Отец был репрессирован дважды
В латышской семье Витовских нет ни одной фотографии отца Яна Яновича Витовского, дважды репрессированного и расстрелянного в 1938 году в Минусинске. При жизни у него не было возможности сфотографироваться, а потом не стало и самого. Поэтому дочь его Эмма Яновна, живущая ныне в Ермаковском, говорит, что плохо помнит отца, его черты лица, зато навсегда ей врезалась в память та январская ночь 38-го, когда папу арестовали и увели безвозвратно. Было ей в ту пору девять лет.
Среди ночи пришли трое, стали производить обыск, перевернули все, что можно, а потом велели главе семьи следовать с ними. Перепуганные ребятишки смотрели с печи на весь этот ужас и плакали. Отец успокаивал их: «Не плачьте, я скоро вернусь. Я ни в чем не виноват. Разберутся». Но они его так больше и не увидели…
Супруги Витовские, латыши по национальности, жили в селе Нижняя Буланка Каратузского района. В Буланке родились их дети Эмма, Августина, Эдуард. Жили своим хозяйством, имели, как и многие, лошадей, корову и другую живность, которая водилась в крестьянских подворьях. В 1931 году главу семьи раскулачили. Старший, сводный брат Эммы Яков, когда отца забирали, спасал последнюю корову, прятал ее в сарае. Но укрыть ее так и не удалось: забрали все, что было – и корову, и дом, и вещи. Яна Яновича выслали в поселок Кузьмовка Артемовского (ныне Курагинского) района со всей семьей. Там он трудился рабочим рудника. В январе 1938 года его, малограмотного человека, арестовали, обвинив в контрреволюционной деятельности. В апреле комиссией НКВД и прокурором СССР Витовский был приговорен к высшей мере наказания. В мае приговор был приведен в исполнение – Яна Яновича расстреляли в городе Минусинске. Реабилитирован он был в феврале 1958 года. Но об этом члены семьи узнали относительно недавно – всего лишь десять лет назад. До этого писали в разные инстанции, и оттуда приходили разноречивые ответы: то Витовский якобы находился в одном месте, то другом… Кому-то очень важна была ложь. Потом они, наконец, узнали правду.
Амалия Симоновна Витовская, лишившись мужа, задумала однажды бежать из Артемовска. Вот как рассказывает об этом Эмма Яновна:
- Мама решила идти ночью пешком со старшим сыном от первого брака Яшей. Маленькая Гутя схватила ее за юбку и не отпускала. Пришлось маме взять ее с собой. Пошли они к маминой сестре в Нижнюю Буланку. А я с Эдиком осталась в это время у родственников.
В деревне Нижняя Буланка нашего дома уже не было. Пришлось жить в доме сестры. Позднее родня помогла построить маме избушку из берез и других малопригодных для постройки деревьев, так как хорошей, деловой древесины там не было. Перешли жить туда. В избушке было тесно и холодно. Так и перебивались в этой избушке, пока не выросли. Голодовали. Весной собирали на полях мерзлую картошку. А там есть было нечего – один крахмал. Мама работала в совхозе, молола муку на мельнице, которая находилась в Нижнем Суэтуке. Иногда приносила нам, ребятишкам, немного муки. Перемешивала ее с картошкой и кормила нас этой смесью. Полина, дочь папы от первого брака, тоже жила вместе с нами.
Мама наша дожила до 97 лет, замуж после папы она так и не вышла. Все она умела делать, даже свинью могла заколоть и для своей семьи, и для совхоза. Всех выручала, делала все, что ни попросят. И мы, ребятишки рано всему научились – и пололи траву, и полы дома мыли, и варили сами. Хотелось и побегать, и покупаться, но домашние дела были прежде всего. Пока все не сделаем, из дома ни шагу.
Выросли и тоже пошли работать в совхоз. И я, и младшая сестренка Гутя. Работали не за рубли, а за «палочки», то есть за трудодни. Сколько трудодней заработаешь, столько продуктов на них и получишь. Это были какие-то килограммы и граммы. Жили, конечно, впроголодь. Кормились в основном «травой»: ели зелень с огорода, черемшу, собирали в поле оставшиеся колосья. Ели, но не наедались. Все ведь постное было…
Эмма закончила только шесть классов, нужда заставила рано идти работать.
- Тяжело было, - признается она. – Раньше трактора без кабин были. Мужик трактор ведет, а я, пятнадцатилетняя девчонка, сзади на прицепе сижу, дергаю рычаг, чтобы, где надо, приподнять плуг или опустить. Было очень холодно. Одеть-то нечего было! Уставала. Однажды решила – все, не буду больше работать. И не вышла.
Меня за это проучили – заперли в сельсовете в кабинете, чтобы посидела и подумала. Потом спрашивают: «Ну, что, одумалась? Согласна работать?» Согласилась, куда денешься! На разной технике приходилось работать. И косили, и сеяли все женщины да девчонки. Допоздна в поле пропадали. Когда совсем уж темно было, шли и освещали дорогу подожженными в солярке паклями. И на лесозаготовки ездила наравне со всеми. Там и с будущим мужем познакомилась. А выучиться так и не получилось. Не на что было ехать учиться.
- Жили бы с отцом, быть может, по-другому судьба сложилась, - вздыхает Эмма Яновна. - Когда отца сослали в Артемовск, семье тоже пришлось на лесозаготовках работать. Жили в бараке. Когда папу арестовали, мы очень долгое время не знали о нем ничего. Но некоторых все же отпускали, так от людей мы узнали, что он в тюрьме. Я куда только не писала, нет ответа. Снова сажусь за письмо. Наконец, стали получать ответы, но все разные – то отец в одном городе, то в другом… Целая папка переписки и лживых ответов скопилась. А отца, как потом выяснилось, давным-давно, в том же 38-ом году, расстреляли на окраине Минусинска. Только три месяца он просидел в тюрьме. Об этом мы узнали в конце шестидесятых годов, когда уже поселились в Ермаковском (уехали, так как Нижняя Буланка стала приходить в упадок). Очень жаль, что от отца не осталось ни одной фотографии. От мамы знаю только, что я похожа на него.
Эмма Яновна трудилась с сестрой на Ермаковском пищекомбинате, было время, когда там делали конфеты, а позднее они перешли работать в гостиницу: Эмма была администратором гостиницы, а Августина – горничной. Там Витовская-старшая пробыла до самой пенсии.
На вопрос, была ли она на своей исторической родине, в Латвии, Эмма Яновна ответила, что трижды ездила к родственникам в Латвию, но желания переехать туда совсем не возникло ни разу. И по воспитанию, и по характеру она стала настоящей сибирячкой. Именно Сибирь считает она своей родиной. Ей здесь все по душе: и природа, и радушные, хлебосольные люди, от которых она много чему научилась.
Лариса Голубь
Эмма (слева) с матерью (сидит) и младшей сестренкой Августиной
Эмма Яновна в зрелые годы
Брат Эммы Яновны Эдуард Витовский