Помогла выжить людская доброта
В Нижнем Суэтуке проживает несколько человек, пострадавших от политических репрессий. Ирма Яковлевна Андрощук (девичья фамилия Грасмик) - одна из них.
Ее отец, Яков Яковлевич Грасмик (1921 года рождения) и мать, Шмидт Эмилия Александровна, (1920 года рождения) были немцами. Жили в городе Бальцер Саратовской области (ныне город Красноармейск). Ирма родилась в январе 1940-го. Ей было чуть больше года, когда в апреле 1941-го отца призвали на службу в армию. Отправили в Ачинск. Потом, когда началась война, - на фронт. По дороге их состав попал под бомбежку. Но все же добрались до Киева. Он уже представлял собой сплошные руины, кругом горела земля...
Воевать отцу не пришлось - всех немцев из армии отчислили и отправили на лесоповал в леспромхоз Мереть Новосибирской области. Хоть это и считалось трудармией, относились к рабочим как к заключенным - они ходили на работу под конвоем, жили в бараках, носили ватники без одежды. Стояли холода. Отец сильно простудился, болел, но от изнурительной работы его не освобождали. Там над людьми властвовал очень жестокий комендант. Он не только издевался над работниками, но в любой момент мог выхватить из кобуры пистолет и застрелить человека.
Однажды с отчаяния Яков Яковлевич решил повеситься на дереве, для чего отстал от группы, но товарищ вовремя оглянулся и не позволил ему свести счеты с жизнью. После этого случая отца поместили в больницу. Врач Берта Наумовна, еврейка по национальности, не только добросовестно лечила его, но и прописала ему усиленное питание. Больной поправился, а затем его перевели на более легкий труд - конюхом.
После отъезда отца дома остались его родители, жена и маленькая Ирма. У матери родственников было много: дедушка с бабушкой, сестры Мария, Екатерина, Фрида, братья Александр и Иван. Все они жили в том же городе. Все, кроме несовершеннолетних Ивана и Фриды, имели свои семьи. У отца же был лишь младший брат Андрей.
В августе 41-го семьи Шмидтов и Грасмик выслали в Красноярский край, а Екатерину с ее семейством - в Казахстан. Им велели тогда собраться за несколько часов, взять с собой только самые необходимые вещи и прибыть на берег Волги. Дома и хозяйство были оставлены. Три дня томились они на берегу в ожидании парохода, и три дня до них доносился рев брошенного скота.
Наконец, их посадили на пароход и повезли в незнакомую Сибирь. Поездом прибыли на станцию Енисей. Там тоже пришлось первое время обитаться на берегу. Затем их отправили в Кежму, где они ждали катера, чтобы плыть дальше на Север. Маленькая Ирма сильно заболела еще в дороге, а в Кежме ей стало совсем худо (скорее всего у нее была дистрофия). Мать, которая плохо говорила по-русски, все же сумела объяснить коменданту состояние дочери. Он тут же организовал транспорт и отправил ее с малышкой в больницу, где они пробыли до самого вечера. Мать отдала коменданту рецепты, а он, вернувшись, не только принес лекарство, но еще и сахар, пряники, чтобы поддержать девочку. Мать Ирмы всю жизнь была благодарна этому человеку за доброту.
Катеров они так и не дождались. Навигация закончилась, и о дальнейшем пути не могло быть и речи. Поэтому всех стали размещать по близлежащим селам. Вся их родня попала в деревни Иннокентьевка и Стойба Партизанского района, между которыми было восемь километров. Весной, когда вскрылся Енисей и его притоки, семью Грасмик определили в деревню Дворец Кежемского района (сейчас ее нет - попала в зону затопления Богучанской ГЭС). Разместили поначалу в клубе, бывшей церкви. Ну, а потом поселили в дом, один на четыре семьи. Правда, у каждой был отдельный вход, и это уже радовало.
На всю жизнь остался в сердце председатель колхоза «Власть советов» Константин Иванович Белов. Это был душевный и справедливый человек. Он никогда не оставлял семьи ссыльных без хлеба, хотя и шла война, и трудно было всем. Вообще они выжили, считает Ирма Яковлевна, благодаря людской доброте. Им помогали, кто чем мог, а главное - едой. Очень хорошие люди встретились на их пути, чувствительные к чужой беде. Память и сегодня хранит их имена: Воронины, Верхотуровы, Павловы, Деревянных и другие.
В 1942 году взяли в трудармию дедушку, Федора Ивановича Грасмика, его шестнадцатилетнего сына Андрея и Александра Шмидта, маминого брата. Остались одни женщины, старый дедушка Александр Андреевич Шмидт да малые дети. Мама трудилась в колхозе. В условиях Севера это было пыткой, нещадно жучили комары, тучами наваливалась мошка. Работали в накомарниках (так назывались сетки из конского волоса, которые надевались на голову), но и они не всегда спасали от гнуса.
Дед хорошо клал печи, этим и зарабатывал на пропитание. От него и Ирма научилась этому ремеслу, так как часто помогала ему в работе. Может и теперь сложить любую печь, в том числе глинобитную, чем удивляет односельчан.
В деревне Дворец была только начальная школа. А с пятого класса Ирма ходила учиться в деревню Косой Бык, которая была расположена от их селения в десяти километрах. (Там жили, в основном, сосланные в 30-е годы украинцы). Ходили туда пешком. А поскольку учились в две смены, то порой возвращались домой чуть ли не ночью.
В 46-ом году вернулся из трудармии дедушка Федор Иванович (был на Урале), изможденный и больной. Смотреть на него было больно. На нем была телогрейка, одетая на голое тело, и ватные штаны. Не было даже нижнего белья. Хорошо, что бабушка сохранила его одежду - тут же старье сожгли, а деда после бани обрядили во все чистое и добротное. Он стал работать конюхом в колхозе. Бабушка долго выхаживала его. Председатель колхоза выписал им даже бесплатно корову. А вот его сын Андрей не доехал до дома, умер в дороге. У дяди Александра хватило сил добраться до Стойбы, где жили родные, но и он вскоре умер. Трудармия, с ее тюремными условиями, не прошла даром.
В 47-ом году в шести километрах от поселка открылся леспромхоз Балтурино. Дед Александр ушел работать туда. Мать не отпускали из колхоза. В страду жала серпом хлеб, вязала снопы и была на зависть проворная. Ее брат Иван управлял трактором. А зимой их отправляли на лесоповал. Там уже все жили в бараках.
Время было голодное. Ловили в речке хариуса, ели хвою лиственницы, сочные пучки, выкапывали луковки саранки, обдирали с сосенок сладкий подкорок. Тем и спасались. А еще меняли вещи на продукты. За ведро картошки отдавали одежду, какая была. Спасибо и руководству колхоза - каждую пятидневку людям выдавали хлеб.
К ним, ссыльным, относились по-доброму. Но один случай недоброжелательства все же был. Как- то в начале зимы, во время молотьбы тракторист не подпустил мальчишек-немцев погреться у костра, обозвал их фашистами. Мать собрала женщин и пошла к председателю колхоза. Тот поступил, как подсказала ему совесть - обратился в суд. Тракторист был осужден.
В 1955 году они выехали в Стойбу к своим. Через два года туда же приехала и сестра из Казахстана. Семья снова была вместе. Там мать уже работала дояркой. А позднее - на молоканке. В ее обязанности входило принимать от доярок молоко, сепарировать его, делать сметану, сбивать масло. Последнее сдавали в сельпо в топленом виде, а поденки колхоз выдавал на трудодни.
Ирма с сестрой Фридой помогали матери. Вообще дети в ту пору много трудились. Весной пололи хлебные поля, летом убирали сор с покосов, осенью во время хлебоуборки собирали колоски, возили снопы в суслоны и скирды, копали колхозную картошку. Каникулы пролетали без отдыха. И вместе с ними всегда были учителя. Ирма всему научилась, живя в Сибири. Мастерила своими руками. Даже на охоту ходила со взрослыми - добывали ондатру и сдавали ее государству. Трудности закалили характер, Люди ее поколения работу считали превыше всего, никогда не считались со временем. Такой прошла по жизни и она, целеустремленной, влюбленной в романтику.
А еще она никогда не кривила душой, всегда говорила правду, независимо от того, кто был перед ней - рабочий, инженер или начальник.
Ирма Яковлевна получила горное образование, со временем выучилась на водителя. Была взрывником в Кемеровской области. Строила с мужем железную дорогу Абакан-Тайшет. Участвовала в строительстве трех автодорог. Последней была дорога Абаза- Ак-Довурак. Там, в Туве она, будучи уже матерью двоих детей, оставила кочевую жизнь и перешла работать на рудник, где заведовала базисным складом, была начальником административного отдела. Оттуда и ушла на заслуженный отдых.
В 95-ом году Ирма Яковлевна переехала вслед за детьми в Ермаковский район.
Одна дочь, Марина, и по сей день живет здесь, другая - Надежда уехала в Белоруссию. Растет четверо внуков. Из их многочисленной семьи только Фрида уехала на свою историческую родину - в Германию. Один раз Ирма Яковлевна была у нее в гостях. Уговаривали тоже переехать - отказалась, сказала, что никуда не уедет из Сибири.
Несмотря на все испытания, полюбила она Сибирь. «Услышу только слово «Ангара» все затрепещет внутри»,- говорит Ирма Яковлевна. Она старается быть в курсе того, что происходит сейчас в Кежемском районе, где прошло ее детство. Депортация сталинского времени не очерствила ее души, а память сохранила больше хорошего. Она благодарна судьбе за то, что они попали на Север и выжили благодаря людской доброте.
Л.Голубь