СВЕЧА ПАМЯТИ (Из истории репрессий на Таймыре и в Хатангском районе)

Таймырское Муниципальное Казенное Общеобразовательное Учреждение «Хатангская средняя общеобразовательная школа № 1»

Выполнила ученица 10 класса
Коваленко Ксения Алексеевна

Преподаватель:
Попова Светлана Викторовна,
учитель истории обществознания
высшей категории.

с. п. Хатанга 2014

Содержание

I. Введение
II. Основная часть
1. Из истории репрессий
2. Репрессии на Таймыре
3. Репрессии в Хатангском районе
A) Лаутеншлегер Амелия Федоровна.
Б) Матушка Екатерина.
B) Кродерс Ольгерт
III. Заключение
IV. Библиография
V. Приложение

Такое страшное было время.
Врагом народа был сам народ.
Любое слово, любая тема.
И по этапу страна... вперед!
Но мы-то помним!
Теперь мы знаем.
На все запреты, на всех печать...
Народ толпой по этапу гнали,
Чтоб было легче им управлять...[1]

I. Bведение

Тема исследования «Из истории репрессий на Таймыре»посвящена изучению судеб репрессированных на Таймыре и в Хатангском районе.

Актуальность:
-несмотря на давность событий, данная тема актуальна для людей, потерявших близких в годы репрессий. Не все они знают о их судьбе ,мы надеялись хоть немного приоткрыть эту страницу, сохранить память о жертвах репрессий и помочь хоть некоторым людям восстановить историю их семей.
-кроме того, исследований по теме репрессий в Хатангском районе нет.

Для того чтобы сохранить память о жертвах репрессий и помочь людям восстановить историю их семей, Общество «Мемориал» в 1998 г. начало работу по созданию единой базы данных, сводя вместе информацию из Книг памяти, уже напечатанных или только подготовленных к изданию в разных регионах бывшего СССР.

Несмотря на огромные перемены, происшедшие за последние годы во всех странах на территории бывшего СССР, проблема увековечения памяти жертв государственного террора остается нерешенной.

Это касается всех аспектов проблемы - будь то реабилитация незаконно осужденных, или публикация документов, связанных с репрессиями, их масштабами и причинами, или выявление мест захоронений казненных, или создание музеев и установка памятников. Не решен и вопрос о публикации списков жертв террора по нашему району. Сотни тысяч людей в разных регионах бывшего СССР (да и во многих странах мира, где живут наши соотечественники) хотят выяснить судьбы родственников. Но даже если биография человека включена в какую-то из книг памяти жертв политических репрессий, об этом очень трудно узнать: такие книги издаются, как правило, маленьким тиражом и в продажу почти не поступают, даже в главных библиотеках России нет полного комплекта изданных мартирологов. [2]

Цель работы, изучение истории репрессий на Таймыре и в Хатангском районе.

Задачи: продолжить сбор и систематизацию по теме, собрать информацию о трагическом периоде репрессий на территории России в данном случае на примере Хатангского района.

В ходе работы мы обращались к помощи библиотеки с.п. Хатанга, пользовались материалами Музея природы и этнографии, предоставленными нам Аксёновой Е.А. собиравшей их в течении нескольких лет, а так же к главному специалисту администрации с.п. Хатанга Ковальчук Н.Н.

Гипотеза:
Выяснить, насколько положение спецпоселенцев Таймыра отличалось от положения данных категорий населения СССР в других регионах.

Трудности: на сегодня в нашем районе почти нет людей непосредственно связанных с репрессиями и их потомков.

Все репрессии находили отражение в тех или иных документах, архивных делах, которые сейчас хранятся в ведомственных архивах правоохранительных органов и спецслужб. Только небольшая их часть была передана на хранение в государственные архивы. В Хатанге подобных материалов нет, т.к. архивные материалы переданы в краевые службы.

Практическое использование данной работы.
Материалы данной работы могут использоваться на уроках истории Красноярского края и при изучении истории России эпохи 30гг. XX века, а так же в экспозиции временной выставки школьного музея в рамках темы «История далекая и близкая».

В ходе работы мы выяснили, что в нашем поселке почти не осталось людей, так или иначе связанных с трагедией репрессий. Но на наши вопросы с удовольствием откликались взрослые, выросшие в Хатанге, многие из них знали самих репрессированных или учились с их детьми в одном классе. Но в то время данная тема была закрытой, не принято было распространяться о ней.

Особую благодарность хотелось бы высказать Ковальчук Нине Ильиничне, главному специалисту администрации с.п.Хатанга, сотрудникам музея- Аксеновой Евдокии Афанасьевне, Федосеевой Евдокии Дмитриевне, Чарду Анастасии Афанасьевне.

А так же работникам поселковой библиотеки- библиотекарю Шередеко Галине Николаевне и библиографу Масловой Ольге Леонидовне.

II. Основная часть

1.Из истории репрессий:

Тридцать седьмой год навсегда остался в памяти людей, особенно старшего поколения. Кому-то он принес ужасное горе утраты родных и близких, для кого-то запомнился атмосферой страха и предчувствия беды. Конечно, репрессии возникли не при Сталине - начало им было положено сразу после октябрьского переворота, но именно 1937-й стал годом массового террора. В течение 1937-1938 по политическим обвинениям было арестовано более 1,7 млн. человек. А вместе с жертвами депортаций и осужденными «социально вредными элементами» число репрессированных переваливает за два миллиона.

Репрессией считается любая утрата прав и преимуществ, ограничение прав, связанное с незаконным привлечением к уголовной ответственности, лишением свободы, неоправданным осуждением, направление детей в детские дома после ареста родителей, незаконным применением принудительных мер медицинского характера.

Репрессированные разделялись на несколько категорий:

Первая массовая категория - люди, арестованные органами государственной безопасности (ВЧК-ОГПУ-НКВД-МГБ-КГБ) по политическим обвинениям и приговоренные судебными (ОСО, «тройки», «двойки» и т.п.) инстанциями к смертной казни или к разным срокам заключения в лагерях и тюрьмах или к ссылке. По предварительным оценкам, за период с 1921 по 1985 г. в эту категорию попадает от 5 до 5,5 миллионов человек. Самые ранние репрессии советской власти (1917-1920), относящиеся к эпохе революции и Гражданской войны, документированы настолько фрагментарно и разноречиво, что даже их масштабы пока не установлены (да и вряд ли могут быть установлены корректно, так как в этот период нередко имели место массовые бессудные расправы с «классовыми врагами», что, естественно, никак не фиксировалось в документах). Имеющиеся оценки жертв «красного террора» колеблются от нескольких десятков тысяч (50-70) до более миллиона человек.

Другая массовая категория репрессированных по политическим мотивам - крестьяне, административно высланные с места жительства в ходе кампании «уничтожения кулачества как класса». Всего за 1930-1933 гг., по разным оценкам, вынужденно покинули родные деревни от 3 до 4,5 миллиона человек. Меньшая часть из них была арестована и приговорена к расстрелу или к заключению в лагерь. 1,8 миллиона стали «спецпоселенцами» в необжитых районах Европейского Севера, Урала, Сибири и Казахстана. Остальных лишили имущества и расселили в пределах своих же областей, кроме того, значительная часть «кулаков» бежала от репрессий в большие города и на индустриальные стройки. Последствием сталинской аграрной политики стал массовый голод на Украине и в Казахстане, унесший жизни 6 или 7 миллионов человек (средняя оценка), однако ни бежавшие от коллективизации, ни умершие от голода формально не считаются жертвами репрессий и в книги памяти не включаются. Число же раскулаченных «спецпереселенцев» в книгах памяти становится больше, хотя при этом их иногда регистрируют как в тех регионах, откуда они были высланы, так и в тех, куда их высылали.

Третья массовая категория жертв политических репрессий - народы, целиком депортированные с мест традиционного расселения в Сибирь, Среднюю Азию и Казахстан. Наиболее масштабными эти административные депортации были во время войны, в 1941-1945 гг. Одних выселяли превентивно, как потенциальных пособников врага (корейцы, немцы, греки, венгры, итальянцы, румыны). А других обвиняли в сотрудничестве с немцами во время оккупации (крымские татары, калмыки, народы Кавказа). Общее число высланных и мобилизованных в «трудовую армию» простиралось до 2,5 миллионов человек.[3]

Норильлаг.

Организован в 1935 году.

Лагерь был построен главным образом для строительства Никелевого комбината и для освоения района расположения комбината и его предприятий.. ..[4]

В советские времена Таймыр стал местом массовой политической ссылки и гибели тысяч людей разных национальностей. Ссылались не только граждане отдельных национальностей, так называемые «враги народа», но и целые народы.

Архипелаг Гулаг.

На Таймыр, в самую большую страну «Архипелаг Гулаг», первые партии политзаключенных стали прибывать с началом строительства Норильского комбината. Переполненные до краев баржи и пароходы везли по Енисею дешевую рабочую силу для возведения норильских заводов. Более двадцати лет - с 1935-1956- на территории Таймыра существовал один из крупнейших лагерей Сибири - Норильлаг - с десятками лаготделений и лагпунктов.

Эпоха сталинского террора была отмечена введением особого вида наказания - депортации отдельных народов. Были изгнаны народы Прибалтики, немцы Поволжья, корейцы, народы Таймыра.

В Красноярском крае в то время находилось 62 443 немца. По материалам Таймырского государственного архива, опубликованного в книге «Свеча памяти», Дудинка , 2006г, в Таймырский округ, в навигацию 1942-1943 гг было завезено более 8 тысяч переселенцев: поволжских немцев, латышей, литовцев, эстонцев, румынов, финнов. В 1944 году к ним присоединились калмыки - 900 семей. Партии спецпереселенцев и заключенных прибывали на Таймыр вплоть до середины 5Ох годов прошлого века. О спецпоселенцах не писали в газетах, не награждали не только орденами и медалями, но и грамотами. О получении или продолжении образования не могло быть и речи, а если приходилось учиться, то только в местах спецпоселений. О судьбах многих из них никто ничего не знает. Тема эта была запретной.

2. Репрессии на Таймыре.

По данным 9-го управления Министерства госбезопасности СССР, в ведении которого были спецпоселенцы, ссыльнопоселенцы, заключенные, на 1 января 1953 года в различных регионах СССР находилось 2753 356 спецпоселенцев — представителей разных народов насильно вывезенных из мест проживания в восточные районы: Казахстан, Среднюю Азию, Сибирь, Крайний Север.

В Красноярском крае находилось в этот период 62 443 немцев, 35 584 представителей Прибалтики. По данным 9-го управления Министерства госбезопасности СССР, в ведении которого были спецпоселенцы, ссыльнопоселенцы, заключенные, на 1 января 1953 года в различных регионах СССР находилось 2753 356 спецпоселенцев — представителей разных народов насильно вывезенных из мест проживания в восточные районы: Казахстан, Среднюю Азию, Сибирь, Крайний Север.

В Красноярском крае находилось в этот период 62 443 немцев, 35 584 представителей Прибалтики.

По материалам Таймырского государственного архива удалось установить, что в течение 1942-1943 гг. в наш округ было завезено более восьми тысяч спецпоселенцев: поволжских немцев, латышей, литовцев, эстонцев, румынов, финнов. В 1944 году к ним присоединились калмыки — 900 семей. Партии спецпоселенцев и заключенных прибывали на Таймыр вплоть до середины 50-х годов прошлого века.

Особенно сильно пострадали ссыльные из Прибалтики - литовцы, латыши, эстонцы и финны. Они оказались жестоко обманутыми во время их отправки с места жительства: им не разрешили брать с собой теплую одежду, якобы потому, что их вывозят временно на летнее теплое время. Фактически их сослали в далекую Сибирь. Первую зиму они кое-как перезимовали среди местного населения. Но попав на Крайний Север на Таймыр, эти люди оказались просто раздетыми: на голове тряпье, на ногах и плечах - мешки, морозы 30-40 и до 50 градусов. Начались массовые заболевания от простуды, цинги, слабого питания, тяжелой работы. Вымирали целыми семьями.

Бывали случаи, когда на помощь спецпоселенцам приходили местные жители и принимали в свои семьи осиротевших детей. К умиравшей от голода женщине в землянку зашел оленевод, эвенк, Николай Николаевич Куропатов.Увидев бедственное положение женщины, он сказал, что возьмет ее дочку себе. Мать девочки только и успела, что кивнуть головой в знак согласия. Маленькой Марии повезло. Она выжила, прижилась в необычных условиях кочевой жизни. Новый отец относился к ней с большой нежностью и любовью, заботился о ней. Давно уже нет в живых знатного оленевода, но добрая память о нем сохранилась до сих пор в сердцах людей, сосланных в лихую годину на таймырскую землю.

Теперь с высоты прошедшего времени можно совершенно точно сказать, что трагедия, которая ожидала наших спецпоселенцев в первые две зимы (1942-43 гг.) могло бы не быть, если бы количество доставленных сюда людей остановилось бы на половине первой партии в июне, которые хотя и в очень стесненных условиях, но все же могли бы разместиться в деревянных домах с окнами, печкой и крышей. Когда же прибыли вторые и третьи партии СП, в холодное уже время (в августе и начале сентября), то их размещали на неотапливаемых чердаках домов, в конюшнях, а также в землянках, которые строили сразу же после выгрузки сами СП. Это был ужас, т. к. это было не жилье, а норы, высота до потолка была 1,2- 1,5 м, без окон (нет стекла). В целом, люди оказались не просто брошенными на произвол судьбы, но привезенными сюда на вымирание. Так в Усть-Хантайке к 1943 г. из 450 прибывших людей осталось 180, т. е. погибло 60% людей; в Потапово из 1500 человек к 1945 г. осталось только 400, т. е. погибло 70%. Такая обстановка была и в других поселках.

Гибель более половины невинных людей, завезенных в 1942-44 гг. на Таймыр, является еще одним дополнительным пунктом к 1 списку преступлений исполнительной власти Сталинского режима.

За время с 1942 года среди спецпоселенцев Северная земля вырастила целый ряд „Патриотов Таймыра", честно отдававших многие годы свой труд незабываемому Крайнему Северу, на земле которого прошла их юность, были горе и радость, успехи и общее признание их деятельности. Они вошли в историю Таймыра.

Многие из спецпоселенцев в 1960-1970 годы были удостоены правительственных наград: орденов и медалей.[5]

3. Репрессии в Хатангском районе.

Чтобы по-настоящему почувствовать трагедию репрессий в Хатангском районе мы собираемся представить вашему вниманию описание судеб некоторых спецпоселенцев.

Амелия Федоровна Лаутеншлегер.

Небольшой городок на Волге, где родилась и росла Амалия, расположен далеко от передовой линии фронта начавшейся войны. Городок жил еще прежней мирной жизнью в тревожном ожидании перемен. Трудно было представить, что где-то на западных рубежах Родины уже все по-другому, что жизнь и смерть переплелись, а привычный ритм каждого дня канул в прошлое. Юная Амалия только что окончила школу и подала документы в строительное училище. В школе она училась успешно и собиралась продолжить образование. Все надежды рухнули в один момент.

Привычная жизнь закончилась погожим августовским днем 1941 года. Амалия в легком крепдешиновом платье, в модельных туфельках и модной шляпке тоже спешила домой: она возвращалась из кино, ни о чем плохом не думая. То, что она увидела во дворе своего дома, повергло девушку в шок. Мрачные люди в военной форме суетились у большой грузовой машины, в которой в числе других людей уже сидела ее мама с тремя дочерьми, младшей из девочек исполнилось всего два годика. На старшую, Амалию, военные набросились с криком, вменив ей в вину то, что она «где-то шляется» в то время, когда надо ехать. Как ехать? Куда? Зачем?.. Папа помог дочери залезть на машину, ей не дали возможности даже войти в дом, где родилась и выросла, и из которого, похоже, ее увозили навсегда. Уехала, в чем была.

Оказалось, что семье на сборы дали всего пятнадцать минут, ждали только Амалию. Поэтому, как только она оказалась на борту машины, тронулись к железнодорожному вокзалу. Без предупреждений, без объяснений, без суда и следствия. Теплушки -«телячьи вагоны», без окон, уже были забыты такими же собратьями по несчастью. В многодневном путешествии в «никуда» кто- то дал Федору Федоровичу, отцу Амалии, оказавшийся таким необходимым в пути чайник. Другим семьям тоже отвели мало времени на сборы. Трудно было сориентироваться, что необходимо взять с собой в предложенную людям неизвестность. Уютные, ухоженные квартиры со всем нажитым скарбом остались без хозяев. У кого-то на сельском подворье мычали внезапно брошенные, не доеные коровы, глядя печальными глазами вслед удаляющимся машинам, где-то на подворье бродили растерянные, недоуменные куры ...

Пересекли пустыню Кара-Кум, добрались до Чимкента. Потом была еще более длинная дорога в Сибирь. Невольных пассажиров привезли в Хакасию. Здесь на станции Ужур состав расформировали. Людей умышленно рассредоточили по разным населенным пунктам - не больше, чем по две-три семьи. Видимо, чтобы предотвратить потенциальные сговоры, бунты, протесты. Отца, как и глав других семейств, забрали в трудармию. Как выяснилось позже, работали мужчины на лесоповале.

Наступали холода, жить переселенцам было негде, одеться не во что, есть нечего. Окружающие воспринимали немцев недоброжелательно, как врагов. Каждый мог оскорбить, обидеть. Страшное время.

Работала Амалия на просушке пшеницы. Пришлось выполнять тяжелую непривычную работу, хотя раньше ей, городской девушке не пришлось никогда видеть пшеницу и то, как она растет и, как ее перерабатывают.

Потом было переселение в другие поселки, другая работа. Но везде было одинаково трудно. Предписывалось ни в коем случае не выходить за пределы поселка. Непослушание каралось строго - лишением свободы до двадцати пяти лет. Таким образом, угодила в тюрьму молодая девушка, подруга Амалии, рискнувшая отправиться в соседний поселок, чтобы купить обувь вместо крайне износившихся тапочек. Она была тут же арестована по доносу и провела в тюрьме более пяти лет: получила освобождение только после смерти Берии.

И все же, несмотря на лишения и статус изгоев, брошенные сюда из родных мест люди постепенно привыкали. Самое отрадное заключалось в том, что и окружающие к ним привыкли, познакомившись поближе, убедились в совершенном отсутствии в них «вражеского начала», «сменили гнев на милость» - отношение изменилось коренным образом. Жить стало легче. Амалия работала, помогала матери поднимать младших сестер. А в 1946 году случилось еще одно трагическое событие - умерла соседка -немка, с которой были очень дружны. Осталось четверо детей возрастом от двух до девяти лет. Разумеется, забрали к себе. Хоть и жили впроголодь, а как бросишь детей? Так и хлебали все вместе крапиву-лебеду. Приехал отец сирот, Рейнгольд Петрович, которого в срочном порядке отозвали с трудармии. Дети от отца отвыкли, домой идти не хотят, плачут, жмутся к Амалии...

Она вышла замуж за Рейнгольда. Семья Лаутеншлегер уехала в Шарыпово, на юг Красноярского края. Со временем туда же перебрались и мать с отцом, который к тому времени уже вернулся с трудовой армии: они хотели быть поближе к дочери, чтобы помочь воспитывать детей.

Когда в феврале1947 года у молодоженов родился сын. Чтобы как-то прокормить детей, молодая мама нашла выход: брала санки, мешок и топор, шла за двенадцать километров, где на заброшенном поле остался в земле не убранный с осени картофель. Рубила клубни вместе с мерзлой землей, тащила на санках домой. Из выуженной из земли картошки, пропущенной через мясорубку, варила что-то наподобие серого киселя. На том и выжили. Только такой промысел чуть не стоил Амалии жизни, когда она, присев на саночки передохнуть, замерзала в поле. Спасли ее муж и отец.

Потом в семье Лаутеншлегер родились еще две дочери и сын. Итого, восемь. Чтобы поднять детей, работали, не покладая рук. Работу приходилась выполнять всякую: от уборщицы, кондитера до работника торговли. Амалия Федоровна даже несколько сезонов отработала на комбайне. Стало гораздо легче с продуктами. К тому же помогало и государство как многодетной семье. Амалия Федоровна, как дорогую, бесценную реликвию, достает из серванта старенькую именную книжицу, на которой написано: «Личная книжка матери на получение государственного пособия». В ней поименно перечислены все ее дети - каждому из них назначено пособие. Пусть и небольшое, но оно помогло вырастить, поднять детей.

Будучи в возрасте сорока лет, Амалия овдовела, муж и отец огромного семейства умер на больничной койке. Оставшись одна, она всю себя посвятила детям.

Матушка Екатерина.

Нас радушно пригласили в дом, хозяйками которого были: матушка Екатерина и сестра Елизавета, это мать и дочь. Матушка Екатерина начинает рассказывать про своего отца своего мужа. Когда началась Великая Отечественная война, ее, врожденную Эмму Давидовну Бауэр, постигла та же участь, что и тысячи немцев Поволжья. В то время и еще в долгие последующие времена слова «немец» и «враг» воспринимались большинством людей как синонимы. Неизбежное порождение войны, развязанной немецкими фашистами. Семья Эммы подверглась гонению. С родных волжских берегов их должны были переселить в далекую, неизвестную и непонятную заполярную Хатангу. Горький день 28 августа 1941 года, каменным рубцом вошедший в память. Иссушающее душу прощание с земляками - стоят плачут. Для животных тоже трагедия. Коров, кур и остальную домашнюю скотину оставили, насыпали корм, налили воды В последний раз мелькнул и навсегда скрылся с глаз образ родного подворья: в тот день стартовал тяжелый переселенческий путь длиною в жизнь. Алма- Ата, Новосибирск, Красноярск - в этих и других городах и пунктах проездом «отметились» переселенцы, но до конечного пункта было еще фантастически далеко. Атаманово - это первый пункт, где семья Бауэр задержалась надолго. Длительная остановка была объективно оправдана: вошедшая в свои права зима сковала льдом единственную транспортную артерию - Енисей, по которой можно попасть в глубокие дебри Севера. Папа Давид Данилович в это время был далеко от семьи: его забрали в трудармию.

Именно здесь девушка встретила парня молодого. И звали его Корольский Иван Александрович, после небольшого знакомства они разъехались, в разных направлениях. Иван уехал в Нижний Тагил. Отучившись там, в престижной роли танкиста молодой боец отправился на фронт. Эмма уезжала совсем в другом направлении.

18 августа 1942 -го, восстанавливая траекторию изначально назначенного маршрута, она села на пароход. Из поселка на Енисее ее отправляли пока одну. Мама с другими детьми осталась в Атаманово. Старенький, привычный к водам северных морей, пароход «Монткальм», взяв курс на север, увез юную девушку вниз по Енисею. Эмме было в ту пору восемнадцать лет, невыносимо трудной оказалась разлука с родными, с поселком, к которому уже начали привыкать.

Путь предполагался не легким. О комфорте и речи не было. Движется - и то хорошо. В трюме, вспоминает матушка Екатерина, везли заключенных. Она вспомнила и название их конечной цели - бухта Кожевниково в Хатангском заливе. В конце длительного путешествия маячила Хатанга. Но прежде надо было преодолеть путь до устья Енисея, затем по водам двух морей, Карского и Лаптевых, обогнуть Таймырский полуостров, войти в Хатангский залив, а там уже через триста километров пути и Хатанга.

«Монткальм», вспоминает матушка Екатерина, не мог пробиться в Карское море: путь перекрыл печально известное фашистское судно «Адмирал «Шеер». С его борта немцы расстреляли поселок Диксон, блокировали выход судам из Енисейского залива в открытое море. Не имеющий вооружения мирный «Монткальм» вынужден был вернуться в Дудинку. После второй попытки пробиться вернулись в Усть-Порт. Была и третья. Только, когда «Адмирал «Шеер» ретировался, в конце сентября Эмма прибыла в Хатангу на ледоколе «Революционер».

Все военные годы она провела на Таймыре, в Хатангском районе. Работали тяжело. Лозунг «Все для фронта, все - для победы!» был не только популярен в то тяжелое время, но и, конечно, оправдан. Эмма рыбачила. Вместе с такими же молодыми девушками. Их бригада, в основном, базировалась в поселке Новая, а затем в Крестах. Речка Кулема, на которой шесть девочек забрасывали невод в триста пятьдесят метров длиной, предстает перед глазами, как будто это было вчера. Рыбы ловили много. Казавшиеся неподъемные планы не только выполняли, но и перевыполняли. Многометровые сети чинили сами, красили в чанах корой.Таймыр - огромная белая страна. Для Эммы и ее подруг была она ограничена узкими рамками трудовых обязательств. Никакой связи с родными не было. Огромной радостью стала весточка от мамы в конце 1942 года из Усть- Порта, где в это время она находилась с детьми, братом и сестрой Эммы. Пришло не просто письмо, но и перевод. Это был царский подарок. На полученные от мамы деньги девушка купила себе ботиночки. Так они были желанны, дороги ее душе, так значимо событие на фоне скудности быта, что память об этой паре обычных ботинок Эмма пронесла через всю свою жизнь. Было в военные годы юной изгнанницы и еще несколько ярких моментов. Это случилось в поселке Новая, где жили девушки-рыбачки. Однажды, рассказывает матушка Екатерина, в одно прекрасное воскресное утро она проснулась с предчувствием чего-то хорошего. Так и случилось: заходит в комнату завпром (заведующий производством) Полежаев Ананий Андреевич: «Девчонки! Собирайтесь в Хатангу: ваши мамы приехали!» Восемьдесят километров на веслах! Гонимые предвкушением встречи с самыми дорогими людьми, желанием побыстрей встретиться с ними, девушки не замечали ни непогоды, ни усталости. Была весна сорок третьего года. Уже знакомый нам пароходик «Монткальм» привез еще одну запоздалую группу немецких переселенцев. Так воссоединилась в Хатанге семья Бауэр, чтобы остаться здесь еще на несколько лет. Мама Мария Ивановна Бауэр слыла хорошей портнихой, и старенькая швейная машинка «Зингер» стала их кормилицей.

В самом конце войны, в сорок пятом прилетел конверт из Берлина, на котором значился незамысловатый адрес: тундра, Хатанга, Эмме Давидовне Бауэр, письмо было от Ивана Корольского. Весна сорок седьмого возвратила в родные атамановские пенаты Ивана Корольского. Демобилизованный старший лейтенант и стал судьбой девушки, немки по рождению и русской по душе: они поженились. Родились сын и дочь.

В 1954 года семья Корольских перебралась в Туруханск. Здесь глава семьи Иван Александрович двадцать семь лет отработал начальником пристани. Сейчас его нет в живых. Сын живет в другом городе. Дочь Галина (нынешняя сестра Елизавета) - с матерью в родном доме. [7]

Кродерс Ольгерт

Родился 9 августа 1921 года в Риге в семье известного журналиста, театрального критика и переводчика Роберта Кродерса и актрисы Герты Вульф. Дядя — журналист Артуре Кродерс, брат — журналист и художественный критик Гунарс Кродерс.

Окончил рижскую 2-ю гимназию (1940). Учился на филологическом и философском факультетах Латвийского университета. Был репрессирован (14 июня 1941 г.) и находился в ссылке в Сибири[1]. После возвращения в Латвию в 1956 году увлёкся сценой, участвовал в постановках любительской труппы Центрального клуба работников полиграфической промышленности. Работал помощником режиссёра в Театре Дайлес, публиковал в печати свои наблюдения репетиционных будней театра.

Самостоятельную профессиональную карьеру театрального режиссёра начинал в Лиепае. Режиссёр Лиепайского театра (1959—1963). Окончил Высшие режиссёрские курсы Государственного института театрального искусства в Москве (1964). Режиссёр Валмиерского драматического театра (1964—1974), главный режиссёр Лиепайского театра (1974—1990). С 1990 года режиссёр Национального театра, в 1990—1995 его художественный руководитель.

Принимал участие в постановках латвийских театров в качестве приглашённого режиссёра. Играл на сцене Нового Рижского театра.

Снимался в кино на нескольких киностудиях. Дебютировал на Рижской киностудии в фильме режиссёра Роланда Калниньша «Дышите глубже» (1967), где сыграл небольшую роль.

Автор биографической книги воспоминаний «Попробую быть откровенным» (Meginu but atklats, 1993). Неоднократный номинант и лауреат театральной премии «Spelmanu nakts». За выдающийся вклад в дело национального театрального искусства награждён высшей латвийской наградой — орденом Трёх звёзд.

Был женат в первом браке на кинокритике Майе Аугсткалне, во втором — на режиссёре Рите Кродере.

Умер в Валмиере 10 октября 2012 года.

III .Заключение.

В ходе нашего исследования нами были изучены материалы Хатангскго музея природы и этнографии, с целью изучения истории репрессий на Таймыре и в Хатангском районе

Приложение

Стихи о репрессиях

Незаконно обвиненные,
Поневоле осужденные,
Испытали на себе агрессию
Жертвы политических репрессий.
Но людская память помнит
Ту ужасную черную тень. И теперь появилась дата -
Этот скорбный, трагический день.

 * * *

Такое страшное было время.
Врагом народа был сам народ.
Любое слово, любая тема... И по этапу страна... вперед!
Но мы-то помним! Теперь мы знаем.
На все запреты, на всех печать...
Народ толпой по этапу гнали,
Чтоб было легче им управлять...

HTTPS://pozdrawlandiya.ru/load/kalendaniye_prazdniki/oktiabr/den_pamiati zhertv politicheskikh repressij_y_ stikhakh/148-1 -0-1105

Реквием над тундрой, над тайгою,
Вновь звучит от перелётных стай,
Краткою осеннею порою,
Слышит эту песнь суровый край,
Где молчат могильные траншеи, С
редь дорог, ведущих в никуда,
На костях, что шпалами белеют,
Средь зимы, пришедшей навсегда.
Пусть была недолгой переписка,
Счастье, коль недолго, но была,
Ни креста, увы, ни обелиска,
Тундра - бесконечна и бела.
Лишь печальной песнею о павших,
Прозвучат над тундрою, порой,
В память о погибших близких наших, К
рики птиц, стремящихся домой...
 HTTPS://www.stihi.ru/2011/10/29/22

От Москвы и до самых окраин... 30 октября
Андреевский Александр

От Москвы и до самых окраин,
До далёкой реки Колымы,
Рыл каналы - великий вождь Сталин,
Миллионы копали. И мы,
Наши прадеды рыли, и деды,
Рыли матери, рыли отцы,
И ковали, ковали победы -
Жертвы, сироты, вдовы, вдовцы.
И по сотням чудовищных строек,
Сотни тысяч - на каждый канал,
Раскулаченных, сосланных - втрое,
Миллионов замученных - вал,
По стране, покрасневшей от крови,
По каналам - плывём в никуда,
Но покаяться мы — не готовы,
Значит, нам не спастись никогда.

От Москвы и до самых окраин,
От песков до суровых снегов,
Как на теле жестокие раны,
Те каналы несут в себе кровь,
А на дне их - лежат наши деды,
Наши матери, наши отцы,
Что ковали все наши победы -
Жертвы, сироты, вдовы, вдовцы...
HTTPS://www.stihi.ru/2004/10/30-07

* * *

И шли они... Памяти жертв репрессий
Андреевский Александр

И шли они - по городам и весям,
По голой тундре, по глухой тайге,
С тоскою по осиротевшим детям,
С мечтой о хлебе, о скупом пайке,
Голодные, замёрзшие, больные,
И просто - невесомые почти,
И как же, только души их шальные
В тела тщедушные вместиться так смогли.
Вот-вот, взлетят под облака и к раю
Приблизятся, закончив скорбный путь,
И отдохнут. Но я не забываю
О том, как их хлестал жестокий кнут,
Как шли они - по городам и весям,
По стылой тундре, по степи сухой,
С тоскою по осиротевшим детям,
Под скорбный звон кандальный над страной...
HTTPS://www.stihi.ru/2002/l 0/31 -503

Андреевский Александр

Пропащее время, сгоревшие души,
Твоих дочерей и сынов самых лучших,
Страна, запалившая вечный костёр,
И пеплом погибших устлала простор
Бескрайних лесов и полей, и степей,
Где в тысячах страшных твоих лагерей,
Сжигалось и время, и души, и жизни,
В чадящих кострах нескончаемой тризны.
Без жалости ты посылала на смерть
Невинных. В предательстве видела честь
И доблесть. И сын доносил на отца,
За это - его прославляла страна,
Сжигавшая в топках своих лагерей
Отцов, матерей, малолетних детей,
Забывшая веру и совесть в сердцах,
И скверной покрывшая умерших прах.
Спалённое время, пропащие души,
И горько, и больно. Что может быть хуже,
Чем остовы храмов, застывших без сил,
В кольце миллионов безвестных могил,
В огромной стране, что забыла о них,
О детях, безвинно погибших своих,
Чьи души пылают в нас вечным огнём,
Зовут к покаянию - ночью и днём...
HTTPS://www.stihi.ru/2003/10/30-09 

За годы войны государственные розничные цены в нормированной торговле не изменялись, за исключением цен на мыло хозяйственное и туалетное, парфюмерно-косметические товары, металлическую посуду, табачные изделия и некоторые другие непродовольственные товары.

С 11 апреля 1942 г. на товары, продаваемые без карточек, были установлены повышенные цены; начиная с середины 1944 г. цены на эти товары были вновь значительно повышены, причем продажа их производилась в специальных коммерческих магазинах.

Фильмография

1967 — Дышите глубже — режиссёр
1968 — 24-25 не возвращается — Гунар Янсонс
1970 — Риск — майор Берш
1973 — Опознание — барон фон Остер
1973 — Афера Цеплиса — депутат Клявинын
1973 — Молчание доктора Ивенса — Грасс
1975 — Порт
1977 — Подарки по телефону — адвокат
1978 — Отряд особого назначения — немецкий генерал
1978 — Твой сын — критик
1979 — Ждите «Джона Графтона» — Лукшин
1982 — Самая длинная соломинка — Эдвард Вилке
1982 — Никколо Паганини — Меттерних
1983 — Полёт через Атлантический океан — босс из «Локхид»
1984 — Завещание профессора Доуэля — профессор Доуэль
1985 — Контракт века — Штилике
1986 — Последняя дорога — Нессельроде
1986 — Последний репортаж — Шрауденбах
1991 — Могила Канта — Кант
1992 — Тайны семьи де Граншан — граф де Граншан
1992 —Паук
1996 — Анна — Бланкенфельд 2001 — Прятки — Андерсон

Библиография

[ 1 ]HTTPS://pozdrawlandiya.ru/load/kalendarnye prazdniki/oktjabr/den_pamiati_zhert у politicheskikh repressij v stikhakh/148-1-0-1105
[2] HTTPS://www.okorneya.ru/samostoyatelnyiy-poisk-predkov/dokumerityi-o- repressirovannyih/
[3] HTTPS://www. memorial .krsk.rur4] 1 htt|.r./7i4iAvikipediaA)rLi/vviki/%l)0%9D%D0 BE%D 1 %80%D0%B8%D0%DB%D1 %8C%D0%BB%D0%B0%P0%B3957 r.
[5] Материалы предоставленные Музеем природы и этнографии.
[6] Материалы предоставленные Н. Ковальчук
[7] Материалы предоставленные Н. Ковальчук

/ Наша работа/Всероссийский конкурс исторических работ старшеклассников «Человек в истории. Россия XX век»