Хорева Кристина
Абанский район, муниципальное автономное образовательное учреждение Абанская
средняя общеобразовательная школа №3, 11 класс
Руководитель Калякина Надежда Васильевна,
учитель истории Абанской СОШ №3
В этом году наша страна, надеюсь и весь мир, будут праздновать 70-летие окончания самой страшной и последней Второй мировой войны. Наш клуб «Земляки» реализует проект по поиску имен воевавших абанцев, не учтенных в «Книге Памяти» и книге «Никто не забыт». Работая в архиве Абанского райвоенкомата с «личными делами» офицерского состава и «учетными карточками» военнослужащих, я обратила внимание, что все медицинские работники и после войны оставались военнообязанными.
Мой интерес к теме связан с мечтой - хочу связать свою жизнь с медициной. Тема исследования меня интересует потому, что я знаю, что в годы войны врачи совершали профессиональный подвиг, который ценился не меньше солдатского. Я знаю, что заканчивая ВУЗ, врачи дают символическую «клятву Гиппократа», служить больному и не навредить ему. Эта клятва является основой профессиональной этики врача. А в годы войны все медицинские работники были военнообязанными и давали еще и «военную присягу»- присягу на верность государству. Моей задачей стал поиск примера, когда врач должен был сделать нелегкий выбор между профессиональной этикой и «военной присягой». Для сравнения мы взяли два «личных дела» руководителей Абанского здравоохранения, которые хранятся в Абанском муниципальном архиве. Сравнивая судьбы двух абанских врачей, которые в годы войны попали в разные условия, нам удалось найти пример, когда одному из них пришлось столкнуться с противоречием выбора между профессиональной этикой и «военной присягой» и он был репрессирован за верность «клятве Гиппократа». Общим в их судьбах было то, что они оба работали главными врачами в районной больнице в Абанском районе.
Цель: Установить взаимосвязь обстоятельств, возникающих в военных условиях и конфликта личного выбора врача между профессиональной этикой и «военной присягой».
Задачи:
1. Показать влияние военного времени на работу медицинских учреждений
Красноярского края.
2. Сравнить две судьбы абанских врачей, которым пришлось сделать разный выбор
между профессиональной этикой и «военной присягой» под влиянием разных условий
военного времени.
3. Написать статью и отправить в редакцию книги «Никто не забыт» об Инжеваткине
Х. С.
4. Собрать информацию об Инжеваткине Х.С. и Саркисьяне Ц.М, работавших
руководителями Абанского здравоохранения.
Методы: сравнение и анализ архивных документов, воспоминаний старожилов.
Объект изучения – судьбы врачей. Предмет исследования - обстоятельства и
конфликт личности врача в его выборе между профессиональной этикой и «военной
присягой».
Основными источниками исследования стали архивные документы. Из «личных дел» офицерского состава в архиве Абанского райвоенкомата мы отобрали для исследования «дело» Инжеваткина Х., воевавшего и работавшего в годы войны и позже главным врачом районной больницы. А в Абанском муниципальном Архиве Мешкилова М.И. запросила для нас из архива Абанской администрации «Личное дело» Саркисьяна Ц.М., который тоже был главврачом, когда отбывал ссылку в Абанском районе. Репрессирован был в годы войны.
Также мы анализировали материалы из архива Абанской районной больницы, собранные в 2007 году ребятами клуба «Земляки». Тогда отмечали 100-летие абанского здравоохранения и, главный врач Анпилогов А А. разрешил нашим руководителям и ребятам поработать с документами под присмотром Толстых Ираиды Алексеевны. Это были приказы по личному составу (записи об увольнениях и приемах на работу, отпусках, выговорах и поощрениях). Встречаются среди фамилий часто еврейские или немецкие, что наводит на мысль, что они были из числа ссыльных или депортированных. Как еще могли появиться в Абанском районе Кушнер Фаина, Штейнберг Э.Я., Розенштерн Зельма Яковлевна и Карл Юльевич, Гульбис М.Д. , Вассерман Т.И, Штреккер Мария Георгиевна, имена которых хранит архив Абанской районной больницы ?
Краеведческая литература и воспоминания ветеранов абанского здравоохранения, старожилов сел Абанского района стали также источниками для нашего исследования.
Трудность исследования была в недостатке живых свидетелей 40-50-ых годов и нам приходится пользоваться слухами, воспоминаниями людей в пересказе уже их детей, что трудно подтвердить документами.
Свое исследование я начала с поиска подтверждения влияния военного времени на работу медицинских учреждений в Красноярском крае. Во - первых, это была эвакуация в наш край госпиталей из западных районов страны. Так, в октябре 1941 года в здании хирургического корпуса краевой больницы №1 был развёрнут Харьковский челюстно-лицевой военный госпиталь № 1350. В марте 1942 года он был переведён в здание пединститута, а в хирургическом корпусе был развёрнут госпиталь спец.назначения для блокадников (Красноярск –Берлин, К.2010. Спец.эвакогоспитали, стр.119). Второе доказательство влияния войны – это трудности работы в условиях военного времени. В–третьих, тяжелых пациентов приходилось выхаживать в войну. Об этом все воспоминания очевидцев. В книге «Красноярск-Берлин» есть воспоминание кандидата медицинских наук Галины Денисовны Воробьёвой: «В 1942 году я была ординатором хирургического отделения краевой больницы. В отделении кроме раненых находились больные из блокадного Ленинграда. Из Ленинграда был эвакуирован завод военного значения, вместе с ним прибыли и кадры. Большинство из эвакуированных страдало тяжёлой степенью дистрофии. В отделении на 500 больных было всего четыре врача. Практически ежедневно на каждого врача приходилось по восемь-десять операций и не менее восьми - десяти дежурств в месяц. Эти же врачи выполняли и вылеты в районы края по заданию санавиации для оказания помощи больным. Условия работы были тяжёлыми: перерыв в подаче электричества, периодически отсутствие горячей воды, отсутствие отопления» (Красноярск –Берлин, К.2010. Спец.эвакогоспитали, стр.119).
Была сложность и в невозможности учесть объемы работы. Война «корректировала» и ломала все планы. Так к 1 января 1942 года было запланировано создание в крае 60 госпиталей на 24 960 коек, что в 19 раз превышало предусмотренный ранее план. На 1 января 1943 года в крае уже работали 40 эвакогоспиталей на 17 250 коек, из них 14 эвакуированнных-на 5450 коек. В 1943 году в эвакогоспиталях работали 175 врачей, 23 из которых имели научные степени и ученые звания кандидатов и докторов медицинских наук, профессоров (Красноярск – Берлин, К.2010. Спецэвакогоспитали. (стр.119-120)).
Еще одна трудность - это вопрос с подготовкой и подбором медицинских кадров, который оставался острым во все годы войны. В связи с этим особенно поражает судьба Валентина Феликсовича Войно-Ясенецкого (1877-1961). Отбывая очередную ссылку в 1941 в Большой Мурте, он попросил отсрочить её на время войны. Он не противился власти, согласен был «отсидеть» потом, но важнее считал в условиях войны выполнять свой профессиональный долг врача. Так он понимал свое предназначение как гражданина и врача. Ему тогда доверили заведовать хирургическим отделением эвакогоспиталя №1515 в Красноярске. Это сейчас знает весь мир, что Войно-Ясенецкий был выдающийся хирург и богослов, епископ Красноярский и Енисейский (1942), архиепископ Ставропольский, Святитель Лука. Автор 10 томов проповедей, 55 научных трудов, в том числе широко известной монографии «Очерки гнойной хирургии», за которую в 1946 ему была присуждена Сталинская премия 1-й степени (Книга «Енисейский Энциклопедический словарь» глав.редактор: Н.И. Дроздов, К.1988, стр. 109). Меня поражает его жертвенность и служение людям, по моему мнению, это - первые качества врача. Недаром сейчас его имя носит Красноярская медицинская академия, а личность Святого Луки является примером служения людям для студентов-медиков. В годы войны Валентин Феликсович не только сам стал ведущим хирургом госпиталя и консультантом в дугих госпиталях, рядом с ним опыта набирались его ученики. Вместе с ним работали его ученица, опытный в будущем хирург, доцент В.Н.Зиновьева, начальник рентгенологического отделения В.А.Клюге. Его ученицей считает себя Н.А.Бранчевская, врач-хирург, начмед эвакогоспиталя № 1515, которая с декабря 1941 года была участницей Воронежского, Украинского фронтов и заместителем начальника фронтового эвакогоспиталя. В послевоенные годы Н.А.Бранчевская была основателем медицинской службы Гражданской авиации Красноярского края («Енисейский Энциклопедический словарь» глав.редактор: Н.И. Дроздов, К.1988, стр. 109).
За годы ВОВ военные медики Красноярского края возвратили в строй 72,3 % раненых и 90,6 % больных солдат и офицеров. Умерших в госпиталях было менее 1%, а выписка в строй составляла 70-75% (Красноярск – Берлин, К.2010. Спец.эвакогоспитали. (стр.119-120)). Такие высокие показатели медицинского обеспечения боевых действий были достигнуты впервые в истории военной медицины.
Ближе всех к Абану располагались госпитали в Канске, Уяре, на станции Иланской. Жители окрестных районов брали «шефство» над эвакогоспиталями: снабжали продовольствием, школьники ездили с концертами, возили подарки раненым. Об этом я читала в военных номерах районной газеты «Красное Знамя».
Сотрудники эвакогоспиталей и жители колхозов наряду с основной работой занимались рыбной ловлей, охотой, заготавливали сено для нужд госпиталей. Так, спасая и выхаживая раненых, тыл помогал фронту.
Врачи состояли на военном учете и до войны. В документах Архива Абанской районной больницы хранятся имена медицинских работников тех лет. Первое имя и должность высшего руководства абанского здравоохранения мы нашли в постановлении Президиума Абанского Райсполкома от 3 августа 1936 года о персональной регистрации всего медицинско-врачебного персонала. Там говорилось о постановке на учет всех «независимо от того, занимается он врачебной практикой на дому или не работает по специальности вообще», где был указан и ответственный за эту акцию – «Райздрав тов. Платонов». Нам удалось установить имена первых руководителей Абанского здравоохранения. В 1937-39 годах возглавлял районное здравоохранение Устинов Георгий Петрович, а 6 мая 1939года он передал дела Евдокимовой Дарье Ивановне (пр. №15), с 9.05.40. по 31.03.43. на этой должности была Куринная А.; с 3.11.45. – Инжеваткин Хрисанф Семенович, с 10.02.47 – Логинова Елена Петровна, а в 1950 году возглавила Райздрав Столярова Вера Ильинична. Это было трудное время. Главной проблемой здравоохранения тогда были эпидемии. Особым подразделением районной больницы был Малярийный пункт, заведующие которым даже обладали правом кредитования. Среди тех, кто отвечал за противоэпидемиологическую службу в районе, был и Инжеваткин Хрисаноф Семенович.
«Личное дело» (на 4-х листах) на зав. Абанским райздравом Инжеваткина Хрисанфа Семёновича хранится в Абанском муниципальном архиве. На документе записано: «начато 31/3-1946, окончено в апреле 1946г» (Абанский муниципальный архив, Решения Абанского райсполкома, Фонд № Р-I; Опись №2; Дело №142). Из послужного списка мы узнали, что он работал военным фельшером в Красноярске в 1916-191 году и был участником двух мировых войн. Но в книге «Никто не забыт» его имени нет, хотя имя его сына указано. Мы посчитали, что это не справедливо. Поэтому решили найти его «Личное дело» офицера в Архиве райвоенкомата. На основе анализа записей в двух « личных делах» составили этапы его биографии. При некоторых ошибках в написании сроков периодов службы и даже букв в его имени, мы получили представление о судьбе, известного когда-то в Абанском районе, врача. Из его автобиографии (такой документ есть в каждом «деле») мы узнали, что Инжеваткин Хрисанф Семёнович, мордвин по национальности, родился17 марта в 1892 года в Симбирской губернии. В д. Сурацеевка Ардановского уезда Козловской волости его родители крестьянствовали. В 1912 году «ввиду малоземелья» Инжеваткины переехали в Сибирь переселенцами и поселились в д. Долженково Абанской волости. Образование Хрисаноф получил на своей малой родине, сам указывал, что в 1908 году он закончил земское высшее начальное училище, где 7 лет учился. А в медицинское образование получил в Красноярской фельдшерской школе, где учился после мобилизации в 1914 году на военную службу в 14 стрелковый запасной полк г. Красноярска. По окончании в 1916 году ему было присвоено воинское звание младшего лейтенанта и специальность военного фельдшера. В этой должности он служил до 1917 года в Красноярске до демобилизации по состоянию здоровья. Но как военный специалист был передан в распоряжение Канского Уздрава. Вот «Послужной список» мест его службы: «1919-24гг.-фельдшер (с.Ношено); 1924-35гг.- фельдшер больницы (с.Абан); 1935-38гг.- фельдшер д.Хандальск и Почет; 1938-40гг.- зав.Ношенским врачебным пунктом (с.Ношено); 1940-42гг.- зав Долгомостовской больницей (д.Долгий Мост.)» (Абанский муниципальный архив, Решения Абанского райсполкома, Фонд № Р-I; Опись №2; Дело №142) В семье Хрисанфа Семеновича и Веры Леоновны росли четверо детей: Сергей, Иван, Дмитрий и Антонида. Семье приходилось переезжать с места на место вслед за отцом. Небольшой была и зарплата у врача. В «Книге приказов» абанской рабольницы мы нашли подтверждение, что в Ношено заведовал мед. пунктом Инжеваткин ХС, в 1937 году он же исполнял должность акушера. Зарплата врача составляла тогда от 200 рублей до 400 (хирург), а медсестры – 160 рублей, Первое упоминание о повышении зарплаты за 1937-43 годы мы встретили в приказе №8 от 28 января за 1943 год со ссылкой на постановление СНК СССР и ЦК ВКП (б) от 13.12.42. за №1779. Это нас удивило, ведь было военное время! Но опять же за заведование больницей мобилизованному в 1945 году Логинову оклад положили всего в 100 рублей, недаром он в этом же году просится на курсы по хирургии (Архив Абанской районной больницы, Книга приказов -1937-1945, Приказ №48 от 20.09.45). Инжеваткин после демобилизации заведовал Малярийным пунктом, отвечал за противоэпидемиологическую службу в районе. Необычно звучат должности его подчиненных: «санинструктор, оспопрививатель (с окладом в 117 рублей), дезинфектор, маляриолог».
О трудностях работы млжно только догадываться. Приказ №14 от 23 .08. 40 г. говорит о том, что врачи абанского малярийного пункта должны были обслуживать лесозаготовительные пункты (скорее всего там содержались заключенные или ссыльные). Дорог не было. Расстояния большие.
Военная биография Инжеваткина тоже связана с его специальностью. Он был мобилизован Абанским РВК 29 апреля 1942 года. В звании младшего лейтенанта медицинской службы служил на Западном фронте в 121 стрелковом полку с мая по ноябрь 1942 года. А с ноября 1942 и по май 1943 после ранения прошел курсы переподготовки в военной комендатуре Брянскогоого фронта, на котором воевал с мая 1943 по январь 1944. Хрисаноф Семёнович освобождал Ленинград от блокады (Ленинградский фронт). И закончил войну в частях 2 - ого Прибалтийского фронта. Уволен был в запас 4 июня 1945 года. (Архив военкомата Абанского района, Личное дело Инжеваткина Х. С.)
Вернулся домой Хрисаноф Семёнович 47 – летним человеком и до смерти еще десять лет честно служил Абанскому здравоохранению. Умер Хрисаноф Семёнович января 1955 года.(Бюро Загс Абанского района , свидетельство ВЭ №13716 , выданное 19.01.55)
Человек честно исполнил врачебный долг, отдал себя служению Родине и людям. О потерянном здоровье говорит приказ по районной больнице, где говорится о переводе Инжеваткина на полставки. Об интенсивности труда врачей в войну, да и послевоенное время говорят многие документы. Врачи не ходили в отпуск по многу лет. И вот в 1947 году в Абанский район по распределению прибыли студенты – выпускники Канского медицинского училища и Красноярского института. В приказах Райздрава прямо указывалось: «направляется в Устьянский дет.дом Рябова Н.П. вместо ушедшей в отпуск Максимовой» (Архив Абанской районной больницы, Книга приказов, Приказ от 08.09.47.) Хрисаноф Семенович не изменил ни клятве Гипократа, ни воинской присяге, ему не пришлось выбирать что-то одно, и потому его судьба, по моему мнению, была счастливая.
Примером конфликта личности может служить судьба другого абанского врача Саркисьяна Цолака Михайловича, армянина по национальности. В Архиве Администрация Абанского р-на хранится его «Личное дело» на 10 листах (Архив Аминистрации Абанского р-на; Дело Саркисьяна Цолака Михайловича, индекс 11-14; 1961). Мне объяснили, что дела Долгомостовского района после объединения с Абанским районом были переданы в архив райсовета.
Саркисьян Цолак Михайлович родился 6 декабря 1912 года в Ереване в семье служащих. Даже сухие документы районного Архива говорят, что это был высокообразованный человек. В анкете он указал, что знает три языка: армянский, азербайджанский и русский. До того как стать студентом Ереванского медицинского института, он семь лет работал учителем в селе. Затем было обучение в ВУЗе с 15.09.37. по 10.07.42. И сразу же с 15 июля его направляют работать врачом 4-ой поликлиники г. Еревана. Если сразу выпускника ВУЗа взяли на работу в столичную больницу, значит, диплом был у него с хорошими отметками. Строгие были времена – даже отдохнуть не дали. В «Личном деле» Саркисьяна записано: «на территории временно-оккупированной немцами в период ВОВ не находился». Но старожилы рассказывали, что причиной его ареста было пособничество немцам. Якобы, работая в больнице во время оккупации, он лечил и немецких солдат. Это противоречие, можно объяснить тем, что люди могли что-то придумать. Но на пустом месте такого не сочинишь. Возможно, он сам рассказывал кому-то о причине своего ареста. Другие сомневаются, что он об этом вообще мог говорить. Потому что послевоенное время это скрывали, иначе его бы осудили. Рубанова Лидия Ивановна вспоминает Цолака Михайловича, как замкнутого, скрытного человека. Общаясь по работе со многими, он не имел друзей. Такой же была его жена Лариса, которая преподавала в Долго-Мостовской школе домоводство. По её воспоминаниям, ее отец, работник райкома партии, часто общался с Саркисьяном, но никогда о причине его ареста в своей семье не говорил. Все о нем отзывались как о враче «от бога». Эти сведения привели меня к мысли, что молодой врач мог сделать свой выбор в пользу « клятвы Гиппократа», нарушив воискую присягу. Нам не удалось документально найти подтверждение воспоминаниям жителей района, что он помогал немцам .
Неизвестно, что могло тогда случиться, но день увольнения Саркисьяна совпадает с началом отбывания им срока заключения в тюрьме. Значит, в городе были советские войска. В листке по учету кадров мы нашли запись, которую впоследствии во всех его документах потом будут повторять: «Военным трибуналом войск МВД Армянской ССР 1942 г. по ст. 58-10 отправлен в исправительно-трудовой лагерь сроком на 8 лет». (Архив Аминистрации Абанского р-на; Дело Саркисьяна Цолака Михайловича, индекс 11-14; 1961) Восемь лет лагерей! С 8.11.42 по 12.11.50 . он отбывал свой срок заключения, сначала в Саратовской области, потом в Казахстане. И везде в лагерях работал врачом. А потом еще была ссылка в Абанский район. В копии «трудовой книжки» находим запись о том, что Цолак Михайлович работал в деревне Турово врачом медпункта с 6.12.50 по 31.07.55., а потом еще два года он заведует Туровской участковой больницей. Удивительно то, что ссыльному доверили заведовать больницей. Объяснить это можно только двумя причинами: высокой квалификацией этого врача и нехваткой врачебных кадров в районе. Удивляет мудрость районного руководства: нам уже известно немало фактов о роли ссыльных в истории Абана. Хотя чему тут удивляться, если сибиряки всегда отличались рациональным мышлением и практичностью, да и к ссыльным относились с сочувствием. В Сибири о человеке всегда принято было судить по делам его, а не по отношению к нему власти.
Найдена нами была в архивных документах и запись о реабилитации: «решением Верховного суда Арм. ССР от 28.11.56 г. реабилитирован за недоказанностью обвинения». Вот так! Интересно было бы узнать, за что тогда человек страдал 14 лет? После реабилитации почему-то не уехал в Армению?
А 6.09.57. Саркисьян Ц.М. уже был утвержден главным врачом районной больницы в с. Долгий Мост решением Исполнительного комитета Долгомостовского районного Совета депутатов трудящихся за №210 (тогда этот район существовал как самостоятельный). (Архив Аминистрации Абанского р-на; Решение Исполнительного комитета Долгомостовского районного Совета депутатов трудящихся №210)
Есть еще одно решение от 17 марта 1961 года за подписью председателя исполкома райсовета И.Шевчука и секретаря Н.Амосова: «утвердить главным врачом районной больницы депутата райсовета Саркисьяна Цолака Михайловича» (Решение Исполнительного комитета Долгомостовского районного Совета депутатов трудящихся от 17 марта 1961 года). То, что этого человека выбирали депутатом тоже говорит о высоком уважении его сибиряками.
А вот членом КПСС он никогда не был, что тоже необычно для должности главного врача (все начальники просто обязаны были быть партийными в те времена). Почему же он оставался беспартийным? По убеждению? Тогда почему ему доверили такую высокую в районном здравоохранении должность? Или его не принимали в партию за «зэковское» прошлое? Чувствуется, что эта беспартийность тоже была испытанием в его судьбе. И еще один документ хочется привести – это характеристика, подписанная заместителем председателя исполкома райсовета Ф.Шмунком, где Цолак Михайлович характеризуется как врач, «хорошо знающий лечебную медицину, как хороший организатор, как чуткий товарищ ». Указывалось здесь же, что он «в любое время оказывал необходимую помощь больным, выезжая в другие населенные пункты по первой просьбе больных». И еще была приписка: «Среди местного населения пользуется большим авторитетом и уважением». Сегодня в Долгом Мосту еще помнят этого человека. Жители района вспоминают, как он ставил точные диагнозы и лечил самые сложные болезни. Делал операции, применяя новейшие средства для наркоза. И еще одна легенда о внезапном отъезде Саркисьянов из Долгого Моста: внезапная смерть больного, когда врач испугался нового ареста. В «деле» упоминается сын Юрий, но в Долгом Мосту все респонденты отрицают его существование. Живут в селе под такой фамилией однофамильцы.
Вот таким и предстал перед нами этот человек с армянской фамилией и таким необычным именем. И судьба ему досталась нелегкая. Но все-таки он не только выстоял, но и остался Человеком. Мало того, Цолак Михайлович не затаил в себе обиду, не озлобился ни на людей, и ни на власть, а всю жизнь посвятил служению людям, с честью представляя самую гуманную в мире профессию врача. Для него «клятва Гипократа» была основой всей жизни. Старожилы нашего района помнят его, потому что он оставил добрый след в истории Абанского района и добрую о себе память.
«Медицина - единственная профессия, которая неустанно старается разрушить основу собственного существования» - говорил Джейм Брайс. А значит врач - это тот человек, который посвящает себя служению людям, беря на себя большую ответственность за людские жизни, который является обязанным предупреждать болезни и сохранять здоровье людей. По-моему мнению, это одна из самых трудных профессий, когда спасая чью-то жизнь, врач каждый раз совершает подвиг. Каких физических и духовных затрат требует эта профессия, знает только сам врач. Это даже не профессия, а образ жизни. Молодые врачи и сегодня дают «клятву Гиппократа», где они клянутся быть верными врачебной этике, лечить, не навредив при этом пациенту. Эта профессия нелегка, так представьте, каково было врачам в сталинское время, когда были репрессии. Например «Дело врачей» - 1953 года. По воспоминаниям старожилов-работников больницы 60-ых годов и по документам райбольницы можно предположить, что кто-то из списка мог отбывать ссылку в нашем районе по «Делу врачей». Поиск информации нужно продолжить о хирурге-терапевте Вассермане И, Штреккер Марии Георгиевне, работавшей в с.Апано-Ключи, акушеркой, Розенштерн Зельме Яковлевне, Томашевич Ванде Иосифовне. В Интернет сети есть книга Афонасовой Нины Александровны, которая с Парижским дипломом работала в п. Почет. Как репрессированную, ее поставили работать сначала санитаркой, но когда привезли с лесосеки рабочего, на которого упало дерево, она встала к операционному столу. Она тоже сделала выбор в пользу «клятвы Гиппократа». Рисковал и главврач Джалагания Михаил Парнаозонович, доверивший «санитарке» оперировать. Для продолжения исследования темы войны и репрессий мы составили список имен (предположительно, тоже репрессированных) врачей, которые, возможно, работали в нашем районе в годы войны. В скобках указан год приказа по Райздраву и должность:
Нурьева Мария Михайловна (1947г., терапевт)
Розенштерн Карл Ю.(1949г., терапевт)
Беренбаум Исаак Михайлович (1943)
Джалагания Михаил Парнаозонович (1949г., п. Почет)
Розенштерн Карл Юльевич (1949г.).
Эльвира Давыдовна (1941г., п. Почет, акушерка).
В «Книге памяти жертв политических репрессий Красноярского края» только на буквы
«р» и «с», я насчитала более 50 человек. Там указан Розенблюм Захар (Захарий)
Ильич. Он родился в 1903 в г. на Острове Псковской губернии. Участвовал в
подавлении Кронштадского восстания. Член ВКП(б) с 1921. Терапевт, военврач 2-го
ранга, ассистент Военно-мед.академии в Ленинграде. Арестован 5 января 1937.
Осуждён 9 января 1937 в Ленинграде ВС ВК ВС СССР на 10 лет тюрьмы и 5 лет
поражения прав. Отбывая срок на Соловках (СТОН), с 16 августа 1939 в Норильлаге.
14 декабря 1939 назначен старшим ординатором терапевтического отделения
Центральной больницы Норильлага. 19 января 1944 ОСО НКВД СССР снизило срок на 2
года. Освобождён 27 февраля 1945 без права выезда. Организовал школу терапевтов,
научное мед.общество. Осуждён 24 февраля 1951 повторно. Осуждён ОСО МГБ СССР на
ссылку, остался в Норильске. Освобождён из ссылки 27 июля 1954. В 1972 работал в
институте кардиологии. Умер 15 марта 1990. («Книга Памяти жертв политически
репрессий Красноярского края», Красноярск 2009, стр.108-109)
Рассматривая по архивным документам и воспоминаниям абанцев две разные, но интересных судьбы абанских врачей, можно увидеть различия. «Легче» жизненный путь был у Инжеваткина, ему не пришлось выбирать между верностью «клятве Гиппократа» и «воинской клятвой». Ему не пришлось выбирать между принципом верности государству и человеческой моралью. Но Саркисьяну Цолаку Михайловичу пришлось делать такой выбор. Несмотря на государственные нормы и угрозу ареста, он лечил немецких солдат из моральных человеческих побуждений. Это очень нелёгкий выбор, но я бы сделала также, потому что совесть врача – это его клятва служения людям. Абанские врачи Саркисьян и Инжеваткин остались в памяти людей потому, что они всегда были готовы помочь человеку, жертвуя своим временем, здоровьем, а может быть и жизнью. Данное исследование показало мне примеры настоящих врачей. Я чувствую, что могу также пожертвовать всем, ради выполнения профессионального долга.
1. Архив Аминистрации Абанского р-на; Дело Саркисьяна Цолака Михайловича,
индекс 11-14; 1961.
2. Архив военкомата Абанского района, «Личное дело» Инжеваткина Х. С.
3. Архив военкомата Абанского района, «Личное дело» Инжеваткина Х. С.
4. Абанский муниципальный архив, дело Инжеваткина Х.С. (зав. Райздравом)
5. Абанский муниципальный архив, Решения Абанского райсполкома, Фонд № Р-I;
Опись №2; Дело №142
6. Архив Абанской районной больницы, Книга приказов -1937-1945, Приказ №48 от
20.09.45, Приказ от 08.09.47
7. «Енисейский Энциклопедический словарь» гл.ред.: Н.И. Дроздов, К.1988
8. «Книга памяти жертв политически репрессий Красноярского края», Красноярск
2009
9. Красноярск – Берлин, К.2010.
10. Воспоминания Бельской Валентины Захаровны, (1950) п. Абан,
11. Воспоминания Горновой Валентины Матвеевны, (1931) п. Почет, Абанского
района,
12. Рубановой Лидии Ивановны (1950г.р.), п. Абан,
/ Наша работа/Всероссийский конкурс исторических работ старшеклассников «Человек в истории. Россия XX век»