КОПЬЁВСКАЯ СЕЛЬСКАЯ СРЕДНЯЯ ОБЩЕОБРАЗОВАТЕЛЬНАЯ ШКОЛА
«СУДЬБА СОВЕТСКИХ НЕМЦЕВ В ГОДЫ ВОВ»
АВТОР:
Шрейдер Олеся Андреевна
МБОУ «Копьёвская сельская средняя
общеобразовательная школа», 11 класс
РУКОВОДИТЕЛЬ:
Андрианова Лидия Васильевна –
учитель истории высшей категории
МБОУ « Копьёвская сельская средняя
общеобразовательная школа»,
директор МБУК «Музей
Орджоникидзевского района»
С. Копьёво, 2014 г.
Как живётся у нас немцам в стране – это была тема для обсуждения в период перестройки и начала нового века. Как и почему их выслали в разные края с их родных мест в Поволжье – тоже много об этом говорится. А вот как-то стороной, по-моему, обходят прямой вопрос: как к ним относилось и относится население, там, куда их переселили? Я приведу два мнения на этот вопрос самих немцев, которыми они поделились со своими внуками.
Кляйн Тая рассказала о своих бабушке и дедушке, их судьбе после депортации в наши места. «Моего дедушку зовут Кляйн Отто Филиппович. Он немец, и во время войны он не воевал. Жили они на Волге, в деревне, возле города Балаково. А потом его семью, так же, как и другие немецкие семьи, сослали в Сибирь. Они лишились всего, что у них было. Довезя их до места поселения, все семьи распределили по разным деревням. Мой дед попал в Июс.
Маленькому мальчику пришлось очень трудно. Он был третьим ребёнком в семье, но первый сын. Чтобы накормить семью, приходилось «батрачить», делал всё, что его заставляли. Плохо было ещё то, что он почти не знал русского языка.
Многих немцев отправили работать в трудовой лагерь, где они валили лес.
Отправлен был в трудовую армию и мой дедушка Кляйн Отто Филиппович. Вот где, по
его словам, ему досталось! Там они, выполняя тяжёлую работу, сидели и голодом, и
холодом. Дедушка мой выжил только потому, что он работал на коне, а коню давали
овёс, и он ел его вместе с конём.
Вот такая тяжёлая судьба у моего деда, который обижается на свою страну, ведь
она для него была не просто местом, где он родился, она была его Отечеством, так
же, как и его родителям, и дедам. Всю жизнь он работал, не покладая рук,
добросовестно и честно, ушёл на пенсию.Сейчас он выехал из России на свою
историческую Родину – в Германию. Я по нём очень тоскую».
Марина Кокова рассказывает о своих дедушке и бабушке, останавливаясь на том, как
относились советские люди к ним – советским же людям в годы ВОВ и после неё.
«Моя бабушка Кроневальд Ольга Ивановна родилась в 1924 году в немецкой семье.
Кроме неё в семье были ещё старший брат Отто и сестра Фрида. Бабушке было 17
лет, когда началась война с фашистской Германией. Жили они на берегу Волги. По
вечерам они любили смотреть, как мимо по реке проплывают пароходы. Это было
незабываемое зрелище. Завораживали тишина и покой.
Никто и не подозревал, что в один роковой день всё это закончится навсегда.
Со времён Екатерины II немцы осваивали эти благодатные места. При Советской власти в Поволжье была создана Поволжская Немецкая Автономная Советская Республика. Немцы СССР получили право на самоуправление, на культурное развитие, имели свою письменность и пользовались ею наравне с русской, исповедовали свою религию. Когда началась война, поволжские немцы вместе с другими народами восприняли для себя эту войну, как Отечественную, и добровольно шли на фронт защищать своё обретённое когда-то новое Отечество.
Но война затягивалась. Вот уже фашисты рвутся к Волге. Все жили в тревоге и страхе, что будет, если враг захватит Поволжье. Однажды ночью в хату Кроневальдов постучали и велели быстро собираться, но не сказали, куда и зачем. Их, собравшихся наспех, не успевших захватить даже самое необходимое, посадили в числе других немцев и отправили вглубь страны в товарных вагонах. В вагоне, вспоминала бабушка, было столько людей, что нечем было дышать. Их отправили в Сибирь на спецпоселение. Тех немцев, которые были на фронте, срочно из действующей армии отправили в тыл, в трудовую армию, где они должны были работать на тяжелейших работах под контролем спецкомендатуры, как преступные элементы. Конечно, в годы войны досталось лиха всем, но немцы испытывали на себе ещё и моральные унижения. Сейчас об этом можно говорить правду. А она такова.
Моя бабушка Ольга рассказывала, как тяжело и больно было чувствовать на себе ненависть окружающих. Ей лично не один раз пришлось выслушивать обвинения в том, что вот она – фашистка живёт на этом свете, тогда, как русский народ проливает за Родину свою кровь. Все немецкие семьи видели недоверие и пренебрежение к ним. Моя бабушка жила, как она любила выражаться, с крестом на душе, не раз плакала она по ночам, доверяя своё горе подушке. Хотя была она сильным человеком.
Закончилась война, но не закончились проблемы у советских немцев. Они так и не обрели доверие людей. После войны многие знакомые немецкие семьи переехали жить в деревню Будённая (с. Солёноозёрное), Ширинского района. Переехали туда и Кроневальды. Улицу, где они поселились, стали называть «Маленький Берлин». Немецких детей обзывали фашистами. И даже до сих пор там на кладбище хоронят немцев отдельно от русских и людей других национальностей. Чтобы всё это вынести, нужно иметь железные нервы. Фамилию моя бабушка в отличие от многих, не сменила. А когда слышит слово «война», сердце её содрогается от ужаса».
С болью в сердце и тяжёлым осадком на душе читаются эти строки. Как можно вынести такой груз, давящий ежедневно?
Мой отец Шрейдер Андрей Андреевич – немец по национальности. Его отца звали Генрих Генрихович по документам, но он всегда писался Андреем Андреевичем. Отсюда и отчества у детей – Андреевичи. Они, как спецпоселенцы, были высланы из Поволжья и оказались под комендатурой в колхозе «Наа-чол» – «Новый путь» в переводе. Дедушка научился хорошо говорить по-хакасски, так как там проживало большинство хакасов, но были и русские. Женился на немецкой девушке Паулине, тоже из спецпоселенцев. У них родились дети: Владимир, Фрида, Анна, Полина, Андрей – мой отец.
Так как почти все они выехали в Германию, я у них не могу расспросить об отношении к ним местных жителей. Но все дети их, кроме Владимира, создали семьи смешанные. Когда начался отъезд немцев в Германию, первыми уехали дедушка с бабушкой, потом Полина. У неё умерла любимая дочь, и она с сыном и его семьёй уехали в Германию тоже. Затем уехала семья Фриды с младшим сыном и его семьёй. Старший сын – начальник милиции никуда не поехал и живёт по-прежнему в Хакасии. Дольше всех собиралось выезжать семейство Анны из-за сопротивления её мужа Сергея. Но уговорили его и все уехали тоже в Германию. Владимир умер, так и не дожив до поездки, а вот старшая дочь уехала с матерью и своими 2 сыновьями. Позже выехала и младшая её дочь. И только мой отец наотрез отказался уезжать со своей Родины.
А потом началось возвращение наших родственников назад, в родную Хакасию. Первыми вернулись Синяковы – семья Анны. Они усвоили, что людям с образованием и без знания немецкого языка, там делать нечего. С высшим образованием мог устроиться на работу только траву на могилках на кладбище полоть или длинные по 2 км полосы обрабатывать, вырывая сорняки. Приходилось на коленках ползать между рядами.
Это было унизительно, конечно, и бесперспективно. Затем вернулась дочь Володи с детьми и сразу устроилась на работу медработником в больницу – по специальности. Вернулся сын Полины и, получив высшее образование, был принят на работу следователем в районный отдел милиции. Наш дедушка в Германии очень болел и всё хотел вернуться на Родину, но так и умер там. Когда он только уехал, он приезжал в гости и рассказывал, как там живётся. Не всё он принимал. Ему было удивительно, что в гости там просто так, без приглашения не сходишь, даже полиция останавливает и узнаёт, есть ли приглашение. Дважды его останавливали полицейские, так как он бросал сигарету, покурив на тротуар. Тут же появлялась патрульная полицейская машина, на первый раз было предупреждение, на 2-й – штраф. Рыбалка там чисто для спортивного интереса: купил билет, поймал рыбку, снял с крючка и отпустил назад. Не то, что у нас. Муж Анны – заядлый охотник и рыболов – не смог там жить без наших сибирских лесов и просторов, без рыбалки и охоты.
Ежегодно немцы, выехавшие в Германию из Июса, где они компактно проживали, приезжают на всё лето в гости назад, домой. Рыбачат, собирают ягоды, грибы, солят, маринуют, удят рыбу, коптят или солят её – это всё не для того, чтобы увезти в Германию, нет, там запрещено самим продукты консервировать, нужно покупать всё готовое в магазинах. Конечно, что-то они увозят на подарок родственникам и себе из копчёностей, но это так, мелочи.
Особенно тоска берёт по нашим местам пожилых людей, крепко прикипевших к этим местам, к людям. Молодым легче перестроиться. Но и тоже не всем. Как-то рассказывал дедушка во время приезда в гости, как один из приехавших в Германию с женой русский мужчина не выдержал и на 9 мая вышел на балкон и, раскинув руки в стороны, во весь голос запел: «Хотят ли русские войны». И был властями депортирован на Родину. Там нельзя громко разговаривать на улице, нет там и нашей привычки выйти на улицу и посидеть с соседкой на лавочке у дома. Другая страна, другой менталитет, не все перестраиваются и решают вернуться на Родину.
Так, где же обрести немцам свою Родину? Что для них является истинной Родиной – Германия и Россия? Каждый отвечает сам на этот вопрос, ведь у нас теперь демократия. А мой отец ответил на него.
Прабабушка и прадедушка Кляйн Отто Филиппович
/ Наша работа/Всероссийский конкурс исторических работ старшеклассников «Человек в истории. Россия XX век»