Нина Георгиевна Кибанова - известный и уважаемый в Ермаковском человек. Более 36 лет она отдала преподаванию истории в школе. Предмет этот знала не только по книгам. Ей довелось жить при Сталине и в хрущевскую оттепель, наблюдать переход от эпохи Брежнева к перестроечным процессам, осмысливать события уходящего века и начала нынешнего.

Переоценка ценностей шла очень сложно. Но в последние десять лет пришло осознание того, какая необратимая тягость легла на всю ее семью, пострадавшую от репрессии отца. Не перестает Нину Георгиевну мучить вопрос, что же происходит с нашим государством? Зачем понадобилось так жестоко расправляться со своим народом?

И отец, и дед были потомками пермяков, то есть русскими. Но, рассказывали, была в их родне частица цыганской крови. Когда-то прадед украл из табора красавицу-цыганку и женился на ней. Не потому ли в роду Кибановых прижились смелость, вольный дух независимости?

Дед Иван со своим семейством переселился в Сибирь незадолго до начала прошлого века. Построил дом в Жеблахтах и сразу занялся хозяйством. В 1903 году в большой крестьянской семье Кибановых родился сын Георгий, будущий ее отец. Всего было шестеро детей - три дочери и трое сыновей. Все были очень трудолюбивы, мастеровиты, все делали своими руками, в том числе сами обрабатывали землю. Лишь во время сбора урожая обращались за помощью к другим. Это была семья среднего достатка.

Старший брат отца, Яков, хорошо плотничал. Был в колхозе незаменимым человеком – мог и грабли сделать, и лопаты, устранить любую поломку. Второй брат, Александр, был прекрасным строителем. Георгий подрос, потянулся к кузнечному делу, которое перенял у своего отца (и тут сказались цыганские гены).

Службу Георгий проходил в середине 20-х годов на Дальнем Востоке. Он так полюбил этот край, что решил остаться там жить. Стал вольнонаемным военнослужащим. В 30-е годы в Приморье шло интенсивное строительство. Построил в Занадворовке (что была в семи километрах от Китая) свой дом по сибирскому образцу и Георгий Иванович. К этому времени у него уже была семья. Из армии он ушел - занялся любимым кузнечным делом.

В Великую Отечественную был призван в Хорольскую стрелковую дивизию, которая располагалась в двухстах километрах от Занадворовки. Старший сын, четырнадцатилетний Юрий, время от времени ездил к отцу, привозил от него паек. И однажды ему в дивизии сказали: «Сынок, больше сюда не приезжай! Твоего отца здесь уже никогда не будет!» Вернувшись домой, мальчик не знал, что сказать матери. Спустя время она сама от кого-то узнала, что ее муж арестован и осужден на десять лет без права переписки.

После окончания войны, в село дислоцировалась та самая 300-я стрелковая дивизия, в которой служил отец. Недалеко от их дома поселился заместитель командира полка по политчасти. Мать попросила дочь Нину, которая училась с его сыном в одном классе и была вхожа в их дом, узнать что-нибудь об отце. Девочка спросила военного: «Почему наш папа - враг народа?». Тот взял в руки ее голову, внимательно посмотрел и сказал: «Твой папа никакой не враг народа! Но больше никогда о нем не спрашивай».

Первое письмо от отца получили в 48-ом году. Он писал, что находится в Севвостлаге (севернее Магадана), просил выслать ему лука. С тех пор стали с ним переписываться.

Освободили Георгия Ивановича в 1951 году без права заезда домой. Ему было предписано ехать в Туруханск. Но он вернулся на родину, в Ермаковский район, где ему удалось (мир не без добрых людей) прописаться в райцентре. Вскоре он вызвал к себе семью.

Дочь вспоминает, что отношения с отцом тогда складывались непросто. Воспитанные в духе сталинизма, дети не всегда понимали его. Вот и активная комсомолка Нина не всегда принимала суждения отца. И даже, когда он рассказывал о лагере, не верила, что у нас в стране могут так издеваться над людьми. Теперь, признается Нина Георгиевна, она уже по-другому бы разговаривала с отцом.

В 1996 году она делала запросы по поводу отца в разные архивы. И только лишь из Красноярского КГБ пришел ответ:

«Ваш отец, Кибанов Георгий Иванович, военнослужащий 300-ой стрелковой дивизии, был арестован 6 декабря 1944 года отделом контрразведки СМЕРШ. Был обвинен в том, что среди военнослужащих проводил антисоветскую агитацию, распространял клеветнические измышления на руководителей партии и правительства, то есть в преступлении, предусмотренном ст.58-10 ч.2 УК РСФСР».

Отец был посмертно реабилитирован в июне 1996 года военной прокуратурой Дальневосточного округа.

Нина Георгиевна до сих пор теряется в догадках, почему к их семье так называемого «врага народа» в военном городке отнеслись лояльно. Никуда не сослали, не разлучили друг с другом. Более того, когда старшему брату Юрию подоспела пора служить в армии, его направили в Китай. Это сына-то «врага народа»?! Быть может, власти знали, что учинили несправедливость, пытались загладить свою вину? А быть может, среди военного руководства были порядочные люди, которые покровительствовали семье безвинно осужденного товарища?

Плохого отношения к ним от населения городка особо не замечали. Но отдельные инциденты были. Как-то в 49-ом году привезли в магазин голубой кашемир. Мать обещала дочери купить его на платье. Отстояла большую очередь, а когда приблизилась к прилавку, раздался чей-то голос: «У нее муж - враг народа, а ей еще и ткань красивую подавай!» Мать тут же ушла из магазина. А вслед за ней соскочила с подоконника и Нина, ожидавшая подарка. Некоторые родители запрещали своим детям дружить с ними. В то же время Нину принимали в семье майора Страхова, где росли два сына и дочь. С последней дружба завязалась на всю жизнь, они переписываются по сей день.

Мать, Ульяна Михайловна, была ровесницей отцу. Образования она не имела, но была очень интеллигентной. Возможно, большую роль в этом сыграло то, что она в молодости долгое время работала в прислугах у людей, обладавших высокой культурой.

Оставшись одна с детьми, она полностью взвалила все хозяйство на себя. Даже сама косила траву за сопкой, а потом на плечах вязанками таскала сено домой - готовила на зиму корм для коровы. Чтобы прокормить детей, оказывала услуги людям, например, белила. И кто бы ни сватался к ней, отказывала - ждала отца.

Нина помнит, что они постоянно недоедали. Однажды летом 45-го она, будучи девятилетней девочкой, узнала, что одной многодетной семье дали в райцентре 10 килограммов овса. Никому не говоря, она пошла в райцентр, отыскала там председателя исполкома и прямо спросила его: «Дяденька, почему вы Лапсарям дали овса, а нам нет?» Он поинтересовался: «А ты очень хочешь овсянки?» «Да, очень!» - ответила она. И тогда он на бумажке написал распоряжение о выделении восьми килограммов овса, несмотря на то, что семьям «врагов народа» это было не положено.

«А в чем нести зерно? У меня ведь с собой ничего не было, - вспоминает Нина Георгиевна. - В свою рубашку завязала и несу. А до дому идти 18 километров. Между сопками, где полно зверья. Боялись не столько тигров, сколько рысь, которая бесшумно могла прыгнуть с дерева на свою жертву. Смотрю, идет соседка, я за ней, что есть мочи, только бы не отстать. Откуда и силы брались. Пришла домой лишь вечером. Перешагнула через порог и сразу же «отрубилась» - упала и уснула. А утром мать обнимает, плачет: «Ниночка, зачем же ты так, одна? А если бы на тебя зверь напал? Не делай так больше».

Но и после этого случая Нина еще ходила за сопку - такая была бесстрашная.

Военный городок, где прошли юные годы Нины Кибановой, отложил добрый отпечаток на всю ее дальнейшую жизнь. Она с детства впитывала в себя хорошую музыку, которую часто играл духовой оркестр. Бывала на концертах воинской части и гастрольных спектаклях. Пристрастилась к чтению - в Доме офицеров была прекрасная библиотека. Оставило след общение с офицерскими семьями, где царили образованность и культура (жены многих офицеров были дворянского происхождения). Так и пронесла по жизни любовь к театру, музыке, литературе, высокой культуре и старалась привить это и своим ученикам. Будучи педагогом, она возила детей по Золотому кольцу, в Феодосию, Киев, Псков, Ясную Поляну, Спасское-Лутовиново и другие знаменательные места. Водила их по музеям, театрам. Много путешествовала сама, ездила по турпутевкам в Египет, Болгарию, Японию, Сингапур, Филиппины, Малайзию. И всегда щедро делилась с другими увиденным. Человек рожден, чтобы познавать, считает Нина Георгиевна. А иначе, зачем жить?

Все, чего добилась в жизни Нина Георгиевна Кибанова, она достигла сама, благодаря своей целеустремленности и волевому характеру. Таков и брат Михаил, прошедший путь от матроса до капитана Енисейского пароходства. Брат Юрий не получил образования, так как шла война, но, выучившись на шофера, сорок лет оставался преданным выбранной профессии, причем тридцать из них проработал в Ермаковской МТС. Родителями в них были заложены положительные гены, да и пример старших был перед глазами: все они выросли добросовестными, честными и порядочными людьми.

Им есть что вспомнить, есть чем гордиться. Но не проходит и никогда не пройдет боль оттого, что детство их было обкрадено. Они не знали, что такое отцовская ласка, вовремя сказанное отцовское слово, надежная отцовская поддержка. Увы, это все прошло мимо. И никакие сегодняшние льготы не восполнят этой потери.

Л.Голубь

Боль и память. Посвящается жертвам политических репрессий 30-50 гг. XX века по Ермаковскому району