Автор: Шорохова Ксения Михайловна, 1992 г.р.
МБОУ «Лицей № 1», 11 «Г» класс,
Научный руководитель: Петрушенко Лариса Прокопьевна, учитель краеведения МБОУ «Лицей №1». доцент кафедры Философско-исторических и социально-экономических наук ФГБОУ ВПО «Норильский индустриальный институт»
г. Норильск, 2009
1. Введение. Поэт или учёный?
2. Основная часть. Лев Гумилёв – поэт и философ.
а. Начало творческого пути
б. Заключенный Норильлага
в. Рождение первых научных гипотез
г. Научная и поэтическая деятельность после Норильска
3. Заключение. Пассионарная теория этногенеза
4. Список литературы
В 1942 году в Норильском исправительно-трудовом лагере прошел конкурс норильских поэтов. Конкурс считался анонимным, каждый соискатель подал на конкурс пять стихотворений, каждое из которых жюри оценивало по двеннадцатибальной шкале. Среди фаворитов конкурса числился Лев Николаевич Гумилёв, отбывающий в Норильске свой второй срок. Тридцатилетний Лев Гумилев считал себя поэтом, чья жизнь была немыслима без литературы. На воле он собирался стать писателем. В его поэтическом будущем никто не сомневался, но поэтический конкурс в Норильском лагере Лев Гумилёв проиграл. Не только Лев Гумилёв был уверен в том, что его будущее – поэзия. Сергей Снегов (победитель норильского поэтического конкурса 1942 года), так и не отрёкшийся от убеждения в том, что Лев Гумилёв – серьёзный русский поэт, всё-таки признал своё поражение в споре с Анной Ахматовой. Однажды, повстречавшись с ней в Доме творчества, в Голицыно, Снегов горячо убеждал Ахматову в прославленном будущем её сына на поэтическом поприще. Ахматова горячилась и просила не отвлекать Льва Николаевича от научного творчества. Спорщиков рассудило время. Снегов вынужден был констатировать, что Гумилев не вышел на литературную арену, зато состоялся как учёный, доктор наук, оригинальный философ истории, работавший на грани различных дисциплин: истории, географии, востоковедения, философии, психологии. Лев Николаевич Гумилёв прожил долгую, трудную жизнь полную трагических событий и испытаний. Несмотря на все невзгоды, он не сломался и не озлобился, в нечеловеческих условиях продолжал заниматься наукой. В самые тяжёлые времена Гумилёв не прерывал своей связи с поэзией.
Лев Николаевич Гумилёв родился 1 октября 1912 года в Царском Селе в семье знаменитых русских поэтов Николая Гумилёва и Анны Ахматовой. Когда мальчику исполнилось 9 лет, его отец был обвинён в участии в белогвардейском заговоре и расстрелян. Позже этот факт не раз служил поводом для политических обвинений «сына врага народа».
В 1930 году Льву Гумилёву отказали в поступлении в Ленинградский пединститут им. А.И.Герцена. Причиной отказа послужило непролетарское происхождение и отсутствие рабочего стажа. Четыре года Гумилёв зарабатывал своё право на образование. В 1934 году он поступил на исторический факультет Ленинградского государственного университета, в 1935 году был арестован по ложному доносу. Это был второй арест Гумилёва, его быстро выпустили, но отчислили из университета. В течение следующих двух лет он продолжал своё образование самостоятельно, изучая историю древних тюрок и восточные языки. В 1937 году его восстановили на исторический факультет ЛГУ. Но в марте 1938 года арестовали вновь практически по тому же самому обвинению в контрреволюционной деятельности, в подстрекательстве к свержению советской власти. В сентябре 1938 года Льву Гумилёву был вынесен приговор – 10 лет исправительно-трудовых лагерей и 4 года поражения в гражданских правах с конфискацией имущества. В декабре 1938 года Гумилёв был доставлен на строительство Беломорканала, в Медвежьегорск. Здесь он валил лес, полуголодный, по пояс в снегу, без тёплой одежды, в рваной обуви. В январе 1939 года, выпавший из рук обессилевшего заключенного топор разрубил его ногу почти до самой кости. Рана загноилась. В это время, благодаря хлопотам Анны Ахматовой, союзная прокуратура опротестовала уголовное дело Льва Гумилёва и его подельников, дело было направлено на переследствие. Гумилёв и товарищи были этапированы в ленинградскую тюрьму «Кресты». Это спасло Гумилёву жизнь. Повторное следствие длилось полгода. Его результатом стал приговор – 5 лет лишения свободы с отбыванием в исправительно-трудовом лагере в г.Норильске.
В Норильлаг Лев Гумилёв прибыл в сентябре 1939 года. Норильлаг, по свидетельству очевидцев, был местом удивительного скопления интеллектуальных ресурсов страны и одновременно с ними наиболее опасных бандитов и рецидивистов. У Гумилёва здесь был свой круг общения: астроном Н.Козырев, поэт М.Дорошин, философ С.Снегов (псевдоним С.Штейна), химик-органик Н.Палицын, инженер Е.Рейхман и др. Вплоть до своего освобождения, в марте 1943 года, Лев Гумилёв успел поработать землекопом, горняком меднорудной шахты, книгохранителем библиотеки на руднике, техником-геологом, лаборантом-химиком.
В Норильлаге Гумилев контактировал с людьми, которые в дальнейшем, после освобождения, о нем оставили свои воспоминания. Д. Полушкин в 2001 году в статье «Феномен Льва Гумилёва или как открытия рождаются под нарами» попытался разобраться в противоречивых воспоминаниях о Льве Гумилёве его норильлаговских товарищей, проанализировав полемику, развернувшуюся на страницах норильской газеты «Заполярная правда» летом 1992 года. Большой интерес представляют воспоминания бывшего разведчика, заключенного Норильлага Д. Быстролетова, частично опубликованные в "Заполярной правде" (1992 г., 23 июня) под названием "Записки из живого дома". Быстролетов пишет, что его знакомство с Гумилевым состоялось зимой 1939-1940 г. Гумилев обитал в бараке "самых отпетых урок" с выбитыми окнами. Когда Быстролетову понадобился помощник, чтобы вытащить из барака тело умершего заключенного, зэк растолкал доской спящего под нарами Гумилева. Автор воспоминаний приходит к выводу, что Гумилев имел "унизительный статус Чумы", шестерки, полагая, видимо, что он регулярно подвергался всяческим унижениям. Он описывает его, как "доходягу" - очень слабого, беззубого, с отекшим лицом, еле двигающегося, с трудом произносящего слова, одетого в грязную одежду... Познакомившись с Гумилевым, Быстролетов расспросил его о том, чем он занимается здесь. На что тот ответил, что в заключении он пишет диссертацию на тему "Гунны". При каждой проверке он предъявлял разрешение на свои бумаги. Гумилев сделал себе деревянное седло на спину для сохранности своей кипы бумаг и носил его в рядах этапников. Вещей у него никогда не было. По воспоминаниям Д. Быстролетова, это была патетическая фигура - смесь физического унижения и моральной стойкости, социальной обездоленности и душевного богатства... Он был наследственный, хронический заключенный, сидевший и за отца, и за свой длинный язык... Человек он был феноменально непрактичный, неустроенный, с удивительным даром со всеми конфликтовать. Поэтический ореол отца и матери и в лагере бросал на него свет, и все культурные люди всегда старались помочь ему вопреки тому, что он эти попытки неизменно сводил на нет.
С этими воспоминаниями согласны не все. Так, Ю. Мизюлин публикует опровергающую статью ("Заполярная правда", 1992 г., 16 июля), в которой объявляет воспоминания Быстролетова вымыслом. Он не верит в то, что кто-то мог спать под нарами зимой в бараке с выбитыми окнами. Холод как-никак! Отрицает он и описание Гумилева как дистрофика. Хотя доказывает свою точку зрения совсем не убедительно... Оппонент утверждает, что дистрофику не под силу вытащить на носилках тело человека. Кроме того, от дистрофии страдают не только мышцы, но и мозг - "доходяги поражают всех своей тупостью". По рассказам "знавших его в Норильлаге", Гумилев выделялся из всех быстротой (и остротой!) своего ума, энергичностью, находчивостью. Любил писать стихи, экспромтом сочинял эпиграммы. На все у него хватало времени и сил. Например, эти строки из поэмы, написанной в Норильске 1942 году 30-летним Гумилевым:
Как любить такую страну,
Где у всех мы будем в плену!
У широкой синей реки,
У бессонницы и пурги,
И у сушащей кровь тоски,
От которой в глазах круги,
И у проволоки тугой,
И у низких, чахлых берез,
Бездорожий тундры ногой
И таежных несчетных верст…
Но бояться этой страны
Мы не станем и в смертный час.
Беспощадный гнев сатаны
Несклоненными встретит нас.
В лагере для некоторых было предусмотрено диетпитание: белый хлеб вместо черного и др. Но поскольку затраты на питание для истощенных заключенных оставались прежними, количество пищи уменьшалось вдвое. При таком питании заключенный круглосуточно находился в состоянии голодания. Потеря калорий грозила "доходиловкой". Поэтому Гумилев, услышав сообщение бывшего главинжа Метростроя о получении им диеты, тут же отреагировал:
Как Метростроя тяжкий свод,
Тебя гнетут врача советы.
Ты без диеты идиот,Умней не будешь от диеты!
Гумилев в то время работал в бригаде, рывшей котлованы под фундамент цехов строившегося Норильского комбината. При замере объемов выполненной работы он всегда сам следил, чтобы обмерщик не обманул бригаду и не лишил заключенных положенного пайка. Иной раз Гумилеву даже удавалось обмануть обмерщика, и за перевыполненное задание на следующий день каждый член бригады получал по увеличенной "премиальной" пайке. По Мизюлину получается, что Гумилев не был дистрофиком уже только потому, что он мог мыслить, мгновенно сочинять стихи, быть внимательным, обманывать. И как-то упускается из виду такая важная деталь, как то, что Гумилеву предложили диетпитание, которое предназначается отнюдь не для некоторых, а исключительно для людей, больных дистрофией. Воспоминания самого Гумилева многое проясняют. Он вспоминает, что в ленинградской тюрьме на переследствии: "...Днем лежать можно было только под лавкой, иначе надо было сидеть, а сидеть трудно - я был в очень тяжелом состоянии..." (8) Из Медвежегорска в "Кресты" его доставили с травмой ступни и в сильном физическом истощении. Затем был этап, тоже едва ли способствовавший улучшению самочувствия. Судя по всему, в Норильлаге он был по-прежнему слаб, болен и, лежа под лавкой, отдыхал. И носилки с мертвецом, если внимательней прочитать воспоминания Быстролетова, дались ему нелегко. Остается только удивляться, что в таком тяжелом состоянии Гумилев мог продолжать интеллектуальную деятельность.
В Норильске у Гумилёва родились первые научные гипотезы о единообразии законов природы. Последующая его научная деятельность была посвящена доказательству норильских гипотез о мере влияния природы на историю человечества, о роли локальных процессов этногенеза, возникающих вследствие эксцесса и затухающих с нарастанием энтропии. Объектом изучения стал этнос как природный феномен. Методом научной деятельности Льва Гумилёва в лагере мог быть только метод наблюдения. Наблюдая за жизнью заключенных, он описал поведенческий феномен комплиментарности у людей, присущий также всем высшим животным. Это группы людей по два-четыре человека, которые вместе делят трапезу. Подлинные консорции, члены которых обязаны друг другу взаимопомощью и взаимовыручкой. Феномен комплиментарности – перспектива зека на выживание в лагере. Феномен комплиментарности, по Гумилёва, всецело лежит в сфере эмоций. Благодаря положительной комплиментарности (тяге к бескорыстной дружбе) одни люди в лагере выжили и вышли на волю интеллектуально обогащёнными, сохранили приобретённых друзей и помогли друг другу освободиться от недругов. Другие, с отрицательной комплиментарностью (нацеленные на неприязнь), замкнулись в себе, надорвались от эмоционального перенапряжения, начали жалеть себя, снизили свою резистентность к воздействиям окружающей среды, потеряли пластичность и сломались. Несмотря на то, что деление по комплиментарности прослеживалось во всех слоях зеков, наиболее наглядно оно проявилось у представителей народностей, где были сильны родоплеменные связи. Начало этногенных процессов, по мнению Льва Гумилёва, связано с образованием консорции, с положительной комплиментарностью. Пример исторических совместных трапез: пэры Карла Великого, рыцари Круглого стола, дружина Александра Невского и др.
Норильский период оказался самым плодотворным для Гумилёва-поэта. В лагере инженеры, геологи, химики, строители не интересовались историей, но ценили поэзию и литературу. В Норильске Львом Гумилёвым были написаны историческая драма в стихах о Чингиз-хане – «Смерть князя Джамуги», две поэмы-сказки – «Посещение Асмодея» («Осенняя сказка») и «Волшебные папиросы» («Зимняя сказка»), стихи и рассказы. Большую часть всего этого он не записал, а хранил в своей памяти. Свои поэмы-сказки он прочитал наизусть своей жене - Наталии Викторовне Гумилёвой в конце 70-х годов, она и уговорила записать их. Поэмы были напечатаны в начале 90-х годов. В норильском лагере были также написаны рассказы «Герой Эль-Кабрилло» и «Тадду-вакка».
В марте 1943 года закончился пятилетний срок Гумилёва. В качестве техника-геолога он был направлен в экспедицию на Хантайское озеро, а потом – на Нижнюю Тунгуску. Там экспедиция обнаружила крупное месторождение железной руды, Льва Гумилёва наградили недельной поездкой в Туруханск. Гумилёв добровольно вступил в армию, освобождал Варшаву, дошёл до Берлина, где встретил победу русской армии над фашистской Германией, был демобилизован.
Сразу после демобилизации Лев Николаевич экстерном закончил исторический факультет Ленинградского госуниверситета, получил диплом, поступил в аспирантуру Института востоковедения. Гумилёв опасался, что на свободе ему долго находиться не дадут, срочно готовил к защите диссертацию. Времени и сил для поэтического творчества у него не было. В 1946 году начались гонения на Анну Ахматову. Гумилёва исключили из аспирантуры. Преодолев множество препятствий, Лев Николаевич в декабре 1948 года всё-таки сумел защитить кандидатскую диссертацию по истории Тюркского каганата. Одной из ярких сторон его диссертации были поэтические переводы из «Шах-наме» Фирдоуси, сделанные Гумилёвым и используемые им в качестве исторического источника.
Менее чем через год, Лев Гумилёв был вновь арестован и приговорён к 10 годам заключения, с отбыванием срока в лагере особого назначения около Караганды. Благодаря смерти Сталина, вместо 10 лет, он отсидел 7,5. В лагере Гумилёв надорвался от тяжёлого физического труда, много болел. Всё своё свободное время он тратил на научную работу, писал «Историю Срединной Азии». Принимал участие в литературно-поэтических вечерах, читал стихи своего отца - Николая Гумилёва, Алексея Толстого, Александра Блока и др., читал свою драму в стихах о Чингизхане.
После освобождения в мае 1956 года он вернулся в Ленинград, с большим трудом устроился на работу в библиотеку Эрмитажа. Переработал «Историю Срединной Азии», опубликовал её в виде двух самостоятельных книг. В 1961 году защитил докторскую диссертацию по теме «Древние тюрки». Одновременно занимался поэтическим переводом с восточных языков: с персидского, узбекского, туркменского, азербайджанского, бенгальского и др. В 1974 году защитил свою вторую докторскую диссертацию по теме «Этногенез и биосфера Земли». В 80-е гг. Лев Гумилёв стал одним из самых читаемых советских учёных, его труды издавались большими тиражами. Гумилёв занимался активной научной деятельностью, но любовь к поэзии он сохранил до конца своей жизни. По свидетельству его друзей М.Козыревой и В.Вороновича, «нередко в своих выступлениях и лекциях он иногда к случаю читал какое-нибудь стихотворение или даже целую поэму».(2)
15 июня 1992 года Лев Николаевич Гумилёв умер, его похоронили на Никольском кладбище Александро-Невской лавры. В августе 2005 года в г. Казани Льву Гумилёву был поставлен памятник. В столице Казахстана – Астане, по личной инициативе президента Н.Назарбаева, именем Льва Гумилёва назван один из ведущих ВУЗов страны – Евразийский Национальный Университет.
Лев Гумилев в философской научной среде известен как создатель оригинальной теории формирования и развития этносов. Согласно гумилевской теории этногенеза, этнос – это не социальный феномен, а элемент биоорганического мира планеты (биосферы Земли). Его развитие зависит от потоков энергии из космоса. Под воздействием очень редких и кратковременных космических излучений (за всю историю Евразии их было только 9) происходит генная мутация (пассионарный толчок). В результате люди начинают поглощать намного больше энергии, чем им необходимо для нормальной жизнедеятельности. Избыток энергии выплескивается в чрезмерной человеческой активности, в пассионарности. Под воздействием экстремально энергичных людей, пассионариев, происходит освоение или завоевание новых территорий, создание новых религий или научных теорий. Наличие большого числа пассионариев на одной территории, благоприятной для их размножения, приводит к образованию нового этноса. Энергия, полученная пассионарными родителями, отчасти передается их детям; кроме того, пассионарии формируют особые стереотипы поведения, которые действуют еще очень долгое время. Развиваясь, этнос проходит, по Л.Н.Гумилеву, шесть фаз:
1) фаза подъема: характеризуется резким увеличением числа пассионариев, ростом
всех видов деятельности, борьбой с соседями за «свое место под солнцем». Ведущий
императив в этот период – «Будь тем, кем ты должен быть». Эта фаза длится
примерно 300 лет;
2) акматическая фаза : пассионарное напряжение наивысшее, а пассионарии
стремятся к максимальному самовыражению. Часто наступает состояние перегрева –
избыточная пассионарная энергия тратится на внутренние конфликты. Общественный
императив – «Будь самим собой», продолжительность фазы примерно 300 лет;
3) надлом – количество пассионариев резко сокращается при одновременном
увеличении пассивной части населения (субпассионарии). Господствующий императив
– «Мы устали от великих!». Эта фаза длится около 200 лет. Именно на этой фазе
развития, по Гумилеву, находилась Россия конца 20 в.;
4) инерционная фаза: напряжение продолжает падать, но уже не скачком, а плавно.
Этнос переживает период мирного развития, происходит укрепление государственной
власти и социальных институтов. Императив этого периода времени – «Будь как я».
Длительность фазы – 300 лет;
5) обскурация – пассионарное напряжение возвращается на первоначальный уровень.
В этносе преобладают субпассионарии, постепенно разлагающие общество:
узаконивается коррупция, распространяется преступность, армия теряет
боеспособность. Императив «Будь таким, как мы» осуждает любого человека,
сохранившего чувство долга, трудолюбие и совесть. Эти сумерки этноса длятся 300
лет.
6) мемориальная фаза – от былого величия остаются только воспоминания – «Помни,
как было прекрасно!». После того как происходит полное забвение традиций
прошлого, цикл развития этноса полностью завершается. Эта последняя фаза
продолжается 300 лет.
В процессе этногенеза происходит взаимодействие различных этнических групп. Для характеристики возможных результатов такого взаимодействия Гумилев вводит понятие «этническое поле». Он утверждает, что этнические поля, подобно другим видам полей, имеют определенный ритм колебаний. Взаимодействие различных этнических полей порождает феномен комплиментарности – подсознательного ощущения этнической близости или чуждости. Таким образом, есть этносы совместимые и несовместимые. Исходя из этих соображений, Гумилев выделил четыре различных варианта этнических контактов:
1) химера – контакт несовместимых этносов разных суперэтнических систем, при
которой исчезает их своеобразие (примером является Хазария);
2) ксения – нейтральное сосуществование этносов в одном регионе, при котором они
сохранят своеобразие, не вступая в конфликты и не участвуя в разделении труда
(так было во время русской колонизации Сибири);
3) симбиоз – взаимополезное сосуществование этнических систем в одном регионе,
при котором разные этносы сохраняют своеобразие (так было в Золотой Орде, пока
она не приняла ислам);
4) слияние представителей различных этносов в новую этническую общность (это
может происходить только под воздействием пассионарного толчка).
Концепция Гумилева ведет к идее о необходимости тщательного контроля за процессами общения между представителями разных этносов для предотвращения «нежелательных» контактов. Людям, далеким от профессионального обществоведения, теория пассионарности казалась подлинно научной – новаторской, будящей воображение, имеющей большое практическое и идеологическое значение. Напротив, в профессиональной среде теория этногенеза считалась в лучшем случае сомнительной («цепью гипотез»), а в худшем – паранаучной. Все ученые отмечали, что в этой теории очень много допущений, никак не подтвержденных фактическими данными. Нет абсолютно никаких доказательств, будто из космоса приходит какое-то излучение, последствия которого заметны более тысячи лет. Нет никаких мало-мальски твердых критериев, при помощи которых можно отличить пассионария от субпассионария. Многие этносы планеты «живут» много дольше предписанного теорией Гумилева срока. Чтобы объяснить этих «долгожителей», Гумилеву пришлось, в частности, утверждать, будто нет единой четырехтысячелетней истории китайского этноса, а есть история нескольких самостоятельных этносов, последовательно сменявших друг друга на территории Китая. Никакого «этнического поля» наука до сих пор не знает. В работах Гумилева по истории этногенеза, претендующих на обобщение всей этнической истории, специалисты находят много фактических ошибок и ложных интерпретаций. Наконец, пассионарную теорию Гумилева ученые считают потенциально социально опасной. Обоснование запрета браков между представителями «несовместимых» этносов многие критики расценивают как расизм. Кроме того, теория этногенеза оправдывает межэтнические конфликты, которые, по Гумилеву, являются естественными и неизбежными в процессе рождения нового этноса. Однако идея, будто этносы подобны живым организмам, осталась за пределами как науки, так и массового сознания. И в наши дни труды Л.Н.Гумилева продолжают переиздаваться крупными тиражами, но их рассматривают скорее как своеобразную научную публицистику, чем научные труды. Философское сообщество готово видеть в Гумилёве историка или поэта, но не философа. Возможно, философские труды Льва Гумилёва ещё ждут своего признания. В истории философии Лев Гумилёв не является единственным мыслителем, который был и поэтом и философом. В конце 19 века в Европе появился выдающийся философ Фридрих Ницше. По образованию он был филологом, писал стихи, увлекался музыкой. Основной идеей его произведений было утверждение о том, что главное в жизни – это следование чувствам. Первые свои произведения Ницше писал в виде афоризмов. Ницше долгое время не признавали в качестве философа. В конце концов, он стал основателем нового направления в философии – философии жизни.
1. Вспоминая Л.Н. Гумилева. Воспоминания. Публикация. Исследования. /Сост. Н.Н.
Скатов, А.И. Михайлов, А.Н. Николюкин, С.А. Коваленко, В.А. Фатеев. – СПб.:
Издательство «Росток», 2003;
2. Гумилёв Л. Дар слова мне был обещан от природы. Литературное наследие. Стихи.
Драмы. Переводы. Проза. - СПб.: Издательство «Росток», 2007;
3. Лавров С. Лев Гумилев: судьба и идеи. – М.: Издательство «Айрис-Пресс», 2007;
4. Левенко А. Со Львом в сердце //Таймыр. – 1995. 20-22 июня, 25 ноября;
5. Макарова А. Довоенный Норильск //Заполярный вестник. – 2002. 2 октября;
6. Макарова А. Как любить такую страну //Заполярный вестник. – 2002. 15 июня;
7. Макарова А. Маятник столетий, как сердце, бьётся в сердце у меня…//Заполярный
вестник. – 1998. 30 сентября;
8. Полушкин Д. Феномен Льва Гумилёва или как открытия рождаются под нарами
//Красноярский рабочий. – 2001. 4 сентября;
9. Ницше Ф. Стихотворения. Философская проза: Пер. с нем./Сост. М.Коренева –
СПб.: Худож. Лит., 1993.
/ Наша работа/Репрессированные деятели культуры и искусства в истории и культуре Красноярского края