. Но в 3 года 8 месяцев умер брат, а через день в 2 года 8 месяцев – сестра от брюшного тифа. Я теперь одна. У нас с мужем 3 сына, живут в Ачинске. Сами пока потихоньку копаемся по дому, справляемся. (приложение)

Маркерт Андрей Фёдорович

Родился в селе Красный Яр Саратовской области 30 октября 1930 года.

Мать звали Доротея, отца- Фридрих. Нас было 7 детей.

Привезли нас на станцию Ачинск 2, выгрузили на пакгаузе, отправили в село Лодочное около Турецка Большеулуйского района. Пожили там месяца 3, переехали в Андреевку около Лапшихи, потом – на заимку в «Заготскот», где жили до 49-го года.

Хозяйство всё там оставили. Здесь нам дали скот за тот, что оставили дома.

В 42-м отца и сестру 22-го года рождения забрали в трудармию, потом – ещё одну сестру, 25-го года рождения.

В мае 49-го мы приехали в Берёзовку. Мать работала птичницей. Мне пришлось работать с 12 лет в совхозе на разных работах.

Вот так немногословно рассказал о своей жизни Андрей Фёдорович. Он жил одиноко, в городе у него сын, который изредка приезжал навестить.

В октябре 2002 года ушёл из жизни.

Фольмер Эмилия Фридриховна
Эвалд Андреевич

Эмилия Фридриховна родилась 27 декабря 1940 года.

Эвалд Андреевич – в 1937 году.

С родины, из Красного Яра, нас как скот, пригнали сюда. Оставили дома всё: вещи, полный двор скота, даже мои документы родители оставили. Потом делали отсюда запрос, нам их выслали.

Сначала жили в Лапшихе, потом – в Тарутино, в 49-м приехали в Берёзовку. Нас семеро осталось, маленькая сестра умерла в детстве.

Всю жизнь работала на ферме, в телятнике. 40 лет отработала. Хватило горя!

Муж жил с родителями сначала в Ольховке, потом переехали сюда. В 59-м познакомились, поженились.

Эвалда Андреевича не стало в 2009 году. Эмилия Фридриховна сейчас больна, ей помогает дочь.

Дыль Фридрих Фридрихович
Эльвира Карловна

Фридрих Фридрихович родился 6 ноября 1936 года.

Эльвира Карловна – 13 апреля 1941 года. Оба также родились в Красном Яре.

Наша семья приехала в Ачинск, дней 5 жили в военной базе, потом отправили в деревню Тачик Бирилюсского района. Для местных мы были «фрицы», «фашисты». Мы были ущемлены, даже в соседнюю деревню нельзя было сходить без разрешения. Я уже отслужил в армии, вернулся. Но даже после армии не давали паспорт, не хотели отпускать. В марте 58-го сбежал оттуда в Берёзовку, тут уже многие наши жили. Потом, через 2 года, съездил в Тачик и получил паспорт. Работал в совхозе на разных работах, потом отправили учиться на тракториста. Так до пенсии и работал на тракторе.

Детство, конечно, вспоминать страшно. Ели молочай, летом «жили» в лесу, питались травами, зорили гнёзда. Мать в трудармию не забрали, так как у неё был грудной ребёнок. А отца забрали, там он и сгинул.

Эльвира Карловна рассказывала:

Я только родилась, и нас выслали с родины в Сибирь.

Мы с матерью и бабушкой попали в татарскую деревню, где жили 9 лет. Потом переехали в деревню Боковое. У татар хорошо было, люди хорошие. В школе учила татарский язык, играли вместе с их ребятишками, нас фашистами не дразнили. Жили бедно, полуголые, полуголодные. Сундуки, привезённые с собой, опустошили: одежду меняли на еду. Ребятишками ходили по соседям, те угощали кто чем.

Окончила 7 классов, учила русский язык. Жили в Боковом, а училась в Полевом. Неделю жила в интернате. Приходилось самим носить дрова, воду, варить есть. Помню, было у меня чёрное сатиновое платье. В субботу мама его постирает, прожарит в русской печке, потому что были тогда вши бельевые. И опять на неделю в интернат.

Родители на работу сразу не шли, потому что не могли говорить по-русски. Ждали, война кончится – домой уедем. Но так и жили, никто нас никуда даже после Победы не отпустил. В 56-м, когда нас освободили от комендатуры, мы приехали в гости к маминой сестре в Берёзовку, в январе 57-го сюда переехали жить. Здесь требовались рабочие в совхоз, брали даже без паспорта. Убежали ночью, по-хорошему не отпускали из колхоза. Работала дояркой, потом телятницей, последнее время, до пенсии, осеменатором.

В семье Дыль выросли 3 дочери. Две из них, Валя и Ира, в 90-е годы уехали в Германию, там сейчас трое внуков. Домой приезжали раньше каждый год, а теперь вот 2 года уже не получается. Лида тоже пробовала там пожить, но меньше года прожила и вернулась.

Фридриха Фридриховича не стало 22 января 2009 года.

Эльвира Карловна живёт одна. Из Ачинска часто приезжает дочь Лида, помогает. (приложение)

Жадан Владимир Фёдорович
Екатерина Генриховна (Штирц)

Владимир Фёдорович родился 16 июня 1940 года, Екатерина Генриховна – 28 июля 1937 года

Мой дед Марграф Христиан Филиппович жил в кантоне Рейнвальд Энгельсского района (сейчас посёлок Старицкое), был кулаком, имел скот, землю, в 33-м году сослали в Полевое Бирилюсского района. С ним было 3 детей: моя мать Фрида Христиановна, 1912 года рождения и ещё 2 девочки, 1910- Сельма и Эмма 1914 года рождения, старшая сестра уже была замужем, она осталась на родине. Они выкопали землянки, обустроились. Работали в колхозе «5 января», его организовали ссыльные. В 2 км был колхоз кержаков, они со ссыльными не общались. Смотрели на них как на врагов народа. Дед работал на молотилке, ему втянуло руку в эту машину, до района 40 км, ехать не на чем, бездорожье. Так он и умер, изошёл кровью. Вскоре за ним и бабка ушла. Отец Жадан – кубанский казак, тоже был сослан туда, в тайгу. Там они и познакомились. Мать работала, отец был председателем колхоза. У него осталось не убрано зерно на гектаре поля, за это его отправили в трудармию. Там он и сгинул.

До 61-го года мы жили там. Я закончил 9 классов, документов не было. Мы с другом сбежали сюда. Сначала жил на квартире. Потом получил паспорт, работал, дали жильё. Женился.
Екатерина Андреевна вспоминает:

Мы жили в Красном Яре. Осень 41-го. Солнечный день. Радио – тарелка, откуда мы узнали о нашем переселении. Нас везли на машине. Мы взяли с собой 2-3 подушки, кое-что из одежды, оставив дома всё: 5-стенный дом под железной крышей, полный двор скота. Помню, на Рудник привезли, 9 семей в один барак, одна печка на весь барак.

В 43-м отец умер, мать осталась одна с 4 детьми. Работала, старалась прокормить нас, гоняли их полуголодных на лесозаготовки. Она застудилась, 4 последние года тяжело болела. Мы с голоду через Айдашки, через речку, возили свои подушки обменивать на еду. Дадут нам за них мёрзлый турнепс, мы и рады. Да где мёрзлой картошки найдём. На помойке собирали очистки картофельные. Весной саранки копали. Старший брат ходил на промысел, черемшу по весне искал. Осенью колоски собирали. А если на поле объездчик застанет, исполосует и колоски отберёт, заберёт их или раскидает. Ходили по домам просить еду. Иногда нас попросят поработать, дрова попилить или ещё что. Тогда дадут кружку обрата, кусок хлеба, картошки. Так и выжили первую зиму в Сибири.

В 47-м нас знакомые перевезли в Берёзовку, 3 семьи нас приехали. Сёстры и брат стали работать в совхозе, я – нянькой. Вскоре мать умерла, я пошла работать в совхоз. Косили сено вручную, волокуши возили. Солнце встаёт, мы все собираемся на конном дворе и – на поле. Солнышко садится, мы с песнями домой идём, как, вроде, и не уставшие.

Учиться мне не пришлось. 1 класс кончила, и то украдкой: брат не пускал, ему надо было, чтобы я дома работала, есть варила. Всю жизнь, до 86-го года, до пенсии, работала дояркой. А теперь здоровья нет, сижу дома.

Брат живёт в Германии, одна сестра уехала на родину, в Энгельс. А здесь, в деревне, живут только племянники, дети второй сестры- Романовы.

Екатерины Андреевны не стало 22 ноября 2009 года. (приложение)

Горн Эмилия Каспаровна

Родилась 5 января 1921 года в селе Красный Яр. У нас есть копия её свидетельства о рождении. (приложение)

В 39-м вышла замуж, вскоре родилась дочь. С маленьким ребёнком на руках приехала в Сибирь. Сразу нас поселили в Боготольский район. Через год мы самовольно уехали в Туруханский район. Там прожили 17 лет. В 59-м переехали в Берёзовку, тут жили мои родители. В Туруханский район нас увёз свёкор, чтобы невестку, жену брата моего мужа, не забрали в трудармию. Сам он погиб, а у невестки был 3-летний ребёнок, её уже могли забрать. Забирали женщин, у кого дети старше 3 лет. Вот дед и увёз, чтобы ребёнок не остался совсем сиротой.
Меня не взяли, потому что у меня тогда был маленький ребёнок. А отец мой был в трудармии, и брат там умер.

Всю жизнь работала в животноводстве, долгое время – осеменатором. В 76-м ушла на пенсию. Колхозный стаж раньше не считался, потом засчитали его в трудовой стаж. Сейчас пенсия хорошая, на жизнь не жалуюсь. Старшая дочь живёт на Украине. Вот они там плохо, бедно живут. Младшая дочь – в Берёзовке. Сын – на Сахалине.

Мои брат и сестра уехали в Германию. Они там хорошо живут. Часто пишут письма, брат прислал вот фотографию своего дома. (приложение) Одна сестра живёт в Ачинске.

Эмилии Каспаровны не стало 18 марта 2009 года.

Зиберт Мария Яковлевна

Родилась в селе Базель Ундервальдского (ныне Подлесновского) района Саратовской области 7 октября 1935 года.

Вместе с родителями привезли нас в товарных вагонах в конце сентября 41 года на станцию Камарчага, ехали две недели. Отсюда нас отправили в Шалинский район, в д. Новая Покровка. (А сейчас живу в д. Малая Покровка), в 25-30 км от райцентра, сельсовет Покосинский. Поселили сразу в клуб, потом по семьям, к местным жителям. Позже отдали под жильё бывший магазин.

Семья была большая. Меня привезли в неполных 6 лет.

Родители: Зиберт Яков Андреевич и София Ивановна.

Дети: Яков (у немцев принято называть первого сына именем отца), Андрей, Карл, Мария, Фёдор, Давыд, Александр.

Отца в 41-м забрали в трудармию, был в Решётах. Через некоторое время пришла похоронка на него. Мать потом вышла замуж за немца - Таак Александр Иванович. В 48 году родился ещё один брат – Иван, а в 54-м – Николай. Девять нас.

Похоронка на отца оказалась ошибочной, отец был живой. Он возвращался домой, идти 30 км пешком надо было, по дороге встретил знакомых, ему сказали, что жена вышла замуж. Сел на пенёк, посидел и повернул обратно. Он завербовался в Среднюю Азию на шахту. Там и остался. Братья ездили к нему в гости. Он очень хотел увидеть единственную дочь, просил братьев, чтобы привезли меня. Но я так и не выбралась: ребёнок был маленький, а мать отказалась побыть с ним. Он мне прислал посылку: на платье материи, платок, сухофруктов много. А теперь его уже нет, так я больше и не увидела отца ни разу. Помню как сейчас, отца увозили когда в трудармию, я стояла у окошка. Его повезли на коне. Я проплакала тогда весь день. Через неделю, как забрали отца, родился младший наш, Сашка.

Имея 9 детей, мать работала день и ночь. Все вещи, что привезли с собой, проели, меняли на еду. Осталось последнее, что можно было отдать- картина «Адам и Ева». Мать не хотела, но пришлось и её продать, когда уже все падали с голода. С молитвой она пошла по деревне, дали ей четушку молока, напоила маленьких – по глотку всем. И ведь выжили! Мы ходили, как говорят, по миру, но никогда без спросу ничего не взяли чужого. С детства нас приучали к богу, к молитве. Русские-то жили неплохо. У соседки в огороде, через забор, росла морковка, мы никогда ни одной не выдернули. Она матери говорила: «Что за дети у тебя, Софья! Никогда ничего не украли». Однажды Яша увидел под колхозным амбаром зерно, пошёл к председателю и рассказал. Пошли они с ним туда, собрали зерно, несколько мешков набрали. Тогда председатель дал ему мешок зерна. Вот Яша его размолол и наварил каши. У нас был праздник. Но быстро этот мешок кончился.

Осенью, после уборки, мы собирали колоски на поле. Но если увидят, отберут, а ещё и побьют. Картошку старую собирали на поле, пекли её на печке. Вкусно было! Весной, снег как только стаял, мы шли опять на поле собирать колоски оставшиеся, которые уже зиму пролежали под снегом. Но больше всего еды мы находили в лесу: на живот ляжем и прямо ртом срываем травку зелёненькую. Саранки копали, потом ягоды, грибы. Весной собирали ростки от картошки и садили их: семян-то не было, и что-то наросло ведь.

Мы всеми силами старались прокормиться в первую зиму в Сибири. Яша с матерью собирали на поле длинную солому, чистили, разутюживали её и делали корзинки, сумочки. Потом она их сдавала в райцентр, за это получала хлеб готовый, печёный. Мать вязала русским шали к свадьбе, кофточки. То капусты мороженой дадут, то картошки. Однажды дали ведро картошки, а её крысы утащили всю. Яша хотел взять картошки – нет ничего! Полез в подполье, а там лежит погрызенная. Рукодельница мать была. Руки у неё красивые очень были. Когда она вязала, русские девки, что к нам приходили, целовали её руки. Русские вязать плохо умели, носок вязали просто трубкой, без пятки. Вязала она день и ночь, когда дома. Яша чурочек напилит, в печку подбрасывает, а она сидит перед печкой и вяжет, вяжет, если заказы есть. К утру задремлет, а там и на работу пора.

Работала в колхозе на полях. Утром уйдёт и под утро придёт, а следующим утром опять в поле. Мы должны были сохранить огонёк в печке, чтобы опять потом растопить, спичек не было. На мальчишек не надеялась, мне поручала. Но мне же тоже хочется за картошкой идти, и я однажды убежала, а домой пришла – огонёк потух. А тут уже мать идёт. Я - бежать по деревне от неё, но она меня догнала с ремнём и отлупила.

С войны пришёл солдат-сосед, дал матери шинель. Она сшила мне курточку вручную, машинки не было. Не очень красивая получилась, я стеснялась её носить. Из дому выйду, потом сниму и спрячу под мостом, а сама раздетая бегу в школу, пока соседка матери не рассказала. Потом ещё матери отдали брезента кусок. Она сшила Карлу штаны, а мне – платье. Вечером снимем и поставим около кровати, если намокнет этот брезент. В субботу мать постирает, и опять на себя.

В доме заедали блохи, клопы. Однажды, мать на работе, мы вынесли свои тряпки на улицу, постелили в ограде и заснули. А маленького Сашку в корыте деревянном, что служило ему люлькой, рядом поставили. Начался ливень, мы спим, не слышим. А у него полное корыто воды, ребёнок захлёбывается уже, а мы не слышим. Хорошо, соседка услышала, прибежала. Потом русская соседка избавила его от золотухи. Он был в сплошной коросте, день и ночь плакал. Жалели нас, видели, как мать мается с нами, а она хорошая была, добрая. Настолько она с нами измучилась: кормить нечем да ещё болезни, что выходила ночью под луну и просила бога, чтоб забрал этого маленького. Однажды мать собрала всех нас и говорит: «Давайте избу побелим и будем умирать, чтоб после нас грязи не осталось». Но потом с божьей помощью мы выжили, дожили до лета. Мы всё думали: домой, домой! Вот скоро нас отпустят, и мы уедем, хоть ползком, если не повезут.

Обидно было, нас обзывали фашистами, били. Но потом парни наши стали дружить с русскими, они стали ходить к нам в гости. У нас молодёжь собиралась вместо клуба на танцы.
Яше тоже досталось: он старший. Он у нас умный был, хотел стать военным. Мы его так и звали генералом, когда взрослые уже были.3 класса кончил на родине, и тут нас выслали. Учителя матери говорили: прячь от него книжки, а то зачитается, он и так всё знает. Мать наша умела читать и писать по-немецки. А я вот не умею писать. А теперь и говорить уже не с кем.

Мать хотела устроиться в совхоз в Первоманском районе, но не приняли с такой кучей детей: «Тебе одной надо садик на твою ораву!». А я, когда мне было 19 лет, в 54-м убежала в совхоз, чтоб хоть заработать. Ночью с подружкой собрались и убежали. Это был совхоз «Первоманский» Манского района. Меня искали, требовали у того начальства, чтобы меня вернули. Мне пришлось там выйти замуж за Дерра Давыда. Они жили легче, мать понимала по-русски и имела работу, семья хорошая. Они тоже с Поволжья. Выйдя замуж, стала жить лучше. Там жила до 74-го года. Потом переехали в Ачинск. Но мы разошлись с Дерром и с 86-го года я живу в деревне М.Покровка. Мать моя жила с сыном в Ачинске, дожила до 97 лет. Последнее время была тяжело больна: упала, сломала ключицу, слегла. Ей требовался уход, я забрала её к себе, жила у меня.

Сейчас братья живут в Ачинске, кроме Карла и Фёдора, они уехали в Германию. У них обоих там по 2 дочери живут с семьями. Давыд тоже уезжал, но вернулся, прожив 1,5 года: жена сильно болела, врачи посоветовали вернуться, а дети их там остались. Уезжал позже и Александр, но через 2 года вернулся. И я хотела уехать, но муж русский был против,и я осталась. Ни разу не была там, родственники зовут в гости, но не хочу уже. Здесь же живёт брат Иван, племянница. А Яши нашего уже нет.

Есть ещё в нашей деревне немцы: Штырц Андрей и Катя, Класс Яков. Он приехал в 90-х годах из Казахстана. (приложение)Но они молодые. Родились здесь.

Мария Яковлевна очень общительный человек, она любит много рассказывать, но ещё мы попросили её записать в спокойной обстановке свои воспоминания. Здесь она излила душу наедине с листом бумаги. Написав, она сказала: «Таких листов и 10 не хватит, чтобы описать всё. Я самое страшное не стала писать». Мария Яковлевна подарила нам вышитую молитву на немецком языке. Это у неё сохранилось ещё с Поволжья. (приложение)

Шпис Екатерина Фридриховна (Дыль)
Генрих Генрихович

Екатерина Фридриховна родилась 14 февраля 1942 года.

Генрих Генрихович – 26 марта 1936 года в селе Красный Яр Саратовской области.

Мать рассказывала, что дома оставили всё, скотина кричала вслед, как будто понимали, что хозяева их бросили. Настрадались! Через что прошли наши родители! Голодали, побирались ходили. Одежду всю променяли на еду. Но выжили. Мать работала в совхозе. Когда всех забирали в трудармию, из-за меня её не забрали: я только родилась. Отца не знаю, он умер с голоду по дороге из трудармии. Сняли больного с поезда и всё, бесследно исчез.

Генрих Генрихович рассказал тоже мало:

Меня ребёнком привезли в Сибирь. Привезли в Полевое Бирилюсского района. Выгнали как собак из своего дома. И везли как скот. Куда везут – мы не знали. По дороге умерла сестра.
Родители работали, чтобы прокормить нас, вырастить. Пахали, на себе плуг таскали. Соседям делали что-нибудь, чтобы дали картошки, хлеба.

В 56-м переехали в Берёзовку. В 70-х годах ездил на родину. Дом наш ещё стоит.

Сейчас Екатерина Фридриховна живёт одна. Часто её навещают дочь и сын из Ачинска. (приложение)

Генриха Генриховича не стало 22 декабря 2009 года.

Дыль Фридрих Карлович
Анна Никитична

Родился 22 декабря 1929 года в селе Красный Яр.

В августе 41-го убирали хлеб в поле, когда сообщили, что нас выселяют. Нам было непонятно, что такое Сибирь. Нам, 12 –летним пацанам, было всё равно. Скот сдали государству, помогал отцу отводить коров. Потом нас, несколько семей, погрузили на машины и отвезли на станцию в г.Энгельс. Выгрузили на перроне под открытым небом, тут и ночевали. Пошёл дождь, все промокли. Только на другой день погрузили в товарные вагоны, в телятники. На следующую ночь поехали. К концу сентября приехали на станцию Ачинск 2. На барже по Чулыму повезли в Новосёлово Бирилюсского района. На берегу нас ждали подводы. Погрузили и повезли в Зачулымский сельсовет, деревню Нижний Тюхтет. Поселили на квартиру к местным жителям, Богдановой Анастасии. Нас было 5 детей и родители.

Родители начали работать, там был колхоз «Красный труженик». Потом рыли себе землянки. Старшего брата и отца в январе 42-го забрали в трудармию, работали на лесоповале. Отец в 46-м вернулся, а брат остался там. Он приехал, мы ещё жили в землянке, позже купили избушку. Корову нам государство возместило, что там забрали. Скот ездили получать в Бирилюссах.
Первую осень и зиму не было еды. Люди выкопали осенью огороды, мы перекапывали, чтобы найти хоть сколько картошки.

Там женился на Сиваковой Анне Никитичне.

В 48 пошёл учиться на тракториста, с 49-го по 89 год работал трактористом. Как сняли комендатуру, в 1960-м году переехали в Берёзовку. Детям надо было учиться, а там только начальная школа была и ни уехать, ни приехать.

Дали избушку, жили 7 человек в маленькой избушке: мы, 4 детей и мать. Жена работала на разных работах в совхозе, а потом 19 сезонов отработала кочегаром в школе. Пенсию заработала маленькую. Но дети помогают, не обижаемся, все самостоятельные.

Сестра Анна уехала в 90-х годах в Германию, живут хорошо: хорошая квартира, пенсию хорошую получают. 3 её детей тоже туда уехали. Часто присылает письма и в каждом фотографии.
1 февраля 2003 года Фридриха Карловича не стало. (приложение)

Жена ушла ещё раньше, 22 ноября 2002 года.

У них было 4 детей: Надежда 1953 года рождения, Мария, 1955 г. (её уже нет), Екатерина, 1958г., Александр, 1961 года рождения.

Эйрих Ирма Яковлевна

Родилась 24 марта 1941 года в селе Гнаденфельд Краснокутского района, Саратовской области.

Жили мама с бабушкой и я. В Сибирь меня мама привезла совсем маленькой. Нас поселили в селе Матвеевка Казачинского района. Там я выросла. В 1953 году мать вышла замуж за русского в другую деревню. Потом ещё раз переехали в с. Кемское. В 71-м году я переехала в Ачинск, тут жили сводные сёстры.

Попав в Сибирь, мы натерпелись! Кидали в нас камнями, обзывали «фашистами». Мать работала на скотном дворе, иногда овечку подоит, мне бутылочку молока принесёт. Муки давали по 1 кг в неделю, болтушку делали на кипятке. Траву ели, картошку мёрзлую собирали на поле. У русских соседей был сепаратор, все к ним носили молоко сепарировать. Мама меня отправит туда, кто обрата нальёт иногда. Я подросла, стала работать, пасла овечек. Мама поймает овечку да подоит мне молочка немного.

В 52-53 где-то году маме за хорошую работу дали премию – масла ведро, мёду, валенки, потом поросёнка дали. Она когда замуж вышла, зарезали. Дома-то мама была учительницей, строгая была, её как-то уважали.

Когда я пошла в школу, несправедливость тоже терпела. Хоть как отвечай – 5 никогда не поставят, 3 или 4. Учительница злая была: «Садись,2!» А другой промямлит – 3 ему поставит. И никому не пожалуешься. Кому мы нужны были?! Ни детства, ни молодости.

Последнее время Ирма Яковлевна жила в д. Малая Покровка. В 90-х годах она уехала в Германию, с собой увезла дочь с зятем. Там, по её словам, живёт хорошо.

Пабст Карл Карлович
Лидия Фридриховна (Франц)

Лидия Фридриховна родилась 15 июля 1944 года

Мама рассказывала, что им сказали из сельсовета готовиться к выселению. Дали 2 суток на подготовку. Пекли хлеб, сушили сухари. Дали норму веса, сколько можно взять с собой вещей и еды, сейчас уже не помню.

Маму звали Мария Фридриховна, 1910 года рождения, отца – Франц Фридрих Петрович,1908 года рождения. Выехали с 2 детьми: Фридрих, 37 года рождения и Виктор, 6 августа 1941 года рождения, месяц ему был, надо было уезжать. С нами вместе поехали мамины 2 сестры и брат.

Привезли в Большеулуйский район, в колхоз. Как жить? Ничего нет. Люди уже картошку выкопали, просились на огороды, чтобы их перекопать, ну и нашли много картошки, на первое время себе. Некоторые родственники попали в Берёзовку, была связь с ними. Знали, что здесь в совхозе большие поля, жить лучше: есть работа. Отец с другом и муж тётки ночью убежали из этого колхоза. Их приняли в совхоз, дали 4 лошадей, чтобы перевезти семьи. Отец приехал за нами и также ночью, украдкой, стали собираться. Мамина сестра Эмилия плачет: я тут не останусь, дайте хоть одну лошадь, и я с вами. Погрузили, сколько вошло, уехали. Там жила отца двоюродная сестра, просил её присмотреть за оставшимися вещами. Поселили нас в посёлок Трактовый, он относился к этому же совхозу (был за красноярским трактом, где сейчас заправка на выезде из Берёзовки на тракт. Он существовал до 1965 года. Потом началось укрупнение совхозов, он распался). Совхоз был большой: 1 отделение, сейчас д.Орловка, 2 отделение – этот пос.Трактовый, 3 отделение, или бригада, как тогда называли, - нынешний пос.Берёзовый. А центральная усадьба называлась совхоз пригородный (сейчас пос.Горный). Позже совхоз стал называться овоще-молочный совхоз, потом – птицесовхоз. Вася Левицкий был начальником отдела кадров в совхозе, он дал названия отделениям: Орловка, Трактовый, Берёзовка. Потом начальником отдела кадров был Толя Усков. Носенко был директором, потом Семёнов.

Весной 42-го отца забрали в трудармию в г.Киров на лесоповал. В 43-м его комиссовали, сильно заболел там. Говорили, что он не доедет до дома, такой был слабый. Но он выжил и поправился. Приехав домой, он работал конюхом.

В 44-м родилась я. В 45-м году нас перевели в Орловку. В 49-м отец умер. Мать в 51-м вышла замуж, у неё родились ещё брат Андрей в 1952 и Анна в 1954 году. В Орловке был ссыльный политический финн Ройне, высланный с Колымы. Позже его реабилитировали. Помню, он так плакал! Он из Выборга был, там у него была семья, сын. Он ездил потом туда навестить сына.

В Орловке была начальная школа, я закончила 4 класса. А с июля 57-го года у меня уже пошёл стаж. Работали в совхозе, когда ещё училась в школе: перебирали картошку в подвале, пололи овощные поля, осенью убирали овощи, сучья собирали на полях, летом –на сене, силосе. А с 15 лет работала в телятнике. Была сильно работящая, ветврач меня позвала на работу в телятник. У Нины Плывской в помощниках была на группе телят. Отработала год, потом ушла на дойку: мне больше нравилось с коровами работать. В Берёзовку замуж вышла и тут работала на дойке. Потом меня поставили осеменатором. Сначала поучилась на практике у Лялиной ( была такая в городе зоотехником, у неё был пункт искусственного осеменения). Начала работать осеменатором с 68-го года, а в 69-м меня директор Фёдор Степанович Батько отправил на 5 месяцев на учёбу в Красноярск. Он сказал: «Мне нужны кадры грамотные». 23февраля я вернулась, поработала, а потом ездила экзамены сдавать. Батько Ф.С. ушёл в район, директором стал Чернявский, потом – Панкратенко. Мужа перевели управляющим в Орловку. 16 марта 1974 г. мы переехали.

1 апреля этого же года совхоз разделили: образовался Ястребовский совхоз, Берёзовку отдали туда, тут занимались животноводством, а птицесовхозу не надо было это. Мы были в Орловке, относились к птицесовхозу. Ещё туда относились Карловка и Мазуль.

Приезжают из Ястребово главный бухгалтер Бугаёв и Чуканов Владимир Арсентьевич, зовут туда переехать. Но мы остались в Орловке. Весной 76-го года мы переехали в Ачинск. Муж работал в ДОЗе, я – в сельхозтехнике. Год прожили, Батько предложил мужу управляющим. С 1 апреля 1977 года – в Берёзовку опять.

Карл Карлович вступает в разговор:

Родился я 23 декабря 1938 года в селе Красный Яр. Привезли нас в сентябре 41-го на станцию Боготол, направили в Каменку Боготольского района.

В Сибирь родители Амалия Фридриховна и Карл Каспарович приехали с родителями мужа (Каспар Егорович 1868 года рождения, Софья Каспаровна ) и 2 детьми: я и сестра Лидия. Здесь родились у них ещё 3 детей: Иван - в 1949, Валентина – в 1951, Виктор – 1954.

У меня хранятся документы, которые выдавали всем при выселении и справки о реабилитации оставшихся в живых. (приложение)

Отец с 42-го по 46-й был в Краснотурьинске Свердловской области в трудармии. Вернувшись домой (теперь уже здесь дом…), работал всё время на технике. Когда колхоз купил машину, он был первым шофёром. Так и работал до конца жизни (1959г). Мать работала на разных работах в колхозе, а когда переехали в Лебедевку, - няней в детском саду. В Каменке я окончил начальную школу, а в 5 класс ходил в Лебедевскую школу за 2 км. Потом мы переехали в Лебедевку. После 7 класса пошёл работать разнорабочим. Я прошёл все работы, только скотником не был.

В декабре 57-го меня забрали в армию. Демобилизовали по приказу Н.С.Хрущёва в 1960 году, когда он сократил армию на 1 млн. 200 тыс. человек. Я не дослужил положенные 3 года. Моя военная специальность – радиомеханика, служил на радиостанции УКВ средней и большой мощности.

После армии приехал в Лебедевку, работал в радиоузле механиком. В 61-м уволился, переехали в Берёзовку, с 1 апреля начал тут работать. От совхоза меня направили учиться на шофёра, права получил 20 марта 62года. Но управляющий не дал машину, сказал: будешь учётчиком. К 7 утра надо было управляющему положить на стол данные о вспаханных за прошедшую ночь гектарах, трактора пахали в 2 смены. Я садился на велосипед и объезжал, промеривал поля. Все наряды составлял я. В 1963 году мне всё-таки дали машину ЗИС-5, отработал 2 года и снова стал учётчиком (по болезни), потом работал в стройбригаде.

1 апреля 1962года женился на Лидии. В 67-м меня перевели бухгалтером в Орловку. Осенью 72-го года меня из Орловки перевели в Берёзовку бухгалтером. Предлагали в птицесовхоз помощником бригадира, но мы решили, лучше в Берёзовку. В это время там армяне с Алтая строили 3 двухквартирных дома: 2 на Трактовой улице (где Лоренц живут и Лопатин жил), один – на Магазинной (где Ермаковы живут), вот в нём нам и дали квартиру. 9 сентября мы зашли в свою новую квартиру.

Сейчас вот живём вдвоём с бабушкой. Сын из Ачинска приезжает часто, здесь второй сын и внучка живут. (приложение)

Шмидт Эдвин Фридрихович
Любовь Сафроновна

Родился 27 сентября 1940 года. Старше его была сестра Эльвира, 1939 года рождения, которая прожила всего 19 лет (был порок сердца). Отец Шмидт Фёдор Фридрихович был кадровым военным, служил в Харькове. Сын родился без него. Когда началась война, он оказался на фронте. Их часть проходила мимо, забежал домой на 2 часа, сын был маленький. Только он его и видел. С фронта писал домой письма, последнее было в августе 41-го. Потом он попал в плен, был в Германии. После освобождения их не выпускали из страны, там он и остался. Родственники оттуда прислали в 1957 году фотографию его могилы. (приложение).

В Поволжье когда жили, мать Эмма Фридриховна работала в городе на мебельной фабрике «Ударник». Потом она училась на глазного врача. Не доучилась, выслали в Сибирь. Сюда она с двумя маленькими детьми приехала со своими родителями. Она – старшая из 7 детей. Сразу их поселили в Ачинск. Отца её вместе со всеми немцами забрали в трудармию. После возвращения маленько пожил и умер. Бабушка была очень хорошая, добрая, она помогала вырастить не только внуков, но и правнучку первую (дочку Эдвина) нянчила.

Из Ачинска переехали в Берёзовку. Здесь мать работала в совхозе на ферме. Вышла замуж за Маркерта Андрея Фёдоровича.

Дедушка вырос, с 17 лет они дружили с моей бабушкой. Поженились, в 1962 году у них родилась дочь Эльвира. Когда дочке было 1год 8 месяцев, дедушку забрали в армию. (приложение). Служил он 3 года. В 1967 у них родился сын Сергей, а в 1974 – мой папа Александр. (приложениие)

Дедушка работал всю жизнь трактористом.

Последние годы он не работал, жили с бабушкой, оба были на пенсии. 29 января 2012 года его положили в больницу, сделали операцию. А 29 февраля его не стало. Сейчас бабушка живёт одна.

Прочитав все воспоминания моих односельчан, я подумала о том, как же трудно было этим людям! Пострадала не только семья моих предков. Как схожи их судьбы. Пострадал целый народ Советского союза. Как обидно, что ни за что, ни про что их вот так выселили из дома! А тут в Сибири их никто не ждал. Люди верили, что они и правда фашисты, поэтому детей в школе обзывали фашистами и били. На нашу страну напали другие люди, фашисты настоящие. Эти люди не враги, они сами страдали из-за тех фашистов. Страшный указ Сталина, из-за которого пострадали люди! Мой дедушка остался сиротой. Прадедушка, попав в плен, навсегда остался в земле Германии. Он почти не видел своего сына. А моя прабабушка могла бы стать врачом. А здесь ей пришлось работать на ферме.

Мой дедушка стал вынужденным переселенцем, попал с родителями в Сибирь, когда ему ещё и года не было. Год ему исполнился уже здесь, думаю. Как жаль, что я не успела у него всё это выспросить! Что ж он не дождался, когда я подрасту?! Дедушка, дедушка…

Литература:

1. «От поколения к поколению. Преемственность поколений». Буклет национальной культурной Автономии российских немцев.
2. «Немцы России». Энциклопедия. «ЭРН». М. 1999 г.
3. «История этнических немцев в России». В.А.Дятлова, профессор кафедры немецкого языка КГПУ им.Астафьева.
4. А.А.Герман «Немецкая автономия на Волге». Саратов. 1994.
5. «Этноатлас Красноярского края». Красноярск, «Platina», 2008
6. Газеты «Нойес Лебен»
7. Воспоминания жителей посёлка.

Приложение (.ppt)


/ Наша работа/Всероссийский конкурс исторических работ старшеклассников «Человек в истории. Россия XX век»