Данилевич Петр Константинович, 29.06.1917 г.

«В 1938 г. жили мы в панской Польше, Брестская область. Отец мой был разведчиком в корпусе Гайя и погиб в 1922 году. И осталась мать с нами одна. Через нашу деревню шла линия фронта, и нас эвакуировали в Западную Белоруссию. Там я подпольно вступил в комсомол, руководил целой организацией. Нашу семью причисляли к малоземельным крестьянам. И нам на четверых дали гектар земли. А посадить зерно надо, крупу надо, картошку надо. Земля плохонькая – песок. Вот и разживайся, как хочешь. Я 4 класса закончил, был мало-мало грамотный. Нашел у дядьки популярный в царское время журнал «Нива». Там я прочел, что хороший урожай можно собрать и на камне, если удобрить участок. В Белоруссии хозяйство называют господарка (хозяин – господар). И вот мы с братом плугом все распахали, а все на нас дивятся. Вы что, мол, хлопчики, хотите обмануть Бога и людей. Если бы тут что вырастало, все бы давно урожай собирали. А мы навоз буртуем и на свое господарство возим. Хорошо удобрили землю. А от нас недалеко жил помещик, он селекционную станцию открыл. У него телега развалилась, и никто не мог ее отремонтировать. Так вот я ее сделал, а он мне за это дал 4 пуда селекционного зерна. А оно тогда было очень дорогое. Засеяли участок, огородили, а уже на 4-день всходы ровненько взошли. Корма мы скосили на 2 коровы, 100 пудовый урожай собрали. Себе на 3 года хватило, да часть мы еще продали.

Я на все руки мастер был – умел столярничать, никакой работы не гнушался. Я ведь еще и комсомольским работником был. Много раз жизнью рисковал. До сих пор дробь в шее и в плече сидит.

Связи с Россией к тому времени у нас, у подпольщиков, оборвались, так как там были в 1937 году страшные репрессии. Мы же подчинялись ОКУНЗу (коммунистическое управление Запада), председателем был болгарин Димитров.

А тут Гитлер пошел гулять по Европе. 25 октября 1937 года я и трое моих товарищей решили перейти границу, чтобы оказаться на территории России. Тут было мне оставаться опасно. А там нас сразу арестовали как шпионов. И на 2 года я был осужден. 1938-1940 гг. провел в тюремном заключении. Били, издевались, чуть не умер. Следователю, правда, я сам 2 ребра сломал. Борода у меня была длинная, густая, а он мне спичку поднес так, что волосы вспыхнули. Вот я и не выдержал, схватил табурет и в него запустил со всей силой. Ну, а вскоре состоялся трибунал, и дело наше отклонили за неимением состава преступления. Но в НКВД решили, что вина есть – дали 8 лет лагерей.

Уже началась война с Германией. Нас загнали в Архангельскую область в Кулойлаг. Вьюги, морозы даже в марте, а мы валим лес. Три участка у нас было. Норма – 1000 кубометров. До этого лагеря нас гнали пешком. Шли 10 дней, 400 человек охраняли конвоиры с собаками. В дороге давали хлеб и селедку, а еще по 40 г сахара. Воды нет, снег – в кружках таяли и пили.
В лагере люди мёрли как мухи – цинга, куриная слепота. Хоронили в квадрате так: делали сруб, в него укладывали трупы, а по весне пускали в ледоход по реке. Вот такая жизнь была.

В 1942 году нас эвакуировали на Северную Двину, в поселок Березняк, что 300 км от Архангельска. Наши дела были пересмотрены, и нас причислили к особо опасным. 350 человек режимных направили в лагерь Судога. Здесь уж водили на работу с собаками. Я всегда рационализатором был, и здесь нашел способ, как поднять сортность. Мне предлагали даже мастером стать, но я отказался – не захотел еще одной статьи.

Потом нас на строительство железной дороги перебросили. Десять вальщиков за 24 дня прорубили просеку в 100 км. Два-три часа поспим и вперед. Ударно трудились.

И снова нас эвакуируют в Коми республику. Всех разбросали по разным местам. Здоровье мое пошатнулось, а тут знакомый начальник зоны взял меня к себе. Я немного поправился, хоть и по стенке ходил. Весной уже окончательно ожил.

Лесопункт наш стап хиреть. Здесь жили вольнонаемные. Воровство было и все такое. Однажды и меня в этом по ошибке обвинили. 10 дней в штрафниках проходил.

25 октября 1946 года я освободился. И снова пахал, сеял, вдовам помогал. Но недолго я погулял на воле. Вышел указ всех ранее осужденных отправить в ссылку.

Так я в 1950 г. попал в Сибирь, на Ангару. Здесь же были леспромхозы. Фронтовики все стали начальниками, а лес валить кому-то надо. В Богучанском районе первым директором леспромхоза был Встовский Андрей Федорович – полковник, артиллерист. Уважал, ценил рабочих, А нам выдали «волчьи билеты» – вид на жительство, даже документов у ссыльных не было. Сибирь богатая, заработки у меня здесь были хорошие. Семьей обзавелся и стал жить по-людски. Сам домик построил, он и сейчас еще стоит на ул.Заречной № 2.

В 1961 г. меня реабилитировали, а уже в 1961 г. я вступил в партию – стал коммунистом. Был заместителем председателя народного контроля. Жили мы в Ангарском. У меня было много разных нагрузок и по производству, и по партийной линии. Я и депутатом был, любил общественную работу и свое дело знал хорошо, поэтому меня всегда делегировали, куда только можно. Вся моя трудовая деятельность здесь и прошла. На пенсии пчеловодством занялся. Жизнь продолжается».

Материал предоставлен Богучанским краеведческим музеем.